Текст книги "Разорванный круг"

Автор книги: Александр Лоскутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Сигнал своим сородичам был послан. Ответ получен.

Неприметный человек, скользя в сгущающемся мраке, следовал за беспечно бредущим по улице купцом. Великие Повелители жаждут хаоса? Они обратились к кому надо. Хаос... Он облизнулся. Будет хаос. Будет добыча. Будет веселье...

Улочки многолюдного Неалентоса никогда не бывают пустыми. Даже в неспокойную ночную пору. Но сегодня было совсем иначе. Темная улица оказалась совершенно безлюдна. И только намеченная жертва поспешала укрыться за надежными дубовыми дверями своего богатого особняка. С напряженными лицами шарили по сторонам глазами телохранители, машинально потирая эфесы мечей. Нервно озирался купец, почуявший внезапную опасность, и семенил ногами, поспешая, торопясь, практически срываясь на бег.

Если он сейчас свернет налево, то все будет потеряно... Неслышные голоса собратьев подсказывали ему, что там, по темной улочке сейчас шествует патруль городской стражи. Связываться с десятком обученных и хорошо вооруженных бойцов ему совсем не хотелось. Так можно и головы лишиться...

Если судьба благоволит к этому толстяку, то он сейчас повернет налево. Налево, направо, или прямо?

Толстый купец не сделал ни того, ни другого, ни третьего. А вместо этого совершил самую глупую ошибку, которую только можно было сделать в его положении. Он остановился под неровным кругом дрожащего света, льющегося из покачивающейся над мостовой сферы осветительного шара. Ему надо было бежать. Бежать домой и, крепко заперев дверь на все замки, забиться под кровать. Тогда, возможно, он смог бы увидеть следующий рассвет.

Вместо этого он стоял. Стоял и, вздрагивая от малейшего постороннего шороха, облизывал свои толстые губы. Рядом со своим работодателем застыл подобно изваянию один из его телохранителей, и только белки глаз неестественно поблескивали в неверном свете магического шара.

А двое вооруженных здоровяков неспешно направились к нему. С шорохом выскользнули из ножен мечи.

Они идут сюда... Сюда... Вся его сущность пела, охваченная небывалым возбуждением. Похоже, назревала схватка. Но противников было четверо, а он – всего лишь один. Нет, конечно же, он не боялся. Но в суматохе толстяк вполне мог и сбежать, чтобы потом, трясясь и вздрагивая, распространять ненужные сплетни. Повелители вполне четко приказали: "Никаких слухов. Никто не должен знать, что ваш род сейчас на Вал-Накине"...

Но он не убежит. Его собратья уже близко. Уже совсем близко. Никто не уйдет отсюда живым... И никто не придет к ним на помощь – патруль стражников был уже слишком далеко, чтобы поспеть вовремя, а жители близлежащих домов, объятые ужасом, даже и не помыслят вмешаться.

– Ты кто такой, недоумок? – Вполголоса осведомился один из телохранителей, небрежно помахивая мечом перед самым его носом. – Зачем прешься за нами?

Неприметный человечек, не сказав ни слова, всего лишь широко улыбнулся и кивнул.

– Немой что ли?

Меч опустился, несильно кольнув его в живот. С трудом подавив полыхнувшую ненависть, он все же сумел сдержаться и не выпустил проклятому наглецу его кишки. Еще не время... Они еще могут скрыться. Но скоро подойдут мои собратья.

Он вновь послал сигнал, призывая их поторопиться.

– Слушай, немой, ты вообще-то меня понимаешь?

Он кивнул, вновь изобразив ту гримасу, которую люди почему-то считают улыбкой.

– Так вот, немой, проваливай отсюда. Еще раз встречу – башку снесу. Усек? Здесь тебе ничего не выгорит, ворюга.

Они здесь... Можно начинать...

Он наскоро огляделся. Улица была пустынна. Он отступил на шаг – для сброса покрывала требовалось свободное место.

Старший телохранитель, залихватски крутанул мечом... и выронил его. Сталь глухо зазвенела о камни.

Неведомый человек, каких в любой толпе двенадцать на дюжину, вдруг как-то зарябил. Кожа пошла волнами и растворилась, обратившись в голубоватое облачко магии, которое мгновенно впиталось внутрь неведомого создания. Спокойное все еще улыбающееся лицо подернулось рябью и сползло, явив тусклому лунному свету чудовищно искаженные черты.

Долгий как сама Вечность миг, и перед ошеломленными людьми стоял уже не человек, а безобразный монстр. Извращенное подобие людской сущности. Желтоватая кожа подчас нездорово-серого оттенка обвисла дряблыми складками. Кривые конечности, которые можно было назвать руками, заканчивались тремя пальцами. Чудовище стояло на двух ногах, немного сгорбившись и склонившись куда-то вбок. В лунном свете тускло блеснули. Неведомая тварь приоткрыла безгубую щель рта и продемонстрировала свой тонкий раздвоенный язык.

Покрывало иллюзии соскользнуло, и перед глазами отшатнувшихся людей предстал истинный облик кошмарной твари, которая вот уже две недели наводила ужас на многомиллионный Неалентос.

А в следующий миг мелькнула занесенная для удара тяжелая лапа, увенчанная острейшими когтями. Поднятый было для удара меч упал на камень вместе с кистью руки. Хлынула кровь. Не успев даже вскрикнуть, человек оказался не способен издавать какие-либо звуки, корме бульканья крови в разорванной глотке.

Кровь... Смерть... А-аа... Мне нравится убивать...

Кажется, кто-то метнул в меня нож?.. Тот, кто раньше был в личине человека, опустил глаза. Точно... Из груди, немного ниже того места, где у людей располагалось сердце, торчала белесая костяная рукоятка метательного ножа. Боли он не почувствовал. Он даже не знал, что это такое. А завтра поврежденное тело вновь восстановит свои функции.

Нет, вас ждет не просто смерть... Весь город должен ужаснуться поутру. Такова была воля Высоких Владык. Урок предавшим их смертным.

Нож выпал из раны, и он перешагнул через него. Вместо крови по груди потекла какая-то зеленоватая жидкость.

Толстый купец в ужасе выронил свою драгоценную коробку. Золотые и серебряные кругляши монет раскатились по мостовой. Он завопил. Громко и истошно, будто кривые когти уже коснулись его шеи.

Кричи. Кричи... Это только придает особый интерес моей работе... Жители соседних домов еще долго не смогут забыть твои вопли. А до того, как подоспеет стража, я уже успею исчезнуть.

Двое оставшихся в живых телохранителей ринулись в свою последнюю самоубийственную атаку, но, сделав несколько шагов, застыли, будто налетев на невидимую преграду.

Из тьмы, окружая своих жертв, выступили его собратья.

* * *

Жители – переселены. Дома – разобраны. Все оставшееся – предано на поживу ненасытному пламени.

Город умер. Все еще дымящиеся руины простирались до самого горизонта. По небу мрачно плыли клубы жирного черного дыма – горели соседние леса.

Развалины некогда прекрасного города теперь вызывали лишь скорбь. Но боль могла стать гораздо сильнее, если бы этот город пал под ударами наступающих армий. Исчезнувшие в пламени дома можно построить вновь. Снова взметнутся ввысь крыши башенок и величественных особняков. Статуи, фонтаны, парки – все это можно возродить.

Но никто и ничто не смогло бы вернуть обратно погибших людей.

Город мертв. Но его жители живы.

А посреди городских руин мрачно и угрюмо взметнулась ввысь громада Цитадели. Отливающие неестественным светом магии исполинские бастионы, патрулирующие стену солдаты, застывшие в полной неподвижности странные установки на местах обычных баллист. Над крепостью, мягко переливаясь всеми цветами радуги, пульсировала призрачная дымка магического щита.

Цитадель Ордена Очищения, превратившаяся в основной оплот Империи, была готова отразить любой натиск противника. И в Мироздании не существовало силы, способной сокрушить это укрепление. Не существовало до недавнего времени.

Могущество Падших велико.

Но могущество Стража тоже не маленькое.

Кто знает, к чему может привести столкновение таких сил? Не разделит ли Роднесс судьбу давным-давно истаявшего в пустоте Единого? Не разлетится ли он мириадами обломков, подобно Велиссии? Не останется ли во мраке на остаток Вечности, как лишившийся своего солнца во времена Раскола Лунник?

Целыми днями Маркел сидел у окна, глядя на далекие небеса, где солнце сменяло луну, а лениво ползущие тучи накатывались и отступали, накатывались и отступали... Он думал. Он размышлял. Он просто ждал. Он действовал.

Бремя Договора давило на его душу. Творцы должны уйти. Следующая эпоха должна стать временем смертных. Время Великих Сил стремительно утекало.

Падшие должны уйти.

Убить Иринарха... Убить Арминию... Убить... Какое простое и короткое слово, но сколько всего стоит за ним. Сколько боли и страданий должно перенести Мирозданию, ради... Ради чего?

Он не мог добраться до укрывшихся за своим непробиваемым щитом Падших. А пока они там... Время играло против него. Он знал это. Падшие знали это. Иногда Маркел пытался понять ход мыслей этих двоих, но не мог прийти к определенным выводам.

Падшие не хотели умирать. Не хотели отправляться в небытие. Но разве был выбор? Если они умрут, то будет заключен Договор. Человечество войдет в новую эпоху. Эпоху, когда постепенно снижающийся уровень эфира сведет могущество волшебников к минимуму. Эпоху, когда миром будет править смертные, а не маги.

Если они не умрут... Не будет Договора. Не будет новой эпохи. Не будет ничего. Мироздание мгновенно истает в пучинах безразличной тьмы. Бесконечная стрела Вечности лопнет... Пустота, тишина и полное отсутствие всего живого. И тогда Бездна найдет себе новое развлечение...

Маркел четко осознавал, что он также должен уйти. Но он смирился с этим. Я должен. Я это сделаю. Это мой долг. Он не боялся небытия. Он ждал. Он знал. Он терпел семнадцать веков заключения ради этого момента. Смерть станет моей наградой...

Бездна вновь говорила с ним. Говорила через своего эфирного посланника. Всесильная тьма снова обратила внимание на одну из своих куколок-игрушек. Она говорила... Говорила... Говорила...

– Ты должен дать шанс тем, кто сейчас ближе всего к Иринарху и Арминии... Те, кого они не ставят ни во что... Те, кто уже мертвы... Они должны исполнить свою часть долга... Ты должен исполнить свою...

– Но кто? Кто может повергнуть Падших? Если не ты и не я?..

– Разве это важно?.. Они повергли себя сами, лишь ступив на этот путь... Конец близок... Их сомнет та сила, в существование которой они до сих пор даже не верили... Медленно, но верно их души теряют свою связь с реальностью, отступая за последний предел, теряясь в глубинах собственного "Я"...

– Как?

– Разве тебе так важно это понять?.. Подожди... Ты все узнаешь в свое время... Осталось уже совсем немного... Время на исходе... Круг завершается... Но замкнется он или нет – это зависит от тебя... И от тех, кому Иринарх и Арминия верят как самим себе... Ты должен сделать свою часть... Подтолкни их...

И голос исчез, оставив Маркела предаваться тяжелым мрачным раздумьям.

Бездна...

О чем она говорила? Кто-то, кому Падшие верят как самим себе. Те, кто мертв и жив одновременно. Сила, в существование которой не верят даже Творцы... Он тщетно перебирал варианты. Восстание? Исключено. Падшие с легкостью способны подавить любой протест против их воли. Предательство? Невозможно. Принужденные не способны предать своих хозяев. Вмешательство Бездны? Никогда. Тьма не станет влиять на разворачивающиеся в Мироздании события так прямо. Бездна предпочитает действовать медленно и исподволь. Ее схемы рассчитаны на века и эпохи.

Но что? Кто? Как?

Легендарный первый Творец? Великий Учитель? Вот в него-то как раз никто не верит. Сказка. Легенда. Пустая выдумка. Вероятно, так зовут саму первородную тьму. Бездну... Согласно Договору...

Маркел сидел в жестком неудобном кресле и невидящим взором смотрел в окно на плывущие по небосводу облака. Мысли роились в его голове. Ответ старательно ускользал. Что?.. Как?.. Кто?..

* * *

Выжженная пустыня, освещенная косыми лучами склонившегося низко-низко над горизонтом солнца, была исчерчена длинными тенями, которые отбрасывали торчащие из песка вершины оплывших от нестерпимого жара утесов. Кое-где из-под песка все еще проглядывала сплошная стеклянистая масса сплавившихся камней, отполированная ветрами и временем до блеска.

Мертвая земля, никогда не знавшая что такое жизнь. Небеса, окутанные маревом мощнейшего защитного покрова. Мир, никогда не видевший ни дождей, ни снегов.

И приземистая будто бы наполовину вросшая в землю крепость, над которой слабо трепыхалось древнее знамя Свободных Миров. Разорванный круг и вырывающаяся из него стрела.

Именно это место было средоточением мрачной силы Падших. Мир, созданный специально для войны. Место укрепленное и надежно защищенное от всяческих случайностей. Крепость, служившая источником могущества Иринарха и Арминии, поднялась из руин, дабы провозгласить начало новой эпохи. Эпохи Владычества.

Здесь повсюду кипела жизнь. Страшная, пугающая, безобразная, но все-таки жизнь. Людей снаружи было совсем мало – большая часть смертных предпочитала проводить время внутри каменных стен, выходя из-под их защиты только в самом крайнем случае. Волшебники вновь, как и во времена Раскола, забились в лаборатории и библиотеки. Легионеры день и ночь не показывали носа из своих казарм. Слуги, выглядывая из окон, неминуемо вздрагивали. И только принужденные вели себя спокойно – ведь им было все равно.

А для страха и недоверия были причины. Там, за воротами крепости, заполонив пустыню сплошной рычащей и воющей массой, расположились мириады самых кошмарных тварей, призванных волей Великих Повелителей. Грозно рычали крюколапы, щелкали зубами призрачные волки, скрежетали дендроиды, посвистывали крылачи. И только неподвижно зависшие в небесах сумеречные пожиратели вели себя спокойно, терпеливо ожидая возможности насытиться мягкой человеческой плотью. Холодная уверенность в своих силах и ледяная нечеловеческая злоба вели эти мягко колышущиеся облачка тьмы.

Сидели на простых кривоногих стульях Иринарх и Арминия и, стараясь не смотреть друг на друга, негромко беседовали.

– И что же? Мы должны поднять лапки и сдаться? Умереть, дабы эти... смертные могли продолжить свой низменный путь?

Арминия вздохнула и нервно потянула за выбившуюся из сложной прически прядь иссиня-черных волос.

– Я не предлагаю сдаваться. Но и действовать так же, как и в былые времена, мы не можем. Война... простое бесхитростное столкновение сил сейчас ничего не решит. Да, на нашей стороне преимущество. Да, согласно расчетам потребуется всего около года, чтобы полностью сломить сопротивление Стража и возвыситься над всем Мирозданием. Но сейчас все это не важно. У нас нет этого времени. Что бы мы ни говорили Маркелу, но Договор все же остается реальностью. И это мы не можем отрицать.

Иринарх что-то невыразительно буркнул себе под нос. Арминия стрельнула в него глазами и, на мгновение споткнувшись, продолжила:

– Договор реален. Это абсолютная и непреложная истина. Его время подходит. У нас есть два варианта...

Решительно оттолкнув стул, Иринарх встал и подошел к окну.

– Первый – подчиниться Договору и уйти из Мироздания, то есть, фактически, умереть. И я сразу же скажу тебе свое мнение: Нет! Никогда!..

– И второй – забыть о Договоре, развязать войну за власть над Мирозданием. А потом, когда подойдут сроки просто исчезнуть вместе со всем остальным. Кануть в пустоту. Никакого посмертного покоя, если он существует.

– Два варианта, – фыркнул Иринарх. – И ни в одном из них для нас нет будущего. Смерть... Крепко же нас обложила эта проклятая тьма. Подумать только, а ведь я когда-то я считал ее безобидной и предсказуемо-глупой стихией, не обремененной даже зачатками разума.

– Все меняется, – философски проговорила Арминия. – Все меняется, особенно за тысячу семьсот лет.

– Будь прокляты эти века ожидания. Будь у нас время, можно было бы что-нибудь придумать. А имея в запасе всего несколько месяцев... Остается только свесить ручки подобно Маркелу и ждать неминуемого конца... Хотя есть и еще один выход...

– Ты что-то придумал? – Арминия заинтересованно приподнялась.

– Возможно... Возможно... Ты помнишь слова Договора?

– Конечно!

– "Высшие Силы должны покинуть Мироздание"... Заметь, там говорится о Высших Силах, а не о Творцах, как их носителях конкретно. Вполне вероятно, что это и есть так необходимая нам лазейка. Если мы отдадим свои силы и продолжим путь просто как смертные...

Иринарх умолк, мрачно глядя на Падшую. На ее лице он вполне свободно мог прочитать ее отношение к этой мысли. Отвращение. Недовольство. Презрение... И страх.

– Выжигание дара? Ты говоришь о выжигании дара? Я тоже думала об этом... Но посмотри, ведь это просто ужасно. Потерять силы. Лишиться частички себя самого. Лишиться власти и могущества... Состариться и умереть как простые люди... Ужасно! Помни, наши бессмертные тела иссохли и распались прахом, а это, – Арминия провела руками по бедрам, – это уже не настолько долговечно. Если мы лишимся дара, то лишимся и бессмертия. Возможно, лет двести-триста эти тела протянут... и все. И возможности обновить их у нас уже не будет.

– Я знаю, – негромко прошептал Иринарх. – Знаю, что это всего лишь отсрочка. Но иного варианта я не вижу. И... я согласен на триста лет, если проведу их рядом с тобой...

И в тот же миг Арминия отвесила ему оглушительную пощечину. В ушах зазвенело, а перед глазами поплыли цветные пятна – в удар была добавлена некоторая толика магии.

Иринарх потер горевшую щеку и тяжело вздохнул.

– Спасибо.

Падшая мрачно кивнула.

– Не за что. И помни, что я рассчитываю на подобную же любезность, если меня начнет... заносить.

* * *

Темнота мягко пульсировала, обволакивая ее мягким покрывалом небытия. Ее, потому что парящая во тьме сущность наконец-то поняла, что она все же женского пола. Она... Я... Она – это я... Но имя продолжало таинственным образом ускользать он нее.

– Кто я?.. Где я?..

Нет ответа. Тишина и пустота.

Она помнила, что, очевидно, когда-то у нее было тело. Тело... Руки... Ноги... Что это такое?.. Остались лишь слова. Пустые ничего не значащие слова, не несущие в себе никаких образов.

Память отказывалась служить ей. Да и была ли она вообще? Разве у призраков существует память? Заблудшая душа, одинокая и покинутая. Она звала в окутывающем ее непроглядном мраке, абсолютно уверенная, что не может быть одинокой.

– Где ты?.. Где ты?..

Время ничего не значило. Она не знала, прошли ли дни, месяцы или годы. Что такое века? Что такое дни? Время не имело значения. Ничто извне не имело значения. Только сама сущность и ее одиночество.

– Где ты?.. Кто ты?.. Отзовись!..

И постепенно новый вопрос завладел ее призрачным вниманием. Я мертва? Разве я умерла? Вновь и вновь эта мысль пронизывала ее существо. Я мертва? Но я не помню, как это случилось? Или я...

– Я жива?.. Я мертва?..

Ответа не было. Только тьма и безмолвие.

Если бы призрак был способен сойти с ума, это уже давно бы случилось.

– Где я?.. Кто я?.. Я мертва?.. Где ты?.. Кто ты?.. Ты жив или мертв?.. Ответь мне... Пожалуйста... Мне плохо здесь... Где ты?..

Минуты превращались в часы. Дни медленно складывались в недели. Одинокая сущность во мраке продолжала взывать к своему неведомому и безмолвному собеседнику.

* * *

В комнату тяжело ввалился Тингралл и с ходу бросился к мрачно стоящему у окна Маркелу, оставляя на богатых коврах грязные следы.

– Великий Творец, плохие известия... Генерал Ла-Даал мертв. Убит...

Маркел медленно кивнул.

– Почему он не надел кольцо Раканаса? Разве я не приказывал всем высшим офицерам не покидать Цитадель без защитных колец? Или, так как мои приказы просто игнорируются, следует перейти к принуждению?

Тингралл несколько раз моргнул, а потом негромко хмыкнул.

– Ох-хо... А я то торопился, пытаясь как можно скорее сообщить... Ты же Творец. Всеведущий. Вездесущий. Всемогущий.

– Творец – не значит всеведущий. – Маркел уныло покачал головой. В его глазах, казалось, вновь застывал ледок боли и печали. – Просто все важные люди Цитадели помечены моей магией. Я чувствую где они и что с ними происходит... Я не вездесущий и, к моему сожалению, не всемогущий... А, может быть, это и к лучшему.

Маркел медленно повернулся к молчаливо уставившемуся в пол Тинграллу.

– Нет, для этого я не использую принуждение. Я понимаю твои опасения, но уверяю: ты – это ты. Не принуждение, просто... присмотр. Но скажи мне: как это произошло?

– Ну... – Широкоплечий бородач несколько неуверенным жестом потер лоб. – Я сам не видел. Но легионеры из отряда сопровождения говорят... В общем в воздухе внезапно раскрылось нечто вроде дыры. Такая же, как при переходе, только маленькая. Никто даже моргнуть не успел, а оттуда уже вылетел какой-то... кристаллический кинжал что ли. Такой блестящий весь и... Некоторые солдаты описывают его как стеклянный нож.

– И этот кинжал вонзился в грудь генерала, а потом вырвался и снова скрылся в дыре?

– Все так и было. Будто чья-то невидимая рука выдернула этот нож из мертвого тела. Они исчез, а щель перехода мгновенно растаяла.

Маркел поджал губы.

– Генерал Ла-Даал мертв. И даже хуже, чем мертв. Тело мертво, разум мертв, но душа... Душу его забрал тот самый кристаллический кинжальчик. Проклятье, я не думал, что эта дрянь еще осталась в Мироздании... Значит, осталась.

– А что это за штука?

– Магия. Древняя магия из самых темных и запретных областей. Падшие работали над подобными стеклянными ножами в последние дни Раскола перед своим пленением, но так и не закончили. Исследования были продолжены и завершены уже без их участия – ведь все основное было уже сделано. Перед окончанием войны, когда Единение уже распадалось на сражающиеся между собой независимые королевства, было сделано всего два таких кинжала... Всего несколько раз они были использованы в те ужасные времена. И вот теперь снова.

Творец вздохнул.

– Это оружие, вероятно, самое темное и злое из всех созданных в те кровавые дни. Кинжал не просто убивает. Он забирает душу, поглощает эфирную сущность человека. И с каждой выпитой им каплей его сила растет. Древний кристалл начинает обретать собственную волю. Волю жестокого и смертоносного оружия. И если сначала он был всего лишь стеклянным кинжалом, то теперь... Я не знаю, что это проклятое творение представляет собой теперь. Одно несомненно, когда-нибудь, напившись человеческих душ, эта мерзость будет способна поразить даже Творца.

– Может быть, Падшие именно этого и добиваются? И ты – их цель...

– Нет. Сомневаюсь. Они, конечно, безумны, но не настолько. Никто не даст кригзам набраться таких сил, потому что тогда они станут истинным бичом Мироздания. Новыми богами. Неживыми кусками напоенного тьмой стекла, которое будет требовать только одного – крови.

* * *

Две пары глаз следили за лежащим на столе стеклянным клинком. Небольшой кристаллический кинжал, казалось, излучал ауру довольства и сытого спокойствия. По столешнице вокруг него медленно расползалось пятно потемневшей древесины. Кровь. Кровь погибшего генерала.

– Проклятье... Если это то, что мы хотели сделать, то будь проклят тот день, когда подобная идея пришла мне в голову. Это... Это...

Не найдя подходящих слов, Арминия вновь взглянула на спокойно лежавший на столе кинжальчик. В ее взгляде отчетливо читалось отвращение, густо замешанное на страхе. Мне показалось, или он и в самом деле шевельнулся?

– Это уже слишком. Что-то во мне восстает против подобного мерзостного извращения законов Мироздания. Мы брали души, мы разделяли их, мы наращивали им новую плоть и подчиняли нашей воле. Но никогда ничто человеческое не должно питаться душами. Это чудовищно!

Падшая замолкла, искоса глядя на Иринарха. Но тот молчал. Молчал, неотступно сверля глазами этот источающий вокруг себя ненависть кинжал. Казалось бы, как простой кристалл может внушать такой страх, но... Иринарх отчетливо ощущал мягко колышущийся в нем ужас. Безотчетный страх, вызывавший необоримое желание убраться отсюда. Нет... Я Творец! Ничто в Мироздании не может угрожать мне!..

Но это... Это ошибка. Чудовищная ошибка. Нам не следовало бы затевать ничего подобного. Мы создали то, что пугает даже нас самих.

Иринарх молчал, ощущая как тоненький внутренний голосок царапает его разум. А ведь еще год назад я был готов отдать миллионы людей на закланье лишь бы найти выход из той проклятой тюрьмы. Но мы меняемся. Меняемся! О Вечность... Я уже не уверен, что контролирую свой собственный разум.

Не следовало играть с такими вещами. Новые тела... Лучше бы я остался в той рассыпающейся пылью развалине. Но я бы жил своей жизнью, а не заимствованной...

Кинжал на столе вновь дрогнул и издал нечто похожее на едва различимый скрежет. Арминия отшатнулась.

– Посмотри на него. Прочувствуй его. Это... Проклятье! В нем уже начинает зарождаться сознание!

Мы создали это. Иринарх отвлеченно смотрел на елозивший по столу кинжал. Мы создали жизнь. Практически... Но это не истинная жизнь. Нет. Чтобы жить, этой вещи требуется убивать, питаться, пожирать человеческие души...

– Если мы немедленно что-нибудь не сделаем... Рано или поздно эта вещь пожрет всех людей в Мироздании. Надо прекратить это. Зря мы снова выпустили ее на волю. Не надо было извлекать кригз из хранилища.

И Арминия тоже переменилась. Она стала мягче, покладистее. Более человечной... Проклятье, я ведь тоже размяк.

Что есть жизнь смертных?.. Людишки... на что они годны, кроме как пресмыкаться предо мной? Но теперь Иринарх уже не мог думать так. Высказанные им самим мысли казались какими-то чуждыми.

Это не я. Это чужое влияние... Иринарх отчетливо ощущал подтачивающее его изнутри сомнение. Даже эта война временами казалось ему уже дикой и какой-то неправильной затеей. Проклятье... Проклятье!..

– Я сама это сделаю. – Арминия решительно шагнула вперед, протягивая руку к лежащему на столе кинжалу. – Я запру его вновь. Этой мерзости не место здесь.

Иринарх перехватил ее за запястье и медленно покачал головой. Кинжал медленно повернулся и чуть-чуть приподнялся. Кристаллическое острие уставилось прямо лицо Падшей. Она права. Кригз уже начинает чувствовать присутствие потенциальных жертв. Конечно, одолеть нас он еще не в силах... Но проверять, сколько еще душ должно сгинуть в недрах этого кристалла, чтобы тот решил восстать против своих создателей Иринарх вовсе не собирался.

Повинуясь его воле, кригз медленно поднялся в воздух и поплыл на небольшой каменный постамент, установленный близ стены. Кристаллический клинок медленно опустился на мертвенно холодный камень.

Иринарх вытянул руку, в которой немедленно образовалось небольшое облачко голубоватой магии. Падший Творец, не отрывая глаз от слабо подрагивающего кинжала, сделал несколько движений пальцами. Облачко магии медленно вытянулось и постепенно приобрело форму полупрозрачного молота.

Арминия удивленно прищурилась, а потом уверенно кивнула.

Кувалда, сотканная из голубоватого дыма, мелькнула в воздухе и опустилась на алтарь. В последний момент кригз, ощутив явную угрозу, попытался соскользнуть в сторону, но было уже поздно.

Могучий удар расколол камень в мельчайшее крошево. В воздух взвились клубы пыли.

Ужасающий вой пронзил эфир. Вой, исполненный безграничной ненависти и злобы. А потом грянул взрыв. Иринарха отшвырнуло назад и крепко приложило о стену. Сверху на него посыпались многочисленные обломки. Очумело моргая глазами, он медленно поднялся, выпустив из рук мгновенно растаявший эфирный молот. Комната вокруг претерпела серьезные изменения. Гранитные глыбы, представляющие собой потолок сползли и перекосились, от внешней стены практически ничего не осталось. Сквозь громадную дыру он мог увидеть внутренности соседней комнаты, откуда на него вытаращился один из перешедших на сторону Свободных Миров волшебников. Иринарх недовольно зыркнул на него. Человечек сразу же исчез, выронив стопку разлетевшихся бумаг.

Какое-то тяжелое чувство стиснуло его сердце. Арминия. Где Арминия? Что с ней? Разумом он понимал, что подобная незначительная вспышка чужеродного волшебства совершенно не способна повредить Творцу. Она Творец. Она практически неуязвима... Но тончайшее гудение внутреннего голоса не унималось.

Иринарх огляделся. И испытал какое-то совершенно неестественное облегчение, увидев отряхивающую платье Арминию, которая непрестанно бормотала что-то похожее на проклятья. Жива. Она жива... Он одернул себя. Конечно, жива. Она же Творец.

Арминия заметила его взгляд и улыбнулась. Иринарх, не осознавая что делает, робко улыбнулся в ответ.

* * *

Широкие светлые коридоры губернаторского дворца были устланы богатыми коврами. Вдоль стен стояли величественные статуи и роскошные образчики древней керамики. Слабо дымились курильницы, источая волнующий аромат благовоний.

А за окном медленно шел снег. Зима на Пирту все еще не желала сдавать свои позиции. И хотя с каждым днем солнце взбиралось все выше и выше, а его лучи пылали все ярче и ярче, но холода все еще цеплялись за остатки своей безграничной власти над просторами заснеженного мира. Скоро весна. Мимолетное, подобное легкому прикосновению солнечных зайчиков, лето. Затяжная слякотная осень. И снова зима.

Холодный и не слишком гостеприимный мир. Но, в то же время, богатый и весьма щедрый. Серебряные руды, древесина, меха... Скоро, как только дороги станут проходимыми, а с горных перевалов сойдут снега сюда прибудут сотни и сотни купцов.

Пирту – один из самых богатейших миров Империи. Мир охотников, лесорубов и золотоискателей.

Но шедший по коридорам губернаторского дворца человек не был ни тем, ни другим, ни третьим. Он был всего лишь одним из сотен мелких чиновников, которых всегда множество близ какого-нибудь средоточения власти. Но этот человек не был обычным чиновником, хотя никто в этом мире этого не знал. Его дети, его братья и сестры, его молодая жена и престарелая мать. Никто из них не ведал, что внутри этого человека тусклым огоньком тлеет спящее зерно принуждения.

Но вот час настал, и это семя пустило росток. И тогда он встал, оттолкнул удивленно хлопающую глазами жену, мимолетно погладил по голове старшего сына и вышел из дома, подхватив невесть каким образом оказавшийся в кладовке шрокен.

Он ушел во дворец, дабы выполнить свою миссию. Пирту должен сохранить верность Империи.

Карман оттягивала фляга с вином, которым он собирался угостить нескольких наиболее важных представителей местной власти. Губернатора, казначея, командира местного гарнизона... еще нескольких человек. И не важно захотели бы они пить или нет. Маловажный чиновник вполне обладал достаточной силой, чтобы добиться своего не взирая ни на какие преграды.

Он вошел во дворец. Обычно внимательно следящая за непрошеными гостями стража вдруг сделалась невероятно рассеянной.

Мерным шагом он шел по коридорам. Слуги отступали в стороны и кланялись ему вслед. Он шел, уверенно сворачивая в боковые коридоры и поднимаясь по лестницам. Он знал этот дворец как свои пять пальцев, хотя раньше никогда здесь не был.