Текст книги "Афганские истории"

Автор книги: Алекс Сидоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Контраст

Лето, сидим на аэродроме после обильного обеда и наслаждаемся нежными лучами ласкового солнышка. Попутно шлифуем загар, подгоняя его тональность к идеальному «морскому». Веки сомкнуты с благой целью избежать наличия белых кругов вокруг глаз – все по уму! Дабы совместить полезное с приятным, спим. Но спим чутко! Мало ли?! Вдруг война (тьфу-тьфу-тьфу), а мы завсегда наготове! …на страже, так сказать!

По траверсе мимо аэродромной тележки на пневматиках, к уютной поверхности которой лениво притулились наши сытые тушки, со стороны солнца непростительно протопали две длинные тени.

Открыв глаза, чтобы определить сущность, возможный объем, вес, важность, приблизительный авторитет, ориентировочное воинское звание и другие жизненно-важные параметры эфемерных субстанций, посмевших пусть «ненароком и мимолетно» создать препятствие для прохождения ультрафиолетовых лучей, и мягко, но убедительно рыкнуть, отгоняя от греха подальше, я увидел следующую картину.

По стоянке 2-го авиаполка идут наземные техники по АО (авиационному оборудованию) старлеи Саня Лемчик и Олег Меняйло, которые несут по одному авиационному аккумулятору 20НКБН-25, каждый. (вес аккумулятора 24,5 кг.).

Итак, вид со стороны: Олежек Меняйло – субтильный юноша ростиком от силы 165 см. и весом чуть больше среднего пуделя. Причем, пуделя, страдающего от глистов или находящегося в крайней степени истощения. Олег идет по бетонке с явной натугой, согнувшись «в три погибели», держа аккумулятор двумя полусогнутыми руками. Ноги подгибаются в коленках, а туфли жалобно шаркают по бетону как у древнего старика, переболевшего во младенчестве хронической дистрофией. Аккумулятор опасно балансирует, грозясь вырваться из рук Олежки и ударившись о бетонку, расколоться на множество осколков …или того хуже – придавив своим весом худосочного старлея, стать импровизированным надгробным камнем на его могиле.

Санек Лемчик – двухметровый гигант с косой саженью в плечах, степенно шествует рядом с Олежкой, в одной руке болтается аккумулятор в 24,5 кг. весом, в другой – кувалда на 10 кг. При этом Саня увлеченно рассказывает «умирающему» Олежке дежурный анекдот и небрежно помахивает могучей ручищей с зажатым аккумулятором, а второй рукой эмоционально жестикулирует, не обращая ни малейшего внимания на наличие тяжелой кувалды…

з. ы. Слов нет, Богатыри! Цвет и гордость вооруженных сил! (особенно, Олежка Меняйло) Родина может спать спокойно, находясь под надежной защитой! …И мы немного вздремнем вместе с Родиной…

Мимолетом

На стоянке самолетов 2-го авиаполка ажиотаж – вернулся борт из Вьетнама после кратковременной… фактически, мимолетной командировки. Загорелые, но несколько исхудавшие парни привезли незатейливые сувениры: плетеные коврики, рисовую водку, бальзам «Звездочка» и прочую бесполезную дрянь. Кроме сувениров у экипажа «малой тушки» (Ту-134) от посещения Вьетнама осталось еще пару незабываемых впечатлений, которыми истосковавшиеся по Родине ребята просто мечтали поделиться с аэродромной братией. А нам было интересно послушать…

Еще бы, Вьетнам – далекая экзотическая страна, которая устояла в десятилетней войне с могущественной Америкой, неслабо начистила нюх чванливым янки и продолжает худо-бедно строить некое подобие социализма. Накрывая столик в салоне самолета, экипаж «тушки» попутно выплескивал свои впечатления от легендарного Вьетнама, которые мягко говоря, были весьма необычными. Впрочем, судите сами.

Правый летчик Ту-134 капитан Дима Свинягин – высокий и видный ловелас, который с переменным успехом волочился одновременно за доброй половиной незамужнего женского населения авиационного городка, разливая отвратно-вонючую и молочно-мутную «рисовку» по нашим стаканам, эмоционально бубнил.

– Прилетели, мягко сели, хотя ближний привод безбожно врал на 10–15 метров влево! И глиссаду занижало почти на полсотни… Хрен с ним, довернули рулями, РУДами поиграли, нос задрали, с грехом пополам сели. Бетонка – полное гавно! Такое впечатление, что еще утром америкосы отбомбились, прикинь?! При посадке трясло так, что едва с полосы не снесло, а бортач по АО Колька Белов, гы-гы, получил производственную травму – в сонном состоянии выпал из кресла и основательно приложился носом о столешницу. Коврики в салоне кровавыми соплями перемазал, потом стирать замучался… А не хрен спать при посадке… или ремнями привязывайся! На табло ведь написано: "Пристегнуть ремни!" Гы-гы! Зарулили, СКВ вырубили, движки заглушили… только люк открыли и сразу вспотели. Влажность 100 %, кошмар полный! Как в бане! Дышать тяжело, аж сердечко заколотилось. Вот-вот из груди через жопу выскочит. Трапа нет, слезали, чуть ли не по бамбуковой лестнице! Подъехал занюханный микроавтобус. Вообще без фар и стоп-сигналов, обрывки проводов сиротливо болтаются, даже клемников для лампочек не осталось, в салоне все, что можно оторвать – оторвано. Прут все! Приборная доска и та без спидометра! Разместили в убогой хижине без окон и дверей, одни тростниковые шторы. Без «кондишена» естественно, постельное белье влажное… прикиньте, белье вообще не сохнет, влажность реально задолбала… тараканы размером с кошку, брррр! Местные бибизяны все как карлики, мне чуть выше пояса. Худые, просто писец, как из концлагеря. Лыбятся постоянно, а зубов у каждого некомплект. Причем некомплект радикальный! Если половина зубов на месте – красавец, без вариантов. И все норовят за руку подержаться. Облепят как несмышленая малышня свою воспиталку в детском саду и лопочут, словно птички чирикают. И лыбятся щербатыми хавальниками… жуть, короче. Жертвы нацизма, право слово, узники Бухенвальда! Но симпотные бабцы временами проглядывались, только все маленькие, как наши школьницы-первоклашки…

Выпили рисовой водки… Тьфу дрянь редкостная, аж передернуло. Бээээеее, гадость! Как ее пьют, непонятно?! Отрава, без вариантов! Димон налил еще.

– Только бросили вещи, сразу вызвали на инструктаж к доктору. Док нашенский, русский. Сидит в нищей хибаре на брутальной табуретке здоровенный рыжий мужик и спиртяшку из колбочки с надписью «Яд» себе в пробирку отмеряет. Эдак грамм сто, сто пятьдесят начислил, и заглотил не морщась. Крякнул аппетитно и говорит: «Настоятельно рекомендую, парни! Заразы здесь всевозможной просто кишмя кишит. Одна страшнее другой! Поэтому надо периодически обеззараживать свои внутренности. А то сгниют на хрен! Брюшной тиф и желтуха – это как с добрым утром! Так же запомните и сделайте зарубку на стене, что местные пигмеи будут висеть на вас, где бы вы не появились, словно игрушки на новогодней елке – своего рода «энергетический вампиризм». Называется «поделись здоровьем»! Настоятельно рекомендую тупо посылать всех на хуль! На хуль! Это исконно-русское слово тут все хорошо понимают! Без исключения! Вы хоть и атеисты с партбилетами в кармане, но поберечься от «вампиризма» все же стоит. Наши пацаны сохнуть здесь начинают и постепенно худеют просто до неприличия! Может климат, а может… хз! Поэтому, всех на хуль! Еще парни, местные девки ни целомудрием, ни стыдом не обременены и будут на вас липнуть, как мухи на гавно. Вижу-вижу, как глазенки похотливо забегали и слюнка потекла. Сразу предупреждаю – возраст своей соседки по койке определить достаточно сложно, даже при дневном освещении. Вроде молодуха худосочная, сиськи как у старшеклассницы, попка с кулачок, а ей уже под пятьдесят или за шестьдесят с хвостиком. Хе-хе! Такие реалии! Особенности телосложения и генетической конституции, геронтология отдыхает, бляха-муха. Маленькая собачка до старости щенок! Это раз! За рождение метиса от европейского папаши здесь во Вьетнаме, местной шлюшке полагается приличное ежемесячное пособие соизмеримое с зарплатой, позволяющей безбедно существовать. Это два! Так что, делайте выводы! Страна улучшает свой генофонд и все такое…

Док накапал еще одну пробирку спиртяшки и опять заглотил, не закусывая и не морщась. Как можно херачить спирт в такую жару и влажность? Уму непостижимо! Смачно причмокнув мясистыми губами, доктор продолжил сушить нам мозг: "Что заулыбались и засветились, как гирлянды новогодние? Думаете, в рай попали и всю командировку будете местный генофонд улучшать?! Ага! Как бы не так! Закатайте губешки обратно и засуньте свои оттопыренные мужские достоинства в жо …обратно в ширинку и зашейте ее суровыми нитками! А теперь самое главное: почти все тутошние девки – поголовные носители всевозможной заразы. Большая часть, которой абсолютно неизвестна современной медицине и неподвластна традиционным антибиотикам. Что характерно, сами желтомордые 3,14здючки этим дерьмом не болеют, а у среднестатистического европейца возникает лавинообразная газовая гангрена с последующей ампутацией пениса. Га-ран-ти-ро-ван-ной ампутацией! Что рты пораскрывали как весенние скворечники? Буквально год назад чуть ли не каждый месяц по одному-двум гнилым свисткам ампутировал. Во как! Сейчас вроде патологической дури и клинического идиотизма в русских башках радикально поубавилось. Парни, научитесь держать себя в руках. В прямом смысле данного понятия. Кстати, презервативы почти не спасают. Это три! Сам удивляюсь, но факт… Далее, в открытых водоемах не купаться! В воду не ссать, а то микробы с коварными бактериями по твоей же струе в уретру залезут… Воду из крана не пить! Сплошная инфекция! Местную пищу не жрать! Полное гавно… Это четыре, пять, шесть и семь! Свободны! Если что, я в медпункте или в своей хибаре! Добро пожаловать во Вьетнам!"

– Вот так парни! После такой оптимистичной и жизнеутверждающей беседы мы совсем скисли. А док прав оказался, местные девки весьма отвратные, ноги кривые – просто восьмерка какая-то?! Более-менее симпотные только те, кто от америкосов нарожались, когда они десять лет в Южном Вьетнаме по джунглям лазали. Мде…, пришлось искать альтернативные источники развлечения. Пить противно, жара и влажность. Благо река была рядом. Лично я решил себя в рыбалке проявить, чтобы о бабах не думать… вот!

В нашем полку каждая собака знала, что Димка – заядлый рыбак и всегда возит с собой складную углепластиковую удочку. Куда летал, там рыбу и ловил. Осознав, что во Вьетнаме ему делать нечего, Димка естественно пошел на рыбалку.

– В качестве наживки решил взять традиционного червя. Кто его знает, что местная рыба предпочитает?! А червяк – наживка универсальная! Пока остальные члены экипажа тупо изнывали от жары и убивали время игрой в карты и в кости, я, вооружившись лопатой, перекопал половину аэродрома. И хотя местная почва могла поспорить по прочности с бетоном, упрямство и настойчивость русского парня вознаградилась весьма достойно – добыл полудохлого червя. Одного!

Разлив еще по стопарику, капитан Свинягин продолжил.

– Вышел на берег вьетнамской речки-вонючки, разложил удочку, размотал леску, насадил драгоценного червя на крючок, закинул и… за два часа ни одной поклевки! А рядом сидит местный чудак в соломенной панаме на лысой башке и тягает одну рыбину за другой. Я непроизвольно напрягся, что за хрень?! У меня в руках гламурная удочка с цветной леской, с безинерционной катушкой и фирменными коваными крючками …и ни одной рыбешки?! А у желтомордой обезьяны кривая палка, вместо лески толстенный шнурок весь в узлах и ржавый гвоздь вместо крючка …и куча рыбы. Где справедливость? …и в чем секрет, твою мать?!

Постоянно улыбающийся вьетнамец, видя нервозность русского гиганта, начал пыхтеть на чудовищно-ломаном русском языке. В результате, Димка с большим трудом, но все же понял следующее: «мол, не удивляйтесь, дарагой таварисчщщщщщ, но во Вьетнаме нет канализации и все фекалии сливаются прямо в речки, озера, моря, океаны и другие водоемы, поэтому вся рыба прямо с рождения привыкла есть дерьмо… следовательно и ловить ее надо на …него же!»

Рыбак рыбака видит издалека! Разговорились. Оказалось, что узкоглазая бибизяна в соломенной панаме – полковник Вьетнамской армии, учился в СССР, воевал с америкосами и очень уважает русских. В результате, расставаясь, полковник пригласил русского летчика Димку и весь экипаж советского Ту-134-го на свадьбу к своему сыну.

Умирающие от скуки ребята подумали… и пошли. Пошли не с пустыми руками, а с подарками, естественно – русская водка (универсальный подарок, что и говорить), перочинный нож «Охотничий», туристический набор (ложка, вилка, кипятильник). Все нехитрые подарки вызвали бурю восторга у молодых и пошли просто на «ура».

Гостей на свадьбе тьма, все улыбаются. Стол на полу. На столе куча жратвы, только все миниатюрное – «учебные» шашлычки на деревянных палочках, голубцы, но не с капустой, а с листочками. Водяра мутная и вонючая, рюмки микроскопические. Наши парни тяпнули пару стаканчиков и потянулись за харчем. Димка оправил «голубец» в рот и, сжав челюсти, услышал до боли знакомый щелчок, навевающий весьма однозначные ассоциации. Свинягин сразу перестал жевать, вытащил голубец изо рта и начал разворачивать лист. «Рыбак», он же – папа жениха, он же – полковник вьетнамской армии, заметив действия дорогого гостя, не переставая улыбаться, настоятельно посоветовал этого не делать. Дима все же развернул …внутри голубца лежали огромные тараканы…

Тьфу, нах! До русского капитана наконец-то дошло, что такие щелкающие звуки издают наши родные тараканы, погибающие под тапочкой Димки Свинягина на общей кухне в холостяцкой общаге. Не будучи особо брезгливым, Димон не побежал блевать, просто отложил голубцы, которые тут же с завидным аппетитом сожрали остальные гости. Немного поразмыслив, русский капитан навалился на шашлычки… как потом оказалось, из собаки… твою то мать… Жучку съели, троглодиты всеядные…

В результате, парни вернулись с хлебосольной вьетнамской свадьбы еще более голодными, чем пошли на нее…

Когда пришло время улетать домой, на предполетном осмотре выяснилось, что с самолета украдены все светофильтры бортовых огней, рулежно-посадочные фары …и вообще все, что можно было снять или открутить… Хуже ворон, воруют все, что можно! Нужно?! Не нужно?! Сопрут все равно!

Наливая очередную порцию рисовой отравы и подводя итог мимолетной командировки в Индокитай, капитан ВВС Димка Свинягин торжественно поклялся, что во Вьетнам если и полетит, то только под конвоем … и прикованным кандалами к штурвалу…

Полная Montana

Бессовестная зима. По аэродрому абсолютно по-хозяйски гуляет дерзкий ветер, задорно гоняя снежную поземку над промерзшими насквозь бетонными плитами бесконечных рулежек, наметая приличные сугробы с острыми козырьками из спрессованного наста.

Лейтенант Костик Белов из наземной инженерно-технической службы по прозвищу «Кот» (по жизни вообще махровый котяра с томным взглядом бездонных иссиня-черных глаз, изысканными манерами и внешностью холеного белогвардейского офицера – общеизвестная гроза всего женского населения военного городка и его ближайших окрестностей, причем как подрастающе-незамужнего, разведено-сочувствующего, так и образцово-стойких) заступил ДСЧ – дежурным по стоянке части. То есть, на ближайшие сутки, лейтенант Костя стал главным ответственным должностным лицом, обеспечивающим сохранность и наличие самолетов 2-го авиаполка в рабочее время (на ночь все самолеты, вместе с территорией стоянок, рулежек и прочим имуществом, передавались под охрану вооруженного караула из состава батальона приданных сил).

Скрупулезно сверившись с таблицами прилетов командированных бортов, а также подробно проверив расписание всех вылетов запланированных на завтра, ответственный офицер, как заботливый командир – отец солдату, сменил своих бойцов ДСП (дежурных по стоянке подразделения – эскадрильи то есть) на внешний караул батальона охраны, который прикрывал не только весь периметр аэродрома, но и обеспечивал сохранность наших самолетов в ночное время и при отсутствии признаков разумной жизни на стоянке авиаполка.

Промерзшие на ледяном ветру буквально «до мозга костей», солдатики ДСП с нескрываемым восторгом расшаркались перед душевным офицером в глубоком реверансе и, категорически отказавшись от ужина (их подкормили бортпайком ребята с прилетевшего Ту-154), дружно завалились «баиньки» в теплом помещении технического домика. Солдаты ДСП были уже далеко не первогодки, поэтому давно поняли «службу», ловя каждую минутку для короткого отдыха, они быстро сдали оружие и, скинув сапоги, сразу же повалились на койки. Едва их буйные головушки коснулись подушек, как пацаны мгновенно отключились. Оно и понятно, первый вылет самолета с почтой для группировки Советских войск в странах Варшавского Договора был назначен на три часа утра, поэтому у солдат оставалось для сна не так уж и много времени. А сон в армии – это святое, поверьте на слово! Не даром на эту тему существует много мудрых пословиц: «Солдат спит, а служба идет!», «Лучше переесть, чем недоспать!», «Лучше неудобно спать, чем бодро стоять на посту!» и т. д. и т. п.

Пока благодарные ДСП поголовно сопели в две дырочки, просматривая исключительно сладкие сны о скором и неизбежном дембеле, причем явно с эротическим уклоном (довольные улыбки тянулись от уха до уха, ребятишки смачно причмокивали и страстно посасывали уголки своих подушек, целуя их буквально взасос), лейтенант Костя выпил пару чашек душистого чайку в компании с дежурным по тех. домику – прапорщиком Матвеем из группы СД (самолет-двигатель). Пользуясь моментом, лейтенант похвастался обновкой – электронными часами «Montana» с целыми 16-ю!!! мелодиями, а также с функцией секундомера, подсветки циферблата и будильника – страшный дефицит, поверьте на слово. Кто помнит, были такие с плоским корпусом, металлическим браслетом, черно-белым табло и четырьмя кнопочками. Типа «настоящие японские», но из Тайваня! …а Тайвань – это однозначно «японское» название, не так ли?!

Матвей восхищенно цокал языком и беспрестанно нажимал на кнопочки часов, «гоняя по кругу» 16 мелодий невиданной чудо-техники. Лейтенант Костя, наслаждаясь произведенным эффектом, самодовольно щурил глаза, словно кот, обожравшийся сметаны. Еще бы, за эти часики он бухнул «перелетному экипажу» почти всю свою лейтенантскую зарплату. Жалко конечно, но «понты дороже денег», куда деваться, появился повод небрежно рисануться наручной «музыкальной шкатулкой». Прапорщик Матюша завистливо вздыхая и пуская слюну сопливого восторга, ощущал свою ущербность. Он стыдливо прикрыл свои «штурманские» часы чистопольского механического завода манжетой форменной рубашки. Эх! «Командирский» хронометр на диамагнитном браслете явно проигрывал по своим массово-габаритным параметрам компактной и легковесной «Montana», которая ко всему прочему могла играть ЦЕЛЫХ 16 мелодий! …и будить своего хозяина в строго назначенное время. Ух ты?! Вот это дааааа!!! До чего дошел прогресс?! Обалдеть!

Вдоволь натрепавшись языком и опившись чаю до коликов в персональном мочевом пузыре, лейтенант Костик уже собрался раскланяться перед прапорщиком Матвеем. В его ближайших планах числилось посещение туалета, дабы излить избытки влаги и обрести спокойствие на сон грядущий, а также короткий, но глубокий «обморок» до 3-х часов утра. Затем, лейтенанту Белову предстояла пешая прогулка в караульное помещение с благой целью отдать долг вежливости и известить начкара – дежурного офицера по караулу, о необходимости снятия вооруженного поста во 2-м полку, т. к. в 03.10. начинается плановая предполетная подготовка «почтового голубя». Сплошной моцион, а не служба – санаторий!

Тем временем, Матвей все никак не хотел расставаться с занятной игрушкой, которая уже на протяжении двух с лишним часов, не замолкая ни на секунду, тупо орала уже порядком осточертевшие все свои 16 мелодий.

Матюша, находясь под впечатлением от головокружительных достижений «японской» электроники в робкой надежде предложил Костику махнуться «котлами», но тот презрительно взглянув на «штурманский» хронометр с 3-мя циферблатами и сапфировым стеклом, категорически отказался.

– Механика – прошлый век! На 28-ми камнях говоришь?! Это конечно впечатляет, слов нет. Но, сегодня за бортом царствует кибернетика с электроникой. Вот так! Хронометры – отсталый архаизм часовщиков ретроградов, ты еще ходики с гирями себе на руку прицепи! Давай сюда мою «Montana», выставлю будильник на 03.00. и пойду спать. А тебе на механизм к «штурманским» еще двух каменьев не хватает, и желательно кирпичей. На один камень часы положить, а вторым сверху прихлопнуть! Не грусти Матюша, ребята в Афган полетят, должны еще привезти. Кстати, свои дежурные «Куранты» можешь не выставлять, все равно вовремя не сработают! Я тебя сам разбужу!

И лейтенант пренебрежительно кивнул на огромный будильник армянского часового завода «Севани», который передавался по смене дежурными по тех. домику и служил верой и правдой уже не один год, при этом громко тикая и оглушительно вереща в «строго» назначенное время, плюс-минус двадцать минут, поднимая на ноги всю округу далеко за пределами аэродрома. Что ни говори, а звонок у будильника «Севани» был просто зубодробительный! Компрессор для отбойного молотка и рядом не валялся. Армянские часы орали так, что заглушали рев реактивного двигателя на взлетном режиме. Вибрация от корпуса звонящего будильника передавалась на стол дежурного, затем на пол и на стены. Технический домик трясло так, что отдыхающую смену сбрасывало с кроватей и перепуганные парни в панике ломились на улицу, спасаясь от эпицентра землетрясения. Даже после умопомрачительной пьянки все ребята вскакивали как по «тревоге», абсолютно трезвые и на грани обильного энуреза, объятые неописуемым ужасом от громогласного грохота с истошными всхлипываниями от изделия армянского часового завода. И так каждую ночь!…ибо привыкнуть к ТАКОМУ просто невозможно!

Вняв авторитетному обещанию Кости Белова, использовать для утреннего пробуждения приятное и удобное во всех отношениях достижение «японской» науки и техники, прапорщик Матвей спокойненько завалился спать, оставив легендарный будильник «Севани» в покое. Выставив «любимую» мелодию на часах ровно на 03.00., Костик мирно упокоился в комнате отдыха рядом с солдатиками.

А тем временем, «чисто японские» часы из Тайваня, бесшумно отсчитывающие миллионные доли каждой секунды на руке своего сладко спящего хозяина, все же не вынесли испытания суровой русской действительности – после 2-х часового непрерывного «концерта по заявкам» прапорщика Матвея, Тайваньская батарейка (читай «китайская») банально умерла, прогрессивное табло с модными цифирьками благополучно погасло – часы «Montana» тихо скончались… даже не пикнули.

В 03.10. ночи в строгом соответствии с расписанием вылета реактивного «почтового голубя», дежурный автобус ПАЗ с полусонным экипажем въехал на стоянку 2-го полка и остановился у самолета с бортовым номером 903. Пока все члены экипажа, пытаясь частично проснуться и одновременно чуть-чуть согреться, активно махали руками и старательно прыгали на месте, аки Икар с папирусными крыльями, бортинженер Вовчик, отчаянно чертыхаясь, возился с замерзшим замком у входного люка.

В это время от ближайшего сугроба отделилась фигура в «белом». Это был часовой солдатик из состава караула в белом овчинном полушубке до пят, который монотонно проклинал русский мороз на нерусском языке и отчаянно грустил о родном кишлаке в далеком солнечном Таджикистане.

Стоит заметить, что в батальоне охраны служили исключительно выходцы из самой южной Средней Азии, для которых русский язык был вроде «китайской грамоты». Поэтому иерархия среди личного состава караула была абсолютно незатейлива:

– помощник начальника караула (сержант) должен внятно понимать по-русски, чтобы быть «главным передаточным звеном» монаршей воли начальника караула (дежурного офицера). И в тоже время мог толково довести до разводящих и часовых, что от них требуется;

– разводящий (сержант или ефрейтор) владеет «государственным» русским языком «туда-сюда» и самостоятельно понимает нач. кара (офицера) уже с большим трудом, но беспрекословно выполняет все распоряжения пом. нач. кара (сержанта). И в свою очередь может донести от нач. кара(офицера) до часового(рядового солдата с полным незнанием русского языка), стоящего на посту радостное известие, что его наконец-то «сменили» с поста, но только с переводом и с помощью пом. нач. кара естественно. При необходимости разводящий может объясниться и лично с нач. каром, но в основном с применением мимики лица, хаотичных жестов и утвердительного кивания головой;

– часовой – полная дремучесть, без малейшей надежды на разумную речь и адекватные действия при получении любых команд или распоряжений на русском языке! Весь лексикон и познания в «государственном» языке у среднестатистического часового из Средней Азии заключаются в скудном наборе «уставных» фраз, типа: «Стуй! Стуруляю! Тилифона! Вупиред! Насад! Нападейка на поста! Далажилды часавщик Турмындахамдилиев», вот собственно и все… Sorry за лирическое отступление, итак.

Приблизившись к группе «угонщиков самолета» часовой, немного поскрипев отмороженными мозгами, робко выкрикнул слово, отдаленно похожее на «Стуй!»

Экипаж 903-го перестал прыгать на месте и хаотично махать руками, а несказанно удивился данному явлению природы. Собравшись вокруг солдатика таджикской наружности, ребята попытался доходчиво объяснить бдительному часовому, что очевидно произошла досадная заминка и в данный момент ДСЧ 2-го полка лейтенант Костя Белов мило беседует с начальником караула и в самое ближайшее время часового «снимут» с поста и отведут в теплое помещение для процедуры кормления и «баиньки». А до наступления этого «эпохального момента» экипаж самолета готов терпеливо подождать в салоне автобуса, чтобы не замерзнуть на проклятом ветру.

Вежливо высказавшись, экипаж 903-го оставил самолет в покое и двинулся в сторону автобуса. Солдатик в тулупе из всего услышанного «ни хрена» не понял и, снявши автомат с предохранителя, передернул затвор и еще раз выкрикнул.

– Стуй!

Ему снова попытались вежливо разъяснить, что 903-й борт никто не ворует, со стоянки не угоняет, на цветной металл не разбирает, а все члены экипажа категорически уважают строгие требования Устава гарнизонной и караульной службы и готовы ждать «снятие поста» сколько угодно, но только внутри теплого салона дежурного автобуса марки ПАЗ.

– Холодно, твою мать… аж зубы клацают, понял?!

Солдатик опять ничего не понял, но решил компенсировать свои пробелы в знании русского языка применением персонального автомата Калашникова. Видя, что «угонщики» пытаются «убежать с места преступления» на автобусе, он стреляет в воздух и направляет ствол своего АКМ на ребят с 903-го. Получив такой неожиданный расклад, парни считают за благо мгновенно упасть на бетонку и начинают хором орать, чтобы 3,14зданутая чурка срочно позвонила в караульное помещение и вызвала сюда «тревожную группу».

Бесполезно! Часовой таджикской наружности категорически отказывается понимать «государственный» язык и стоит неподвижной статуей с автоматом наперевес, мучительно соображая, что же дальше "такого бы радикального" ему надо бы предпринять. А ребята из экипажа лежат пластом, крепко обнимая холодную бетонку.

Штурман 903-го, потеряв всякую надежду объясниться с суровым солдатом по-русски, орет уже по-аГлицки.

– Ду ю спик инглиш, обезьяна сраная?! Бля, хоть какой-то язык ты должен знать?!

– Я-я, натюрлих! (неожиданно оживляется таждик)

– Кол начкара ту зыз плэйс, нау! Плииииз! Телефон…

– Ти-ли-фо-на?!

– Ти-ли-фо-на, ти-ли-фо-на, твою… дивизию, манки факер! Ю андестенд ми?

– Ич даутлих…

Часовой в принципе не возражает, но телефонов на стоянке эскадрильи протяженностью полноценных 400 метров всего два – один в самом начале поста, а другой – в конце, а 903-й борт стоит ровно посередине – закон подлости, куда деваться?! Солдатик призывно машет рукой и отступает к ближайшему телефону, продолжая держать ребят под прицелом автомата. Его жестов не понимают, и парни лежат на холодном бетоне, распластавшись как «морские звезды». Часовой что-то буркнув на «непонятном языке» опять стреляет в воздух. Аргумент, однако!

Мде, ситуация! До караулки далеко, воет порывистый ветер, там выстрелов не слышат. Часовой опять машет руками и упрямо пятится назад. Выбора у парней нет, поэтому, смачно матерясь сквозь зубы, за упрямым таджиком ползет весь экипаж 903-го, в полном составе – майор, два капитана, лейтенант и прапорщик + наземный техник по СД старший лейтенант (но ему более вольготно, он в теплых штанах и зимней куртке, лепота!) Итого: шесть «пластунов-диверсантов» – неплохой улов!

Завывает северный ветер, снег скрипит на зубах, у ребят шинелки тонюсенькие, а бетон холодный. Просто прелесть! Парни потом рассказывали, что замерзшие яйца скукожились до такой степени, что скоропостижно втянулись вовнутрь организма и звенели колоколами где-то в районе персональных гланд.

Пока ребята с 903-го борта скребли ногтями по ледяной корке, намерзшей на бетонных плитах стоянки самолетов, водила автобуса решил под шумок удрать с импровизированного стрельбища. Естественно, с благой целью, чтобы срочно выяснить местоположение «долбанного» офицера ДСЧ, солдата ДСП, начальника караула, разводящего данного «образцово-показательного» часового и …хоть кого-нибудь, кто сможет убедить проклятого чурку опустить оружие. Но, не тут то было. Как только водитель включил заднюю передачу и, отпустив сцепление, подал автобус назад, то сразу же получил от бдительного таджика очередную пулю в радиатор. Тосол со свистом «запарил» и, посчитав за благо откинуть крамольную мысль о рискованном побеге, водила, испуганно улыбаясь, смиренно поехал вслед за парнями, ползущими по бетонке.

А теперь представьте картину – часовой в овчинном тулупе и в валенках, с автоматом наперевес медленно пятится к ближайшему телефону. Следом за ним по-пластунски ползут ребята с 903-го, а сзади едет дежурный автобус ПАЗ (который должен был уже давно вернуться к штабу полка за другими экипажами и развести их по стоянкам к самолетам, запланированным на ближайший вылет) и освещает фарами, ползущим парням, дорогу «в светлое будущее». Картина маслом!

Метров через 150, добравшись до телефона, часовой позвонил в караулку. Не сводя глаз с «арестантов» и не давая им подняться с холодного бетона, он что-то долго бубнил в трубку, объясняя через переводчика «с таджикского на русский» о «нештатных» событиях, развернувшихся на стоянке 2-го авиаполка.

Короче, пока его поняли… Пока начкар позвонил в тех. домик и объяснился с проспавшим контрольное время Матвеем, который понадеялся на чудо-будильник в часах «Montana» ДСЧ Костика… Пока Матвей разбудил заспанного Костю Белова… Пока офигевший лейтенант Костя непонимающе пялился на свои умершие «чисто настоящие японские» часы с потухшим табло… Пока поднимали солдатика ДСП, выдавали ему оружие. …время неумолимо тикало …а экипаж 903-го продолжал лежать недвижимыми тушками на холодной бетонке… а на дворе не май месяц!