Текст книги "Возвращение в золотой край (СИ)"

Автор книги: Алекс Русских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Вроде и невелика механизация, а вместо того, чтобы полдня ковыряться, управился всего за пару часов. Убрал инструмент, позвал коменданта принимать работу. Тот так впечатлился моей работоспособностью, что позвал к себе в гости. С учетом того, что Ксаныч студентов в ежовых рукавицах держит, то приглашение к нему на пиво выглядит, как признание моего невероятно крутого статуса в местном бомонде.

В комнате Звягина за столом развалился мужик лет сорока, перед ним красовался шикарный по местным местам натюрморт – полная трехлитровая банка пива, вязка сушеной рыбешки и пара больших листов странного полупрозрачного пергамента с неровными краями. Мужик за столом как раз оторвал от листа кусок и с явным удовольствием закинул его в рот.

Ну и вкусы у него – бумагу жрать. Хотя? Ба, да это же сушеный кальмар. Просто я привык, что он в пакетиках в виде стружки продается. А тут до измельчения пока никто не догадался, только хардкор, только одним куском.

– Что за рыба? – спросил.

– Так уек, – мужик отвечает, – Пробовал раньше?

Я-то пробовал, но по новой версии я в Магадане совсем недавно, поэтому помотал головой отрицательно.

Насколько знаю – это местное название мойвы. Она в начале лета выкидывается на берег для нереста. Просто захлестывает очередная волна берег, вдруг заполняя весь пляж бьющейся на песке серебристой рыбкой.

Местные жители обычно уже ожидают этой халявы немыслимой щедрости. Рыбку нагружают в сумки, автовладельцы гребут прямо в багажники. Потом неделю весь город жарит, парит, маринует, сушит рыбу. Мойву даже в диетическое питание рекомендуют вводить. Мало того, что полезная и холестериновые бляшки чистит, так и она еще вкусная. Мне вот жареная с луком нравится. Вещь, я вам скажу!

Сушеная, да под пиво – тоже весьма ничего. Ксаныч представил нас. Мужик оказался то ли знакомый, то ли родственник дальний, в отпуск едет на материк, я вникать особо не стал. Представился он просто – дядя Миша. Ну, дядя, так дядя. Билет у него только на завтра, вот тот и остановился по знакомству в нашей общаге, а то в гостиницу не пускают. Там вечно «мест нет», да и опасно в ней человеку с деньгами. Подпоят, а потом через неделю очнешься в каком-нибудь бомжатнике без денег, без багажа и в каких-нибудь обносках.

Рыбка оказалась вкусной, пиво свежее, но кисловатое и на мой взгляд горчинки не хватает, но жаловаться не приходится. В общем, был бы выбор – взял бы что получше, но на безрыбье и рак рыба. «Жигулевское», а других сортов в Магадане не продают, разлив местный, кстати. Хотя, может я и ошибаюсь насчет сортов. Главное свежее и не разбавленное – этого не отнять. Тут сейчас пивных точек, где тебе быстренько в бутылочку накачают любой из 20-30 видов на выбор, нет, и в ближайшей перспективе не предвидится, расскажи про такой сервис – посчитают ненаучным фантастом, а попросту звездоболом.

Мне рассказывали, что раньше на одном из колымских поселков действовал пивзавод, где варили пиво «Таежное» – темное и приятное. В него даже немного экстракта хвои добавляли для оригинальности, очень его мужики хвалили за интересный вкус с пикантной горчинкой. Потом, увы, прикрыли местное производство под тем предлогом, что привезти дешевле.

Глава 6. Полет к новым домам, полет над страною

Посидели, побеседовали неспешно. Ну, как побеседовали? Я-то в основном отмалчивался, слушал сольные выступления мужиков, а вот они сегодня в ударе, так и сыплют интересными историями. В потреблении пива я за ними гнаться я даже и не пытался. Пока они по кружке в себя успевали залить, меня хватало только на полстаканчика. Да они и не настаивали, чтобы я вровень шел – это Колыма, не приняты тут всякие «ты меня уважаешь». Здесь в порядке вещей, когда каждый за столом пьет с такой интенсивностью, какую душа просит. Можешь в зюзю надраться, можешь вообще одну минералку хлебать – твой выбор. Может, потому меня и позвали – чтоб им больше досталось. Шутка, конечно.

Мужик оказался старателем, уж лет десять работавшим на колымском прииске. В этом году зимой в отпуск не ездил – начальство оставило новый полигон подготавливать к сезону. Зато теперь первый раз отправили на отдых летом, так что Миша предвкушал отдых на море в Крыму.

– В кои-то веки пузо на солнышке погрею, – радостно повторял старатель, – Всех денег не заработаешь, а о себе тоже нужно подумать.

Бутыль с пивом эти два деятеля прикончили меньше, чем за час. Думал, побегут за вторым, а то и за чем-нибудь покрепче. Но нет – у них оказалось всё продумано. Ксаныч полез в холодильник, стоявший в его комнате. Там еще два полных баллона оказалось.

Я смеяться начал. Мужики веселье подхватили, Что ты хочешь, говорят, опыт – великое дело. А я согласен!

– Почему Жигулевское быстро выходит, знаешь? – Ксаныч спрашивает.

Да я-то знаю, но сделал удивленное лицо.

– Потому что ему не нужно менять ни цвет, ни вкус.

Да уж, сейчас над продукцией нашей пивоваренной промышленности принято издеваться. Изредка и очень мало где появляющееся на прилавках импортное пиво мгновенно сметается. Это уже в 2000-х начнутся ностальгические сопли про «самое лучшее советское пиво». И рассказы про разные сорта тоже тогда появятся. Пока продается только два вида пенного напитка: пиво есть и пива нет. А сорта – это в каталогах.

В девять Ксаныч черно-белый «Рекорд» включил – программу «Время» смотреть, после новостей показали «Сокровища Агры» – новый фильм про Шерлока Холмса и Доктора Ватсона. Я-то видел и не раз, но тоже с удовольствием пялился в экран. По-моему один из лучших сериалов советского кинематографа, сколько не пересматривай, не приедается, жаль серий мало сняли.

Хорошо посидели, мужика до утра Ксаныч в мою комнату пристроил, вторая кровать-то свободна, аспирант с практики приедет только через месяц. Ну, я возражать не стал, мне не жалко.

С утра поднялись, я хотел в магазин сбегать, а то у меня шаром покати, последнее доел, но мужик не дал, вытащил свои запасы, еще с поселка. Он предусмотрительно затарился беляшами и пирожками в столовой, вот что значит бывалый. Позавтракали, тут Миша начал упрашивать съездить с ним на Сокол – так аэропорт магаданский называется. Расположен он далеко от города, километров пятьдесят по трассе будет.

– Слушай, тебе все равно делать нечего, а у меня вещей полно – сам никак не унесу, – говорит.

Посмотрел, а у него действительно – два чемодана, сумка, рюкзак, еще какие-то свертки.

– Да набрал подарков для семьи, – смутился Миша, – На месте-то встретят, а здесь что делать? Это же от вещей даже не отойти, вмиг сопрут.

Это да, на Соколе самый разный люд трется. Был у меня случай – некуда было сумку пристроить, когда в туалет приспичило. Поставил я ее на пару минут у стены. Подумал, чего там, пока отливаю, никуда не денется. Ага, сразу же у багажа ноги отросли. Благо не было там ничего ценного, не жалко, но сам факт. Главное. в Алма-Ате тоже бросил, так за шесть часов никто не покусился, а тут на пару минут отошел всего.

Согласился я с ним съездить, хороший мужик, а времени у меня свободного полно, как у Пятачка. Только он был совершенно свободен до пятницы, а я до сентября. К тому же Миша пообещал, что дорога туда и обратно за его счет. Мне собраться недолго – накинул куртку, паспорт по старой российской привычке во внутренний карман положил. Деньги, которые Ксаныч за шабашку заплатил, выкладывать не стал. Все – готов к труду и обороне.

На вокзал идти не пришлось – мужик такси вызвал, позвонил от коменданта, так что отправились в аэропорт с шиком. Ну, понятно – деньги есть, два года копил, старался, чего копейки экономить.

***

Аэропорт оказался буквально забит народом, ступить некуда. Неудивительно – сейчас самый желанный период для отпусков. Купить билеты практически невозможно. Был у меня случай, когда из-за отсутствия опыта не забронировал летом место на рейс и даже по военному требованию смог улететь только через два дня. Так и жил двое суток в зале ожидания. Даже негромкие разговоры людской массы сливались в неумолчный гул, клубами плавающий под бетонными сводами. Казалось, исчезни сейчас все эти люди, а звук их разговоров останется, словно самостоятельное существо.

Михаил, как человек опытный, билеты приобрел еще месяц назад, но мы выехали в аэропорт сильно заранее. Никогда нельзя быть уверенным, что доберешься в последнюю минуту, мало ли – сломается автомобиль по пути, колесо пробьет или еще что, задержка может оказаться фатальной. Поэтому отправились часа за четыре до вылета. Час на поездку, еще нужно сдать багаж и зарегистрироваться на рейс.

Доехали минут за сорок, таксист оказался нормальным мужиком и встал у самого входа. На пару перетащили вещи в зал ожидания. Миша предложил переместиться в буфет, жахнуть по стакану кофейка покрепче, а то на сон тянет.

Народа в местной точке общепита было изрядно, но мы пробились за освободившийся столик у самого окна. Мне всегда нравилось, что в старых аэропортах панорамное остекление, через которое открывался вид на взлетную полосу и самолеты. Романтика! Присесть, правда, негде – здесь только стоячие места. Миша притащил кофе, по паре бутербродов, еще и маленькую бутылочку коньяку трехзвездочного. Вот откуда? Я в меню буфета алкоголя не видел. Хотя, что это я – купить там можно, но цена реально конская, могут и полсотни рублей завернуть. Мужик, чем дальше, тем сильнее нервничал. Смотрю – а у него руки трясутся. Интересно, с чего это он? Выбулькал он прямо из горла чекушку, смотрю – полегчало, не так чтобы особо, но хоть явственный тремор пропал.

– Дядь Миша, – спрашиваю, – Что случилось? Что с вами?

– Да боюсь я летать, Сашок, ничего с собой сделать не могу. Вот каждый раз такая история, нервы на взводе. Выпью – полегче становится. Ты проследи, чтобы я не надрался, а то было у меня – раз рейс в кресле проспал, еще и карманы кто-то вывернул, – попросил Михаил.

– Ты уверен? – говорю ему осторожно, – Если что, я тебя не удержу, для этого троих таких, как я нужно.

– Да я смирный пьяный, ты, главное, мне скажи вовремя, чтобы не увлекался.

Да уж, смотрю, стыдно мужику из-за своей слабости. Только он зря, бывает такое. Тут психотерапевт нужен, да и то не всегда помогает.

Вот он, оказывается, для чего меня с собой прихватил. Слабость за собой знает, а пить в аэропорту опасно, тут быстро нарисуются собутыльники, нальют разок, потом другой, а там и уговорят куда-нибудь переместиться для продолжения банкета. А когда придешь в себя через несколько дней после разгула, то окажется, что ни вещей, ни денег, а самолет давно улетел. И останется только одно – возвращаться на прииск с пустыми карманами и в рванье, а потом еще год пахать, опять копить. Вечная история, каждый год такое происходит. Знал я людей, которые так с Колымы лет по десять улететь не могли. Тут на поселке криминал этим промыслом и живет.

За пару часов до рейса объявили о приеме багажа. Сходили мы, сдали чемоданы и остальную кладь. Миша при себе только небольшую сумку оставил. Чтобы убить время, прогулялись по поселку, прошли мимо гастронома. У магазина грузчики под присмотром похожего на колобка товароведа перетаскивали позвякивающие ящики из машины в подсобное помещение.

Товаровед оказался знакомцем дяди Миши. Тот сразу быка за рога взял – попросил продать несколько бутылок.

– Не, сегодня никак, завтра с одиннадцати утра отдел откроется, тогда, – товаровед помолчал, потом понизил голос до полной конфиденциальности, – Ты это, через полчасика сам подходи или парнишку своего пошли, пусть в кабинет подойдет, решим вопрос.

– Да у меня посадка на самолет через полчаса, – возмутился дядя Миша.

– Ну, извини, тогда в другой раз, – торговый работник только руками развел.

Пока шли до аэровокзала, Миша ворчал как заведенный, не останавливаясь ни на минуту. Все о недостаточной работе по обеспечению важнейших потребностей рабочего класса со стороны отдельных нерадивых работников торговли поминал, используя весьма энергичные выражения и образные описания. Хоть записывай за ним, как за моим старым комбатом. По-моему, он даже бояться предстоящего полета перестал.

Зашли в аэропорт, а там объявляют о задержке рейса на два часа по техническим причинам. Снова, здорова!

– Это судьба, – оборачивается ко мне дядя Миша, – Пошли, покурим.

Вышли на улицу, мужик бумажник вытащил.

– Слушай, – говорит мне Михаил с блеском в глазах, – Время есть. Не в службу, а в дружбу, сходи к Игорю. Сам боюсь уходить, вдруг посадку раньше объявят? Возьми десяток бутылок «Посольской», если нет, то «Столичной». «Посольская» по шесть сорок. Еще коньяка бутылки три, я видел, там «Нистру» разгружали. Так, это шестьдесят четыре рубля и три по тринадцать восемьдесят.

Мужик задумался на несколько секунд, потом продолжил.

– Это сто пять сорок. Игорю десятку накинешь и тебе двадцать за помощь.

Он быстро отсчитал несколько червонцев от толстой пачки.

– Здесь сто сорок. Этого хватит с лихвой.

– Коньяку одну бутылку оставишь, потом Константинычу передашь от меня. Лады?

Я подумал, чего кобенится? Да и Ксаныч доволен будет. Опять же – вчера двадцать, сегодня двадцать, считай, на жизнь заработал.

– В самолет-то пустят с таким грузом? – спросил на всякий случай.

– Да без проблем!

– А тащить в чем?

– Момент!

Смотрю, из сумочки Мишаня черный рюкзачок вынимает из тонкой ткани, похоже, нейлоновый. По нынешним временам дефицитная вещь, ни у кого такого не видал пока.

– Сюда двенадцать бутылок плотно входят – проверено! А еще одну вон, в карман куртки всунешь.

– Я если посадку объявят сейчас?

– Тогда никаких к тебе претензий, что хочешь, то и делай с водкой. Хоть сам пей, хоть продай. Ничего ты мне не должен, – Миша даже руками развел, показывая, что никаких вопросов не будет.

Я смотрю, все у него продумано. Ладно, на таких условиях грех не согласится.

– Жди меня и я вернусь, – сказал и отправился в магазин.

***

Товаровед ничуть не удивился, когда я, предварительно постучав, зашел к нему в кабинет. Словно специально дожидался. Оставил меня в помещении, через минут десять вернулся, с натугой таща прижатый к обширному пузу деревянный ящик из-под лимонада, только с водочными бутылками внутри.

Нашлась и «Посольская» и трехзвездочный молдавский «Нистру». Пузан отсчитал бутылки, принял деньги, включая благодарность сверху, даже отсчитал сдачу и помог запихать тару в рюкзак. Двенадцать бутылок, кстати, не влезли, только одиннадцать, но так плотно, что даже не звенели. Два пузыря с коньяком я затолкал в карманы куртки – они оказались такими глубокими, что тара отлично вошла, даже видно ее не было.

Ну, не сказать, что шибко тяжело. Это что получается? Каждая бутылка – это грамм триста пятьдесят, вместе с содержимым будет грамм восемьсот пятьдесят. Тринадцать пузырей потянут примерно на одиннадцать кило. Для крепкого парнишки ни о чем.

Бодрым шагом дошагал до здания аэропорта. На нашем месте Михаила не оказалось. Здрасьте, пожалуйста.

– Так он на посадку десять минут назад пошел! – ответил на расспросы развалившийся в соседнем кресле мужчина с каким-то потерянным выражением на лице, – Объявили, что технические проблемы решены и пассажиров просят на регистрацию.

Бросился в буфет – в окно увидел, как народ исчезает в чреве аэродромного автобуса. Миша меня заметил – пожал плечами, мол, что поделать, потом помахал рукой, прощаясь, и скрылся в дверях машины.

Ну, весело. Пойти вернуть бухло товароведу? Наверное, примет, десятку ему оставлю. Выйдет сотня рублей с лишком. Ну, вот и проблема с деньгами решилась, теперь точно до октября хватит.

Я вернулся к рядам кресел, к счастью мое сидение еще никто не занял. Надо подумать. Пожалуй, точно сдам, зачем мне эта водка. Хотя, пару бутылок коньяку оставлю – одну, как говорил Миша, отдам Ксанычу, а вторую приберегу на всякий случай, вдруг пригодится где-нибудь проставиться.

– Молодой человек, можно к вам обратиться? – как-то не очень решительно произнес давешний пассажир, отвлекая меня от мыслей.

– Да? – я посмотрел на мужчину.

– Я случайно слышал, как ваш спутник посылал вас в магазин. Я так понимаю, водка вам не нужна. Может, вы продадите ее мне?

Судя по построению фраз, мужик явно из интеллигентов. И не такой он и старый, просто лицо худощавое, обветренное, явно на свежем воздухе работать приходится. Лет тридцать ему, пожалуй. И одет очень даже хорошо – приличный костюм, или импортный или пошитый на заказ, плащ точно заграничный.

– Вы не подумайте, – виновато улыбнулся мужчина, – Я не алкоголик и не бич, но жизнь иногда поворачивается так, что хочется забыться.

– Меняю водку на красную икру, – деловито добавил он, пытливо посмотрев на меня, – Три трехлитровые банки.

Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд. Надо сказать предложение неожиданное. И даже немного странное, все же столько икры стоит намного больше, чем даже десять бутылок. В чем подвох?

– Я бы купил и в магазине, – опять заговорил мужчина, – Но почти все деньги отправил переводом.

– Хорошо хоть на свое имя, – со смешком продолжил он.

– Я вижу, вы колеблетесь, давайте пройдемся по улице, я вам все объясню. Меня, кстати, Иван Петрович зовут. А вас?

***

– Да вставай ты, соня! Трамвай дальше не идет, твоя остановка.

Меня опять начали пинать. Да сколько можно! С трудом открыл глаза. Ангар какой-то – стены из металлических листов переходят в сводчатый потолок.

Рядом стоял мужик в летной форме и с веселым лицом.

– Ну, ты горазд спать! Два раза приземлялись, а ты все дрыхнешь как сурок. Давай, собирайся, да на выход. Я тебя выведу, а там уже сам доберешься, – сказал он мне.

– Подъем, подъем, не копайся, пять минут тебе, – еще раз повторил он.

Хлопнула дверь. Я осмотрелся, не понимая, где я и как здесь оказался. Ох, ты, да это же самолет грузовой! То-то ангар какой-то странный – я в грузовом отсеке. Спал я на старом матрасе, брошенном прямо на стальной пол.

Кое-как поднялся. Голова побаливала, как после основательной пьянки. Водички бы. У стены стоял черный рюкзак. Мой или не мой, что-то не помню, чтобы у меня раньше была такая вещь? На всякий случай не стал трогать. А жарко здесь. Снял с себя ветровку, перебросил через руку.

– Все, пришел в себя? – в отсек снова вернулся давешний летчик.

– А чего вещи не берешь? Не забывай, – он кивнул головой на мой рюкзак.

Ну, раз мой, значит, беру. Я наклонился за рюкзаком, оказавшимся неожиданно увесистым. На спину забрасывать не стал, потащил в руке, взяв за лямки.

Спустившись по трапу, оказались на обширном летном поле, залитом солнцем.

– Где я? – вопрос не давал мне покоя.

– Ты чего, забыл что ли? Это же как нажраться надо было! – захохотал летчик, – Сочи!

– Забыл, – потеряно сказал я, – А вы кто?

– Однако хорошо ты наклюкался! Бортмеханик я, – еще сильнее развеселился мужик.

– А день сегодня какой?

– Тридцатое июля, понедельник, соня! Пошли, пошли, – снова поторопил он меня.

Идти пришлось довольно далеко к небольшому зданию из белого кирпича в пару этажей. Внутри размещались какие-то технические службы. Сергей, так, оказалось, звали бортмеханика, провел меня в туалет, дал двадцать минут привести себя в порядок. Ох, давно пора, еще немного и я бы лопнул.

Ненадолго задержавшись в кабинке, я подошел к жестяному умывальнику с оббитой эмалью, над которым висело щербатое зеркало. Из крана ударила мощная струя жидкости, оказавшейся прохладной и неожиданной вкусной. Наглотавшись воды, кое-как пальцем почистил зубы, а то во рту словно кошки нагадили. Опять пустил воду на полную и сунул голову под струю. Ух, хорошо! Сразу как-то мозги стали работать лучше. Кое-как ладонями отжал воду из волос. Не очень успешно – стоило выпрямиться, как струйки потекли по шее, а потом и по спине. Зато теперь окончательно взбодрился. Нашел на умывальнике кусок мыла, тщательно вымыл руки и лицо, а то оно в разводьях каких-то. По пыли меня что ли мордой возили?

Опять появился бортмеханик, повел меня дальше. Мы прошли по лабиринту коридоров, в конце пути оказавшись на тенистой из-за густых деревьев улице.

– Пройдешь туда, – Сергей махнул рукой, там будет остановка, – Сядешь на автобус, тут один номер, не ошибешься. Проехать надо три остановки до железнодорожной платформы. На электричке доедешь до Сочи, платформа так и называется. Ну, а там спросишь, где санаторий «Полюс». Такси не бери – они тут наглые, тебе пройти-то всего километр или полтора надо.

– Бывай, – он протянул мне руку.

– Да, вот еще, – Сергей сунул мне в нагрудный карман рубашки свернутый бумажный листок, – Здесь я написал телефон, – Мы через две недели опять полетим на Магадан. Позвонишь предварительно, скажу, где нас встречать, если хочешь обратно возвращаться. Если меня не будет, жена ответит. Ну, или сам добирайся, коли так решишь.

Повернувшись, мужик скрылся за дверями, оставив меня одного.

Так, в какую там сторону? Определившись, я побрел по обочине в сторону бетонного павильона. На остановке никого не было. Судя по часам сейчас всего четыре утра. Ну да, кто бы в такое время по улице разгуливал, только солнце встало. Но и автобуса придется ждать долго, вряд ли он ходит в такую рань. Еще бы понять, как я вообще в Сочи оказался и куда мне надо ехать? Вроде же вчера еще экзамены в Магадане сдавал?

Но, кажется, что-то начинаю припоминать.

Глава 7. В городе Сочи темные ночи

История у мужика оказалась самой банальной, впрочем, сколько таких уже было и сколько еще произойдет. Пару лет назад инженер и хороший человек Иван Савельев отдыхал в Одессе, где в пафосном ресторане познакомился с дамочкой, приятной во всех отношениях, но которая очень быстро загнала его под каблук. Ослепленный внезапно нахлынувшим чувством Ваня отчетливо понял – он встретил вою судьбу. Подарки его пассия принимала весьма благосклонно, благо деньги у Савельева, год назад перешедшего из авиации в старательскую артель, были, причем неплохие, поэтому он не скупился. Дама даже согласилась поехать со своим избранником в Магаданскую область, однако на северах ей решительно не понравилось, ибо холодно, скучно и зима дюже длинная.

Уже практически официальная невеста убедила мужика, что хватит морозить задницу на Колыме, пора перебираться на юга – к солнцу, фруктам, здоровью. Вот только одна закавыка – новой семье негде жить, зато у дамы совершенно случайно образовалась возможность вступить в кооператив и не где-нибудь, а в самой Одессе-маме. Невероятная удача, которую нельзя упускать.

Сказано – сделано, Савельев снял свои сбережения, которые пошли на начальные взносы и обстановку для новой двухкомнатной квартиры повышенной комфортности в престижном кооперативе почти у самого синего моря – до пляжа пешком всего минут за пятнадцать можно дойти. Жилье, естественно, оформили на даму. А что делать? У Вани уже была своя квартира в Магаданской области, и теперь ему предстояло проработать на севере еще два-три года, чтобы полностью погасить взносы.

За два года нужную сумму Савельев собрал, а чтобы не тащить немалые деньги через всю страну, сделал перевод через сберкассу. Сам он должен был вылететь в Одессу через неделю.

Имеющиеся средства он отправил практически все, исчерпав кубышку практически до донышка, оставил себе только небольшую сумму на пропитание. Впрочем, недельку можно было и на бутербродах посидеть – Ваня уже предвкушал встречу с любимой. Тут еще профорг порадовал – удалось через него совершенно бесплатно получить две путевки в санаторий в самом Сочи. Когда еще такая удача перепадет? Своей даме мужик отправил телеграмму, где сообщал о высланном переводе. Поездка на курорт должна была стать дополнительным, причем приятным сюрпризом. Конечно, Одесса и сама на море стоит, причем на том же Черном, но всё равно же здорово, тем более в украинском городе нет гор.

Проблему со средствами на развлечения влюбленный инженер планировал решить, толкнув красную икру, которой заранее запасся. В Одессе сбыть дефицит плевое дело, к тому же пассия мужика работала в ресторанном тресте. А уже из Одессы парочка должна была вылететь в Сочи. По крайней мере, так Савельеву виделся предстоящий отпуск.

Все планы поменяла пришедшая за день до отлета срочная телеграмма. Дамочка с прискорбием сообщала, что знакомство было ошибкой, между ними все кончено и что она выходит замуж, но отнюдь не за нашего доблестного старателя. И приписка: так вышло, пойми и прости, видеть тебя больше не хочу.

– Представляешь, какой будет сюрприз, когда деньги придут, а снять не получится? – ржал Савельев, наполняя рюмки, – Я случайно в бланке перевода свое имя указал. Ладно, думаю, сам приеду и сниму.

– Так, а как получишь, если не полетишь?

– Да, чепуха, вернутся на счет через пару месяцев. Вздрогнем? – мужик вопросительно уставился на меня, подняв тару.

Вот не было желания пить, но сочувствие подвело. Решил накатить грамм пятьдесят за компанию. Не учел, что тело другое, привычки к крепкому алкоголю, считай, нет. К тому же где одна рюмка, там другая… так и поехало. Ну, а пьяным, да не ввязаться в авантюру?

Надрались знатно, а с утра Ваня, как он разрешил себя называть в процессе совместного возлияния, потащил меня в аэропорт. Там еще накатили с местным персоналом, который инженера прекрасно знал, но уже коньяка, после чего мою тушку погрузили в грузовой самолет. Зачем? У Савельева появилась идея отправить меня по путевке в Сочи. Надо сказать, что я его пытался отговорить.

– Тебе делать нечего? Не хочешь сам, пр-р-рдай кму-нибудь, – я пытался быть убедительным, но это сложно, когда язык заплетается.

– Сдурел? Путевки я бесплатно получил. Мне надо, чтобы в профкоме узнали, что я ими барыжу? Хрен потом что получу.

– Ну, отдай знакомым.

– Угу. Еще хуже. Тут того поселка всего ничего, мне оно нужно, чтобы все знали, как меня кинули? В посмешище превратится? Нет уж. Вот ты езжай, ты не местный, тебя никто не знает.

– Может тогда вместе? – сделал я последнюю попытку образумить нового знакомого.

– Не уговаривай, с души воротит, только гляну на эти путевки. И вернуть никак – завтра тогда весь поселок будет знать, какой я лох, хоть уезжай тогда. Допивай, и пойдем в аэропорт.

– Так а мужики в аэропорту?

– Смеешься? Они откуда знают, когда и куда я лететь собираюсь? Ты не боись, лети. Отдохнешь как раз до начала учебы. Будешь возвращаться, прихвати вина хорошего. Адрес же помнишь?

Вообще помню, но что-то у меня знакомств все больше и больше. Пора заводить записную книжку, а то можно позабыть все пароли и явки. В Стране Советов связи – первое дело, потому как даже деньги решают далеко не все. И порой даже вроде самый простой человек может быть поважнее знакомства с большим начальником. Чисто советская специфика.

– И икру бери, я ее вообще не ем, – Ваня все-таки уговорил меня забрать банки.

Савельев привел меня в авиационную гостиницу, где отдыхал экипаж транспортника Ил-76. Что уж он привез в Магадан, кто знает, но обратно самолет должен был вылетать пустым. Впрочем, не совсем – Ваня быстро уговорил летчиков подкинуть меня до Сочи, благо одна из промежуточных посадок планировалась в аэропорту этого славного города. Я так понял, предварительный договор был насчет него самого, а теперь вместо одного пассажира будет другой. Летуны особо не возражали, тем более я был представлен племянником.

Цена вопроса за пролет туда и обратно – трехлитровая банка красной икры. Савельев специально так планировал добираться на юг, чтобы не было проблем с провозом деликатеса. На обычных рейсах могут изъять, если везешь слишком много, ибо спекуляция. Доказывай потом, что для родственников брал. Еще и неприятностей поимеешь по самое не могу. Но у Вани, как бывшего авиационного специалиста, были знакомые летчики, привычные к бартерному обмену и готовые за икру довести левого пассажира куда нужно.

В принципе Ваня мог меня и пассажирским рейсом отправить, да места давно раскуплены. Нет, это не проблема, но пришлось бы лететь стоя. А в транспортном самолете даже поспать можно. Вот опять важность знакомств – без Савельева, попытайся бы я договориться, со мной бы просто отказались иметь дело, а так – со всем уважением отнеслись.

Вот так я и попал с корабля на бал, точнее, из Магадана в Сочи. Путевка двухнедельная, сейчас только двадцать девятое июля – отдыхай, не хочу. Вторая путевка у Вани была чистая, так что он сам заполнил ее каллиграфическим почерком. Несмотря на веселое состояние, сделал он это без малейших помарок. Профессионал!

***

На остановке ждать автобус пришлось добрый час. Пока торчал там, провел небольшую инвентаризацию. В рюкзаке ожидаемо обнаружились две полные трехлитровки, обернутые толстым слоем поролона. Вот с деньгами оказалось не слишком хорошо – всего пятьдесят пять рублей и 54 копейки. Не густо для человека, приехавшего на курорт. Вещей тоже больше никаких нет, если не считать одинокую расческу. Хорошо еще паспорт при себе. А ведь я мог его оставить в общежитии. Помогла российская привычка – едешь на вокзал, возьми документ, без него внутрь не пустят. Нынче не проверяют, но если бы не захватил, сейчас бы мог повторить сюжет «Иронии судьбы». Хотя нет, там герой тоже при паспорте оказался, хотя вот вопрос – зачем он в баню с ним поперся?

Помню, отец рассказывал про случай в Новосибе, который как раз после выхода рязановской комедии произошел. Летуны решили пошутить и прихватили с собой заснувшего в скверике перед аэропортом на лавочке работягу. Он как раз после зарплаты принял на грудь и не рассчитал малость. Привезли и тоже в сквере на лавочке пристроили.

В общем, как мужик проснулся, так и пошел домой. Дошел – не ладное, что-то творится. Улица не такая, дом не такой, дверь не такая, в квартире чужие люди. Кончилось тем, что хозяева милицию вызвали – пьяный мужик ломится и орет «что вы с моей квартирой сделали, ироды».

В отделении первым делом, где работает спросили. Мужик ответил. Проверили, все верно, есть такой завод в городе. Служивые позвонили на место работы – им ответили, что указанное лицо в списках работников не числится. Пока кто-то додумался задать вопрос, в каком городе живет и работает мужик, ему тумаков досталось изрядно.

А летчиков за такую шутку из профессии поперли, еще и суд был, хотя вроде условно дали.

***

Голова на утреннем холодке прояснилась, начал припоминать вчерашние приключения. С деньгами понятно – Миша мне сто сорок давал, от них осталась сдача плюс у меня еще два червонца были, полученные от коменданта. Для отдыха явно маловато, но попробую сбыть икру. Иван Петрович сказал, что госцена где-то двадцать пять за кило, сам он всего по десятке брал, но договариваться надо минимум сам два. Красная, конечно, не черная, у которой стоимость нынче восемьдесят, но все равно по госцене достать не так просто – не везде она в свободной продаже.