Текст книги "Спасти СССР. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Если брать «как есть» – то получается так, что у нас построено сильное государство, и оно и есть не средство – а цель. Веками сильное государство осваивало эти земли, как то обороняло их (неплохо получалось), развивало промышленность, контролировало общественные нравы, и вообще делало многое из того что на Западе предпочитали отдавать частной инициативе. Будем честными – без государственной воли мы бы не стали тут Европой. Государственной волей, в конце концов, были освобождены крестьяне, демократического мандата на это не было. Государственной волей построены железные дороги. С государственной во многом подачи развивалась промышленность – хотя и немало частных хороших инициатив загубила бюрократия. СССР не достиг ни одной цели, которая декларировалась при его создании – но провёл индустриализацию, и построил инфраструктуру вполне соответствующую уровню ведущих стран мира. И это на огромных пространствах.

Так что можно и сказать: государство, в котором спокойно жить это не средство, а цель и ничего другого не ждите.

Вопросы только другие встают. За какой счёт, получается, держать союзников и чем их привлекать, если мы больше не идём к социализму. В какой мере разрешается частная инициатива – ведь если мы больше не строим социализм то – в любом. А ведь у нас есть теневая экономика, и мы по опыту девяностых знаем, насколько дикий в реальности будет построенный бывшими советскими людьми капитализм. Абсолютно диким, без малейшей солидарности, с грохотом взрывов и автоматных очередей и нищими старухами на улицах.

И почему бы в таком случае другим национальностям СССР не хотеть заиметь своё сильное государство, а?

И главный вопрос, на котором тут веками спотыкались – как обеспечить, чтобы государство служило народу, а не бюрократии. Ведь Милован Джилас прав, фактически бюрократия сформировалась как эксплуатирующий класс, а все остальные – эксплуатируемые. То есть мы сами того не замечая, воспроизвели капитализм только юридические лица в нём – министерства, отрасли, области целиком, и находятся они в коллективной собственности контролирующей их номенклатуры, а не народа. И чем дальше – тем больше.

Да…

Сегодня уже голова не варит. Надо идти спать…

01 февраля 1986 года

Грузинская ССР

Ночь, когда в городе был погром – они банально проспали, потому что тётя Манана жила далеко от центра, а Никифор, то ли умышленно, то ли просто из желания оберечь гостей – ничего не сказал о происходящем в центре.

Тётя Манана жила в старом, большом доме, какие были в изобилии настроены во времена имперского расцвета этого города – самое начало двадцатого века. Тифлис тогда был деловым центром всего Закавказья, в городе был трамвай, построили театр и синематографы, замостили центральные улицы, появились высшие учебные заведения. Грузии повезло с имперским администратором – одно время им был князь Воронцов, один из самых способных администраторов своего времени. Когда его спросили, зачем строить в Тифлисе театр, он ответил – для того чтобы в Тифлисе был театр. Через Грузию проходил один из первых в мире нефтепроводов от Баку до порта Батуми, построенный инженером Шуховым, этот же город был центром кредитования всего региона – кстати, в Тифлисе было больше армян, чем грузин[66]66
  Для справки – первое большевистское правительство Грузии, с которым у князя Орджоникидзе произошла драка, а Сталин поссорился из-за него с Лениным (именно тогда Ленин начал обдумывать отстранение Сталина, что закончилось Письмом к съезду) в конце двадцатых взимало со всех живущих в Грузии и не являющихся грузинами отдельный налог на «негрузинство». Тут уже откровенно пахло фашизмом


[Закрыть]. Тогда же очень активно шла застройка города, ранее совершенно азиатского – и на свет появились типично тифлисские двух и трёхэтажные дома. Их характерной особенностью были широкие балконы, часто с отдельной лестницей на улицу – из-за долгих периодов жары и духоты. Вот в одном из таких домов жила тётя Манана, одна в двух больших комнатах. Энергичная старуха которая имела вполне дореволюционного уровня образование, профессионально рассуждала о литературе и о театре.

Утром она подала на стол чай и грузинские постные лепёшки чвиштари. Было холодно, но она явно не замечала холода.

– Тётя Манана – осмелев, спросил её Мазур – а что у вас тут происходит? Я имею в виду в городе…

– А… – отмахнулась старуха – власть делят.

– На улице?

– А на улице – мальчишки, которые от белого порошка почувствовали себя мужчинами.

– Как же вы до такого дошли? – поинтересовался Мазур

Старуха достала портсигар и закурила

– Этот народ – сказала она, голос звучал зловеще, хрипло – всегда искал свой путь к небесам. Раньше это был путь к Богу. Теперь про Бога забыли… благодаря одному негодяю отсюда родом. Но в небеса хочется. Теперь веру заменил дурман. А когда власть отняла у них этот дурман, они пошли бунтовать. Они думают, что у них по две жизни. Но нет, только одна…

Московские корреспонденты переглянулись – и ничего не сказали

Едва появившись на улице – журналисты поняли, что они попали. Две Волги – одна белая и одна жёлтая, такси – стояли к обочины, около них – стояли боевики. Они оглянулись – путь назад был тоже перекрыт.

Мазур шагнул вперёд, доставая удостоверение журналиста

– Мы журналисты центральной прессы.

Стоящий у Волги мускулистый, лет сорока водитель осклабился

– Мы знаем дорогой. Левон Аронович приглашает тебя и твоего друга в гости

– А Левон Аронович это кто?

Один из бандитов хмыкнул, другие – переглянулись

– Левон Аронович это Левон Аронович. Стыдно не знать.

– У нас тут работа.

– Это тоже работа дорогой. Ты же журналист, так? Съездить к Левону Ароновичу – самая твоя работа, да?

– Это надолго?

– Как поговоришь с Левоном Ароновичем, отвезём, куда скажешь, тебя и твоего друга.

Мазур сдался

– Ладно, поехали.

Волги шли быстро.

Уже из окон было видно, что ночью в городе творилось что-то неладное. Одна из улиц была перегорожена тяжёлыми Камазами, милицейские машины, военные – всего хватало. Горелое здание – и у него нет пожарных, а здание сгорело полностью. Пейзажи за окном были пропитаны бедой как бинты – кровью…

Мазур не решился спросить, что произошло.

Потом – Волга замедлила ход… стояла очередь.

– Обгоняй.

Взревел мотор, Волга пошла по обочине, обгоняя колонну. Втиснулась на первое место, обойдя всю очередь.

Солдаты проверяли документы. Им никто не сказал, какие они должны быть да они и сами не знали. Пассажир махнул корочкой, даже не открывая её – и машину пропустили. Судя по виду – солдаты после бессонной ночи еле держались на ногах.

– Что произошло – всё-таки спросил Мазур

Ему не ответили, просто мафиози на переднем сидении переглянулись и усмехнулись…

Привезли их в какой-то посёлок, с виду типично грузинский, пригородный – но с асфальтом и дома побогаче. Самый богатый – походил на швейцарское шале, если не считать высокого, выше человеческого роста бетонного забора. Во дворе стояли ещё одна Волга, чёрная на сей раз и УАЗик.

Хозяин дома, сухощавый мужик за пятьдесят – ждал на широченной, крытой веранде. Было холодно, на нём была шапка, которую в народе уже прозвали «горбачевка» и меховой жилет из овчины поверх дорогого костюма.

Мазур с первого взгляда понял, к кому их привезли…

Советские воры в законе – старались держаться в тени, но уже тогда было разделение на тех, кто не вылезал из зон и тех кто старался держаться на свободе. В семидесятые годы – усилиями милиции воров в законе свели почти на нет, осталось всего несколько десятков человек и то в зонах в основном. Но стоило только Андропову разгромить милицию…

И именно с этого момента – начинается преобладание кавказских воров в законе. Основной удар милиции пришёлся как раз на русских воров, в то время как кавказские репрессий часто избегали. Сам Эдик Шеварднадзе просил этапировать воров для отбывания наказаний на родину, а тут были зоны где они жили в соседнем селе и приходили только на построения. Кавказские воры в законе уже тогда брали на абордаж Москву, контролировали угоны машин, азартные игры, обирали цеховиков и спекулянтов. Наркотиками тогда не занимались – слишком маленький был рынок, на всю Москву было несколько сотен наркоманов.

Так – воры тёрлись около дорогих ресторанов, в том же ресторане Русь можно всегда было встретить Сво Рафа, и певицу Любовь Успенскую, смотрящую на него влюблёнными глазами. Там же тусовался Япончик и некоторые другие воры. Рядом была Галина Брежнева, никто никого не стеснялся, обтяпывали дела…

На Кавказе где было полно подпольного производства, и были сильны предрассудки – воры впервые перестали просто воровать и обирать и стали своего рода теневыми судьями. В Грузии – видимо состоялись первые разборки…

Вор медленно, не торопясь спустился с крыльца. Он не был стариком, в каждом его движении чувствовалась основательность и врождённое чувство собственного достоинства. Такое не сыграешь.

Тут Мазур ошибался – сыграешь и ещё как – просто актёром надо быть талантливым. И иметь хороший стимул. Для мальчишки из бедного района Тбилиси – ошибка в игре означала, что сегодня ему будет нечего есть. Так что он играл вдохновенно. С сердцем…

– Добрый день.

– Приветствую вас в своём доме

– Как вас называть?

– Просто Левон. Или Левон – джан. Пройдёмся?

В сопровождении амбала они вышли за ворота

– Ты на Человек и Закон работаешь? – спросил Левон

– Да

– Хорошая передача. Только закон к человеку мало отношения имеет.

Вор посмотрел в сторону столицы. Её не было видно, но беда – запах гари и страха – чувствовался даже здесь

– Скажи, ты на Горбачёва работаешь?

О как!

– Я простой журналист

Вор покачал головой

– А я простой арестант. Даже на пенсию не заработал, веришь?

Вор показал на богатый дом мимо которого они проходили

– А вот тут живёт один хороший человек, он занимается озеленением Тбилиси. Всё жалуется, что денег недостаточно выделяют. А дальше – вон там – это дом простого бульдозериста. Он сейчас на Севере в золотой артели работает.

…

– Спрашиваю ещё раз.

Мазур решился

– У нас… есть выходы на ЦК КПСС. Некоторые задания – поступают в редакцию именно оттуда.

Левон подумал. Потом сказал

– Вот я – вор. Я с двенадцати лет ворую, так и умру – вором. Для меня вашего закона – нет, для меня закон – наш закон, воровской. И воровской закон гласит – национальностей нет, есть люди, а есть суки.

Мазур ничего не понимал, но на всякий случай кивнул

– А в вашем мире национальность играет роль всё больше и больше. Я думал, это только сынки … всякие этим балуются. А оказалось – нет, там всё серьёзнее. Я тебе одного человека покажу, ты с ним поговоришь, я мешать не буду. Всё что ты от него услышишь, мне надо чтобы услышали наверху. Лучше всего – сам Горбачёв…

– А записывать можно? – на всякий случай спросил Мазур

– Пиши что хочешь…

Через час – Мазур поднялся из подвала (подвал был капитальный, как и принято у грузин, в нём хранилось вино десятка лет урожаев) немного ошалевший от услышанного.

Он никогда не имел дело с сепаратизмом. С антисоветчиной – да, по сути, весь его курс были скрытыми антисоветчиками. Трудно любить советскую родину, когда во главе её шамкающий Брежнев или не приходящий в сознание Черненко. Но он всё же не сомневался в том, что и в Эстонии и в Таджикистане – живут такие же парни и девушки, которые из-под полы покупают джинсы и Роллинг Стоунс. Среди его знакомых были грузины, московские правда и питерские грузины, они отличались горячностью и хлебосольностью.

А оказалось, что здесь их ненавидят. Что считают русских оккупантами. И считают, что Грузия оккупирована русскими уже более сотни лет.

Ради Бога, они все ходили в одни детские сады, учились в одних школах по одним учебникам, отдыхали в одних и тех же пионерских лагерях. Где они всего этого набрались? Их что, дома учат этому?

Он как то раз вспомнил поездку на родину в попытке найти свои корни. С ними в купе ехала украинка, средних лет, но бодренькая такая, этакая гоголевская панночка. Они говорили не по-русски, и услышав это она с ними поделилась. Ненавижу русских! – сказала она с такой неподдельной экспрессией, что стало не по себе.

Наверху накрывали стол, накрывали богато, по-грузински богато. С грузинским хлебом с припёком сыра, с мясом – настоящим шашлыком, с зеленью. Вор был тут, он сидел во главе стола, гостеприимно показал на места напротив…

Музыки не было, потому звуки беды – скрип тормозов, заполошное хлопанье автомобильных дверц – они услышали отчётливо. Вошёл кто-то из шестёрок, что-то быстро сказал хозяину на ухо на грузинском

Левон хлопнул в ладоши

– Сидим. Едим. Пьём…

Но Мазур не успел ничего предпринять – хлябнула дверь, вошли люди в форме, милицейской и военной вперемешку

Вор сохранил присутствие духа, показал на стол

– Гость в доме Бог в доме. Присядьте.

– Где он? – спросил толстый, одышливый, усатый милиционер, явно старший

– Кто?

– Ты знаешь

– Если ты про племянника – то он в подвале

…

– Но ты туда не спустишься. Живот помешает…

Когда их рассаживали по машинам, Мазура со спины сильно ударили по почкам, прострелило болью. Он не заметил, кто…

Трясясь в военном УАЗике, идущем по направлению к Тбилиси, он подумал, почему так? Почему такие люди становятся ворами?

И самое плохое – почему вызывает симпатию именно вор, а не толстый мент, и не тот, кто ударил его со спины.

Почему так?

Что не так с нами со всеми?! А?

К его удивлению – привезли их не в центральный РОВД, и не в КГБ – а в какой-то районный отдел милиции. Может, в других райотделах уже места не хватало.

Здесь – на удивление было спокойно, никто никуда не бежал, телефоны звонили не чаще чем в обычном отделении милиции в обычное время. Какой-то милиционер в рубашке с коротким рукавом беседовал с девицей явно не отягощённой комплексами…

– Пополнение принимайте… – сказал задерживавший их мент

– Сами принимайте – ответил тот, что беседовал с девицей – места нет.

– Поговори мне ещё! Где дежурный?

– Уехал …

Дальше разговор пошёл на грузинском, на повышенных тонах

Их завели в дежурку. Как только этот мент увидел Левона – он сразу занервничал и пошёл куда-то. Может, искать в кабинете телефон, чтобы позвонить.

Журналистов невежливо посадили на скамью как в парке, только некрашенную

– Тут сидите!

Никто на них не обращал особого внимания – будучи уверенными: не сбегут. Дежурка жила своей повседневной жизнью, провели какого-то парня, по виду – как с гитлеровского концлагеря освободили. Понятно: наркоман со стажем. Потом двое ментов привели какую-то девицу, на вид – то ли девица, то лти старуха: грязная, ободранная. Сунули на скамью

– Сиди!

И ушли.

Девица какое-то время сидела неподвижно, потом посмотрела на них. Мазура до глубины души поразил её взгляд – голодный, жаждущий. В нём не было ничего человеческого

– Есть? – хрипло спросила она. В предложении начисто отсутствовало подлежащее

Мазур качнул головой. Взгляд её сразу как то потух

– Закурить дай – попросила она

Мазур достал пачку Космоса, положил на скамейку между ним и девицей. Девица жадно цапнула, раскурилась

– Всё лучше, чем ничего – пробормотала она

…

– Брезгуешь? – вдруг спросила она

Мазур качнул головой – мол, нет

– Брезгуешь – теперь тон был утвердительно-обвинительным – а знаешь, сколько мне лет?

…

– Двадцать четыре

Поверить, что этому чучелу было всего двадцать четыре было решительно невозможно. Оператор смотрел с ужасом, ничего не говоря

– Как вас… тебя зовут?

– Нана – сказала она – а ты кто?

– Журналист.

– Пионерской правды? – зло засмеялась она

– Нет, Человек и закон

– У…

…

– Ну, спрашивай. Хочешь, знать, как я такой стала?

– Как же?

– Как-как…

– Ездили на лето в Узбекистан. Анаши привезли. Попробовали. У меня тогда… беда была… думать ни о чём не хотелось.

…

– Потом мне первый раз… в вену сделали. Пробовал когда-нибудь?

Мазур покачал головой. На журналистике считалось… два самых б…ских факультета – филологии и журналистики. Скучать не приходилось. Ну и понятное дело, пили, если было на что. Болгарский «Слынчев бряг», «три топора». Водку не уважали – считалось, что её пролетарии пьют. Но никто и никогда у них не ширялся – и нечем было и как-то… в голову не приходило.

– Жаль… много потерял… мальчик. Такое… как в космос летаешь… без скафандра

Снова злобный истерический смешок

– Где вы берёте… наркотики

– Где брала там уже нет. Убили его…

Она снова жадно посмотрела на него.

– Доза есть? Я за дозу ноги лизать тебе буду. А захочешь и не только ноги.

Этот дикий разговор внезапно прервался – хлябнула входная дверь, послышались начальственные голоса, потом ещё раз – дверь, ведущая из предбанника. В помещении сразу стало тесно, вошло сразу несколько человек, в форме и в штатском

– Эт-то что тут…

– Задержанных привезли…

– Кто привёз?

– Габерия…

– А ты какого хрена их принял? Пусть и вёз бы к себе в город…

Начальственного тона мужик посмотрел на них

– Кто такие? – спросил он по-русски

– Журналисты.

– Не местные?

– Человек и закон.

Начальственного тона мужик развернулся и влепил пощёчину тому кто оправдывался. Мазур вздрогнул… если бы это было скажем в Чили или в ЮАР. Но это был Советский союз. Советская страна. Родина.

Последовал краткий, но экспрессивный диалог на грузинском. Резанула слух промелькнувшая фамилия – Сталин. Потом мужик развернулся, показал на журналистов

– Этих – ко мне в кабинет. По одному

– А эту?

– Девайте куда хотите…

– Фамилия

– Мазур

– Имя…

– Ян. Ян Кириллович

– Родился?

– гэ Ленинград

Начальственный мужик заполнял протокол допроса не на машинке – от руки. Писал усердно, по-ученически. То ли не привык, то ли рука была более привычна к грузинскому письму.

– Судим?

– Нет.

– Член партии?

– Кандидат.

Начальственный мужик взглянул на него по-новому. В таком возрасте, даже кандидат в члены партии, если ты не рабочий – а служащий, «человек интеллигентного труда» – это что-то. Некоторые специально два года отрабатывали рабочим на заводе чтобы стать кандидатом. Значит, есть «мохнатая лапа». Он не знал, что прошло распоряжение, и процентные квоты для рабочих отменены, а публично вопрос о расширении приёма в партию интеллигенции будет поставлен на Съезде.

– В Грузию когда приехал?

– Вчера. То есть – позавчера уже.

– Зачем?

– С редакционным заданием

– Где оно?

– На квартире осталось.

Начальственный мужик что-то прикинул про себя, отложил лист протокола

– Зачем приехал? – по-простецки спросил он, но Мазур чувствовал опасность. Он уже достаточно видел – когда они шли сюда, он краем глаза видел в одном из кабинетов, в приоткрытую дверь, как на решётке висит, прикованный наручниками человек с вывернутыми за спину руками. Репортаж сделать не дадут, да и пойди найди этого человека – но этого было достаточно для того чтобы таким отделением заинтересовалась прокуратура, и не местная, а союзная, и всем кто тут работал – хорошо если в колонии надзирателем дадут доработать. Он уже понял систему – внизу все заодно, но как только про беспредел становится известно в Центре, включается другой закон – каждый сам за себя

– Дали задание – я приехал.

– Кто дал?

– Редактор.

Мужик достал сигареты

– Куришь?

– Нет.

– У тебя пачку нашли.

– Это не для себя

– Смотри-ка… какие журналисты пошли.

Мужик убрал пачку

– К вору в законе ты как попал?

– К какому вору в законе?

– Не крути! На чьей хате тебя взяли? Анзор Тбилисский!

– Какой вор в законе?

– Ты не знал, что он вор в законе?

– Нет.

Мужик снова достал пачку. По-блатному прилепил сигарету к нижней губе, закурил

– Не верится что-то. Лучше по-хорошему скажи. Тебя из Москвы договариваться послали?

– С кем?

– С Анзором!

– Да я то кто! Я журналист!

– Ну, ваш Человек и закон. Поговаривают, где вы там день разбоя с мордобоем.

…

– Раньше если надо было руководство где-то поменять – посылали проверяющих. А теперь вот посылают журналистов. Так?

– Я просто журналист – упрямо сказал Мазур

– Да нет, милый – сказал мужик – не просто. Как ты попал к Анзору?

– Пригласили.

– Вот так – просто пригласили?

– Да.

Мужик покачал головой

– То ли ты дурак, то ли ты умный слишком. Ну, допустим. И о чём вы говорили с Анзором?

– Да мы не успели толком поговорить – вы ворвались!

– То есть, прибыли сотрудники милиции.

…

– Хорошо. Допустим. Анзор похитил человека. Ты с ним говорил об этом?

– Нет.

– А знаешь, что он похитил человека?

– Нет

…

– Да я увидел, как кого-то из подвала ведут! И всё!

– То есть ты с ним не говорил?

– Нет!

Начальственный мужик смотрел на него, явно размышляя, что делать. Потом покачал головой

– Нет. Не верю.

– Да что здесь вообще происходит?! – психанул Мазур – вы что!? Мы что-то нарушили!? Позвоните в Москву, в редакцию!

– Позвоним, обязательно позвоним – мирно сказал мужик и, перейдя на крик, заорал – встать! Встать я сказал!

…

– Из карманов всё на стол! Живо!

Мазур принялся выкладывать всё из карманов. Ключи, портмоне, журналистское удостоверение, пачка сигарет, зажигалка, жвачка и…

Какой-то пакетик.

– Это что? – зло сказал мужик

Мазур не понимал, как это оказалось в его кармане. Вот тут он понял – когда его ударили по почкам – это для того чтобы он отвлёкся на боль, а в это время и подсунули

– Это не моё.

– Все так говорят. Где взял?

– Не моё.

– Ничего. Экспертиза установит. А такой молодой. Пять лет обеспечено.

Мужик снял трубку

– Давайте понятых…

– Да это не моё!

– Твоё – не твоё, экспертиза установит.

– Я не употребляю наркотики!

– Значит, продавать нёс. Анзор дал?

…

– Ну, смотри. Молодёжь пошла. Бездельники, одна половина танцует, другая поёт. К станку вас надо, к станку. Когда Иосэб Бессарионович был, порядок был, не то, что сейчас. Распустились. К ворам в законе ездят. Но ничего…

…

– Наведём порядок.