Текст книги "Тень мечты"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

8. Суета (23 апреля, вечер)

По дороге он заехал домой переодеться и посмотреть, что накопилось у автосекретаря. Кроме всего прочего, там оказался только что полученный месседж с подписью: Тлар. Прочитав его, Дин выругался в пространство и, на всякий случай, собрал и бросил на заднее сидение сумку с набором для выезда на пикник. Когда он подъехал к офису шерифа, Тилле уже был на месте.

– То, как вы смылись, было просто неприлично, – заявил он.

– Было сказано: "все свободны". Я полагал, что ко мне это тоже относится.

– Ладно, замнем это. Комиссия желает услышать ваше мнение о возможных планах террористов.

– Я мало понимаю в терроризме, – заметил Дин.

– Как понимаете, так и ответите.

– И еще я очень зол и могу кого-нибудь обидеть.

– Не девушки, не заплачут, – отрезал Тилле.

Комиссия, как оказалось, успела слегка трансформироваться.

Остались шериф, представители КомКри и Бюро (Дин запомнил наконец их фамилии: Баларат и Эдлер), добавился инспектор Бликс.

Баларат, уже традиционно выполняя роль председателя, сообщил, что по рекомендации Бюро был проведен ряд превентивных мер. Меры эти, как пояснил он, носят конфиденциальный характер. Чтобы проверить их действенность и достаточность, Снорри предлагалось принять участие в некой деловой игре – в роли штаба террористов экспромтом предложить несколько планов акции и разъяснить их комиссии. Разъяснение должно было состоять в ответах на вопросы Эдлера.

Если до этого Дин еще сдерживался, то тут его прорвало.

– План штаба заключается в следующем, – сказал он, – первое: отключить кабельную связь покойному Ларсену в Серебряных Холмах и всем тейлменам в Трое; второе: убедить судью выпустить Роджера Марко под залог 500 талеров; третье и последнее: проделать первое и второе силами Бюро по борьбе с терроризмом.

– Откуда вам все это известно? – спросил Эдлер.

Вместо ответа Дин бросил на стол распечатку месседжа Ларсена.

– Мистер Снорри, – произнес Баларат после некоторой пауза, – вы можете не одобрять этих мер, но мне неясно, при чем тут штаб террористов?

– Есть только один способ заставить тейлмена пойти на прямую агрессию в реальном мире. Он заключается в том, чтобы поставить его одновременно перед угрозой потери связи с виртуальной реальностью и физического уничтожения. Отключив им кабельную связь и выпустив на волю убийцу, вы этот способ реализовали.

– Но как им удалось так быстро узнать об этом? – спросил Эдлер.

– Сотовая связь, – сказал Тилле, – или воки-токи.

– Не надо так сгущать краски, – заметил Баларат, – в конце концов, в реальном мире тейлмены, как известно, достаточно беспомощны.

– Смотря какие тейлмены и смотря в какой ситуации, – сказал Дин.

Подойдя к окну, он посмотрел туда, где солнце уже коснулось линии горизонта, и добавил – впрочем, если вы так хорошо знаете, что к чему, то я вам больше не нужен.

– Я полагаю, – сказал Баларат, – что вы несколько перенервничали.

Постарайтесь отдохнуть и успокоится.

– Непременно, сэр, – сказал Дин и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Через две минуты он был за рулем. Выезжая на дорогу, он набрал номер Айши. Ему повезло – она была дома.

– Привет, что поделываешь? – спросил он.

– Привет, Дин. Собираюсь в обсерваторию. Через час – полтора начнется сеанс – хочу быть там.

– А приглашение остается в силе?

– Что, прямо сегодня? – удивилась она.

– Почему бы нет?

– ОК. Заедешь за мной?

– Уже еду.

Дин выжал из «грассхоппера» все, что можно. По дороге он придумал связную легенду и набрал номер Макса Венде.

– Алло, это Дин… Пожалуйста, не удивляйся и постарайся запомнить то, что я скажу… Один биолог считает, что на нашем участке побережья сейчас возникла какая-то биомагнитная аномалия… Да, возможно из-за кометы Гудвин… Короче, возможна бешеная активность всяких членистоногих… Ну, скорпионов там, тарантулов… Якобы, они будут ползти ко всем источникам света и тепла, так что лучше не вылезать на улицу, а в домах опустить жалюзи… Да, я темню, но иначе не получается… Я все понимаю, но постарайся всех обзвонить…

Хорошо, пусть я буду выглядеть идиотом… Но я на тебя рассчитываю…

Спасибо.

Теперь он мог надеяться, что хоть кто-то примет минимальные меры предосторожности.

Когда он затормозил перед коттеджем Айши, сверкающий краешек солнца еще висел над горизонтом, значит темнота наступит минут через двадцать…

– Ты чем-то крайне озабочен, – заявила Айша. Она едва успела устроившись рядом с ним, когда легкая машина, чуть не подпрыгнув, рванулась с места.

– В некоторой степени, – согласился он.

– Не в некоторой, а в исключительной. Что случилось?

– Пока ничего.

– Ах, «пока», – сказала она, – значит, обсерватория тут не при чем. Очередная склочная история, да?

– Очень склочная, – подтвердил он, – и мне не хотелось, чтобы ты ездила одна в темное время суток.

– Именно сегодня?

– В особенности сегодня.

– И что это? Маньяки-разбойники или взбесившийся морской змей?

– Примерно посредине. А, может быть, вообще ничего.

– Ладно, – сказала она, – про комету Гудвин я расскажу тебе более вразумительно – и пусть тебе будет стыдно.

– Пусть мне будет стыдно, – согласился он, – только не дуйся пожалуйста. Я правда не могу рассказывать об этом. По крайней мере, сегодня.

9. Темная охота (24 апреля, ночь)

Это появилось, лишь только темнота достаточно сгустилась.

Бесшумно перемещаясь в тени растущих вдоль дорог деревьев, Это начало неторопливое кружение по городу.

Вот прогуливается случайная парочка. Два чуть слышных хлопка – оба падают, не успев даже понять, что случилось.

Приближаются огни фар. Хлопок. Машина теряет управление и летит в кювет.

Человек с собакой. Два хлопка. Человек падает. Собака опрокидывается, несколько раз вздрагивают и вытягиваются лапы.

Коттедж. Человек стоит у окна. Хлопок – последнее, что он видит – это маленькая звездообразная дырочка в стекле.

Пригнувшийся к рулю велосипедист. Хлопок – он конвульсивно вытягивается и вместе с велосипедом падает на бок. Некоторое время еще стрекочут, крутясь в воздухе, колеса.

Наконец, раздается первая полицейская сирена…

…А в это время в 50 миллионах километров от Земли, летела сквозь космическую пустоту комета Гудвин – гигантская глыба из миллиардов тонн аммиачно-водо-метанового льда. В оптический телескоп можно было наблюдать только ослепительный каплевидный ореол, за которым тянется закрученный веретеном светящийся хвост. На огромном цветном экране, связанном с широковолновыми сенсорами космической системы «Хойл», можно было рассмотреть собственно ядро. Оно имело форму неправильного эллипсоида, медленно прецессирующего вокруг наклонной оси. В условных цветах, ядро было неравномерно окрашено в спокойные тона от синего до голубого, кое где по нему ползли пульсирующие зелено-желтые пятна. На периферии вспыхивали алые фейерверки с оранжевыми краями.

– Теперь гвоздь сезона, – объявил оператор, – томограмма ядра с наложением картины магнитного поля.

На экране появился неправильный эллипс зеленого цвета, окруженный синей оболочкой и прочерченный разветвленными синими ломаными линиями, кое-где сходящимися к нескольким синим кляксами. В районе одного из фокусов эллипса виднелось угловатое красное пятно, напоминающее сильно вытянутый ромб в ореоле тонких желтых линий.

Итак, ядро кометы Гудвин, наряду с газовыми каналами и полостями, имело крупное магнитное включение, состоящее из средних и тяжелых элементов. Для большинства присутствующих это имело крайне существенное значение, в следствии чего появилась бутылка брэнди, который под бурные дебаты разливали в пластмассовые кофейные чашечки.

…Географически город Троя представляет собой пятно, вытянутое вдоль побережья на 15 миль, с населением около 40 тысяч жителей. Штат полиции составлял порядка полусотни человек (включая инструкторов, конторских работников и группу экстренной медицинской помощи), экипированных, правда, по последнему слову техники – от вертолетов «юла» до собак, обученных искать динамит, пластит, героин и лизергамид.

Все эти чудеса полиция демонстрировала, в основном, на городских праздниках и на окружных соревнованиях. В Трое редко случалось что-либо, выходящее за рамки потравы огородов, мордобоя на сексуальной почве или пьяной стрельбы в зеленых чертей. Однажды, лет десять назад, Трою почтили визитом двое террористов (не то из Африки, не то из Азии) и имел место захват заложников в супермаркете с последующей операцией по их освобождению. Еще, правда, случались контрабандисты, но они были люди спокойные, деловые и все битвы за их уличение происходили не на побережье, а в окружном суде.

Короче говоря, местные полицейские были грамотные, тренированные и смелые парни, но совершенно не готовые к тому, что произошло в Трое в эту ночь. Справедливости ради, надо сказать, что любые другие на их месте вряд ли оказались бы лучше – просто потому, что ничего подобного раньше не случалось, а на анализ ситуации не было времени…

… После двух порций брэнди, Айша с воодушевлением начала объяснять Дину глубокий смысл происходящего. Она достаточно быстро добралась от Лапласа до Оорта и уже перешла к классификации малых небесных тел, когда у Дина в кармане запищала трубка.

– Дин, это Фрей. Ты, вроде, говорил Венде что-то на счет скорпионов?

– Да, а что случилось?

– В километре к западу по дороге от моего дома на обочине лежит труп.

– Ты уверен, что это труп?

– Имел возможность убедиться, когда проезжал мимо. У него снесено пол-затылка.

– Ты не пробовал позвонить в полицию?

– Пробовал. Заняты все телефоны.

– Ладно, полицию я найду. А ты обзвони всех, кого знаешь. Пусть сидят дома и закроют все двери и жалюзи. И пусть держат под рукой оружие.

– Сделаю. Только я не пойму, причем тут скорпионы?

– К сожалению, не при чем.

…Телефоны перегреваются от звонков насмерть перепуганных жителей. Сначала кажется, что это чья-то глупая шутка, потому что такого просто не может происходить на самом деле. Затем – когда уже ясно, что нет, не шутка – возникает мысль, что масштабы бедствия многократно преувеличены паникой. Потом пропадает связь с полицейской машиной, отправленной проверить сообщение о жертвах в открытом дансинге на трассе Троя – аэропорт Праймер и тогда наступает шок.

Поскольку надо что-то делать, в воздух поднимается «юла», оборудованная тепловым сканером. Вскоре начинает поступать развертка территории города, снятая в ИК-спектре с высоты полтора километра.

Примерно к этому же времени, Дину удается пробиться по телефону к советнику Тилле.

– Вы знаете, что происходит?

– Пытаюсь выяснить. Кстати, где вы находитесь?

– В обсерватории. Выезжаю к вам.

– Эдлер категорически против вашего присутствия.

– Мне плевать на Эдлера. Это – мой город, а не его.

– Имейте в виду, мистер Снорри, в вашем городе стреляют.

– Спасибо, я в курсе. Вы бы лучше людей об этом предупредили.

– Мы это уже делаем. Восьмой и двенадцатый канал. И не за чем вам лезть под пули.

– Я и не полезу. Ждите меня через час.

– Черт с вами. Если вас подстрелят…

– Не подстрелят.

Дин убрал трубку в карман и автоматически допил остатки брэнди.

– Ну? – спросила Айша.

– Восьмой и двенадцатый канал, – сказал он, – и пусть никто Не выходит из здания.

– Серьезная заваруха?

– Боюсь, что да.

– И ты собрался в ней поучаствовать.

– Так вышло.

– Надеюсь, ты знаешь что делаешь.

– Я тоже надеюсь.

Выйдя из обсерватории, он пробежал несколько метров до машины, извлек из сумки спортивный пистолет и надел спелеологическую шлем-маску. Ночь исчезла. Настал пасмурный зеленоватый полдень, насыщенный яркими цветами. Дин видел каждый бугорок и каждую выбоину, каждый камешек или клочок бумаги.

Миновав насыпь, он свернул на пустошь. Через несколько минут берег и идущая вдоль него дорога остались далеко справа. Трасса на аэропорт Праймер пролегала двумя километрами левее. Пустошь была холмистая, но достаточно ровная – требовалось только лавировать среди редких небольших рощиц кустарника.

Ему потребовалось чуть меньше часа, чтобы добраться до офиса шерифа. И чуть больше, чем потребовалось отдельному батальону «А» армейского спецназа, чтобы выследить человека, которого ТВ уже окрестило "волшебным стрелком"…

Клейн сидел в кресле, созерцая бутылку джина.

– Они расстреляли его из пулеметов прямо с вертолета, – сообщил он, – Мальчишку даже не довезли до больницы.

– Мальчишку?

– Да, ему было лет семнадцать. Такой сопляк, а уделал столько народу. Кстати, про скорпионов – сам придумал?

– Сам.

– Это ты правильно. А то было бы еще хуже. Хотя и так… Двое наших – тоже. Рушиц и Алфсен.

Шериф плеснул в два стакана на четыре пальца джина. Молча выпили.

Дин закурил сигару и спросил:

– Что теперь?

– А почем я знаю? Эдлер уже смылся куда-то. Специалист херов.

Расхлебывать – мне с Бликсом.

– Я не про расхлебывать. Петер, тебе не кажется, что скоро здесь могут кого-нибудь линчевать?

– В смысле?

– В прямом смысле. Завтра об ультиматуме Ларсена будет знать весь город. И что, по-твоему, тогда будет с местными тейлменами?

– Может, пригласить Тилле и Бликса? – спросил шериф.

Дин пожал плечами.

Через десять минут они сидели уже вчетвером. И чем дальше шло обсуждение, тем более гадко выглядела перспектива.

– По-моему, – сказал Дин, – мне надо еще раз пообщаться с Ларсеном.

– И как вы его намерены найти? – поинтересовался Бликс.

– Это – мои проблемы. Ваше дело – виртуализатор. И еще, я не хотел бы, чтобы в этот раз за мной подсматривали. Идет?

10. Гость (24 апреля, поздняя ночь)

Коттедж в Серебряных Холмах до сих пор был отключен от связи.

После ряда манипуляций, Дин установил связь с автосекретарем фирмы-душеприказчика Ларсена и вступил с ним в дискуссию. Проблема состояла в следующем: Доктор Ларсен был мертв и, следовательно, связаться с ним представлялось невозможным.

Что такое «дубль» автосекретарь не знал.

Комп-адреса помещений, которые находились в управлении фирмы по поручению покойного Ларсена, не подлежали разглашению.

Имя Динвалд Снорри не произвело на автосекретаря никакого впечатления. Он лишь очередной раз выразил мистеру Снорри свои соболезнования.

Тогда Дин поинтересовался, не было ли у доктора Ларсена каких-либо пожеланий к друзьям и коллегам по работе. Автосекретарь спросил, является ли мистер Снорри одновременно другом и коллегой покойного доктора Ларсена. После утвердительного ответа, автосекретарь сообщил, что у доктора Ларсена была воля получить от своих друзей-коллег краткие устные эпитафии, если на то будет желание последних.

У Дина такое желание было. Он сказал:

– Он ушел, но остался, а после – вернулся.

– Это что-то значит? – спросил автосекретарь.

– Это эпитафия. Всего лишь слова, которые также далеки от сути дела, как само дело – от его названия.

– И, все же, не могли бы вы прокомментировать это? – настаивал автосекретарь и Дин прокомментировал:

– Первый ключ открывает дверь нашей последней могилы. Все люди, за редким исключением, бессмертны, а некоторые – в особенности.

Бессмертие – это очень долгая штука. Возможно, наше «я» – это только путь через все наши рождения и смерти. Путь, на котором нет ничего, зато его там очень много. Путь, который не ведет никуда и потому идти по нему можно вечно. Возможно, этот путь возвращается к своему началу и, когда кончится Вечность, последний ключ откроет дверь нашего первого рождения.

– Сам придумал? – послышался голос Ларсена.

– Не совсем. Это просто мое вольное переложение Книги Ключей.

Неожиданно окружающий мир обрел контуры. Дин осмотрелся. Он стоял в круглом внутреннем дворе сказочного замка. Двор был был зеркальным, поэтому у себя под ногами Дин видел голубое небо, солнце, замок и себя самого. Небо здесь казалось очень низким и тоже было зеркальным – поэтому отражение замка сливалось с самим замком. В глубине круглого неба Дин видел маленькую фигурку самого себя вместе с перевернутым отражением. Еще одну такую же фигурку, но уже совсем крошечную, он разгледел в невообразимой глубине отражения у себя под ногами.

Все вместе представлялось замкнутой и, в то же время, бесконечной вселенной, внутри которой неизвестный архитектор как будто глумился над свойствами пространства. Симметрично расположенные лестницы, расходящиеся от центрального двора, расширялись к периферии, нарушая все законы перспективы, а в какой-то неощутимой точке – переворачивались и нависали над колоннадой. Две внутренние галереи то прятались за колоннадой, то закрывали ее, сохраняя при этом форму идеальной окружности. Наконец, упиравшиеся в небо многогранные башенки казались каким-то непостижимым образом вывернутыми на изнанку.

– А это – мое вольное переложение Книги Ключей, – сообщил Ларсен, появляясь на одной из лестниц.

– Любопытная композиция, – заметил Дин, – хотя, для Книги Ключей, несколько статичная и слишком упорядоченная.

– Ты находишь?

– Ну, можно конечно поспорить. Только не сейчас.

– Понятно, – кивнул Ларсен, – ты, разумеется, по делу.

– И ты сам знаешь по какому.

– Знаю, Дин. Но это не помешает мне принять тебя, как гостя, – Ларсен махнул рукой и сказочный замок растаял в разлившейся ночной темноте. Они оказался на берегу огромного круглого озера, освещенном несколькими висящими в небе разноцветными лунами. Судя по бренчанию банджо, вспышкам фейрверков и танцующим фигурам, здесь был праздник.

Ларсен жестом предложил расположиться на траве, предложил Дину сигару, а сам закурил трубку. Некоторое время они молча смотрели на танцующих.

– Том, тебе не кажется, что тебя используют? – сказал наконец Дин.

– Меня? Не очень представляю, как это можно сделать.

– Это можно сделать. Более того, это уже сделано. То, что произошло сегодня ночью, было кому-то очень нужно. Кому-то, кто хотел нарушить хрупкий мир между двумя культурами.

– Не я начал эту войну, – спокойно заметил Ларсен.

– Не ты. Но ты мог придумать что-нибудь умнее охотника за прохожими.

– А почему я должен был выдумывать что-то этакое?

– Да потому, что теперь каждый дурак знает: тейлмены безумны, агрессивны и смертельно – опасны.

– Дин, ты даже не представляешь, как мне на это наплевать. У меня есть счастливый, прекрасный и свободный народ, живущий в собственной вселенной. Народ, не знающий болезней, старости и смерти.

В этой вселенной тот парнишка, которого ты назвал "охотником за прохожими" – жив. То, что его биологическое тело погибло, волнует его не больше, чем тебя – пчелиный укус: поболит, почешется и пройдет.

Наш народ не знает страха и принуждения. У нас нет политических партий, финансовых империй и навязанных ими жизненных стандартов. У нас каждый живет так, как хочет. Есть только одно общее желание: не мешайте нам жить, не лезьте в наши дела. Обществу рилменов нечего нам предложить кроме своих коллективных психопатологий. Мы готовы принять любого, кто придет, чтобы стать одним из нас. Но мы никогда не примем чуждых нам правил, а тот, кто хочет навязать их нам силой – пусть знает, что мы в состоянии ответить ударом на удар.

– Прекрасная речь. Поздравляю. Том, ты никогда не чуствовал себя пророком единого Бога? Моисеем, Мухаммедом или Заратуштрой?

– Не случалось.

– Это хорошо. Значит, тебе еще можно что-то доказать.

– Что например? – поинтересовался Ларсен.

– Например, если против вас начнут настоящую войну на уничтожение, то не пройдет и года, как комп-копии ваших личностей и ваших вселенных будут уничтожены и от вашего народа не останется даже воспоминания. Ты ведь понимаешь, что с технической точки зрения, уничтожить вас не сложнее, чем какой-нибудь вид компьютерного вируса.

Скорее даже проще – поскольку вы не создавали себя специально для такой войны.

– Это теоретически, – заметил Ларсен, – а практически, общество не готово вести такую войну. Слишком многим придется поступиться обществу, слишком велики будут экономические издержки, слишком сильно придется ограничить неприкосновенность личности, чтобы это стало практически выполнимым.

– Общество ПОКА не готово, – возразил Дин, – еще несколько акций типа сегодняшней и общество поддержит все подобные ограничения и согласится со всеми издержками, лишь бы уничтожить вас. Повторяю, Том, тебя используют, чтобы подготовить соответствующее общественное мнение.

– Допустим. Кто же этот гений социальной психологии и политической интриги?

– Тот, кому зачем-то необходимо подчинить тейлменов. Только не спрашивай меня, как его имя и какова его конечная цель. Я и сам этого не знаю.

– Но надеешься узнать? – спросил Ларсен.

– Может быть, а может и нет. Это не моя война. Я просто сторонний наблюдатель. Вот и все, что я хотел сказать.

– У нас тут, как видишь, праздник. Может, останешься ненадолго?

– Спасибо, как-нибудь в другой раз.

Покинув виртуализатор, Дин сразу же обратил внимание на несколько озадаченное выражение лиц у всех присутствующих.

– Динвалд Снорри, вы арестованы, – сказал Бликс, – у вас есть право сделать два звонка, вызвать адвоката, не отвечать на вопросы.

– Вы все тут, случаем, не спятили? – поинтересовался Дин, – в чем хоть меня обвиняют?

– Организация беспорядков. Ордер подписан прокурором округа.

– Но вы хоть понимаете, что это бред?

Бликс и Тилле одновременно пожали плечами.

– Ладно, могу я, по крайней мере, сделать эти два звонка без свидетелей?

– Дин, это не по правилам, – мягко сказал Клейн, – ты уж не обижайся.

– Уж не обижусь, – в тон ему сказал Дин и набрал номер доктора Венде. Шериф вздохнул и ушел на другой конец кабинета – по телевизору шел бейсбольный матч.