Текст книги "Без боя (СИ)"

Автор книги: Алекс Регул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Риккардо приложил немалые усилия, чтобы не прикасаться руками к её телу. Он понимал, объятьями дело не кончится. Прижать её к себе и только наслаждаться поцелуем, он не сможет. Ему захочется полностью завладеть ею. Мастерство обольщения и натиск ласк вынудят Нору не сопротивляясь ответить ему. Но это не могло быть оправданием для мужчины по отношению к любимой женщине, которую он хочет сделать своей женой.

Удовольствие от поцелуев росло параллельно той пытке, которую он начал испытывать, сдерживая себя. Поэтому был вынужден остановиться:

– Простите, у меня закружилась голова.

Аккуратно прилёг рядом с Норой, закрыл глаза и обхватил голову руками. Голова действительно кружилась, но не настолько, чтобы являться причиной отстранения от отзывчивого женского тела. Но Норе об этом знать было не обязательно. Она была в шаге от соблазнения.

– Я сделаю компресс на лоб, и разведу немного опиума. Это облегчить Ваше состояние, – поднявшись с кровати, пояснила Нора.

– Только компресс! Спать сейчас – непозволительная роскошь. Нам многое надо обсудить.

Он приподнялся с кровати, подсунул под спину подушки. Через минуту вернулась Нора, в руках её был медный таз с водой, а на плече полотенце. Тихо она присела рядом, поставив свою ношу себе на колени, обмакнула полотенце в воду, отжала и приложила влажную ткань ко лбу герцога. Он молчал. Лишь наблюдал за её действиями.

Теперь его любопытство относительно одежды Норы было удовлетворено. На ней, помимо светлой мужской рубашки, были песочного цвета брюки для верховой езды, тоже мужского покроя. Брюки слегка обтягивали женские бедра и талию. Размер же рубашки больше, чем в действительности нужен. На ногах терракотовые кожаные сапоги, явно женские и её размера.

Риккардо достаточно было лишь одного взгляда, чтобы дать бег фантазии и представить эту женщину вовсе без одежды. Уж слишком линия её тела обрисовывалась под брюками. А слегка расстегнутая рубашка позволяла скользнуть взглядом по груди. Столь непозволительная одежда для женщины, делала Нору безумно желанной.

Не в силах отвести взгляд, он накрыл глаза рукой.

– Риккардо, Ваше состояние позволяет сейчас что-либо обсуждать? Может, лучше немного подождать, пока Вам не станет лучше?

– Вот именно сейчас время расставить все точки над «i», – вновь на неё посмотрев, произнёс Риккардо.

– Хорошо. Задавайте вопросы.

– Обещаете говорить только правду?

– Обещаю. Отныне только правду.

– А до этого говорили мне неправду? – удивился Риккардо.

– Только однажды. В ту ночь, когда вернулась в Лондон.

Риккардо мысленно вернулся в ту ночь, но так и не понял, что же, Нора могла ему соврать.

– И что же из сказанного было неправдой?

– То, что я – бедная вдова.

– А неправда, что бедная или, что вдова?

– Ваша светлость, может, повременим с беседой? Что-то мне подсказывает, Вы ещё не совсем готовы к подобным разговорам.

Она убрала со лба Риккардо полотенце, слегка ополоснула его в тазу, отжала и снова приложила на ушибленный лоб.

– Вы хотите сказать, что небедны? – озвучил Риккардо догадку.

Она улыбнулась. Ситуация её явно забавляла.

– Хочу сказать, что я – неприлично небедна.

– Почему Вы пошли на такую хитрость, и откуда у Вас взялось состояние? Я ведь просматривал документы, для Вас не было наследства.

– Умолчала, относительно своего реального финансового состояния, по одной лишь причине, но очень серьёзной для меня. Огромное состояние привлекло бы внимание соискателей на мою руку и сердце. Возвращаясь в Англию, я зареклась подчиняться, кому бы то ни было. Включая потенциального мужа. И тогда решила, что если никто не узнает о моём состоянии, то я стану неконкурентоспособной на рынке невест. Я воплотила свой замысел. Заметьте, мой приезд в Лондон остался практически незамеченным обществом. Что касается источника состояния, тут всё гораздо сложнее… Перед смертью отец, будучи герцогом Редклифф, на своё усмотрение распорядился имуществом, не принадлежащим майорату. А именно, он продал всё, что только можно было продать, а вырученные деньги поделил между мной и сёстрами. Мадине и Линде определил по приличному приданному. Однако их совокупный размер и десятой доли меньше, чем те деньги, что отец оставил мне. Деньги сейчас лежат в лондонском банке на моё имя, и я имею к ним доступ в любое время и в любом количестве. Мой муж, скорее всего, догадывался об их существовании. Но размера колоссального финансового состояния даже представить не мог. Отец все документы о распродаже имущества составил так, что у Стивена не возникло никаких подозрений. Стивен поверил, что мой отец продал убыточные земли за небольшие деньги, которых хватило, только чтобы погасить долги кредиторам за эти же самые земли.

– Почему Ваш отец выделил именно Вас при распределении наследства? И почему он так старательно увёл деньги от маркиза Стивена Хорнсби?

– Отец не доверял маркизу, поэтому подстраховался на счёт будущего своих дочек. Что же касается моей львиной доли, то, как мне кажется, отец хотел искупить свою вину передо мной.

– В чём же была его вина?

– В том, что он вынудил меня стать женой маркиза Стивена Хорнсби, следующего герцога Редклифф. Хотя особой вины отца не было. Обстоятельства сложились таким образом, что у меня было только два пути; стать женой Стивена или покинуть Англию.

– Покинуть Англию? Вам угрожала опасность?

– В какой-то степени, да. Но отец решил мою проблему за счет реализации своей давней мечты – выдать одну из своих дочерей замуж за следующего герцога Редклифф. Хотя отцу пришлось уговаривать не только меня, но и Стивена. И если меня он мог вынудить на брак с маркизом угрозами о дочернем долге и банальным финансовым шантажом, то к Стиву применил другие доводы. Когда цивилизованные закончились, отец вспомнил про силу дула пистолета.

– Что Вы такое говорите?

Смысл произносимых ею слов шокировал Риккардо.

– То и говорю…

Нора вновь освежила компресс, после чего продолжила историю своего вступления в брак.

– Дело в том, что Стивен хотел жениться на моей сестре Эмме. Но она трагически погибла, возвращаясь в Розихауз из имения Хорнсби. Стивен, конечно, горевал. Мы его поддерживали, как могли. Однажды, когда мы с отцом были у него в гостях…

Неожиданно Нора замолчала, встала, подошла к камину и подбросила дров, в угасающий огонь. Риккардо думал, она вернется к нему на кровать, но она предпочла присесть рядом с камином на невысокий табурет.

– Риккардо, то, что сейчас расскажу, расскажу только один раз и больше, пожалуйста, мы никогда не вернёмся к этой теме.

От нехорошего предчувствия у Риккардо заныло в груди. Он начал догадываться, о чём именно пойдёт речь. Его рука потянулась к мокрой ткани полотенца, убирая её со лба. И пока Нора рассказывала о трагедии, случившейся в её жизни, Риккардо неистово сжимал полотенце в руке. Тем самым подавляя свои эмоции, чтобы ни словом, ни жестом не помешать говорить Норе.

– В тот вечер неожиданно пошел сильный дождь, – тихо заговорила она, – отец поддался уговорам Стивена, и мы остались у него на ночь. Я рано пошла спать. Стивен с отцом предпочли долгие беседы и большое количество вина… Ночью я проснулась от того, что на меня кто-то навалился, зажав мне рот сильной рукой. Позже разглядела его лицо. Это был маркиз Стивен Хорнсби. Сначала я не поняла, что происходит. Когда же осознала степень угрожающей опасности, было уже поздно. Страх довершил усугубление моего положения. Я потеряла сознание. Вы знаете, такое со мной бывает, когда испытываю сильное эмоциональное потрясение. В таком состоянии я была беззащитна. И конечно же, не могла оказать достойное сопротивление маркизу… Когда сознание ко мне вернулось, его уже не было. Я надеялась, что это был кошмарный сон, но обнаружила в руке у себя цепочку с медальоном, которую, видимо, сорвала со Стивена в процессе короткой, отчаянной, но неравной борьбы… Порванная на мне одежда и кровяные пятна на кровати, свидетельствовали о том, что он довершил задуманное до конца.

Всю ночь я рыдала, а рано утром, ещё до того, как проснулся отец и Стивен, сославшись на недомогание, которое действительно испытывала, поспешила вернуться домой, в Розихауз. Я решила скрыть поступок маркиза в память об Эмме. Сам Стивен о ночном визите даже намёком не упоминал. Казалось, он не помнил ничего… Ведь той ночью он был сильно пьян.

Но помимо синяков по всему моему телу, у поступка Стивена неожиданно появилось последствие. Через пару месяцев догадалась, что беременна. Призвать к ответу маркиза не могла. Никто из служанок не видел меня раздетой, поскольку к себе ни одну из них не подпускала с того самого момента, как обнаружила на себе фиолетовые следы, оставленные грубыми руками Стивена.

Мне удавалось еще пару месяцев скрывать факт беременности. Но время шло. Живот рос. Благо, меня не тошнило. Но бесконечно так продолжаться не могло. Надо было принимать решение. Я попыталась уговорить отца отпустить меня в Европу, где надеялась втайне от семьи родить. Но он категорически отказал мне. Более того, отец в ультимативной форме потребовал, чтобы я согласилась на брак со Стивеном. О моей беременности ему тогда не было ещё известно. Брак он хотел устроить, желая передать титул своему потенциальному внуку. И со Стивеном отец договорился быстро, а со мной у него возникли проблемы.

Не могла я решиться на такой союз.

Однажды я попыталась сбежать в ближайший порт. Но меня догнал отец и вернул домой. С того момента за мной неотступно следили. У меня оставался единственный выход – признаться. Но рассказать отважилась только Стивену.

Не знаю, на что рассчитывала.

Явно не на его благородство.

Когда поведала Стивену о той злосчастной ночи с ним, он гневно набросился на меня, обвиняя, что я совершила грех с другим мужчиной и теперь пытаюсь оправдать своё распутство нелепой клеветой на него. Он решил расторгнуть договорённость с моим отцом, относительно нашей помолвки. Меня это вполне устраивало. Но Стивену этого было мало. Он стал грозить, что всем расскажет о моей беременности. И даже назначил виновника моего положения. Он посчитал, что Эрнст вполне подходит на эту роль. Ведь именно Эрнст оказывал мне знаки внимания, хотя дальше одного-двух совместных танцев на приёмах у нас с ним отношения не развивались. Стараясь защитить репутацию невиновного, я предъявила маркизу тот самый медальон на цепочке. Это не повлияло на его решение расторгнуть помолвку, но остудило порыв говорить об Эрнсте и обо мне, как о любовниках.

Впоследствии я жалела, что была вынуждена порвать все отношения с Эрнстом, и дело тут не в симпатии или наличии каких либо других чувств с его стороны или моей. Эрнст мне дорог, как друг, и я бы ему давно всё рассказала, только не знаю, как начать. И нужно ли об этом вообще говорить?

Когда отец узнал от маркиза о причине расторжения помолвки, он пришёл в бешенство, поскольку ни на секунду не усомнился в правдивости моих слов. В результате между ними состоялась жуткая ссора.

Маркиз обвинял меня, отец – маркиза.

Апогеем был довод отца в виде заряженного пистолета.

Стивен сдался, но с определённым условием, о котором узнала гораздо позже. А именно о том, что отец с маркизом договорились утаить от всех факт зачатия, равно как и рождение ребёнка. Время было упущено, и ребенок мог появиться на свет скандально рано после заключения нашего супружеского союза.

Вскоре состоялась свадьба. Одежда моя имела свободный покрой, никто не заподозрил о моём истинном положении. На следующий день после свадьбы отец с сёстрами покинул Розихауз. Они вернулись в Лондон.

Я стала жить в имении Хорнсби.

Стивен ко мне не питал супружеского интереса, и меня это устраивало. Но так получилось, ребёнок, мой мальчик, родился раньше срока. Этот факт особенно разозлил Стивена, поскольку давал ему дополнительный повод сомневаться в своём отцовстве.

Роды для меня были очень тяжёлыми, с большой потерей крови. Ещё неделя мне понадобилась, чтобы восстановить силы. Ходить доктор разрешил спустя две недели после родов. Но, ни ходить, ни есть, ни жить, мне на тот момент не хотелось. Я медленно умирала. И все из-за известия о гибели ребёнка во время родов, о чем мне сообщил Стивен.

Как только мои силы восстановились, мы переехали в Лондон. Через полгода умер отец, Стивен унаследовал титул, и мы поселились в лондонской резиденции герцога Редклифф. А в это время мой живой, здоровый сын вскармливался чужими людьми. Но об этом я узнала только спустя три года после родов, уже после смерти Стивена. Я случайно наткнулась на странное письмо моего отца к Стивену, в котором он в грубой форме выражал желание забрать своего внука от чужих людей. Отец требовал содействия от Стивена в возвращение ребёнка. В письме была одна строчка, которую я запомнила:

«Если ты не хочешь признать его своим сыном, позволь мне признать его моим внуком».

Я на миг подумала, что отцу удалось забрать моего мальчика, но дочитав письмо, увидела дату отправления и поняла, что оно было написано за три дня до смерти отца. А значит ответ от Стивена, если он и был, отец не успел получить.

Зачем Стивен хранил это письмо, я не знаю, но узнав правду о сыне, поспешила в Англию, на его поиски.

Она замолчала, смущённо вытирая слёзы.

– Я хочу помочь найти мальчика, – искренне признался Риккардо.

– В этом уже нет необходимости, – она улыбнулась, – Я нашла его. И привезла из Франции, где он жил под опекой лорда Шортера, приятеля Хорнсби. На след Шортера я вышла в результате анализа поведения маркиза, который находился в некой зависимости от своего приятеля. Один тот факт, что Стивен продал за очень скромную цену своё имение лорду Шортеру, натолкнуло на мысль, что здесь может быть замешена или благодарность Хорнсби, или шантаж Шортера. Мне стало известно, что имение вновь продается, а цена за него взлетела высоко. И тогда решила рискнуть. Поехала к лорду Шортеру под предлогом покупки имения.

Лорд Шортер был рад нашей встрече. Когда же напрямую спросила, не знает ли он о судьбе мальчика, рожденного в марте 1787 года, он удивился. И рассказал, что действительно Стивен его попросил позаботиться о малыше, которого маркиз представил, как сына своего лондонского друга. От Шортера узнала, что мальчик попал к нему почти сразу после рождения. Как я понимаю, Стивен не верил, что мальчик – его сын. Но не рискнул избавиться от сына дочери герцога Френсиса Редклифф. И пристроил малыша у своего приятеля. Назначил для него ежемесячное пособие. Но никогда не интересовался жизнью ребёнка.

Я купила у Шортера его имение в Восточном Суссексе, но с одним условием – он отдаёт мне все права на «сына неизвестного лондонского друга Стивена Хорнсби». Шортер согласился, поскольку перестав получать денежные переводы от Стивена, он не желал тратить свои деньги на воспитание ребёнка. Инструкций же на внезапный несчастный случай, Стивен не оставил. В результате Шортер сомневался, нужно ли ему и дальше держать в своём доме чужого ребёнка. Однако христианское начало в нём взяло верх, и он не избавился от ребёнка. И не отправил в приют.

Я пообещала Шортеру найти отца мальчика, а до тех пор воспитывать ребёнка в своём доме… Так вернула себе сына и приобрела имущество – старинный замок. Тот самый, из которого Вы, Ваша светлость, вчера возвращались. Заблудились и набрели на меня. – Нора встала, подошла к Риккардо, но не присела рядом на постель, – Наверное, мне лучше сейчас уйти? Вам, возможно, необходимо побыть одному и подумать ещё раз, нужна ли я герцогу Редклифф?

– Присядьте. Прошу. – Риккардо указал место на кровати рядом с собой, Нора повиновалась. – Вашего сына зовут Рональд?

– Да. Вы, видимо, видели его вчера в замке?

– Теперь понял, кого он мне напомнил. Вас. И дело не столько во внешней схожести. Он тоже любит гулять с оружием.

– С каким оружием? – встревожилась Нора.

– Не волнуйтесь, с ним всё в порядке. Хотя я бы поменял няню и нанял помоложе, такую, как мисс Венди.

– Как Венди? – удивилась Нора. – Вы успели познакомиться с моей служанкой?

– Да. Правда, она сказала, что приходится матерью Рональду и племянницей Норманну Линдсею.

– А-а! Это в духе Венди. Она может и не такое придумать. Но она хорошая. Только очень пугливая.

– Я бы и мистера Норманна Линдсея не назвал правдивым человеком, он ведь тоже ввёл меня в заблуждение, сказав, что хозяин замка сейчас в Лондоне, вместе с управляющим. А Вы, как вижу, не покидали свои земли.

Риккардо погладил Нору по руке и пристально посмотрел ей в глаза.

– На Норманна, прошу, не обижайтесь, – попросила Нора. – Он выполняет мои инструкции о неразглашении имени и места пребывания нового хозяина этих земель. К тому же управляющий имением, мистер Оливер Маршалл, действительно сейчас находится в Лондоне. И бедному Норманну приходится выполнять чуждую для него роль приветливого хозяина.

– Я так понимаю, это благодаря Норманну Вы владеете таким разнообразным арсеналом оружия?

– Да.

– Он поведал мне историю своей жизни легионера. Но как он появился в Вашей жизни?

– Его брат, мистер Эдмунд Линдсей, обеспокоенный моей безопасностью, отправил его ко мне в Италию. Норманн отнёсся к своей работе с душевной теплотой, в результате мы с ним сдружились. Теперь он для меня почти родственник. После долгих уговоров, он согласился жить в моём замке.

– Я не удивлён, что в этой истории не обошлось без нашего дорогого Эдмунда. Хотя с другой стороны, надо отдать ему должное, он поступил осмотрительно… А как же тот вечер в Венеции, ведь Вы тогда были одна? Без охраны?

– Да, одна. За несколько дней до нашей первой встречи с Вами, Норманн получил серьёзное ранение в ногу, защищая Венди от старых приятелей. Дело в том, что у Венди не совсем радужное прошлое. И когда хозяйка заведения, деятельность которого не может являться гордостью рекомендательного письма, прознала, что её беглянка теперь работает в приличном доме, то захотела вернуть свою работницу. Или получить отступные от неё. Венди лишь Норманну рассказала о встрече с людьми из своего прошлого. Норманн принял решение вступиться за неё и под видом клиента проник в бордель. Там он встретился с хозяйкой заведения, и, прибегая к нестандартным аргументам, довел до сознания шантажистки суть несбыточности её планов насчёт Венди. Подоспела охрана заведения, он и их успокоил. А уходя, предупредил, под страхом смерти не приближаться к женщинам, находящимся под его защитой. Венди с тех пор, действительно, никто не беспокоил. Но на самого Норманна было покушение. Наёмника, выстрелившего в него и попавшего в ногу, Норманн ответным выстрелом отправил на тот свет. Сам же был вынужден, добравшись домой, в тайне от нас сделать себе операцию и извлечь пулю. С тех пор он хромает. И с тех самых пор он стал обучать меня и Венди искусству владения разного рода оружием… Именно из-за ранения Норманна, в тот день в Венеции, я была без сопровождения.

– А что Вы вообще тогда делали на улице? Помню, Вы очень спешили. Налетели на меня.

– У Вас хорошая память! – улыбнувшись, сказала Нора.

– Да, память хорошая. Я часто вспоминаю наш первый поцелуй.

Нора смутилась.

– И все же, куда Вы спешили?

– В это трудно поверить, но на встречу с Вами. Хотя не знала, что спешу именно к Вам. Хотите спросить, как такое возможно? Не знаю ответа. Но знаю точно, это было провидение. Накануне мне приснился сон. Точно не помню о чём, но помню, что в нём я должна была встретить закат на мосту с ажурными белыми перилами. Проснувшись, отогнала мысли о сне. Но день стал приближаться к вечеру, и меня обуяло неимоверное желание увидеть последние лучи солнца, стоя на мосту с ажурными белыми перилами. Как будто от этого зависела моя жизнь. Я понимала, что это странное желание. Тем не менее, поинтересовалась у Венди, есть ли в Венеции такой мост. Она сказала, что есть один похожий. Рассказала, как до него добраться. И я поспешила попасть до заката на мост. Не объясняя Венди в чём дело, покинула гостиницу и отправилась на поиски моста.

– Удалось прибыть до заката на ажурный мост? – не скрывая улыбку, поинтересовался герцог.

– По пути я наскочила на одного нахального мужчину. Он не хотел меня отпускать. Бесстыдно обнял и стал целовать на глазах у прохожих.

– Так ведь был карнавал?

– Это оправдание?

– Я опьянел, Вас увидев – это оправдание.

– Если честно, я тогда сильно испугалась Вас. Но на мост пришла до заката.

– Скажите, пока были на мосту и потом, когда возвращались в гостиницу, к Вам никто не приставал больше?

– Ваша светлость, после смерти мужа, кроме Вас, безнаказанным никто не оставался после покушения на мою честь. Вас именно это интересует?

Не желая вспоминать о покойном муже Норы и о том насилии, которому она подвергалась, оставаясь с ним в одной постели, Риккардо промолчал. Лишь притянул Нору к себе, обнял и поцеловал.

Неожиданно раздался тихий стук в дверь.

– К Вам сюда захаживают гости?

– Кто это может быть?

– Сейчас узнаем.

Риккардо поднялся с кровати, взял зажженную свечу с камина и подошел к двери. К его удивлению, на двери не было засова, не говоря уже о замке. Толкнул, и дверь, повинуясь, открылась. На пороге стоял Норманн. Он не спешил вступать в беседу.

– Норманн? Проходите. Что-то случилось?

– Ваша светлость, Томас Бенсон очень обеспокоен тем, что Ваш конь вернулся в Розихауз без Вас. Меня же больше тревожит отсутствие леди Элеоноры в замке, – Норманн пристально посмотрел в глаза Риккардо. – Вот такая проблема.

– Проблемы нет. Я не пропал. А леди Элеонора находится сейчас под моей опекой.

– Если позволите, я хотел бы переговорить с ней. Наедине.

Риккардо вручил Норманну горящую свечу и вышел из домика.

– Разговаривайте.

– Может, Вы хотя бы оденетесь? – растерянно предложил Норманн.

Из одежды на герцоге были брюки, обувь и расстегнутая рубашка.

– Я не знаю, где моя одежда, – удаляясь от домика в ночную темноту, равнодушно ответил он.

События прошедшего дня не переставали удивлять Норманна. Но чтобы не задерживать герцога, он прошел в домик и прикрыл за собой дверь. Нора ждала, стоя возле камина, предварительно поправив на себе рубашку и проверив, застёгнуты ли на ней застёжки.

– Нора, девочка моя, это Вы искалечили герцога? – спросил Норманн, ставя свечу на камин, – У него весь лоб исцарапан, большая шишка и синяки под глазами. Я же Вас учил, наносить удар нужно таким образом, чтобы нейтрализовать противника, но не уродовать его. И потом, если Вы обезвредили нападавшего, нет необходимости задерживаться в его обществе. Тем более не стоило отбирать у него верхнюю одежду, – иронично сказал Норманна.

– Это не я покалечила герцога. Точнее, не я лично. Его нынешнее состояние результат столкновения с веткой дерева, на которую он наскочил в погоне за мной. Хотя, на тот момент, он не знал, что гонится именно за мной. В результате, я была вынуждена оказать ему помощь и привезти сюда. Его самочувствие было ужасным. Благо, к седлу моей лошади привязана походная сумка, в которой помимо других лекарств был опиум, он облегчил страдания герцога. Я не могла оставить его одного и отлучиться, чтобы предупредить Вас о случившемся. Лишь надеялась, что Вы вспомните о моём маленьком убежище и приедете сюда за нами.

– В таком случае мы можем ехать хоть сейчас. Вопрос только куда? Отсюда ближе до Розихауз, но ждут ли нас там? В замок нам, как мне кажется, тоже не стоит везти герцога, дабы не поползли нежелательные слухи о той роли, которую Вы сыграли в травмировании Его светлости. На мой взгляд, у нас два пути. Я отвожу герцога в Розихауз, а на обратном пути забираю в замок Вас. Или приезжаю утром с ещё одной лошадью, и Вы едете домой, а я сопровождаю герцога в его имение.

– Утром?

– Да. Вас что-то смущает? – Норманн достал карманные часы и взглянул на циферблат, – До рассвета пару часов. Безопаснее дождаться утра. Если Вас что-то тревожит, и Вы остерегаетесь оставаться с герцогом наедине, я могу не уезжать в замок, а остаться до утра здесь.

– Я не боюсь остаться с герцогом наедине.

– В таком случае, ждите меня на рассвете. Я постараюсь привезти еду. А пока вам придётся поголодать.

Норманн улыбнулся и вышел из лесного домика. На ступенях перед входом сидел Риккардо. Тусклый свет, идущий от небольшого окошка, освещал его фигуру. Норманн присел рядом.

– Ваша светлость, она мне, как дочь. Я любого могу за неё убить.

Такая неприкрытая угроза повеселила герцога.

– Я рад, что у моей будущей жены есть преданные друзья, готовые встать на её защиту, когда меня нет рядом.

– Вашей будущеё жены? – удивился Норманн.

– Я неоднократно делал ей предложения. К сожалению, некоторые временные трудности не позволяют ей согласиться. Но думаю, за пару месяцев всё уладится. У меня неотложное дело в графстве Норфолк. И уж когда вернусь, мы с ней обязательно обвенчаемся. Прошу Вас только об одном, удержите её в замке до моего возвращения. Не позвольте вновь сбежать.

– Почему она от Вас сбежала в прошлый раз?

– Боится попытаться стать счастливой со мной.

– Вы считаете, что с Вами она будет счастлива? – поинтересовался Норманн и посмотрел на герцога.

– Считаю, что без неё, я не буду счастлив.

Норманн немного помолчал, обдумывая слова Риккардо, затем произнёс:

– Хорошо, Вы можете рассчитывать, в ближайшие месяцы мы будем проживать в замке. В случае если мне не удастся задержать Её светлость, я извещу Вас о месте нашего нахождения.

– Спасибо, Норманн.

Риккардо встал и протянул руку. Во время рукопожатия Норманн выдвинул встречную просьбу-предупреждение:

– Я вынужден сейчас Вас оставить с герцогиней наедине. Надеюсь, благоразумие не позволит Вам совершить по отношению к ней непозволительных действий?

– Об этом не беспокойтесь.

Через пару минут удаляющийся звук топота копыт указал Риккардо направление, куда поскакал конь, увозя Норманна.

Ночная прогулка пошла на пользу герцогу, и хотя он немного продрог, настроение его теперь было великолепным. Он успел обдумать сложившуюся ситуацию и нашёл способ разрешения всех проблем. Но для этого ему необходимо было уехать. И чем быстрее, тем лучше.

Он не заметил, как подошла Нора.

– Холодно… – тихо произнесла она.

Риккардо оглянулся. Она, обхватив себя за плечи, смотрела в темноту. Ничего не говоря, он подошел к ней вплотную, подхватил на руки и внёс в дом. Уложил на постель, а сам присел у камина, чтобы подбросить в догорающий огонь поленья.

Сидя на корточках и поправляя кочергой угли, он тихо заговорил:

– Ангел мой, мне нужно отлучиться на пару месяцев. Надеюсь, простите меня за то, что вынужден оставить Вас. Уверяю, если бы не жизненная необходимость, не уехал бы.

– Вы вольны поступать по своему усмотрению. И не обязаны отчитываться передо мной о своих планах и перемещениях, – тихо произнесла Нора.

Но Риккардо не поверил её спокойному голосу и, подойдя к кровати, громко сказал:

– Ошибаетесь! Очень даже обязан! Более того, от Вас ожидаю такой же открытости и доверия. И прошу, дождитесь меня. Не покидайте замок до моего возвращения. Обещайте!

– Обещаю. Тем более что эти земли меня вполне устраивают. И другого места для воспитания Рональда не ищу.

– Хотите сказать, что даже после нашей свадьбы хотели бы здесь жить?

– После свадьбы?

– Да. Я думаю, два месяца будет достаточно, чтобы подготовиться к ней?

– Но я же не дала согласие.

– Я торопить не стану. Дадите согласие через пару месяцев.

– А что изменится за это время?

– Всё. Но не моё отношение к Вам. Извините, не могу рассказать для чего уезжаю. Одно знайте точно, я это делаю ради нашего будущего.

Он присел на кровать, и, положив руку Норе на запястье, спросил:

– Вы устали?

– Немного, – призналась она. – Расскажите о себе. О своих родителях. Как Вы попали на службу? Что это была за женщина, от которой Вы отказались, «отдав её более достойному»? А начните рассказ с того письма, которое я нашла в кабинете и приняла за письмо для меня. Кто такая Элли?

Нора ещё стеснялась некоторых своих вопросов. Но и не спрашивать больше не могла.

Риккардо же было приятно, что его жизнью интересуется возлюбленная. Ведь если интересно прошлое, значит небезразлично будущее. И до самого возвращения Норманна герцог, ничего не утаивая, отвечал на вопросы Норы.

Карета, увенчанная гербом герцога Редклифф, подвозила Риккардо к имению герцога Эрнста Августа Гомбургского, которое располагалось в южном районе Брекленд графства Норфолк.

Прежде чем добраться сюда, Риккардо побывал в Лондоне у Джона Оллмэна, который подсказал расположение имения Эрнста. Спустя несколько дней тряски в карете, Риккардо подъезжал к величественному дому, перед которым разбиты парковые аллеи.

Карета мягко остановилась напротив входа в дом. К ней подбежал кучер и распахнул дверцу. Взору Риккардо предстало поместье Эрнста во всём своём необъятном масштабе. Дворецкий учтиво впустил гостя в дом и поинтересовался целью визита.

– Я, герцог Редклифф, желаю встретиться с герцогом Гомбургским. У нас с ним предварительная договорённость о встрече.

– Я доложу о Вашем прибытии Его светлости.

Дворецкий отправился вверх по лестнице. Через пару минут Риккардо увидел Эрнста.

– Очень рад Вас видеть! Пройдёмте в сад, там довольно приятная атмосфера для общения! – когда Эрнст поравнялся с Риккардо, тихо добавил, – И нет посторонних ушей.

Отойдя от дома, Эрнст встревожено спросил:

– Вы нашли герцогиню? С ней всё в порядке?

– Да. У нас через два месяца свадьба.

Эрнст, услышав это, даже остановился, а Риккардо продолжил:

– Вы в числе приглашённых. Но есть одна проблема. Мне нужна помощь.

– Если решение проблемы находится в моей компетенции, считайте, что мы её уже решили. В противном случае, я могу подключить и более весомых людей Англии.

– Хорошо. Но для начала скажите, когда Вы были заграницей последний раз?

– Два года назад, в Париже.

– А до этого?

– За два года до поездки во Францию был в Италии. Правда, тогда был еще не женат, поэтому путешествие совершал без семьи.

– Прекрасно! Прежде чем начну излагать суть проблемы, позвольте узнать, готовы ли Вы ради Норы пойти на преступление?

Эрнст без раздумий ответил:

– Да.

– А как насчёт того, чтобы совершить со мной путешествие в Италию?

– Почему бы и нет! В конце концов, это гораздо увлекательней, чем скучная семейная жизнь.

Два месяца спустя

Красный конь герцога Гомбургского поравнялся с Гримсвотном, на котором ехал Риккардо.

– Как Вы думаете, Её светлость дождалась Вас? – подмигнув, спросил Эрнст к Риккардо.

– Конечно, дождалась! Она ведь меня любит, хотя и боится признаться в этом.

На самом деле Риккардо очень переживал, где сейчас Нора, и ждёт ли его возвращение. Поездка в Италию была долгой и утомительной, хотя Риккардо и удалось воплотить свой замысел. Даже не понадобилось подключать возможности Натаниэля.