Текст книги "Тайны великих открытий"

Автор книги: Александр Помогайбо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Это представление Т. Юнг переносит на световые волны:

«В настоящее время я думаю, что подобные эффекты имеют место и в том случае, когда две порции света смешиваются подобным образом; и это я называю общим законом интерференции света… Всякий раз, когда две порции одного и того же света достигнут глаза различными путями или точно, или приблизительно одинакового направления, свет становится более интенсивным, если разность путей есть кратное некоторой длины, и менее интенсивным в промежуточных состояниях интерферирующих частей, и эта длина различна для света различных цветов».

Чтобы проверить свои рассуждения, Т. Юнг поставил ряд экспериментов. Свет в те времена считался потоком корпускул. В эксперименте Т. Юнга свет повел себя как волна, создавая темноту в определенных точках. "Вот бесспорно самая странная из гипотез, – писал Араго. – Неожиданностью было видеть ночь среди ясного дня в точках, которых свободно достигали солнечные лучи, но кто бы мог подумать, что свет, слагаясь со светом, может вызвать мрак".

Эйнштейн рассказывал, что создал свою теорию относительности не сидя за столом, а лежа на холме. Когда он смотрел вверх полузакрытыми глазами, солнце пробивалось сквозь его ресницы, распадаясь на тысячи мелких лучиков. Он задумался, что было бы, если бы он мог совершить поездку на одном из этих солнечных лучей, и представил себя самого совершающим путешествие через Вселенную. Воображение отправило его в такое место, где, согласно его теоретическим знаниям, он находиться не мог. Полагая, что его воображение дает более правильную картину, чем полученное им образование, Эйнштейн разработал новый математический аппарат, призванный привести математику в соответствие со своими умственными картинами.

Именно такие образы – луч света, морские волны – и должны фигурировать при объяснении (конечно, требуется использовать и более точные понятия – но уже позднее, при переходе на стадию непосредственного подсчета).

Математик Ж. Адамар писал:

«[Зрительные] образы имеют скорее символическую, чем изобразительную связь с рассматриваемыми математическими идеями».

В своей книге, посвященной психологии творчества, он приводит высказывание одного экономиста:

«Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что странный символический образ, сопровождавший слово „стоимость“, был частью расплывчатого изображения человека, кладущего что-то на весы».

Даже при игре в шахматы, где, казалось бы, требуется именно зрительная память, шахматисты манипулируют в голове именно образами!

А. Алехин, описывая мышление шахматиста при игре вслепую, писал, что "играющий не пытается воспроизвести перед своими глазами всю доску с ее белыми и черными клетками, белыми и черными фигурами, как полагает большинство непосвященных, но он припоминает только какой-нибудь характерный ход, конфигурацию части доски, наподобие того, как в жизни мы вспоминаем о каком-нибудь знакомом, книге или вещи. Так играю я, так играют, насколько мне известно, все мастера игры вслепую".

Иногда, впрочем, согласно А. Алехину, шахматист использует не образное, а зрительное представление в чистом виде, но в особых случаях:

«Зрительная память, т. е. способность представления, призывается на помощь лишь тогда, когда в особо критический момент нужно проверить положение, выяснить возможное заблуждение и т. п.».

Следует сделать оговорку: зрительные образы – не зрительная память, но основываются образы все же на элементах зрительной памяти. Образ "богатства" не удержался бы в голове, если зрительная память не запомнила бы человека, кладущего что-то на весы.

Как тренировать зрительную память?

Одно из упражнений дается в книге Р. Киплинга "Ким". Пред Кимом его старый учитель Лурган выкладывал горсть драгоценностей, после чего разрешал Киму смотреть столько, сколько он захочет. Затем Ким должен был по памяти воспроизвести увиденное. Вместе с Кимом это упражнение делал маленький индус, который уже занимался развитием памяти достаточно продолжительное время. Ким начал перечислять.

"Там под бумагой пять синих камней: один – большой, другой – поменьше и три маленьких, – сказал Ким торопливо, – четыре зеленых камня, и… и… я насчитал тринадцать, но два забыл. Нет. Один был из слоновой кости, маленький коричневый и… и…". Ким больше не мог ничего вспомнить.

"Послушай мою запись, – сказал маленький индус, – во-первых, имеются два поцарапанных сапфира, один с двумя бороздками, один – с четырьмя. Насколько я могу судить, сапфир с четырьмя бороздками отшлифован с краю. Затем там находится туркестанская бирюза, полная зеленых жил, и еще две с надписью: одна с именем бога, написанная золотом, и другая – треснувшая поперек; она вынута из старого перстня, и я не мог ее прочесть. Значит, у нас пять синих камней. Еще там четыре блестящих изумруда, но один в двух местах пробуравлен, а другой немного пробит". "А вес их?" – спокойно спросил Лурган. "Три, пять и четыре карата, как мне кажется. Там еще кусок старого зеленоватого янтаря и дешевый осколок топаза из Европы. Там также есть кусок китайской гравированной слоновой кости, изображающей крысу, которая высасывает яйцо, и там, наконец, шарик из кристалла величиной с боб, вделанный в лист золота".

Обратите внимание на разницу в числе того, что запомнил Ким, и того, что запомнил маленький индус.

Зрительную память в возрасте 8—12 лет нужно развивать специально. Позднее, в старших классах и институте понадобится образное мышление, а оно может базироваться только на хорошей зрительной памяти. В некоторых случаях зрительная память является самоцелью – в профессиях, в которых она необходима.

"Мне вспоминается, как во время войны, когда одно время я воевал в разведке, – пишет В. Пекелис в книге «Твои возможности, человек», – нас, неопытных новичков, учили наблюдательности и внимательности. Посадят человек 5–6 в машину и гонят ее по дороге на приличной скорости. Вдруг команда: стой! И сразу вопросы: что заметили справа, слева; сколько столбиков у перил мостика через ручей; какой толщины сосна у дороги, где развилка; какая глубина колеи; сколько окон у сторожки, которую видели, а на каком она километре от поворота? С первого захода у всех нас много ошибок, пропусков существенного, путаницы. Со второго захода, точнее, заезда, – меньше, с третьего – еще меньше. К вечеру, после того, как погоняют раз 10, а то и 20 и на машине, и пешком – то шагом, то бегом, – ворон уже больше не ловили, запоминали почти все и почти как надо. И эта привычка еще долго сохранялась – запоминать все встречающееся тебе на пути, все окружающее тебя, где бы ты ни находился…"

Следует заметить, что зрительная память бывает разной, и потому развивать ее следует именно в том направлении, в котором вам требуется. Индус в рассказе "Ким" изучал картину долго и внимательно – он развивал в себе кроме зрительной памяти еще и внимательность, как и разведчики из рассказа Пекелиса. Но некоторые люди обладают "фотографической" памятью, при которой всего одного взгляда достаточно, чтобы получить своего рода отпечаток увиденного. Каких-то деталей при этом может не хватать, но существенно важное все же остается.

Обычному человеку фотографическая память, конечно, не нужна, но для 8—12-летних тренировка различных аспектов зрительной памяти весьма полезна. Вот несколько упражнений.

1. Тренировка на объем запечатлеваемого. Постарайтесь за секунду зафиксировать в памяти как можно больше элементов какой-либо картинки.

2. Тренировка на объем воспроизводимого. Закройте глаза и мысленно вспомните стадион или парк, куда вы ходите. Постарайтесь воспроизвести в памяти как можно большее число элементов.

3. Тренировка на увеличение поля восприятия. Человек обычно хорошо запоминает только то, что находится непосредственно перед ним. Попытайтесь запомнить все, что находится в вашем поле зрения.

4. Тренировка на "объемное" восприятие. Постарайтесь запомнить картинку не только зрительно, но и пережить эмоциями впечатления от цвета и композиции того, что вы видите.

5. Тренировка на четкость восприятия. Ограничьте себя двумя буквами из какого-нибудь слова и постарайтесь зафиксировать их в памяти как можно четче.

6. Тренировка на сложность восприятия. Бросайте перед собой спички, чтобы потом, прикрыв спички, зарисовать их расположение. Постепенно увеличивайте количество спичек.

7. Тренировка специфической зрительной памяти для ваших нужд. Если вы изучаете язык, попытайтесь зрительно запоминать написание слов или хотя бы их частей.

В 10–14 лет полезно перейти к шахматам. Они прекрасно развивают образную память. Когда мне было 12 лет, мой отец разобрал со мной увлекательную шахматную партию, объяснив нотацию. Я увлекся шахматами (и миром вокруг них – судьбами Морфи, Алехина, Капабланки) и благодарен за это отцу по сей день – за образное мышление и за многое ещё, чему научили меня шахматы.

Освоив визуальные, двигательные и эмоциональные образы, ребенок может перейти на следующий этап – этап словесного выражения этих образов. При этом язык зрительных образов постепенно уходит в подсознание; взрослый человек обычно слышит в голове лишь слова собственной мысли и почти не видит последовательность скрывающихся за нею образов других типов. Как формируются слова в его мозгу, для взрослого человека уже загадка.

Сознание упрятывает образы в подсознание потому, что они содержат много избыточной информации, а эта информация мешает. Шерешевский, сохранивший в зрелом возрасте яркую зрительную память, жаловался, что ему трудно читать художественную литературу:

"«Н. стоял, прислонившись спиной к дереву». Стоит молодой человек, худощавый, в темном костюме, стоит у липы, кругам лес… " Н. внимательно рассматривает витрину магазина". Вот тебе на! Значит, это не лес, а улица, все надо начинать начала. Как трудно читать!"

Но "избыточность информации" все же проблема небольшая по сравнению с тем, что зрительные образы нельзя передать другим. Именно для такой передачи ребенку приходится осваивать язык слов. А благодаря общению человек может уже не только передавать информацию о своих образах, но и получать схемы их взаимодействия, "логические схемы", которые дисциплинируют его ум, вырабатывают собственно мышление. Л. Выгодский в книге "Мышление и речь" пишет:

"Мыслительная деятельность начинается со словесного или "двигательного" диалога между ребенком и его родителями. Самостоятельное мышление начинается тогда, когда ребенку впервые удается начать "поглощать « эти беседы, переваривать их внутри себя».

Из этих слов можно сделать вывод, что матери следует много разговаривать с ребенком, даже если ей кажется, что ребенок ее не понимает, – идет процесс накопления. Много разговаривать с ребенком нужно и тогда, когда его речь станет вполне развитой. Согласно психоаналитической концепции, именно образ родителей, внутреннее уподобление им формирует высшую психическую инстанцию личности – "Супер-Эго" ("Сверх-Я"), которая концентрирует фундаментальные ценности человека и управляет его целенаправленным поведением. Разговором родители передают свои личностные черты.

Но с освоением речи кое-что ребенок и теряет.

По утверждению Жане, "логическая память" появляется у ребенка лишь с 3 или 4 лет – это значит, что с 3–4 лет ребенок начинает утрачивать некоторые ценные навыки своих прежних "языков образов", которые моти бы весьма пригодиться ему впоследствии. Особенно прискорбно ослабление языка зрительных образов, а этот язык становится просто необходим в старших классах для представления сложных понятий. Эйнштейн, как и другой великий физик, Нильс Бор, с большим отставанием от сверстников овладел в детстве устной и письменной речью. Они больше пользовались правым полушарием, создавая при этом особые системы знаков внутренней речи, которые пригодились им потом в процессе творческой деятельности.

Ослабление "доречевых" образных языков у обычно развивающегося человека, потеря "объемного" восприятия мешают ему, став взрослым, полноценно усваивать иностранные языки.

Я думаю, что для освоения языка (да и любого другого предмета) очень полезно использовать комиксы. Они говорят на всех языках образов – зрительных (в рисунках, в отличие от фотографий, присутствует только существенное)., эмоциональных (кто-то на картинках очень удивляется, широко улыбается и т. д.), моторных (кто-то бежит, прыгает), словесных (надписи передают речь героев). Благодаря своей "многомерности" то, что происходит в комиксах, надежно врезается в память.

Я хорошо помню комиксы с Пифом, что видел в десятилетнем возрасте. Текст же учебников, что я зубрил десять лет, почти не помню – кроме тех случаев, когда этот текст связан в моей памяти с какими-либо рисунками.

Собственно, сам я учил английский язык по книге "Situational Grammar" – "Иллюстрированная грамматика". В этой книге каждое правило иллюстрировалось картинкой, позволявшей воочию увидеть ситуацию, в которой действует правило. До этой книги формально заученные правила оставляли много неясностей. Если вы изучаете английский язык, обязательно приобретите эту книгу – она переиздается.

ЗРИТЕЛЬНЫЕ ОБРАЗЫ

Рассмотрим зрительные образы подробней, поскольку чаще всего именно этими образами пользуются при решении задач.

Математик Жан Адамар попытался разобраться, как к нему приходят решения. Он обнаружил, что думает пятнами неопределенной формы, которые соединяются одно с другим, входят одно в другое и комбинируются различными образом.

К примеру, он поставил перед собой задачу доказать, что существует простое число большее 11. Первым делом математик задался мыслью рассмотреть простые числа от 2 до 11. Перед его мысленным взором тут же появилась неопределенная масса, "символизирующая" этот набор простых чисел. Адамар решает найти произведение простых чисел – и в его голове поблизости от этой "массы" появляется точка; точка обозначает это произведение. Адамар прибавляет к этому произведению единицу – и в мысленной картинке возникает еще одна точка – между первой точкой и неопределенной массой. Новая точка соответствует мысли: "Это число, если не является простым, должно иметь простой делитель, который и является искомым".

С мысленными зрительными образами точки и "массы" куда легче оперировать, чем непосредственно с рядом чисел, и поэтому, по-видимому, подсознание переходит именно на эти образы.

Но Адамар лишь "подсмотрел", как работает его мозг. Множество же ученых не только "подсматривает" за работой мозга с образами, но и сознательно оперируют образами, переводя тем самым работу с ними из подсознания на сознательный уровень.

Американский изобретатель Никола Тесла обладал ярким образным воображением; он объяснял его появление перенесенной в детстве болезнью. С детства Тесла любил совершать мысленные путешествия в новые страны, где он завязывал дружбу с воображаемые людьми, которые становились для него почти реальными.

В каждом своем путешествии Никола Тесла стремился увидеть предметы максимально четко. "Так я упражнялся до семнадцати лет, – рассказывал Тесла, – когда я стал всерьез склоняться к изобретательству. И тогда, к своей великой радости, я обнаружил, что умею зримо представлять себе идеи. Поэтому мне не нужны были ни модели, ни чертежи, ни эксперименты. Благодаря способности видеть все, что я пожелаю, я как бы открыл новый метод материализации творческих идей. Метод этот чрезвычайно полезен для каждого наделенного воображением человека, будь то изобретатель, предприниматель или художник… В уме я изменяю конструкцию, вношу поправки и даже провожу испытания. Даже не сделав наброска, я могу дать и даю моим рабочим точные размеры каждой детали, и детали эти точно подходят друг к другу".

Обладатель феноменальной памяти Шерешевский не только представлял в виде зрительных картинок то, что ему требовалось запомнить, но и дополнял визуальную картинку образами других видов. Это позволяло информации закрепиться в памяти прочнее.

"Даже цифры напоминают мне образы, – говорил Шерешевский. – Вот " 1 " – это гордый стройный человек; "2" – женщина веселая, "3" – угрюмый человек, не знаю почему…".

В рассказе Станислава Лема "Машина Трурля" есть такой отрывок:

"Я уничтожу Трурля! – сказала машина. – Но прежде пусть он ответит мне на вопрос, сколько будет два плюс два".

Трурль – это робот, путешествовавший по Галактике со своим другом Клапауцием. Станислава Лема я очень любил в детстве.

Почему я завел о нем речь? Дальнейшая часть книги будет немножко скучной, и потому я решил взбодрить читателя, чтобы он благополучно ее проехал, не перелистывая по несколько страниц. К тому же эмоции – главное условие усвоения.

Кроме того, эта фраза, как ни странно, имеет прямое отношение к теме нашей книги.

Меня, как и машину Трурля, когда-то интересовало – как складываются числа. И я обнаружил, что где-то в глубине сознания я оперирую вовсе не цифрами, а… геометрическими фигурами, которые имеют цвет и вызывают тактильные ощущения. К примеру, число 5 для меня – это звезда; вернее даже кусочек звезды, ее острый угол, который чуть царапает кожу. Звезда красного цвета, с плоской, гладкой на ощупь пластмассовой поверхностью. Таким образом, число "многомерно", оно закрепилось с детства в памяти благодаря влиянию на разные органы чувств. Цифра 2 черная, текучая и водянистая – явная ассоциация с двойками, проставленными в дневнике чернилами. Отсюда следует сделать вывод – если вы учите ребенка счету, эффективнее всего это сделать, если чиста поначалу будут представлены в виде ярких образов разной формы, разных цветов, разного тактильного ощущения.

Следует учить и умению создавать яркие образы, в первую очередь зрительные. В первом классе ребенок оперирует на уроках предметами. Он складывает счетные палочки, мячики, флажки. Но затем следует следующий этап, когда счетные палочки исчезают с парт и требуется "переселить" их в мозг. Кое-кто из ребят подсознательно изобретает такое переселение, остальные же становятся неуспевающими. Порой на всю жизнь.

Чтобы этот этап развития быстро был пройден ВСЕМИ, педагог С. Лысенкова разработала методику "опорных схем".

К примеру, на уроке требуется сложить 2 и 3.

"Опорная схема" Лысенковой – это таблица из двух частей, В верхней части написано: "2 3?" – это операнды, которые участвуют в действии, зрительные образы. Вторая часть состоит на четырех строк: "условие, вопрос, решение, ответ" – это алгоритм решения, его логика.

Учитель пишет: 2+3=5 и объясняет, какое условие, какой вопрос и т. д. – то есть всю последовательность умственных операций. Затем ту же последовательность пытаются повторить ученики.

Один момент методики С. Лысенковой отметим особо – операнды рисуются в виде цифр на бумаге, ВСТАВЛЯЕМОЙ В КАРМАШКИ. Помимо непосредственно операндов кармашки играют тоже определенную роль – они как бы резервируют место под операнды, что в умственном процессе немаловажно. К примеру, решая задачу "Встретились два человека, у одного 5 яблок, у другого – 3…", мы должны исходить не только из чисел 5 и 3, но и из их пространственного разнесения на 2 позиции, на одной из которых мы можем мысленно нарисовать 5, а на другой – 3. Вспомним математика, который говорил, что он мыслит точками и неопределенными массами, это те же "кармашки", в которых скрываются определенные числовые массивы – или даже математические закономерности.

По счастью для автора, образному мышлению его научили родители, дипломированные педагоги, и я немало удивлял мою первую учительницу, Лидию Михайловну (дай ей Бог много лет счастливой жизни, как и моей соседке Лене Синявской), скоростью, с которой производил действия. Мне достаточно было ясно мысленно представить несколько карманов, разместить на каждом что дано, а потом уж задача решалась подсознанием словно сама собой. Поскольку задачи усложнялись, я усовершенствовал этот метод. Вместо кармашков я стал поль-зоватъся "мешочками". Пока дело не доходило до вычисления конкретного результата, я не ставил на мешочки никаких чисел, а просто оперировал самими мешочками. Только когда принцип решения прояснялся, я последовательно "развязывал" мешочек за мешочком, высыпал из них численные значения (в виде шариков) и занимался подсчетом. На сами же мешочки я использовал какие-то образы, которые характеризовали, что в этом мешочке.

Образное мышление потом мне помогало очень часто. Иногда я его включаю, словно телевизор, мысленно рассматриваю какие-нибудь объекты, комбинирую их, получаю выводы. Этим режимом я пользуюсь довольно редко, чаще образы мелькают мимолетно – мозгу этого достаточно. Но образному мышлению меня учили родители, зрительную память развивал я сам. А должна это делать школа!!!

Впрочем, кое-где образное мышление развивают.

Для сложных логических задач педагог С. Лысенкова использует такие образы, как точки. Пусть, к примеру, задача для своею решения имеет три подвопроса. Учительница сначала спрашивает учеников, можно ли решить задачу сразу и, получив отрицательный ответ, формулирует эти три подвопроса. Формулируя каждый подвопрос, она ставит на доске зеленую точку, всего три, а в конце еще одну, большую, символизирующую главный вопрос. Ученики наглядно видят, что задача решается в четыре действия.

Это тоже обучение образам, но вместо действий присутствуют точки.

При обучении десятичным дробям С. Лысенкова снова использует образ точек. Перед учениками висит схема: "…" где точки определяют позиции цифр. По сути, это – те же встречавшиеся нам ранее "карманы" из первого класса.

Ну, хорошо, ученик освоил сложение и умножение. А как использовать образы для других предметов?

"Текст может быть закодирован с помощью ключевых слов, букв-сигналов и чертежей", – пишет В. Шаталов. В качестве доказательства он приводит описание одного из сражений А. Суворова. В этом бою 100-тысячная армия турок окружила 18-тысячную армию австрийцев. Подошедший с 7 тысячами солдат А. Суворов смело атаковал турок конницей, чем вызвал их замешательство и бегство (конницу в соответствии с военной практикой того времени пускали в ход только при значительном численном превосходстве из-за ее уязвимости для ружейного огня). Это описание педагог "шифрует" с помощью ряда цифр 7 18 100. От 100 к 18 идут, охватывая число 18, две стрелки – это символическое обозначение окружения. От 7 к 18 идет одна стрелка – это обозначение нападения. Полный рассказ о сражении занимает 48 строчек параграфа, "канва" же параграфа по методике В. Шаталова может уместиться на половине строки.

Но не все, конечно, сводится к цифрам. В опорных сигналах, обычно много и слов, но для лучшего запоминания они организовываются определенным образом: взаимным расположением друг относительно друга, наклоном, шрифтовым выделением, сокращениями и т. д. Где это возможно, слова заменяются стрелками, фигурными скобками и символическими рисунками.

Обычно, готовясь к опросу, ученик переводит абзацы текста в зрительные образы, а затем выстраивает эти образы в ряд, чтобы по нему последовательно пересказать текст.

Такой ряд не мог быть длинным, поскольку человек неспособен удержать в оперативной памяти больше шести-семи понятий (оттого семерка была магическим числом во многих культурах). Потому ученик часто даже НЕ СТРЕМИТСЯ прочитать урок до конца, ограничиваясь некоторыми знаниями из начала и середины, что обычно достаточно для тройки или четверки. Проблема нашего весьма многословного обучения в том, что суть урока – в самом конце, до которого ученик просто не добирается! А потому порой, имея тройки и четверки, он на самом деле не знает ничего!

У Шаталова же ряд образов в виде опорных сигналов уже есть на доске, способствуя как более полному освоению, так и более полному ответу.