Текст книги "Новый солдат империи. Воин Донбасса (СИ)"

Автор книги: Александр Пересвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

* * *

До конца верить в то, что торопливо передал Буран, майор Антонов очень не хотел. Очень! Несмотря на то, что сразу уцепился именно за эту версию.

Да, он вполне допускал, что пресловутый Мышак не совсем чист перед долгом и законом. Он также был уверен, что тот играет свою собственную игру, ибо явно не по ранжиру и зарплате обрастал собственностью и связями. И он профессионально знал, что рано или поздно эта игра приведёт к встрече с игрой иностранных разведок – ну, в данном случае, украинской СБУ.

Он даже по-человечески не верил Овиннику, на чей официальный позывной так прозрачно намекнул Буран. Неприятен был майор Овинник майору Антонову. Хотя оба родом были из одного города – из Краматорска. Ныне под украинской оккупацией.

Впрочем, даже общее происхождение их никак не сближало. И люди они слишком разные, и жизнь разбросала, не познакомив друг с другом на общей территории детства. Сергея она забросила аж в Томск, где и сейчас оставались сын с женой. А Овинника поносило по незалежной на разных околостроевых должностях, пока не воткнула в Красный Луч, а уж оттуда – в Луганск. Это Томич знал из личного дела сослуживца, доступного ему по негласной его должности. Так что земляками они были вполне условными.

В общем, недолюбливал военный контрразведчик Антонов помощника командира полка по правовой работе Овинника. Но – всё равно не хотел в глубине души допустить, что тот работает на враждебную сторону.

При этом душа душою, но ведь и с формальной точки зрения – что есть у Томича против сослуживца? На чём основываются те обвинения, которые он должен выложить командиру, чтобы получить у него поддержку в работе против его собственного помощника? На беглом показании одного заинтересованного лица, данном к тому же не под протокол и не под подписку. То есть нет его, этого свидетельства, с точки зрения закона!

К тому же Кравченко мог ошибиться, его могли заставить ошибиться, его, наконец, могли принудить ошибиться! Он же, Томич, не видел, что там происходило, в больнице той! Может, Буран звонил ему, стоя под дулом автомата! И его заставляли оговорить невинного человека! На Бурана такое, конечно, не похоже... но с другой стороны и знает-то он его всего два дня, за которые два раза только и виделись! Ох, дурак ты, Серёжка! Это же даже непрофессионально, так вот с пуста доверяться! Незнакомому, по сути, человеку! И в таком вопросе!

Ну, хорошо, в безупречную лояльность (хотя бывает ли такая?) капитана Кравченко верить хочется больше, чем в ней сомневаться. Биография его, история его участия в боевых действиях к тому располагает. Но он ведь может и добросовестно заблуждаться, будучи, например, просто подставлен! Как? Да запросто! Кравченко, конечно, хохлам соли под хвост подсыпал круто, это да. Но только ли им выгодна его ликвидация? Особенно в свете нынешнего устранения Бледнова? В котором явно не прослеживается украинского следа...

И в этом случае оппонентам совершенно очевидным шагом должно представляться... Да что там! – подстава кого-нибудь нужного республике через такого авторитетного офицера как Буран – самый что ни на есть удачный для них вариант!

А кто может быть этим оппонентом?

А кто завалил Бледнова? Разумеется, не уровня комендантского, да даже и МГБшного опера такая информация, но в том-то и дело, что в ЛНР все настолько друг с другом связаны, что ни один секрет ни для кого не тайна. Даже когда охрана главы поцапается с охраной премьера из-за, типа, не по рангу занятого места на стоянке перед администрацией – тут же это становится известным местной, типа, общественности. А через полчаса эта новости выстреливаются на украинских сайтах.

А сегодня вполне известно уже, что глава сам оказался в ступоре, когда узнал об убийстве Бэтмена. И затем провёл не самую безмятежную ночь в своей жизни. Как и премьер. Так что заказчик Бледнова – не местное руководство. Или же оно стало настолько умело конспирироваться, что даже к такому лицу как опер комендатуры и контрразведчик МГБ ничего не проскользнуло...

Ну, всё на свете возможно, конечно... Но более реальным представляется вариант, при котором Бэтмен был заказан из тех кругов, которые не входят в сферу компетенции луганских спецслужб. А таких, по большому счёту, только два – спецслужбы украинские и... российские.

Нет, не только! И ещё – собственный корпус Народной Милиции! В условиях, когда министром обороны служил парень, в открытую провозглашавший перед журналистами – перед журналистами! – свою нелюбовь к главе республики и готовность противопоставить армию ему – и властям в целом... В этих условиях никак нельзя быть уверенным, что владеешь информацией о том, что реально происходит в штабах. Особенно сейчас, когда так и оставшегося с мозгами "беркутовского" боевика Багрова сменил генерал из России.

Правда, участие армии в деле Кравченко Томич исключал. По той причине, о которой уже думал: не в стиле военных такое громкое, но неэффективное покушение, как выстрел из гранатомёта по окнам. В стиле военных – ликвидация Бэтмена. Классическая армейская засадная операция. А уж нападать на человека с подготовкой разведчика в больнице, да так, чтобы один боец нейтрализовал троих, – это явно любительский уровень.

Но любители, имеющие на вооружении профессиональные гранатомёты и причастные каким-то боком к комендатуре, могут существовать в одном случае. Когда они – бойцы каких-нибудь добровольческих отрядов. Например, из тех же укровских тербатов. Или... Или из их "отражений" на этой стороне!

Ага-ага-ага... А откуда у нас Буран? А Буран у нас из ГБР Бэтмена! Которая хоть и вошла в состав четвёртой бригады, но ухваток своих атаманских не оставила. И кто же у нас отметился отдельной автономией в рамках даже этой бэтменовской автономии? А отметились у нас там – русские националисты, что пришипились к покойному Бледнову. А также множество родственных им сторонников "Русской весны" и Новороссии как её продукта...

И... отдельная разведгруппа капитана Бурана!

Стоп... Русские националисты! Эти как раз настолько против политики Кремля, что могут обернуться даже и к Киеву! Да что – могут! Оборачиваются! Немало ведь их воюет в составе нацистских батальонов с той стороны!

Да, хунту они там тоже не любят. Киев тоже считают врагом. Но воюют же по факту на его стороне! И того даже не понимают, дурашки, что не работают союзы между националистами, как бы хороши они на словах ни были! И украинские нацисты вырежут своих русских со-идейников и соратников, стоит им лишь всерьёз заполучить власть! Уже за то вырежут, что они – москали! А москаль в представлении свидомого украинского нацика – всегда враг, по факту своей принадлежности к России.

Но Россия, в том же представлении, – всегда империя! Вот и получается, что русский националист за минуту превращается в украинского нациста и воюет против собственной же империи. Которую трактует неверно, да, но за принадлежность к которой его будут убивать его же украинские "братья"!

А кто у нас товарищ Буран? А товарищ Буран, как рассказывал Митридат, у нас – имперец! За наднациональную всеобщую империю против любых нацистов и националистов.

А ведь в ГБР "Бэтмен" как раз русские националисты и обосновались! И как раз сейчас между ними и вполне себе имперски – союзно-советски! – мыслящим Бледновым должен был нарасти конфликт! Хотя бы по той причине, что русский национализм обнаружил явственным для себя и для окружающих образом, что ему нечего предложить на Донбассе! Нет у него повестки дня для тех, кто тут воюет. С любой стороны. Вообще нет её для здешнего общества! Общества на стыке Украины и России, многокультурного и многонационального, но остро ощущающего свою общность. Свою незаинтересованность именно в национальном вопросе!

Ему, обществу, этот вопрос постоянно пытались навязывать киевские власти, опирающиеся на галицийских нацистов и волынских бандеровцев. И оно, местное общество, всё время эту навязываемую повестку отвергало. Ибо оставалось в целом всё тем же кусочком многоэтничного, но единого Советского Союза! Кусочком общенациональной и наднациональной империи! И теперь, получается, что этот чужой, надоевший национальный вопрос ему, донбасскому обществу, принесли ещё и русские националисты? На хрена такое счастье?

И Александр Бледнов, как истинно народный тип борца за донбасскую народную правду, не мог не ощущать вот этого нарастающего конфликта между интернационалистическим обществом и русскими националистами, воевавшими в том числе и под его началом. Пока воевали – противоречия сглаживались в огне передовой. А как наступило перемирие – они неизбежно должны были начать обостряться!

А что-то теперь именно Фильчаков, вождь националистов, под Бэтменом ходивший, так яро разоряется по поводу его гибели и роли в ней Кремля! Ещё не вышло в информационное пространство – но он-то, Томич, знает, что говорится в оперативных рапортах! Сегодня Фильчаков громче всех будоражит и так ошеломлённых и разгневанных бойцов Бледнова. А завтра-послезавтра, когда эта истерия выйдет в интернет, – и что будет? Не шапка ли на воре?..

Нет, вероятность того, что свои же нацики убили своего же командира, майор Антонов считал весьма малой. Но оперативник и особист Антонов полностью исключить её не мог...

А главное, что откровенно презиравший нациков имперец Кравченко не мог не стать для них вполне желанной целью! Он ведь и с Бледновым разошёлся из-за недостаточной решительности того по отношению к националистам.

А ведь это мотив!

Пока Бэтмен был жив, он продолжал оставаться лично в дружеских отношениях с Кравченко. И, конечно, не дал бы воплотиться в жизнь никакому покушению на своего друга. Но если Бледнова уже нет...

И ведь по исполнению – их, любительский, националистов, уровень! Так что даже при неудаче, при том, что Кравченко их задержал и допросил, вполне они могли перевести стрелки на майора Овинника. Эта... Лиса... Её Томич особенно и не знал – нет у него времени и возможностей разрабатывать каждого сержанта, особенно, когда в его биографии ничто не цепляет внимательного взгляда. А в её документах, значит, ничто не зацепило, раз он, даже сейчас не может вспомнить, какова она и чем примечательна... Может она оказаться связанной с националистами? А почему нет? В нынешних условиях донбасская женщина может оказаться связанной с кем угодно! Лишь бы мужиком был и деньги имел...

В общем, Мышак может быть вообще ни при чём. И он, Томич, в этом случае сильно подставится, напрасно заподозрив и затребовав санкции на задержание невинного честного офицера.

Карьере конец. Однозначно.

А есть и ещё одна... ну, скажем, честно, опасность. Что, если Ворон станет на сторону Джерри и не отдаст его в разработку? В конце концов, доводы Томича самому Томичу кажутся шаткими. И, как только что сам сделал вывод, – как минимум, неоднозначными. А командиру? В отношении собственного штабного офицера?

И что же делать?

* * *

По зрелому размышлению Томич решил всё же раскрыть перед Вороном карты. Да, он рисковал, если вдруг командир окажется на одной стороне с Мышаком. А тот, в свою очередь, действительно окажется кротом, ведущим даже не свою собственную игру, а реальную работающим на Украину.

Тогда это будет катастрофическим провалом самого Томича, приставленного от МГБ на контрразведывательную деятельность в комендатуре. Но не только. Это будет даже не столько его личным провалом как контрразведчика, но бери выше! – всей контрразведки ЛНР!

Нет, Сергей не льстил себе собственным олицетворением со всей республикой, он вполне трезво расценивал своё невеликое место и вес в большой и сложной этой работе. Но если Ворон поверит не ему, а Мышаку, – а это не исключено, ибо командир тоже был из Красного Луча и вряд ли спроста взял Джерри к себе помощником, – то по факту окажется с ним в одной лодке. И если подтвердится, что лодка эта загребает в сторону Киева... Это всё, это – сливай воду. Сливай, можно сказать, весь проект республики. И как собственно прообраза будущего государства, и как части Новороссии. Ибо если такие люди как полковник Воронов стакнутся – или стакнулись – с СБУ, то кому тогда верить?

Но и это не главное. Это – личное. А главное – кому тогда верить Москве? Ведь в конце концов на ней держится независимость республик. Политические заявления, в которых ничего нельзя признавать, это одно, а реальное положение – другое. Начать с того, что без России ни Луганск, ни Донецк в августе не удержались бы – вон, даже руководство на Изварино свалило. И закончить той же гуманитаркой, которая, при всей её недостаточности, спасает этой зимой немало жизней. Как в той песне поётся? – "Россия-мать с тобой!"...

Вот только Россия если и мать, то поддержка её – не безусловна. И стоит во многом на доверии. Хитром, политическом, конечно, – но на доверии. И если окажется, что Луганская Народная Республика сидит настолько на измене, что даже в комендатуре киевских шпионов покрывают...

Нет, сам народ здешний Россия вряд ли бросит – не тот у неё характер. Да и немало там есть людей, которые мыслят об возврате прежнего могучего государства, а не о пармезане на завтрак. А ещё больше тех, кто верит, что одно другого не исключает. И верит деятельно, работая на укрепление России и на ослабление её врагов. В том числе и самого непримиримого – украинского нацизма, захватившего власть в Киеве и пихающего народ на братоубийственную войну.

И никуда от этой тяжёлой и даже кровавой работы не деться. Хотя бы ради элементарного самосохранения: враждебная нацистская Украина как истинно преданный и вооружённый клиент Америки в шести минутах лёта ракеты до Москвы никому в России не нужна. Точнее, никто из ответственных государственных деятелей такую Украину на такой позиции терпеть не будет.

Сейчас на загривке Киева на его пути в НАТО висят, как бульдоги, две республики. И тем самым блокируют все старания Америки застабилизировать режим хунты. И сам факт войны с Донбассом вызывает к жизни столько неадеквата в политических кругах Украины, столько непродуманных действий, что само государство их трясётся и змеится трещинами. Отдалить, а то и вовсе ликвидировать угрозу краха может лишь победа хунты над республиками. Не обязательно военная, но – может, даже ещё и лучше – агентурная. Подсаженные на измену "сепарские" власти – громадный приз! И не надо думать, что в Вашингтоне этого не понимают. И что не прикладывают соответствующих усилий для проведения в жизнь и такого варианта.

Соответственно, при таком развитии событий у России окно возможностей сильно сужается. Обнаружив измену в Луганске или Донецке, но по-прежнему не допуская появления американских военных баз на Украине, она окажется перед необходимостью ввести своё прямое управление республиками. Конечно, в Кремле сидят умные люди – особенно самый главный, – а потому на прямую оккупацию вряд ли пойдут. Но вот борьбу за контроль над властью вынуждены будут обострить вплоть до гражданской войны. Причём – Антонов как особист в этом разбирался – методами тихими, но действенными. Кардинальными. Наподобие вот этой расправы над Бэтменом. Может, и не Москва его заказала – ибо вряд ли сам Бэтмен подсел на измену (или же Томич чего-то важного за ним не знал), – но технология, в общем, однозначная.

Пока что именно разнообразие политических моделей в ЛНР позволяет ей, как ни парадоксально, сохранять стабильность и, в общем, почти единый политический антикиевский курс. Понятное дело. Луганск враждует с казаками, те – с ним. Но сами твёрдо стоят против Украины как оккупанта их земель – части Области Войска Донского. А значит, они за Москву, при всех своих вывертах. Соответственно, Луганск не может позволить себе переориентироваться на Киев, даже если бы имел такое желание. Похоже и с Головным. Тот более лоялен Луганску, но только лишь в общем. А в конкретике всё равно держится наособицу. И приняв в свои ряды всех возможных романтиков и идейных, от националистов до интернационалистов и от большевиков до коммунистов, он, украинец, стал носителем третьего проекта – Донбасса украинского, но, так сказать, СССРовского типа. И, стало быть, он тоже против нацистского Киева. Каковую позицию ни Луганск, ни Стаханов игнорировать не могут.

И таким образом некая политическая измена исключена, поскольку все следят друг за другом. И в этих условиях...

Томич даже приостановился... В этих условиях предельно возрастает роль измены агентурной, а для неё нет более подходящего инструмента, нежели... комендатура!

Ведь роль её – не политическая, а, скорее, техническая; одновременно она всепроникающа, поскольку носит правоохранительные функции; она приближена и к власти, и к армии, и к МВД, являясь в то же время вполне самостоятельной силой. Силой! Ибо вооружена, и вооружена хорошо. Только недавно Ворон отдал в армию четыре танка, затрофеенных бойцами комендатуры в летних боях. Подсади комендатуру на измену – и эта измена подселится, можно сказать, в печени республики. Как вирус. И как вирус, будет отравлять через кровь весь её организм!

И значит, ставки в этом предстоящем разговоре предельно высоки! Если Ворон даже не при делах Мышака, но выберет его сторону, то рано или поздно это приведёт и его в тот же предательский стан. А с ним – комендатуру. При всей её особой значимости в нынешней гибридной войне.

А это означает, в свою очередь, что после раскрытия карт жизнь самого Серёги Антонова не будет стоить ни гроша.

Спасти её смогут только два гипотетических обстоятельства. Одно – если Мышак окажется пусть вороват, но чист перед обвинением в шпионаже. Тогда всё будет очень гадко и неприятно, но не смертельно. Второе – если он сумеет доказать обоснованность своих подозрений Ворону, причём в присутствии самого возможного шпиона, и командир позволит взять Джерри в разработку. Проблема этого варианта состояла в том, что все обвинения базировались на одном устном свидетельстве Бурана, в которое не хотелось верить самому Томичу...

Во всех других случаях ему не жить...

Но майор Антонов не убавил шага, подходя к кабинету начальника.

* * *

– Сергей Владимирович, – начал Томич едва ли не торжественно. – Есть возможность прямо сейчас выявить крота у нас в комендатуре. И если я прав, то это будет крот украинский. От СБУ.

– Кто? – сразу блеснул стёклами очков Воронов.

– Овинник, – бухнул, как в воду прыгая, майор.

Командир подумал, остро глядя на него через очки.

– А если не прав?

– Тогда, полагаю, выйдем на связи Овинника с криминальными кругами и получим информацию о ряде утечек от нас к ним напрямую или через МВД.

Вот только тёрок с Хорнетом Воронову и не хватало сейчас!

Хотя,.. С другой стороны, если действительно откроется возможность получить на него информацию... Да если ещё и годную для прокуратуры... Рауф – человек относительно новый, генпрокурором работает месяц, но серьёзный. Что называется – с историей. Во всяком случае, на разных должностях в Луганской прокуратуре работал аж с 2000 года. Значит, не мог не быть ориентирован на Евграфова – не тот человек некоронованный король бывшей Луганской области, чтобы самым плотным образом не контролировать людей на уровне начальника отдела по работе с судами, каким был Рауф Искандеров.

Не то чтобы Ворон собирался работать с генпрокурором против Хорнета – он даже симпатизировал Олегу, как человеку, с самого начала восстания деятельно работавшего на ЛНР, к тому же военному. Но волей истории и аппаратных судеб они оказались главами в чём-то конкурирующих ведомств. А с учётом самого наличия генпрокуратуры – кстати, сразу начавшей очень бурно и, главное, отдельно копаться в истории с Бледновым, – и её интересов, то можно уверенно ожидать, что им троим суждена роль пауков в одной банке. Иметь в такой ситуации информацию на любого из конкурентов – дело полезное.

И он спросил:

– Уверен? На чём основываешь?

– Не полностью, – признался Томич. – Но высоко вероятно. Основываю подозрение на выявившейся причастности майора Овинника к вчерашнему взрыву в квартире капитана Кравченко, о котором я докладывал.

– Что-то новое?

– Да. Только что Кравченко мне отзвонился и доложил, что во время посещения в больнице его раненой... э-э, подруги, Лапиной Ирины Тарасовны, он подвергся нападению неизвестных лиц с попыткой его задержания и вывоза в неизвестном направлении. Представились бойцами комендатуры. Я проверил – через дежурную часть такой приказ не проходил. Ты его отдавал, но не провёл?

– Нет. Впервые вообще слышу. И что дальше?

– Кравченко, определив, что за ним пришли не наши, оказал сопротивление и в свою очередь задержал двоих из троих напавших. Третьего ранил.

Командир поднял одну бровь.

– Не огнестрел, надеюсь?

– Огнестрел, к сожалению. Из табельного пистолета. Напавшие, по словам самого Кравченко, были вооружены автоматическим оружием. Одна из задержанных, по его словам, оказалась нашей сотрудницей. Шабанина Наталья Фёдоровна, позывной Лиса. Есть такая, я проверил. При опросе она показала, что приказ на задержание Кравченко отдал её непосредственный начальник – майор Овинник.

Воронов побарабанил пальцами по столу.

– Знаешь, тёзка, – задумчиво проговорил он, – то, что ты мне изложил, любопытно... Но сам понимаешь: тянет не более чем на служебное нарушение с его стороны. Отдал приказ неустановленным порядком. Но кто этого не делал? Овинник, сам знаешь, косточка не армейская, а милицейская. А ты знаешь: где начинается милиция, там заканчивается порядок... Ты давай, изложи поподробнее, как пришёл к своим выводам, а то я пока логики в них не вижу.

– Тут одно соображение есть, отчего я торопился сразу к тебе, – ответил Томич. – Если я прав, то с минуты на минуту Джерри должен затребовать от Лисы отчёта о её результатах. А у неё один результат – едет по моему приказу к нам на подвал вместе с подельником. Везёт сам Кравченко. И, боюсь, сразу же после того как Джерри не получит от неё ответа, он немедленно предупредит своего заказчика и агентуру, да и сам попытается скрыться. Поэтому считаю необходимым как-то нейтрализовать Джерри прямо сейчас. В интересах дальнейшего расследования. Потому как если он и правда укропский крот, и сумеет сбежать, то сам представляешь последствия для нас...

Лицо Ворона стало железным, а взгляд, которым он сверлил Томича, стальным.

– Поэтому, Сергей Владимирыч, я к тебе на доверие пришёл, – продолжил тот, выдержав этот взгляд. – Ты знаешь, я им не злоупотреблял никогда. Потому просто прошу: вызови Джерри к себе. На совещание, что ли... По Бэтмену, например. Ещё пару надёжных людей, из оперов. Льда, скажем, и Патрона. И просто посмотрим на его реакцию, когда я скажу про Кравченко и больницу.

– Ох, много ты на себя берёшь, Серёга, – покачал головой Воронов. – Если не прав ты, сам понимаешь, тебе тут больше не работать. Ты это понимаешь? И Бортник не поможет, – добавил он, давая понять, что и "крыши" в виде главы МГБ будет в случае ошибки недостаточно...

– Так точно, – вскочил со стула и вытянулся Антонов, чтобы подчеркнуть официальность своего решения. – Прошу оказать содействие, сознаю последствия ошибки, в том числе и для себя лично.

Ещё с полминуты Ворон изучал его лицо. Потом сказал, вздохнув:

– Ладно, будь по-твоему. Не тянись, я верю. Тебе-то верю, – уточнил он. – Но ошибки быть не должно. Не хочу с тобой расставаться.

Командир вызвал адъютанта, распорядился немедленно вызвать Овиннка и ещё троих членов комендантского штаба на срочное совещание. И дал поручение тихонько, но плотно закрыть выход из здания для любых лиц. На вопросы о причине пожимать плечами, но по секрету давать понять, что – из-за дела Бледнова.

Ух! Вот и всё! Определился Ворон! Нет, дурень, о чём ты! Не он определился, это ты понял, на какой он стороне!

Но тем меньше у тебя, майор Антонов, права на ошибку...

* * *

Пока вызванные офицеры шли к кабинету по коридорам бывшего Жовтневского райисполкома, Томич кратко обосновал командиру свои умозаключения:

– Крот у нас есть точно. Текло не так чтобы сильно, но текло к ментам, а от них – к заинтересованным лицам. Очертил я круг лиц, которые с ними побольше других общаются. Джерри, как твой помощник по правовой работе, попал автоматически. Хотя был к нему вопрос уже и о том, отчего он, майор, а сидит на капитанской должности. Но это были не подозрения, а так... Повод для наблюдений. Сам знаешь, как оно везде у нас с соответствием должностей и званий...

И тут происходит странный, я бы даже сказал, экзотический случай – выстрел из гранатомёта в квартиру, которую снимает капитан Кравченко, командир роты разведки второй бригады. А него – давние тёрки с украми, точнее – с батальоном "Айдар". Ещё точнее – бзик у него: мстит "айдаровцам" за расстрел отца. Причём не избирательно – валит всех, а потом ищет среди трупов своих кровников. Поскольку бытовых или... – Томич со значением посмотрел на командира, – политических причин для подрыва его квартиры нет, предполагаю, что это была ему ответка от "Айдара". Несмотря на глупость и непрофессионализм исполнения, само деяние – в их духе. При этом деяние организовано явно через агентуру: гранатомётчик был внедрён к рабочим-ремонтникам, что как раз напротив квартиры вставляли витрины в салон связи, на квартиру капитана вышли через домохозайку контролирующие её криминальные круги. Точнее говоря, небезызвестный "Тетрис". Выходящий через смотрящих сам знаешь на кого. То есть на Северодонецк. А там у нас вон даже министры иные пенсию получают...

Значит, связь с той стороной прослеживается. Да мы и так про неё знаем...

Воронов кивнул.

– Хозяйка квартиры нами задерживается, при допросе признаёт, что содействовала в розыске Бурана именно "тетрисовским". И вот сегодня звонит сам Буран и докладывает, что его пытается задержать тётка из комендатуры, работающая под Мышаком, а командует она при этом двумя боевиками из "Тетриса"!

Так что сам суди, насколько я правильную цепочку выстроил. Есть, конечно, допущение, что теракт совершили другие, в частности, русские националисты из отряда Фильчакова. А ту же Лису подставили втёмную. Но в любом случае, считаю, надо как-то изолировать Джерри от внешних контактов, покамест допросим эту Шабанину. Если он окажется непричастным, то есть оболганным, готов понести ответственность. А перед ним извинимся – сам должен будет понять основания...

– Нда, – подумав, сказал Ворон. – Звучит связно. Но сам понимаешь – всё на косвенных. Однако согласен с тобой, Овиннику контакты надо обрезать. А что ты говорил про второй вариант?..

Но тут в дверь постучали, и командир прервал разговор. Дверь открылась, в ней возник заместитель начальника штаба по службе войск и безопасности военной службы майор Сухомлинский с позывным Патрон, спросил: "Разрешите?". За ним в дверном проёме маячили лица начальника штаба с позывным Пиркс, зама командира полка по боевой по прозванию Лёд и, как с облегчением отметил Томич, самого Овинника. До самой этой минуты он опасался, что тот что-то заподозрит и свалит.

Но нет – Джерри вошёл в кабинет Воронова с видом деловым, но не обеспокоенным. В движениях его и облике читалась заинтересованность и готовность к деловому разговору. Этот наверняка не преминул выведать у адъютанта причину для столь срочного вызова. Что ж, тем забавнее будет открытие тобою, майор, подлинной причины!

Воронов, в соответствии с принятой с Томичем договорённостью, сразу же распорядился отключить и сдать адъютанту мобильные телефоны. Все сделали удивлённые лица, но командир со значением кивнул. Перед тем, как исполнить приказ, Томич попросил разрешения сделать крайний короткий звонок. "Только очень быстро", – ответил Ворон, но разрешил.

Томичу много времени и не требовалось. "На месте?" – спросил он, набрав номер Бурана. "Так точно", – получил ответ. "Ждите распоряжений", – бросил майор в трубку и выключил телефон.

* * *

Да, майор Овинник всё же не очень хорошо умел владеть своим мышиным лицом. Во всяком случае, не так, как положено было бы шпиону, хоть и мелкотравчатому. Когда Томич после вводных слов Ворона стал, как и велено было, докладывать, он в ходе доклада внимательно, хотя и скрытно, наблюдал за моторикой и мимикой Джерри. То же, как заметил, делал и командир – правда, более открыто, пользуясь своим положением начальника.

Томич доклада приготовить, естественно, не мог за недостатком времени. Но принципиально картина была ясна: привязать Бурана к убийству Бэтмена, выйти на взрыв в доме как на покушение со стороны соратников из русских националистов – и далее сказать про неудачную попытку разыскать капитана, превращающегося, таким образом, в дезертира.

Экспромт, конечно, но запутаться негде – он излагал события в их последовательности, добавляя к ним лишь намёки на версии.

– Таким образом, опросив сегодня утром хозяйку квартиры Бурана и получив от неё сведения о тех, кому она передавала данные на своего жильца, я принял решение опросить самого Кравченко, – размеренно, несколько даже нудно говорил майор. – Однако связаться с ним не представилось возможным из-за заблокирования им своего телефона, в расположении он не появлялся, с квартиры, естественно, ушёл. Тогда я, предположив, что он может скрыться на адресе своей сожительницы, направил туда одну опергруппу, а вторую отправил в областную клиническую больницу, предполагая, что он явится туда, чтобы эту самую сожительницу посетить, как раненую во время взрыва на его квартире.

Он сделал паузу. В неё сразу вклинился Лёд:

– А не слишком ли ты круто взял, Томич? Я Бурана знаю, он правильный мужик. С чего это ты на него аж две группы натравил, словно на подозреваемого какого?

Сергей едва удержался, чтобы в порыве благодарности тут же хлопнуть майора Холодова по плечу. Ну, самый тот, в точку, вопрос, словно разучивали! И так нужный именно сейчас, когда видно, что Овинник превратился в одно большое ухо, как только прозвучала фамилия Кравченко.

– А я его, собственно, и заподозрил, – ответил он, тем не менее, сухо и значительно. – Потому изложил свои соображения командиру. Дело в том, что, по словам его квартирохозяйки, Буран затеял какие-то шашни с недвижимостью, точнее, с квартирами...

Что радовало Томича – враньё текло само, непрерывной струйкой, словно растительное масло на сковородку, тут же превращаясь во вкусный запах...

– Где-то здесь его пути пересеклись с криминалом, после чего на него вышли представители известной нам структуры, сложившейся вокруг клуба... м-м... "Тетрис"...

Ага, не смог удержать моторики своей майор Мышак! Хоть и быстро справился с собою, переведя движение в поворот головы на Ворона, а видно было: впечатлило его это название! Значит, в одном свидетельство Бурана уже сходилось: есть связь между Овинником и "Тетрисом"! Уже можно копать!