Текст книги "Путь Акогаре. Том 2 (СИ)"
Автор книги: Александр Адамович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Передавайте ему привет, – ласково улыбнулся я.
– Он даже сказал, что хочет дабы «дяденька Согия стал его папой».
– А Норайо-сан?
– Нора его герой, это разные вещи… Как читать легенды о героях клана Минамото, а потом пойти с отцом на рисовое поле.
– Мы мало виделись с Ичиро-куном, всего-то день.
– Вот именно, всего лишь день, а ты уже так сильно ему запомнился… Раздражает.
– … – я молча продолжал наминать рис.
– Он не наговорил тебе лишнего?
– Хм, только то, что у меня «очень скучные задания» и то «какой дядя Нора крутой». Мог и больше?
– Мог, – облегчённо выдохнула Гадюка, – Ладно, нужно постараться уснуть, завтрашний день обещает быть сложным, – она потушила лампу, погрузив комнату во тьму.
Потянувшись и протяжно зевнув, я распластался на полу. Татами верхом удобства, понятное дело, не были, но я много спал под открытым небом на ветках с Кеном и Тэгами… Утешая себя этой мыслью, убеждаюсь, что моё положение крайне неплохо. В темноте почувствовал, как на протянутую руку молча опустилась голова Йуруши. Надеюсь, рука не отнимется к утру. Мне не спалось, то ли из-за протяжного ветра, который, казалось, задувал в каждую дыру этого здания, то ли из-за необычной обстановки… Я старался уложить в голове всё произошедшее за несколько последних месяцев, особенно за последние полтора – время моего пребывания в «Проповедниках Смерти».
Всё налаживается.
– Ты видел, как она нас выкинула? Да где такое слыхано!? Чтобы женщина! Мужчину!? С таким неуважением!.. – послышалось из основного зала.
– Они уже спят, – узнался голос владельца.
– Какие «они»?
– Эта девушка пришла с юношей.
– Спящим никто не страшен, разреши войти и придушить наглецов!
– Они ещё не заплатили за комнату.
– Все деньги, которые найдём у них, поделим пополам.
Дело идёт крайне плохо.
Надо что-то делать.
Я поднялся и подошёл к перегородке, продолжая слушать перешептывания бандитов с владельцем. Их двое, сложены хорошо, при себе имеют оружие, справится будет трудно… Положусь на подвешенный язык.
– Ты тот самый «юноша»? – не успел я выйти в зал, как на меня посыпались грозные взгляды, оба стреляли из-под лобья хищным изгибом бровей.
– Слышал, вам насолила моя госпожа.
– Ещё как насолила, пацан! А тебе за неё отдуваться?
– Признаться честно, убить меня вам не составит никакого труда, но хочу, чтобы вы обратили внимание на наше положение.
– И кто вы такие?
– Мы – члены клана «Проповедников Смерти». Моя госпожа обладает титулом кётая, её смерть не обойдётся вам дешёво.
– Угрожаешь?
– Предупреждаю, господа.
– Слышишь, давай-ка оставим их, – шептал первый второму, – пацан ведь не врёт. Помнишь её ирэдзуми?
– Да какое оставить!
– Успокойся.
– Я не позволю задевать мою гордость. Ты! – он ткнул в меня пальцем, – Давай, защити «госпожу»!
– Уверяю, моя смерть сделает вам только хуже, но если это так принципиально… – достав из ножен Акогаре, я сел на пол и прислонил острие к животу, – На ваших глазах я смогу лишить себя жизни, в знак верности госпоже.
– Эти проповедники вправду какие-то умалишённые, давай уйдём, – продолжал первый.
– Я хочу видеть, как он сделает это, – наседал на своём второй.
Лезвие начало медленно входить в брюхо, буквально на один бу, но уже достаточно, чтобы пошла кровь, увидев её, бандиты воскликнули:
– Всё! Успокойся, чудак. Мы уйдём, но если завтра вечером вы вновь будете тут ошиваться…
– Не будем.
– Вот и славно.
* * *
Ёсивара – известный район красных фонарей, находящийся в самом сердце Эдо, я никогда здесь не бывал, но наслушался о нём сполна. О распутных девицах в ярких кимоно и с толстым слоем белил на лице, которых ни в коем разе нельзя путать с известными гейшами, ведь те сексуальных услуг не предоставляют, хоть от обычных куртизанок внешне особо не отличаются; о великих самураях, что бродят по кварталу в больших соломенных шляпах, всячески скрываясь от лишних взглядов; о танцорах, модниках, Хокан, Кабуки и прочих…
– Красавчик, разве не глупо приходить на Ёсивару с девушкой? – тягая меня за рукав кимоно, кокетничали юдзё – низшие из дам для удовольствий.
– Может, он уже снял себе подружку? – улыбнулась другая, смиряя Йуруши взглядом.
– Я сейчас не поняла, – строго отказала Гадюка, – Что ты там вякнула?
– Ничего, госпожа, – приставучие куртизанки поспешили удалится к другим гулякам на квартале.
– Не, ну ты видел? – предвестница обратилась ко мне, – Развелось тут разных… Интересно, где Рэн?
– Не думаю, что он поддался искушению.
– Ха-ха-ха! Я только на это и надеюсь, знаешь ли.
– У вас натянутые отношения?
– После слов о том, что «женщина корень всего мужского горя» мне не очень приятно с ним общатся.
– И где же я был не прав?! – за спиной прозвенел голос монаха, обернувшись, мы с Йуруши увидели привычно улыбающейся лицо Рэна, – Спасибо, что веришь в меня, Согия! Искушению я действительно не поддался.
– Здравствуйте, Рэн-сан.
– Явился…
– Пойдёмте, я, кажись, вышел на след таинственного «убийцы», – его лысина блестела, отражая множество фонарей на Ёсиваре, Карп смотрел на здешних завсегдатаев так, будто их души погрязли во тьме, но он тот, кто готов подарить им спасение. Приставучие юдзё не смели трогать Рэна, монах отгонял их взглядом.
– Так с чем мы имеем дело? – спросила Йуруши.
– С одержимым. Паренёк умом тронулся и начал опустошать местные публичные дома.
– Подожди… «Паренёк»?
– Мгм-м-м! Наш умалишённый – юноша, что мастерски перевоплощается в женщину!
– Окуни! – вырвалось у меня изо рта.
– Да, так его кличут, – задумчиво прищурившись, кивнул Рэн, – А ты откуда в курсе, Согия?
– Мы виделись с ним… В идзакае, где я работал.
– И что ты можешь о нём сказать?
– Он несчастен. Его труппу Кабуки убили демоны, а сам Окуни чудом сбежал, и начал топить горе в саке.
– История стара как мир, – мечтательно взглянув на затянутое облаками ночное небо, проронил монах, – Является наш пропащий юноша к полуночи, вы, ребятки, как раз успели.
– Есть план?
– Естественно, моя дорогая Йуруши!
– Тц… – Гадюке явно не нравилась компания Рэна.
– Ну, остался только один публичный дом, куда пока не заглянул Окуни.
– А если он решит пойти туда, где уже был?
– Такого раньше не случалось, но даже если так… Придётся ждать завтрашней ночи! Хи-хи-хи! – беззаботно рассуждал Карп.
– Давай, за дело.
– Готов, Согия? – приобняв меня, спросил Рэн, – Это твой шанс проявить себя! Не оплошай.
– Постараюсь не разочаровать вас, Рэн-сан.
– А меня можно разочаровывать… – обиженно пробурчала Йуруши.
– Ты в любом случае останешься недовольна, – пропел монах, обходя её.
Войдя в двухэтажное здание – дом удовольствий, мы сразу перетянули на себя всё внимание, ладно ещё я, а вот Йуруши с Рэном… Эти двое выглядели как чудаки, благодаря своим большим татуировкам и необычным одеждам.
Завсегдатаям стало ясно – вошли опасные люди.
К нам подошла таю – старшая куртизанка.
– Вечер добрый, господа. Меня зовут Ёсино-таю, – женщина поклонилась, – Чем могу служить?
– Мы ищем Окуни, – выдал Рэн с улыбкой.
– Окуни-сан сейчас занята с двумя клиентами.
– Хм, а не видели ли вы ручейки крови, стекающие с потолка? – принюхиваясь, произнёс Карп.
– Я не понимаю…
– Ваши два клиента… закончились. Скажите нам в какой они комнате.
– Извините, но я не могу разглашать информацию о клиентах, таким людям, как вы, – указывая на чудаческий вид кётаев, отказала таю.
– Мы подождём, – пройдя мимо старшей, предвестник уселся на подушку дзабутон, – Подождём, пока вы не увидите.
– Что ты вытворяешь, Рэн? – процедила Йуруши, – Они ещё могут быть живы.
– Мы не можем перечить главной в этом заведении, – наивно улыбаясь, ответил Карп, – Саке пожалуйста!
– Давай что-нибудь сделаем! – продолжала Гадюка.
– Могу прочитать сутру за их упокой.
– Мгм, – согласился с Рэном я, – «Сутру за душу умершего».
– Этот парень разбирается! – искренне порадовался кётай, – Как там она начиналась…
– «Дорогая душа»…
– Точно-точно! «Ты освобождена от физического тела, но ты по-прежнему жива. Ты перенеслась в другой мир»…
– … – Йуруши от каждого нашего слова заводилась только больше, мне даже показалось, что на её лбу выступает красная вена.
– Скоро принесут саке, садись к нам! – подозвал Рэн.
– Я сама его найду, а вы, как хотите, так и развлекайтесь…
– На что эта дама намекает? – недоумился Карп, – И вообще… Подожди! Тут Согия должен проявить себя!
– Так пусть идёт со мной.
– Мы не вправе нарушать запреты хозяина дома, – отказал я, пробуя нагретое саке, – Рэн-сан прав…
А что если…
– Ёсино-таю! – крикнул я, – Мы искренне приносим извинения, но этой информации требует наша миссия. Окуни подозревается в убийствах клиентов, вы ведь знаете о слухах?
– Каждая девушка в моём доме удовольствий проверена и не может оказатся одержимой… Вы проявляете неуважение, – на лицо куртизанке упала капля крови, она скривилась в ужасе, – Что это?…
– Хи-хи! – Рэн триумфально поднялся, – А я говорил.
– Второй этаж, третья комната налево! – выкрикнула Ёсино-таю.
Несколько секунд и наша троица оказалась перед входом в покои… От страха меня сцепило, я стоял будто вкопанный держась за эфес Акогаре.
– Слышите? – жутковато улыбнулся Карп, – Запах тёплой крови. Согия, давай, Окуни уже заждался твоего лезвия.
Дрожащей рукой я распахнул фусуму.
Над двумя трупами возвышалась фигура человека.
– Дерзай, – предвестник сложил руки в закрытой позе и прислонился к стене, – Мы посмотрим.
– Ты узнаёшь меня, Окуни? – спросил я.
Ответ – молчание. С момента, как отодвинулась фусума, он даже не шелохнулся, стоял всё так же, подобно статуе. Я решился подойти ближе, что не вызвало реакции у парня, между нами пять шагов.
Четыре.
Три.
Два.
– Согия, я помню твой запах, – наконец-то отозвался Окуни, от его спокойного голоса кровь застыла в жилах, – Ты пахнешь мертвечиной.
Один.
Катана сверкнула в воздухе, застряв в плече Кабуки.
– Я ничего не чувствую, Согия. Моё тело мертвецки холодно, – он обнял меня и наклонился своим лицом вплотную. Глаза пустые, губы сухие, дыхание как у февральского вечера… Этот человек – мёртв, – Меня покинули ощущения. Вкус еды, тепло прикосновений, боль от увечий, но самое главное – я остался без эмоций, – Окуни провёл языком вдоль моего носа, – Ты попробуешь убить меня, Согия?
– Я должен это сделать, – Акогаре ушло вбок, отсекая голову одержимого, легко улыбнувшись, она свалилась на пол.
– Аригато, Согия-сан… – я несколько секунд растерянно смотрел на то, как улыбается отрезанная мною голова. Показалось, что в глазах темнеет и земля уходит из-под ног, мне дурно… Но от чего? Убийства? Может, от странного поведения Окуни, или от того, что мы с ним были знакомы, я видел его труппу, я её похоронил… Я видел их живьём в воспоминаниях Урагири, видел счастливого парня, и помню тёплые тела, искривленные в ужасе…
– Скучно, – подытожил Рэн, подходя сзади, – но скажи-ка мне, сможешь ли ты сделать тоже самое при встрече с Кё, тебе хватит духу хладнокровно его убить?…
Хватит ли?
* * *
У меня появилось чувство, что я являюсь частью клана проповедников, стойкое ощущение – они моя семья. Здешние стены и вправду дарят то, чего мне так не хватало, а именно: понимание собственной важности, ценности обретенного места.
«Под облаками.
Ветер по полю бежит.
Теплым весенним днем».
Погружено вслушиваясь в трели соловьев на улице, меня наконец осенило.
«Я – счастлив».
Сами Небеса разразились ярким лучом, падающим аккурат мне в темя. Атмосфера, создаваемая статуэтками Будды в комнате Рэна, только подталкивала на мольбы и благодарности силам свыше за сие просветление.
– Соги-и-ия-чан! – протянул вошедший с бутылкой Норайо, – Мне нужна твоя помощь!
– С чем? – настороженно выдал я.
– А вот с этим! – он показал мне принесенный сосуд.
– Что там?
– Саке!
– Норайо-сан, вы варите саке?
– Ну, пытаюсь, – смущенно ответил Журавль, – Не хочешь оценить мои успехи?
– Мне считать это приказом?
– Просьбой, – продолжая краснеть, говорил синоби.
– Подогрейте его тогда, и наливайте, – скомандовал я. Норайо поставил бутылку в тлеющие угли, после, подал саке как подобает – немного теплым, – Отлично, – подытожил я, оценивая запах продукта.
– Я немного переживаю, всё-таки, ты большой эксперт, Согия-чан, – продолжал прибеднятся предвестник.
– Ничего, строг я с вами не буду, – я медленно отпил с тары.
– Вот скажи-ка мне – как оно получается у тебя таким чистым? Напоминает слезы новорождённого ребенка, были мы как-то на задании, а там…
– Прекратите, Норайо-сан. Кхм-кхм. Чистота достигается тем, что я тщательно лишаю каждую рисинку шкуры и грязи, по многу раз промывая сырье. Также, живя в идзакае, я собирал плоды Кибоу и по немного разбавлял ими продукт, обычно, это придавало необычный оттенок.
– Те самые, которые «невозможно сорвать вовремя»?
– Мгм.
– Хм… Тут ведь надо правильно выбрать место, где их собирать.
– Да, я смирился с тем, что никогда не найду идеально спелые плоды, но в хорошей обстановке они созревают, как раз, с необычным «оттенком» вкуса.
– Конечно, мне не потягаться с мастерством варки, переданным тебе господином Тэмотсу, но…
Что?!
Я едва не захлебнулся выпивкой от услышанного.
Господин Тэмотсу?!
– Вы его знали?! – откашлявшись, я удивленно накинулся на кётая с вопросами.
– Служивший клану Шитай самурай был поистине достойнейшим человеком. Жаль, что ему пришлось пасть от моей руки… – обыденно поведал мужчина.
– Выходит, именно вы были при той заварушке в моем поместье?…
– Да, в качестве руководящего. Ещё Рэн был со мной, на тот момент – в ранге борца. Для монаха задание стало финальным испытанием перед посвящением в предвестники.
– … – ответить мне нечем.
– Ха-ха! А Рэн был славным малым, да и сейчас он остаётся мужчиной честной судьбы, копьём своим машет – как мастер! – ностальгически уставил взгляд в табачный дым Норайо, – Не зря от баб отрёкся и в храм ушёл, там его порядочно владеть оружием обучили!
– Мгм…
– Ну, и ты не особо дуйся на него, когда на тренировках гоняет, а то и я его в свое время гонял не по-детски… И ты своих тоже гонять будешь! – непрозрачно намекал Нора, – Главное дожить нам, – простодушно улыбнулся синоби – ведь знаешь как оно бывает…
– … – в голове растерялись все слова, вместо них я переполнился эмоциями, – Из-за вас… Получается, всё произошло из-за вас.
– Ой-ой-ой! Что мне было поручено верхушкой, то я и исполнял!
– Понятно… – отставив дрожащей рукой тару в сторону, я взглянул куда-то вдаль, ибо внутри – пустота.
Я понимаю, что с той стороны были люди, которые действовали по приказу, никто из младших кётаев не хотел смерти моего клана. Но… Чувства отказываются сотрудничать с умом. Даже поведанная Йуруши история не прояснила мне ситуацию, сначала хотели купить поместье, потом защищались, а потом: «БАЦ!», – и захватили…
Может быть, именно наша резиденция была выбрана проповедниками из-за погребального рода занятий. Эта земля пропитана смертью и трупным дымом, думаю, что лучшего места для «обрядов» Хоккори и не придумаешь.
Точно! Хорошо предположил.
Но, всё же…
Мутно, только спекуляциями и довольствоватся.
– Ребята! – еще один вошедший без стука – Карп, – Есть важнейшее задание! – голышом вбежав в комнату, начал парень.
– Тех наглецов, что осмелились украсть твою ни разу не постиранную одежду, мы найдём и накажем! – предприимчиво поднялся Нора, – Что велишь делать?
– Раздевайтесь! – приказал монах.
– Полностью? – начиная лишать себя вещей, спокойно спрашивал Журавль.
– Да-да! – пропел в ответ Рэн, – И ты, Согия, тоже! Без исключений!
Абсурд.
Но коль приказывают… Делаю.
Пара минут, и уже мы втроем стояли нагими.
Рэн воздел одну руку к Небесам, а другой указывал на землю, подражая храмовой статуе Будды, которую прихожане раз в год омывают ритуальным чаем.
– В этой позе мне следовало бы простоять до дня рождения Будды. Стою, а люди мне поклоняются и поливают сладким чаем. Представляю их изумление, когда я начал бы облизываться.
Приняв набожный вид, Рэн прочитал слова Будды:
– На Небесах и на земле только я свят.
Мы с Норой, не найдя варианта лучше, приняли ту же позу и принялись повторять:
– На Небесах и на земле только я свят.
– Нет-нет-нет, ребята! – затараторил монах, – Я свят, а вы поклоняетесь!
Переглянувшись с Журавлем, продолжили:
– На Небесах и на земле только ты свят.
– Вот, так-то лучше! – искренне улыбнулся Карп, стоя у изголовья нашей троицы.
В комнату, которая начала мне казаться проходным двором, вбежала злющая Йуруши и закричала:
– Рэн! Я тебе велела постирать свою одежду!
– Ну, так я постирал, чего орёшь?
– А какого черта ты не взял сменную и пошёл в женские бани?
– Я преследовал собственные цели, – обыденно отвечал монах, – Ты видела мою фигуру вообще? – он провёл руками по изгибам талии, – Думаешь, их одежды мне бы не подошли?
– Ты меня за дуру держишь?
– Понимаешь, намеренно, для подглядывания, я никогда не стал бы туда зазирать, ведь дал обет и отрёкся от всего мирского.
– Начинается… – злобно прошипела Гадюка, – А сейчас тогда что происходит? – претенциозно осматривая нашу троицу, стоящую голышом, сетовала Йуруши.
– Медитация, – также невзначай, продолжал Рэн, – Можешь, к слову, принести нам чаю?
– Я тебя убью! – злобно топнув ногой, Йуруши начала подходить, после, пригрозила кулаком, выставив руку прямо у лица товарища-кётая.
– Точно не можешь оказать услугу? – науськивая девушку, спрашивал предвестник. Сэкико продолжала злобно смотреть на нас.
– И ты! Тоже с ними! – разочарованно смерив меня взглядом, пожаловалась предвестница, – Я была лучшего мнения о тебе.
– Можешь присоединится, если хочешь, – Норайо весь происходящий бред приносил чистое удовольствие.
– Загрызли бы вас всех поскорее! – гаркнув, девушка исчезла за фусумой.
– Фу-у-ух, благодарю, парни, – выдохнул Рэн.
– Объяснится не хочешь? – приказным тоном, выдал Журавль.
– Ну, думаю история сложилась у вас в голове и без моего рассказа!
Ко мне пришло интересное осознание.
Голову посетил ответ на вопрос: «Почему у проповедников удается создать столь семейную обстановку?». Дело в банальной дружелюбности, ведь, не смотря на все слухи, которые распространяются за стенами их резиденции, внутри царила дисциплина и взаимовыручка. Тут ты спокойно общаешься со старшим, как с добрым товарищем, и сами предвестники также воспринимают тебя не слугой или подчиненным, а частью клана. Особой наглости себе позволить ты не можешь, ведь знаешь, что вскоре ждут изнурительные тренировки на которых жалеть не будут. Именно этот баланс и дарует кётаям доверие со стороны борцов, а что самое главное – их преданность.
* * *
За выходку Рэна, о которой Йуруши доложила Хоккори, нам поручили тренироваться сверхурочно…
Вот она – смертельная миссия.
Вечером того же дня, а вернее глубокой ночью, я едва дополз до комнаты и упал обессиленный спать. Всё тело было жутко тяжёлым и притягивалось к полу, а лёгкая простыня-одеяло, казалось, укрывала подобно груде камней.
– Согия-сан! Согия-сан, просыпайтесь! – кто-то тормошил меня, держа за плечи. По голосу – Чино, – Они раскрыли вас!
– Чего тебе не спится? – полуживым тоном, ответил я.
– Не время спать! Поднимайтесь!
– Что случилось, Тэгами-кун? – протирая глаза, которые жутко хотели слипнутся, прилегая друг ко другу, как катана в ножны, я продолжал недоумевать.
– Ворон, пронесенный в бочке, его нашли. Теперь проповедники думают о том, как бы вас расколоть и убить!
Отрезвился.
После этого сомкнуть глаза точно не захорчется…
– Выбирайтесь скорее, забудьте о личных вещах!
– А где Рэн, это же его комната? – справедливо поинтересовался я.
– У него была ночная смена, он ворона и обнаружил, сейчас все кётаи на собрании решают вашу судьбу. Нет времени!
Я быстро закинул за пояс Акогаре и глянул на узкое окошко, в углу комнаты. Пролезу, должен пролезть.
– А ты, Тэгами?
– Не беспокойтесь, выкручусь…
– … – окинул его взглядом, юноша стоял в тени, лица почти не видно, только лунный свет пробивался на пол, показывая ноги. Надеюсь, это не последняя встреча…
Распахнул окно.
– Последнее, Согия-сан, – остановил меня Тэгами, и вручил цубу от клинка Урагири.
– … – такие подарки… – Мы обязательно соберёмся вместе, Чино, – постарался обнадежить его перед тем, как выскочить из окна, – Обязательно вместе…
– Всей стаей! – послышалось сверху.
Я побежал. Проспал не больше трёх часов, сил почти не было. Чёртова тренировка! Как знали, к чему всё идёт!
Успокойся, Согия…
Осмотрелся. Вроде никого не было. Идти через главные врата глупо, там охранники, но вдруг им не доложили об этом и я успею проскочить?
Как же хорошо! Было.
Сука!
Почему именно сейчас?
Прокрался к стене, на вышках никого, можно перескочить. Пополз наверх, пару ловких движений и я уже по ту сторону. Свобода ждёт в чаще рядом, оттуда куда подальше, пока не найду Рёко-саму. Спрыгнул. Глянул влево – никого, вправо – тоже. Подозрительно. Рванул к лесу, через мелководную реку. Передо мной – деревья, легион растений. Тут точно скроюсь…
– Далеко ли ты собрался, Согия?
Глава 8
Отшельник
Ксо!
Они меня нашли.
Обернувшись, увидел Рэна, который скалил свою жуткую ухмылку. От одного только взгляда монаха мне перехотелось бежать, понимал, что он быстрее, сильнее и выносливее меня, нет никаких шансов на победу. Но я решительно взялся за ножны и большим пальцем отодвинул лезвие немного наружу.
– Теперь нам придётся драться по-настоящему, Согия. И как жаль, что Хоккори-сенсей велел принести тебя живьём…
Отвечать на пафосные речи не буду.
Мой ответ – воздетый меч.
– Ты сразу к делу, – Карп показал боевое копье и угрожал, проворачивая оружием в воздухе, также, как при первой тренировке, – Кто начинает? – ехидно осклабился он.
– Нападай, – процедил я, боясь выдать страх дрожью в голосе.
А боялся я по-настоящему сильно. Не испытывал столь животного ужаса даже когда столкнулся с Шитсубо, сражение за голову Рёко принесло несоизмеримо меньше стресса.
Тело сцепило.
– ХА-ХА-ХА! – лес загрохотал от раскатистого смеха, – Согия! Да ты умом тронулся! – сзади стоял Рёко-сама, – Ты собрался в одиночку завалить кётая?… ХА-ХА-ХА! – странник отодвинул меня в сторону, дружески похлопав по спине. Тут же ему на плечо приземлился ворон, – Я увидел достаточно, мы уходим.
– Стой, – не желая терпеть насмешек, кинул вслед Рэн, – Я вас не отпущу… Ворон видел лишнее.
– Теперь лишнее видел и я! – широко распахнул руки скиталец, – И что прикажешь делать?
– Умереть, – они крайне отличались. Стоящие на разных вершинах, монах всем видом источал непреклонность своего духа, когда его противник – Ша, шутливо и крайне размашисто жестикулировал, прекрасно зная, что стальной стержень Карпа ему нипочем.
– Нет, ну вы видели какой он грозный!? – бессмертный обратился ко мне и птице на правом плече, – Ты действительно собирался его победить без моей помощи, Согия? – от протяжного смеха Рёко вскинул ладонь на глаза и откинул голову назад, – О, Небеса! Ничего смешнее в жизни не видел! Ха-ха-ха!
После очередного «ха» из рта странника, прямо мне на лицо, хлынула кровь. Шею проткнули насквозь. Рэн уж хотел лишить врага головы, но тот аккуратно ступил вперед, оставив острие в шаге позади. Только услышав очередной свист копья за спиной, Ша обернулся и контратаковал, остановив посох ногой.
Навершие прижато к земле.
Они встретились взглядами.
Рёко понимающе кивнул головой и, мгновение подержавшись за рукоять, его клинок сверкнул в воздухе. Не успело Акогаре скитальца погрузится обратно в ножны, как на теле предвестника засочилась протяжная красная линия.
Оттуда фонтаном полилась кровь.
Рэн свалился лицом в грязь, под ним умеренно появлялась бордовая лужа. Повержен одним ударом.
– Кхе-кхе… Это вам за руку, – прокашлявшись кровью, пробурчал про себя странник и обернулся, – Мы тут закончили, Согия, не лови мух ртом, – легонько хлопнув меня по отвалившейся от удивления нижней челюсти, подытожил Рёко, – Надеюсь, хоть это они воспримут как объявление войны… А интересно же он придумал, слушай! Теперь проповедники поняли мою главную слабость – лишение головы, и даже не брезгуют её использовать!
* * *
Рёко уверенно заявил, что от ныне я не смогу спокойно ходить по земле, пока остается жив хоть один проповедник. В ту ночь, по его заверениям, началась «легендарная война бренного скитальца против целого клана Сенши».
Но, мне искренне жаль Рэна…
Сердце обливается кровью от воспоминания о его лежащем в грязи бездыханном теле. Может, я так сильно расчувствовался из-за того, что после Кена с Тэгами проповедники стали моими новыми друзьями и семьей, а может и в том, что к открытым людям я быстро привязываюсь… Стыдно признаться, но когда Рёко-сама не видит я постоянно плачу, подобно маленькому ребёнку, меня будто украли из родного дома и отобрали самых близких людей. Мало все же времени потребовалось, чтобы они стали «близкими»… Месяц, два, сколько я пробыл у них? Время пролетело незаметно.
Сейчас мы опять в бегах, прячемся где-то в глуши.
И… Я обижен на Рёко-саму.
Но, так должно было случится и мне со своими «человеческими» чувствами стоит закатать губу, ведь в мире решаются вопросы, которые определённо не моего скудного ума дело.
– Если так подумать, то ты обречен, Согия! – резко начал странник.
– М?
– Ну, если сейчас мы расстанемся, то тебя прибьют либо проповедники, либо нанятые ими ронины, желающие легкой наживы. А если останешься со мной, то тебя ждет исход Ханты, я вообще не уверен, что все происходящее с вашей троицей не дело рук моего проклятия.
– И-и-и?…
– И я был бы дураком, если бы не предусмотрел такое стечение обстоятельств!
– Подробнее?
– Ты будешь жить в поднебесной резиденции с моими приближенными – кланом Рейкон, хранителями мудрости!
– Но, для начала…
– Тебе надо найти Кена, это я знаю, – снисходительно закончил Ша, – всему свое время… И! Ты помногу с Рейконцами контактировать не будешь, все же, они – мои дети.
– Что вы сейчас сказали?
– Ха-ха! Длинная история, Согия. Для тебя сейчас важно только то, что моё проклятие действует там с тройной силой, и ты будешь в отдельном доме, вдалеке от концентрации, скажем так, веяния.
Воу, вот это заявление…
Ему нужны были дети, или случайно получилось?..
В любом случае – удивительно, что Рёко-сама раскрывает мне подобную тайну.
– Не боись, Согия, они только между собой грызутся постоянно, а тебя-то трогать не должны… Я им запрещу!
– И сколько времени мне нужно будет прятаться?
– Ха-ха-ха! Ну, я же сказал: «ты не сможешь спокойно ходить по земле, пока остаётся жив хоть один проповедник». Выводы делай сам, – задумчиво закончил странник.
– Тогда у нас есть план?
– Если два пункта: «Найти Кена» и «Спрятать тебя» – можно считать полноценным планом, то естественно! Но, для начала, я хочу тебе кое-что показать…
– Не уверен, что в наших условиях мы можем хотя бы выйти отсюда.
– Хмпф! А ты знаешь, Согия, как зовётся лес на юге от деревни?
– Нет, а он разве так значим, чтобы как-то называтся?
– Там жил Ханта, конечно, значим! Звался он: «Лесом мрачного отшельника», – тогда второй вопрос, а лес далеко-о-о на севере, знаешь как прозвали?
– … – пожал плечами.
– Ха-ха! «Лесом умиротворённого отшельника»! Там жил Кен и оттуда его привел Тэгами сначала к тебе, а потом и в деревню.
– Крайне важная информация, – безынтересно подытожил я.
– И последний вопрос, мой милый Согия – в каком лесу мы сейчас находимся?
– Лесу мрачного отшельника, – раздражённо протянул в ответ, – К чему вы ведёте?
– К интересному сходству Ханты и Кена, только глянь, – Рёко, оказывается, не просто так наматывал со мной круги по глуши, а вёл в определённое место. У тропы стояла небрежно вырезанная статуя медитирующего мужчины, сидящего в рваных одеждах, на голове идола была настоящая маска Тэнгу. От времени истукан покрылся мхом, грибами и травой, что только дополняло образ «бродяги».
– Идол Тамаши?
– Именно! Сюда крестьяне приносили еду и яства различные, но Ханте оно и не сдалось…
– Он ведь «охотник на Акогаре», – дополнил я, – Глупая попытка.
– Но, зато на севере у деревенских таки вышло задобрить «лесного хранителя»!
– Северным отшельником был Кен… Ему тоже стоит идол?
– Еще какой!
– Получается, он заработал там хороший авторитет.
– Ну, были случаи, когда наш дорогой бродяга мог отбить атаку мертвецов на случайных путников или торговцев, спасти заблудших крестьян, их детей, – рассказ Рёко больше напоминал героический миф.
– И с людьми, выход что, Кен контактировал…
– Да ни чуть! Спасти не значит поговорить, он вел себя дико, как зверь, который боится людей. Но, скорее всего, совесть коробила бы его за бездействие.
– Я понял, что вы хотели донести, Рёко-сама. Историю о двух отшельниках, которые были обижены на людей, но один потерял остатки человечности, а другой нет.
– Ну! Когда ты это озвучил, оно стало банальным… – посетовал Ша, усевшись на кромку деревянной статуи и сорвав почерневшей рукой растущий цветок, – Люди привыкли строить себе ложные образы, правда? – растение завяло, а скиталец хитро улыбнулся.
– Мгм… Постойте! Ещё один вопрос остался – если народ приносил Кену труды в виде книг, то откуда они знали, что лесной дикарь умел читать и предпочитал классику?
– Все свои мысли бродяжка выцарапывал на деревьях, в пещерах, которых спал, повсюду, куда мог дотянутся. Давал понять, что человек он образованный, но желавший уединения.
– Объясняет, как Кен не сошел с ума за пятнадцать лет…
– Похоронил ум мужик по своему!
– И то правда.
– Я хотел сказать, Согия, что ты действительно посвятил свой путь правильному человеку, пусть даже не ведая о нём, поэтому я считаю нужным вам помочь. Хотя, Тэгами сам очень близок к тому, чтобы решить все самостоятельно. Ха-ха! Ним я горжусь…
– А мной? – уверенно спросил я.
– Тобой ещё больше! Всё-таки ты почти в одиночку помог мне разузнать тайны проповедников.
– Хоккори может погодой управлять, как и вы во время церемоний.
– Это еще не самое удивительное. Разница между нами в том, что я концентрирую воинскую ки через обряд танца и распространяю силу на большие площади рисовых полей, когда старичок способен только на точечный заряд. Не суть… Ты хорош, Согия!
– Но я так и не узнал, что там с Кеном, наиболее важное осталось в голове Тэгами…
– Мелочи, для этого у тебя есть я!
– Вы все разузнали?
– Ну, как ты уже мог понять, я прошелся по его истории в мелочах, поговорил с очевидцами, посмотрел на записи в лесу… Жаль, что такому человеку придется умереть, – мрачно закончил Рёко.
– Умереть?
– Как и Тамаши.
– Неужто нельзя?…
– Нельзя, – холодно отрезал странник, – Всю мою тираду со сравнениями я проводил именно для этого, дабы ты понял, что любой человек, впустивший в себя скверну и не желающий по собственной воле её побороть – обречён.
