Текст книги "Химера"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

14

… Для Элис всегда было загадкой, как некоторым удается так ровно загорать… И так красиво, уверенно и гордо двигаться. Подружка Лакомба не имела бы никаких шансов на конкурсе красоты, но в реальной обстановке даже мисс Вселенная смотрелась бы рядом с этой женщиной ходячим недоразумением, бледной жертвой смога, гиподинамии, диеты, ядовитой косметики, высоких каблуков, затянутых поясов и тесных лифчиков…

Элис тоже не носила каблуков, стягивающих поясов и лифчиков, но по трем совершенно другим причинам, а именно: это физически бы ей мешало, ей было жалко на это времени, и, наконец, Норман презрительно называл это «коровьим тюнингом»…

«Ладно, – подумала она, – зависть это неконструктивное чувство. Пора заняться делом. Пассажира сейчас можно брать тепленьким, поскольку он до кончиков ушей погружен в сладкие воспоминания о толково проведенной ночи».

– Мсье Робер Лакомб?

– Да.

– Элис Сюркуф, криминальная полиция, – она махнула удостоверением, – Мы можем поговорить?

– Пожалуйста. А что случилось?

– Может быть, присядем вон в том сквере? Там удобнее, чем посреди улицы.

– Ладно.

Они прошли двадцать шагов и устроились на скамеечке.

– Вы в курсе происшествия в Люксембургском саду, позапрошлой ночью? – спросила Элис.

– Да, мне рассказывал Андрэ. Но вам я вряд ли буду чем-то полезен.

Она привычно улыбнулась и достала из бокового кармана блокнот:

– Возможно, но, все-таки, я задам несколько вопросов. Имя Пикар вам ничего не говорит?

– Я работал с его фирмой некоторое время. А что?

– Вы работали, а потом, без особых причин, расторгли контракт.

– Да, но это ведь не преступление?

– Конечно. Просто я бы хотела знать причины. Вы поссорились, или нашли другого покупателя, или еще что-нибудь?

– У меня были некоторые личные мотивы отказаться от этого заказа.

Элис кивнула, изобразив на лице понимание:

– Если это что-то интимное, то я, конечно, не настаиваю на ответе, но, быть может, вы хоть в общих чертах поясните этот мотив. Скажем, персональная неприязнь к заказчику или конфликт, связанный с женщиной, или, возможно, религиозные причины.

– Эстетическое неприятие такого заказа, – ответил Робер.

– Эстетическое? – переспросила она.

– Да. Это довольно просто. Когда я вижу «таитянок» великого Гогена на рекламе крема для загара, меня это оскорбляет. Понятно, что такие вещи невозможно запретить, но культурный человек не должен участвовать в подобном свинстве.

– Я понимаю. Но почему тогда вы приняли этот заказ, а не отказались с самого начала?

На этот раз он некоторое время думал, прежде чем ответить:

– Есть вещи, которые начинаешь осознавать лишь постепенно. Не даром многие великие произведения искусства были оценены только через столетия после их создания.

– Скажите, Робер, правильно ли я поняла: вы долго смотрели на эту химеру, на ее фото с разных сторон, делали какие-то наброски, и в какой-то момент поняли, что она – великое произведение искусства, которому не место на рекламных листках?

– Приблизительно, так.

– И вы сразу предложили заказчику расторгнуть контракт?

– Да, конечно.

– Вы как-то мотивировали свое предложение, верно?

– Ну, разумеется, я нашел какие-то причины. Сейчас я уже не помню какие, но директор Пикар счел их достаточно вескими.

– Вот так, сразу?

– Можно сказать, что сразу. Я позвонил ему, а на следующее утро уже были готовы бумаги о разрыве контракта.

Элис нахмурилась и сделала очередную пометку в блокноте. Потом внимательно посмотрела на собеседника:

– Все-таки очень интересно, как вы смогли убедить Пикара выступить инициатором расторжения контракта, в то время, как на самом деле, инициатором были вы.

– Знаете, меня это тоже удивило. Я надеялся, что смогу уладить дело без штрафа, просто вернув задаток, а Пикар даже задаток не потребовал обратно. Думаю, он сам понял, что эту химеру просто недопустимо использовать подобным образом.

– А тема задатка обсуждалась в телефонном разговоре?

– Нет, мы говорили только в общих чертах о том, можно ли разорвать контракт.

– Чем закончился этот разговор?

– Мы договорились обсудить все утром, в присутствии юриста.

– То есть, – сказала Элис, сверяясь с блокнотом, – 13-го августа вы еще не знали, что из всего этого выйдет, а утром 14-го у Пикара уже были готовы все бумаги, и вам оставалось лишь подписать их?

– Не понимаю, к чему вы клоните?

– Ходят слухи, что в ночь на 14-е, Пикару сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Проще говоря, кто-то заставил его расторгнуть эту сделку вопреки интересам фирмы. Из-за этого он был уволен с таким скандалом, что до сих пор лечит нервы.

– Но это же абсурд! – возмутился Робер.

– Возможно, – Элис сделала паузу, – но моя обязанность проверить эти слухи. Скажите, 13-го августа вы начали переговоры с Андрэ Нио об экспозиции вашей химеры до или после разговора с Пикаром?

– После.

– Вы не сказали ему, что с вашей химерой могут возникнуть юридические проблемы?

– Не сказал. Знаете, я почему-то предчувствовал, что все проблемы так или иначе решатся. Андрэ вообще ничего не знал о контракте. Да и в любом случае, он никогда не стал бы ни на кого давить.

– Допустим. С кем еще вы в тот день обсуждали эту проблему?

– Ни с кем, кто имел бы отношение к бизнесу.

– А из тех, кто не имел?

– С моей девушкой, за завтраком. Но это вряд ли вас может заинтересовать.

– И больше ни с кем?

– Разве что, официант в кафе подслушивал… Не возражаете, если я закурю?

– Разумеется, курите.

Робер достал сигареты, спички и прикурил, закрывая огонек от ветра. На несколько секунд в поле зрения Элис появилась его спина, прикрытая только футболкой-«сеткой», сквозь которую была видна кожа, а на коже…

– Скажите, откуда у вас такие шрамы на спине?

– Шрамы? – переспросил он, слегка покраснев.

– Да. Длинные, узкие, в районе лопаток. Вы продирались через колючие кусты?

– Нет, просто моя девушка… В некоторые моменты… В общем, это уже интимная жизнь и, наверное, вас не касается.

– О, простите, Робер, – Элис сделала вид, будто искренне огорчена тем, что задала бестактный вопрос, – это и правда совершенно нас не касается. Скажите, а вы часто говорите с ней о своем бизнесе?

– С кем?

– С вашей девушкой, – уточнила она.

– Да. Мне хочется знать ее мнение о моих работах. Что в этом странного?

– Конечно, ничего странного. Простите за нескромный вопрос, вы с ней давно вместе?

– Смотря как считать. Мне кажется, что вечность.

Элис улыбнулась и ободряюще кивнула.

– Это замечательно. Я очень вас понимаю. Ну, а если считать по календарю?

– Если по календарю, то в августе.

– Какого года?

– Этого.

– О! Тогда, наверное, вы и дату можете вспомнить.

– Это имеет какое-то значение?

– В нашей работе никогда заранее не знаешь, что имеет значение, – пояснила Элис, – вот почему мы всегда так занудно фиксируем дату, время и все прочее.

– Ну, если так… – задумчиво произнес он, – …мы познакомились 12-го числа.

– То есть, всего за сутки до тех разговоров с Пикаром и с Нио?

– Ну и что?

– Ничего, я просто уточнила. А где вы познакомились.

– Есть одно маленькое китайское кафе на рю де Бабилон. Случайно получилось, что оно нравится нам обоим. Так бывает, знаете?

– Конечно, бывает. А чем занимается ваша девушка?

– Чем занимается? Не знаю, я как-то не интересовался.

– Она местная, парижанка?

– Я даже не знаю, француженка ли она.

– Но хотя бы ее имя вы знаете?

– Да, ее зовут Седна…

15

Норманн припарковал машину и только-только собрался идти в дом, чтобы принять душ, переодеться и решить вопрос ужина, как его остановил оглушительный разбойничий свист со стороны дома Элис. Он обернулся и увидел сидящую на подоконнике второго этажа Диззи в черной майке с брутальной белой эмблемой «Pirate Repuplic».

– Здорово я научилась? – спросила она.

– Внушает, – согласился он, – а что ты там делаешь?

– Мама сказала: поймай дядю Нормана, как только он нарисуется. Я поймала?

– Допустим. И что?

На крыльцо вышла Элис, на ходу вытирая руки полотенцем.

– Привет! Сегодня моя очередь кормить тебя сомнительной стряпней!

– Вот как? Надеюсь, это, как минимум, пюре из сколопендр, толченых с мухоморами?

– Нет, всего лишь жареные кальмары под соусом манго. Пюре есть, но картофельное. Есть также острый фруктовый десерт и водка с морской змеей. Китайский стиль.

– Это серьезно, – сказал он, – мне переодеться в парадный китель и надеть медали?

– Это мирное мероприятие, – ответила она, – форма одежды – гражданская.

– Ок, – сказал полковник, – 10 минут.

Через 10 минут он появился в гостиной Элис, одетый в зеленые спортивные брюки и красную футболку с портретом и короткой надписью ярко-желтыми иероглифами.

– Ты же сказала: китайский стиль, – пояснил он, усаживаясь за стол.

– Кто этот дядька? – спросил Макс.

– Мао Цзэдун, основатель коммунистического Китая.

– А про что иероглифы?

– Тут написано: «винтовка рождает власть». Это его афоризм.

– Все политики думают то же самое, – заметила Элис, накладывая всем кальмаров, – но большинство из них бояться сказать это вслух… Соус лейте сами, кто сколько хочет.

– А наш президент?

Полковник, подцепил на вилку кусочек щупальца, и одним словом сказал, что он думает о действующем президенте страны.

– Норман! – возмутилась Элис, – при детях!

– Извини, – сконфуженно буркнул он.

– Ладно, – вздохнула она, – Ну их к черту, этих политиков. Тебе имя «Седна» ничего не говорит?

– Ничего. А кто это?

– Это эскимосская богиня океана, – вмешалась Диззи, – В честь нее назвали планету, которая далеко-далеко за Плутоном. Она вращается между Солнцем и Немезидой.

– Так, – сказал Норман, – начнем по порядку. Немезида это…

– Греческая богиня возмездия. В честь нее названа звезда, спутник нашего Солнца.

– Что, правда?

– Но дядя Норман, это же все знают! А еще многие астрономы уверены, что раз в сколько-то миллионов лет Немезида проходит сквозь Солнечную систему.

– … И всему на Земле настает пиздец, – добавил Макс.

– Где ты услышал такую гадость? – спросила Элис.

– Нам в школе рассказывали.

– Я имею в виду последнее слово, которое ты произнес, – уточнила она.

– Ах, это? От дяди Нормана, конечно. Вы вчера говорили про забастовку водителей, и…

– А знаешь, что бывает с теми мальчиками, которые подслушивают чужие служебные разговоры? – перебил полковник.

– Знаю! Их берут на работу в военную контрразведку, мочить исламистов.

Элис беспомощно развела руками.

– Ужас, а не ребенок. И почему я не родила вторую девочку?

– Это зависит от производителя, – сообщил Макс, – Нужно, чтобы в сперматозоиде была икс, а не игрек хромосома. Тогда получается…

– Спасибо, милый, я в курсе.

– По-моему, мы ушли в сторону, – заметил Норман, – речь же шла о Седне, верно?

– Да, – поддержала девочка, – это маленькая и очень холодная планета. В основном она состоит из льда и замерзших газов.

– Вот как? – переспросил он, – Там, наверное, не очень уютно, правда, Диззи? Гм, Элис, я не понял, тебя что, перевели из парижской полиции в галактическую?

– Пока нет. Вообще-то Седной зовут подружку Лакомба.

– Клевое имя, – авторитетно вставил Макс.

– Непременно напишу это в протоколе, – ответила Элис, – кстати, ты уже написал сочинение по английскому?

– Мама, но я же делал математику.

– Замечательно, милый. Но ведь это не отменяет задание по английскому, правда?

Мальчик не по-детски вздохнул и отправился в свою комнату.

– Диззи, а эта Cедна, она давно открыта? – поинтересовался полковник.

– Давно, дядя Норман. Наверное, лет десять назад.

– А точнее ты не помнишь?

– Не помню. Посмотреть в интернете?

– Да, было бы неплохо.

– Три минуты, – пообещала она и ускакала.

Элис задумчиво постучала ложечкой по чайной чашке и предложила:

– Норман, пробрось фишку: Лакомб знакомится с этой Седной 12-го августа. С его слов, 13-го он говорил о желании отменить сделку с «Нефером» только ей и больше никому. О ней он не знает ничего, кроме имени. Кто она, откуда, где живет, чем занимается – совсем ничего. А 14-го августа Пикар в ужасе расторгает сделку, и химера достается экспозиции Нио.

– Пробросил, – отозвался он, – Я думаю, Лакомб просто выдумал ее, чтобы отвлечь нас от фигуранта, который прессовал Пикара. Ложный след. Классика.

– Здорово, – иронично прокомментировала Элис, – Но есть одно но: я видела эту девушку своими глазами.

– А откуда ты знаешь, что она подружка Лакомба?

– Оттуда, что он с ней спал, а поздним утром трогательно провожал до стоянки такси.

– И что она собой представляет?

– Посмотри сам, – Элис протянула Норману свой мобильный телефон и пояснила, – ты не зря научил меня снимать на камеру от бедра, не глядя в видоискатель. Пригодилось.

Полковник просмотрел несколько кадров, громко присвистнул и сообщил:

– Знакомый фигурант. Цитирую: «Лет 25–30, рост несколько выше среднего, лицо круглое, черты лица твердые, глаза голубые, нос прямой, губы полные. Кожа смуглая, гладкая. Волосы черные, стрижка короткая, телосложение спортивное. Одета: спортивный костюм темно-красный, пестрая бело-черная головная повязка. Судя по характеру движений – профессиональная спортсменка».

– Кому знакомый?

– Полиции 4-го округа. Она поймала 5-летнего ребенка, выпавшего с 4 этажа отеля.

– В каком смысле поймала?

– В том смысле, что ребенок весом 20 килограммов падал с высоты 11 метров, а она бежала по улице. Дальше примерно как в регби.

– Гм, – произнесла Элис, – А это вообще возможно?

– Теоретически – да. По усилию это то же самое, что поднять 80-килограммовую штангу. Но я не слышал про штангистов, которые умеют делать это на бегу.

В гостиную влетела Диззи, страшно довольная собой, с только что распечатанной из интернет страничкой, и сходу выпалила:

– Дядя Норман, Седну открыл Майкл Браун из Паломарской обсерватории, 14 ноября 2003 года, в 6 часов 32 минуты по всемирному времени. Я тебе даже снимки распечатала.

– Спасибо, Диззи! Контрразведка может гордиться тобой.

– Служу свободной Франции!.. Ма, а можно я еще посижу в интернете?

– Не больше часа. И не вздумай больше лазать на эти сайты с виртуальным флиртом!

– Хорошо!!!…

Элис проводила дочь взглядом и выразительно пожала плечами: «ужас, а не ребенок». Потом повернулась к Норману и спросила:

– А на кой черт тебе дата открытия этой планетки?

– Сейчас объясню. Сколько, по-твоему, лет подружке Лакомба?

– Думаю, примерно 27 плюс-минус пара лет, и что?

– Значит, она родилась не позже 1980. Кто тогда знал слово «Седна», кроме эскимосов? А на эскимоску эта девушка не очень похожа.

– Ты хочешь сказать, что имя – левое?

– Если отбросить версии, вроде дочери эксцентричного этнографа, то, выходит, так.

– И что получается? Девушка сошлась с Лакомбом, чтобы обеспечить все эти эволюции прав на его химеру? Допустим, она подтолкнула Лакомба в этом направлении, но каким образом она закошмарила Пикара?

– Ну, например, доза LSD в кофе, а потом звонок по телефону и короткий рассказ на заданную тему. Можно внушить такие кошмары, что клиент за пять минут поседеет.

– Ты хочешь сказать, что человек увидит любые подсказанные образы? Например, образ химеры?

– Запросто… Погоди-ка, есть еще одна фишка. Вот послушай.

Норман вынул из кармана диктофон и включил воспроизведение:

«Падре сказал, вы видели химеру в обличии женщины. Да, я видел. Вы могли бы описать внешность женщины словами? …»

Элис, вслушиваясь в сбивчивые объяснения брата Эжена, раз за разом прокручивала кадры на своем мобильнике. Когда запись кончилась, она в растерянности посмотрела на Нормана:

– Тебе не кажется, что это уже мистика?

– Мне кажется, что нас целенаправленно водят за нос. Понятно, что подружка Лакомба и женщина из рассказа брата Эжена – одно и то же лицо. Для любого психолога внушить брату Эжену этот сюжет – плевое дело. И LSD не надо, там своей шизофрении хватит. Найду этого психолога – такое устрою, что ему химера плюшевым зайчиком покажется.

16

Звонок. Незнакомый голос.

– Тебе просили передать: Камал Самир сел на самолет в Париж.

– Когда? Где? – спросил полковник Олле.

– Сейчас. В Кайро, – ответил голос.

Пииик. Разговор завершен.

– Сука долбанная, этого еще не хватало, – прошипел Норман, и ткнул в меню мобильника иконку с перечеркнутым черепом и костями (неофициальной эмблемой своего отдела).

– А дядя Норман опять ругается, – громко объявил Макс, жуя омлет.

– Не ябедничай… – буркнул полковник, – …Салют, Рената. Найди рейс Каир – Париж, который вылетел только что.

– Минуту, шеф.

– Секунду!

– Я не пулемет, – обиженно огрызнулась девушка. Секунд десять в трубке было слышно, как она молотит по клавишам, – …Вот он. Компания «Рэдси Эйр», чартер 8406, Шарм-эш-Шейх – Каир – Париж, прибытие – Шарль де Голль, 9:00.

– Спасибо, Рената, ты – золото. Дай мне Патрика или Конрада… Конрад? Возьми с собой кого-нибудь из ребят и быстро двигай в аэропорт. Отследи на паспортном контроле придурка по имени Камал Самир, его рейс на экране у Ренаты. Возьми в базе его фото и дай контролерам, он может лететь по левым документам, но даже если так, пусть они его не трогают. Когда он появится, отзвони мне и сядь ему на хвост. Оперативная съемка – с самого начала, камеру не выключать ни на секунду. Все. Вперед.

– У нас становится жарко? – спросила Элис, наливая ему кофе, – мне звонить Дюбуа?

– Позже. Пока информация неофициальная. Я не хочу афишировать этот источник.

– Азиз, принц дури?

– Ага. Кто-то из его людей в Каире. Скорее всего, таможенник или полицейский.

– Думаешь, Камал хочет все-таки разобраться с Нио?

– С Нио. Или с Пикаром. Или с Лакомбом. Или со всеми троими. Но не исключено, что он просто приехал по делам своего филиала, и я зря устраиваю аларм.

– Не исключено… – согласилась она, – Подбросишь детей в школу?

– Запросто, – сказал полковник, – У меня еще куча времени.

… Камал Самир прошел паспортный контроль с документами на имя Осман Нурали, и взял в аэропорту такси. Судя по всему, он был не намерен ставить сотрудников филиала в известность о своем приезде, иначе заказал бы служебную машину. Получив от Конрада этот рапорт, Норман задумался над альтернативой: то ли взять Камала сразу, за въезд по фальшивому паспорту, то ли посмотреть, не выведет ли он на какую-нибудь серьезную криминальную сеть. От этого сложного выбора его освободил новый звонок Конрада.

– Шеф, объект мертв.

– Что?

– Такси стоит поперек шоссе D47, в 3 км не доезжая Гонесс, сильно поврежденное, объект мертв, водитель ранен или в шоке. Тут не очень оживленное движение, но, я полагаю, что местная полиция и скорая все равно приедут с минуты на минуту. Наши действия?

– Откуда ты знаешь, что объект мертв?

– Его голова лежит на асфальте, остальное – в машине.

– Ясно. Откройте машину и обыщите труп. Выверните все наизнанку, меня интересуют любые носители информации, включая кляксы на манжетах. Докладывать о любых находках сразу. Дальше, опросите водителя, если он к этому пригоден, окажите ему помощь, если сможете. Снимите все вокруг подробнейшим образом. Всю запись – сразу сбросьте на сервер отдела. Когда приедет местная полиция, ваша легенда: вы осуществляли наблюдение за лицом, въехавшим в страну по подложному паспорту – и точка. Они будут в курсе, и если надо, окажут содействие.

– В чем? – спросил Конрад.

– Зависит от того, что вы найдете. Отбой.

Норман откинулся в кресле и помассировал себе затылок.

– Рената?

– Да шеф?

– Соедини меня с комиссаром Дюбуа и с офисом локальной полиции.

– Одновременно? – спросила она.

– Да, я не хочу повторять одно и тоже дважды.

Едва полковник закончил разговор, как снова позвонил Конрад:

– Шеф, наш труп ехал в отель «Лафонтен», это в Монмаранси. У него в паспорте вложен факс с подтверждением заказа апартаментов. А на завтра у него был обратный билет в Каир. Еще нашли его сотовый телефон.

– Отлично. А что водитель?

– Жив, но пока непригоден. Мы отдали его скорой.

– Ясно. Двигайте в «Лафонтен». Тихо поговорите с администрацией. Пусть отвечают всем, что мсье Нурали приехал. Перекачайте все из его сотового телефона на сервер отдела. Посмотрим, что там. Николя и Салах будут у вас через 50 минут. Прямо сейчас сделайте переадресацию входящих звонков Нурали, в смысле, Самира, на мобильник Николя. Он будет вежливым арабским секретарем. Ждите птичку. Брать жестко, без предисловий. Третья степень сразу. Используйте для этого неформальные контакты Салаха. Понятно как? Вопросов нет? Отбой.

Норман задумчиво покачался на кресле и сказал:

– Вот что, Рената, ты здесь удерживай позиции, а я съезжу в собор Нотр-Дам. Поговорю с тамошним падре.

– Вы стали католиком, шеф?

– Нет, я стал параноиком.

– А то вы им раньше не были.

– Был. Но сейчас у меня обострение.