Текст книги "Дьявольский Quest"

Автор книги: Александр Рожков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– 16 -

– Там нет никого, – тихо произнесла Свея, осторожно заглядывая в комнату охраны.

Массивная дверь, с не менее массивной золотой ручкой, была закрыта – я пробовал. Однако нас интересовала не она, а другая, та, что с железными полосами по периметру. Вот она-то как раз была… тоже заперта.

– Приехали, – вынес я неутешительный вердикт. – Как будем открывать?

Свея смерила меня таким взглядом, словно удивляясь, откуда я вообще взялся. Оценив, в очередной раз, мои умственные способности – это по ее лицу ясно – она просто вышла на улицу и спустя пару минут вернулась со связкой ключей.

– Логично, – честно говоря, я не подумал о том, что у охраны могут быть ключи от дверей. Вот оно современное воспитание – это я про себя.

Девушка склонилась к замочной скважине и пару минут спустя дверь была открыта. Сразу за ней начиналась лестница, ведущая… естественно вниз – это вам не ''подвалы'' на Любянке – тут все по правилам.

Спустя двадцать три ступеньки вниз – специально считал, так как было темно, а света мы с собой естественно не взяли – наконец-то встали на ровную площадку пола. Тускло чадили два сиротливых факела, создавая, ни сколько свет, сколько вонь. Справа была дверь: черная, обитая тяжелыми полосами метала, с грозно торчащими шипами, на которых виднелась… Ох, хотелось бы поверить, что это простая ржа. Налево уходил широкий, но недлинный коридор в конце, которого виднелась небольшая комната, больше похожая на коморку, в которой… спал стражник.

Я осторожно тронул Свею за плечо, указывая на неожиданную неприятность. Девушка медленно начала вытаскивать метательный нож, и ее намеренья были самыми явными, только меня это не устраивало. Все также осторожно, но требовательно, накрыл ее ладонь своей и отрицательно покачал головой. Ее взор был непонимающим, словно я запретил ей есть сладкое, а не убивать человека. Также взором объяснил, что не хочу лишних жертв и, что можно обойтись без этой бессмыслицы. Она поморщилась, что-то про себя добавила, изобразив на мордашке ехидство, и махнула рукой – делай что хочешь.

Медленно, ступая только на мысочки, стараясь дышать через раз, мне удалось добраться… до первой двери – всего их было четыре, по две с каждой стороны – и в это время одну из заключенных вдруг захотелось поорать. Темный каземат принял на себя звуковую волну, а потом с радостью пустил гулять по коридору, ударяя о стены, потолок, о спящего… Вот теперь уже нет, стражника.

Пришлось совершить марш бросок, пока охранник окончательно не пришел в себя и не создал лишних проблем. Он только успел широко зевнуть, расширить от удивления глаза – всё. В следующее мгновение я впечатал его в стену, приложив лысой головой – шлема на нем не было – к неровной кладке серого камня. Звук был глухой, но и его скрыл вопящий заключенный.

– Ну и чем это лучше?

– Жив остался, – пояснил я.

В орущей камере бесновался какой-то старичок, чуть ли не прыгая на стены – этому мешала цепь. Напротив было пусто, во второй тюремной комнате слева сидел некто укрывшийся с ног до головы ярко-красным плащом – точно не Беовульф, даже по комплекции видно. Зато в четвертой был обнаружен худенький паренек, скромно сидящий на краюшке скамьи, что служила и стулом и лежанкой одновременно, понуро опустив голову.

– Привет, заключенным, – поприветствовал я его.

Вульф дернулся, поднял ясные очи и…

– Что… и вас схватили? – дрогнувшим голос произнес он.

– Да как тебе сказать… – начал уклончиво я. – Мы тебя пришли вызволять.

Вы бы видели его радость: еще немного и будет прыгать как тот бесноватый в первой камере, только цепь на этот раз не помешает.

– Спокойно, спокойно, – пытался успокоить я его. – Сейчас мы тебя вытащим.

И действительно, через несколько минут Беовульф оказался на свободе. Первое что он сделал, будучи не в камере обнял меня, а потом попытался также проявить чувство благодарности к Свее… Однако получив однозначный взгляд обещающий убить на месте, отказался от этой идеи и просто сказал спасибо.

– Нам еще отсюда выбраться надо, – урезонил я парнишку, а то он слишком обрадовался нашему появлению.

Выбрались мы, как ни странно, без проблем: ни сопротивления, ни попытки остановить, даже бруствер никто не выкопал, чтобы обороняться от нас. Такое ощущение, что мы никому не нужны – даже обидно. Кони находились тут же: стояли себе спокойно, ни их, ни трогали, ни они никого не трогали. Лошадка колдуна была обнаружена во дворе жующей сено. Двое стражников и тот неудачник, что попытался нажиться на моем заключении, валялись тут же, придаваясь каким-то своим ведениям.

Ярко светило над городом солнце, небо было почти чистым, только небольшие белые облака пробегали по нему, как бы играя в догонялки друг с другом. Верху носились птицы, крича друг другу что-то на своем наречии, а впереди нас была пустая улица, по которой мы неспешно, но все же не задерживаясь, удались прочь от тюрьмы.

– Я только успел проехать несколько метров, как из неоткуда возникли грандиры и схватили меня, – рассказывал Беовульф. – Начали задавать вопросы о каком-то шуте Скроме, что имел наглость сбежать от господина Хазора. Но я ведь даже не знаю, кто это, – недоуменно пожал плечами колдун.

Зато Свея очень выразительно посмотрела и вовремя прыснула в кулачок. Да, смешное имя, не я же его выбирал – так меня обозвали.

– Они не поверили и стали утверждать, что раз я вышел из леса, то должен был встретить этого раба… Да, с ним еще какая-то девчонка должна быть – ее тоже ищут.

Вот теперь пришла моя очередь выразительно посмотреть на спутницу – правда было не до смеха.

– Как я не доказывал, что никого не встречал, они повязали меня и притащили в это ужасное место. Я слышал, как один из стражников говорил, что меня сожгут вечером на костре, как колдуна… Откуда они это узнали, я ведь не говорил?

– Просто нашли причину докопаться, – отмахнулся я. – Тебе сейчас куда?

– Надо найти Старейшину – он укажет дальнейший путь… Он живет почти на окраине, – ответил Беовульф на мой немой вопрос.

Свея снова не разговаривала с колдуном, но теперь на лице не было того отвращения и желание немедленно убить, которое проявлялось в самом начале нашей с ним встречи.

Вокруг гудел народ, перекрикивались продавцы и покупатели, зазывали кликуши, носились дети – город жил своей обычной жизнью. И никто не догадывался, что тройку людей, что сейчас прорезают их ряды как хороший пловец воду, в скором времени будут разыскивать. В этом я ни сколько не сомневаюсь, но это не повод спешить. Если сейчас пустить коней в галоп, распугивая местное население, то нас с радостью запомнят, даже укажут, куда мы направились. А вот так не спеша – ну гуляем и гуляем. Кому мы нужны?

Домик Старосты действительно был на самой окраине деревни. Скромный одноэтажный деревянный дом, чуть покосившийся от времени, стоял прикрываемый с улицы какой-то таверной – захочешь, не найдешь. Покатая крыша, когда-то зеленого цвета, дверь, что держится на честном слове и пара ступенек, по которым мы и попали в дом. Внутри было не намного лучше: скрипучий пол – каждый шаг, как ножом по стеклу; с потолка свисает пыль, а большая часть помещения заставлена книгами и шкафами.

Посреди этого ''великолепия'' за столом, который представляет собой больше антикварную ценность, нежели рабочую, сидел старик перед открытым фолиантом невероятных размеров. Лысая голова, длинная белая борода, тонкие губы, что-то неслышно шепчут, худой… даже худее нашего парнишки и в какой-то хламиде до пола.

– Это он? – задал я глупый вопрос, учитывая, что кроме него в доме никого нет.

Беовульф подошел к столу, а потом бухнулся на колени, распевая какие-то дифирамбы по поводу того, как он рад, что ''наконец-то может лицезреть умудренный веками и многочисленными знаниями, лик одного из Старейшин''. Старик как бы нехотя поднял голову… прищурился, близоруко вглядываясь в молодого колдуна… послюнявил пальцы и, загнув уголок листа, закрыл книгу… Посидел сложив руки перед собой, видимо вслушиваясь в откровенные песнопения в свою речь, а потом задал сакраментальный вопрос:

– Ну и долго ты будешь на коленях валяться? Может, наконец, встанешь и скажешь, зачем приперся, – голос его был звучным, несмотря на возраст.

Беовульф замолк, звучно ударившись лбом об пол, мы же со Свеей и так молчали, боясь нарушить хвалебную речь, а тут вообще проглотили языки. Я-то точно, потому что подобного тона не ожидал. Но, видимо, парень был в курсе специфики общения, так как, провалявшись на полу еще пару минут, поднялся и как ни в чем не бывало, выдал:

– О, великий Старейшина, да прибудет с тобой Свет, да продляться твои годы еще на тысячу лет, да будет твоя голова такой же лысой, как яйцо ощипанной курицы.

Последняя фраза меня попросту убила. Тут пришла очередь Старейшины ответить.

– Ну что, бестолковый неуч, с какими дурацкими вопросами ты явился в мою хибару, чтоб ей еще сто лет стоять не падать?

– О, великий Старейшина, чей взор яснее, чем у крота в солнечный день. Я один из не достойнейших учеников, что шляется по свету в поисках знаний.

– А, тогда ты в правильном направлении устремил свои копыта. Я тот кто пошлет тебя… Даже дорогу укажу.

Что самое смешное, весь этот бред произносился с таким пафосом и гордостью, словно они тут читают никак ни меньше Шекспира.

– Ты уже прошел две стадии, болванистый из учеников. В следующей дороге тебе придется ковылять в Бермуд.

– Бермуд? – удивился Беовульф. – Но путь к нему пролегает через живое кладбище.

– Что же ты хотел? – развел руками старик. – Думал я тебе пинка дам, ты и пойдешь? Не-ет, – протянул он проникновенно. – Сам попрешься и друзей своих возьмешь.

Впервые со времени начала этого бреда, молодой колдун оглянулся на нас, по-моему, даже удивился, словно не ожидая здесь увидеть. От себя могу сказать, что героев японских мультиков – тех, что с глазами размером с плошку – рисовали с меня. Сейчас у меня очи не меньше чем у анимашек, а может и больше. Я недоуменно пожал плечами, скривил какую-то мину и быстро отвернулся, доставая из-за пазухи карту.

Свея стояла как ни в чем небывало сложив руки на груди и смотря вперед… Однако попробовав достучаться до нее, понял, что она еще в большем ступоре, нежели я.

Населенный пункт Бермуд, находился как раз по пути нашего следования – кто бы сомневался. Судя по карте, большая деревня нас ожидает, а до нее парочка мелких. И снова лес, какая-то равнина, нечто темное на этой равнине и сама деревня. Судя по всему, пару дней путь займет.

– …Сейчас же вам надо валить отсюда, – тем временем продолжал Старейшина. – Чую ищут вас стражи тюремные, злые как свора псов оскопленных.

На этих словах к нам присоединилась Свея. Тряхнув головой, разомкнула руки, ощупала себя, видимо проверяя все ли на месте. Взглянула на меня, потом на Беовульфа со стариком и, подтянув штаны, в приказном тоне произнесла:

– По коням, мальчики!

''По-моему я схожу с ума'', – билась о пустой череп мысль. Ладно Беня со своим Старейшиной, может, у них так принято общаться, но… Свея!… ''мальчики!''… Куда катиться этот мир?!

Ответ на этот извечный вопрос я искал уже в седле. То что нас ищут и вот-вот найдут, было слышно… И если мы и дальше будем плестись, как танк, что тянут муравьи, то и увидим погоню. Одно было хорошо – дом Старейшины располагался недалеко от ворот – надо было проехать всего несколько метров.

Как назло возле ворот стояла стража – пара скучающих копьеносцев, что начали проявлять заинтересованность к нарастающему шуму. Мы, с попутчиками не сговариваясь, пришпорили коней и в считанные секунды оказались за десять метров до свободы.

– Нам бы проехать, – вежливо попросил Беовульф.

– Три дорга, – буркнул один, больше интересуясь, что же так все-таки происходит.

– С каждого, – уточнил второй страж, что чуть не стоило ему жизни.

Я еле успел перехватить руку Свеи, что дернулась к метательным ножам. Зыркнув на нее самым уничтожающим взглядом натянуто улыбнулся стражникам, которые обратили внимание уже на нас.

– Три, говорите? – тупо уточнил я – в ответ осторожный кивок одного из них. – Сейчас, сейчас, господа. Моя сестра заплатить, – на последнем слове я сделал акцент, специально для девушки.

Казалось, что Гераклу было легче небо держать на плечах, чем Свее залезть в кошелек и расстаться с девятью медными монетками. Я бы заплатил из тех денег, что удалось обнаружить в карманах стражников, но… Я их отдал моей ''очаровательной'' спутнице, что сейчас жмется заплатить за выезд, ставя тем самым под угрозу наши жизни.

Не меньше вечности прошло, прежде чем медяки пополнили казну. Ох, вы бы слышали эти эпитеты, что сыпались в адрес стражников, государства, всей этой прогнившей системы управления и естественно в наш… большей частностью в мой.

Во всем этот многословии был положительный момент, что с лихвой перекрывал все, что сейчас выплескивает Свея на наши бедные головы – мы выехали из деревни. Сделали мы это вовремя, так как стоило покинуть пределы населенного пункта, как массивные ворота за нашими спинами захлопнулись. Уже на просторе, мы пустили коней рысью, а потом в галоп, стараясь уйти как можно дальше от деревни.

Впереди вырастал лес, уже знакомый по недавним событиям. Мы не долго думая нырнули в него… А что тут думать, если ворота снова распахнулись и из них выплеснулась кавалькада грандиров. Гневные крики долетали даже до нас, а следом полетели… стрелы.

– Все-таки догадались приобрести, – зло выплюнул я, въезжая под сень деревьев.

Как будто в ответ, рядом в ствол впилась стрела, брызнув осколками коры. Вулкан фыркнул, помотав головой и, без напоминания с моей стороны, ускорил шаг – в лесу особо не побегаешь, тем более не поскачешь.

– Что скажешь?

– Ничего. Ну выбрались и выбрались. На самом деле все довольно просто. Меня терзают смутные сомнения, что ты ему подыгрываешь.

– Попросил бы.

– И все же… все же.

– 17 -

На лес уже давно набросился вечер, стараясь смыть зеленые краски и заметить их более темными, но так подходящими к данному времени. Мы ехали уже который час, по какой-то малозаметной тропке, что старательно петляла средь деревьев и кустов, словно прячась от нас. Птичий гомон, сопровождающий все это время, постепенно стихал, уступая место другим звукам… что будут сопровождать дальше, если мы срочно не найдем какую-нибудь поляну, чтобы заночевать на ней.

Грандиры, как и в прошлый раз, отстали от нас, стоило только приблизиться к кромке леса – дальше ехать они не решались. Я стоял недалеко, наблюдая за их бесплодными попытками, если не выманить, то пригвоздить стрелой к ближайшему дереву. Ни то, ни то у них, слава Богу, не получилось, даже с учетом того, что среди стражников добрая половина отлично стреляла из луков. Я убедился в этом на собственном опыте, когда по глупости решил подъехать чуть ближе. Рядом, буквально в десяти сантиметрах, воткнулись три стрелы, а пару секунд спустя еще две. Пришлось быстро ретироваться за ближайший дуб и уже из-за него взирать на грандиров, выкрикивающих проклятия и оскорбления, опять-таки в частности в мой адрес. Стрелы они не тратили, видимо понимая бесплодность таких попыток – в лесу особо не постреляешь, тем более по-прямой.

– Все, привал, – скомандовал я своему отряду, когда солнце окончательно распрощалась с нами, быстро нырнув за горизонт.

Поляну мы так и не нашли, так же как и ручей. Пришлось довольствоваться местом под сенью раскинувшегося дуба, что так любезно подставил свои корни. Да, на них удобно сидеть, но мне, например, хотелось принять горизонтальное положение, хотя бы на несколько часов. Все же из двух зол выбирают ту, что ближе: либо ночуем здесь, либо в двадцати метрах, на тропке – вариантов как видите не много. Можно, конечно продолжить лесной переход, но за неимением света, – а факел разжигать, когда вокруг полно деревьев, чистое самоубийство, – двигаться в темноте, значит переломать коням ноги, а нам шеи. Так что пришлось устраиваться на том, что имеем: корень под голову, другой под ребро, третий… Нет, так не удобно, мне еще завтра в седле трястись.

Поужинали в сухомятку, запивая валенное мясо вином. Лошадям пришлось отдать всю воду. За все то время, что мы двигались от деревни, обменялись друг с другом парой сухих фраз. Такое ощущение, что боимся признаться в каких-то смертных грехах. Мне лично скрывать нечего… ну почти. А вот, что мои спутники так скрытничают?

– Беовульф, как тебя угораздило стать колдуном? – поинтересовался я, когда в желудке плескалось вино и мясо, а в спину упирался толстый корень дуба.

Парень лежал рядом, вытянувшись вдоль корней – ему проще, он худой, – так что особой надобности разговаривать громко не было. Свея находилась чуть в стороне, отгородившись от нас, двумя толстенными корнями, что больше походили на упитанных змей, которые решили отдохнуть, частично закопавшись в землю. Она упорно делала вид, что уже спит, но дыхание выдавало ее с головой. Беовульф молчал, и я уже было подумал, что он заснул, но тут…

– Я ведь не хотел быть колдуном, – огорошил признанием парень. – Как многие парни мечтал, что когда вырасту, пойду служить местному господину. Он был добрым и платил хорошо, потом это было почетно, – объяснил колдун свой выбор.

– И что же? – не утерпел я.

– К нам в деревню пришли какие-то старцы. Они вошли в дом нашего господина и не выходили от туда несколько дней… Им приносили туда еду… питье… детей, – горько произнес он. – Бывало, приводили совсем маленьких, что даже говорить не умели, а порой уже взрослых, что через год-другой могли бы пополнить армию господина… Мне тогда было восемь, и я понимал, что это не простые старики, которым оказывают почет – это колдуны-некроманты. Только им могли позволить поселиться в доме самого господина. Только они могли требовать себе все самое лучшее… даже детей.

Он замолчал, прерывисто дыша, словно пробежал километр. Рядом столь же прерывисто, но менее громко дышала Свея. Костер мы естественно не разводили, поэтому приходилось довольствоваться тонкими одеялами, что были припасены еще с первой деревни. Беовульф тоже оказался запасливым, да и солнце не подкачало, нагрев землю, так что на ней было тепло… еще бы уютно.

– Нас выбирали как товар на прилавке: оценивали, осматривали, ощупывали, как будто покупали животное. Я был одним из трех на кого указал Первый. Второй и Третий – это его братья – согласились с ним, и нас забрали.

– А как же?…

– Родители не могли сопротивляться, – ответил на недосказанный вопрос Вульф, и в его голосе звучала такая скорбь, что я понял – произошло что-то страшное. – Если ребенка забирает колдун-некромант, то всю его семью… убивают, – тихо подтвердил он мою догадку, – чтобы ребенок потерял родственную связь и начал копить злость – это помогает в темной магии.

Свея не удержавшись, охнула, чем окончательно разрушила конспирацию сладко посапывающего создания.

– Отец… мать… брат… сестренка, которой только исполнился год, – медленно и тихо, но от этого еще страшнее, начал перечислять он. – Их убили на моих глазах, заставив решать, кто умрет первым… Я не смог, – тяжело выдохнул он. – А Первый рассмеялся и испепелил мою мать… Только горстка пепла, которую тут же развеяло ветром… Дальше я не помню. Очнулся уже в повозке, в которой нас привезли в какое-то старое подземелье и заперли.

Четыре года я и еще несколько таких же несчастных детей провели, не видя солнца. Только свечи, что никогда не гасли, давали нам свет и хоть какое-то тепло. Кормили нас два раза в неделю какими-то отбросами… Но бывали дни, когда голод становился нестерпимым и мы ловили крыс, что водились там в большом количестве… Мало у кого хватало терпения изжарить их на пламени свечи… Животные пищали оттого, что их пожирали еще живыми, а мы пищали потому что могли поесть.

Нас учил Никто – так мы его называли. Он просто выходил из угла подвала и начинал учить. Никто и никогда не видел его лица, оно всегда было скрыто глубоким капюшоном, а тело – черной мантией, что волоклась за ним по полу. Руки – вот что нас пугало больше всего. Длинные костлявые пальцы с большими, черными когтями и синими пятнами… Только потом я узнал что это трупные пятна.

Мы все учились прилежно, потому что если ты не хочешь учиться, то тебя наказывали. Так мы потеряли троих. Никто убил их у нас на глазах, за то, что они посмели расплакаться и позвать родителей в его присутствии… Они ведь дети, – казалось, выдавил Беовульф. – Нас было тринадцать… осталось двое. Я и Брик; он был старше на год… Он был злее… Он был страшнее… И он стал бы хорошим некромантом.

– Значит ты некромант? – подала напряженный голос Свея.

– Нет. Я так им и не стал… Для того чтобы завершить первую стадию обучения, недостаточно четыре года провести взаперти… Только тот, кто сможет убить невинного младенца станет истинным некромантом, – пояснил парень. – Брик смог, я – нет. Однако у меня появился шанс убежать от колдунов, и я воспользовался им… Ритуальное убийство должно было проходит в лесу, а туда как раз нагрянул местный господин – приехал на охоту… Некроманты положили многих, но солдат было слишком много и их убили. И Первого, и Второго, и Третьего, и Брика… А я прятался в дупле, боясь даже дышать. Три дня… Я провел в нем три дня, питаясь жуками и личинками, пока меня не нашел Старейшина – с тех пор я учусь у него… Мне тогда было тринадцать, – негромко закончил он.

Складывается такое впечатление, что только у меня жизнь скучнее не придумаешь. Ни тебе убийств, нападений, обучение некромантии, побег от воинственного ''жениха'' – ничего такого не было. Как все вырос, учился в школе, в институте, работал… Вот именно, что работал. Наверняка народ удивиться, когда не застанет меня на рабочем месте, а если мы так дальше пойдем, то в ближайшие дни я точно не появлюсь. Потому что застрял в каком-то средневековом мире с двумя попутчиками, у которых жизнь красочнее одна другой.

Сморило меня, когда солнце начало подкрашивать листья деревьев красным цветом. Проснулись совсем уж ранние пташки, я же наоборот, уходил на покой. Проспал, казалось минут пять, прежде чем в мозг раскаленной иглой ворвался крик Свеи: ''Подъем!''. Все уговоры дать поспать ''еще пару минут'' и угрозы ''задушить, вредительницу'' натыкались на не пробиваемую стену ее доводов: ''хватит спать… пора двигаться… времени не так много''. В отличие от своих спутников, которым удалось поспать, я больше походил на тряпичную куклу, которую достали из старого бабушкиного сундука и заставили ходить. Движения вялые, глаза сонные, а голова еле отрывается от груди только для того чтобы не влететь в какое-нибудь дерево. От завтрака отмахнулся и, кое-как взобравшись на Вулкана, захрапел в седле.

Не знаю, сколько так проспал, может час, может два, укачиваемый неспешной походкой коня, но был разбужен недовольным птичьим гомоном. Он ворвался в спящее сознание, как поезд в туннель, заставляя открыть глаза и удивленно уставиться на взмывших в небо пернатых, что-то их потревожило. Летающая масса возмущенно кричала на кого-то или не дай Бог на что-то. Я удивленно посмотрел на Свею и Беовульфа, они ответили таким же недоуменным взглядом.

– Что это было? – поинтересовался я, так и не найдя причину столь внезапного срыва птиц.

Огляделся вокруг: деревья, кусты, трава – все как обычно. Тогда почему они орут, словно в лесу появилась целая кавалькада охотников с ружьями… луками – что более соответствует времени – наперевес. Да и остальной лес замолк, что было совсем уж странно. Он погрузился… не хотелось бы произносить ''мертвую тишину'', но на ум больше ничего не приходит. Казалось, что мы попали в вакуум, осталось только воздух откачать. Даже птицы замолкли и, быстро перебирая крыльями, устремились прочь от этого места. ''Вот это совсем плохо'', – думал я, осторожно вынимая меч из ножен. Свея взяла в одну руку метальный нож, а в другую обычный. Беовульф же только покрепче сжал удила, так как ничего, что могло бы походить на оружие, у него не было.

Напряжение нарастало, по крайне мере спать мне уже не хотелось, так как приходилось, чуть ли не до рези в глазах всматриваться в окружающую зелень. Она как назло стала гуще, менее проходимой и совсем уж близко прильнула к узкой тропке. Ехать приходилось друг за другом, притом, что Свея ехала впереди – сама напросилась и даже мои уговоры не подействовали, – а я позади. Колдун соответственно в середине.

Вот таким ''гуськом''… ''паровозиком'' мы двигались минут пять, вздрагивая и чуть ли не скопом набрасываясь на каждый шорох. Наконец мне надоело это бесконечная, при этом ничем не обоснованная нервотрепка, да и рука уже уставала держать меч в поднятом состоянии. Положив оружие поперек седла, подъехал чуть ближе к Вульфу и тронул его за плечо. Паренек вздрогнул, сжался, даже чуть не закричал, но его хватило только на легкий хрип.

– Не ори, – негромко попросил я. Колдун только облегченно кивнул и повернулся ко мне. – Ты понимаешь, что тут происходит?

– Не очень, – столь же тихо ответил Беовульф. – Но меня это пугает, – честно признался он.

– Может… – договорить я не успел.

Вулан вдруг остановился и я почувствовал как он задрожал, создавая этакий массажный эффект нижний половине тела, но от этого мне не стало лучше. На тропу, еле помещаясь на ней, вышли три волка.

– Люди, – осклабился один из них, тот, что в середине.

– Свежее мясцо, – подтвердил другой – справа.

Активный диалог получается и мне он не нравиться. Волки же решили не останавливаться на достигнутом и продолжили.

– Всякий кто готов проехать через наш лес должен заплатить, – огорошил центральный.

– Да, кровавую плату, – на этот раз поддакнул серый слева.

Они, что ошалели? Мало нам было Пана, так еще и ''серое братство'' со своими претензиями на оплату проезда. Только боюсь, что эти трое не удовлетворяться простым плевком, пусть и с кровью. Да еще у меня такое ощущение, что мы тут не одни. Нет, не говорю о троих, что загородили и без того узкий проезд. Сзади, на уровне слышимости, раздавались осторожные шаги. ''Засада'', – сделал мозг неутешительный вывод, но тут волки выдали совсем уж странную фразу:

– Здравствуй, Большая сестра, – чуть ли не поклонились они.

– Какая я вам ''сестра'', серые комки шерсти?! – взвилась Свея. – Они брысь с нашей дороги, псы вшивые, иначе я за себя не ручаюсь, – разошлась девушка не на шутку.

Вот это было уже слишком: хищники разом пригнулись и зарычали. ''Сейчас начнется'', – услужливо подсказало сознание.

Уже в который раз, со счета сбился, меня спасают, причем во второй раз это делает мой конь. На нас все-таки набросились сзади – вот волчье отродье. Вулкан дико заржал, встал на дыбы, а потом хорошо поставленным ударом задних копыт, ударил двух волков, что намеревались, застань нас врасплох таким нечестным способом. Раздался визг обиженных щенков и серые убийцы скрылись в ближайших кустах.

В это время на Свею набросились двое волков, что преграждали дорогу, третий же остался стоять на месте. Как я видел, что было не очень легко учитывая, что передо мной маячила спина Беовульфа, да и Свея тоже не стеклянная, одного из нападавших она усела сбить ножом. Еще в прыжке ему досталась холодная сталь: взвизгнув, волк, не долетел и рухнул. Второй оказался более проворным: конь девушки испуганно заржал, сбросив наездницу на землю.

Хотелось бы мне помочь, но тут из кустов выползли те двое, что покушались на ноги Вулкана. Сразу после нападения я слез с седла, понимая, что драться на коне не удобно, так что хищников я встречал твердо, стоя на земле и сжимая в руках меч. Серые бросились с разницей в несколько секунд. Первый напал, распахивая немаленькую пасть, усыпанную клыками. Пусть я и плохо обращаюсь с оружием, но и не безрукий, а махать железкой можно и обезьяну научить. В общем, все кончилось тем, что волк лишился передней лапы и, повизгивая, старался уползти в кусты. Второй хищник уже не рисковал прыгать, а попросту подбежал и попытался укусить – сразу же лишился половины зубов, так как получил на закуску вместо ''свежего мясца'' тяжелую рукоять меча. Пока он горевал о потерянных клыках и подсчитывал, во сколько обойдется стоматолог, я поднял меч и с силой опустил вниз. Лезвие чуть дрогнуло по пути и вошло в землю. ''Вот теперь Аргон напьется крови'', – жестоко улыбнулся я.

Моих волков стало трое: задняя половина упала сразу же, а передняя удивленно посмотрела на меня и рухнула, издав какой-то хрипящий звук. Второй… обругать бы его нехорошими словами, да времени нет, решил продолжить наше с ним ''близкое'' знакомство, поэтому выполз из кустов – только поздно я это заметил. Ногу пронзила резкая боль, а в глаза попалась неприятная ситуация. Свея дралась уже с одним волком, второй бездыханно валялся утыканный ножами как ежик, а еще один: светло-серого, почти белого окраса, с широкой грудной клеткой и пастью полной клыков – как они там помещаются? – заходил с боку. Беовульф, с испуганными глазами, вертелся в седле как юла, но толку от этого никакого.

По ноге снова пронеслась боль: ''Достал'', – выругался про себя, стряхивая раненного волка, ударом рукояти по башке. Он взвизгнул, опять отполз, но спрятаться ему не дал Вулкан. Он встал на задние ноги, а передними… Недалекие мозги волка растекались лужицей, окрашивая траву в буро-серый цвет.

Хищников осталось двое и один из них тенью крадется через кусты, чтобы… Вот тут я ошибся: он пытался обойти не Свею, он пытался напасть на Беовульфа – только понял я это слишком поздно. Стремительный прыжок и Вульф сброшен на землю, а сверху наседает страшный волчище, щелкая клыками в опасной близости от лица.

Я ничего не успевал сделать, даже с учетом того, что находился всего в нескольких метрах от них. Раздался страшный рык… не менее страшный крик паренька. В следующую секунду лес потрясла ударная волна, что заставила Вулкана сесть на круп, меня вообще бросило на землю, а деревья тряхнуло с такой силой, что нас засыпало листвой и хвоей чуть ли не по колено.

В голове звон, как будто ударили по пустому котелку – если так будет продолжаться, то это будет не далеко от истины. Ошалевшим взором осмотрел место битвы. Да, устроили мы тут разборки в стиле девяностых: четверо волков убито не самым гуманным способом, кто-то утыкан ножами, кто-то разрублен, у одного мозги наружу выплеснулись. Однако всех нас превзошел тихоня Беовульф – колдун недоделанный. То, что это большое ''бум'' его рук дело я не сомневаюсь. Поигрывая ножом и выражая лицом все, что думает о парне, меня поддерживает Свея. Не менее обескуражено-обалдевшим взглядом на нас взирает Беня. Похоже, он сам от себя не ожидал такого. Но бьет все рекорды по удивлению тот самый волк, что имел дурость напасть на, якобы беззащитного колдуна. Волк, очень живописно раскинул лапы, словно его распяли. Хотя если присмотреться, то так и было. Примерно на трехметровой высоте, по толстому стволу дерева, буквально растекся серый.