Текст книги "За столпами Геракла"

Автор книги: Александр Большаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Заканчивая разговор о петроглифических изображениях на архипелаге, отметим, что план одного из крупных некрополей на Гран-Канарии – «Ла-Гуанча» сходен с распространенными на этом острове мотивами петроглифов: те же концентрические круги, пересекаемые радиусами (напоминает потрескавшийся срез дерева с годичными кольцами). Вполне возможно, что этот тип плана отражает некие архаические космологические воззрения древних канарцев и их представления о членении пространства как конкретною, так и сакрального.

Рассмотрим, что дают для решения проблемы заселения Канарских островов и этногенеза их коренного населения такие элементы древней культуры аборигенов, как практика мумификации умерших, искусство плетения, некоторые виды керамики.

Распространенный на Канарах обычай мумифицировать умерших всегда привлекал внимание исследователей. Было выдвинуто несколько гипотез об истоках его появления на архипелаге.

Испанский ученый Луис Диего Куской выводит этот обычай из Египта. После того как Ф. Мори в Ливии, в Феццане, обнаружил мумию ребенка, появилась гипотеза, согласно которой прародиной первых канарцев были Феццан и Сахара. По данным углеродного анализа, феццанская мумия датируется 34о5±180 г. до н. э. Мумифицированный мальчик негроидного типа был завернут в шкуру антилопы.

Мумификация известна во многих районах Африки, особенно к югу от Сахары, однако этот обычай получил распространение сравнительно поздно. Пельицер Каталан, отмечая это обстоятельство, а также тот факт, что в районе Танжера были обнаружены относящиеся к VII–VI веку до н. э. мумифицированные останки, завернутые в шкуры, сшитые подобно канарским аналогичного назначения, утверждает, что обычай мумифицировать умерших проник на Канарские острова во второй половине I тысячелетия до н. э.

Любопытно, что в Западном Средиземноморье, откуда данный обычай мог проникнуть на Канары, существовали и другие центры мумификации. Так, в одной из неолитических пещер в Гранаде (Куэва де лос Мурсиелагос) в 30-х годах прошлого века были обнаружены мумии. (Впрочем, в оценке этого открытия среди ученых нет единого мнения.) Одна из мумий была одета в рубашку из шкур. Значимость этой находки усиливается тем, что недалеко от этой пещеры найдена керамика (сосуды с носиками), сходная с канарской.

Искусство плетения на архипелаге достигло большого развития, особенно на Гран-Канарии. Возможно, что это ремесло проникло сюда из районов, где издавна существовали плетение и ткачество, в частности с Пиренейского полуострова (Куэва де лос Мурсиелагос) или из Сахары. На самих Канарах ткачества не было.

Канарская керамика имеет близкие аналоги во всем средиземноморском регионе, а также в Сахаре и Северо-Западной Африке. Остановимся здесь лишь на одном виде керамических изделий – на так называемых пинтадерах, во множестве найденных на Гран-Канарии и встречающихся также на острове Пальма, на Лансароте и Фуэртевентуре. Пинтадеры изготовлялись также и из камня.

Назначение их не совсем ясно. По-видимому, они служили штампами для нанесения рисунка на тело или были печатями. По форме пинтадеры делались плоскими (различными в плане), реже – цилиндрическими. Подобные предметы получили распространение во многих районах мира. В Средиземноморье их особенно часто находят на северо-западе Африки, где ими пользовались берберы, и в Северной Италии. Геометрический орнамент пинтадер этих районов во многом напоминает рисунки на канарских пинтадерах. Можно проводить параллели и с восточносредиземноморскими печатями.

Как правило, на них нанесены геометрические знаки: концентрические круги, кресты, треугольники и квадраты, изображавшиеся также и на керамике бытового назначения, где их иногда вырезали и заливали краской. Но можно также встретить изображения «Солнца с ножками», подобные южноамериканским, или символ Солнца с 16 лепестками. Заметим, что находки пинтадер в Америке, особенно в Карибском бассейне, используются учеными в качестве одного из доводов в пользу доколумбовых межконтинентальных контактов.

Любопытен результат анализа жадеита, из которого были сделаны четыре неолитических топора, хранящиеся в Мусео Канарио в Лас-Пальмасе. Он показал, что камень этот был добыт в Западных Альпах. Следует также отметить, что подобные топоры были обнаружены и на средиземноморском побережье Испании, от Жероны до Гранады.

Дискуссия о времени заселения Канарского архипелага длится уже не одно десятилетие. Источники позволяют предположить, что процесс заселения был длительным, многократным. Изоляция этой островной группы безусловно носила относительный характер. В те или иные периоды истории имели место спорадические контакты с атлантическим побережьем Африки и Средиземноморьем, причем исходили они от «большой земли» к архипелагу.

Относительно времени прибытия первых поселенцев высказываются противоречивые мнения. Точка зрения Р. Верно, предполагавшего появление здесь носителей кроманьонского типа еще в конце плейстоцена, почти не находит сейчас сторонников. Последние антропологические исследования не подтвердили архаичность черт данного типа. Как пишет В. П. Алексеев, «канарцы при всей своей массивности отличаются от древнейших форм европеоидной расы значительно большей грацильностью» [Алексеев, 1974, с. 216]. Таким образом, антропологическое изучение аборигенов не дает каких-либо оснований для столь древней датировки первичного заселения. Современные жители островов, несмотря на то что во время завоевания архипелага большая часть аборигенов была уничтожена, а часть потеряла антропологическую чистоту вследствие браков с европейцами, все же сохраняют некоторые черты автохтонного населения. Важно отметить, что последние антропологические и палеоантропологические исследования с определенностью указывают на принадлежность древних канарцев к западносредиземноморскому расовому подтипу [Алексеев, 1974, с. 216].

Радиоуглеродный анализ образцов дерева и остатков кожи и костей аборигенов показал, что наиболее древние из них на Тенерифе относятся к 1 веку до н. э., на Гран-Канарии – к III веку н. э., на Гомере – к V веку н. э., а на Иерро и Пальме – к VIII веку н. э. [Hernandez Pérez, с. 24–25].

Основываясь на сопоставлении различных элементов культуры коренного населения Канарских островов с элементами культур, распространенных на территории Сахары, Северо-Западной и Западной Африки, Пельицер Каталан датирует начало заселения архипелага серединой I тысячелетия до н. э. [Pellicer Catalan, с. 72]. Однако культура аборигенов на начальных этапах своего сложения в результате многократности заселения архипелага представляла собой сложную мозаику, причем ни один из заложенных в нее культурных компонентов вследствие внутренних законов развития собственно канарской культуры не может уже считаться точным фрагментом культуры того района, откуда происходило заселение. Поэтому датирование лишь на основании сопоставления местной культуры с культурами других регионов не может, как нам кажется, верно отразить истинную картину заселения.

По мнению ряда ученых, в пользу позднего заселения свидетельствует также отсутствие на островах некоторых обычаев, бытовавших длительное время среди населения Северо-Западной Африки. Речь идет об искусственном удалении зубов (двух срединных или иногда боковых верхних либо нижних резцов) у носителей типа «Мешта-Афалу» и протосредиземноморского (капсийского) антропологического типа. Удаление осуществлялось в раннем возрасте, причем у кроманьонцев оно производилось у обоих полов, а капсийцы удаляли зубы лишь у девочек. Обычай этот практиковался вплоть до начала 1 тысячелетия до н. э.

Другой обычай – захоронение в скорченном виде на боку – имел место в указанном районе Африки вплоть до эпохи романизации его населения. На Канарах он засвидетельствован лишь однажды, на Гомере.

Однако отсутствие тех или иных обычаев еще не позволяет делать далеко идущие выводы. Поздние миграции могли привести к значительному изменению обычаев первых поселенцев, а о характере тех обычаев судить мы не можем, так как антропологических находок, датируемых ранее рубежа нашей эры, на архипелаге еще не выявлено. К тому же мы мало еще что знаем о жизни. населения близлежащих к Канарам материковых территорий в последние тысячелетия до и. э. Добавим также, что переселенцы могли прибыть и из районов, где эти обычаи были утрачены.

Около 20 лет назад на Тенерифе (в Барранко Агуас де Диос и в Барранко де ла Арена) были обнаружены единичные пещерные стоянки, на которых, в частности, были выявлены бескерамический слой и слои, не содержащие костных останков крупных животных, но изобилующие останками ящериц. Свидетельствуют ли эти слои о существовании раннего периода заселения, или их наличие является следствием деградации? На этот вопрос смогут дать ответ лишь новые археологические исследования.

Случаи, когда «при прорыве изолята он представал архаичным и кажущаяся древность принималась за истинную» [Итс, 1973а, с. 13], достаточно часто встречались в истории человечества. Подобное, полагают некоторые исследователи, могло иметь место и на Канарах. Например, когда уже знакомые с выплавкой металлов племена попадали на острова, они должны были утратить эти навыки, так как металлические руды здесь отсутствуют. На деградацию коренного населения в известной мере могли оказать влияние и благоприятные природные условия, в том числе наличие на островах таких горных пород, как фонолит и обсидиан, которые не требуют особой обработки при изготовлении из них режущих инструментов. Отрицательное влияние на развитие культуры Канарского архипелага мог оказать и демографический фактор.

Историю заселения Канарских островов можно разделить в самых общих чертах на три этапа, причем критериями при их выделении служат интенсивность и характер контактов с материком. Конечно, такая периодизация носит весьма условный характер.

Первый этап, установить начало которого не представляется возможным, заканчивается в середине III тысячелетия до н. э. Развитие плавательных средств в примыкавших материковых районах достигло к этому времени уровня, позволявшего преодолевать водные преграды, отделяющие острова от континента. Это период, когда на восточные острова эпизодически могли попадать небольшие группы люден, однако жизнеспособность этих коллективов в условиях изоляции была весьма ограниченной. Объем контактов между континентом и архипелагом был минимален.

Второй этап охватывает следующие два тысячелетия. Это период массовых переселений на острова, появления на них носителей кроманьонского и протосредиземноморского антропологических типов, чему в археологической терминологии соответствуют: первым – культура канарского субстрата, а вторым – культура строителей мегалитов.

Приблизительно в середине III тысячелетия до н. э. на Канарские острова мог попасть небольшой по численности коллектив людей типа «Мешта-Афалу», создавших так называемую культуру субстрата Канар. Прйчины, побудившие к этому перемещению, выявить сложно. Значительную роль здесь мог играть процесс высыхания Сахары, во многом уже определявший миграционные движения в Северной Африке.

В следующем тысячелетии были, по-видимому, заселены все острова архипелага. Уже в первой половине II тысячелетия до н. э. здесь появляются носители протосредиземноморского антропологического типа, строители мегалитических сооружений. На острова могли попадать и мигранты с Пиренейского полуострова.

Благодаря путешествиям мореплавателей Восточного Средиземноморья, и в первую очередь Эгеиды, а также мореходов атлантического побережья Европы (от Скандинавии до Тартесса) исследуемые острова могли быть освоены европейцами и включены в сферу атланто-средиземноморских контактов эпох энеолита и бронзы. По мере того как Сахара принимала современный облик, проникновение на Канары жителей этого региона Африки усиливалось.

Начало третьего этапа ознаменовано возможным появлением на Канарских островах финикийцев и карфагенян. По косвенным данным, уже в середине I тысячелетия до н. э. они могли основать здесь свои фактории. Приблизительно на рубеже нашей эры на архипелаг прибыли, как полагают ученые, переселенцы, принесшие сюда древнеливийскую письменность, подобную письму туарегов Сахары – тифинаг/тафинар. В течение этого этапа более или менее стабильные контакты с аборигенами Канар поддерживали как жители северо-западной Африки, так и обитатели Пиренейского полуострова. В конце I тысячелетия н. э. на архипелаге, видимо, появились арабы. Материальных следов их пребывания здесь пока не обнаружено. Новая – европейская колонизация архипелага оборвала относительно самостоятельное развитие его коренного населения.

Многочисленные культурные параллели, приведенные в данном разделе, дают право связывать Канарские острова с различными районами Старого Света. Их перечень можно было бы продолжить, однако это не расширило бы очерченной выше зоны: Северная Африка, Средиземноморье, приатлантическая Европа. Огромные размеры этой зоны обусловливаются скорее не тем (или не только тем), что Канарского архипелага достигали многие миграционные волны, исходившие из различных районов, а единством всего этого ареала в культурноантропологическом плане.

Глава V
До прихода европейцев

...Океан, сверкающий и бесконечный, каким он был в тот день, когда Алькора, древний канарский бог, извлек из его лазурной глубины семь счастливых островов. Вскипевшая вода скатывается с только что сотворенной тверди. Слепое сердце бешено бьется среди пенного морского тумана. И пляшут в первозданном хаосе духи Канарии.

Кармен Лафорет

Материальная культура аборигенов.Археологические изыскания и свидетельства первых хронистов позволяют реконструировать основные черты материальной культуры древних канарцев накануне средневекового «открытия» Канар европейцами и в последующие десятилетия до окончательного их завоевания.

Основными видами традиционной хозяйственной деятельности автохтонов Канарских островов были скотоводство и земледелие. В хозяйственной деятельности аборигены учитывали экологические особенности островов. Это определило дальнейшую специализацию и развитие наряду с названными таких форм хозяйствования, как рыболовство, огородничество и бортничество. Они разводили овец, коз (крупного рогатого скота у них не было), свиней и собак. Козы островитян типа Mamba, Mamberбыли сходны с североафриканскими, но в отличие от последних шерсть у них была короткой и не использовалась в хозяйстве. Овцы на островах – гладкошерстные, с покрытыми шерстью хвостами.

Собаки играли значительную роль в скотоводческом хозяйстве коренного населения, о чем свидетельствует, в частности, тот факт, что в пещерах для захоронений рядом с останками человека находят кости собак и даже их мумии. Собаки помогали пастухам стеречь скот, кроме того, мясо их употреблялось в пищу.

На островах выращивали ячмень, а по свидетельствам хронистов, также пшеницу и бобы. Некоторые ученые полагают, что пшеница была известна лишь на Гран-Канарии и появилась здесь незадолго до завоевания острова [Zeuner, с. 282]. Аборигены собирали также плоды фиговых, пальмовых и прочих деревьев, в изобилии произраставших в диком виде на архипелаге. Так, европейцы, участники экспедиции 1341 года, обнаружили в домах жителей одного из островов сушеные фиги, хранящиеся в корзинах из пальмовых веток. Островитяне занимались бортничеством, а на Гран-Канарии, по-видимому, было развито и пчеловодство.

Рыболовство занимало значительное место в хозяйстве канарцев. Рыбу били гарпуном, ловили сетями и с помощью крючковой снасти; иногда водоемы отравляли ядом. Предания сохранили сведения о том, какого искусства достигли аборигены в ловле рыбы. Самые ловкие пловцы и ныряльщики на слух определяли приближение косяков рыбы, после чего специальные наблюдатели следили с берега за ходом косяка. Как только выяснялось, что косяк пройдет вблизи от берега, пловцы и ныряльщики приближались к нему и хлопками и криками гнали рыбу к суше, где ждали ее люди, вооруженные сетями, сосудами, палками.

Кроме рыбы островитяне добывали в море креветок, моллюсков, съедобные водоросли. По всей видимости, аборигены охотились и на тюленей, водившихся здесь в большом количестве. Участники упомянутой экспедиции 1341 года привезли с островов Канарской группы тюленьи шкуры.

Охотой и рыбной ловлей занимались мужчины. Дары моря собирали женщины и дети. В земледелии принимали участие как мужчины, так и женщины. Землю обрабатывали заостренными палками, часто с наконечниками из козьих рогов, причем обработка полей велась обычно после дождя. На Тенерифе готовили поле к посеву и сеяли ячмень мужчины, всю же остальную работу вплоть до уборки зерна делали женщины. Зерно хранили в амбарах или пещерах.

Огонь канарцы добывали сверлением, вращая ладонями гладкую палочку из твердого дерева, вставленную в небольшое углубление в сухой и мягкой дощечке.

До появления на архипелаге европейцев коренное население не знало металлов. Большинство орудий делались из камня (обсидиана, базальта, фонолита). Техника их изготовления носила неолитический характер.

Как свидетельствуют сообщения хронистов и находки археологов, одним из наиболее распространенных орудий была табона,или черный камень. Она изготовлялась из обсидиана и представляла собой отщеп, отколотый от нуклеуса. Служила табона в основном в качестве режущего инструмента или скребка (для сдирания шкур и т. п.). Чтобы показать многообразие форм этого орудия, мы приведем перечень, включив в него как различные варианты табон, так и нуклеусы для их изготовления. Все они были обнаружены в пещере для захоронений на Тенерифе среди другого инвентаря. Отметим, что эти находки представляют особую ценность для археологов, так как еще не употреблялись в хозяйстве и сохранили изначальную, не «сработанную» форму [Diego Cuscoy, 1965, с. 14–16].

Среди других каменных орудий, обнаруженных в этой пещере, находились также ударные инструменты, применявшиеся как для изготовления табон, так и для обработки костей [Diego Cuscoy, 1964, с. 11].

На Гран-Канарии часто находят шлифованные топоры, служившие для обработки дерева. Весьма интересно универсальное орудие, найденное в пещерах Гальдара. Оно имело два заострения, выполнявших, судя по всему, разные функции [Serra-Ráfols, 197С, с. 462].

Из камня изготовлялись также ручные мельницы, в центре верхнего жернова которых имелось отверстие, наполнявшееся зерном. Вращение жернова осуществлялось пальцами руки или одной-двумя палочками, вставлявшимися в специальные углубления в нем. Подобные мельницы были найдены также на территории Алжира и Марокко, а по свидетельству Эспиносы, они изготовлялись и в Испании. Здесь следует подчеркнуть, что подобные мельницы на Канарах – средиземноморского, а не африканского происхождения, так как Африка колеса не знала; если же допустить, что они попали сюда из Африки, то лишь в позднее время.

Остановимся подробнее на вопросе о наличии плавательных средств у аборигенов Канар. Он широко дискутируется в научной литературе. Причем те, кто отказывает древним канарцам в существовании у них лодок, поддерживают весьма увлекательные, но малодостоверные гипотезы о заселении архипелага.

Свидетельства же письменных источников весьма противоречивы. На существование лодок у островитян, возможно, указывает сообщение арабского географа и путешественника ал-Идриси (если верно отождествление Канар с островами, упоминаемыми в его сочинении). В источнике говорится, что, когда судно с арабскими «смельчаками» приблизилось к одному из островов (Канарских – ?), его тотчас же окружило множество лодок [Хенниг, т. И, с. 427]. Путешествие это датируется первой половиной XI века. Таким образом, вполне вероятно, перед нами письменное подтверждение того, что в XI веке жители архипелага располагали простейшим транспортом для преодоления водных преград между островами.

По-видимому, архаический тип лодки сохранился у канарцев во всяком случае вплоть до XVII века. Об этом свидетельствует хронист Леонардо Торриани, живший в XVI столетии. Он сообщает, что аборигены делали лодки из стволов драцены, утяжеляя их для устойчивости камнями. Лодки снабжались парусами, изготовленными из пальмовых листьев, пользовались канарцы и веслами. Морские перевозки, указывает хронист, осуществлялись между островами Гран-Канария, Тенерифе и Фуэртевентура [Torriani, с. 123]. Но свидетельство Л. Торриани – единственное (не считая спорного сообщения ал-Идриси). Удивительно, что никто из других хронистов, начиная с Боккаччо, не говорит о наличии плавательных средств у островитян. Напротив, все они указывают на отсутствие лодок у канарцев.

Последнему обстоятельству некоторые ученые придают особое значение и делают из него далеко идущие выводы. В частности, И. В. Рябикова, отмечая, что, по свидетельству хронистов, коренные жители архипелага «не были знакомы даже с самыми примитивными способами мореплавания», поддерживает гипотезу о существовании между Канарами и материком сухопутного моста, по которому «древние кроманьонцы попали на острова» [Рябикова, с. 254]. Даже если бы гипотеза о существовании сухопутного моста была справедливой, вряд ли правомочно связывать проблему наличия у канарцев лодок в эпоху средневековья со столь отдаленными периодами человеческой истории. Однако, по-видимому, во времена раннего европейского средневековья древним канарцам все же был известен водный транспорт, постепенно исчезнувший в период завоевания архипелага и в первое столетие после установления колониального господства.

Косвенно о знакомстве аборигенов с мореплавательной техникой может свидетельствовать высокий уровень развития уже в глубокой древности мореплавания у народов Средиземноморья и жителей восточного побережья Атлантики, с которыми, как было показано, существовали постоянные контакты.

Чем же можно объяснить слабое развитие плавательных средств у канарцев ко времени завоевания островов европейцами, а возможно, и полное исчезновение этих средств у обитателей некоторых островов Канарской группы уже в XIV–XV веках? Причин этого могло быть несколько.

Во-первых, природные богатства архипелага обеспечивали его население всем необходимым и пускаться в далекие плавания ему фактически было незачем. Во-вторых, на Канары могли попасть этнические группы, вытолкнутые из далеких от побережья районов материка и не знавшие морского промысла, а проживание этих групп у моря было, видимо, не столь продолжительным, чтобы оно успело занять важное место в их хозяйственной жизни. В-третьих, население островов могло утратить плавательные средства вследствие длительного проживания в условиях относительной изоляции, что нередко влечет за собой частичную деградацию в хозяйственной деятельности. Наконец, частичной утрате лодок у канарцев могли способствовать пиратские набеги, регулярно совершавшиеся во второй половине XIV века и в течение всего последующего столетия. Возможно, что исчезновение плавательных средств было вызвано совместным действием сразу нескольких из упомянутых факторов.

Весьма своеобразна точка зрения на этот вопрос Л. Диего Кускоя, который считает, что поселенцы не знали мореходства и их доставили на острова профессиональные мореплаватели [Diego Cuscoy, 1968, с. 26–27, 71]. Однако с подобным взглядом трудно согласиться. Какая-то группа поселенцев могла, конечно, воспользоваться услугами «перевозчиков», однако в ту историческую эпоху такой способ переселения мог носить лишь очень ограниченный характер. Другую гипотезу выдвигает А. Гаудио, предполагающий, что канарцы – потомки жителей Сахары и Атласа, вывезенных карфагенянами, которым эти воинственные племена мешали осуществлять караванную торговлю [Гаудио, 19586, с. 91]. Хотя такое насильственное переселение и могло иметь место, следует в то же время помнить, что заселение Канар, начавшееся, по-видимому, задолго до этих возможных событий, продолжалось и позднее.

Также не вызывает особого доверия легенда гуанчей, согласно которой они якобы являются потомками восставших против римлян жителей Африки. В наказание за убийство претора или судьи восставшим будто бы отрезали языки, посадили их в лодки без весел и отправили в океан. К какому источнику восходит эта легенда, зафиксированная в хронике А. де Эспиносы [Espinosa, с. 26–27], неизвестно, и требуются дополнительные изыскания. Однако последние подробности свидетельствуют в пользу средневекового ее происхождения, ибо в них можно усмотреть как попытку объяснить наличие на архипелаге языка свиста, так и отсутствие (по свидетельству А. де Эспиносы) плавательных средств у древних канарцев.

Лодки, изготовлявшиеся аборигенами из стволов драцены, использовались на архипелаге, по-видимому, вплоть до XVII столетия. Можно предположить, что островитяне делали также лодки из тростника.

Дерево широко использовалось как поделочный материал. Аборигены изготовляли из него стропила для крыш, гробы, носилки, на которых переносили мумии умерших. Из дерева делали также оружие, посохи, жезлы, посуду (она выдалбливалась из цельного куска древесины). Известна была на Канарах и посуда, сплетенная из растительных волокон.

Аборигенам было хорошо знакомо гончарное ремесло, однако гончарного круга они не знали. Отсутствие в культуре канарцев гончарного круга и в то же время наличие ручных мельниц, о которых речь шла выше, ставит важную для культурогенеза проблему. Связь канарской культуры одновременно с Африкой и Европой позволяет предположить, что традиции канарского гончарства восходят (или во всяком случае связаны) к североафриканским и сахарским культурам. А ручная мельница может вести свое происхождение от культур европейского побережья Средиземного моря. Однако не следует исключать и возможность попадания ручной мельницы на Канары из Африки, но в более поздний период, о чем уже говорилось. Нельзя упускать из виду и то обстоятельство, что на определенном этапе развития технологии гончарный круг просто не существовал, по-видимому, канарцы еще не достигли стадии изобретения гончарного круга в недрах собственной культуры.

Интересно отметить, что между островами, а порой между различными районами одного и того же острова наблюдались большие различия в изготовляемых керамических изделиях. Наиболее заметным это отличие было, например, между керамикой, изготовленной в прибрежных районах, где население в основном занималось земледелием, и керамикой, произведенной на центральных возвышенностях островов, где основное место в хозяйственной жизни занимало кочевое скотоводство. Если в первом случае среди изделий преобладала посуда, предназначенная для изготовления пищи на огне, то во втором – сосуды для хранения жидкостей. Наивысшего расцвета гончарное ремесло достигло на Гран-Канарии.

Керамическая посуда канарцев имела разнообразную форму. Сосуды изготовлялись с коническим, плоским дном, с дном в виде сегмента шара. Гончарные изделия часто снабжались ручками прямоугольной, цилиндрической или конической формы. Иногда ручки служили одновременно и носиком. Соединение функций носика и ручки можно видеть на амфоре с Гран-Канарии.

Большое разнообразие наблюдалось также в украшении керамической посуды. Выше уже говорилось о распространении на Тенерифе керамики импрессо, т. е. штампованной керамики (штамп ставился до обжига). Порой гончарные изделия на архипелаге украшались насечками или имели волнистую поверхность, но чаще их делали гладкими. Нередко орнамент наносили лишь на край сосуда. Керамику раскрашивали в различные цвета, преимущественно в красный. На Гран-Канарии сосуды чаще всего украшали полихромным геометрическим орнаментом.

Если бы мы располагали полным, систематизированным и типологизированным изданием канарской керамики, то морфологическое (по форме) и функциональное сравнение ее с североафриканскими, сахарскими и средиземноморско-европейскими керамическими традициями позволило бы сделать важные выводы в области культурогенеза.

Жилищами островитянам служили каменные дома, деревянные хижины и пещеры. Наши источники, относящиеся к эпохе колонизации Канар, зафиксировали, как видим, сосуществование различных стадиальных уровней в строительной традиции. Однако недостаточность материалов (особенно археологических памятников) не позволяет дать научную типологию канарского жилища и выстроить стадиально-типологический ряд из описанных хронистами видов жилых построек канарцев, к тому же наблюдается известная вариативность построек на разных островах, то есть имеются и какие-то локальные варианты. Таким образом, вопрос о жилище на Канарах представляет большую, еще не решенную проблему, требующую дальнейших кропотливых разысканий. Дальнейшим этапом в ее решении представляется сравнение канарских жилищ со средиземноморскими, прежде всего с африканскими. Многие детали описаний позволяют думать о значительном сходстве канарских построек именно с североафриканским и сахарским древним жилищем.

Наиболее искусные каменные постройки сооружались на Гран-Канарии. Дома здесь строили из хорошо отесанных квадратных плит, не скрепляя их раствором. Снаружи некоторые из этих жилищ были круглыми, внутренняя же их планировка носила крестообразный характер. Некоторые каменные дома и пещеры на этом острове обшивались изнутри деревом и раскрашивались геометрическим орнаментом красного, белого и черного цвета.

На Тенерифе также строили дома из камней, нередко тщательно обработанных. Для сооружения крыши использовались дерево, солома, глина. Каменное жилище на Фуэртевентуре представляло собой полуземлянку, крытую каменными плитами, которые сверху заваливались грудой камней. Вход в такое жилище сооружался из нескольких каменных глыб.

На всех островах архипелага в качестве жилья широко использовались пещеры. На Гомере и Тенерифе в них жила большая часть населения. На Гран-Канарии значительное число пещер имело искусственное происхождение, они были вырублены аборигенами в туфовых породах. Форма их чаще всего была прямоугольной. Иногда в пещерах делались двери и окна, а стены обмазывались глиной. В стенах вырубались ниши для утвари. Известны случаи соединения нескольких пещер туннелями. Далеко не все пещеры были легкодоступны. Для того чтобы добраться до некоторых из них, требовались большое умение и сноровка. Попадали в такие пещеры с помощью лестниц и канатов. Однако в наиболее недоступных из пещер люди не жили, они служили местом захоронения умерших.

Согласно свидетельствам хронистов, по склонам скал лепились хижины, однако об их устройстве ничего не известно.