Текст книги "Без боя (СИ)"
Автор книги: Алекс Регул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
4
Часть четвёртая
Спустя три месяца.
В пустоте долгих дней он остался один, и казалось, душа разорвалась на части. Все, что было с ним, погрузилось во тьму, обволакивая белым опиумом измученный разум. Затуманенная память позволяла жить дальше, а все воспоминания о Норе, все переживания и тревоги, как только они появлялись, Риккардо старался погасить, чтобы не сойти с ума.
За прошедшее дни, недели и месяцы он развернул колоссальную деятельность, которой мог позавидовать легион агентов разведки. Но… результата не было.
Впервые дни в нём жила уверенность, что скоро он настигнет свою беглянку. Но со временем уверенность переросла в надежду, а затем в мечту. Проводимые им опросы во всех возможных местах её пребывания, положительного результата не дали. В гостиницах Нору никто не запомнил, на постоялых дворах тоже. Герцог колесил по дорогам графства от побережья вглубь острова, с севера на юг и обратно. Результата не было.
Когда два месяца спустя силы стали его покидать, он приехал в своё имение Розихауз. С одной стороны, Риккардо не мог больше скитаться по графству, с другой, ему просто жизненно необходимо было загрузить мозг другими проблемами и заботами. Приехав в имение, он призвал управляющего Томаса Бенсона к немедленному внедрению его во все дела, проблемы и достижения. Герцог поглощал информацию, а управляющий удивлялся, как блистательно после этого решались насущные проблемы Розихауз. За короткое время на территории имения появилась своя лесопилка, прорыты несколько оросительных каналов, и отремонтирована одна из мельниц. Но при решении проблем имения герцог так и не решил свою главную проблему. Она тупой болью мучила его по ночам, когда он оставался один в спальне.
Известия о Норе из Лондона не приходили. Хотя письма герцог получал регулярно. Из писем он узнал, что Мадина и Линда переехали к тёте, графине Белинде Олкен. Было письмо и от Арлена, который сокрушался, что не смог сопровождать друга в поисках леди Элеоноры. Арлен переменил своё отношение к чувствам друга. Этот факт заставлял Риккардо оптимистичнее смотреть на процесс поиска, и прилагать новые усилия, чтобы искать, искать… искать.
Через неделю после отъезда Риккардо из Лондона, Арлен увёз мать и тетю обратно в имение. Но позже вернулся в Лондон и снял дом на Аппер-Брук-Стрит. В доме герцога Редклифф Арлен появлялся регулярно, но только для того, чтобы узнать новости о друге.
Риккардо не звал Арлена в Розихауз. Он вообще мало писал в Лондон, стараясь оградиться от мира, где Норы точно нет. Здесь же, в Восточном Суссексе, он старался по возможности оказаться в людном месте. Посещал все ярмарки. А если кто из местной знати приглашал в гости, непременно делал визит. И везде искал свою пропажу.
Шли дни. Они складывались в недели. Уже заканчивался месяц пребывания герцога в имении. Он понимал, что время уходит, а результата нет. Как дальше жить, не знал. Неожиданно решение пришло, откуда герцог не ждал. Управляющий имения в графстве Уайт в письме спрашивал разрешение на введение новых отношений с арендаторами. Несильно поняв, о чём идёт речь, Риккардо решил отправиться в графство Уайт и уже на месте принять окончательное решение.
Отъезд определил для себя на 12 октября. Ровно через неделю.
Вернувшись с очередной сельской ярмарки, Риккардо присел в кресло перед зажженным камином, в своем новом кабинете поместья Розихауз. Через пару минут к нему пришел управляющий.
– Как Вам ярмарка? Понравилась? – спросил Томас.
– Да. Там было много людей.
Блуждая сегодня по рядам торговцев, герцог больше внимания уделял не предлагаемым товарам, а прохожим. Прохожим женщинам. Но среди толпы людской не было желанного лица. На миг ему вдруг показалось, что он вырвал из толпы её взгляд. Но настигнув женщину, привлекшую его внимание, испытал очередное разочарование. Это была не Нора. Ощутив болезненный укол в сердце, Риккардо извинился перед женщиной, которую схватил за плечи и развернул к себе, чтобы увидеть в ней свою беглянку. Но радостная надежда стала очередным разочарованием.
Риккардо смотрел, как в камине играют языки пламени. Ему хотелось сменить мучительный бег собственных мыслей, и он спросил у управляющего:
– Томас, а что если нам расширить имение и прикупить соседнее, которым владел раньше лорд Стивен Хорнсби? Имение выходит прямо на побережье?
– Да. Оно простирается до самого Английского канала. Я с самого начала считал нерациональным продажу имения лорду Шортеру. Но Его светлость был категоричен, и практически подарил такие хорошие земли своему знакомому. И хотя имение действительно выставлялось на продажу, буквально сегодня мне стало известно от нашей кухарки Джины, которая водит дружбу со служанкой из соседнего имения, что оно уже продано. Более того, сделка осуществлена два месяца назад, но не была официально объявлена из-за того, что новый хозяин, имени которого пока не знаю, всего лишь неделю назад приехал из Франции. Собственно говоря, лорд Шортер сейчас проживает в Париже, и могу предположить, что именно там он нашёл покупателя на свою собственность.
– Жаль. Хорошие земли упустили, – с горечью произнёс Риккардо.
– Согласен.
– Когда я был в имении Хорнсби, три месяца назад, я посчитал не разумным такое приобретение.
Риккардо отлично помнил, как три месяца назад, разыскивая Нору, помчался именно в это имение. Но, не доезжая замка, он встретил управляющего. Оливер Маршалл осматривал угодья. У него-то Риккардо узнал, что герцогиня Элеонора Редклифф не приезжала в имение. Маршалл заверил, что сообщит в лондонский дом герцога Редклифф, если герцогиня появится, или ему станет известно об её местонахождении. Доверившись, Риккардо не стал настаивать на визите в замок, и поспешил продолжить поиски Норы в других уголках Суссекса. Но прежде чем проститься с управляющим, поинтересовался стоимостью продаваемого имения. Услышав цену, посчитал её слишком высокой для сгоревшего дома, старого замка и не слишком большого клочка земли. Сейчас же Риккардо испытывал лёгкое разочарование от упущенной возможности заполучить соседнее имение.
– Я тоже решил, что цена необоснованно высокая. Всё ждал, что цена уменьшится, – с сожалением сказал Томас Бенсон.
– И всё же, Томас, нашёлся покупатель.
– Получается, что так. Возможно из-за того, что Лорду Шортеру удалось договориться заграницей с покупателем, который не видел действительного состояния имения, сделка произошла с такой безумной выгодой для продавца.
– Любопытно, кто теперь хозяин этих земель? А я, пожалуй, сделаю визит новым соседям. По крайней мере, предложу им продукцию нашей лесопилки. Им же надо восстанавливать сгоревший дом, а нам от этого будет хоть какой-то доход.
– Хорошая идея! – Томас, пришел в восторг от возможности получить дополнительные деньги от лесопилки.
– Тогда, завтра с утра к ним и отправлюсь.
– Вам составить компанию?
– Нет. Займитесь лучше конюшней. И проверьте, как рабочие справляются с ремонтом кровли на амбаре. А сейчас давайте партию в шахматы сыграем, а то мне не даёт покоя мой вчерашний проигрыш.
– О! Это я с огромным удовольствием! – радостно, отозвался Томас.
Погода с утра не предвещала ничего хорошего. Небо свинцовой массой давило на землю. И казалось, вот-вот туманом поглотит всё вокруг.
Риккардо покинул пределы собственного имения. Соседние земли мало чем отличались от его собственных. Дорога с двух сторон была обсажена деревьями, и это служило прекрасным ориентиром, позволяя даже в такой туман совершать поездки, не имея четкого представления, где же конечный пункт назначения. Чёрный мерин, по кличке Гримсвотн, фырчал и раздувал ноздри, извергая клубы пара, которые растворялись в тумане.
– Дружок, тебе не терпится перейти на галоп, или ты просто недоволен, что с утра заставляют работать? – обратился герцог к коню.
Гримсвотн махнул хвостом, ударив седока по ноге. Риккардо похлопал коня по шее и посмотрел куда-то вверх.
Он понимал, что рыщет по свету словно пёс, в поисках своей души, которую похитила нежными ручками женщина. Похитила не по злому умыслу. Взамен она оставила тревогу, боль и сожаление. Странная сделка. Но Риккардо был уверен, и Норе сейчас плохо. Что она терзается в своих сомненьях, в том омуте страданий, в который загнала себя сама. Погрязла в заблуждениях и муках. И злится на него. На Риккардо. А как не злиться? Ведь он позволил ей уйти. Хуже того, до сих пор не нашёл. Она одна, без достаточных средств к существованию скитается где-то… Может даже рядом, но так недосягаемо.
И ведь достаточно протянуть руку к Риккардо, достаточно лишь позволить обнаружить себя и в ту же секунду он окружит её несокрушимым бастионом, гарантирующим защиту, уверенность. Заботу и ласку.
Риккардо мысленно обращался к Норе. К её душе, которая, как ему казалось, сейчас, где-то очень близко… в его сердце.
Через полчаса он заметил сквозь туман, как вырисовывается замок. Который тёмной глыбой рос до громадных размеров по мере приближения к нему. Сухой ров, окружающий замок, сейчас представлял собой небольшое углубление, кольцом обрамляющее стены. Ворота были опущены, и это тоже было определённым знаком гостеприимства и невраждебного отношения к путникам.
Лет двести назад герцогу бы не посчастливилось так беспрепятственно проникнуть в этот замок. Его давно взяли бы на мушку и поинтересовались, кто он и зачем прибыл?
Въехав внутрь, Риккардо спешился и посмотрел по сторонам. Удивительно, но от тумана стены этого оборонительного здания полностью защищали обитателей.
В центре своеобразного каменного кольца двадцатиметровых в высоту стен находился колодец. Площадь вокруг него была мощеной камнем. И цоканье подкованных копыт Гримсвотна звонким эхом разносилось вокруг. Ступенчатые лестницы по стенам лентами вились куда-то вверх. А небольшие окошки были единственными свидетелями вторжения незнакомца.
Риккардо прошелся через большой двор и поразился размеру замка. Невольно у него создалось ощущение защищённости. Он ещё раз оглядел высокие каменные стены и поискал дверь, за которой мог встретить обитателей. Но замок выглядел безлюдным, почти как призрак, покинутый всеми.
Неожиданно тишину нарушил скрип. Это открылась массивная дубовая дверь в нескольких метрах. Худенькая девушка, увидев нежданного гостя, ахнула и с грохотом захлопнула дверь. Риккардо удивила такая реакция. Он, накинув уздечку на гвоздь, выпирающий из крыши колодца, поспешил к двери. Открыл её и вошёл. Хотел было окрикнуть хоть кого-нибудь, но увидел, что ему навстречу по лестнице, хромая, спускается мужчина средних лет.
– День добрый, путник. Что привело Вас в замок? – спросил хромой у герцога.
– Здравствуйте, сэр! Меня зовут Ричард Джордан Трешем, герцог Редклифф, моё имение Розихауз находится по соседству. Могу я видеть хозяина замка или управляющего мистера Оливера Маршалла?
– Рад приветствовать Вас, Ваша светлость! Пройдёмте со мной.
Они прошли сквозь холл и поднялись по лестнице. Затем прошли по длинному коридору и оказались у двустворчатой двери. Мужчина распахнул дверцы и жестом предложил войти. Обстановка большой комнаты понравилась герцогу. Мраморный красно-коричневый пол, каменные стены, украшенные полотнами дорогих ковров, поверх которых весели сабли, кинжалы, мечи и щиты. В углу стоял шкаф полный книг, а в центре комнаты овальный стол, вокруг которого стояли двенадцать чёрных стульев с высокой готической спинкой. Потолки были очень высокие. А окна витражными.
– Дело в том, – начал мужчина, – что управляющий и хозяин уехали на пару недель по делам в Лондон. Я же являюсь другом и правой рукой нового владельца этих земель. И в его отсутствие исполняю роль гостеприимного хозяина. Меня зовут Норманн Линдсей. Вы можете обращаться ко мне по имени Норманн, – мужчина сделал галантный поклон головой. – Прошу Вас, присаживайтесь, – указал он герцогу на неприметные с первого взгляда два кресла у камина и небольшой столик между ними. – Я, видите ли, не могу подолгу проводить время на ногах. Недавнее ранение меня беспокоит, – он дотронулся левой ноги, на которую хромал. – Это вынуждает меня давать отдых ногам.
Тепло, исходящее от зажженного камина, пленяло продрогшего герцога, и он, охваченный желанием согреться, присел в кресло. Норманн, присев в другое кресло, произнёс:
– Встречать такого гостя большая честь для меня.
– Фамилия Линдсей, в Англии, видимо, распространённая? Я знаком с Эдмундом Линдсей. Он Вам, случайно, не родственник? – спросил Риккардо, стараясь рассмотреть собеседника.
– Я почти всю жизнь скитался легионером по свету. Был и в Азии, и на Востоке. Год назад вернулся в Англию. Провёл в Лондоне неделю и меня наняли охранять леди, которая на тот момент жила в Европе. Недавно вернулся из Франции. У меня в Англии родственников практически нет. Хорошо, что есть друзья и любимые люди.
– Да, друзья и любимые люди это прекрасно… Норманн, я хотел узнать, планирует ли новый хозяин восстанавливать сгоревший дом?
– Нет. Насколько я знаю, развалины будут разобраны. На их месте построят конюшню.
– Если вам понадобится лес, вы всегда можете воспользоваться продукцией нашей лесопилки.
– Я передам Ваше предложение мистеру Маршаллу, как только он вернётся.
– К сожалению, через неделю я покидаю Розихауз, и не смогу сделать повторный визит по возвращению управляющего и хозяина замка.
Риккардо обвёл взглядом старинный зал заседаний, коим, безусловно, и была эта комната лет двести назад.
– Передавайте хозяину мои искренние пожелания процветания этим землям. Не утруждайтесь меня провожать, поберегите ногу, я прекрасно запомнил дорогу и не заблужусь.
– Всего доброго, Ваша светлость!
Спускаясь по лестнице, герцог неожиданно услышал:
– Стой!
Остановился, но что-то острое уже коснулось его спины. Медленно развернувшись на детский голос, Риккардо увидел маленького темноволосого мальчика с большими выразительными карими глазками. Возраст ребёнка был не более пяти лет. В детских руках была палка. Мальчик уже перестал тыкать ею в герцога.
– Добрый день. Я герцог Редклифф, а кто Вы? И где Ваша матушка или няня? – посмотрев по сторонам, Риккардо не обнаружил нерадивую мать. – Сэр, позвольте Вас проводить в Вашу комнату?
Мальчик положил палку на ступеньки и ничего не ответив, потянулся маленькими ручками к герцогу. Подняв мальчика на руки, Риккардо принялся рассматривать его.
Первое, что насторожило, это возраст малыша. Он был подходящий…
– Сэр, из какой комнаты Вы пришли? – спросил Риккардо.
Мальчик указал в сторону двери, что была справа от лестницы. И Риккардо понёс свою ношу в сторону указанной двери. Мальчик при этом совершенно не испытывал стеснения или неудобства. Он обнял герцога за шею и буквально повис на нём.
Дойдя до двери, Риккардо толкнул её. Скрипнув, она распахнулась. Спавшая в комнате пожилая женщина проснулась, вскочила со стула и, недоумевая, что происходит, возмущенно обратилась к незнакомому мужчине.
– Кто Вы? Что здесь делаете?
– Меня пригласил в комнату, этот джентльмен, – Риккардо опустил мальчика на пол, но тот продолжал прижиматься к нему. – Как мне показалось, ему было грустно совершать в одиночку прогулку по замку.
Перепуганная нянечка подбежала к мальчику, схватила его за руку и притянула к себе.
– Милорд, прошу, не рассказывайте хозяйке, что я заснула и не углядела за Рональдом! – взмолилась женщина.
– Так значит, мальчика зовут Рональд? Он сын Норманна Линдсея? – наблюдая, как Рональд отпихивает няню, спросил Риккардо.
В этот момент послышался шум со стороны двери и Риккардо обернулся. В дверном проёме стояла молодая девушка, именно та, которая с криком захлопнула дверь, завидев его стоящим на улице.
– Нет! Рональд мой сын! – нервно сообщила девушка.
В голосе её Риккардо заметил акцент, присущий итальянцам. Девушка перевела взгляд на пожилую женщину и повелительно обратилась к ней:
– Уведите мальчика в мою комнату!
Пожилая женщина тревожно посмотрела на девушку, потом на Риккардо, взяла мальчика на руки и, бережно прижав к себе, поспешно вышла из комнаты, унося «сокровище» вверх по лестнице.
Неловкая пауза была прервана фразой герцога:
– У Вас славный мальчик.
– Спасибо, – сухо ответила девушка и сделала шаг от двери, дав понять, что желает, чтобы гость ушёл.
– Прощайте! – произнёс Риккардо и стал выходить из комнаты.
Но прежде чем уйти, он услышал:
– Прощаете, Ваша светлость.
Не сразу герцог понял, что его смутило. Остановился и, посмотрев девушке в глаза, тихо спросил:
– Мы знакомы?
– Нет. Конечно, нет! – испуганно ответила девушка, отводя взгляд.
– Тогда откуда Вы знаете, что ко мне нужно обращаться, как к герцогу?
От его слов девушка совершенно растерялась, и уже было начала делать шаги, отступая прочь, как вдруг собралась с силами и выпалила:
– Я вчера была на ярмарке! Там видела Вас. И случайно узнала, что Вы герцог Редклифф! – она даже присела в реверансе, отдавая знак почтения его титулу.
– Как Вас зовут?
– Венди. С моим дядей мистером Норманном Линдсей Вы только что беседовали.
– Приятно познакомиться, миссис Венди.
– Мисс, – поправила его Венди. – Я не замужем.
– Вы, видимо, недавно овдовели? Примите мои соболезнования.
– А? Да! Соболезнования приняты. Извините, мне нужно идти… к сыну! – и девушка, проскочив мимо герцога, побежала по лестнице вверх.
Не поняв поведение девушки, Риккардо поспешил покинуть замок. Нашёл своего коня, вскочил на него и, совершив своеобразный круг почета вокруг колодца по площади, выехал из замка. И всё же, прежде чем отправиться домой, он захотел увидеть море.
Туман полностью не рассеялся, и видимость оставляла желать лучшего. Конь неторопливым шагом приближал герцога к побережью. Через полчаса усилился прибрежный запах, несущий дополнительную влажность. И послышался шум волн, разбивающихся о камни.
Вскоре герцог увидел пролив во всей красе. Живая масса моря, волнами выбрасывалась к подножью скалистого мыса.
Риккардо спешился и сел на валун.
Где-то там впереди за проливом был берег Франции.
Воспоминания теплой рукой коснулись мужского плеча. Он вспомнил свою жизнь в Париже, Дижоне. В Италии. Тогда с ним был Натаниэль. У них была рискованная, но такая понятная жизнь. В этот момент, Риккардо решил, что если до конца года не найдёт Нору, то уже в январе покинет Англию.
С тоской он посмотрел, прощаясь с проливом, и пошел к своему чёрному мерину, чтобы отправиться в обратный путь.
Конь шёл дорогой известной только ему. Но чем дальше он уносил хозяина от побережья, тем сильнее сгущался туман.
Неожиданно конь остановился.
– Мы окончательно потеряли дорогу, – Риккардо похлопал Гримсвотна по шее. – Не расстраивайся, главное добраться домой засветло. Боюсь, ночь вне дома дастся с боем.
Конь в ответ фыркнул и покачал головой, подтверждая опасения хозяина. На часах, подаренных Норой, было около трёх часов по полудню. Вернув дорогой подарок обратно в карман утеплённого камзола, Риккардо посмотрел по сторонам, вглядываясь в туман. Но явного направления обнаружить не смог.
Неожиданно конь повел ухом, прислушиваясь к тишине, и двинулся куда-то правее от первоначального пути. Доверившись ему, Риккардо не стал вмешиваться и изменять выбор Гримсвотна. Спустя четверть часа конь привёз герцога на поляну с огромным дубом. Приближаясь к дереву, Риккардо увидел причину, по которой Гримсвотн шел именно сюда. Под могучей кроной паслась белая лошадь. И герцог бы возмутился такому легкомысленному поведению своего коня, если бы не разглядел, что белая красавица в сбруе, и на её спине седло.
Подъехав ближе к дереву, Риккардо остановил коня и спешился. После чего стал обходить дуб в поисках всадника. Огромное облегчение он испытал, увидев юношу, который бросал что-то в доску, прикреплённую к стволу дуба. То, что юноша кидал, напоминало металлические снежинки. Большие шестиконечные острые снежинки или звёздочки. Риккардо удалось рассмотреть их, поскольку он оказался к мишени гораздо ближе, чем к метателю. К тому же, большая шляпа с широкими полями на голове юноши мешала разглядеть черты его лица.
– Добрый день! Прошу, укажите мне путь в Розихауз. Я совершал визит в замок и на обратном пути заблудился.
Юноша вместо ответа, почему-то стал пятиться, затем развернулся и побежал к своей лошади. Вскочил на неё с разбега и погнал её галопом прочь от Риккардо. Поведение юноши возмутило Риккардо. Он поспешно вернулся к своему коню, вскочил на него и помчался за убегающим.
Гримсвотн оказался сильнее белой лошади, и постепенно расстояние между всадниками стало сокращаться. Заметив это, всадник на белой лошади свернул в лес. Мчаться с предыдущей скоростью стало опасно. Но пренебрегая инстинктом самосохранения, герцог не придержал коня, и буквально через пару минут жестоко заплатил за это. Толстая ветка неожиданно возникла перед глазами и в мгновение сшибла его на землю.
Последними, что Риккардо увидел, были сухие листья дуба, лежащие на земле в непосредственной близости от его лица. И жёлуди, поверх этих самых листьев…
– Очнитесь.
Что-то холодное и мокрое легло ему на лицо.
Было холодно и больно одновременно. Вообще больно было не просто, а мучительно. И, несмотря на то, что он раньше неоднократно получал боевые ранения, в этот момент он не мог вспомнить, испытывал ли подобные муки когда-либо? Голова раскалывалась, глаза категорически не хотели открываться. Руки и ноги не подчинялись. И если бы он не слышал зовущий голос, то счёл бы себя на пути к архангелу Петру. Но женский голос ласкал слух, взывая к пробуждению и возвращению в реальность.
Чужие холодные руки коснулись его лица. Лба. Щёк. Вскоре именно эти руки расстегнули его рубашку и сняли шейный платок. Неожиданно ему на грудь неприятным холодом легла мокрая масса, и стала перемещаться по всей поверхности его оголённого торса, вызывая дрожь от холода.
– Простите, у Вас здесь кровь.
Раздались повторяющиеся приглушённые звуки ударов металла о стекло. Когда лязганье прекратилось, фея коснулась его губ металлическим предметом.
– Сделайте пару глотков, это обязательно поможет и снимет боль.
Риккардо проглотил жидкость, льющуюся в рот, и вскоре погрузился в сон. Сон, который забирал боль и дарил силы.
Первое, что увидел Риккардо, были языки пламени.
И первое о чём подумал, глядя на пламя, что умер и попал в ад. Лишь сильная головная боль вселяла робкую надежду, что есть ещё шанс на воскрешение.
Вскоре он понял, что пламя играет в камине. Камин находится в небольшой, комнате. А сам он лежит на кровати, укрытый толстым одеялом. Но тепло, согревающее его, шло не столько от камина, как от того, кто лежал сейчас, прижавшись к нему.
Медленно Риккардо повернул голову и увидел её. Нору!
Она спала. Невинно, и в то же самое время интимно, уткнувшись лицом в его плечо. Лицо её, такое желанное, было в нереальной близости от него.
Лицо…
Только ли оно?
Конечно, нет.
Она лежала под одеялом, вдоль его тела. Прижавшись к нему и даря своё тепло.
В этот момент он был близок утратить остатки разума:
«Если это жестокая шутка моего больного воображения, то я не желаю приходить в сознание!
Если реальность, то, как такое могло произойти!?»
Боясь разрушить чары, благодаря которым Нора была сейчас с ним, Риккардо старался не шевелиться. Когда же Нора проснулась и потянулась рукой к его лбу, проверяя температуру, он не выдержал и произнёс:
– Я боялся, что Вы лишь мой сон.
Услышав голос, она вздрогнула.
Риккардо коснулся её волос. Провёл ладонью по щеке. Нора не исчезла, не растворилась и даже не отшатнулась.
– Вы ли это, ангел мой?
– Вам нельзя много разговаривать. Нужно беречь силы. Хотите пить? Я могу приготовить ещё немного опиума, после него станет гораздо легче.
Она попыталась встать, но Риккардо перекатился на неё и, прижав руками её плечи к кровати, не позволил даже пошевелиться.
– Не хочу пить опиум. Не хочу уснуть, а проснувшись, не увидеть Вас.
– Так понимаю, Вам лучше?
– Пока не увидел Вас, было очень плохо… Откуда Вы взялись? Как я сюда попал?
– Ветка выбила из герцогской головы память? Что Вы вообще помните?
Риккардо скатился с Норы, и лишь только его рука продолжала по-хозяйски лежать на её плече, поглаживая ткань мужской рубашки, в которую Нора была одета. Что было на ней ниже, на ногах, он не знал, но ловил себя на мысли, что знать это хочет.
– Помню, как возвращаясь из бухты, ехал домой сквозь туман. Заблудился. Мой конь привёз меня к огромному дубу, под ним я увидел юношу, спросил у него, как попасть в Розихауз. Но тот сбежал от меня. В попытке догнать его, я наскочил на дерево. А когда открыл глаза, увидел Вас. Что произошло? Объясните.
– Когда Вы подъехали к дереву, я упражнялась в метании сякэн – это специфическое оружие азиатских воинов, но сейчас не об этом. Стараясь избежать встречи с Вами, попыталась сбежать. И мне бы это удалось, но я увидела, что Вы упали с лошади. Вернулась и нашла Вас лежащим на земле. Мне пришлось кое-как из веток сделать носилки. Перекатить Вас на них. А привязав носилки к своей лошади, привезла Вас сюда, в лесной домик. Он находится в удалении от чего-либо жилого и обитаемого. Простите, я посчитала невозможным отвезти Вас в Розихауз или замок. Этот домик был единственным, на мой взгляд, разумным выходом. Здесь есть всё необходимое…
– Вы здесь часто бываете? – перебил её Риккардо.
– Иногда. Когда Вас сюда притащила, Вы начали бредить, и это было для меня лучше, поскольку так я хотя бы понимала, что Вы живы. Когда же Вы переставали подавать признаки жизни, мне было страшно.
Она посмотрела ему в глаза.
– В бреду я говорил что-то, что Вас напугало или расстроило?
Взгляд Норы лишал его последних сил на разумные действия. Но её дальнейшие слова остановили порыв коснуться желанных губ своими.
– Вы много о чём говорили, – она улыбнулась. – Злились на меня. Обещали найти. Наказать. И ещё…
Она замолчала. Постеснялась повторить его признание ей в любви, которое он в бреду многократно делал этой ночью. Не выдержав, Риккардо обрушился на Нору с претензиями:
– Нора, почему Вы покинули Лондон? Почему, не сказав ни слова, сбежали!?
– Но Ваше письмо явно говорило о нежелании дальнейшего общения со мной.
– То письмо было не для Вас! Предупреждая Ваш следующий вопрос, поясняю, то письмо вообще не для женщины! Хотя такое объяснение сейчас Вас только запутает. Но как Вы любите говорить, сейчас не об этом. Нора, я с ума сходил, когда Вы ушли, когда я безрезультатно искал Вас!
– Зачем искали?
– Ну, знаешь ли! – возмутился Риккардо, услышав её вопрос. – Вы самая странная женщина, которую я знаю.
– Но это же не повод меня искать?
– На что намекаете?
– В бреду, Вы были более искренним.
– Вам понравилась речь мужчины, находящегося в бреду? – удивился Риккардо.
– Есть слова, в которые мне трудно поверить. Ещё реже бывают слова, в которые я не поверить не могу. Одно моё присутствие здесь доказывает, что я Вам поверила.
– Поверили мне? То есть стали доверять? Поэтому не ушли, не бросили здесь одного?
– Пока нужна моя помощь я не ушла бы.
– Но пока ухаживали, поменялось отношение ко мне, и причина слова, сказанные мной в бреду?
– Глупо, но это так.
– И что это были за слова?
– Я не могу их повторить.
– А я могу. Я Вас люблю. И вновь предлагаю стать моей женой. Не спешите отвергать предложение!
– Но Вы же, понимаете, какие осложнения возникнут, если соглашусь?
– Знаю точно, будет плохо мне и Вам, если не будем вместе.
– Но для этого нам не обязательно вступать в брак, – неожиданно для Риккардо прозвучали её слова.
– Нора! Вы предлагаете мне стать Вашим любовником?
– Я не хочу Вас лишать возможности обрести законных наследников… с другой женщиной, – голос её стал тише, сухим и безжизненным, как и взгляд.
– Вы больно раните себя собственными словами. Прошу, перестаньте мучить себя. Вы единственная на всей земле, кто мне нужен, и никакой долг перед титулом не заставит меня лечь в постель с другой женщиной.
– Это слишком большая жертва. Со временем Вы можете передумать. И тогда пожалеете, что я – Ваша жена. Жена, не способная родить наследника. Вы будете последним герцогом Редклифф. Трехсотлетняя династия закончит своё существование и всё из-за того, что Вы поддались чувствам и сделали своей супругой меня. Простите, я не могу позволить Вам совершить такую трагическую ошибку… У нас нет будущего. Прошу, не предлагайте мне замужество. Соблазн слишком велик. Боюсь поддаться чувствам. Я Вашей быть хочу. Но не женой. На эту роль выберите более достойную. Женщину, которая оправдает надежды возлагаемые титулом – супруги герцога.
Риккардо с горечью слушал, как Нора говорила, чеканя каждое слово. Речь сдержанная, а глаза полные слёз.
«Она отдаётся без боя.
Но могу ли я принять её вот так? Без права на общественное одобрительное признание наших отношений.
Отношения любовников, вместо супружеских?
Она отказывается быть мне законной женой из-за моего долга произвести на свет наследника. Какая нелепая жестокость. Какой скотиной был Стивен, вдолбивший, в её светлую голову подобные мысли. Заставив поверить, что она ущербная».
– Нора, я не могу принять Ваше предложение. Оно убьёт Вас. Сердце Ваша, душа разорвётся от горя и разочарования, когда Вы меня толкнёте в объятья другой. Вы думаете, что так будет правильно и от этого не так больно. Но это неправда. Поверьте мне, когда отдаёшь, из благородных целей, любимого человека другому, более достойному, как Вам по наивности кажется, боль душевная, которую при этом начинаете испытывать, будет отравлять сознание. Душа не примет Вашего благородства и жертв, связанных с ней. Мне повезло, благодаря Вам, я пережил подобную боль, и могу о ней теперь рассуждать без особой жалости к себе. Но, что касается Вас, могу с уверенностью сказать, я узнал Вас. Узнал Вашу надорванную душу. Ещё одного потрясения душа Ваша не выдержит. Я не могу сознательно пустить по ветру наши чувства. Мои к Вам. Ваши ко мне. Эти чувства необходимо охранять, беречь и ни в коем случае не подвергать поруганию. Осквернению.
– Как же нам поступить? Я отказываюсь принять Вашу жертву. Вы мою.
– Нора, я обязательно найду решение, которое устроит нас обоих. Дайте мне только время подняться на ноги, ибо находясь в одной постели с вами, я здраво мыслить не способен.
Она в очередной раз попыталась встать, но её опять остановили его руки.
– Ангел мой, я соскучился по Вашему взгляду, губкам, запаху… Исцелите меня. Поцелуйте.
Нора коснулась пальцами губ Риккардо, погладив, провела по мужским щекам. Дошла до затылка и, погрузив руки в его волосы, замерла. Больше ей делать ничего не надо было. Такое приглашение Риккардо даже не мечтал получить. Нора больше не сопротивлялась. Она, наслаждаясь, принимала его. Безропотно отдавая себя. И искренне отвечала на прикосновения его губ.
