Текст книги "Разоритель Планет (СИ)"

Автор книги: Александр Амплеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)

– Ну, давай. Кого сможешь вспомнить – всех напиши. Это будет твоим искуплением, – улыбнулся Романо, после чего повторил то же самое, что и по поводу Гири, и попросил привести Хратера Йори.

Борману более не стали надевать наручники на запястья, а сам он пошел как-то угрюмо и немного сгорбившись.

Через пару минут привели и кворона, который, кажется, был в более или менее добродушном настроении. Кожа его блестела от влаги, а сам он ощущал себя довольно-таки уверенно.

– Господин Романо, Хратер Йори приветствует Вас! – довольно громко проговорил гуманоид, которого вели без наручников, а сам он довольно спокойно сел за стол «переговоров».

– Здравствуйте, Хратер Йори. Как понимаю, кормят Вас хорошо?

– Конечно! – в голосе кворона чувствовалась явная живость. – Я бы сказал, что есть небольшие неурядицы с тем, что водоросли и моллюски готовятся немного не так, как надо, но я этого не скажу. Все же, Вы не допустите наших женщин до тюремной кухни.

– Думаю, нам стоит перейти на «ты», Хратер. Так не считаете? Все же, мы ныне равные. Вы лидер своего клана, а я лидер своей корпорации, по крайней мере, ее отделения.

– Верно. Пожалуй, стоит. Для чего ты меня вызвал, Романо? – спросил Хратер довольно добродушно.

– Как знаешь, Хратер, у нас грядет довольно паскудное дело, связанное с МК. Мне было бы полезно, если бы ты и несколько твоих собратьев помогли мне в подрыве въезда в подземные гаражи генерального офиса.

– М-м-м… – Хратер, кажется, от этого дела слегка помрачнел и задумался. – Нас мало, Романо… Я боюсь терять свой клан, но я буду с тобой. Я не могу рисковать своими братьями и сестрами. Возможно… Я бы мог связаться с одним нашим давним пиратом и наемником, который тоже часть клана Йори, но он со своими братьями и сестрами предал клан. Они бы могли за хорошую плату сделать это все. Плюс… У них имеется довольно широкий багаж опыта по подрывной деятельности. А я… Я хороший снайпер, несмотря на то, что я был вооружен лишь пистолетом на входе.

– Угу… А какое число пиратов? – спросил Романо, смотря на кворона.

– Где-то двадцать кворонов. Может больше, не знаю.

– Хорошо… Как клан поживает? – перевел тему разговора директор.

– Хах… Клан хорошо. Увлажнители воздуха, хорошее питание помогли моим кворонам более быстро стать… Живыми. Подлинно живыми. Часть даже поправилась. Но… По детям тоскуют. Может, ты как-то сделаешь так, чтобы нам детей перевели сюда? – спросил как-то аккуратно вождь своего клана у вождякорпорации.

– К сожалению, до момента уничтожения МилитариКорп, не могу. Но как только сделаем эту работу, твои квороны будут свободны, только ты поклянешься мне в том, что никогда более не переступишь закона.

Хратер как-то тяжко вздохнул, а после, кажется, улыбнулся, непонятно как, но что-то в нем ощущалось такое, что можно было бы назвать улыбкой.

– Пожалуй, ты прав, Романо. Нас слишком мало теперь для того, чтобы заниматься разбоем, да и… Горький опыт учит тому, что тот, кто живет разбоем – заканчивает жизнь в крематории. Поэтому… Я постараюсь более не переступать закона. Может быть, станем кланом наемников. Только представь. Квороны, которые стали чем-то вроде Жабодава, только для преступности в целом.

– Представляю, – Роберто улыбнулся в ответ. – Хорошо. Можешь идти.

– Спасибо за это, Романо. Ты спас нас, в каком-то плане. Пусть и пришлось сначала разбить нас, – проговорил кворон, выходя из допросной комнаты, а за ним вышел и директор.

…

Вскоре Романо был в кабинете Калинина. Директор был задумчив, а комендант разливал в кружки чай. Да и сам Калинин задумался над тем, что их ждет в ближайшем будущем.

– И какие идеи, Роберто? – наконец прервал тишину Калинин, а Романо помолчал какое-то время, а после посмотрел на своего собеседника и опять опустил взгляд.

– Честно говоря, Иван, не знаю… Мы в редкостной жопе. Я поищу людей везде, где только смогу, но, если считать… Мой личный отряд, включая меня, – это семь человек, плюс бойцов ЧОП где-то двадцать возьму, из твоих кого-нибудь поопытнее человек десять, дальше что-то около двадцати пиратов, вероятно, восемнадцать бойцов Жабодава, некоторые другие наемники. Надо будет привлечь всех, кто известен мне или приближенным. Что думаешь насчет Челси? Могут ли у нее быть полезные связи? – спросил Романо, посмотрев на Калинина.

– Черт его знает, но пообщаться стоит. Я полагаю, надо минимум полторы сотни опытных бойцов.

– Угу… – Роберто в этот момент положил локти на стол, а подбородок на отведенные назад большие пальцы, рот же его был закрыт «замком» из двух ладоней. – Давно меня в такую жопу не загоняло…

– Ты, помнится, как-то говорил о том, что смерть можешь принять спокойно, так почему не примешь? – спросил Иван Калинин, садясь, наконец, за стол.

– Понимаешь, Иван… С одной стороны, да. Смерть для меня – это единственный выход. Эксплуатировать меня, как гребаный таран, они перестанут лишь в случае того, если я стану трупом, но вот одна проблема… Я не хочу сдохнуть тупо из-за заряда ракетницы в транспортник. Люди еще, кроме меня, погибнут. В бою то же самое произойдет, но там больше чести, что ли… В общем, не хочу, чтобы пострадали мирные граждане, поэтому есть только один путь. Через пулю в бою, ну, или во время покушения. Но сам себя заказывать я точно не буду, – Романо говорил это как-то слишком спокойно, но все-таки с какой-то небольшой неуверенностью.

– Угу… – Калинин отпил из своей кружки, а после посмотрел в потолок, откинувшись на кресло. – Я вот что думаю, Романо. Дело дохлое. Нас мало, но ведь всегда можно задействовать военную хитрость.

– Да-да… Мы и так планируем заблокировать часть ЧВК в подземном гараже. Квороны, как я понимаю, могут это сделать. Кроме того, Хратер и другие снайперы выбьют снайперов ЧВК с крыш небоскребов, после этого всю площадь можно считать нашей. Но это ведь еще не все. Штурм офиса будет жарким. И это не стеклянное зданьице, а полноценная цитадель, в том числе с определенными системами защиты. То есть… Пока мы доберемся до переговорной, граждане внутри успеют окопаться.

– Да. А надо не дать им этого сделать. Если я правильно понимаю, пираты имеют судно.

– Да-да… И можно произвести обстрел здания, но это приведет к лишнему шуму, да и имеем все шансы вызвать на себя гнев планетарного командующего, а также всей верхушки местной номенклатуры. Дохлый вариант. Плюс… – в этот момент Романо поднял взгляд. – Мы явно убьем кучу людей, возможно, зацепим гражданских, а это уже проблемы для имиджа корпорации. Сама эта идея – удар по интересам корпорации, но иного варианта у нас нет. Плюс… ПВО, вряд ли корабль подпустят к самому центру города. Собьют.

– Гражданских ты убьешь так и так. Ты же не собираешься совет директоров оставлять в живых? – спросил Калинин как-то странно улыбнувшись.

– Ликвидировать их в мои планы не входило. Лучше поместить их сюда до лучших времен.

– А их не будут пытаться спасти? Одно дело – закрыть здесь бандитов, а другое – уважаемых людей.

– Одно дело – убить бандитов, а другое – убить уважаемых людей, – Романо как-то зло передразнил Калинина, а после снова положил голову на руки. – Как же ты не поймешь, Иван? Если я их хлопну, это приведет к тому, что наша корпорация станет корпорацией, убивающей своих «соратников». Хотя… Это обычное дело, если верить новостным сводкам и прочему. В общем… Я посмотрю на то, насколько эти наши «товарищи» будут сговорчивы. Если что, пустим в расход.

– Ну, ладно… А что скажешь насчет Айскрима? – спросил Калинин слегка вздохнув.

– А что Айскрим? Туда придется лететь, чтобы найти дополнительных бойцов. Вот и весь Айскрим. Ты, может, имеешь какие-то сведения о самих наемниках?

– Единственные наемники, которых я здесь знаю, сидят у меня в тюрьме. Один полностью небоеспособен, ибо ему оторвало ноги, а второму местами раскололи лицевые пластины. Не думаю, что рогарийцы тебе как-то помогут.

– Угу… Хреново. Ладно. Придется идти наощупь. Главное, как-то не быть засеченными в бортовых списках. Наверное, стоит лететь на грузовом корабле, либо… Отправить на Айскрим кого-то из парней. Может быть, самого Жабодава. Или… – в этот момент Романо вспомнил кое о ком. – Что думаешь о Фирсе?

– Ну… Он, конечно, слегка гаденько выглядит, но, судя по действиям, хороший парень. Можно отправить его, но точно не одного. Сам понимаешь. Нижние уровни станций – это не только пристанище наемников, но и место, где ошиваются пираты и прочий криминальный элемент. Я бы на любой нижний уровень с собой взял минимум Билли с шестиствольным крупнокалиберным пулеметом, а лучше турельную платформу, и отдал бы ей приказ стрелять во все, что движется, – Иван говорил это довольно серьезно, но в этих словах все же слышалась доля какой-то несерьезности.

– Не любишь ты нижние уровни, впрочем, это закономерно. Количество скотов там превышает обычный уровень планетарных трущоб. Поэтому… Понимаю, – усмехнулся Романо. – Все-таки Фирс должен отправиться туда. В помощь ему попрошу пойти Милета.

– А у них там не траур по погибшему? – спросил комендант, глядя на директора.

– Траур трауром, а подготовка к бою по расписанию. Плюс… Милет – это авторитетная личность в среде наемников, поэтому… Он должен туда отправиться, – Романо, наконец, взял в руки свою кружку и, приподняв ее для «тоста», сказал: «За твое здоровье».

…

Примерно через два часа директор снова был в своем кабинете. Здесь царил какой-то легкий беспорядок, впрочем… Таким кабинет и был всегда с момента появления в нем Романо. Человек повесил свое пальто в шкаф, после чего обошел свой стол… На нем стояло несколько кружек с остатками недопитого кофе, а под столом лежала пара шприцев от кворонских препаратов. Человек не обратил на это внимания, и сел за свой стол. Мгновение, и был включен прозрачный экран компьютера. Снова на нем были две девушки: одна старше, вторая младше, а на лице Романо появилась слабая улыбка. Он пододвинул к себе экран, а после начал поглаживать лица своих родных грубыми пальцами. В глазах его читалась какая-то глубокая грусть и столь же глубокая задумчивость. Пожалуй, сейчас был один из тех редких случаев, когда директор давал себе время на «подумать». Нет. Он не был человеком ленного ума, и вся прошлая история говорит об этом. Скорее… Скорее, он слишком редко думал о близких, которые были потеряны где-то среди звезд и, скорее всего, навсегда. Последний раз он видел их где-то год назад, если не больше. Жена на тот момент уже изменяла, но офицер в отставке и нынешний «Директор Разорения» (именно так его называли внутри корпорации) был лоялен к ее выбору. Было понятно, что молодой женщине было очень тяжело без сильного плеча и мужской поддержки, а муж находился далеко. Слишком далеко, чтобы быть тем самым плечом, на которое можно положиться, поэтому она и нашла некоего Джонни, который был светловолосым, высоким, голубоглазым мужчиной, фактически полная противоположность жесткосердечного Романо, который внутри отношений не был склонен к тому, чтобы дарить различные цветы или другие бесполезные вещи. Вояка. Что с него взять? Петь романсы он был не способен, но всегда был по-офицерски или по-солдатски исполнителен и склонен к тому, чтобы все было по расписанию. Всегда он был в работе, даже до того момента, пока не вступил в корпорацию, и теперь отчасти жалел об этом. Он любил своих девочек, но потерял обеих. Пожалуй, именно эта потеря и заставила его быть столь бережным и по отношению к Кире, и по отношению к Челси.

Его уставший тяжелый взгляд, кажется, был его вечным атрибутом. Вероятно, он возник тогда, когда почти на его руках погиб Заснежин младший, а может быть тогда, когда Заснежин старший вручал ему орден героя. Почему-то Романо считал себя недостойным этого ордена. Фактически, он провалил задание… Позволил ударить своих бойцов в спину, хотя… Заснежин тоже был виноват в этом. Все-таки Романо был подчиненным молодого гвардии капитана и сразу же перехватил командование после ранения командира. Он организовал оборону внутри корабля рогарийского генерала, и единственный его промах оказался лишь в том, что он не сумел убить это полумеханическое чудовище.

Он тяжело сглотнул… Мысли роились в голове директора. Он помнил то, как застрелился Шпак. Его эксперимент. Неудачный эксперимент. Шпак, пожалуй, был одним из первых промахов «Директора Разорения» на Итарисе. Этот, на деле мелкий человечек, оказался тем, что произвело неизгладимое впечатление на директора, пожалуй, это был последний эксперимент над человеком, хотя кто его знает… Может, и не последний. По крайней мере, Романо больше не хотелось видеть, как человек может превратиться в человеческое существо, которое уже даже близко не напоминало человека. Да. Шпак сломался. Отчасти в силу того, что он изначально был ничтожеством, а отчасти из-за того, что он поучаствовал в слишком большом количестве достаточно кровавых операций за месяц. Его жалкий разум не мог выдержать подобного… Сначала его пилила жена из-за потери бизнеса, затем пришлось продать любимый аэромобиль, затем пришел Романо… А дальше и говорить не стоит. Сначала кровь кворона на руках, затем кровь еще десяти кворонов. Почему-то человек, который был способен поднять руку на дочь, не был способен смириться с убийством большого числа неких гуманоидов, чью поганую натуру сам Шпак уже знал.

Романо как-то болезненно улыбнулся. Действительно. Шпак оставил неизгладимое впечатление. Но еще большее впечатление оказывал Фирс. Романо никогда бы не подумал, что этот человек с крысиными повадками так резко поменяется… Он не сбежал со станции, хотя мог. Он проанализировал слова директора тогда на заводе и решил удариться в теорию. Странные метаморфозы. Слишком резкие. Впрочем, вероятно, в этом маленьком крысеныше было заложено больше человеческого, чем в том же Бормане. Все-таки крысеныш изначально был человеком из низов, связался с различными шайками бандитов, наркоторговцев и даже вышел на кворонов. Он видел все, что происходит вокруг и минимум не желал, чтобы данное происходило с его семьей. Когда Романо создал предложение, от которого нельзя было отказаться, этот маленький человек, вероятно, воспринял это как какой-то вариант для хотя бы частичного очищения своей совести. То же самое было и с кворонами. Там, на станции, Фирс был фактическим участником ликвидации одного из самых страшных рассадников преступности. Да. Он не убивал кворонов лично, даже не спасал рабов и рабынь, но все-таки именно он руководил кораблем, который вывез тех, кого ранее он сам туда и доставил. Да. Десятки девчонок и мальчишек уже никогда не вернутся из сексуального рабства, но хотя бы частично он смог спасти тех, кого обрек на погибель. От этого крысенышу явно становилось легче. Да и… Кажется, что он понял, что Романо не такое уж и зло, по крайней мере, он оправданное зло. Внутри самого Фирса крылась ненависть к тому порядку, которому он был вынужден подчиняться, и Романо это видел. Этот маленький человек впился в глотку тем, с кем рука об руку был вынужден идти по своей жизни до этого, но ни капли не жалел ни об одном трупе, который образовался в ходе его деятельности. Еще больше он был повержен тем, как Романо вел допрос. Как директор наставил револьвер на его голову… Фирс в этот момент испытал одновременно страх, трепет и какое-то странное ощущение. Кажется, это было некое уважение за решимость Романо, за его непредсказуемость и непримиримость в борьбе с врагами, а одним из врагов в тот момент Фирс еще являлся. Да. Он хотел в тот момент порвать со старыми «друзьями», но точно не считал новым «другом» Романо. На тот момент Фирс находился где-то посередине. Он не был ни тем, ни другим. Он был полукриминальным элементом, который предал тот самый криминал. Переходная стадия. Момент слома. Тогда, пожалуй, окончательно и был сломан его жалкий хребет. Тогда он и стал новым Фирсом, который уже не был тем трусливым животным, на которое очень сильно походил.

Другая мысль касалась этой заблудившейся женщины. Челси не напоминала какую-то дорогую проститутку или подстилку очередного бандитского отродья. Да, с этой девушкой Романо разговаривал по сути один раз, но все-таки было в ней что-то такое, что привлекало. Может, милое личико, а может, и эта искренняя вера в то, что даже отродье, каким являлся Леман, может быть человеком. Романо усмехнулся… Было в ней до сих пор что-то девичье. Какая-то странная, глупая вера во что-то… Может быть, этой верой стоит воспользоваться? Нет. Это неправильно. Это все равно что уподобиться Леману. Да… Она уже не была чистым ребенком, однако это было бы поступком животного, а не человека. Тем более, это не было бы поступком «Героя Федерации», который должен быть примером для своих сограждан… Хотя? Какой из него пример? Директор Разорения. Ублюдок, который лишает работы и права на жизнь тысячи людей. Все-таки… Нет. Это недостойно человека.

А Кира? Он же оставил ее, по сути, круглой сиротой, хотя… Папаша полноценно вспомнил о дочке лишь тогда, когда перед ним лег страшный выбор: «Отдать в бордель дочь или жену?». Оба выбора были отвратительными, тем более, он точно не знал того, кем является Романо. Но… Потом Шпак снова отрекся от дочери. Снова. Сначала он кутил, затем стал убийцей, а после поднял руку на самого родного и близкого человека. Нет. Генрих не был отцом, равно как и не было матерью то отвратительное существо, которое боялось за свою «честь», но зато было бы радо, если бы Шпак отдал в рабство Киру. Нет. Кира уже была сиротой при живых родителях. А значит… Ей нужен отец. Джек вел себя с ней очень порядочно, пожалуй, именно с ним и стоило бы отправить Киру. Джек, его семья, Билли, как лучший друг, и Кира… Его дочка. Романо снова улыбнулся, а на глазах проступила какая-то сырость, которая, впрочем, довольно быстро исчезла, ибо мужчине не следовало давать волю эмоциям. Он бы сам хотел стать отцом для этой девочки, но… Какой же отец из того, кто когда-то обещал взять ее по праву первой ночи? Нет. Он не может быть для нее никем, кроме интервьюируемого. Ненавистного интервьюируемого.

– Странно это все… – прошептал Романо, опустив глаза и отодвинув монитор. – Столько боли вокруг, а люди терпят… Может, я и неправ? Может, и не надо… Хотя… Если не я, кто-то другой продолжит мое дело, только еще более варварски. Грим, которого я отправил в малые города? Нет… Этот ублюдок довел бы Кирен-1 до нынешнего состояния в считанные дни, более того… Он бы задействовал Грейха в настоящих казнях. Нет. Грим – это конченный ублюдок… Хотя, что взять с бывшего «головореза»? Грим – это боец против кого угодно, за кого платят, а тут платят за целый город. Вуркхарт? Этот довольно мягок в разговоре, но совершенно не склонен к жалости. Прямолинеен и довольно бесчувственен к окружающим. Использует все, что имеется в инвентаре от действий вместе с властью до прямого террора. Не зря же Стонкс-3 несколько раз подрывался неизвестными. По-любому, его дело. Такой метод запугивания частников – его способ, а сколько погибнет простых людей – неважно. Хотя… Мне ли за это судить? Впрочем, я не убил напрямую еще ни одного простого человека, напротив, познакомил большинство из них с ликом капитала, – Романо как-то болезненно улыбнулся. – Скоро на почту начнут поступать картинки… Скоро…

В этот момент в дверь послышался робкий стук, судя по всему, это был Фирс. Романо нажал на кнопку открытия двери, а Фирс довольно спокойно зашел в дверь. Да. Изменилась даже походка, вместо легкой сгорбленности – расправленные плечи. Он действительно меняется на глазах.

– Здравствуйте, господин Романо! – довольно громко и с улыбкой проговорил Фирс, а после сел на сидение перед столом директора. – Вы меня вызывали, верно? Кстати… Гхм… Как там Борман? – во время последнего вопроса Фирс будто бы стал частью какого-то черно-белого кино, его кожа сразу стала белой, а улыбка пропала.

– Все с ним в порядке. Большой кровопотери не произошло, да и сам Борман раскаялся в своих сношениях с МилитариКорп, – проговорил спокойно Романо, после чего посмотрел на снова расцветшего Фирса. – Как чтение идет?

– Идет. Знаешь… Эм… Можно же на «ты»? – Романо кивнул, а Фирс улыбнулся и продолжил. – Сейчас читаю первый том… Дошел до момента про первоначальное накопление капитала. И вот… Мне стыдно это признать, но… Что за страна такая, Англия? Не пойми неправильно, но просто…

– Знаю. Ты с детства не в школе, а в полубандитских кругах. Англия – это одна из стран Земли. Ее уже давно нет, как и, вероятно, Земли, но все-таки эта страна важная для истории человечества. Как ты мог прочесть, именно Англия является одним из наиболее чистых вариантов внутренней колонизации страны для накопления капитала. Фактически, в результате действий местных феодалов и капиталистов, население довольно сильно сократилось. Потом Англия за счет ускоренного развития капитализма стала одной из ведущих стран. Огромной империей с десятками колоний. Чисто территориально Англия превзошла Россию, ибо все ее владения явно были больше даже Советского Союза XX-ого века. В общем… Великая держава. Это если вкратце, не затрагивая ее историю более глубоко и не рассматривая XX-ый век. Ну, и что ты понял из Капитала? – с улыбкой и с каким-то блеском интереса в глазах спросил Романо.

Фирс вздохнул…

– Ну-у-у-у-у… Я понял то, каким образом мы накопили тот самый капитал, за счет которого открыли завод. Фактически, да. Накопление первоначального капитала было преступным примерно как в этой самой Англии. Мы тоже произвели, как бы… экспро-о-о-о… При… – Фирс как-то присмирел, кажется, забыв слово.

– Экспроприацию, – улыбнувшись, сказал Романо.

– Да! – воскликнул человек, заулыбавшись. – Вот. Мы совершили экспроприацию, ну или… Как ты выразился, внутреннюю колонизацию.

– И каким образом? – с интересом спросил Романо.

– Ну, вот… Смотри… Я же, получается, грабитель. Ну… Если рассматривать мою биографию. Изначально мы завод открывали сугубо вместе с Борманом. Николсоны потом только подключились. Ну, так вот… Связи-то с кворонами я уже тогда имел. И вот… Они дали мне беспроцентный кредит за то, чтобы я поставлял им… Ну… Ты понимаешь. Это и было той самой экспроприацией. Кроме этого, я участвовал в распространении наркотиков. Реально, организовал довольно крупную сеть, за счет прикрытия родственников и друзей Бормана. Тут экспроприация прибавочной стоимости шла немного иначе, но, по сути, она имела место быть…

– Ты не совсем верно понял ту экспроприацию, которую излагал Маркс.

– Не! Я до нее тоже дойду. Тут я только про источники накопления. Мы и средства производства местами отжимали, так что не торопи! – подняв указательный палец правой руки, серьезно сказал Фирс, а Романо тихо усмехнулся. – Так вот… Таким образом, мы производили ограбление рабочей массы. Параллельно с этим, я работал с Леманом. Там мы тоже производили определенный надой с мелкого бизнеса, местами реально экспроприировали… Блин… Как мне нравится это слово, – как-то по-детски радостно проговорил Фирс. – Вот. Экспроприировали собственность у мелких капиталистов. И вот! Выходит, мы занимались почти тем же самым, что и описывал Маркс, только вот… Это…

– Да. Масштаб немного другой, – улыбнулся Романо.

– Да. Английские капиталисты грабили буквально всю страну. Отнимали средства производства у всего народа, когда мы поджимали под себя только мелких частников. Это очень интересно, Романо. И… – Фирс как-то замялся. – Я хочу сказать спасибо. Ты вытянул меня из того, в чем я варился. Ты же знаешь, наверное, откуда я вылез. Выбился, так сказать, в люди… Хотя… Мы не люди. Мы нечто иное. Поистине страшное… Страшное даже для своих. Я знаешь… Читал некоторые сводки. Про Конфедерацию. Там вот капиталистические миры имеются, так они там такое творят… Что… Ну… Я не знаю, как это даже охарактеризовать, что ли…

– Да. Знаю. Эти люди превращают в рабов целые миры. Да и… Там очень странный винегрет из различных устройств общественного хозяйства. Рядом соседствуют и рабовладельцы, и что-то в духе феодалов, и капиталисты, естественно. Не знаю, как они там существуют во всем этом. Федерация, по сути, может их легко разбить, но вынуждена всегда держать максимальные силы на границе с Рогар, ибо иначе рискует лишиться большого числа систем, – Романо как-то тяжело вздохнул. – Помню поход Хелтона, когда фактически за пару месяцев в состав Федерации вошли четыре системы. Это, пожалуй, была самая простая военная операция, из всех возможных. Особенное сопротивление оказали лишь коммунисты и социалисты, а вот капиталистические миры были захвачены в считанные дни.

– Угу… – Фирс как-то грустно склонил голову. – У меня там брат погиб. Каким бы простым не был поход Хелтона, но это не отменит людских потерь, а погибло там что-то около пары миллионов человек, несмотря на всю разобщенность миров Конфедерации.

– Да. Это не отменит человеческих потерь, но это очень малые потери, Фирс. Ты не знаешь того, что происходило во времена войн с рогарийцами, по крайней мере, не знаешь в полной мере. Прорыв Заснежина – это одновременно геройство и самоубийство, достойное японских камикадзе, – Фирс вопросительно посмотрел на Романо, после чего тот начал объяснять, что представляли собой камикадзе. – Собственно, это японские военные летчики, которые имели запас топлива только на полет «туда», то есть они должны были сами стать бомбой, которая подорвет вражеский корабль, и не только. В общем-то… Прорыв Заснежина – это явление, которое нехарактерно для военных генералов нашего времени. Фактически, сейчас генералы больше сосредоточены на оборонительной войне, когда Заснежин устроил полноценный прорыв на территорию рогарийцев. Сначала он разбил флот принца О’Каруха, а после ворвался в системы рогарийцев. Тогда же мы начали высадки на пустынные планеты… Мы были во многом не подготовлены к этому. У многих были ожоги ног из-за того, что обувь не подходила под ведение войны в пустыне, но Заснежин довольно быстро наладил производство, по сути, обуви с охлаждением внутри здесь, на Итарисе, а дальше мы начали захватническую деятельность. Это было страшное дело… – в глазах Романо будто пылал тот огонь, который он видел. – Нет. Нету никаких «поломок». Но вот воспоминания страшные. Я помню, как однажды прямо под моими ногами начал подниматься песок. В следующий момент я увидел копье рогарийца. Отскочил в последний момент и, наверное, был бы убит этой тварью в считанные секунды, если бы промедлил с выстрелом. Они закапывались прямо в песок, если знали, что тут будут размещаться люди или пройдет какое-либо соединение. Фактически… Их миры становились для нас тем же, чем наши миры становились для них. Я не уверен в том, что мы или они, когда-либо сдвинемся с мертвой точки, хотя… Если тактику Заснежина не возьмут на вооружение, рогарийцы продавят весь фронт. Но… Его тактика очень сложна в исполнении. Фактически, приходится идти атакой внахлест. Нужно действовать первыми, чего наши стратеги не любят. Они научились сражаться в чисто защитной формации, а вот в атаку ходить не любят… Ну… Если не считать Хелтона. Он, пожалуй, единственный из относительно молодых адмиралов, который любит ходить в атаку. Хотя, он, вроде как, лет на двадцать младше Заснежина. Впрочем, Хелтон явно не наш союзник. Его было бы правильнее убить.

– Ты имеешь в виду то, что сначала он устроил резню в Конфедерации? – спросил Фирс, как-то помрачнев.

– Именно это. А теперь перейдем к тому, зачем я вызвал тебя к себе.

– Слушаю, господин Романо, – все также мрачновато проговорил Фирс, кажется, что слова Романо произвели на него неизгладимое впечатление. – Но… Сколько погибло во время прорыва Заснежина?

– Что-то около двадцати миллионов. Если считать чистые потери, а вот те, кто попал в плен и не вернулся, еще десятью миллионами исчисляются. Просто не совсем ясно, куда они пропали. Хотя точно известно, что они попадали в плен. Выяснить это не смогли. Впрочем, рогарийцы вернули что-то около десяти миллионов пленных со всех фронтов. Возможно, что тут был фактор василисков. Они тоже имели место быть на полях сражений во время Прорыва Заснежина. Эти обычно, пленяя, не церемонились. Убивали, если ты не какой-то достаточно высокий офицер. Я, благо, с этими тварями лично не встречался, но с крайних миров Прорыва докладывали об участии совершенно страшных тварей в этих боях, – Романо, кажется, слегка передернуло, а после он продолжил. – Но мы отвлеклись. Твоя задача – слетать на Айскрим и нанять тамхотя быдесять бойцов. С тобой вместе полетит Жабодав.

После слов о Жабодаве, Фирс еще сильнее помрачнел.

– Слушай… А может, Билли? – спросил Фирс.

– Я понимаю, что ты боишься, но Милет простил тебя за твои дела, ибо ты, будучи поставщиком живого товара, не побоялся выступить против своих нанимателей. Ты искупил свою вину, Фирс. Тебе нечего бояться.

– Как скажете, Романо, – кивнул Фирс. – Но… Какого именно рода наемники нужны?

– Без разницы, главное то, чтобы они имели за спиной какой-то опыт боевых действий. В остальном разницы нет.

– То есть… Раса – неважна, их идеологическая… Хотя… Какая идеология может быть у наемников? Хотя… У Милета есть… Ладно. Поглядим. А Милет тоже на инструктаж придет? – Фирс говорил как-то неуверенно.

– Конечно. В ближайшее время. Может, ближе к вечеру.

– А… Это… Как там Кира? Ты рассказал ей про отца? – спросил человек все также неуверенно.

– Еще нет, но планирую. Может быть, сегодня заеду домой. Не знаю. Посмотрим. В любом случае, с девчонкой надо поговорить. Да и… Про отца сказать. Не знаю, как она на это отреагирует. Какие-то еще вопросы, Фирс? – спросил Романо с легкой улыбкой.

– Нет. Вопросов нет. Я могу идти? – спросил Фирс все также мрачновато, он слегка сгорбился от той информации, которую получил, а Романо лишь улыбнулся.

– Ну, иди, – Фирс поднялся, а ему в спину директор произнес. – Ты растешь прямо на глазах, Фирс. Еще вчера ты был какой-то тварью, которая была готова на все лишь бы жить в роскоши…

– Нет, – Фирс сказал это четко, а его плечи и спина расправились. – Я никогда не хотел жить в роскоши, Романо. Я просто не хотел жить в том дерьме, в котором жил тогда. Спасибо, что отметили то, что я расту над собой. Это очень важно, но Вы ошиблись в моей цели, господин Романо. Я никогда не хотел жить в богатстве. До свидания.

– Извини, Фирс.

– Да ничего… Вы же, по большей части, работаете со всяким сбродом. А я чем отличаюсь? Ничем. Кто-то хочет простой перемены мест слагаемых, а я этого не хотел. Просто хотелось жить, – Фирс улыбнулся Романо напоследок, а после вышел из дверей.