Текст книги "Том 7. Дневники"

Автор книги: Александр Блок

11 мая

1 мая, в первый день Пасхи, мы выехали на извощике Е. Я. Билицкого, в международном вагоне, с Чуковским и Алянским в Москву. На вокзале меня встретила Н. А. Нолле в царском автомобиле Л. Б. Каменева с большим красным флагом. Три вечера в Политехникуме (мои с Чуковским), устроенные Облонской с полным неуменьем, проходили с возрастающим успехом, но получил я гроши, кроме цветов, записок и писем. Еще я читал в «Доме печати» (где после была – «пря» – «коммунист», П. С. Коган, С. Бобров, «футурист»), в «Studio Italiano» (приветствие Муратова, Зайцев, милая публика) и в Союзе писателей. Болезнь мешала и читать и ходить. Я ездил в автомобиле (литовском, Балтрушайтиса) и на извощиках, берущих 10-15-25 тысяч, всегда вдвоем с беременной Н. А. Нолле (иногда и с П. С. Коганом). Свидания были с Зайцевыми, Чулковым, И. Н. Бороздиным.

5 мая Н. А. Нолле пошла в Художественный театр, рассказала Немировичу и Станиславскому о моей болезни и потребовала денег за «Розу и Крест». Каменный Немирович дал только 300 тысяч. Постановку поставили опять в зависимости от приезда заграничной группы и т. д. Стали думать, кому продать. Остановились на Незлобине, к театру которого близок П. С. Коган. Управляющий делами Браиловский вычислил, что до генеральной репетиции (в сентябре), если приравнять меня к Шекспиру и дать четверной оклад лучшего режиссера РСФСР, нельзя мне получить больше IS миллиона. Станиславский звонил мне каждый вечер, предлагая устроить мой вечер у него для избранной публики в мою пользу, платную генеральную репетицию оперной студии с ним, продажу Луначарскому каких-нибудь стихов для Государственного издательства миллиона за IS (предложение самого Луначарского). От всего этого я, слава богу, сумел отказаться.

Узнав о цене Браиловского, Станиславский позвонил Шлуглейту (театр Корша), который наговорил ему, по его словам, что я – Пушкин, что он не остановится перед 2–3 миллионами и дает сейчас 500 тысяч, чтобы я приостановил переговоры с Незлобиным. Узнав об этом от П. С. Когана, Браиловский мгновенно приехал на мой вечер в Политехникум и на слова Н. А. Нолле, что меня устроят 5 миллионов, сказал, минуту подумав, что он готов на это, а на следующий день привез мне 1 миллион и договор, который мы и подписали. Все это бесконечно утомляло меня, но, будем надеяться, сильно поможет в течение лета, когда надо вылечиться.

Визит к Каменевым в Кремль с Коганами, ребенок Ольги Давыдовны, вид на Москву, чтение стихов.

П. С. Коган, убежденный марксист, хорошо действующий на меня своей мягкой манерой, много раз доказывал мне ценность искусства и художников с точки зрения марксизма и рассказывал, что приходится преодолевать Каменеву и Луначарскому, чтобы защитить нас.

Я был у Кублицких. Нежность Андрюши. Им живется плохо.

В Москве зверски выбрасывают из квартир массу жильцов – интеллигенции, музыкантов, врачей и т. д. Москва хуже, чем в прошлом году, но народу много, есть красивые люди, которых уже не осталось здесь, улица шумная, носятся автомобили, тепло (не мне), цветет все сразу (яблони, сирень, одуванчики, баранчики), грозы и ливни. Я иногда дремал на солнце у Смоленского рынка на Новинском бульваре.

Мама в Луге, Е. Я. Билицкий помог ей доехать бумагами, письмами, провизией и лошадью.

Люба встретила меня на вокзале с лошадью Билицкого, мне захотелось плакать, одно из немногих живых чувств за это время (давно: тень чувства).

25 мая

Наша скудная и мрачная жизнь в первые пять месяцев: отношения Любы и мамы, Любин театр (иногда по два раза в день на Кронверкский и обратно). С 30 марта по 3 апреля Бу болела (доктор Сакович). Чаще всего у нас Е. Ф. Книпович. Потом – *** (в начале кронштадских дней я прервал с ней отношения), Алянский, Р. В. Иванов, Чуковский, Зоргенфрей (раз), Женя Иванов (раз), Л. Э. Браз, Ф. Ф. Нотгафт. Случайные – некий Штейнгарт, m-me Паскар. Приезжали в феврале Верховский и Сухотин. Л. А. Дельмас, разные отношения с ней.

Болезнь моя росла, усталость и тоска загрызали, в нашей квартире я только молчал.

«Службы» стали почти невыносимы. В Союзе писателей, который бессилен вообще, было либеральничанье о свободе печати, болтовня о «пайках» и «ставках». Моя переписка с Ионовым, окончившаяся его покаянием в апреле. В «Союзе» – «профессор» Сазонов со своим заграничным займом, депутации (я, Волковысский и Волынский) у Озолина («губчека»). – В феврале меня выгнали из Союза поэтов и выбрали председателем Гумилева. В театре – арест «Петьки или Леньки», путаная болтовня с Лаврентьевым, юбилейное кабарэ 14 февраля (спирт, «Сон Блока» – Голубинский), генеральная «Слуги двух господ», «автономия». Дом искусств «закрывали» и опять открыли.

Чтобы выцарапать деньги из Берлина, я писал Лундбергу через Орга, сочинял проект командирования Алянского за границу. Ответов нет.

У Добужинского я смотрел эскизы к «Розе и Кресту», некоторые очень хороши, все – немного деревянно.

Чуковский написал обо мне книгу и читал ряд лекций. Отсюда – наше сближение, вечер в театре 25 апреля, снимались Наппельбаумом.

Я заходил к А. Белому по делу в «отель Спартак», где он поселился. Дела и ничего не вышло.

3 марта объявили «осадное положение», потом скоро – «военное». От канонады дребезжали стекла. 24-го открыли театры.

Много сил ушло на продажу и переправку книг в лавку Дома искусств.

Жизни не украшали писание в альбомы, чтение скверных стихов (исключение – драмы Шагинян), клянченье гибнущей на Удельной Свиридовой, Голлербах, его болтливые письма и скандал с Гумилевым.

Май после Москвы я, слава богу, только маюсь. Я не только не был на представлении «Двенадцатой ночи» и в заседаниях, но и на улицу не выхожу и не хочу выходить.

Мама после моего отъезда в Москву, при большой помощи Билицкого, уехала в Лугу и живет у тети.

18 июня

Что я собирал в своих «архивах»(и не храню больше – сейчас предаю огню):

1902. Речь Мережковского об «Ипполите» из «Нового времени».

1904. Объявление войны Японии.

1906. Рецензии о театре Коммиссаржевской, статьи из «Понедельников», повестки из театра.

1907. Повестки барона Дризена. Фельетоны А. Белого, Мережковского.

1909. Фельетоны. Религиозно-философское общество. «Интеллигенция и народ». Смерть отца и И. Анненского.

1910. Вырезки из газет, которые я почему-то стал одно время выписывать (наследство). Анонимный пасквиль на Бенуа.

1911. «Вооруженный мир, близость большой войны» (Мертваго, «Утро России»). Бейлис. – Очевидно, я бы настрочил когда-нибудь мемуары с цитатами в три сажени – пухлую книгу! О, мерзость! – Покушение на Дубасова, Мариавиты, юбилей Бальмонта.

1912. Китайская республика, кровавый навет, английские гости, Гермоген и Илиодор, Флорищева пустынь, смерть Г. Банга, юбилей Стриндберга, Ведрин в Пиренеях, смерть В. Лаврова, Бенуа и футуристы, смерть гр. Д. А. Милютина, Горький о современности (в «Русском слове»), гибель «Титаника» (апрель), смерть Стриндберга, Териокское казино (Люба), гибель Сапунова, смерть Н. Анненского, самоубийство генерала Ноги, дело Мережковского («Павел I»), война Турции с Черногорией, выставка Кульбина, смерть П. И. Бартенева, Мережковский заступается за «Заложников жизни» Сологуба в Александринке («Осел и розы»), смерть Бравича.

1913. Забастовки 9 января. «Электра» Штрауса. Беспокойные статьи Вл. Гиппиуса в газетах. «Кармозина» у Зонова. Хрусталев-Носарь обвиняется в краже. «Русская молва» и споры с Мережковским. Арест А. Мгеброва. «Гибель Надежды» в Студии Художественного театра. Бейлис и поход на Розанова в Религиозно-философском обществе. Горький о карамазовщине. Оправдание Бейлиса. Бальмонт отбывает с помпой за границу.

1914–1915–1916. Мережковский валит на «декадентов» самоубийства. В газетах поднимают дело с разоблачением интимных отношений Мережковского к Суворину. Самоубийство эго-футуриста Игнатьева. Мои вечера, устраиваемые «Тремя апельсинами». Книга Флоренского. «Не подходите к ней с вопросами», кукольный театр и многое, многое…

Мне трудно дышать, сердце заняло полгруди.

20 июня

Полежаев(1807–1838) уже скучен. Плохой поэт. К обычному выбору хрестоматий, всегда немножко слишком обильному, я прибавил бы «Цыганку» («Кто идет перед толпою по широкой площади с загорелой красотою на щеках и на груди?..»).

Козлов– старый поэт, друг Жуковского, родился в 1779, окончательно ослеп в 1821. Верховский (в «Поэтах пушкинской поры») пропускает хорошее, беря посредственное.

«На погребение английского генерала сэра Дж. Мура» («Не бил барабан…»).

«Плач Ярославны» (из хороших переделок).

«Вечерний звон» (…лежать и мне в земле сырой…).

Между прочим, он перевел «Романс Дездемоны» (изд. 3-е, 1840, ч. II, стр. 208).

«Нас семеро…» (из Во – тсворта).

Мерзляков(17781830). «Велизарий» («Малютка, шлем нося…»), «Среди долины ровныя…».

Ф. Глинка(1788). «Вот мчится тройка удалая…»

Кн. Вяземский(1792). «Тройка мчится, тройка скачет…», «Здравствуй, в белом сарафане…»

Н. Ф. Павлов(1805–1864). «Не говори, что сердцу больно…»

Цыганов(1800). «По полю, полю чистому…», «Не шей ты мне, матушка…»

Кукольник.«Песня Рахили» (цитируется Достоевским):

 
Загорит,
Заблестит
Луч денницы…
 

И. Аксаков.«Прямая дорога, большая дорога…», «Жар свалил. Повеяла прохлада…»

Петр Вейнберг.«Я вам не говорю про тайное страданье…», «Он был титулярный советник…»

Ф. Берг.«Заинька у елочки попрыгивает…»

Стихотворение Дм. Фон Лизандера

 
Меж лиц, изнуренных
Безумством житейских волнений,
И их пресыщенных,
То грустных, то злых выражений,
 
 
Средь дикого шума
Их ложной и пошлой забавы,
Свободная дума
Томится, как цвет, вне дубравы:
 
 
И лица и звуки
Звучат безразлично и блещут;
От встреч, от разлуки
Ни сердце, ни мысль не трепещут…
 
 
Глядишь – и не видишь.
Иль призраки видишь немые:
Любя, ненавидишь
Иль любишь, то годы иные.
 
 
И грустный и бледный
Стоишь средь толпы одиноко —
И, с мыслью бедной,
Ты, сердце, далеко, далеко…
 

1843 год

* * *

МЕЙ

Еврейские песни.I. «Поцелуй же меня, выпей душу до дна…» П. «Хороша я и смугла, дочери Шалима!..» III. «Я – цветок полевой, я – лилея долин…» IV. Сплю, но сердце мое чуткое не спит.

(«Эх, пора тебе на волю, песня русская…» и «Жиды, жиды, как дико это слово! Какой народ! Что шаг, то чудеса!..» – Это все, я думаю, из пьяныхстихов и безответственных мыслей.)

Из древнего мира.«Галатея». «Плясунья» («Окрыленная пляской без роздыху…»).

Камеи II.«Ты на Юлию смотришь, художник…»

Из преданий и современной жизни.«Сумерки» («Оттепель… Поле чернеет…»).

Переводы.Красинский: «Спишь ты… Ангел ночи…» Шотландские легенды: «Энни Лехроэн».

3 июля

Нумера оставшихся записных книжек: 1-12, 14–18, 20–33, 39, 41–42, 44–50, 52–53, 56, 60–61.

1. Осень 1901 – май 1902. Большею частью черновые стихи. Мистика, университетские занятия. Деревня.

2. Июль-август 1902. Черновые стихи, деревня, Москва, Рогачево.

3. Август – осень 1902. Переезд в Петербург. Черновые стихи. У Мережковских в «Заклинаньи» (21–22.IX). Ольга Любимова. У мамы – М. В. Лапина, самоубийство ее брата. Смерть бабушки. «Ипполит».

4. Осень 1902 – весна 1903. Письма. Кое-какие черновики.

Восстановляю в памяти более подробно: Соборы (Казанский, Исаакиевский). Лесной парк – лиловое небо. Ал. Мих. Никитина – ееподруга на Мещанской. До востребования. Около курсов. С 8 декабря – Серпуховская. Дни и вечера там. Евангелье на Кабинетской. 6 и 11.XII – концерты Олениной. Изредка у Мережковских. Середина декабря – болезнь, Виша. Переписка (в одном городе), иногда – с телеграммами, с немедленным беспокойством, как только нет письма. Никакого настоящего лечения, встал рано, опять слег, опять письма. 28 декабря – разговор с мамой. У Кублицких, у дяди Николая (всего этого могло бы и не быть). 2 января – она – невеста.16 января 1903 года. 30 января – в «Новом пути» – Брюсов и Перцов (яд Брюсова). 31 января – очень неприятный конец Серпуховской. Мистическая записка под полом. Уже заботы («вместе сняться», «шпага»). Взаимные экзамены; мои: греческий («Пир»), латинский (Horat. od. II), Платонов, Форстен (Бергер), Введенский, Шляпкин (отдельно – Жуковский). Мода на взаимные посылки стихов не прошла и после смерти Соловьевых (я шлю Бугаеву). Снялись у Здобнова.

5. 1903 – весна и лето за границей. Черновые стихи. Объявлены женихом и невестой. Белые ночи – в Палате. Дмитрий Иванович слоняется по светлым комнатам, о чем-то беспокоясь. В конце апреля я получил от отца 1000 руб., с очень язвительным и наставительным письмом. 24 мая вечером мы исповедались, 25-го утром в Троицу – причастились и обручились в университетской церкви у Рождественского.

Счеты, счеты с мамой – как бы выкроить деньги и на заграницу (я сопровождаю ее лечиться в Bad Nauheim), и на свадьбу, и на многое другое – кольца, штатское платье (уродливое от дешевизны). В конце мая (по-русски) уезжаем в Nauheim. Скряжническое и нищенское житье там, записывается каждый пфенниг. Покупка плохих и дешевые подарков. В середине европейского июля возвращаемся в Россию (через Петербург в Шахматове), немедленные мысли о том, какие бумаги нужны для свадьбы, оглашение, букет, церковь, причт, певчие, ямщики и т. п. – В Bad Nauheim'e я большей частью томился, меня пробовали лечить, это принесло мне вред. Переписка с невестой – ее обязательно-ежедневный характер, раздувание всяких ощущений – ненужное и не в ту сторону, надрыв, надрыв…

Приложения

Автобиографические материалы

Главная черта моего характера … Нерешительность

Качество, какое я предпочитаю в мужчине … Ум

Качество, какое я предпочитаю в женщине … Красота

Мое любимое качество … Ум и хитрость

Мой главный недостаток … Слабость характера

Мое любимое занятие … Театр

Мой идеал счастья … Непостоянство

Что было бы для меня величайшим несчастьем … Однообразие во всем

Чем я хотел бы быть … Артистом императорских театров

Место, где я хотел бы жить … Шахматово

Мой любимый цвет … Красный

Мое любимое животное … Собака и лошадь

Моя любимая птица … Орел, аист, воробей

Мои любимые писатели прозаики – иностранные … —

Мои любимые писатели прозаики – русские … Гоголь, Пушкин

Мои любимые поэты – иностранные … Шекспир

Мои любимые поэты – русские … Пушкин, Гоголь, Жуковский

Мои любимые художники – иностранные … —

Мои любимые художники – русские … Шишкин, Волков, Бакалович

Мои любимые композиторы – иностранные … —

Мои любимые композиторы – русские …

Мои любимые герои в художественных произведениях… Гамлет, Петроний, Тарас Бульба

Мои любимые героини в художественных произведениях… Наташа Ростова

Мои любимые герои в действительной жизни… Иоанн IV, Нерон, Александр II, Петр 1

Мои любимые героини в действительной жизни … Екатерина Великая

Мои любимые пища и питье … Мороженое и пиво

Мои любимые имена … Александр, Константин и Татьяна

Что я больше всего ненавижу… Цинизм

Какие характеры в истории я всего более презираю … Малюта Скуратов, Людовик XVI

Каким военным подвигом я всего более восхищаюсь … Леонида и 300 спартанцев

Какую реформу я всего более ценю … Отмена телесных наказаний

Каким природным свойством я желал бы обладать … Силой воли

Каким образом я желал бы умереть … На сцене от разрыва сердца

Теперешнее состояние моею духа … Хорошее и почти спокойное

Ошибки, к которым я отношусь наиболее снисходительно … Те, которые человек совершает необдуманно

Мой девиз …

 
Пусть чернь слепая суетится,
Не нам бессильной подражать… и т. д.
 

БлокАлександр Александрович, сын профессора Варшавского университета А. Л. Блока. Родился в СПб. в 1880 г. Учился в одной из классических гимназий и в Университете на юридическом и филологическом факультетах. Начал печатать стихи с 1903 г. в «Новом пути», «Северных цветах», альманахах «Гриф», «Журнале для всех», «Вопросах жизни». Помещал литературные заметки в «Новом пути», «Весах» и «Вопросах жизни». В конце 1904 года выпустил первый сборник лирических стихотворений: «Стихи о Прекрасной Даме». Москва, 1905. К-во «Гриф».

<31 октября 1905>

Я, сын профессора Варшавского университета А. Л. Блока и дочери бывшего ректора СПб. университета А. Н. Бекетова, родился 16 ноября 1880 г. в СПб., среднее образование получил в СПб. Введенской гимназии и в 1898 году поступил на юридический факультет СПб. университета. Пробыв здесь три года и выдержав экзамен на 3-й курс, я перешел на 1-й курс историко-филологического факультета. В течение первых двух лет я представил четыре реферата по классической филологии – профессору Холодняку (о Горации и Вергилии) и профессору Придику (об Анакреоне и Аристофане). Поступив на славяно-русское отделение, я занимался главным образом историей русской литературы и русского языка и представил рефераты профессору Шляпкину (главы из зачетного сочинения «Болотови Новиков») и профессору Соболевскому (два реферата по исследованию языка в апокрифе «Смерть Авраама» и в «Хождении Иоанна Богослова»). В 1903 году я женился на дочери профессора Д. И. Менделеева. В текущем году, занимаясь историей русской литературы, я составил для печати, по поручению С. А. Венгерова, «Очерк критической литературы о Грибоедове». В последние годы, сотрудничая в некоторых журналах и газетах, я имею литературный заработок.

Александр Блок

1906 года

Марта 1

Александр Блок– родился в Петербург 16.XI.1880. Отец – А. Л. Блок – профессор Варшавского университета. Мать – дочь А. Н. Бекетова, бывшего ректора Петербургского университета, и Е. Г., рожденной Карелиной – переводчицы.

Мною занимались литературой и другие члены семьи, так что все детство и отрочество я провел в старинной дворянской атмосфере с литературными вкусами. Классическая гимназия и Юридический факультет имели мало влияния, гораздо больше филологический факультет. В 1903 г. я женился на Любови Дмитриевне Менделеевой. Основные литературные влияния – Шекспир, Гёте, Достоевский, Фет, Полонский, Вл. Соловьев, Вал. Брюсов. Главные факторы творчества и жизни – женщины, петербургские зимы и прекрасная природа Московской губернии. Долгая замкнутость в самом себе создала отчужденность от людей и мира, но освобождение наступает, надеюсь, хотя и медленно. Думаю, что ему особенно способствует с ранних лет зреющая любовь к театру; благодаря этой любви и моей странно веселой судьбе, которая всегда со мной, я надеюсь не считаться исключительно пловцом по туманным морям лирики, хотя ей и посвящены мои первые книги («Стихи о Прекрасной Даме» 1905 г., «Нечаянная Радость» и «Снежная маска» 1907). Готовлю издание лирических драм («Балаганчик», «Король на площади» и «Незнакомка»), из которых первая была поставлена на театре Коммиссаржевской в конце 1906 года.

Александр Блок

<около 8 мая 1907>

Родился в Петербурге в 1880 году. Учился в классической гимназии и на филологическом факультете Петербургского университета. В 1904 году выпустил в свет первую книгу лирики: «Стихи о Прекрасной Даме» (Москва. К-во «Гриф»); в 1907 году еще две книги лирики: «Нечаянная Радость» (Москва. К-во «Скорпион») и «Снежная маска» (Петербург. К-во «Оры»). Готовлю к печати книгу лирических драм: «Балаганчик», «Король на площади» и «Незнакомка» (Петербург. К-во «Шиповник»). Веду критический отдел в «Золотом руне» и сотрудничаю в нескольких журналах и газетах.

С.-Петербург

Сентября 20-го 1907 г.

Имя … Александр

Отчество … Александрович

Фамилия … Блок

псевдоним …

День … 16

Месяц … Ноября

Год рождения … 1880

Место … Петербург

Начало литературной деятельности … Март 1903 г. – в журнале «Новый путь»

Главные станции на жизненном пути … Женитьба в 1903 г. (17 августа). Другое – определяется этапами литературного творчества

Подпись … Александр Блок

День, месяц, год, место … 13 III 08 СПб.

За первые напечатанные вещи я не получил гонорара. Мои рецензии и заметки подвергались иногда легкому исправлению. Первые деньги получил я от редактора «Журнала для всех» Виктора Сергеевича Миролюбова; хотя он был вместе с тем и издателем, а, по выражению Лескова, «издатель – всегда издатель», – я встречал не много людей с такой открытой душой, как у него.

Критических отзывов о моей первой книге было не много; больше всего, насколько я знаю, о второй. Впрочем, они всегда попадались мне случайно. Мне приходилось читать о себе и заметки и целые статьи, но почти никогда они не останавливали моего внимания. За немногими исключениями (замечания Брюсова, Вяч. Иванова, Д. В. Философова, В. И. Самойло), они меня ничему не научили; были и буренинско-праздные, и фельетонно-хлесткие, и уморительно-декадентские, но везде – ложка правды в бочке критических вымыслов, хулиганской ругани, бесстыдных расхваливаний, а иногда, к сожалению, намеки вовсе не литературного свойства. Важнейшими приговорами, кроме собственных, были для меня приговоры ближайших литературных друзей и некоторых людей, не относящихся к интеллигенции.

Печатание никогда не было для меня важным событием, потому что я привык строго отделять его от писания. Под псевдонимом я никогда не печатался, изредка подписывался только инициалами.

От цензуры страдал я не много. Не могу сказать того же о неисправности в платеже, которая в последнее время со стороны некоторых издателей сделалась систематической.

На серьезные опечатки я могу жаловаться тоже лишь в последнее время, когда невежество корректоров приняло баснословные размеры. Корректоры и издатели, имеющие уважение к слову, должны знать, что существует математика слова(как математики всех других искусств), особенно – е стихах.Поэтому менять их по собственному вдохновению, каковы бы они, с их точки зрения, ни были, – по меньшей мере некультурно.

Теперешние внешние обстоятельства моего писательства я не могу считать особенно трудными. Однако ни одна из моих книг не потребовала второго издания. Стихи читаются мало, а мне пока всего доступнее и дороже язык стихов.

< Октябрь 1909>