Текст книги "Моя вопреки (СИ)"

Автор книги: Алекса Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20

После ужина и вежливого прощания с моим гостем, мне казалось, что на этот раз уснуть я точно не смогу. Что на меня навалятся воспоминания обо всём случившемся, волнение перед завтрашним днём, мысли о будущем… Но стоило коснуться головой подушки, и измученное сознание просто выключилось, будто свет погас.

И снова мне ничего не снилось. Проснувшись от деликатного касания к плечу молчаливой Жины, явившейся меня будить, я ещё пару минут лежу, пытаясь вспомнить хоть что-то, хоть какие-нибудь смутные образы.

Но в памяти не всплывает ничего нового. Пусто и темно.

Несмотря на всё моё желание, никаких видений и вещих снов. Никаких новостей о мужьях.

Стальной обруч тревоги на сердце сжимается ещё сильнее, давя и угнетая. Обжигая глаза невыплаканными слезами.

Но взгляд натыкается на застывшую в низком поклоне у моей кровати служанку и её сестру, в такой же позе ожидающую поодаль. И приходится напоминать себе, что на слёзы у меня нет времени. А на слабость больше нет никакого права.

Странно, что сёстры меня будят, а не Чотжар. Но он, видимо, занят приготовлением к нашему отлёту в столицу.

На моего хранителя сейчас свалилась огромнейшая ответственность, и ему только посочувствовать можно. Хорошо, что А-атон успел освободить его от клятвы. Не представляю, как бы змей со всем справлялся безмолвным.

− Доброе утро, − здороваюсь я со своими доверенными служанками, откидывая край одеяла. И заставляю себя спустить ноги с кровати. А потом и сесть. – Ни-одо Чотжар занят?

Жина, выпрямившись, тут же кивает, подтверждая мои выводы.

− Он придёт?

В ответ девушка виновато пожимает плечами, давая понять, что не знает.

Ну ладно. Приведу себя в порядок, а потом свяжусь с ним, если сам раньше не явится.

Активировав торобраслет, проверяю сколько у меня времени, чтобы собраться, и отправляюсь в купальни.

Мой первый день в качестве действующей императрицы Аша-Ирон можно считать наступившим. И первая моя задача на сегодня – отстоять свои хлипкие права перед сборищем сильнейших и влиятельнейших представителей империи. При наличии всего лишь одного единственного союзника в Совете.

Во что ты ввязываешься, Лина? Можешь ведь согласиться на регентство Сэтору. Переложить на него эту ответственность.

Это то, чего и ожидал от меня А-атон. То, к чему он меня готовил… Зачем я столько на себя беру? Зачем лезу в политику, борьбу за власть? Меня не осудят, если я спрячусь за мужской спиной очередного своего защитника.

Но отступив, я заведомо соглашусь на положение зависимой и слабой. А слабыми в империи Аша-Ирон пользуются. Только будучи сильной я смогу отстоять себя саму, свою верность мужьям.

Заявив о себе сегодня на Совете, показав, что со мной стоит считаться, даже если мне всё-таки в итоге потом придётся согласиться на регента, я уже буду в гораздо более выгодном положении, чем если бы затаилась в императорском дворце, жалобно моля жреца о помощи.

Заседание Совета будет транслироваться на всю империю.

А ту, что заявляет о своих правах на всю империю, гораздо сложнее незаметно убрать с дороги. Не невозможно, конечно, но сложнее. Это своего рода страховка.

Вспоминая всё, что знаю о советниках, и то, что сама изучала, и то, что вчера мне успел поведать Сэтору, выстраивая в голове линию своего поведения и общую стратегию действий, я быстро заканчиваю с утренними делами в купальне и возвращаюсь в покои, где в трапезной меня уже ждёт лёгкий завтрак.

Есть не хочется. Но я себя заставляю. Мне будут нужны все силы, которые у меня есть.

Во время трапезы получаю сообщение от Чотжара, в котором он сообщает, что до отправления остался час. И что всё уже почти готово.

Отвечаю ему, что буду готова к нужному времени.

А потом приходит время одеваться.

Я выбираю строгое чёрное, длинное и полностью закрытое платье, разбавив его мрачность цельным литым колье-пластроном из тёмного тирола, драгоценного металла, похожего на серебро. Колье полностью закрывает мою шею, делая её визуально изящней, и словно часть изысканной брони спускается до самой груди. В нём достаточно лишь отрешённого выражения лица, чтобы уже выглядеть царственно. А в сочетании с очень удачным макияжем и подавно. Я сама себя не узнаю.

Жина собирает мои волосы в строгий низкий пучок. И больше никаких украшений. Я имею полное право надеть изготовленную для меня корону императрицы. Но, если позволит Абсолют, поступлю по-другому. Более эффектно.

А Нэоко тем временем опускается передо мной на колени, чтобы помочь надеть высокие сапоги-чулки, плотно обхватывающие мои ноги до середины бедра. Тоже чёрные. Тем самым завершая нужный мне образ.

− Спасибо, девочки. Мне очень нравится, − улыбаюсь я благодарно, когда сестрички лайсы заканчивают и поднимаются, отступая на шаг.

Странно, что Чотжара до сих пор нет.

Невольно хмуря брови, поднимаю руку с торобраслетом.

Но сообщение отправить не успеваю. Мне прилетает уведомление от Тэ-атсура, что ко мне явился ри-одо Сэтору и требует его впустить.

Как же без него? Совершенно никак.

Тяжело вздохнув, даю своё согласие. И поднимаюсь, чтобы встретить того, на кого вынуждена полагаться.

Уже через минуту слышу в гостевой приближающие шаги. И ри-одо Сэтору появляется в арке прохода. В строгом официальном одеянии, напоминающем турецкий кафтан, тоже весь в чёрном, будто в знак траура.

Да так и застывает, прикипая ко мне взглядом. В багряно-чёрных глазах вспыхивает такая откровенная жажда, что по моей коже снова бегут мурашки.

− Доброе утро, ри-одо Сэтору. Светлого неба над головой, − первая нарушаю воцарившуюся тишину традиционным приветствием, когда понимаю, что молчание слишком затянулось. Спасая себя от неловкости и смущения.

− Доброе утро, моя императрица, − отмирает жрец, но глазами всё равно продолжает откровенно скользить по моей фигуре, затянутой в чёрную матовую ткань. – Позвольте высказать вам моё восхищение. Вы великолепны. И ваша красота сегодня несомненно станет ещё одним мощным оружием в ваших нежных руках.

− Благодарю за комплимент, − учтиво киваю в ответ, насколько мне позволяет гладкий металлический край колье под подбородком.

− Вы готовы к отправлению? – наконец смотрит он мне в глаза.

− Да. Но ещё не успела связаться со своим хранителем и узнать, закончены ли все приготовления к нашему отлёту.

− Всё готово. Ожидают только вас, моя императрица. Ни-одо Чотжар уступил мне честь лично сопроводить вас ко взлётной площадке. Я также хотел просить о чести сопровождать вас на императорском шаттле. Хотелось бы обсудить с вами последние новости и ещё парочку важных моментов, касающихся Совета высших.

Его подчёркнутая учтивость и формальность обращения позволяют мне немного расслабиться. Кажется, сегодня Сэтору решил не нервировать меня лишними намёками и нарушениями личного пространства. Может ведь быть приятным, когда хочет.

− Да, конечно. Буду благодарна, − отвечаю с новым выверенным кивком.

− Тогда прошу, − посторонившись, жрец уступает мне дорогу.

Сделав глубокий вдох, я медленно выдыхаю, прикрыв глаза. Успокаивая нервы и собираясь, как перед прыжком в пропасть.

Всё, пора.

Первые шаги ощущаются будто со стороны, будто я сплю и это всё не со мной происходит. Рядом шагает Сэтору. За дверью апартаментов нас встречает Тэ-атсур, а за его спиной ещё добрый десяток телохранителей. Тут и хорошо знакомые, привычные мне Ха-эчир, Ланджит и Киморуш, уже однажды вставшие между мной и подосланной убийцей, и другие примелькавшиеся за месяц лица.

Стоит мне ступить за порог императорских апартаментов, как все ашары неожиданно и слаженно опускаются на одно колено, склоняя головы. На-агары соответственно исполняют свой собственный вариант низкого почтительно поклона.

− Силы тебе, императрица! Наши жизни и наша преданность принадлежат тебе, − рокочут в один голос, пробирая до нутра дрожью и трепетом. И всеобъемлющим шоком.

– Джа-аны Правящего дома присягают тебе на верность, − провозглашает громко Тэ-атсур. − И поддерживают в решении править лично, храня трон империи для истинных императоров.

Я… не ожидала этого. Совсем не ожидала. Не думала даже. И тем сложнее мне сейчас сдержаться и не расплакаться от благодарности перед этими мужественными воинами. Что таким образом демонстрируют свою поддержку той, которую видели ещё бесправной рабыней.

− Благодарю вас, доблестные воины империи, − произношу, собравшись с духом. Голос немного сипит, срываясь на дрожь, но звучит уверенно и твёрдо, как и должно: − Клянусь, я сделаю всё, чтобы не посрамить честь Правящего Дома и моих супругов. И приложу все усилия, чтобы достойно нести ношу ответственности и императорской власти, пока Повелители не вернутся.

И по взглядам, поднятым на меня, понимаю, что подобрала самые правильные слова.

− Славься, императрица! – гаркают джа-аны, принимая мою клятву.

Поклонившись ещё раз, мужчины так же слаженно поднимаются, и я продолжаю путь. А охрана выстраивается вокруг меня защитным строем.

Столь неожиданное торжественное приветствие придаёт мне той уверенности, которую я так тщетно пыталась в себе найти. Как бы я не храбрилась, меня всё равно неотступно терзал страх, что не справлюсь, что меня не примет не то что Совет, но даже Правящий Дом, назвав самозванкой и выскочкой, посмевшей кощунственно позариться на императорскую власть.

Кто я такая? Всего лишь бывшая рабыня. Низшая для них.

Но меня приняли джа-аны Правящего Дома, то есть самая сильная и весомая часть имперской армии. Меня поддерживает Глас Абсолюта, являющийся также главой второго по влиянию Высокого Дома. Возможно, поддержат и другие союзники моих мужей, как только я докажу на Совете, что Повелители живы.

О том, как я буду справляться с отвоёванной властью, подумаю завтра. Сегодня нужно выстоять первое моё сражение на этом поприще.

Шагая под сводчатыми потолками коридоров императорского дворца, я постепенно полностью успокаиваюсь, выравнивая дыхание. У меня всё получится.

Покинув личное императорское крыло, миновав длинную колонную галерею и перейдя в анфиладу небольших залов общего пользования, я едва снова удивлённо не замираю, когда вижу коленопреклонённых слуг и рабов, образовавших для нашей процессии целый живой коридор. Но мои сопровождающие не сбавляют шага, и я тоже продолжаю путь.

− Силы тебе, императрица! Славься, императрица! − несётся вслед нам, пульсирует во мне в такт ударам сердца. Заставляя кровь бежать быстрее.

И контрольным выстрелом для меня становятся выстроившиеся перед взлётными площадками отряды джа-анов и даже дарков Са-оира. Замечаю я и своего хранителя наконец. Чотжар ждёт у траппа в компании… ни-одо Шаарида. А у незнакомого мне шаттла, бликующего бронзовой краской обшивки, выстроились воины Дома Бронзовых на-агаров.

Передо мной, по сути, стоит целая армия. Небольшая, но смертоносная и грозная, состоящая из элитных десантных войск трёх Высших Домов. Поскольку отряд личных джа-анов Сэтору в чёрно-красных мундирах тоже наблюдается у двух соответствующих по цвету шаттлов.

Не сумев справиться с эмоциями, я судорожно вздыхаю, немного замедляя шаг.

И сердце пропускает удар, делая в груди кульбит, когда каждый солдат в каждом строю, все они друг за другом опускаются на одно колено, либо склоняются на длинном змеином хвосте и, ударяя себя в грудь кулаком, скандируют:

− Силы тебе, императрица! Славься императрица!

Их голоса гулким рокотом проносятся под куполом гигантского лётного зала. Волной дрожи бьют в солнечное сплетение, даря головокружительное ощущение полёта и кипящей внутри решительности оправдать возложенные на меня надежды. Никогда ещё я не чувствовала ничего подобного. Никогда от меня не зависело столько судеб. Это до озноба пугает. Но теперь и воодушевляет тоже. Если в меня столько народу поверило, то я верить просто обязана.

Волна скандирующих голосов и поклонов доходит до шаттлов, пока передо мной не склоняются и Чотжар с ни-одо Шааридом.

− Идёмте, моя императрица, − мягко касается моего локтя Сэтору. – Высший Совет ждёт вас.

− Чтобы сожрать? – хмыкаю нервно, заставляя себя двинуться дальше вдоль строя джа-анов.

− Я начинаю думать, что сожрать вас будет не так уж и просто. Даже высокочтимым советникам, − задумчиво усмехается Глас Абсолюта. – Что-то подсказывает мне, что ваши враги сегодня склонят головы перед вами точно так же, как склонили союзники. Я лично приложу к этому все старания, Абсолют мне свидетель.

Глава 21

Са-оир

− Мой черёд, − опускается на моё плечо рука брата. − Иди поспи, тебе тоже нужно восстановиться.

Я киваю, но вставать не спешу. Продолжаю смотреть, как чужое небо алеет над линией горизонта. Есть что-то гипнотическое в том, чтобы наблюдать за рассветом, даже если над головой звёздное небо чужой реальности.

Пошёл второй день, как нас с братом выбросило взрывом из подпространства в эту скалистую пустыню. Я почти не пострадал, лишь пару вывихов пришлось вправить. Да ожоги обработать, которые уже заживают. А-атону повезло меньше. Ему взрывом переломало ноги и выбило плечо при падении. Да и обожгло неслабо. Так что вчера я получил новый жизненный опыт. Вправлять кости родному брату мне никогда раньше не доводилось.

Невольно морщусь, вспомнив, как пытался наощупь сложить всё правильно, в то время, как мой близнец лежал без сознания от болевого шока. А потом мне ещё пришлось обрабатывать множество его ожогов, не имея под рукой ничего, кроме скудной экстренной аптечки. Срезать по живому обуглившуюся одежду, отчётливо представляя, что сейчас придётся точно то же самое делать для себя самого.

Но кажется, я справился неплохо. Если мне слух не изменяет, сейчас брат ко мне вышел на своих двух, хоть и хромал слегка. Вчера я его тащил на себе, чтобы добраться до скал и найти для нас двоих укрытие на ночь.

− Как ноги? – спрашиваю, не поворачивая головы.

− Идти смогу, − садится он рядом, со стоном облегчения вытянув обе конечности перед собой. Действительно, сможет. Но пока нужно бы поберечься.

Бросив беглый внимательный взгляд, подмечаю, что ожог, идущий через всю правую сторону его лица и шею, уже тоже заживает. Правильная обработка и вовремя введённые инъекции делают своё дело. Это хорошо.

Плохо то, что мне пришлось почти опустошить одну из имеющихся у нас двух экстренных аптечек, чтобы привести нас двоих в состояние, приемлемое для сложившихся обстоятельств. Кости вправлены и срастаются, раны обработаны. Если повезёт, то и от ожогов следа не останется… Хотя, думаю, наша Лина примет нас и со шрамами. Если дождётся.

Но сейчас нам в первую очередь необходимо позаботиться о том, чтобы выжить. И восполнить ресурсы, затраченные нашими организмами на межпространственный прорыв и регенерацию после взрыва.

− Нам нужно туда, − показываю пальцем на север. За те несколько часов, что брат был погружён в восстанавливающий сон, я успел немного настроиться на энергетические потоки этой пустыни. – Там вода и жизнь. Значит, еда и, вполне возможно, аборигены. Нужно разобраться, куда нас выбросило и как отсюда вернуться назад.

− Значит, туда и пойдём, − согласно кивает А-атон. – Мы живы, это главное. Обратный путь найдётся.

− Ты так в этом уверен? – криво усмехаюсь. – В видениях Лины ничего не было о том, когда именно мы к ней вернёмся. И вернёмся ли вообще. Это не похоже на тебя, брат, утверждать то, что не является неоспоримым фактом. Или ты знаешь больше, чем говоришь?

− Я всегда знаю больше, чем говорю, − фыркает он в ответ. Кривит обожжённые губы. – В том, что обратный путь имеется, я уверен. Сможем ли мы по нему пройти, это уже другой вопрос. Но анализируя всё случившееся и явное вмешательство Абсолюта в наши судьбы и всю эту ситуацию, полагаю, шансы у нас весьма велики.

− Что ты имеешь в виду? – поворачиваюсь я к нему всем корпусом.

− Да всё то же. Видения Лины. Они ведь не берутся из ниоткуда. Она Око Абсолюта. И видит только то, что он позволяет. И направить может только туда, куда он позволяет. Ты знаешь это не хуже моего.

Да, знаю. И сам об этом думал, пока сидел и смотрел на чужие звёзды. Вспоминал Лину, её страх нас потерять, своё обещание, что найду её, где бы не находился… и сходил с ума от понимания, что это обещание может остаться невыполненным. Что могу больше никогда не прикоснуться к ней, не увидеть улыбку на чувственных губах, не любить маленькое, совершенное в своей нежности, тело.

− Раз он позволил этому произойти… Ты хочешь сказать, что Абсолюту было нужно выбросить нас сюда? Зачем?

− О, тут вариантов как раз много, − пожимает плечами брат. – Хотя самых очевидных, как по мне, два. Ему либо было нужно, чтобы мы оказались именно здесь, либо, чтобы нас не было там.

− С первым вариантом пока нет смысла гадать. Информации слишком мало. А вот со вторым… − хмуро качаю головой. – Не понимаю, какую пользу Абсолюту может принести отсутствие законных императоров в Аша-Ирон. Разве что он решил империю развалить, которую сам же и помог ашарам создать.

− В том-то и дело. Хочется думать, Абсолют не станет разваливать империю, которой покровительствует тысячи лет. Поэтому я и уверен, что обратный путь для нас найдётся. Но это может занять месяцы, если не годы, − задумчиво смотрит вдаль брат.

Там, над горизонтом, уже показался краешек местного светила, освещая алую пустыню рассветными лучами.

Я понимаю, что брат прав. Но монстры внутри рвутся с цепи, воя от ярости. И от тоски, если уж до конца быть с собой откровенным.

− У нас нет столько времени, − рычу протестующе. − В Аша-Ирон осталась наша сэ-авин, беременная нашими сыновьями. Одна, без защиты.

− Защитник у неё есть, − морщится А-атон.

Он же не может это говорить всерьёз?

− Что может противопоставить наследник младшей ветви Бронзового Дома Совету высших? – не прячу своего недоумения. − Даже если заручится поддержкой своего главы, Чотжар не сумеет отстоять её права и безопасность.

И это жжёт изнутри похлеще кислоты. Она такая хрупкая. Её так просто уничтожить. А нас нет рядом. Меня нет рядом, чтобы укрыть в своих руках.

− Я не Чотжара имею в виду, − как кулаком в грудь.

Брат сжимает челюсти, шумно выдыхая носом. Закрывает глаза, словно свет поднимающейся из-за горизонта звезды причиняет ему боль.

Я же чувствую себя так, будто меня сунули в жерло вулкана. Тёмная безумная ярость языками пламени взметается внутри, пожирая все остальные чувства.

− Что ты сказал?! Кого ты имеешь в виду, брат?

Он молчит, потому что мне и не нужен ответ. Я его знаю. Знаю, кто при первой же возможности сделает всё, чтобы заполучить нашу сэ-авин. Этот красноволосый недоносок всё-таки дождался своего часа. Может, и сам его приблизил.

Вскочив на ноги, сжимаю кулаки, едва сдерживая безумство, кипящее в крови. Но сила вырывается из-под контроля, круша всё на своём пути. Скалы вокруг нас начинают мелко вибрировать, трескаясь и осыпаясь крошкой. Каменное плато под нашими ногами трясётся и идёт трещинами.

− Это ты его подпустил к ней! – рычу, скаля клыки. – Ты позволил!

− А ты бы предпочёл, чтобы она сейчас действительно была одна? – поднимает на меня взгляд А-атон.

И только теперь до меня доходит, что он имеет в виду гораздо большее, чем я изначально мог подумать. Что брат не просто позволил…

− Что ты сделал?! – наступаю на него угрожающе. Огненная тьма вздымается вокруг моих ног матовыми щупальцами, в пыль кроша камни и плавя песок, но брат на это даже не реагирует.

− То что должен был, − произносит устало. – Видения Лины ясно давали понять, что шансов избежать того, что сейчас происходит, у нас практически не было. Я предпринял всё, чтобы обезопасить её и наших сыновей на время нашего возможного отсутствия в их жизни.

− То есть практически вручил её другому… защитнику? – выплёвываю последнее слово.

− Когда ты вернёшь себе контроль над эмоциями и ревностью, то поймёшь, что это был самый правильный вариант действий. Сэтору имеет все шансы стать при ней регентом. Если же будет лично заинтересован, то отвоюет эту должность однозначно. Он единственный, кто способен удержать империю от краха. И он точно не станет вредить ни Лине, ни нашим сыновьям.

− А ещё он точно попытается уложить её в свою кровать. А она, если верна нам и своим клятвам, будет сопротивляться ему до последнего…

− Она получила от меня другой приказ. И сделает всё, чтобы выжить и сохранить детей. Если верна своим клятвам.

Нет. Нет, он не мог этого сделать! Не мог.

Не веря своим ушам, я качаю головой. Но прямой взгляд брата не оставляет сомнений. Мог и сделал. Это же А-атон. Аналитик до мозга костей. Готовый даже нашу бесценную нежную девочку подложить под другого, если так будет лучше для империи. Готовый отдать другому то, что стало для меня дороже всего, что я когда-либо имел, если этого требует его аналитическая выкладка.

Понимание этого становится последней каплей в чаше моего самообладания. Тьма взрывается огненным шквалом, разрушая наше временное убежище, затапливая рот горечью. Заставляя рвануть прочь от того, кого я всегда считал частью себя. От единственного, кому всегда доверял. И с рычанием обрушить огненные плети на окружающие нас скалы, нарезая красные камни острыми осколками, лишь бы не угробить собственного близнеца в приступе неконтролируемой ярости… и чувствовать себя так, будто в груди зияет обугленная дыра, а сам я вывернут наизнанку.

− Она верна. Ты это знаешь. Она сделает, как ты велел, − хриплю, снова бросаясь к нему. Ощущая, как разлетаюсь на атомы. Отчего же так больно?

Смотрю на брата, окутанного холодным сиянием щита. Обломки, падая вокруг него, осыпаются со светящегося купола стеклянной пылью.

Мне никогда раньше не хотелось причинить брату боль. Даже в детстве я всегда его защищал, несмотря ни на что. Всегда соразмерял физическую силу, понимая, что в этом плане превосхожу своего близнеца. Сейчас же кулаки чешутся от желания ударить. От желания сцепиться с ним до кровавого мяса. Выплеснуть всепоглощающий гнев на того, кто стал его причиной. Того, кто… предал сам и заставил предать ту, в ком я нашёл своё равновесие.

А потом уничтожить всё вокруг. Сжечь этот мир дотла.

Кажется, безумие меня всё-таки настигло.

− Ты разрешил ей предать нас, − запрокидываю голову, чувствуя как постепенно ярость сменяется полным опустошением. − Предать меня.

− Я разрешил ей выжить. Или ты хотел иного? – А-атон поднимается на ноги, пошатнувшись, шагает ко мне. – Представь, что будет, если она умрёт. Что ты почувствуешь, Са-оир?

Смотрит жёстко в глаза. Мы так и застываем друг напротив друга, скрестив яростные взгляды.

− Представь, что ты почувствуешь, если её сердце перестанет биться? Скажи мне, брат, − уже гораздо тише спрашивает А-атон.

Я молчу. Застыв камнем, просто смотрю на него в ответ. Потому что признать вслух, описать то, что я уже чувствую, просто невозможно. Разве можно описать словами ощущение вырванного сердца?

− Ты ничего мне не сказал, − произношу, спустя звенящую вечность. – Решил всё за меня, за неё, за всех нас.

Он, поморщившись, окидывает красноречивым взглядом разрушения вокруг нас.

− Не делай вид, что не понимаешь, почему. Я позволил ей действовать на своё усмотрение. После подобной твоей реакции Лина бы думала о твоей ревности, в первую очередь, а не о том, как правильно поступить.

− В том, чтобы лечь под жреца по твоему приказу, много думать не надо, − роняю ядовито.

− Если ты думаешь, что я приказал ей именно это, значит не знаешь ни меня, ни её.

− Так просвети меня, недалёкого, − развожу приглашающе руки. – Объясни свои действия, о мудрейший.

− Лина вольна действовать по ситуации, − заиграв желваками, произносит А-атон. − Если близости с Сэтору можно будет избежать, уверен, она это сделает. Если же от этого будет зависеть её жизнь или жизнь наших сыновей, она получила право уступить ему, не нарушая данную мне клятву верности. Я предпочёл предусмотреть вероятность того, что наша сэ-авин окажется в безвыходной ситуации, когда либо предательство, либо смерть. Если чего-то нельзя избежать, лучше быть готовым, чем закрывать глаза.

Что-то в его последних словах меня снова настораживает. Точно так же он говорил о первых видениях Лины про взрыв. Именно после них мы усилили меры безопасности десятикратно, справедливо рассудив, что во время судебных слушаний и неизбежной казни Менетнаша устроить диверсию или теракт будет проще всего. Он ведь так и планировал сделать, как оказалось. Но всё повернулось по-другому.

Но там ничего не было про то, что ей придётся лечь под Сэтору, когда мы исчезнем… разве что я не обо всех видениях знаю.

− Она видела ещё что-то? − прищуриваюсь. – Видела себя с ним? Когда?

Брат удивлённо замирает. А потом сокрушённо качает головой. Да, я не так слеп, чтобы не заметить его оговорку.

− Во время их общения наедине, − признаёт, трогая босой ступнёй оплавленный камень. А я очень стараюсь не потерять вновь едва обретённый контроль. – Она очень испугалась. Не смогла рассказать нам при нём, но потом призналась мне наедине. Я велел ей не говорить об этом тебе. И потом, когда мы были в пещерах Маран-дэш, ей было ещё одно видение. Наши сыновья, бегущие перед нами, а между ними красноволосая девочка. Как видишь, Абсолют и тут ясно дал понять, что одобряет их сближение. Возможно, в будущем ему зачем-то нужна эта девчонка, дочь Сэтору и Лины.

− Тогда пусть ищет для своего жреца другую провидицу, которая родит ему эту дочь. Хоть землянку, хоть рогатую намидийку, − рычу, скалясь. – Лина принадлежит нам, и она это прекрасно знает. Сэтору ничего не посмеет ей сделать, он клятвами связан, если ты вдруг забыл. А нам стоит как можно быстрее найти путь обратно, пока этот красноволосый проныра не пробрался в кровать к нашей супруге. Если ты можешь идти, предлагаю сейчас же отправляться в путь, чтобы не терять время.

− Могу, брат. Идём, конечно, − кивает А-атон.

− Ещё раз предашь, умолчав нечто подобное, вмажу по морде, − роняю сухо, направляясь к полуразрушенной пещере, чтобы собрать наши немногочисленные вещи.