Текст книги "Без боя (СИ)"

Автор книги: Алекс Регул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Я не искала приключений, – её спокойный голос не проник в душу герцога.

– Вы можете утверждать сейчас что угодно! Факты говорят сами за себя! Уходя, Вы заверили, что вернётесь менее чем через час. Вы вернулись? Нет! Моему обществу Вы предпочли общество неизвестного мне мужчины. Когда я вас обнаружил, на вас не было масок. Они вам мешали? Они могли мешать только в одном случае! Если бы вы целовались! Я не прав? Вы обращались к нему дружески, по имени! Равно как и он к Вам. При этом Вы ему ещё позволяли называть Вас именем Элли! Не Нора, и не Элеонора, а Элли! Немыслимо! Вы так быстро с ним сдружились? Или вы старые друзья? Может не просто друзья?

Каждый вопрос герцога – подобен безапелляционному приговору, и оправдаться в таких условиях – невозможно. Нора это понимала, но и выслушивать гневную тираду больше не желала.

И было два пути отрезвить герцога от злости. Первый, самый простой – отвесить пощёчину. Второй более шоковый, но не каждая женщина способна на него отважиться в подобных обстоятельствах.

«Меня впервые ревнует мужчина, – подумала Нора, – Он заслуживает бережного обращения».

Риккардо хотел задать свой следующий вопрос, но ему помешала Нора. Она быстро пересела и оказалась на одном сидении с ним. Он удивился. Немного растерялся. А Нора сделала более дерзкий шаг. Она ладонью коснулась его щеки. Шеи. Медленно потянулась к Риккардо всем телом. Соблазняя к действиям.

И взгляд её – как призыв. Как брошенный вызов.

Выстоять против такого Риккардо не мог.

Не хотел!

Хотя и сомневался в правильном толковании её поведения. Поэтому осторожно коснулся женской руки. Погладил ладонь. Нора никак не отреагировала. Будто говоря, что не этого ждала. И тогда Риккардо обеими руками обхватил лицо Норы, притянул к своему и впился в манящие губы поцелуем.

Она не сопротивлялась. Не вырывалась. Лишь отвечала на поцелуй. На страстный поцелуй голодного мужчины. Риккардо не заметил, как уложил Нору на сиденье. Руки его жадно перемещаться по её телу. Изучая его.

Мужские губы выносили вердикт, словно совершая месть за то, что раньше их не принимали, игнорировали. Но с каждым новым поцелуем именно Риккардо сильнее чувствовал себя поверженным. Захваченным.

Запах. Мягкость. Вкус её тела. Он упивался этими ощущениями. Эмоциями. Желание завладеть ею полностью начало превращаться в одержимость. Находясь так близко, касаясь её, и остановиться – было пыткой. Но когда рука проникла под подол платья и достигла бедра, он отшатнулся, ужасаясь, что едва не взял её силой.

– Простите… Умоляю, простите, – шептал он осипшим голосом.

Вытащил руку из-под платья и помог Норе подняться. Его ладони горели от близости с её телом.

– Вы не виноваты… Мне не надо было провоцировать Вас.

Подавляя желание вновь её коснуться, Риккардо переместился дальше по сидению. Это не помогло. Тогда посмотрел в окошко. Лондонский пейзаж постепенно утихомирил мысли.

И Риккардо заговорил:

– Нора, ответьте честно. Эрнст мне соперник?

– Нет.

– Вы с ним давно знакомы?

– Да. До брака со Стивеном, Эрнст оказывал мне знаки внимания. Это было давно. От его юношеских намерений ничего не осталось.

– А Ваши чувства к нему сохранились?

– Они переросли в тёплые воспоминания.

– Вы были в масках, но при этом узнали друг друга?

– Я его не узнала. Он сам ко мне подошел, когда я возвращалась к вам. Сказал, что ему дал описание моего наряда некий друг Белинды. По этому описанию он меня и нашел.

Кто такой «некий друг Белинды» Риккардо понял сразу:

«Конечно, «друг Белинды» мог знать, в каком наряде собиралась на бал его любовница, графиня Олкен. Вопрос в другом: каким образом Эрнст смог выведать у высокопоставленного сотрудника министерства внешней политики, как будет одета герцогиня Редклифф? И будет ли она вообще на этом мероприятии? Ведь изначально Нора не собиралась на бал. Более того, она, возможно, вообще не отправилась туда, если б не внезапные дела у графини…

Болван! Какой же я болван…

Белинда своим внезапным отъездом из-за выдуманных неотложных дел подстроила так, что Нора вынуждена была сопровождать сестёр на этот бал. К тому же графиня умудрилась ловко подсунуть Норе свою одежду, приготовленную именно для этого мероприятия. Теперь-то понятно, как Нора попала на бал, благодаря чьим достоверным данным Эрнст с уверенностью нашел её. Остаётся только один вопрос…»

– Зачем? О чём Вы разговаривали?

– Он… сказал, известие о моём приезде в Лондон его обрадовало. Он захотел меня увидеть… Дабы избежать сплетен, воспользовался балом. Его интересовало, как я жила последние годы. Как собираюсь жить дальше.

– Это всё?

– Да.

– Он женат?

– Да.

Но Риккардо уловил в её взгляде смущение и задал вопрос, который возник интуитивно:

– Он предлагал быть его любовницей?

– Да, – ещё больше смутилась Нора.

– И каков Ваш ответ? – сожалея, что не удушил наглеца, жестко спросил Риккардо.

– Однажды Вы признались, что никогда не предложите стать Вашей любовницей, поскольку меня это оскорбит. Видимо, тогда Вы знали меня лучше.

– Вы ему отказали… – ответил за Нору на собственный вопрос.

Ответил и тяжело выдохнул.

– Риккардо, – тихо позвала Нора, – Любые предложения меркнут на фоне Вашего.

– Вы соглашаетесь на брак со мной?

– Этого сделать не могу. Простите… Может, когда лучше узнаете меня, сами передумаете.

– Вы кого-то убили? Крупная воровка? Может быть, шпионка?

– Нет, ну что Вы. Всё гораздо банальней…

– Договаривайте. Прошу.

– Поймите, Вы как герой девичьих снов: доблестный, сильный, красивый. Любая женщина желает такого встретить. Мне повезло… Но поздно Вы появились в моей жизни. Теперь я мало что могу дать Вам взамен. Теперь я не соответствую идеалу.

Слёзы потекли по щекам Норы. Чтобы не привлекать к ним внимание, она пересела вглубь кареты. Лицо её скрылось в темноте.

– Мы же выяснили, мне нужна именно Вы, а не девственная нимфа.

Он достал платок из кармана и вытер её слезы.

– Я не об этом. Я… – но договорить не смогла.

– О чём тогда? – не выдержал паузу он.

Признания не последовало. Надрывно зарыдала. Накрыв руками лицо, сжалась всем телом и отвернулась к стенке кареты, будто ища в ней защиту и состраданье. Риккардо взял Нору за плечи, развернул к себе. Плача, она прижалась к его груди. Он обнял. Допытываться истины в таких условиях было жестоко. И Риккардо, удерживая Нору в объятьях, словно ребёнка, стал тихо нашептывать ласковые слова.

Когда карета подъехала к герцогскому дому и остановилась, Риккардо на миг показалось, что Нора уснула, или настолько расслабилась в объятьях, что не сразу поднялась с его груди.

Грум открыл дверцу. Надо было идти в дом. Нора внимательно посмотрела на герцога, будто запоминая этот миг. Точно сожалея, что путь к дому был такой короткий. Но у каждого пути есть конец.

Финиш.

А они пришли к нему с неплохим результатом, подумал герцог. И значит, будущее их не такое уж туманное. И счастье не за горами. Но так думал только он. Нора была уверена, что это последняя их ночь, что губы, руки его не коснутся больше её тела. А взгляд его, глаз цвета виски, не заглянет больше в её глаза. Не коснётся её души.

– Благодарю, Ваша светлость. Всё было великолепно. Прощайте.

Риккардо заметил вернувшуюся сухость её голоса и взгляда. Но решил, что игра больше для слуги, терпеливо ожидающего у распахнутой дверцы кареты, чем для него самого.

Как он ошибался…

Ровно через сутки он будет вспоминать сцену расставания. Но сейчас он со спокойным сердцем отпускал Нору, считая их совместное будущее реальным.

Нора вышла из кареты, поднялась по ступенькам и через мгновение скрылась в доме. Спальня в западном крыле не подверглась в ту ночь вторжению герцога. Он рассудил, что Норе достаточно потрясений.

«Ей нужно побыть одной, чтобы никто не мешал принять правильное решение. Чтобы проститься с прошлым. И начать жить заново. Жить новой жизнью, в которой есть я. и моё предложение, на которое нужно согласиться. Ради себя, ради сестёр. Потому что так лучше для всех».

Так считал Риккардо.

– Арлен, добрый день! Как ночь прошла? – завидев друга, спросил Риккардо.

До появления на террасе Арлена, герцог обедал в одиночестве. Остальные обитатели дома либо ещё спали, либо предпочли, чтобы слуги принесли еду в комнаты.

– Ночь прошла прекрасно! – заверил Арлен, присаживаясь в садовое кресло.

Слуга, помня предпочтения графа, подал кофе без сахара. И как только в руках Арлена появился ароматный напиток, герцог жестом попросил прислугу покинуть террасу.

– Как доехали домой, Арлен?

– В целом всё хорошо. Все, конечно, переживали за вас, но вскоре стали обсуждать собственные приключения… Кстати! У моей тёти появился поклонник, какой-то отставной военный. Что касается леди Линды и леди Мадины то, как я понял, их вечер прошел прекрасно. Они набрались приятных впечатлений. А общество моей матери обезопасило их от нежелательных знакомств. Как выразилась мать: «многие джентльмены с вольными помыслами, посчитали, что девушки гуляют в сопровождении собственной матери и не отважились заговорить с ними». Так что вечер прошел на достойном уровне. «И овцы целы и волки сыты».

– «Волки сыты» – это граф, Вы о себе?

– Да. Я воспользовался Вашим советом и присмотрел себе несколько кандидатур на более близкое общение, чтобы впоследствии, может быть, сделать одну из них своей супругой.

– Несколько кандидатур? – удивился герцог.

– Да. Я принадлежу к старинному графскому роду, поэтому обязан выбрать достойную жену и произвести на свет наследников.

– Это слова Вашей матери?

– Её. Накануне у меня с матерью был долгий разговор. И я, чтобы в очередной раз не расстраивать своим поведением, выполнил её поручение. Теперь предложу целый список кандидатур мне в жёны.

– А как Вы их выбирали? На всех же были маскарадные маски, и Вы не могли видеть лиц избранниц. Или для Вас не имеет значения, как будет выглядеть Ваша собственная жена?

– Внешность значение имеет. Именно по этой причине я хитростью вынуждал дам снимать маски. Теперь понимаете, что я делал в саду, когда заметил герцогиню в беседке?

– Теперь понимаю.

– Да. В саду я был не один. К тому же, последняя моя дама скорей подходит на роль любовницы, но не жены. А такие сведенья, на мой взгляд, дорого стоят при выборе девушки на роль матери моих детей. Так что, даже провал кандидатуры, как в последнем случае, положительный результат для меня.

– А Вы стратег!

– Спасибо, – улыбаясь, поблагодарил граф.

– Так значит, «гостеприимный дом для мужчин» Вас больше не интересует?

– Ошибаетесь! Одно другому не мешает. Я сгораю от нетерпения, желая посетить это милое местечко. Мысль о нём придавала мне вчера особый кураж.

– Что ж, Арлен, вечером поедем.

– Почему не сейчас?

– У меня предварительная договорённость о встрече сегодня днём, и её нельзя отменить.

– В таком случае, как освободитесь, заезжайте за мной в клуб. К вечеру я буду там, поскольку не намерен такой прекрасный день посвящать каким бы то ни было делам. Вы посмотри, Ваша светлость, какая чудесная погода! День создан для прогулок, гулянья и общения!

Арлен улыбался, предвкушая сладкие моменты предстоящего дня.

– Наслаждайтесь, а я отправляюсь поработать в кабинете, – уходя, сказал Риккардо.

– Идите, идите! Не портите мне настроение! Дайте понежиться в безделье! – крикнул другу Арлен.

Важных встреч на сегодня было две.

Одна с Морганом Брауном, другая с Джоном Оллмэном. И если к первой Риккардо был готов, то ко второй необходимо было подготовиться, поскольку Джон ожидал письмо для Натаниэля.

Сидя за столом в кабинете, Риккардо приступил к сочинению письма в Венецию.

У них с Натаниэлем была кодировка переписки. Они писали письма от имени двух вымышленных женщин. Риккардо от имени некой Дороти. А Натаниэль от дамы по имени Элли. Имена были взяты мужчинами от последних букв собственных имён. Эта хитрость позволяла вести переписку между «дамами», проживающими в борделях не только разных городов, но и стран. Договорённость с хозяйками таких заведений давала агентам уверенность в конфиденциальности почты. К тому же, развязывала руки агентам, поскольку они имели возможность не прибегать к специальным курьерам министерства.

С годами «переписка дам» вошла в привычку Риккардо и Натаниэля. Они налаживали мосты связи между борделями разных городов. Вскоре к этой идее отнеслись благосклонно и в Лондоне. И письма вымышленных обитательниц борделей полетели по всей Европе. Безусловно, важная, тайная информация так и осталась привилегией спец. курьеров, а что касается более вольной переписки, здесь пригодились наработки Риккардо и Натаниэля. Ведь любой мужчина-агент мог зайти в «гостеприимный» дом, и, не будучи заподозренным, воспользоваться его услугами. А уж, какие услуги оказывал бордель, зависело от договорённости с его хозяйкой.

Путаницы с письмами никогда не возникало поскольку, во-первых, реальные обитательницы борделей зачастую были безграмотными. Во-вторых, даже если они и писали родным и близким письма, то только не в такие же дома. И даже если бы и такое случилось, то совпадение имён отправителя и получателя ну ни как не могло совпасть с реальными женщинами. За все годы переписки такого ещё не было. Таким образом, письма до востребования всегда находили своего истинного получателя.

Риккардо, макнув пером в чернильницу, замер над бумагой. Текст письма не хотел рождаться.

«Элли, дорогая Элли…»

Неожиданно он понял, что тревожит его при упоминании имени «Элли», и это было связанно далеко не с Натаниэлем.

«Нора… Опять она не даёт мне сосредоточиться!

А всё почему?

Всё из-за этого Эрнста! Именно он вчера обратился к Норе, как к Элли.

Элли…

Хотя, почему бы и нет. Имя Элеонора можно ласкательно сократить до Элли.

Вот именно, ласкательно!

Причём тут Эрнст?

Этот мерзавец недостоин вообще обращаться к Норе! Любовницей своей ему захотелось сделать её!

Всё же надо было его вчера проучить… Надо было!

Однако необходимо вернуться к написанию письма, я сам себя задерживаю. Чем быстрее напишу, тем быстрее отправлюсь за новостями к Моргану Брауну, а потом и к Джону. Эти новости касаются Норы. И ускорив их получение, приближусь к разгадке – кто этот мальчик для Норы?

Сегодня ночью Нора была открыта ко мне, пусть всего лишь несколько минут, но это в любом случае лучше, чем как обычно. По крайней мере, после моего поцелуя, оружием в меня не целилась.

А с ней его было предостаточно!

Это и пистолет, который я обнаружил, обнимая её. Он был между тканями её платья в потайном кармане.

Стилет был на своём месте – вдоль спины. Как ей только удалось так умело вшить в платье тайник для него?

Веер-кинжал. Он всю ночь провисел на её запястье.

И самая пикантная находка, это что-то небольшое, круглой плоской формы. Эта вещичка, скорее всего, была в чехле, поэтому я не порезался об её острые края, когда вёл рукой по бедру Норы. Именно там, чуть выше колена, непонятная находка была пришита к белью.

Многовато «амулетов»…»

Риккардо склонился над письмом, написал еще несколько строк, после чего пришёл к выводу, что дописать и переправить послание может и в другой раз. Он взял письмо и покрутил плотный лист бумаги.

В дверь постучали.

Положив, письмо на стол текстом вниз, он громко произнёс:

– Войдите!

В кабинет вошёл Линдсей.

– Ваша светлость, только что приходил посыльный, он принёс письмо для Вас. Сказал, что послание срочное.

Дворецкий протянул письмо герцогу.

– От кого именно послание?

– Не могу знать. Посыльный, вручив письмо, сразу же ушёл, не отвечая на мои вопросы, а на письме нет имени отправителя. Возможно, имя Вы узнаете, прочитав письмо.

– Хорошо, – сухо сказал Риккардо, принимая письмо от Линдсея. – Вы свободны.

Линдсей вышил.

Письмо мгновенно было вскрыто и прочитано:

«Желаю расставить все точки по местам!

Вчера, будучи свидетелем импульсивного отношения с Вашей стороны к даме, имя которой не будем упоминать, пришёл к заключению, что Вы питаете к ней сильный интерес. Но хочу предупредить, что являюсь её другом и предприму меры для её защиты.

Эрнст».

От злости скомкав письмо и швырнув его в остывшие угли камина, Риккардо вскочил с кресла, подошел к окну и сжал в кулак руку, которая ещё секунду назад держала возмутительное послание:

«Мало того, что этот негодяй сделал Норе фривольное предложение, так он ещё и мне угрожает, чтобы я подобного предложения не делал!

Увидел во мне соперника?

Что ж, вызов мне брошен, я его принимаю!

Ещё посмотрим, на выражение лица Эрнста, когда Нора пойдёт под руку со мной по церковному проходу в день нашей свадьбы!

Всё-таки надо было вчера кулаком пройтись к его аристократическому лицу!»

Не имея больше сил находиться в неведении, Риккардо решительно отправился на встречу с Морганом Брауном.

– Ваша светлость, я ждал Вас! – Морган поприветствовал герцога. – Хотя, новостей хороших у меня почти нет.

– Я здесь не для того, чтобы меня утешали. Мне нужны даже плохие новости.

– Позвольте предложить Вам чай?

– Если то, что Вы намерены сообщить, можно изложить менее чем за полчаса, то давайте перейдем сразу к делу.

– Думаю, моя информация уложится и в меньшее время.

– Начинайте.

– От моих агентов пришло сообщение, следов мальчика не найдено. Как нам было известно, у графа Стивена Хорнсби в графстве Суссекс, в Восточном районе на побережье, было имение. Но после получения герцогского титула он продал его лорду Шортеру. Причём за весьма небольшие деньги. Лорд Шортер имением занимался из рук вон плохо, и через год почти все арендаторы разорились и разбежались. Полгода назад в имении был пожар, который почти полностью уничтожил дом. Уцелел лишь старый замок имения, построенный несколько веков назад. В замке сейчас проживает управляющий, мистер Оливер Маршалл. Он-то и поведал эту историю, сообщив дополнительно, что сейчас имение продаётся, поскольку лорд Шортер не заинтересован в его восстановлении и не намерен вкладывать в него средства. Однако цена за имение чрезвычайно завышена, поэтому покупатель вряд ли найдётся.

– Это, конечно, интересно. Но давайте ближе к делу, – терпение герцога таяло.

– Дело в том, что другим имуществом граф Стивен Хорнсби не располагал. Поэтому нам неясно, где вести поиски мальчика.

– Я имею точное представление об имущественном состоянии предыдущего герцога в графстве Суссекс. И знаю, Стивен был владельцем поместья «Розихауз», расположенное в том же районе. Может, поиски сосредоточить там?

– Вы правы, «Розихауз» находится в непосредственной близости с имением, хозяином которого сейчас является лорд Шортер. Ещё в начале поисков мы узнали, на территории имения «Розихауз» нет детей мужского пола в возрасте трёх лет. Более того, там нет детей в возрасте до шести лет вообще. Таким образом, мы зашли в тупик.

– А Вам известна точная дата рождения мальчика?

Это был вопрос-провокация, но Морган, взволнованный отсутствием хороших новостей для герцога, не заметил подвоха и дал ответ:

– Да, мальчик рождён 15 марта, 1787 года.

– Мне нужно подумать, будьте любезны, всё же распорядитесь насчёт чая.

Морган быстро удалился из комнаты. Полученную информацию Риккардо срочно нужно было обдумать в тишине. Отослав за чаем Моргана, он остался один в комнате и мысли стали лихорадочно возникать в его голове:

«Есть ограниченное количество причин, по которым Норе известна точная дата рождения неизвестного мальчика.

И первая из них, как ни странно – она его мать!

Надо посчитать, была ли она уже замужем или ещё нет… Как однажды сказали её сестры, замуж Нора вышла в конце декабря 1786 года. А ребёнок появился на свет через… три месяца. Это очень мало. Значит, моя версия неверна. Поскольку, если Нора была беременна, Хорнсби должен был заметить её более чем округлившийся животик, на шестом-то месяце беременности, и вряд ли бы он стал брать в жёны женщину, беременную не от него.

Тогда остаётся другая версия осведомлённости Норы о дате рождения. Сам Хорнсби ей сказал, поскольку ему ли не знать, когда рожают от него любовницы. А стало быть, мальчик его незаконнорожденный сын от некой женщины.

Но зачем мальчик Норе?

У них с Хорнсби не было детей. Может, она всё же питала к мужу сильные чувства и хочет в память о нём найти его незаконнорожденного ребенка и воспитать его, как родного, или хотя бы быть уверенной, что мальчик ни в чём не нуждается?

Но чем бедная вдова может помочь ребенку?»

Морган принёс чай. Протянул белую фарфоровую чашку на блюдце герцогу, тот принял её и быстро выпил. Времени на раздумья было достаточно, и на чай теперь его тратить, необходимости не было.

– Спасибо за чай. Я немедленно оплачу Ваши услуги. – Риккардо достал из кармана камзола несколько бумажных купюр и положил их на стол.

– О! Ваша светлость, Вы очень щедры! Этого вполне достаточно для оплаты не только моих услуг, но и услуг моих агентов!

– Надеюсь, когда мы с Вами встретимся в следующий раз, предъявленный мне счёт, будет на порядок выше, и по нему я пойму, что по делам оплата.

– Я сам недоволен результатом проделанной работы. Поскольку результата, по большому счёту, просто нет. Хорошо, что теперь Вы выступаете посредником между мной и леди Элеонорой. И я не вижу её страданий из-за отсутствия хороших новостей.

– Прощайте.

– Всего Вам доброго, Ваша светлость.

Выйдя из конторы, Риккардо сел в свою карету и отправился в клуб за Арленом.

Карета герцога Редклифф подъехала к неприметному на первый взгляд дому на Пэлл-Мэлл. Здесь располагался клуб, членом которого являлся Арлен. Клуб представлял собой настоящий джентльменский оазис, последний оплот холостяцкой жизни. Риккардо в клубы теперь не ходил, и возрождать подобную традицию ему не приходило в голову. По крайней мере, до этого момента. Клуб Арлена он знал хорошо, поскольку шесть лет назад сам был его активным членом.

Риккардо вышел из кареты, поднялся по широкой лестнице и вошел в фойе. Запах, пропитавший помещение, защекотал нос. Это был аромат дорогих сигар с терпким привкусом. К герцогу подошел привратник и вежливо поинтересовался целью визита. Недолго думая, Риккардо принял решение восстановить членство в клубе. Представившись, он объяснил, зачем прибыл, и поинтересовался:

– Мне нужны рекомендации от других членов клуба, чтобы восстановить членство?

– Нет, Ваша светлость. Мы Вас прекрасно помним. Надеемся, теперь Вы будете посещать нас регулярно.

Внеся несимволическую плату и заполнив бланк, для Риккардо открылись все двери этого клуба. Войдя в сердце клуба, он обратил внимание, что всё сохранилось, как было много лет назад. Джентльмены, расположившись в удобных креслах, пили любимые напитки, курили изысканные сигары и при этом вели непринуждённые беседы.

Появление герцога Редклифф не могло остаться незамеченным. Многие дружески кивнули в знак приветствия. Но это были те, кто Риккардо не знал. Те же, кто признали в нём Ричарда Джордана Трешема, подошли пожать руку и выразить радость от его возвращения. И таких оказалось немало.

Лишь Арлен не спешил обнаружить своё присутствие, и подошел к Риккардо, когда тот ответил почти на все вопросы знакомых. Многие джентльмены посчитали необходимым сделать ему личное приглашение на те или иные мероприятия, запланированные на ближайшие месяцы. Такая популярность герцога Редклифф не прельщала, но дабы не показать своё равнодушие или неуважение, он лишь одобрительно кивал на все приглашения.

Появление в клубе герцога Редклифф стало событием не только этого дня, но и, пожалуй, этого сезона. Когда Риккардо заметил Арлена, он подошел к нему и укоризненно шепнул на ухо:

– Мне, конечно, приятно такое внимание, но я здесь только ради Вас. И на первый раз с меня достаточно. Поэтому предлагаю покинуть это место и перебраться в более тихое.

– С радостью. Кстати, спасибо, своим визитом в клуб Вы, герцог, меня сделали победителем пари.

– Ах, вот оно что! А я-то думаю, почему многие, будто ждали моего появления. Даже не пришлось заручаться поддержкой членов клуба, чтобы попасть сюда! Арлен, но с Вашей-то стороны было не по-джентельменски делать ставку на мой сегодняшний визит.

– Возможно, – Арлен лукаво посмотрел на своего друга. – Но где Вы видели честные пари? К тому же, размер выигрыша не настолько велик, чтобы я сейчас испытывал угрызения совести.

– Вы меня успокоили! – парировал Риккардо.

Они уже начали направляться к выходу из игральной комнаты, как неожиданно Риккардо уловил взгляд мужчины, напряженно наблюдавшего за ним.

Эрнст!

Уйти и не пообщаться с ним Риккардо не мог.

– Арлен, пожалуй, нам придётся немного задержаться. Я обнаружил своего нового знакомого и хотел бы с ним перекинуться парой фраз. Подождите меня. Это буквально несколько минут.

– Конечно. А кто этот знакомый, я его знаю?

– Простите, мой друг, я не намерен вас знакомить.

– Пахнет интригой! Но я не настаиваю на знакомстве, тем более что знаю почти всех членов клуба.

– Я скоро.

Риккардо оставил Арлена возле небольшой группы азартно играющих в карты, а сам подошел к Эрнсту.

– Я получил от Вас письмо, – процедил сквозь зубы Риккардо. – Но поскольку не знал Ваш адрес, не смог написать ответ. И теперь безумно рад возможности ответить на возмутительное послание, глядя Вам в глаза.

– Присядьте.

Риккардо остался стоять. Взгляд его был тяжёлым.

– Прошу, присядьте, – повторил Эрнст.

И лишь после этого Риккардо присел в кресло напротив Эрнста. Их разделял лишь столик, на котором стоял недопитый бокал с вином.

– Вас возмутило моё письмо? – спросил Эрнст, посмотрев в глаза Риккардо. – Надеюсь, впредь Вы не станете навязывать ей свою заботу?

– Наши с ней отношения, никаким образом не должны Вас касаться. Даже наличие давнего знакомства меж вами не является основанием на патронаж с Вашей стороны над ней, – Риккардо откинулся в кресле, и вся его поза говорила о непринужденности их беседы. Поза, но не его голос, не его слова. – А учитывая возмутительное предложение стать Вашей содержанкой, Вы полностью утратили право именоваться её другом… Вы видите во мне угрозу её репутации? Мои желания не ограничиваются, как в Вашем случае, желанием сделать её своей любовницей. Я предложил стать моей женой. Жена или любовница? Для приличной женщины, такой как она, выбор очевиден. – Риккардо посмотрел противнику в глаза. – Я рад, что имею возможность сказать Вам это, глядя в глаза. Но если мои доводы не убедительны, предлагаю встретиться завтра на рассвете где-нибудь в безлюдном месте и, может, хотя бы дуло пистолета в моей руке убедит Вас в степени моего гнева по отношению к Вашим притязаниям на неё.

Решительно Риккардо встал, но его остановил голос Эрнста:

– Постойте. Присядьте, дайте мне возможность объясниться.

Нехотя Риккардо присел обратно.

– Я очень удивлён Вашей осведомленностью о нашем с ней вчерашнем разговоре, но это лишь подтверждает ваши доверительные отношения. А значит, я действительно недооценил Вас… Хочу кое-что пояснить. Как Вы, верно, заметили, моё предложение было не достойно джентльмена. Но это не из-за отсутствия должного уважения к ней. Я ограничен личными обстоятельствами и не могу предложить больше. У меня уже есть супруга… Много лет назад, когда я был свободным, я верил, что Элли создана именно для меня.

– Вы предлагали ей тогда стать Вашей женой?

– Да.

Риккардо неприятно было допытываться, но он должен был знать правду:

– Почему она не стала ею?

– Для меня самого это загадка, – признался Эрнст. – Она отказала без объяснения причин.

– Может, она Вас просто не любила?

– Может… Четыре года назад она жестко пресекла все мои попытки завести с ней разговор о браке. А всего через несколько недель после моего предложения, вышла замуж за Стивена Хорнсби.

– Видимо, доводы отца были сильнее чувств к Вам.

– Позвольте не согласиться. Несмотря на хрупкую внешность, у неё сильный характер. Она не могла просто поддаться уговорам отца и выйти замуж за нелюбимого.

– Может, она любила маркиза?

– Нет. Я могу поверить, что она не любила меня, но в то, что она любила маркиза… Нет! В это я никогда не поверю. Я был в церкви в день их свадьбы и видел на её лице боль, сквозь грустную улыбку. Я не мог ошибиться. Она его не любила. Мне хотелось её вырвать из этого кошмара. Хотелось не допустить её брак с Хорнсби, но она не дала мне даже возможности поговорить об этом. Буквально до вчерашнего дня у меня не было возможности с нёй перекинуться хотя бы парой фраз… Да, я похитил её вчера, но она всё равно не дала мне ответы на мои вопросы. Более того, я получил отказ на своё предложение. Сейчас понимаю почему. Я прошу лишь об одном, если когда-нибудь ей будет нужна помощь, вспомните обо мне. Для меня невозможного крайне мало.

– Прощайте! – Риккардо встал, но прежде чем уйти предупредил, – Если Вы нарушите нейтралитет по отношению к ней, я и мой пистолет к Вашим услугам в любой день на рассвете.

Эрнст понял намёк на дуэль, но в его взгляде ничего не поменялось. Он одобрительно кивнул и произнёс всё тем же спокойным голосом:

– Если у Вас ничего не получится, и Вы, лишь разочаруете её, я сам вызову Вас на прогулку полюбоваться в последний раз восходом солнца.

Такая угроза понравилась Риккардо.

Комфортное пространство кареты немного успокоило Риккардо.

– Ох, и удивили Вы меня сегодня! – хлопнув друга по плечу, радостно сказал Арлен.

– Тем, что пришел в клуб?

– И этим тоже, но главное, что лично знакомы с герцогом Эрнстом Августом Гомбургским.

– Эрнст – герцог Гомбургский? Не знал этого.

Арлен удивлённо посмотрел на Риккардо.

– Как Вы могли такое не знать?

– Арлен, Вы, возможно, будете удивлены, но я с ним не так сильно знаком, как могло показаться.

– То есть?

– Видите ли, у нас с ним возник интерес к одному объекту. Но «объект» разделить нельзя. Он может принадлежать только одному. Именно об этом мы и говорили.

– Ваша светлость, Вы играете с огнём! К нему из джентльменов по своей инициативе никто не обращается в клубе, не говоря о том, чтобы присесть за его стол. Суровее человека я не знаю. К тому же, герцог Гомбургский чрезвычайно влиятельный, и дело тут не в его дяде. Он и без него может устраивать самосуд.

– Зато у меня есть преимущество перед ним. Так что даже его влияния недостаточно, чтобы меня игнорировать.

– Надеюсь, вы сцепились из-за женщины?

– О! Ваша проницательность меня удивляет.

– А хотите, я Вас ещё удивлю?

– Весь во внимании!

– Объект вашего совместно интереса – герцогиня Элеонора Редклифф?

Казалось бы, так просто сказать правду, но Риккардо умолк. Догадливость друга шокировала.

– То, что молчите, лишь подтверждает мою версию. Можете молчать и дальше, но учтите, я Вам, уж точно, не конкурент. Вопрос о герцогине для меня закрыт. Вы правы, это перевёрнутая страница моей жизни. Я быстро разгораюсь – быстро охладеваю. Наверное, во мне играет итальянская кровь прадеда по материнской линии.