Текст книги "Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Рад приветствовать ваше величество, – браво отчеканил Мяус.

– Привет, – сказал Сварог. – Доложите обстановку в замке.

– Замок существует в обычном режиме, на прежнем месте. Двое суток, четыре часа и тридцать семь минут назад прилетела ее величество королева. Торжественного приема ей не устраивали – согласно ее же распоряжению, отданному…

– Обойдемся без лишних подробностей, – прервал его Сварог. – Что она делает?

– Пребывает в состоянии, именуемом у людей «сон».

Сварог чертыхнулся про себя: опять забыл, что порой в разговорах с Мяусом нужно ювелирно оттачивать формулировки.

– Что она делала, прилетев и вплоть до настоящего времени?

– Прилетев, королева попросила подать ужин и несколько бутылок вина особо полюбившихся ей сортов… Нужны названия?

– Нет, – сказал Сварог. – И дальше?

– С тех пор и до настоящего времени королева так и остается в Аметистовой башенке. Все это время она слушала музыку, – видя нетерпеливый жест Сварога, он не стал подробно уточнять, какую именно, – периодически требовала принести ей еще вина. Разумеется, ее приказания старательно исполнялись. Никаких попыток связаться с внешним миром она за это время не делала.

Это понятно, подумал Сварог. На Сильвану не распространяются системы наблюдения Вентордерана. Если дать поручение, вполне возможно, окажется, что нетрудно внести усовершенствования, но пока что не было необходимости…

– Значит, она все это время только пила?

– Да, государь, – сказал Мяус. – Время от времени впадала в состояние «сон», не в то время, которое обычно у людей для этого отводится. Пищу принимала тоже нерегулярно, вопреки обычному расписанию.

Ну что же, подумал Сварог, ничего страшного. Не она первая, не она последняя, кто стал лечить легонький нервный срыв неумеренным питием. Быть может, не самый лучший метод с точки зрения медицины, но вот с точки зрения житейской практики – порой чертовски эффективный. Запоев с ней прежде не случалось, так что и этот наверняка продлится недолго. Проспится – придет в норму. В особенности если дать Мяусу должные инструкции – поскольку в Вентордеране не раз уже случались пирушки для своих (нужно вспомнить еще их пышную свадьбу в Велордеране со множеством приглашенных и лившимися не один день реками вина), Сварог давно сделал там запас имперского «отрезвляющего эликсира». Вот Мяус ей кубок с волшебным зельем и поднесет, заверив, что поступает так по строжайшему приказу короля. Вот только…

– Она там ничего особенного не натворила? – спросил он без всякой тревоги.

– Практически ничего, государь. Разве что позавчера пожелала лететь к Гун-Деми-Тенгри и познакомиться с тамошними обитателями. Это было уже глубокой ночью, к тому же королева находилась, памятуя термины из ваших инструкций, в изрядно пьяном состоянии.

Сварог хмыкнул. Он и в самом деле, как раз перед свадьбой, предвидя если не эксцессы, то всевозможные выходки и проказы, прочитал Мяусу подробную лекцию о том, что такое «пьяное состояние» и как следует обходиться с человеком, в этаком состоянии пребывающим. Разумеется, он тогда не имел в виду Яну, кто же знал, что она однажды этак вот загуляет ради успокоения души – но Мяус, естественно, прекрасно помнил, что указания Сварога относятся ко всем человеческим экземплярам вообще.

– И чем кончилось? – с любопытством спросил он.

– Вы наказывали, что для каждого конкретного случая необходима своя импровизация – и объяснили основы методики. Применительно к данному случаю я и пустил в ход действия, именуемые «лгать»: солгал, что в это время суток все летательные аппараты Хелльстада бездействуют ввиду особых природных условий, а отправляться туда пешком было бы слишком далеко. Ее величество поверила, но употребила совершенно непонятные мне слова… – он старательно воспроизвел затейливую тираду на русском языке, почерпнутую Яной, увы, из памяти самого Сварога. – После чего велела принести еще вина и о поездке на Гун-Деми-Тенгри более не вспоминала. И на следующий день тоже. Произошел еще незначительный инцидент вчера ночью. Ее величество уснула, не погасив приспособление для пускания дыма, именуемое «сигарета», и покрывало на постели загорелось. Золотые Медвежата ликвидировали огонь за несколько секунд.

Сварог похвалил себя за предусмотрительность. В свое время, обустраивая Яну в Аметистовой башенке, он решил, что для разных мелких услуг не следует использовать Золотых Истуканов – Яне они решительно не нравились, а вообще без слуг не обойтись: имперская бытовая магия, как обращенная вовне, здесь не действует. Вот и распорядился изготовить двух золотых медвежат размерами раза в два побольше Мяуса – по рисунку, взятому им из земной детской книжки. Медвежата получились обаятельными, Яне понравились, она даже дала им имена, одному женское, другому мужское. Вот и пригодились, как нельзя лучше.

– Значит, сейчас она спит… – задумчиво сказал он.

– Да, государь. «Сон» наступил опять-таки раньше урочного времени, так что, по моему мнению, был вызван вином. Какие будут распоряжения касательно королевы?

– Никаких, – сказал Сварог. – Пусть все продолжается по-прежнему. А вот касательно кое-чего другого распоряжения будут, долгие и обстоятельные… Вы сейчас же отправитесь в Велордеран, в наблюдательный центр…

Хорошо, что роботам не приходится ничего повторять дважды – и все равно, обстоятельные инструкции отняли чуть ли не десять минут. Зато, отключив связь, Сварог почувствовал себя превосходно. Теперь оставалось только сидеть и ждать. И он отправился в крохотную кухоньку, где в два счета настучал обильный ужин из своих любимых блюд – вот теперь можно было и успокоить бунтующую утробу.

После пары добрых стопок доброго келимаса душа запросила совершеннейшего безделья. Он связался с профессором Ремером и вежливо поинтересовался, нельзя ли перенести обсуждение курса лечения на завтрашнее утро. Не в одной жажде безделья тут было дело: Латрок мог прилететь раньше, чем выйдут на связь Золотые Обезьяны, пришлось бы придумывать какие-то неубедительные отговорки, а этого никак не хотелось…

Ремер, к его радости, согласился легко. И Сварог занялся содержимым блюд, тарелок и прочей роскошной утвари, а вот на содержимое бутылок решил пока что не налегать, чтобы сохранить до поры до времени трезвую голову.

Золотые Обезьяны справились даже быстрее, чем он рассчитывал, – минут за двадцать пять, экран зажегся даже раньше, чем он успел покончить с ужином. Но делу это нисколечко не мешало: нетрудно есть и слушатъ…

Как и распорядился Сварог, они начали с компьютеров девятого стола и восьмого департамента. Как выяснилось, Канцлер его нисколечко не обманывал: в текущем делопроизводстве обеих контор отыскались соответствующие приказы о назначении на время его отпуска временно исполняющих обязанности, и это были именно что генерал Гаури и лейтенант Дегро. Девятый стол и восьмой департамент работали в обычном режиме, как и прочие имперские учреждения, по которым этаким заячьим скоком пронеслись Золотые Обезьяны. Ни малейших признаков чрезвычайного положения, тревог какого бы то ни было цвета. Государственно-спецслужбистская машина исправно работала в привычном ритме – точнее, практически не работала, учитывая, что на Таларе сейчас раннее утро, на местах сидели разве что дежурные, но так исстари заведено при любой погоде.

Так что вывод следовал приятный: обе спецслужбы по-прежнему оставались в руках Сварога. Предположим, он не мог давать им никакие приказания – но был уверен, что те, кто его сейчас замещает, оценят ситуацию совершенно правильно, ничего секретного наружу не выпустят, а любые приказы извне, хоть в чем то задевающие какие бы то ни было интересы Сварога, попросту проигнорируют – опираясь при этом на уставы, параграфы и прочие бюрократические крючкотворства.

Генерала Гаури он узнал достаточно и вполне ему доверял. Еще и от того, что у генерала было одно ценное качество: он крайне доволен своим нынешним постом, напрямую связанным с чисто оперативной работой, и никакое повышение его не интересует – потому что усадило бы в чисто бюрократическое кресло (иногда Гаури казался Сварогу форменным вторым Брагертом, только гораздо более повзрослевшим, остепенившимся и серьезным). Ну, а с Каниллой все было ясно без лишних раздумий…

Точно такой же покой царил в его королевствах. Интагар, Брейсингем, Баглю и еще с дюжину облеченных доверием сподвижников, все до единого ранние пташки, уже сидели в своих кабинетах, занимаясь обычными, повседневными делами без малейшего волнения или нервозности. Во всех его столицах и еще паре десятков крупных городов, которые Обезьяны опять-таки в быстром темпе обозрели, тоже не наблюдалось ни малейшего волнения или тревоги. Самое обычное утро, наполненное самыми обычными деловыми работами, как вчера, как позавчера, как десять лет назад. Лавочники отпирали лавки, ремесленники стекались к мастерским, рабочие – к фабрикам, в речных и морских портах начиналась привычная суета, разъезжались по домам прокутившие всю ночь дворяне, степенно шагали на службу чиновники, спокойно стояли на постах полицейские, открылись первые кабаки, рестораны и таверны, в города и из городов тянулись обозы с разнообразнейшими грузами, и в деревнях было то же самое…

Все это успокоило Сварога полностью: куда ни глянь глазами Золотых Обезьян, все работает, как налаженный механизм, без малейших сбоев и осложнений, без тени чрезвычайщины, смут, паники.

Он, правда, не знал, что происходит в Империи – но ждать не так уж долго, до того момента, когда продерет глазыньки Яна – о чем тут же прилежно доложит Мяус. Самому ее беспокоить не стоит – коли уж решила оттянуться на всю катушку, пусть продолжает, пока самой не надоест, у каждого свои способы снимать стресс…

Самым последним, как он и приказывал, поступил обзор того чертова моста. Как и следовало ожидать, Доран-ан-Тег лежал возле замшелых каменных перил в виде сплошной стенки высотой человеку по колено. Судя по тому, что поблизости не наблюдалось ни трупов, ни хотя бы отрубленных блудливых рученек, никто и не попытался к нему подойти. Следовательно, там, внизу, было уже прекрасно известно, что король королей живехонек… Тут же, поблизости, обнаружилась и митра. Сам лес был пуст, если не считать валявшихся там и сям трупов, исключительно мужских, – ну конечно, облаву давно закончили, всех взятых в плен угнали куда следует, войска ушли, не оставив на мосту караулов – все прекрасно знали, что Доран-ан-Тег при живом хозяине, пусть и пребывающем где-то за тридевять земель, никому в руки не дастся, наоборот, лишит нахалов этих самых рученек…

Словом, ничто пока что не позволяло заподозрить Канцлера в неискренности. Даже если в Империи и происходили какие-то потаенные игры, во всем остальном Канцлер ни капельки не солгал. Одним словом, остается ждать, пока Яне надоест пребывать в объятиях Бахуса – к которым, хотя Бахус безусловно и мужского рода, ревновать нет никакого смысла…

Вот только чем прикажете себя занять? Время уже вечернее, понемногу наступают сумерки, но ложиться спать еще рано – да он и за полночь не уснул бы, чувствовал себя бодрым и свежим, отоспался на несколько дней вперед… Общаться, собственно, не с кем, да и никакого желания нет, на танцы или какие-нибудь другие развлечения не отправишься – он тут единственный «отдыхающий». Несомненно, в программе здешних мэтров мозгоправства найдутся и какие-нибудь вечерние развлечения для одиночки, но они еще не говорили на эту тему ни с Ремером, ни с Латроком. Не станешь же вызывать их и заявлять: «Скучно мне, господа, не придумаете ли, как развлечься?» Когда можно пустить в ход старую верную солдатскую смекалку.

Солдатская смекалка не подвела, быстро подсказала отличное решение…

Через пару минут он вышел из домика. Темнота уже сгустилась, горели фонари, словно бы неяркие, но дававшие достаточно света. Сварог неторопливо зашагал по единственной здешней улочке, где в домиках не горело ни одно окно – а вот в четырех многоэтажных зданиях их светилось с дюжину.

С лавочки проворно соскочила белка, в три прыжка подбежала к нему и загородила дорогу, стоя на задних лапках. Чуть подумав, Сварог усмехнулся, присел перед ней на корточки и протянул кукурузный спелый початок ростом выше ее самой. Белка, машинально сцапав его передними лапками, уставилась на этот нежданный подарок судьбы чуточку ошалело.

– Довольна теперь? – хмыкнул Сварог и пошел дальше.

Дошел до разрыва в балюстраде. Все четыре прозрачных шара, как и следовало ожидать, аккуратным рядком стояли перед ним, у кромки обрыва. Не раздумывая, он подошел к крайнему правому, и выгнутая дверца проворно отошла в сторону. Едва он ступил внутрь и не успел еще протянуть руку к клавише с направленной вниз стрелкой, диск осветился неяркой розовой каемкой, и приятный женский голос осведомился:

– Хотите осветить пляж? Как именно? Показать вам варианты?

Лень было гадать, автомат это или живая медсестричка. Сварог сказал:

– Ничего освещать не надо, и так сойдет…

Коснулся клавиши, и шар бесшумно пошел вниз. Едва выйдя на крупный золотистый песок, Сварог со сноровкой старого здешнего бывальца снял туфли и носки, зашагал босиком по нагретому за день солнцем песку. Сейчас, когда фонарей поблизости не было, пляж и бухточка исполнились диковатой прелести: безоблачный небосвод усыпан крупными звездами, справа высоко над морем висит полная Селена (она здесь приятного зеленого цвета молодой травы), и по морской глади протянулась чуть мерцающая дорожка зеленоватого света, она входила в бухту и заканчивалась почти у берега. Светло – хоть иголки собирай. Все тени казались едва ли не твердыми, угольно-черными.

– Романтику побоку, будем обустраиваться… – сказал Сварог себе под нос.

И принялся за дело – естественно, не трогаясь с места, не шевеля руками и ни слова не произнося – домашняя магия обходилась без всей этой излишней театральности. Сначала появилось глубокое низкое кресло, в которое он тут же и опустился, рядом возник такой же низкий овальный столик, на котором стояло много хорошего: бутылка «Старого дуба», чеканная серебряная стопка, тарелки с закусками, кувшин светло-вишневого марранского стекла с золотистыми прожилками и высокий стакан ему под стать, пепельница, повторявшая ту, что стояла в его латеранском королевском кабинете, серебряная с янтарными вставками, серебристый диск проигрывателя.

– Вот это – правильный отдых, – прокомментировал Сварог и налил в высокий стакан ежевичного сока.

Глава III
ГОСТЬИ ВЕЧЕРНЕЙ ПОРОЙ

Да, это был правильный отдых! Келимаса в пузатой бутылке понемногу становилось меньше, но именно что понемногу, покойная тишина казалась оглушительной, на душе было благостно, и над песчаным берегом звучал голос Тарины Тареми, высокий, с неповторимой легкой хрипотцой:

 
Все лебеда и бред,
пристанище сует,
пристанище сердец,
разбитых и уставших
от призрачных побед,
от неизбывных бед,
и от напрасных лет,
и от друзей предавших…
 

Казалось, он остался один на всей планете – наедине с океаном, мерцавшим мириадами отражений звезд. Селена за это время передвинулась гораздо левее, как ей и полагалось согласно законам небесной механики, так что теперь зеленовато-золотистая невесомая дорожка пропала из бухты, а густые черные тени от башенок и корабля, соответственно, сдвинулись правее.

 
Все – суета сует.
Я – колокольный бред,
поют колокола
по без вести пропавшим.
А их в помине нет…
 

Сварог давно уже не сводил с Селены задумчивого взгляда. С некоторых пор у него настойчиво кружило в подсознании что-то, связанное и с Селеной, и с небесной механикой, – и оставалось на тех глубинах, где не поддавалось превращению в слова. Иногда это легонько раздражало – но он никак не мог понять, что это за очередная заноза и с чем связана. Знал одно: это всегда было неспроста. Рано или поздно такое всплывало из глубины, и порой это ровным счетом ни к чему не приводило, а иногда кончалось чем-то серьезным и даже кровью. И никогда нельзя определить заранее, чем все кончится. Нужно, коли уж все так обернулось, узнать у Латрока: не способна ли современная медицина извлекать из подсознания…

Он невольно вздрогнул, полностью сбившись с мысли, – совсем не высоко над ним бесшумно прошел большой продолговатый предмет, на миг накрыв черной тенью, прошел от обрыва к бухте. Завис в воздухе над кромкой берега – теперь было ясно, что это брагант, – бортом вперед подлетел к Сварогу и аккуратно опустился на песок уардах в трех от стола. Автопилот такие штучки не откалывает – за клавишами сидел человек, лихой воздушный акробат.

Теперь Сварог прекрасно видел, что брагант межпланетный, скоростной: по борту от носа до кормы – полоса затейливого металлического плетения шириной пару ладоней, на крыше – тройной рядок серебристых призм. Сварог представления не имел, для чего вся эта красота служит, но она составляла неотъемлемую принадлежность именно что межпланетного скоростного браганта. Лунный свет слегка искажал краски, но можно было все же определить, что брагант – вишневый с черным верхом. Именно такую расцветку обожала почему-то одна прекрасно ему известная особа…

Ну так и есть – щелкнула дверца, вылезла Канилла Дегро и направилась к нему, издали улыбаясь во весь рот. Шла она танцующей пляжной походочкой беспечной фланерши с золотых пляжей Кардоталя, да и одета была соответственно: белые шорты, расшитые красными и розовыми коралловыми ветвями, белая блузка с пышными рукавами. Как всякая женщина, драгоценности она любила, но в обычной жизни никогда не представала этакой новогодней елкой: в глубоком вырезе блузки большое ожерелье с немаленькими самоцветами, браслеты на запястьях, вычурные серьги, четыре перстня. Можно было сделать некоторые выводы…

– Здравствуйте, командир, – жизнерадостно сказала Канилла, остановившись у стола. – Присесть позволите?

– Конечно, – сказал Сварог.

Она опустилась в моментально возникшее рядом низкое кресло, в точности такое, как у Сварога, закинула ногу на ногу, внимательно обозрела Сварога и протянула с ноткой разочарования:

– Полное впечатление, что вы нисколечко не удивились…

– С чего бы вдруг? – усмехнулся Сварог. – С самого начала было ясно: если кто-то вопреки запретам все же нагрянет ко мне в гости, то это, к колдунье не ходи, будешь ты, Кани… Келимаса хочешь?

– Когда это гвардейцы отступали перед келимасом? – браво ответила Канилла и достала из воздуха чеканную серебряную стопочку.

Наливая ей умеренную женскую дозу, Сварог поинтересовался:

– Что, опять отыскала способ обойти запреты?

– Ваша школа, командир, я всегда брала с вас пример… – ответила Канилла без тени смущения, отработав на нем одну из своих самых обворожительных улыбок, из тех, что придворных кавалеров разили наповал.

– Оставь эти улыбочки для придворных хлыщей в Латеране, – спокойно сказал Сварог. – Вот кстати… Гаржак тебе еще не устраивал сцен за эту игру глазками-зубками?

– Ни разу, – безмятежно ответила Канилла. – Он умный и прекрасно знает, что я ему храню алмазную верность. Его даже забавляет, когда у хлыщей слюнки на кружевные воротники текут и меня раздевают две дюжины взглядов.

– Что на этот раз придумала? Я насчет твоего нежданного визита.

– А ничего я не придумывала, – сказала Канилла. – Просто-напросто отыскала лазейку… между прочим, ваш любимый метод. Это по восьмому департаменту Диамер-Сонирил огласил строгий запрет: не беспокоить вас ни по каким поводам кому бы то ни было. А для девятого стола такой запрет могла бы дать только Яна, но она ничего подобного не сделала. Что не запрещено, то разрешено. Канцлер Кабинету императрицы не начальник. Единственное, на что он имеет право – в случае долгого вынужденного отсутствия кого-то из начальников, а также императрицы, назначить нового, временного. Что он со мной и проделал. Вот и все его права. Так что я никаких запретов не нарушала по причине их полного отсутствия.

– Лисичка, – проворчал Сварог без малейшего раздражения.

– Я человек ответственный, хотя некоторые в этом и сомневаются, – серьезно сказала Канилла. – Прекрасно понимаю, что вам и в самом деле следует отдохнуть от работы. Ни за что не стала бы грузить вас чем-то серьезным, благо такого и нет ни по какой линии…

– Там и в самом деле все спокойно? – спросил Сварог.

– Сонное царство, – заверила Канилла. – Везде и повсюду. Эту шалуатскую стерву ищут по всему Талару, и лорда Стемпера тоже, но это вовсе не требует вашего вмешательства. Здешние медики наверняка не обидятся, если я с вами поболтаю о мелких частностях, опять-таки не требующих вашего вмешательства… правда, они об этом никогда не узнают, – добавила она загадочным тоном.

– Ты мне сначала скажи, почему Яна со мной не связалась до сих пор. У тебя же есть устройство…

– Ну да, – сказала Канилла, приподняв правую руку с браслетом.

– Ей что, до сих пор не сообщили…

– Ну как вы можете так обо мне думать? Как только я узнала от Канцлера, что вы наконец проснулись и пребываете в добром здравии, тут же связалась с Вентордераном. Янка была на седьмом небе… – Канилла фыркнула. – И в блаженнейшем винном дурмане. Сказала, что с превеликой радостью выпьет за то, что все закончилось благополучно. А когда решит, что пора останавливаться, тут же к вам прилетит. Судя по той охапке бутылок, что ей при мне приволокли золотые зверюшки, – этот праздник жизни затянется самое малое до завтрашнего полудня. Ну, вы знаете, как это бывает…

Сварог прекрасно знал, как это бывает: когда ситуация «с горя» плавно перетекает в ситуацию «с радости» (и хорошо, когда не наоборот)…

– Не сердитесь на нее, командир, ладно? – сказала Канилла. – Янка чертовски переволновалась из-за вас, места себе не находила первые дни, даже, вы меня только не выдавайте, плакала украдкой. Каюсь, я ей в конце концов и посоветовала: улететь в Вентордеран и там как следует набраться. Я сама пока не пробовала, но Гаржак уверяет, что это хорошо действует…

– Иногда очень, – сказал Сварог, вспомнив кое-какие примеры из собственной жизни. – Я и не собираюсь на нее сердиться, что ты…

– Я тоже перенервничала, – сказала Канилла. – Когда посадила брагант на мосту и подбежала к вам, а вы, полное впечатление, уже отходили… Жуткие были несколько минут, пока я не убедилась, что, пусть с вами и происходит что-то непонятное, умирать вы не собираетесь… Кто бы знал, что ваша мантия… И все же вы здорово рисковали. А если бы эта стерва ударила по шее? Шею мантия явно не защищает, иначе вам в свое время не удалось бы в Хелльстаде… Ну, вы понимаете.

– Весь расчет был на психологию, – сказал Сварог самым авторитетным тоном. – Мне объясняли опытные бретеры… Бить мечом в голову давным-давно не в обычае, разве что у солдат в бою.

Пусть уж лучше думает, что он все рассчитал и заранее знал, что мантия защитит. Неловко как-то было предстать перед ней лопухнувшимся. К тому же это чистая правда – что привычка бить мечом по голове сохранилась только у солдат, а у обычных фехтовальщиков давненько вышла из моды…

– Что это ты такая расфранченная? – решил переменить скользкую тему. – Такое впечатление, что прямиком с Той Стороны…

Канилла кивнула:

– Ага. Почти что прямиком. Из дворца связалась с Янкой, а потом полетела к вам. Решила: какой смысл переодеваться? По дворцу я все равно шла, как положено, в плаще с капюшоном – не-пойми-кто, очередная то ли магичка, то ли чернокнижница, чем-то занятая в королевской алхимической лаборатории… Налейте мне еще, командир. Заслужила. У меня случился нешуточный успех на Той Стороне…

Сварог налил ей стопочку до краев и спросил с любопытством:

– Что там было?

– Планировщики операции «Невод» – люди безусловно толковые…

– Плохих не привлекали, – сказал Сварог.

«Неводом» как раз и назвали операцию по изъятию с Той Стороны всех, к тому намеченных. Для чего и в самом деле собрали лучших планировщиков спецслужб.

– Это все касается Гарна, – сказала Канилла. – Уж я-то прекрасно знаю, как его обложили: специальный орбитал, прослушка не только телефонных, но и вообще всех разговоров… Очередной ворох донесений поступил уже ко мне, и я зацепилась за одну детальку… Я не ставлю себя очень уж высоко, может, кто-нибудь додумался бы и без меня, но получилось так, что я первая обратила внимание. Парочка чуточку странных телефонных разговоров с Кардоталем – с одной стороны, он выражался крайне иносказательно, с другой, это как-то не походило на служебные дела – какое-то чутье мне подсказывало, что ли. Что-то такое неслужебное было в интонациях, в голосе… А потом он вдруг сорвался в Кардоталь – как совершенно точно установили, отнюдь не по служебным делам, дела он как раз бросил, чем вызвал неодобрение начальства… Ну, у меня, как у вашей временной преемницы, уже были большие возможности – оперативники, техника… Я и сориентировала на него особую группу…

– Не тяни кота за хвост, – нетерпеливо сказал Сварог. – Давай суть. Не то время, чтобы демонстрировать твою любовь к эффектам.

– А я как раз перехожу к сути, – заверила Канилла. – Вы же помните, отчего меж ним и второй, нынешней, женой была некоторая напряженность?

– Еще бы не помнить, – сказал Сварог. – Он у меня давно под лупой. Очень хочет ребенка – единственный сын от первой жены погиб. Но у них четыре года ничего не получается. Дело явно в ней.

– Явно, – сказала Канилла. – Позавчера ребята Брагерта наконец-то влезли в «локалку» той медслужбы, где ее наблюдали, – эта служба как раз и ходит под СД, так что там «локалка»… Еще три года назад поставили точный диагноз. Так вот, у него есть сын. На стороне, понятно. Как раз в Кардотале. Я не стала брать с собой материалы, чтобы не грузить вас лишними подробностями. Но сама все посмотрела. Они представили подробный доклад с кучей снимков. Симпатичный такой двухлетний карапузик. Матери – двадцать шесть лет, служит связисткой в кардотальском отделении СД – скорее всего, они с Гарном там и познакомились. Лейтенант. Не замужем. Малыш серьезно прихворнул – вот Гарн в Кардоталь и сорвался. Ничего страшного командир, – Канилла подняла ладонь, угадав вопрос, который он собирался задать. – Кризис уже позади, он должен, по всем прогнозам, выздороветь через пару недель. С ним-то все в порядке, а вот мы… Представляете, какой был бы прокол?

– Да уж, – сквозь зубы сказал Сварог.

Действительно, прокол был бы с тяжелыми последствиями – операция «Невод» состоится недели через три, если бы они забрали Гарна с его «официальными» близкими, но оставили бы в прошлом на неизбежную гибель эту связисточку с сыном, которого Гарн, судя по всему, любит… Нешуточный психологический шок обрушился бы на Гарна в добавление к тому, который ему и так придется испытать…

– В общем, я немедленно вставила и ее, и сына в список на изъятие, – сказала Канилла. – И отдала приказ, чтобы еще раз тщательнейшим образом проверили всех остальных – у кого-то еще тоже может оказаться на стороне ребенок или какая-нибудь беззаветная любовь. Или еще кто-то, чья смерть в Шторме окажется для изъятого нешуточным потрясением. Над этим уже начали работать.

– Ты молодец, Кани, – сказал Сварог искренне. – Действительно… никак не скажешь, что с ближайшим окружением изымаемых работали спустя рукава, но работали все же с лупой, а надо было с микроскопом. Я очень рад тебя видеть, но… (он понимал, что это глупо, но все же невольно оглянулся так, словно за спиной у него угнездился соглядатай, жадно слушавший). – Но, в конце концов, это могло и подождать – коли уж работа отлично идет без меня. Ты все же чуточку неосмотрительно поступила, когда сюда прилетела. Ну конечно, твой брагант не засекла ни одна собака, машины спецслужб для Сферы словно бы невидимы, мы оба это давно и прекрасно знаем. Но ты ведь сейчас не в браганте. Я еще в прошлый раз, после того, как побывал здесь, запросил полную информацию об этом заведении – коли уж мне, ясно было, предстояло здесь отдыхать. Здесь есть средства наблюдения, накрывающие всю территорию – и позволяющие наблюдать, что происходит в домиках. Это понятно: иногда здесь оказываются люди в таком состоянии психики, что за ними просто необходимо наблюдать, это, в конце концов, не санаторий, а, называя вещи своими именами, психиатрическая лечебница… И всегда есть ночной дежурный врач, я уверен, он и сейчас на посту, хотя «отдыхающий» здесь один-единственный, то бишь я – у медиков своя бюрократия, уставы и регламенты… Вдруг возьмет и рутины ради посмотрит на пляж? Я это тут же определю, но воспрепятствовать не смогу. Неприятностей у тебя, конечно, не будет никаких, потому что ты никаких запретов не нарушала, но… Будет пятнышко на репутации серьезного, ответственного работника. Сама знаешь, до сих пор некоторые считают, что ты по молодости лет и бесшабашности характера еще не вполне серьезная и чуточку безответственная. И если бы только речь шла о врагах и недоброжелателях… Если тебя здесь засекут… Опять за спиной начнутся шепотки типа: «Эта безответственная девчонка…»

Он хорошо видел в ярком лунном свете очаровательное личико Каниллы – и на нем не было ни тени беспокойства. Наоборот, она словно бы слушала с хорошо скрываемой скукой – хотя эти шепотки за спиной ее изрядно раздражали, и она старалась не подставляться…

– Не беспокойтесь, командир, – сказала Канилла с мимолетной улыбкой. – Видите ли… Я сейчас невидимка для всех окружающих, кроме вас. И мой брагант тоже. Слово офицера, так и обстоит. Вы об этом просто-напросто не могли знать, потому что все произошло совсем недавно, конкретнее – позавчера, когда вы еще спали…

Сварог помолчал немного. Потом наполнил стопочки и сказал медленно:

– Кани, если откровенно, ты меня несколько раз по-настоящему удивляла. По разным причинам и при разных обстоятельствах. Вот и сейчас… Ты же прекрасно должна знать, что наши заклинания на невидимость действуют только на жителей земли. Любой лар тебя увидит – а врачи здесь исключительно лары… Подожди, подожди… «Произошло». Что произошло?

– Можно, я начну издалека? – поинтересовалась Канилла самым невинным тоном (каковой, Сварог давно убедился, в ее устах маскировал очередное лукавство).

– Ну, давай издалека…

– Там, в вашем домике, вас ждет Верди, – сообщила Канилла. – Когда она узнала, что я лечу к вам, ни о чем не просила, но смотрела так умоляюще, что у меня сердце дрогнуло… Я вас наверняка опять удивила, командир? Ну что поделать, если я все про вас с ней знаю. Я за вами не шпионила намеренно, не подумайте, так уж получилось, практически случайно…

Сварог хотел прокомментировать это смачной тирадой на родном языке, но вовремя вспомнил, что Канилла знает русский. И сердито молчал.