Текст книги "Были и былички"

Автор книги: Александр Арефьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

"хоравац" (тоже шашлык, но уже не из барашка, а молодого кабанчика).

Кстати, перерезать глотку блеющему барашку было поручено мне как фронтовику и бойцу спецназа, что я и сделал для поддержания репутации ВДВ, предварительно приняв на грудь стакан охлаждённой.

В завершение дружеского пикника мы вкусили потрясающее блюдо из почти всего, что осталось от закланного мною агнца (на шашлык идёт только спинная вырезка и рёбрышки) и томилось на углях с утра. Блюдо это поглощается стаканами и имеет потрясающий отрезвляющий эффект. А потому уже плотно стоящего на ногах, меня загрузили в машину местного начальника УВД с мигалкой и доставили к шлагбауму сборов.

Добравшись до палатки, я только смежил веки, как услышал "Рота, подъём!" – и снова вверх-вниз по горам, по долам до самого отбоя.

А в заключение сборов восхождение на Арагац (названному так, наверно, по одноимённому армянскому портвейну, ибо турецкое название

– Алагёз). Этот неописуемой красоты трёхтысячник со снежной шапкой, конечно, несравненно мельче турецкого Арарата (вечной боли армянского народа), но сил и нервов у нас забрал много. Главное, мы его всё же (Гип-гип-ура!) покорили, и, скатившись кубарем по снегу в распростёртые объятия отцов-командиров, получили от них, не отходя от кассы, значок военного альпиниста.

Чирей

Всегда с удовольствием вспоминаю молодые студенческие годы. Да и не только я. Как встретимся с однокашниками по университету, такая лавина воспоминаний поднимается, что можем часами перемывать старые косточки, перебивая друг друга и каждый раз начиная словами «А помнишь, как…». Жаль, что всё реже эти встречи и народу поубавилось, ну, да ладно. Вот одна из таких историй.

Послали нас со второго курса на целину. Не поднимать её, родимую, это уж давно сделали наши предшественники, а строить. Выпало нашей бригаде воздвигать в целинном совхозе коровник. Что построили мы, хилые гуманитарии, отдельный разговор, да и не об этом речь. Скажу только, что даже совхозный инженер не нашёл этому определения.

Вернее, нашел, но это уж из разряда ненормативной лексики, потому опустим.

Была в нашей бригаде одна девчушка, в отличие от нас, с вечернего факультета, медицинского. Вечером училась, а днём работала в университетской поликлинике санитаркой. Всем она сразу полюбилась за весёлый и добрый нрав. К тому же выполняла врачебные функции, ну там кому что йодом помазать, перевязать, пургену или аспирину подкинуть и так далее. А у меня, на мою беду, прямо перед возвращением чирьи возникли на шее, видать, от степной казахстанской пыли, в которой работали. Вот меня Нина, так её звали, и мазала какой-то вонючей мазью, а перед отъездом наказала и в Москве зайти к ней в поликлинику.

Зашёл, скорее ради общения с хорошим человеком. Ниночка меня смазала, повязку сменила. Поболтали, повспоминали, похихикали, а напоследок она сказала, в какой кабинет дня через два прийти. Когда решил заскочить, смотрю, у кабинета огромная очередь студентов.

"Граждане, – говорю я с поклоном, – не откажите в любезности, пропустите вне очереди, мне только чирей перевязать". Чувствую, народ как-то заколдобился и оцепенел.

Я, пользуясь сумятицей, быстро за дверь и заскочил. А там вижу,

Нины нет, а сидит какой-то врач с бородёнкой, интеллигентной наружности. Отрывает глаза от бумаг, очки снимает и спрашивает: "Вам что, молодой человек?". Я немного смутился, говорю, мол, к Нине пришёл, она меня тут перевязывала. А он: "И что это вам Ниночка перевязывала?". "Да шею", – говорю, а сам чувствую, что-то не так.

И тут врач стал как-то мелко-мелко смеяться, аж ногами задрыгал.

"Я, – говорит он сквозь хихиканье, – не по этому делу, вот если б что пониже перевязать, тогда пожалуйста". Выскочил я из кабинета, как пробка из бутылки, оглянулся, а на двери крупными печатными буквами "УРОЛОГ". Уж не знаю, каким чудом, но это вмиг стало известно всему курсу, видно, кто-то из наших в очереди затесался.

Долго потом на потеху всем окружающим спрашивали меня, кивая многозначительно на область ширинки: "Ну, как твой чирей, перевязан?".

Перпетуум-мобиле

В жизни чем чёрт не шутит, всяко бывает, столкнёшься с чем-то непонятным, ну, задумаешься на минуту, потом плюнешь и дальше бежишь. Вот ехал я как-то на такси к друзьям на день рождения, вдруг на светофоре дверь задняя открывается и мужичок какой-то вида весьма непрезентабельного залезает. Мы с таксистом обернулись, и на наш немой вопрос тот и говорит деловитым тоном, мол, подбросьте по пути, сойду на третьем перекрёстке.

Домчали туда, обернулись, а сзади пустота и никогошеньки. Прямо мистика какая-то, машина ведь даже не притормаживала. Посидели мы с таксистом огорошенные да и дальше поехали. Потом уж умные люди объяснили, что был то фантом, застрял между двумя мирами, вот и пугает людей. Ну, фантом так фантом, а выгоду свою блюдёт, за такси-то не расплатился.

Но это я так рассказал, для затравки. А поведать о другом хочу.

Работал я в самом начале постсоциалистического периода директором инновационной фирмёшки при одном НИИ. И вот звонит мне замдиректора института, говорит: "Был тут у меня чудик, из тех, что перпетуум-мобиле изобретают, так я его, ты уж извини, к тебе отфутболил". Только трубку положил, в дверь робкий стук, чудик явился – не запылился. В плохоньком пальтишке, волосики редкие, очки в палец толщиной, в руках шапку мнёт. Присел бочком на стул и стал рассказывать.

Мол, так и так, служу уж десять лет после института в богом забытой деревеньке сибирской, преподаю детишкам физику, а заодно и всё остальное. Вечерами со скуки в сарае рукодельничаю, всё больше приборчики разные для учеников. И вот как-то вроде как озарение нашло, стал мастерить одну штуковину, сам не знаю что. Так она, зараза, уже третий месяц над старым корытом в воздухе висит, без всяких источников питания. Подозреваю, что антигравитация. Вы, говорит, конечно, не поверите и за дурачка, как и другие, меня примите, но Христом богом клянусь, так оно и есть.

Рассказал ещё, что в Москву приехал ненадолго, в надежде найти эксперта, чтобы поехал и своими глазами убедился. Ну что тут скажешь? Я, вестимо, репу почесал и говорю, мол, приходите через денёк-другой, мы тут покумекаем, может, что и придумаем. С тем мужичка и отправил. Подумал, подумал, плюнул и забыл. А ближе к вечеру звоночек. Поднимаю трубку и слышу весомый такой голос: "С вами говорит майор КГБ такой-то". Я чуть не обделался, время-то было ещё пужливое. А майор мне вкрадчиво и с напором, мол, был у вас гражданин, так не извольте больше беспокоиться на его счёт, теперь мы им занимаемся. А вам я бы твёрдо посоветовал выкинуть это всё из головы. Ну, я естественно проблеял, что уже всё немедля забыл, и трубочку с трепетным пиететом и некоторым облегчением на телефончик вернул.

Вот помянул я, слава богу что не на ночь, приснопамятное КГБ и потянуло на лирическое отступление. Так уж повелось, что помянешь

Францию – на ум приходит коньяк "Наполеон", Германию – автомобиль

"Мерседес", а Россию – водка под икорочку. А ещё два слова из трёх букв. Одно – из тех, что раньше писали на каждом заборе, а другое – что и произнести-то вслух боялись, чтобы чёрта не накликать. Уж больно овеяно оно мистикой и аурой трепетного страха вкупе с почитанием. И вот, как мне кажется, почему.

Если гаишники ведут свою родословную от Соловья-разбойника, то

КГБ во всех своих ипостасях ("скуратовщина", "охранка", ВЧК, ОГПУ,

НКВД, МГБ, теперешнее ФСБ) своими корнями уходит в Колдовской приказ, учреждённый царём-батюшкой Алексеем Михайловичем (вторым из рода Романовых и по кликухе Тишайший) в качестве службы безопасности державной семьи. Возглавил тот Приказ Артамон Матвеев, дядя девицы

Нарышкиной, ставшей царицей и маманей самого славного из царей -

Петра, наречённого Великим.

В созданном царём учреждении собраны были сильнейшие колдуны

Руси, а самым-самым и был как раз волхв Артамон, колдовскими чарами загубивший прежнюю жену Алексея Михайловича, дабы подсунуть ему свою протеже. Да и самим царём вертел он как хотел, а в конце концов навёл и на него смертельную порчу. И по сию пору крепки те традиции незапамятные, вы не находите?

А касаемо того чудика с "перпетуум-мобиле", так я о нём больше ничегошеньки не слышал, а вот нет-нет вспоминаю и задумываюсь, что же всё-таки это было?

Мистика

Вот сейчас волна какая-то пошла возрождения интереса к потустороннему. Церковь ожила, экстрасенсы, маги, колдуны всякие расплодились вроде бы ниоткуда взявшись. Кто верит, кто нет, а я вот и да, и нет, на перепутье можно сказать. Я в общем-то крещённый.

Бабушка в тайне от родителей и с большим риском для их репутации, в церкви окрестила да и в своё время в ушко кое-что крамольное нашептала. Но потом комсомол задолбал, мозги запудрил. Да и сейчас, разбуди среди ночи вопросом, что такое религия, выпалю не задумываясь – опиум для народа.

Но кое-что сдвинулось всё же в моих мозгах Фомы неверующего. А произошло это так. В студенческие годы увлёкся психологией, интересовала меня допреж всего механика сновидений. Мол, откуда это всё в сон приходит, полёты радостные в небесах, порнуха приземлённая и в те годы строго настрого запрещённая, и прочее. По учебникам выходило, что это отражение реальных событий вкупе с загнанными вовнутрь желаниями. Но сомнения оставались.

Недаром же ещё древние греки считали, что во сне люди общаются с богами. Менделеев во сне получил как на блюдечке с голубой каёмочкой таблицу химических элементов, Сальвадор Дали как-то признался, что все сюрреалистические сюжеты черпает во сне, Рафаэль тоже что-то подобное говорил. Да что далеко ходить, наш Пушкин никогда не скрывал, что имеет в творчестве сильных покровителей, общающихся с ним во сне.

Этому можно верить, можно не верить, лучше я вам про себя расскажу, тут уж что было, то было. А было то, что я, как и все дети, летал во сне и знал от бабушки, что когда так летаешь, то растёшь. И любил полетать во сне очень. Кому ж не хочется в детстве побыстрее вырасти? Но вот какая штука со мной приключилась. Лет тринадцать уж было, стало быть в шестом классе учился. И обязали нас всех бежать кросс вдоль забора школьного по всему периметру.

Надо сказать, что не любил я длинные дистанции. То ли дело рвануть на стометровочку, по которой я занял аж второе место на школьной олимпиаде. А вот мучиться, ждать второго дыхания – ну не по мне это было. Но деваться некуда, принял старт и затрус и л, не особо напрягаясь. И тут вдруг нашло на меня какое-то помутнение и картинка полёта из сна явилась. И я полетел уже наяву. Нет, не взмыл в небеса, а как бы потерял здорово в весе и понёсся, буквально отталкиваясь от земли пальцам ног.

Что это было, до сих пор не пойму, то ли проблески левитации, то ли ещё что, но к финишу я прискакал как заяц, побив все рекорды.

Физрук был в отпаде и стучал секундомером о колено, греша на прибор.

А я впервые о чём-то задумался, но по младости лет скоро выкинул из головы.

Прошли годы, и вот я решил сны свои моделировать. Технология простая. Перед сном разрабатывал общий сюжетец с участием конкретных, мне знакомых лиц, завязку там, кульминацию. Короче, сам себе режиссёр по методу Станиславского. И пошло-поехало, не поверите, такие сериалы лепил, что теперешние и в подмётки не годятся. Жизнь стала намного интереснее, это вам не "Голос Америки" по ночам втайке слушать.

Ума хватило обо всём об этом помалкивать, но по частоте вопроса

"Чего это ты лыбишься?" понял, что и народ наш студенческий стал во мне что-то замечать. Но недолго фраер танцевал, стало меня это что-то угнетать. Вроде как кто-то с моего режиссёрского кресла сгоняет – я одно заказываю, а сюжет совсем по-другому развивается, да всё страшней и непонятнее.

И вот как-то заготовочку очередную слепил, и заснуть не успел, как появился мой любимый питерский родственник, дядя Жоржик.

Чувствую, недоволен чем-то, но за стол всё же усадил и разлил привычно. Приняли мы на грудь, выдохнули, а дядька мне пальчиком грозит, мол, прослышал, не тем делом занялся. Я с виноватой улыбочкой по второй наливаю, а он рюмашку кусочком чёрного хлебца прикрыл и говорит: "Будя, мне на упокой надобно". И на кровать возлёг, руки скрестив.

Проснулся я совершенно обалделый, в голове каша и сердце щемит.

Маялся, маялся, не выдержал, звоню в Питер. А тётка мне тут и сообщает со слезами, что скончался, мол, раб божий, приказал долго жить. Ну, как обухом по голове, и одна в ней только мысль: "Надо в церковь дуть". Собрался, пошёл, благо, недалече. Прикупил свечку тонюсенькую, поставил за упокой души куда все ставили. Потом по храму прошёл и каждому лику святому поклонился и внутренне помолился за очищение от скверны. Уж и не знаю, откуда и слова-то взялись.

И ниспошло облегчение на душу мою, и глупостями небогоугодными заниматься перестал. Атеистом-то я остался, но уже не таким закоренелым, каким был. Всё-таки понял, что там, наверху, в космосе ли, астрале или где ещё, но есть что-то вроде матрицы, что почитать следует да побаиваться.

Вежливость

Приятно, конечно, что вежливость внедрилась наконец в сферу обслуживания. Но порой она обретает уж больно формальный характер, балансируя на грани бестактности. Вот, скажем, пришлось намедни побывать в морге на прощальной церемонии по поводу кончины моего друга старого. При выходе служительница ритуального культа с елейно сладкой улыбкой на лице и полупоклоном вежливо говорила каждому покидающему зал «До свидания!». Нетрудно вообразить смятение чувств родственников и друзей усопшего. Хорошо ещё не «До скорого!», что оставляло надежду порезвиться ещё в этой жизни.

Или это наскучившее предупреждение Минздрава о вреде курения. Ну, чего стоит это многократно тупо повторяемое выражение заботы о твоём здоровье? Да в силу эффекта "замыливания" каждый курильщик в упор это предупреждение давно не видит. А если уж это клятое министерство всерьёз озаботилось твоим здоровьем, во что верится с трудом, то прояви такт и уважение к потребителю. Напиши на сигаретной пачке, что предупреждение последнее и что в каждую миллионную сигарету добавлена капля такого никотина, который и взаправду убивает лошадь, не говоря уж о курильщике. Вот тогда дело будет. Да народ сбежится поглазеть на прикуривающее чмо, ставки будут ставить на "помре-не помре".

Так что, граждане, будьте, конечно, взаимно вежливы, но если предупреждаете, то только раз, а при повторе можно и мордой об стол.

Школа жестов

Как-то подзабылась у нас лексика жестикуляции. Всё свелось, особенно среди молодёжи, к выпячиванию среднего пальца правой руки в направлении обидчика да вихлянию задом в знак отказа от подчинения, а в отдельных случаях – приглашения к разврату. А ведь гамма человеческого общения посредством жеста весьма широка. Вспомним хотя бы принятую у древних славян сложную комбинацию из трёх пальцев с введением большого между двумя соседними (фига или по научному – кукиш). Это изначально символизировало половой акт, но потом вылилось в оповещающий знак отказа от оного.

Нелишне напомнить, что знак из двух пальцев в форме латинской буквы "V" от "Victory", столь любимый Черчиллем и другими лицами англоязычной национальности, изначально тоже был нашим и назывался

"коза рогатая". Использовался он для шутливого устрашения малышей путём тыкания в область животика. В молодёжном варианте применялся при заигрывании с девушками-хохотушками, при этом движение вилочкой, развёрнутой ладонью вверх, производилось по более низкой траектории.

Кстати, хитросплетение большого и указательного пальцев правой руки неправомерно трактуется как обозначение буквы "о" от "О'кей!".

Давно доказано, что это "о" от русского слова "очко", просто наши пращуры дополняли этот жест введением в образованное пальцами отверстие указательного перста левой руки, что означало тогда угрозу страшной расправы.

Сложную метаморфозу претерпела так называемая распальцовка, получившая у нас столь широкое распространение среди бандитствующих элементов и политиканов местного разлива. Этот жест в екатерининские времена был принят в московских масонских ложах всего лишь как намёк на супружескую измену и не считался в ту эпоху размягчения нравов непомерно обидным. Правда, и тогда в среде музицирующей публики этот жест означал, что мелодия навеяна Сатаной.

А мягкое пошлёпывание внешней стороной ладони по шее, означающее ныне шутливое приглашение опрокинуть стакашек? Историческими хрониками зафиксировано происхождение этого жеста. Возвращаясь на шхуне из Голландии после обучения, молодой ещё царь Пётр возжелал отблагодарить шкипера за науку и выжег ему на шее государеву печать, демонстрация коей в любом кабаке Российской империи гарантировала тому выпивку на халяву.

Вытянутый перед собой кулак при покачивании с небольшой амплитудой – обозначение угрозы в рамках полушутливого "Ну, погоди!". Забавно, что этот жест в Юго-Восточных странах является показателем скрытности характера и готовности к любой подлянке, в отличие от открытых ладоней, приподнятых до уровня груди. Этот жест мы часто встречаем в изображениях Будды, а вот кулак да ещё с зажатой в нём кепкой, что навязчиво мельтешил ранее на портретах и в скульптурных изображениях приснопамятного Ильича, однозначно воспринимался восточным человеком как угроза.

Кручение головой туда-сюда в горизонтальной плоскости – отказ или отрицание, причём по резкости движения можно определить категоричность смысла, от мягкого "Фигушки" до "Пошёл ты на…".

Вертикальное кивание головой – знак согласия или, по обстоятельствам, выражение подобострастия. Характерно, что у наших славянских братьев болгар полярность этого жеста изменена на противоположную. То есть, если болгарка крутит носом – это согласие с предложением, а если кивает, то отзынь. Тут легко попасть впросак.

Троекратное подмигивание мужчины правым глазом означало приглашение разлить на троих. Этот жест, по предположению, можно проследить до библейских времён формирования святой троицы. А вот подмигивание левым глазом в исполнении особы противоположного пола – приглашение к соитию. Отсюда, вероятно, и бытующее по сию пору выражение "сходить налево". Ответным жестом иногда служило покачивание кулаком согнутой в локте руки. При этом локоть должен упираться в пах, а кулак дрожать якобы от напряжения.

Колебательные движения пальцами в области рта с одновременным произнесением магической формулы "бля-бля-бля" означало в супружеском общении "много болтаешь, дура", а постукивание костяшками кулака правой руки в области верхней чакры головы, то есть темечка – "ну, ты и тупой". Дальнейшее развитие беседы могло привести к покручиванию указательным пальцем у виска в знак констатации низкого интеллектуального уровня собеседника.

Широкий жест правой рукой слева направо в поклоне означал

"входите, гости дорогие", а резкое движение руки из почти вертикального положения вниз с радостным кивком головы – "прощай, не навещай". Последнее обычно исполнялось при расставании с тёщей. Ей же можно было продемонстрировать вытянутый язык, что в словесном выражении звучало бы как "накуси-выкуси". А вот одновременное загибание своих ушей в направлении собеседника означало личное оскорбление типа "сам дурак, и уши у тебя холодные".

Изложенные реминисценции являются лишь малой толикой утраченного богатства межличностного общения посредством рук, головы, "мягкого" места и других членов. Написано сие в надежде, что наше культурное наследие не останется втуне. Флаг вам в руки, дорогие собеседники.

Бухара

В своё время проработал я чуть не четверть века в Минвнешторге.

Место, надо сказать, было элитное или, как тогда говаривали -

"тёплое". И не то чтобы платили хорошо. Хорошо-то в теперешнем понимании тогда вообще никому не платили. Но изюминка была в том, что посылали. И, в отличие от многих других, не по известному адресу, а за границу. А это был свет в окошке, возможность вырваться в другой мир и "оторваться", а также и почти единственная в пору товарного голода в нашей стране – отовариться по полной программе.

Правда, командировочные были грошовыми. К тому же, если кормила принимающая сторона, то их ещё и ополовинивали. А потому в министерстве имелись свои приёмы, как сэкономить вожделенную валюту для реализации планов закупок в форме списка подарков для жены, чад и домочадцев и друзей, который каждый командировочный зажимал в кулачке, отправляясь на шоппинг. Во-первых, с собой брался вафельно-шоколадный торт "Сюрприз" и батончик сырокопчёной колбасы, которые заменяли еду и закусь по принципу "ни цента на глупости".

Следующими по важности палочек-выручалочек были суповые смеси в пакетиках, которые вкупе с кипятильником полностью решали проблему автономного питания. Вы спросите, а как же с кастрюлей? No problem, кипятильник погружался в заполненный водой и заткнутый пробкой рукомойник, и щи или борщ готовы через 5 минут. От борщей, правда, пришлось отказаться после того, как в Париже в газету попала информация прислуги отеля, жаловавшейся на трудности оттирания кроваво-красной плёнки на раковине, остающейся после проживания в номере русских.

Одновременно эти тупые горничные никак не могли понять, почему эти русские использовали биде по полной программе. Откуда им было знать, неразумным, что в ту пору у нас и самого слова-то "биде" никто не слышал. А уж то, что при появлении русских в гостиничном бассейне всех других как рукой смывало, а вода окрашивалась в революционный красный цвет, рассматривалось как политическая провокация. Это ж надо, добавлять в воду реактив, таким образом реагировавший на мочу!

Во-вторых, можно было надыбать липовые счета на канцпринадлежности для делегации и якобы за пользование такси, которые становились документами строгой отчётности. В этом деле существовали свои "подводные камни". Скажем, в некоторых развивающихся странах в гостиничный счёт включали и услуги интимного характера. Например, в пору моей работы в Таиланде из-за скудости ресурсов на гостиничные расходы мне приходилось расселять командированных в борделе гостиничного типа. Так что тут уж нужен был глаз да глаз.

В третьих, с собой брали по большой баночке чёрной икры, которую можно было "толкнуть" с большой пользой для командировочного бюджета. Словом, применение упомянутых экономических приёмов резко расширяло возможности обретения заграничных шмоток. Правда, мудрые ветераны, и набив шкаф костюмами "оттуда", на работу ходили одетыми от фабрики "Большевичка", чтоб выглядеть "как все". А то, неровён час, положит на тебя глаз партсекретарь да обвинит в отрыве от народных масс и преклонении перед Западом. А такое случалось в звериной борьбе за выезд "туда".

Ещё одной палочкой-выручалочкой, но тоже о двух концах, во внешторге были подарки. Одно время я работал в отделе Японии и стран южных морей, так япошки по доброте душевной чуть не на каждую встречу, не говоря уже о праздниках, таскали часы, калькуляторы, приёмнички разные нам в подарок. А все подарки (подчёркиваю – все), мы должны были безропотно сдавать куда следует в силу царившего принципа "Похваленный или паче чаяния одаренный врагом – враг народа.

Сейчас-то, насколько я знаю, отбирают подарки на сумму свыше 5 тыс. рублей, а тогда прямо смех и грех. Вот и приходилось порой по сговору с начальником идти на грех присвоения социалистической собственности. А куда деваются все сданные подарки я узнал много позже, попав случайно в спецсекцию ГУМа, где можно было за свои деревянные рубли отовариться импортными товарами, оставшимися с иностранных выставок, реквизированных таможней и… нашими подарками. Увидел там вызывающий слюнку зависти музыкальный центр с выгравированной на нём золотом дарственной надписью. Хотели, видно, японцы обойти известный им порядок и тем потрафить нашему замначальнику управления, да дудки, не вышло.

Так вот, курировал я среди прочего от главка наш экспорт пушнины, а потому выезжал со спецами на аукционы, главным среди которых был

Лондонский. Надо сказать, что если непревзойдёнными торгашами считаются евреи, а второе место скромно удерживают татары, то в пушном бизнесе татары обошли всех, и татарский даже считается в нём международным профессиональным языком. Ну, Лондон это отдельная песня, а рассказать хочется о командировке в Бухару на отбор экспортного каракуля.

Заманили меня туда друзья-татары, обещая пару халявных шкурок да шапчонку меховую, но перед самым выездом одному их коллеге как раз дали "по шапке" за то, что привёз пару головных уборов – одну себе, другую, как водится, начальнику. Кто-то "настучал", и вылетел родимый из министерства. Не начальник, конечно. Тот отделался партийным порицанием, но добрую традицию на время заморозили. Но и без того командировка удалась на славу.

Принимал нас директор местного института каракулеводства, с виду обычный чучмек в панамке и парусиновых штанах с волдырями на коленках. Но оказался человеком удивительным. Вечером зашёл в наш гостиничный номер, а за ним шофёр в поте лица затащил ящик коньяка и овощей с фруктами, да столько, что в номере было не повернуться.

Сели чин-чинарём с любезной "принимающей стороной" и засиделись чуть не до утра. Вот тут-то он и раскрылся.

Что доктор наук, секретарь райкома, директор института – это всё лабуда. А главное, как он признался после чтения замечательных по музыкальности стихов Омара Хайяма, то, что он из рода чингизидов, то есть потомков самого Чингиз-хана. Пушниной, мол, пусть занимаются татары и бухарские евреи, а высшая власть всё равно в руках узбеков, но только тех самых тайных чингизидов. И не только власть. На свет появилась вынутая из парусиновых штанов и перетянутая чёрной резиночкой аккуратная скатка сторублёвых купюр, по-местному – "зузы"

(от узбекского "зуз" – сотня). И это не всё. На стол легло удостоверение сотрудника КГБ, в конце которого мелким шрифтом прописано "с правом ношения оружия".

С утра, кое-как отпоившись зелёным чаем и щуря по-узбекски весьма мутные глаза, отправились по базам. Удивило то, что всё начальство оказалось в таком же убойном состоянии, что и мы. Разгадка крылась в том, что накануне отмечался праздник "грех пополам", то есть завершение сдачи-приёмки каракулевых шкур и шерсти, а значит и раздела той самой левой "зузы".

Пропущу будни с их скучными производственными деталями и перейду к описанию "отвальной". Вот уж где в полной мере проявилось узбекское гостеприимство, не чета даже грузинскому. К обеду выбрались в рыбоводческое хозяйство, расположились на бережку пруда.

Шофёры начальнических чёрных "Волг" с ловкостью и расторопностью опытных халдеев "накрыли поляну". Пока суть да дело, директор хозяйства отлучился, как он сказал, за рыбкой. Я, предвкушая радости рыбалки, напросился с ним.

Сели в лодку, завели мотор, раздвинули покоящуюся в воде традиционную пару ящиков, с коньяком и водкой, и отплыли. На мой вопрос "А где снасти?" я получил в руки увесистую дубинку. Вся рыбалка заняла не более десяти минут. Лодка под умелым водительством узбека выписывала круги, а из воды свечкой вылетали опупевшие от шума рыбины, оказавшиеся толстолобиками, и падали прямиком мне под ноги. Моей задачей было тут же врезать им промеж удивлённо вылупленных глаз и успокоить. Сваренная из них в большом казане уха не поддаётся описанию.

К вечеру, хотя и перемежали еду в целях протрезвления кислым творогом с чесноком и зеленью, все были изрядно наклюкавшись. Тут подкатила ещё одна чёрная "Волга", из неё выбрался упитанный директор птицефермы, оценивающе оглядел всю честную компанию и сказал: "Не тем закусываете". За ним уже маячил шофёр, с трудом удерживая в руках верещавшую свору кур, из которых и содеяна была

"курная уха". О вкусе ничего не скажу, плохо помню, но насыщенный бульон вмиг поставил нас на ноги и позволил достойно завершить веселье.

В заключение скажу, да вы уж наверняка и сами догадались, что все узбекские начальники в нашем узком коллективе были родственники и те самые чингизиды. Бить или не бить

Как-то устаканилось мнение, что бить или даже отшлёпать ребёнка – не метод воспитания. Мой отец под неусыпным надзором своей тёщи и стало быть моей бабушки, бывшей дворянки, а в моё время – домоправительницы в нашей семье, позволял себе только подзатыльники.

Да и то тут же слышалось "Мон шер, вы так его последние куриные мозги выбьете". То есть любые потуги отца ужесточить воспитание пресекались на корню.

Вот, скажем, прибыли мы на дачу, что снимали в Переделкино. Пруд рядом, а я плавать не умею. Вот и стал канючить у отца, чтобы научил. А он за завтраком и говорит, мол, нет лучше способа научить ребёнка плавать, как сбросить его в воду с лодки. В нём тогда взыграют инстинкты и поплывёт за милую душу. А бабушка тут же ему, мол, вы ещё ребёнка с крыши сбросьте, авось инстинкты взыграют и полетит. Так и не научился в тот сезон плавать.

Вот ещё расскажу, чего стоили мне бабушкины уроки этикета и поведения за столом. Отец тогда учился в Военно-дипломатической академии, где, кстати, офицеров-фронтовиков тоже учили буржуазному этикету и даже искусству танца. Как-то взял он меня с собой в академию, чтобы после лекций отвезти на дачу. Сидел я как дурак в актовом зале с книжицей, а в обеденный перерыв пошёл с отцом в столовую.

А там к нам за столиком присоединился генерал-лейтенант, директор академии, и, вовсю демонстрируя демократические отношения с простым народом, затеял шутливый разговор со мной. Мне как раз официантка

(тогда ещё самообслуживания не было и в помине) принесла второе – куриный окорочок с гречневой кашей, обильно политой томатным соусом вроде теперешнего кетчупа. Я, желая продемонстрировать знание этикета, предписывавшего курицу есть руками, растянул окорочок как рогатку в желании разорвать надвое.

И тут, о, ужас, оторванная половина выскользнула и шмякнулась прямо в директорский нос, забрызгав всё генеральское лицо и его парадный мундир оранжевыми бусинками гречневой россыпи. Какой афронт, как сказала бы моя бабушка. Резко побледневший отец пытался трясущимися руками вытереть генеральское лицо с застывшей на нём улыбкой салфеткой. У примчавшейся с вафельным полотенцем официантки это получилось лучше, и директор через притихший в гробовом молчании зал отправился подмываться.

Так вот, даже после этого отец, проявив интеллигентность и понимание правил педагогики, не выдрал меня смертным боем, а лишь слегка пожурил. А я всё-таки уже с высоты преклонных лет считаю, что надрать ребёнку задницу время от времени просто необходимо и оному весьма полезно. Судите сами. Всю жизнь, как только задумаю несусветную глупость, всплывает в памяти образ трамвая "Б" или как его звали в народе – "бэшки". И вот почему. Прямо перед домом, по