Текст книги "Моя вопреки (СИ)"
Автор книги: Алекса Адлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 14
А-атон
Проекция брата исчезает. Как и образ растерянной, встревоженной Лины в комнате позади него.
Сажусь в кресло. Выдохнув, закрываю глаза. И привычно погружаюсь в поверхностный аналитический транс.
Что эти покушения могут означать?
Отвод глаз? Попытка убрать свидетелей? Конкурентов за власть? Всё вместе?
Последний вариант самый вероятный. Слишком подозрительно выглядят все эти совпадения.
Как только Сэтору был утверждён на роль наставника для нашей сэ-авин, его сразу попытались убрать. Чтобы не вошёл в ещё более ближний императорский круг? Или… кто-то заподозрил, в чём настоящая причина такого его назначения?
В принципе, предположить причину такого наставничества не так уж сложно. Даже если доказательств нет.
Информация о видениях Лины, по сути, нигде не распространялась. Но иногда даже стены имеют уши. И чем больше посвящённых, тем больше вероятность утечки.
Появление в Правящем Доме провидицы – это огромный перевес в нашу сторону. А когда станет известно, что Лина не просто провидица, но ещё и Око Абсолюта, ситуация ещё больше усложнится.
Вполне возможно, Сэтору пытались убрать именно поэтому. Но тогда возникает вопрос – кто.
Я всё сильнее склоняюсь к мысли, что не Менетнаш является главным нашим врагом. И сегодняшнее покушение на него это только подтверждает.
Вариантов, кто именно может стоять за всем, не так уж много. Это либо Норихнар, либо сам Сэтору. Существует еще, правда, небольшая вероятность того, что в Совете образовалась стойкая оппозиция против первых домов. Собственно, кое-какая информация об этом даже имеется.
Но до этого времени у меня не возникало оснований считать, что они способны на такие масштабные действия. Не берусь судить о службе безопасности дворца Сэтору и насколько легко там устроить взрыв. Ни я, ни брат не искали возможности таким образом убрать красноволосого. Но чтобы устроить покушение на Менетнаша в тех условиях, в которые он сейчас помещён в Хиллдоруне, силёнок у оппозиции, на первый взгляд, не хватает.
Конечно же, недооценивать противника не стоит. И этот вариант я досконально изучу и проанализирую со своей стороны, а брат копнёт как можно глубже со своей, чтобы потом сопоставить все имеющиеся у нас данные. Но, всё же, я склоняюсь к мысли, что виновных стоит искать в Доме Просвещённых.
Норихнар или Сэтору?
Второй, вот уже месяц как, всячески демонстрирует желание поддерживать с нами союз. Его клятвы и действия свидетельствуют о том, что эти намерения искренни. Во всем, кроме одного. Жрец откровенно и, я бы даже сказал, одержимо желает нашу сэ-авин.
Может ли собственнический инстинкт и потребность заполучить желанную женщину толкнуть высшего ашара на предательство? Раньше я бы отнесся скептически к такой возможности. Сейчас – отчетливо осознаю, что это более чем вероятно. Когда речь идёт о Лине, соблюдать здравость мышления очень сложно даже мне. У брата я наблюдаю ту же болезнь. Вполне возможно, жрец болен этой хрупкой землянкой не меньше, а может даже больше, в силу того, что не может её заполучить.
Не стоит исключать и того факта, что убрав нас с братом, он, как самый потенциально возможный регент, получит не только столь желаемый приз − Лину, но и власть над империей. По сути, полную и безграничную. Пока наши с Са-оиром сыновья не смогут принять силу Абсолюта и занять трон.
В принципе, если отбросить личноё, Сэтору как враг, для нас предпочтительнее всего. Самый достойный противник. Если допускать вероятность нашего с братом поражения, только он и будет способен не развалить империю.
Думаю, как союзник, жрец с этой задачей тоже должен прекрасно справиться. Уберечь наследников… И Лину. Нашу маленькую, сладкую сэ-авин. Её он с особой радостью примет под свою защиту.
На этой мысли в моё сознание неожиданно врывается скрипучий треск композита. Открыв глаза, заставляю себя разжать кулаки. С ладоней на пол падают обломки подлокотников кресла.
Убил бы. Делал бы это долго и мучительно, заставляя жреца пожалеть о каждом взгляде, брошенном на неё.
Но должен придерживаться принятого решения.
Мне не свойственно тешить себя пустыми иллюзиями. Видения Лины, повторяющиеся и твердящие все об одном и том же, почти не оставили мне сомнений. Избежать такого развития событий будет крайне сложно, если вообще возможно.
Хуже всего то, что я не знаю откуда ждать удара. Что значит этот взрыв с разверзнувшейся чёрной дырой в её сне месяц назад? Ни одно из известных мне видов оружия не способно на такой эффект. Ни одна из известных мне рас не обладает такими способностями. Разве что сам Абсолют и другие демиурги. Но тогда… мы заранее обречены на поражение. Либо, стоит это воспринимать, как предстоящее испытание, которое нам нужно пройти с честью.
Остаётся только собирать всю возможную информацию, пытаясь всё просчитать, всё максимально обезопасить, и надеяться – бездна, никогда бы не подумал, что употреблю это слово в отношении себя – что новое видение нашей сэ-авин прольёт хоть немного света на то, чего ждать. Если бы не взрыв во дворце Сэтору, возможно, уже сегодня, после их совместного урока, она смогла бы сказать мне больше.
И да, это опять бросает тень подозрений на жреца. Вполне возможно, что он всё подстроил. Нужно и об этом взрыве собрать всю возможную информацию. Уверен, Са-оир уже этим занимается. У него имеются лазутчики практически везде.
Но у меня есть еще один подозреваемый. Как по мне – самый вероятный. Норихнар. Брат и верный союзник Менетнаша.
Такой ли уж он верный бывшему главе Просвещённых? Не он ли стоит за всем этим?
Норихнар весьма честолюбивая тварь, больше всего чтущая власть. Мог ли он пойти против брата, чтобы обойти его в иерархии Дома? Вполне. Мог ли попытаться убить племянника с той же целью? Более чем.
Очень долго нам с Са-оиром не удавалось узнать даже, как погиб наш отец. Полная аномалий система Оранн надежно хранит свои тайны, чему немало способствуют обитающие там ранвиши.
Признаться, я долгое время даже до конца не понимал, зачем отцу они сдались. Зачем он так стремился присоединить этих трусливых головастиков к нашей империи, сделать из них отдельный Дом. Ради астероида? Неужели нельзя было получить к нему доступ другими методами?
Отец, не изменяя себе, даже нам, своим сыновьям, не доверял полную информацию. Лишь после его смерти я узнал о том, какую мощь мы могли бы заполучить, если бы его планы осуществились. А ещё, разобрав корабль отца чуть ли не до винтиков и обследовав всё до мельчайших деталей, мы с братом отчётливо поняли, кого стоит винить в его смерти. На императорский межзвёздник была совершена пси-атака. И можно было бы предположить, что виноваты ранвиши. Но остаточные и почти развеявшиеся следы энергии подпространства, в той форме, которую используют именно жрецы, отчётливо указали, какой Дом империи виноват.
Только этого было мало. Менетнаш на Совете свалил всё на жреца, летевшего вместе с отцом. Мол, это была его энергия, возможно, бедняга даже пытался корабль спасти, прежде чем погиб вместе со всеми.
Следы развеялись. И доказать мы, не имея полной власти, больше ничего не могли.
Сейчас, имея показания ранвиша Ниба и данные с бортовых журналов отцовского межзвёздника, которые я наконец могу сопоставить, вина бывшего Гласа Абсолюта становится, если не очевидной, то вполне доказуемой. Зафиксированные ранвишами энергетические всплески отчётливо указывают на то, что на корабль воздействовали помимо пси-атаки, ещё и энергией подпространства, на том уровне, который доступен единицам среди ашаров. И точно не был доступен погибшему жрецу. А полученные недавно нашими лазутчиками сведения о некоторых сделках главарей шкадаров *пираты, прим. автора* и вовсе прямым образом указывают на бывшего главу Дома Просвещённых.
И это немного странно. Неужели Менетнаш настолько самонадеян и думал, что мы не отыщем все эти следы? Или я переоцениваю его как противника? Возможно, конечно. Но кто-то же пытался его сегодня убить. Зачем? Это я и должен узнать.
Упускать возможность добиться от Менетнаша полного признания вины никак нельзя. Но еще больше меня интересует возможность добиться ответа, кто пытается его убить.
Торобраслет вспыхивает входящим сигналом.
− Повелитель А-атон, мы подлетаем к Хиллдорун, − докладывает капитан корабля. – Какие будут приказы?
Ну вот и близится час истины.
− Ждать. Отложить стыковку, пока к нам не присоединится мой брат, − отвечаю ему.
Не уверен, что присутствие Са-оира так уж необходимо при допросе Менетнаша. Но спорить с братом по этому поводу я не собираюсь. Наша эмоциональная сэ-авин наверняка назвала бы это чувство, неприятно мельтешащее на краю моего сознания, чувством вины. И, возможно, была бы права.
Мне никогда прежде не доводилось обманывать своего близнеца. Но сейчас вынужден это делать. Я очень хорошо представляю, как он отреагирует на видения Лины, и понимаю, что его реакция всё испортит.
Она не сможет сделать то, что должна, если увидит в какую ярость может впасть Са-оир, узнав обо всём.
Этого нельзя допустить. Никаких ошибок. Я больше не просчитаюсь.
Меня с детства обучали анализировать огромные массивы информации, просчитывать, действовать на опережение.
И я уже однажды потерпел в этом полный крах. Гибель отца стала для меня такой же полной неожиданностью, как и для всех остальных. Потрясением, от которого пришлось очень долго приходить в себя. Более жестокого поражения для себя я и представить не мог.
Я не просчитал этого, не смог предусмотреть. Больше того, этого не просчитал и не предусмотрел тот, перед чьим умом я всегда преклонялся, кого уважал и чтил больше всех во вселенной. Как отец мог такое допустить? Как он мог допустить свою гибель?
Найти и наказать его убийц стало для меня делом чести. Не только для меня. Для нас с братом.
Пожалуй, это правильно, что он решил ко мне присоединиться.
Менетнаша мы выслушаем вдвоём.
Глава 15
Лина
Это настигает меня посреди комнаты. В тот миг, когда я, не в силах сидеть на месте, уже в который раз за последние пару часов принимаюсь мерить спальню шагами под сумрачным взглядом Чотжара. Когда почти теряю надежду на новое озарение.
Изнутри будто волна трепета поднимается, заставляя нервы тонко вибрировать. А реальность наконец начинает меркнуть и терять очертания.
На этот раз я проваливаюсь в видение осознанно. Не сопротивляясь, позволяя своему дару полностью управлять мной. До ледяного озноба страшась того, что могу увидеть. И отчётливо осознавая, что должна, обязана знать.
Пока меня не научили, как правильно, действую так, как чувствую сама.
Ломанный выдох… тьма сереет, обретая формы, даруя иллюзию осязания.
Стального цвета холодные коридоры, выглядящие в сизом спектре моего видения потусторонне-нереальными. Я невидимой тенью скольжу позади своих сэ-аран, решительно шагающих куда-то в сопровождении нескольких ашаров в военной форме.
Сердце сбоит и неистово колотится в груди, но это ощущается как не со мной.
− Стражник, который отравил еду заключённого, одо Эз-нар, впал в подобие комы. Не произносит ни звука, смотрит в одну точку и не реагирует ни на какие воздействия, − докладывает громадный, коротко-стриженный темнокожий и черноволосый мужчина, идущий рядом с Са-оиром. – Лекари пока бессильно разводят руками. Сам заключённый в удовлетворительном состоянии. Его организм с ядом справился, как показала диагностика.
− Мы желаем лично увидеть преступившего клятву стражника после допроса ри-одо Менетнаша, − коротко роняет мой тёмный сэ-аран. Тени ластятся к его ногам.
− Как прикажете, Повелитель, − склоняет голову начальник тюрьмы.
Они останавливаются возле круглой металлической двери, на стене с обеих сторон вспыхивают панели замка. И дальше начинается многоуровневая процедура допуска к самому высокопоставленному преступнику империи.
Я же, влекомая неудержимым порывом, ведомая даром, устремляюсь вперёд. Как призрак, проплываю сквозь стены, минуя замки и энергетические щиты защитной системы. На какой-то миг даже перестаю себя ощущать вовсе, полностью растворяясь в холодной серости. Пока внезапно не осознаю себя стоящей посреди небольшой, всего три на три метра, комнаты. Абсолютно пустой, если не считать прямоугольного выступа стены, служащего кроватью для красноволосого мужчины, заключённого здесь.
Он лежит, вытянувшись во весь рост. Смотрит в потолок, не моргая. Руки вытянуты вдоль тела, сжаты в кулаки.
Менетнаш очень отличается от того гордого и высокомерного мужчины, которого я видела на трансляции Совета в первый свой день в империи. Его волосы поблёкли, болезненное лицо испещрили глубокие морщины, глаза запали. Да и тюремная роба с громоздким ошейником не придаёт бывшему главе Просвещённых величия.
− Я чувствую твоё присутствие, провидица, − произносит он внезапно сухими, потрескавшимися губами. Но даже не пытается пошевелиться. – Не думал, что когда-либо смогу снова ощутить подобный взгляд.
Ошарашенная его словами, я невольно шагаю назад, прикидывая, смогу ли уйти сквозь стены обратно. Мало ли на что этот ашар способен, если смог уловить моё присутствие. Но бывший Глас Абсолюта и дальше лежит, не шевелясь. Продолжая свой неожиданный монолог.
− Ты не она. Жаль. Я на миг почти поверил… Когда-то, кажется, целую вечность назад… подобная тебе не раз приходила ко мне утайкой, чтобы взглянуть, чем я занят. И этот её взгляд… он делал меня живым. Она делала меня живым. И слабым, как я думал. Спесивый глупец.
Он умолкает. Лицо искажает гримаса боли. А губы кривятся в злой усмешке.
− Глупец, которому даже не хватило ума понять, какой дар ему достался в руки. Узнав, что такое любовь и одержимость женщиной, попытался искоренить это чувство, недостойное главы Просвещённых. Я потерял всё это. Сам разрушил и уничтожил. Сам… всё сам… Всё, что осталось мне от моей драгоценной Кюар – это горечь и пустота внутри. И сын. Так сильно похожий на неё. Его я тоже едва не разрушил за то, что он одним своим существованием напоминает мне обо всём. Но мой наследник оказался сильнее меня и умнее. Надеюсь, этой силы ему хватит…
Менетнаш устало закрывает глаза.
− Для чего? – шепчу, не веря, что он услышит и ответит. Не веря в то, что уже от него узнала. Получается… мать Сэтору тоже была провидицей? Почему же он говорил, что я первая за века? Может, он и сам не знает о своей матери? Может, не знает, почему отец так к нему относится?
Но в этот миг позади меня раздаётся тихое шипение. Оглянувшись, я вижу как открывается дверь, толщиной, наверное, с меня. И в камеру заходит начальник тюрьмы и двое стражников с каким-то огнестрельным с виду оружием наперевес.
− Заключённый, встать! − полностью лишённым эмоций тоном приказывает черноволосый гигант. – На колени, руки за спину. К вам посетители.
Отец Сэтору спокойно открывает глаза. Равнодушно смотрит на вошедших. И одним плавным движением садится. Встаёт, выполняет приказ, опустившись на колени. Как только он сцепляет руки за спиной, ошейник вспыхивает голубоватым светом и Менетнаша буквально оплетает энергетическими верёвками, сковывая по рукам и ногам.
Он никак на это не реагирует, словно для него это уже привычная процедура. Либо ожидаемая.
В камеру входят мои сэ-аран. Суровые и мрачные, как никогда. Оба в чёрном. Оба смотрят только на коленопреклонённого жреца, совершенно не замечая меня, не ощущая моего присутствия.
− Нам передали, что ты решил во всём сознаться, Менетнаш, − чеканит холодно А-атон.
− Вам всё правильно передали, императоры, − криво ухмыляется бывший Глас.
− И в чём же причина столь неожиданного решения? Раньше ты не спешил сотрудничать с правосудием. Неужели так испугался за свою жизнь?
− Нет. Моя жизнь, как и смерть, в руках Абсолюта, − морщится Менетнаш, слегка дёргая плечом. – Сегодняшний день стал для меня знамением. Дал мне понять, что пора платить по счетам, воздавать по заслугам. И говорить правду, раз уж так сложились обстоятельства.
− Так говори, − с угрожающим видом шагает вперёд Са-оир. – Это ты убил императора Этельче?
− Я отдал приказ его убить, − цинично усмехается жрец, а я внезапно замечаю, как начинает вибрировать вокруг него воздух. А чёрные узоры на шее буквально наливаются тьмой.
− Зачем? Неужели действительно рассчитывал на то, что сможешь влиять на нас через дочь? – скептически интересуется А-атон.
− Да-а-а, − задумчиво тянет. − Танатрис должна была стать вашей императрицей. Не эта… землянка, − губы Менетнаша презрительно кривятся. – Но вы всегда были слишком упрямы, чтобы видеть очевидное. Точно так же, как ваш отец, уцепившийся за этих ранвишей, вместо того, чтобы просто взять то, что должно принадлежать империи. Или хотя бы не мешать это взять мне. Он разрушил все мои планы. Но я успел получить то, что хотел.
На последнем слове его одежда начинает тлеть, а тени со всех сторон тонкими ручейками стекаются к коленопреклонённой фигуре. Ошейник загорается синим светом, и по его телу пробегают трескучие разряды, выгибая мужчину дугой. Сдерживая.
− Прекратить немедленно! – гаркает начальник тюрьмы, и двое его подчинённых буквально мгновенно оказываются рядом со жрецом, целясь ему в голову.
− Это ловушка, − шепчу я в отчаянии. Оббежав А-атона, заглядываю ему в лицо: – Он позвал вас, чтобы напасть. Уходите отсюда, пожалуйста.
− Ты только усугубляешь своё положение, Менетнаш, − произносит мой светлый сэ-аран, с хмурой складкой между бровей наблюдая за происходящим. Сквозь меня. – Лучше расскажи, кто твой подельник и почему он пытался тебя убить. Неужели не хочешь отомстить предателю?
Оглядываюсь назад, на жреца
− Отомстить? − рычит тот, скаля окровавленные зубы. – Лучшей местью предателю станет то, что его опасения сбудутся. Я исполню то, что должен. Пусть сейчас, а не тогда, когда планировал, не во время моей казни на глазах у всей империи. Но исполню. Ни вы, ни он не сможете меня остановить.
И в этот момент он буквально вспыхивает столбом синего пламени. Стражники реагируют мгновенно, раздаются хлопки выстрелов. Но я не вижу что происходит дальше, меня словно ударной волной отбрасывает сквозь А-атона и его щиты. Подпространство закручивается вихрем. Реальность и вовсе сходит с ума. Ужас сковывает душу ледяными клещами. Сознание туманится, улавливая лишь отрывки происходящего, словно кошмарные стоп-кадры.
Вот я вижу обугленные тела стражников. И плавящиеся стены.
Всхлип. Тьма. Новая вспышка. Вой сирен. Мои сэ-аран плечом к плечу…
Жрец теперь напоминает сгусток тьмы, окружённый бушующим огнём. Разрастающейся и поглощающей всё на своём пути тьмой, в коконе из пламени. Как чёрная дыра из моего давнего видения. Только не так, по-другому… словно того варианта событий уже нет, но есть этот, не менее ужасный.
Удар сердца. Новый кадр. Крики. Выстрелы где-то там, на периферии. Пол под ногами уже беспрестанно вибрирует, покрываясь сетью трещин.
− Как он это делает? – рычит Са-оир, взрываясь тьмой. Та гудящим роем окружает Менетнаша, атакуя, пытаясь пробить огненную защиту…
− Я не знаю, − цедит сквозь зубы А-атон, удерживая над ними двумя светящийся купольный щит. − Он сжигает саму свою сущность. Свою душу. То, что неприкосновенно. Но откуда в нём столько мощи, как он умудряется сплетать реальность с подпространством – я сейчас даже предположить не могу.
− Плевать откуда и как! Потом разберёмся. Нужно уходить, брат, − роняет зло мой тёмный сэ-аран. При этом продолжая стоять, не отступая ни на шаг.
− Не успеем. Чувствуешь, как разгоняются генераторы станции? Ещё немного и рванёт. Даже если мы успеем взлететь, взрыв нас настигнет. И его мощи хватит, чтобы развеять станцию в пыль, и нас вместе с ней. Нужно всё это остановить. Купировать выброс энергии здесь и сейчас.
Я только и могу, что беззвучно плакать, заламывая руки. Стоять между ними невидимой бессловесной тенью, которую они даже не чувствуют.
− Как? Что ты предлагаешь, брат?
− Видения Лины, − в глазах А-атона появляется ледяная решимость. − Это происходит, брат. Не знаю, что задумал Менетнаш и зачем он устроил это самосожжение, но сейчас у нас только один выход, тащить его в подпространство и глушить там.
− Это самоубийство, − шумно выдыхает Са-оир.
− Нет. Если мы направим энергию взрыва на прорыв межпространственной грани. Тогда нас выбросит… куда-то. Но мы останемся живы. И сможем найти путь назад.
− Будем живы, но безгранично далеко от нашей Лины… всё так, как она видела… − потрясённо бормочет мой тёмный сэ-аран.
− Да. Всё, как она видела, − бросает сумрачный взгляд на своего близнеца А-атон. – Мы обязаны выжить брат. Я обещал ей.
− Как и я, − мрачно щурясь, опускает голову Са-оир. – Давай, сделаем это.
Решительно кивнув, А-атон быстрым движением бьёт запястьем об запястье. Его торобраслет вспыхивает…
− Чотжар, освобождаю от клятвы безмолвия. Ты знаешь, что делать.
− Ты был готов к такому варианту событий, − утверждая, а не спрашивая, роняет тёмный Повелитель.
− Да, − звучит короткий ответ.
И перекинувшись многозначительными взглядами, близнецы слаженно погружают пылающий вокруг них мир в сизые сумерки подпространства, которые стремительно начинают чернеть. А меня буквально выбрасывает из видения в никуда.
Лихорадочно вертясь на месте, захлёбываясь в рыданиях, я до рези в глазах всматриваюсь в черноту вокруг, пытаясь рассмотреть ещё хоть что-то. Всей душой тянусь, пытаясь… последовать за ними, убедиться что живы.
Молясь богу, вселенной, Абсолюту, богам всех миров, чтобы они помогли моим любимым выжить.
Чьи-то руки жёстко удерживают меня, встряхивают. Кто-то прижимает меня к себя, утешая и пытаясь привести в чувство. Но я с криками вырываюсь, отбиваясь и теряя разум от паники.
«Лина, очнись!», − громыхает в голове жёсткий приказ Чотжара.
Безмолвный. Он… всё ещё безмолвный. Всего этого ещё не случилось. Всего этого… можно избежать.
Резкая вспышка осознания мгновенно приводит меня в себя.
− Чотжар, − вскрикиваю, хватаясь за его руку. Распахнув глаза, едва сдерживаю тошноту, так всё вокруг кружится и расплывается. – Быстро свяжись с Повелителями. Там ловушка. Пусть возвращаются немедленно!
И сама тут же принимаюсь трясущимися пальцами набирать на торобраслете вызов А-атону.
Змей, бросив на это короткий взгляд, пытается выйти на связь с Са-оиром.
Но входящий вызов на его браслете убивает всю мою надежду. Словно в замедленной съёмке, я вижу, как мой хранитель проводит пальцем по светящимся символам. И голос А-атона раскалёнными углями обжигает душу, прежде чем окунуть в ледяную воду вымораживающего страха.
− Чотжар, освобождаю от клятвы безмолвия. Ты знаешь, что делать.
Дыхание спирает, в глазах темнеет. Нет!
Вызов обрывается. Взгляд на-агара обращается на меня.
Нет!
Я тону. Просто тону в чувстве безысходности. В паническом страхе за них. В чувстве вины.
Если бы немного раньше. Хотя бы на несколько минут. Они бы не вошли туда, если бы я их вовремя предупредила. Если бы вовремя увидела.
Но я носилась со своими сомнениями и страхами, ждала, что меня кто-то научит, вместо того, чтобы попробовать что-то сделать самой. Пугалась этих видений, жалкая трусиха. А могла бы− Могла бы! − могла бы увидеть это раньше. И предупредить. Спасти.
Я уже даже не плачу. Просто стою, раскачиваясь на месте. Сжигая себя изнутри.
− Лина, пос-с-смотри на меня! – Чотжар тянется ко мне. Но его ладони хватают лишь пустоту. – Не с-с-смей проваливаться! С-с-соберись!
Но я не могу. Меня кроет таким отчаянием, такой тоской, что хочется выть. Хочется кричать и бросаться на стены.
И я вою. Кричу в сизую пустоту, которая стремительно поглощает меня. Выплёскивая всю боль и всё своё горе. Всю злость на себя, на этот жестокий мир, раз за разом отнимающий у меня всё, что дорого… на них, что всё-таки оставили меня одну.
Я сама не замечаю, как падаю всё глубже, проваливаясь так далеко, как никогда прежде. Ледяной холод пробирает до самых потаённых глубин души, постепенно вымораживая все эмоции. Вымораживая часть меня. Но мне сейчас всё равно. Даже понимание того, что меня больше некому вытащить отсюда, не может сейчас отрезвить и выдернуть из этой невыносимой агонии.
Натянутая струна лопнула, не выдержав. Растерзав душу в клочья.
Потом. Потом я вспомню всё, что обещала своему мужу. Потом я вспомню, что обязана делать. Что должна быть сильной. Найду способ выбраться отсюда. Вернусь, чтобы уже в одиночку учиться выживать в жестоком мире ашаров. Буду думать, как не стать подстилкой жреца в обмен на жизнь свою и своих малышей… Потом…
Сейчас я сплошная боль.
