Текст книги "Спасти СССР. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Александр Афанасьев
Спасти Ссср – 5
(Антисоветский попаданец – 5)

Самая лучшая для нас политика – экономика.

Леонид Брежнев 1972 год

А потом начинается узнавание этого общего кошмара – перестроечного хаоса. Его как-то пережили, но чувствовать что-либо по этому поводу, может быть, оказались способны только сейчас – по прошествии спасительного времени…

Рецензия на фильм «Тбилиси-Тбилиси»

20 января 1986 года

Москва, СССР

 
Буря мглою небо кроет
Вихри снежные крутя
То как зверь она завоет
То заплачет как дитя…
 

Зима в Москве – обычно очень скверная. Той слякоти и сырости, которая будет через сорок лет пока немного – но солнца мало, низкое серое небо, снег, который не успевают убирать, сугробы. Улицы посыпают песком, который во время оттепелей превращается в грязную кашу, народ одет в основном в тёмное и на улице не задерживается. Долгие вечера – проводятся за письменным столом перед лампой с зелёным абажуром, компьютеров полноценных тут нет, так что диктуешь секретарю, надиктованное потом перепечатывается на машинке. Долго по меркам двадцать первого века и трудозатратно, но делать нечего.

Иногда вспоминается прошлая жизнь… в ней были рождественские распродажи, покупки на Амазон и ёлка в центре Чикаго. Ничего этого больше нет, тут и Амазона нет, и долго ещё не будет. Но есть новогодняя ёлка во Дворце съездов, новогоднее обращение к советскому народу по телевизору и подаренный Раисой Максимовной свитер.

И много, очень много работы.

Докладываю, товарищи, что удалось к этому моменту сделать

По экономической реформе – готов закон «О банках», готов закон «О предприятии», готов закон «О свободных экономических зонах». Закон о банках – оставляет банковскую систему пока неизменной, частные банки по-прежнему запрещены, но теперь деньги предприятиям могут предоставляться только на условиях срочности и возвратности. Списание долга запрещено, как и погашение за счёт других предприятий отрасли. Введено понятие «инвестиционного кредита», этим будет заниматься отдельный инвестиционный банк. Как и в США – простой и инвестиционный банкинг жёстко разделены. Введено понятие «потребительский кредит», правда, теперь советские граждане имеют право кредитоваться на сумму не больше шести месячных зарплат. А если есть обязательные выплаты, например по алиментам – не более трёх. Погашение кредита производится за счёт вычетов из зарплаты по схеме алиментов. Ставка двенадцать процентов годовых, больше запрещено, меньше – посмотрим.

Закон о предприятии – тут долго рассказывать, но мы не допустили ошибки с избираемостью директоров. Предприятия получают куда больше свободы в заключении договоров, право продавать сверхплановую продукцию, лимит ФОТ теперь отвязан от валовой выработки. Вводится – пока осторожно – налогообложение предприятий. Налогов пока три – на имущество, на ФОТ и на прибыль. НДС нет. Раньше за пользование имуществом платили министерству, теперь это налог в бюджет.

Закон «О свободных экономических зонах» – бесплатное выделение земельных участков со всеми коммуникациями, если предприятие производит продукцию только на экспорт – оно не платит никакие налоги до пяти лет, далее – льготный режим ещё на пять лет. Но исходя из встреч с французской и немецкой торговыми делегациями – я пришёл к выводу, что они как раз таки заинтересованы в освоении советского рынка.

По потребительскому рынку – готов закон «о жилищном кредите», готов закон «об индивидуальной торговой деятельности», согласно которому человек может зарегистрироваться как самозанятый и работать по списку профессий. Пока без права найма, но с правом привлекать к работе родственников и членов семьи.

По ипотеке – ставка 1,5 % на пятнадцать лет с правом предприятия погасить за работника до тридцати процентов ипотеки как мера поощрения или в случае рождения ребёнка. И ещё двадцать процентов может погасить профсоюзная организация.

Вдохнули? Выдохните. Это не дикий оскал капитализма, где на тебе три цены квартиры банк хочет заработать.

Всё это – либо уже запущено, либо вот-вот будет запущено.

В СССР есть ещё кое-что хорошее – отсутствие рекламы. Пока это хорошо, так как даёт многие новшества проверить на небольших объёмах. Не дело если все разом побегут за потребительскими кредитами, рынок и так тонкий.

Готовим перевод торговли магазинов Берёзка не только за доллары и чеки – но и за рубли. Это кстати опыт ГДР – там такое есть давно. Тут дело тонкое, пока считаемся, понятно, что цены будут в несколько раз выше официального курса рубля. Но это один из методов относительно безболезненно оттянуть денежный навес с рынка. Как мы помним из истории – в СССР эта задача была решена Гайдаром через освобождение цен, но так как печатный станок не был остановлен – это привело к гиперинфляции.

Ещё готовим освобождение цен на деликатесные продукты и предметы роскоши. Принцип тот же[1]1
  В оригинале это предложение Рыжкова примерно 1987-88 годов, не принятое


[Закрыть].

Понятно, что эти меры дадут рост социальной напряжённости. Вопрос даже не в том, что кто-то голоден, а в том, что советское общество изначально создавалось как общество, где никто не должен быть слишком сыт. Это глубоко крестьянское в основе своей общество, в нём до сих пор живут люди, которые помнят голод и их немало. Я кстати не сомневаюсь – в короткое время икра появится на всех полках. Но она будет раздражать тех, кто не может её купить – и вид покупающих её будет раздражать ещё больше.

А самое интересное в том, что икра то – есть. Просто её с подсобок покупают и жрут-чавкают. Но – тайком, впотаек. Ну и зарабатывает не государство, а делавары. Государство только теряет.

И телевизоры Сони есть и джинсы – есть. Всё – есть.

Пока боюсь подступиться к главной проблеме – ценам. Понятно, что система цен порочна сама по себе, мы никуда не уйдём без того чтобы рано или поздно не освободить цены. В Китае свободные цены. Но проблема освобождения цен настолько масштабна и влечёт за собой такие риски… Пока готовим по роскоши, на следующем этапе будет освобождать одновременно промышленные цены хотя бы частично и цены на большую часть промтоваров. Цены на продовольствие я не рискну освобождать, пока в полной мере не сработает продовольственная программа. Да и то – освобождение цен на промтовары я отношу на 1989 год, а может и позже.

Надо чтобы заработали хотя бы первые свободные экономические зоны и встали на ноги колхозные цеха. Ошибкой Перестройки – можно назвать и то, что цены освободили вынужденно в условиях засилия чёрного рынка, уже имеющегося товарного дефицита и открывшихся возможностей на экспорт. Так можно было получить только инфляцию – её и получили. Тем более её подстёгивало само правительство, лишившееся источников доходов, не имеющее налоговой базы и потому финансирующее расходы за счёт печатного станка.

Что сделать пока не удалось и чем планирую заняться – это бюджет. Бюджета в СССР практически нет так как отсутствует практика его консолидации и принятия в парламенте, нет прогнозируемых источников доходов так как нет нормальной налоговой системы и значительная часть поступлений идёт за счёт того что по итогам года деньги заработанные госпредприятиями – списываются в бюджет. Это тут не понимают – но такая система порочна по многим причинам. Начиная с того, что налоги оплачиваются раз в квартал, а то и раз в месяц, что даёт правительству постоянные и более – менее равномерные поступления. И заканчивая тем, что налоги следует платить в обязательном порядке и вне зависимости от результатов хозяйственной деятельности – а такая система поощряет тратить больше, чтобы по итогам года осталось поменьше. Согласитесь – стимул очень и очень неправильный.

Ну и второе – уже говорил, существует не просто закрытая часть бюджета – а практика выделения средств на нужды Минобороны в обход бюджета и по потребности. То есть пришли к тебе и говорят: вот нам надо тысячу ракет, а то американцы нападут. Давай денег. Не производится в таком случае никакого планирования, никакой оценки расходов, никакого обсуждения на тему – а надо ли нам тысячу ракет, а может и пятьсот хватит или даже двести. Практику эту порочную до предела развил влиятельный Устинов, хотя она и до него существовала. В 1987 году я думаю, мы с этим покончим и примем первый полноценный, пусть и без обсуждения в Верховном совете пока – но полноценный бюджет с закрытой частью. Тогда же по моим прикидкам должна более – менее заработать нормальная налоговая система и мы посмотрим, сколько на самом деле денег даёт народное хозяйство, какие отрасли прибыльны, какие убыточны, где существуют явные перекосы цен и так далее.

Вот как то так. Как только у нас появится бюджет и налоги – можно будет говорить хоть о какой-то советской макроэкономике, что-то планировать и цивилизованными средствами регулировать. На 1987 год у нас появится (надеюсь) первый цивилизованный расчёт советского ВВП и мы узнаем, что же мы стоим…

Это всё кажется… кому-то наверное покажется дурью, кому-то ещё чем-то. Но есть приёмы управления, и они должны соответствовать системе и её сложности. Нельзя управлять экономикой, входящей в топ-5 экономик мира какими-то допотопными методами. И не стоит изобретать велосипед.

Утро. Каша из пяти злаков, которую меня заставляет есть Раиса Максимовна. Тёплая куртка – до того все носили пальто, но мне как то привычнее. И – на работу…

Телефон спецсвязи[2]2
  Система Алтай развивалась с 1965 года


[Закрыть] звонит, когда мы уже в Москве. В окнах мелькают серые здания, кое-где оживлённые кумачом.

– Михаил Сергеевич…

– Слушаю.

Это министр обороны.

– У нас ЧП в Афганистане

– Докладывайте.

– Полной картины нет, но, похоже – крупное восстание в Кабуле

– Вы сейчас в министерстве?

– Нет, в Генеральном штабе

– Оставайтесь там, еду…

20 января 1986 года

Кабул ДРА

Князь

Изменники, убийцы тишины,

Грязнящие железо братской кровью!

Не люди, а подобия зверей,

Гасящие пожар смертельной розни

Струями красной жидкости из жил!

Кому я говорю? Под страхом пыток

Бросайте шпаги из бесславных рук

И выслушайте княжескую волю.

Три раза под влияньем вздорных слов

Вы оба, Капулетти и Монтекки,

Резнёю нарушали наш покой.

Сняв мантии, советники Вероны

Сжимали трижды в старческих руках

От ветхости тупые алебарды,

Решая тяжбу дряхлой старины.

На случай, если б это повторилось,

Вы жизнью мне заплатите за всё.

На этот раз пусть люди разойдутся.

Вы, Капулетти, следуйте за мной,

А вас я жду, Монтекки, в Виллафранке

По делу этому в теченье дня.

Итак, под страхом смерти, разойдитесь.

Уильям Шекспир, Ромео и Джульетта

Народно-демократическая партия Афганистана, взявшая власть в ходе Апрельской революции – состояла из двух крыльев – Парчам (Знамя) и Хальк (Народ). Это было примерно как с большевиками и меньшевиками. Они не хотели разделяться, хотя наиболее честные и проницательные политики (как например, в Грузии – Чхеидзе) понимали, что это не две части одной партии, а две разные партии. До трагедии 1979 года – перевес был у Халька, и что важно – Хальк исторически занимался пропагандой в армии. После убийства Нур Мухаммеда Тараки к власти пришёл лидер Халька, Хафизулла Амин, у которого в кабинете висел портрет Сталина, и которого он почитал своим учителем. Действовал он так же по-сталински – в короткое время оказались забиты врагами народа все тюрьмы, в Пули-Чархи не успевали расстреливать, лидеров Парчама рассовали по заграницам послами. Действия Амина как раз и привели к массовому бегству из страны и оживлению исламской оппозиции.

Что ещё хуже: произошёл раскол советнического аппарата: посольство и резидент КГБ приняли сторону Парчама, а аппарат Главного военного советника и ГРУ – сторону Халька. Очевидцы описывают, что в то время на совещаниях в посольстве едва до мордобоя не доходило.

Решение о вводе войск принималось осенью 1979 года, на основании данных КГБ. Категорически против выступил маршал Огарков, причём дальнейшее он предсказал очень точно: американцы откроют массированную помощь моджахедам и будет только хуже. Сыграло свою роль то, что изначально за вторжение был Андропов, и ему удалось переманить на свою сторону Устинова. Брежнев и Суслов относились к идее вторжения скептически – но им не понравилось, как Амин обошёлся с Тараки, которого Брежнев знал лично.

Далее … дальше все знают что произошло. Война оказалась не на несколько месяцев, войска не были к ней готовы. Лидер Парчама Бабрак Кармаль как оказалось крепко любил заложить за воротник, а вот воевать он не хотел, говорил что «Советы ввели войска, вот они пусть и воюют». Однако, в период 84–85 годов подразделениям спецназа удалось наладить перехват караванов с оружием, а в 1985 году – был запущен процесс национального примирения. Четыре из семи партий Пешаварской семёрки решили прекратить войну и войти в состав коалиционного правительства. В ответ афганское правительство прекратило притеснение религии, и разрешило частное предпринимательство. По факту оно и так там всегда было – и предпринимательство и торговля. Нерешённым был вопрос земель – они были отобраны без какой-либо компенсации. Пока что феодалам вернули их родовые дома и участки земли, которые они могли обрабатывать без привлечения наёмного труда. Что делать дальше – было непонятно, стоял вопрос о компенсации.

Те из феодалов, которые могли контролировать какие-то уезды – были назначены на посты в армии, а их незаконные вооружённые формирования стали законными.

В целом всё не слишком-то изменилось. Был «кангадарский принц», который творил такое, что и не выскажешь. Были договорные уезды. Проблема была вот в чём: во время национального примирения все усилия были направлены на интеграцию примирившихся лидеров партий в национальную структуру и подготовку выборов в Волуси Джиргу. Про Хальк пока забыли – а вот они то, как раз и не собирались ничего забывать…

Подполковник Кайрат Турбаев – проснулся в три с чем-то часа ночи от грохота взрыва. Он не знал, что это был взрыв у дворца Арк. Отряд коммандос, который возглавлял полковник Шах Наваз Танаи пошёл на штурм правительственной резиденции…

Подполковник Турбаев оказался в городе, в общем-то, случайно – приехал получать матчасть, не успел уехать и потому остался заночевать на вилле, использовавшейся советскими военными советниками. Так он в Кабуле бывал редко, так как в основном работал в полевых лагерях, готовя подразделения специального назначения афганской армии и ХАД – госбезопасности. Сейчас он как раз готовил выпустить третий выпуск…

Подполковник служил в Афганистане довольно давно, хорошо знал его – и потому спал в одежде, не разуваясь и постоянно держа при себе автомат. Вот и сейчас, ещё не открыв толком глаза, он вскочил, рука нащупала АКМС под рукой.

Взрыв.

Первое что он подумал – это теракт. Недавно взорвали местный ЦУМ – крови было столько, что она текла по ступеням, а прибывший на место мулла прочёл положенную молитву по погибшим и заявил, что тот, кто это сделал, неугоден Аллаху и его ждёт огонь и смертные муки. Вряд ли это испугало террористов – но впервые за всё время известный и авторитетный мулла открыто выступил на стороне власти, а не оппозиции.

Спасибо пока и на этом…

Ещё взрыв – не такой сильный. Трескотня пулемётов, явно КПВТ работают. Значит, бронетехника задействована

Выругавшись, подполковник поднялся, забросил на плечо АКМС, пихнул ногой лежащего рядом – спали тут на циновках, как и афганцы

– Тревога, подъём!

Десять минут спустя. Стрельба не только не утихает – она разгорается. Небо в стороне правительственного квартала – расчерчено трассерами и подсвечено разгорающимся пожаром.

Подполковник, сидя на переднем сидении новенького частично бронированного УАЗ-469 слушал рацию. Погоняв по частотам – выругался, оставил на приёме

– Что? – спросил один из советников, тоже уже в полной боевой

– Полная хрень. Похоже, армейские части, и коммандос вступили в бой с ХАД.

Это было совсем не чушью. Директор ХАД Мухаммед Наджибулла и командир спецназа афганской армии, заместитель министра обороны Шах Наваз Танаи – были наиболее вероятными претендентами на пост главы государства от фракций Парчам и Хальк на будущей Волуси Джирге. А глава афганского государства избирается не прямым голосованием, а парламентом.

– А наши?

– Пока молчание. Посольства не слышно.

– Ну, что делаем?

Подполковник вдруг понял, что он тут старший по званию и решение принимать ему

– Раз связи и управления нет, уходим к Баграму[3]3
  По условиям национального примирения, Советская армия осталась только на нескольких крупных базах, одна из них – как раз Баграм.


[Закрыть]. Быстро по машинам!

Согласно устава, если командир оказался в ситуации, когда нет связи с вышестоящим штабом, он должен отойти туда где эта связь есть.

Кабул ночью – что лабиринт, но это имеет свои плюсы. Из него можно уйти десятком разных путей, если знаешь их. Подполковник их знал.

На выезде – они напоролись на колонну пикапов. Вспыхнули фары – едва не перестрелялись. Кто-то заорал «Дост!» в мегафон – и полковник понял, что голос знакомый.

– Не стрелять! Не стрелять!

Погасив фары, он вышел из машины. К его глубочайшему удивлению, он увидел командона Наби – его сборный отряд он тренировал последнее время в лагере. Командон Наби ушёл к моджахедам в семьдесят девятом, когда был мятеж, потому что знал – если не уйдёт к моджахедам, мятежа ему не простят, расстреляют. При Амине сначала расстреливали, потом разбирались – это тогда получили первую мощную волну беженцев в Пакистан, ранее убегали немногочисленные феодалы, теперь и племенные крестьяне. В Пакистане его готовили американские зелёные береты, но в рамках процесса примирения – он снова перешёл на сторону правительства. Говорил, что обучение у шурави ему нравится больше.

Командон Наби был какое-то время у Хекматьяра, потому что по его словам там было лучше снабжение и семьям в лагерях давали дополнительный паёк. Потом разругался и ушёл – по его словам, слишком много претензий стало по религиозной части, афганцы ведь не слишком религиозны, они больше следуют пуштунскому кодексу чести, чем шариату. Стал обычным мелким главарём, который оперировал в родной провинции и получал от американцев конкретные выплаты за конкретные дела. Но так ему всё сильно надоело, потому-то он воспользовался национальным примирением, чтобы подписать перемирие с законной властью. В целом – тут полно таких было, афганцы отличались редкостной эластичностью совести, если можно так выразиться. Не просто так ещё у англичан было – верность пуштуна нельзя купить, но можно взять напрокат. Обычно, солдата отслужившего в народной армии, особенно получившего востребованную воинскую специальность – по возвращении домой моджахеды не убивали, а предлагали присоединиться. Ты отслужил два года в государственной армии – хорошо, теперь два года отслужи нам, мы будем платить. Понятно, что с такими вводными – война могла длиться до скончания века…

– Вы что тут делаете?

– Вас выручать идём, дагарман[4]4
  Подполковник (воинское звание в афганской армии)


[Закрыть].

– А что делается в городе?

– Аллах его знает…

Колонна встала на въезде в город, к ней присоединились немногочисленные милиционеры на внешнем блокпосту, которые не знали, что происходит, были напуганы и готовы были присоединиться к любой силе, которая за порядок. Бой в городе не прекращался.

Японская рация, которую боевики командона Наби принесли по наследству – легко могла добивать до Баграма. Там находился сейчас штаб командующего сороковой армией, генерала Родионова, и штаб Оперативной группы МО по Афганистану. Но подполковник связался не с ними, а с Экраном – отдельным штабом сил специального назначения. Экран был создан совсем недавно, но уже оправдал себя так как в нём сидели штабные офицеры, прекрасно представляющие себе особенность боевого применения именно войск спецназначения, потому что и сами в них служили. Потому эффективность применения данных частей выросла, а попытки использовать их не по назначению – ушли в прошлое Почти…

Слышимость была прекрасной и подполковник подумал – что мешает нам такие же рации делать, а?

– … Барс, я не секу, что в Кабуле происходит, мы ночью услышали стрельбу и всё. Принял решение уходить с виллы.

– Тебя понял, с тобой Сто первый говорить будет – ответил дежурный

Сто первый – ни кто иной, как Востротин командующий войсками спецназначения.

– Бай, как слышишь меня?

Да, это Востротин

– Сто первый, слышу сто.

Это одна из уловок – сто это как у лётчиков, видимость сто. Использование таких известных только своим словечек – было одним из способов убедиться, что на той стороне абонент работает не с пистолетом у башки.

– Сто, принял тебя. Сейчас на базе нитка формируется. Сколько с тобой человек?

– Мои подсоветные, семьдесят рыл.

– Понял тебя. Сможешь провести разведку на пути движения колонны до центра?

Подполковник Турбаев понял, что у Баграма информации не больше чем у него. И доверять они – не знают кому. От того и просишь…

– Сто первый, плюс.

– Опознавательный знак – белая повязка. Записывай волну

Волну – частоты связи – передали тоже – с оговорёнными искажениями. Так что если разговор и перехватили – то на обозначенных волнах они ничего не услышат.

Закончив связь, подполковник Кайрат Турбаев встал на крышу джипа и обратился к подсоветным. Он вообще много чему научился за эти годы, тому, чего в себе и не предполагал. До войны – он был простым советским офицером, пусть и служащим в элитных подразделениях. Что надо делать прикажут, как выполнять приказ – не щадя крови и самой жизни. Но так – государство всё предоставит, и казарму и матчасть и паёк. Здесь он научился строить лагеря на ровном месте, самостоятельно обеспечиваться пропитанием, топливом и всем необходимым, договариваться с местными, чтобы не стреляли и не привечали всякую шатающуюся по провинции шантрапу, продавать дорого и покупать дёшево, убедительно выступать перед самыми разными категориями слушателей экспромтом – и в целом понимать жизнь намного лучше.

– Воины афганского народа!

Полагалось говорить «апрельской революции», но тут это как бы не сильно подходило.

– Авантюристы и реваншисты, бандиты у которых руки по локоть в крови посягнули на народную власть, на процесс национального примирения!

Кто такие авантюристы и реваншисты подполковник и знать не знал – это верхние разберутся. Но он знал, что говорить надо громко и уверенно, тогда люди за тобой и пойдут. Это как в Гражданскую войну. И ещё – как бы то ни было, а при наличии выбора даже самые отъявленные бандиты предпочтут выступать от имени власти и порядка. Конечно, то что так много оттолкнули людей политикой и при Амине и при Бабраке – это очень плохо.

– Подкупленные феодалами, историческое время которых истекло, своим подлым выступлением – эти шайтаны хотят снова расколоть афганский народ, погрузить многострадальный Афганистан в новую гражданскую войну! Советский союз, инициатор процесса национального примирения сделает всё, чтобы не допустить срыва этого процесса, провести честные выборы в Волуси Джиргу и защитить коалиционное правительство. И нам, нашему отряду доверена великая честь провести разведку в городе и первыми вступить в бой с мятежниками, продавшимися капиталистам! Оправдаем оказанное нам доверие! Афганистан зиндабад[5]5
  Да здравствует Афганистан!


[Закрыть]!

– Афганистан зиндабад! – подхватили бывшие боевики, и даже перепуганные милиционеры не блокпосту

Что интересно – капиталистов не любили даже моджахеды…

Пикап – если так подумать не такая плохая техника. В кузове, в кабине – стрелки, он как ёж ощетинившийся стволами. В БТР или БРДМ не видно ни хрена потому то ездят на броне, а не под ней. Хотя и неудобно…

Первое что они увидели – два сгоревших Камаза Совтрансавто на обочине. Каждый день – такие Камазы перевозили муку от границы СССР до Кабула, здесь она разбавлялась серой местной и всякой дрянью и пеклись лепёшки. По негласной договорённости – машины эти были в гражданских цветах и на них не нападали моджахеды, не желая, чтобы потом на них обрушился гнев народа…

То, что эти Камазы сожгли – было очень плохим признаком.

Подполковник – дал команду остановить колонну.

– Карту…

На капоте расстелили карту, кто-то развернул плащ-палатку, кто-то включил фонарь

– Мы вот здесь.

…

– Предлагаю оставить здесь технику, взять только вооружённые пикапы. Дальше продвигаться пешком, скажем, досюда. Отсюда выйти на связь и доложить …

На углу улицы – они наткнулись на женский патруль защитников революции. Несколько женщин с винтовками и старыми автоматами, едва не перестрелялись. Вообще, женские патрули стали одним из трагических символов Апрельской революции. Если мужчины раскололись, то женщины поддержали новую власть почти поголовно, при необходимости становясь в строй с оружием в руках. Они прекрасно понимали, что только эта власть может дать – и даёт женщине простые человеческие права.

– Что происходит? – спросил их подполковник

– Мы не знаем, рафик офицер – ответила одна из женщин – мы услышали стрельбу и сейчас патрулируем свой квартал.

Подполковник осмотрел женщин. Женщины смотрели на него, на бывших моджахедов – а бывшие моджахеды смотрели на них. Причём во взглядах было самое разное, от любви до ненависти

– Ладно, готовьтесь оборонять свой квартал и никуда не лезьте.

– Но рафик офицер мы бы хотели пойти с вами защищать революцию

– Это не женское дело

Женщина вспыхнула

– Как это не женское!? Мы все пошли добровольцами в отряд, каждая из нас готова отдать жизнь за революцию! Мы все коммунистки!

Подполковник уловил, что его подсоветные с одобрением отнеслись к его решению женщин не брать. Всё же они были одной, мужской культуры. Как будут говорить три десятка лет спустя – токсичной мужской культуры превосходства.

Кстати, подполковник был мусульманином, и это тоже играло свою роль. Куда сложнее предать, нарушить слово, убить – единоверца, пусть он и из другой страны.

Он наклонился к Наби

– Что думаешь?

– Проводник нам, наверное, нужен – подумав, сказал Наби – да и эта дамочка. Клянусь Аллахом, пусть у меня и есть жена, но я возьму её второй, если Аллах будет милостив к нам сегодня…