Текст книги "Римские термы: Гладиатор (СИ)"

Автор книги: Алекс Разум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Тогда не останется недоговорок, и ее не в чем будет упрекнуть. Главное доказательство Эктора основано на свидании ее с Германусом в термах. Об этом она скажет в первую очередь. Хотела, мол, оценить товар – в общественные бани идти побрезговала. Все лишь для того чтобы понять стоит ли приглашать этого бойца для выступления в доме Луция, или поискать кого другого. Больше ничего у этого толстяка против нее не могло быть.

Атилия долго перебирала в уме и вспоминала, что банщик еще мог вынюхать. Окончательно пришла к выводу – больше ничего. Только после этого умозаключения немного успокоилась.

Чтобы отвлечься она затеяла игру в двенадцать клеток с Фелицей. Первые три раза, как обычно, она выиграла с легкостью. Рабыня хвалила ее, но было видно, как она старалась обыграть хозяйку. Позже тревога вернулась. Атилия стала часто отвлекаться. Хоть «кость» шла хорошая, ходы делала неверные. Не могла нормально посчитать, и раскрывала ячейки сопернице. Фелица обыграла ее. Такое редко случалось раньше, и она немного расстроилась. Позже рабыня выиграла еще, и уже не могла скрывать своей радости. Стала хлопать в ладоши и весело смеяться.

– Почему ты не радовалась так, когда выигрывала я, твоя хозяйка? – Атилия не замечала, как сердилась, – Думаешь умнее меня?!

Радость Фелици пропала мгновенно. Она села тихо на свое место и склонив голову ответила:

– Простите, госпожа, я не сдержалась. Ведь я так редко вас обыгрываю. Но давайте еще поиграем – теперь вы победите.

– Ты решила мне поддаваться! – Атилия злилась сильнее, – По твоему я так глупа, что не смогу тебя обыграть?

Рабыня запуталась и, видимо, не могла найти правильного ответа. Бухнувшись на колени, стала просить о прощении.

Атилия смотрела на рабыню и не совсем понимала, как поступить. Фелица, конечно, в последнее время отбилась от рук. Подводила ее уже несколько раз. По всему видно – это не совсем вина рабыни. Кто-то из богов гневался на нее.

Эта служанка единственная в доме Луция кого она привела с собой. Фелица была ее личная рабыня уже более десяти лет. Начиная с детства. Атилии исполнилось восемь, когда няня привела свою племянницу. Девочка оказалась на полгода старше. Отец не мог позволить себе купить взрослую рабыню. Няня одна уже не успевала справляться за Атилией и ее младшей сестрой. Фелица родилась свободной, но осталась сиротой. Ее отец легионер погиб, в одной из войн Траяна. Мать воспитывала еще двух мальчиков, и не тянула троих. Императорских выплат за потерю мужа не хватало. Тогда она продала дочь в хорошую семью патрициев. Многие римляне так поступали. Простые граждане больше ценили сыновей и меньше дочерей.

Атилия и сейчас помнит огромные испуганные глаза Фелици, когда ее привели знакомиться. Она не знала как себя вести, что делать. «Ты должна выполнять все приказания госпожи. Иначе тебя накажут и перестанут кормить». Няня жестковато обошлась со своей племянницей. Видимо решила сразу научить ее покорности. «Тогда ты умрешь от голода. А такая смерть самая страшная на земле».

Росла Атилия гордой девочкой, и часто строго обращалась со своей служанкой. Но иногда ей просто хотелось поиграть с кем-то своего возраста. Тогда она забывала, на время, что она патрицианка и бегала босиком по траве за руку с Фелицей. Родители постоянно были заняты. Отец управлял рабами на полях и садах имения. Мать занималась домом и подменяла отца, когда тот уезжал в город по делам.

Младшей сестре едва исполнилось четыре, и ее не пускали на улицу. Только во двор с няней. Атилии казалось там скучно, и они сбегала с Фелицей в оливковые рощи. Играли в прятки и другие шумные игры.

Конечно, она любила Фелицу. Чувство это больше похожее на привязанность к домашнему питомцу. Как к щенку, который подрос и стал уже почти собакой, но все еще совершал глупости.

– Ты давно последний раз молилась и делала подношения Юноне?

– Когда мы с вами ходили к Пантеону, госпожа. А молитвы я каждый день возношу Юноне, Юпитеру, Деметре и своему предку.

– Видно этого мало, раз духи сбивают тебя с пути, – Атилия решила помочь своей рабыне, а за одно и себе, – Мы с тобой пойдем молиться, к главному алтарю дома. Сходи сейчас на кухню и приготовь все необходимое.

Глава 8

Немного позже они вдвоем сидели на коленях в переднем дворе, у каменного алтаря. В специальные ниши расставили подношения богам. Обновили масло и фитили и зажгли лампады. Они читали молитвы, в полголоса вторя друг другу. Просили у богов отвода от себя злых духов.

Так просидели они до самого захода солнца. После принесли подношения и помолились Деметре, перед алтарем в спальне Атилии. Скромно поужинав хлебом с оливковым маслом, поднялись спать. Фелица постелила себе матрас и легла у двери хозяйки.

Уснула она быстро. Атилия слышала ее ровное сопение, почти как в детстве.

«Надеюсь, это поможет – думала она, – Ведь не могли же боги отвернуться от меня из-за желания избавиться от мужа?»

Засыпала тяжело и долго. Часто просыпалась и прислушивалась – не слышно ли шагов Луция.

Он вернулся только к завтраку. Она ждала его за вышиванием в атриуме. Луция распирала активность и приподнятое настроение.

– Представляешь, Атилия, он пригласил меня, – при слове «он» муж показал пальцем вверх, – Вернее сказать – нас. Наконец-то!

Луций ходил кругами по атриуму, жестикулировал, глаза его блестели. Потребовал себе вина в десяти частях воды. Такого разбавленного он никогда не пил.

– За все те годы моей безупречной и преданной службы, – его голос звучал восторженно, – Наконец-то он решил меня наградить. Могла ли ты представить, что будешь сидеть в ложе императора во время боев? И не просто, а рядом с августейшим.

Фелица и другие рабы накрыли на стол.

– Так, быстро завтракаем и едем в термы. Азий, проследи, пусть носильщиков хорошо накормят. И воды им дайте нормально. – Он все никак не садился за стол, – Атилия, сегодня вечером ты должна быть ласкова со мной. Весь Рим тебя увидит рядом с Адрианом. Представляешь, какая это честь.

Луций, наконец, уселся и стал, есть брынзу с оливками. Она тоже начала завтракать, запивая водой слегка подкрашенной вином.

– Да, и распорядись насчет ужина. Вечером придет Эктор. У нас с ним дела. Вино пусть разбавят как сейчас – для подсчетов нужна трезвая голова.

Банщик – последний человек кого бы ей сейчас хотелось видеть. Предстояло пережить не самый приятный вечер.

* * *

Эктор встретил Луция у главного входа в мужское крыло. Его лицо было перевязано поперек, закрывая нос. Ткань в одном месте пропиталась кровью. Настроение у него образовалось прескверное.

Увидев такую картину, казначей рассмеялся. Стал задавать вопросы с подковыркой. «Какая кобылка тебя лягнула? Ты, наверное, зашел сзади к слишком породистой». Эктор отвечал не разборчиво. Мол, ударился, и ничего смешного в этом нет. Луций не унимался. Он, смеясь, требовал поделиться с ним кто его так. Был уверен в том, что это женщина сделала.

От такого Эктор еще больше расстроился. Он хотел уже удалиться к себе. Казначей не отпускал, сообщил о потрясающей новости. Оказалось Луций смог заинтересовать самого императора посмотреть выступление тех гладиаторов на Форуме. Эктору он отказали. Ни за какие деньги не согласились. Теперь они будут обязаны выступить – раз этого хочет сам Адриан.

Их планы набирали обороты, и уже весьма высокие. Император помнил и германца, и его друга дакийца. Луций хвалился, какой он умный и дальновидный. Сам правитель готов был с ним поспорить на счет победы этих бойцов. Когда слухи об этом расползутся – ставки взлетят.

Такие новости подняли Эктору настроение. Теперь он ощущал предвкушение крупного выигрыша. Его руки уже тряслись в ожидании подсчета серебра.

* * *

Германусу с товарищем все же пришлось выступать на Форуме. Атилия оказалась права. Сначала к нему пришел сам главный банщик Рима. Он торговался и ни как не уходил. Германус вежливо, но твердо отказал, сославшись на большую занятость. Тот поднял оплату вдвое, и стал требовать выполнить его заказ. Мол, он обещал очень знатным людям, и если те разозлятся гладиатору не поздоровиться.

Такого Германус стерпеть не мог, он схватил толстяка и вышвырнул его за дверь. Отвесив при этом хорошего пинка. Тот плюхнулся в лужу перед домом, насмешив прохожих.

Позже он вернулся с городской стражей. Германусу пришлось разъяснять свое поведение. Услышав как все было – вигилы изрядно посмеялись над банщиком. Объяснив ему, что в этом нет преступления, он сам напросился. Пожелав удачи на арене, стражники ушли. Толстяк больше не показывался.

Через день появился глашатай императора. Он объявил волю правителя, о желании лично увидеть их выступление на Форуме. Отказать они не могли. В назначенное время пришли на главную площадь Рима.

Народу набилось – тьма. Преторианские гвардейцы расчистили для них место рядом со ступенями Пантеона – самого важного храма в городе.

Императора пришлось ждать долго. За это время стражники изловили двух воров в толпе. Еще больше воров не удалось поймать. В этом свидетельствовали крики и жалобы об ограблении.

Наконец из храма вышел Адриан. Он уселся на заранее подготовленный трон. Толпа сначала притихла, а после взорвалась в приветствии своего правителя.

Они с Дакусом начали свое выступление. Ко всему прочему они добавили еще острых моментов. Когда Германус упал, якобы от удара щитом, и товарищ навалился над ним. Толпа хором вдохнула в испуге. После «высвобождения» все стали ликовать в одобрении. Когда же дело дошло до кульминации, с «протыканием» друг друга мечами, даже император вскочил со своего трона. Увидев, что это была уловка, он кричал «Браво» вместе со всеми.

Позже августейший лично пожал им руки и поблагодарил. Обещал следить за их ближайшим боем на арене Флавиев. С ними щедро рассчитались – выписав бумагу на оплату жилья за два года вперед.

* * *

Под вечер домой вернулся Луций. Он прибыл вместе с банщиком. Атилия не хотела спускаться к ним, но муж потребовал ее присутствия за ужином.

Она увидела перевязанного Эктора, зыркающего на нее злыми глазками. Это подняло ей настроение. Она с удовольствием выпила бокал вина, и закусила лесными ягодами в меде.

– Каковы котировки ставок? – Луций практически сразу перешел к делам.

– Уже один к шести. Думаю, ближе к боям станут еще выше.

– Ты купил нубийцев?

– Да. И тех двух здоровяков вдобавок. Из группы германца тоже двоих выкупил. Но мне это стоило втридорога, – банщик выглядел напряженным, – Луций, верни затраты за них сейчас. Мне нечего будет поставить.

– Поужинаем, пойдем в кабинет – выпишу тебе вексель. Завтра сможешь получить все в храме Юпитера.

– Знаешь, к его группе теперь приставили двух преторианцев. Будет очень трудно нанять кого-то, чтобы подпортить их.

Она, услышав эти слова, напряглась. Муж резка глянул на нее. Атилия сделала скучающий вид, типа ей не интересны их разговоры.

– Теперь нельзя этого делать, – Луций говорил сдержано, – император поспорил со мной на своего коня. Понимаешь каковы ставки?

– Ого, конь императора может стоить весьма дорого. Понимаю.

Луций снова глянул на Атилию.

– Дорогая, я вижу тебе ужасно скучно с нами. Поднимайся к себе, я позже пришлю за тобой.

Она встала, и демонстративно не прощаясь с банщиком, неспешно пошла в коридор с лестницей.

– Как же она тебя презирает, Эктор, – муж следил, как она удалялась, – Ты чем-то ее оскорбил?

– Да нет… э-э-э, вроде. Кто поймет этих патрицианок…

Атилия стала в тени колонны и, не двигаясь, слушала дальнейший разговор мужа и банщика.

– Ты, дружище, конечно, умный, но видимо не в курсе всех событий, – Луций говорил вполголоса, – Видишь ли, теперь многие императорские должности, вроде моей, не только выгодны, но и весьма престижны. Это сто лет назад во дворце Августа служили сплошь личные рабы. А сейчас многие из сословия всадников просто мечтают меня заменить. Даже среди патрициев самых знатных семей есть не пристроенные племянники и младшие сыновья.

– Не понимаю, причем здесь императорский конь?

– Вот это всегда мне нравилось в тебе, Эктор. Ты признаешь, если чего-то не понимаешь. Адриан решил заменить все главные должности у себя при дворе на представителей всадников. Теперь дошло?

– Да, понимаю – тебя турнут из казначейства. И закинут на окраину. Но как тебе его конь поможет? Ты собираешься его выгодно продать. Или дать им взятку правителю провинции.

– Вынужден сообщить – в некоторых делах ты полный болван, Эктор.

– Да, ты объясни уже напрямую! Все крутишь вокруг.

– Есть такой старый обычай: когда император вручает тебе коня, он повышает до сословия всадников. Этим уже давно никто не пользуется, но формально он не отменен. Если я выиграю спор у августейшего, я пойду с префектом и двумя свидетелями в храмовый архив и получу грамоту, где будет указан этот факт. После, сам Адриан не сможет меня выгнать с должности из-за происхождения. Ведь я законно стану всадником.

– Вот – это да! – в изумлении выдохнул банщик.

– Поэтому нам надо все сделать так, чтобы нас ни в чем не смогли заподозрить. Думаю стоит им в питье подлить макового настоя.

– Такое можно устроить.

После этих слов Атилия потихоньку поднялась к себе. Она стала думать, как передать услышанное Германусу. Фелица может напутать что-нибудь, а письмо могут перехватить. Она решила воспользоваться помощью Серсеи. Уж теперь она ей не откажет.

Ночью муж позвал ее с Фелицей к себе в спальню. Он, как и обещал, был почти трезвый. Атилия уже привычно скинула ночную рубаху и легла обнаженная на кровать. Сегодня Фелица помогала Луцию возбудиться. Она раньше уже это делала не раз. Поэтому, как только он сбросил одежду, рабыня стала перед ним на колени и постаралась сделать, как он любил. Луций пыхтел и возился с ее волосами. Чтобы его возбудить бедной Фелице пришлось хорошенько потрудиться.

После он пришел в кровать к Атилии и забрался на нее сверху. Ей было неприятно, ему явно не интересно. Немного поелозив на ней, он неожиданно закончил и свалился рядом на кровати.

– В тебе нет страсти, Атилия. Так ребенка не зачать. Ты совсем холодна ко мне. Фелица принеси воды.

– В термах есть рабыня из Вавилонии. Она знает, как делать женщин горячими в постели.

– Может Сира такое умеет. Надо за ней позвать.

– Она едва ходить стала и то с трудом. Дай рабыне восстановиться.

– Ладно. Попрошу у Эктора в аренду эту вавилонянку на пару ночей. Надеюсь это того стоит.

Муж почти сразу же заснул. Сейчас он не был похож на то чудовище, которое чуть не убило ее и Сиру. Если бы она не слышала его разговора с банщиком, и того как он убил первую жену, сколько смогла с ним прожить. Вот так – от пьянства и побоев, до вполне заботливых отношений. Возможно долго. Наверное, многие так живут всю жизнь. С матерью Секста он пятнадцать лет прожил. Интересно, как ей жилось? На что она надеялась, о чем молилась? И главное – чем не угодила богам…

Может мужья все такие, когда слишком пьяные. Бахус начинает управлять их разумом, и они творят дикие вещи. Вот и отец напивался, когда приезжали его друзья по легиону. Сначала они горланили армейские песни, после спорили о войнах. Бывало, даже дрались между собой. Потом мирились и обнимались. Ни разу она не видела, чтобы отец бил маму. Таких синяков и ссадин, как есть у нее самой, у матери она не помнила.

Когда она впервые пожаловалась родителям на мужа – отец сделал вид, что не понимает о чем она. Мать ее пожалела, конечно, но ничем помочь не смогла. Сказала мол, Луций теперь ее муж и старший в семье – доминус. Мать посоветовала выполнять все требованиям мужа, и Атилия старалась. Только вот это не спасало от побоев. Она радовалась, когда он уходил на ночь или две в Субуру в дома терпимости. Теперь ей стало понятно, откуда взялось такое название для них.

Еще больше ей нравилось, когда мужа отправляли в какую-нибудь провинцию. Там он бывал до месяца. В такие моменты в доме царило счастье. Все вздыхали с облегчением. Всем домашним доставалось время от времени. Луций иногда любил просто наблюдать за наказаниями рабов. Он при этом говорил: «Чтобы помнили кто хозяин». Видимо, она чаще всех забывала об этом, так как ей чаще приходилось быть наказанной.

Нет. Не сможет она с ним жить. И спать с ним не сможет привыкнуть. Даже просто находиться долго рядом у нее не выйдет. До невозможности противно. Уже на днях Луций может вернуться в свое обычное состояние. «Тогда он забудет все что обещал. Что же ты, Германус тянешь…».

* * *

Именно в эту ночь, когда Атилия размышляла лежа в кровати мужа. К Германусу пришел тот, кого он долго ждал. Никто не знал его настоящего имени. Редко кто видел его лицо. Те немногие, говорившие с ним, звали его Жмых. Почему? Точно никто не знал.

* * *

– Госпожа, в термах Серселии нет. – Фелица вернулась и докладывала о результатах поиска, – Я тут поспрашивала, говорят они с мужем уехали в свое поместье. Вроде, как до конца лета.

– Вот же не вовремя…

Она сидела в бассейне на своем любимом месте. Рядом, на скамейку, присела Фелица и ждала распоряжений. Атилия думала. Искала возможные варианты для встречи с Германусом. Сильно рассчитывала на помощь подруги. Теперь силилась придумать что-нибудь новое. Решила послать рабыню к гладиатору и вызвать его для встречи на Форум.

Она знала об их ежедневных тренировках перед боем. Он должен освободиться ближе к вечеру. Отправляя Фелицу на Марсовое поле, предупредила о толпе зевак, они затруднят ей поиск. Не смотря на, трудности, рабыне надо выгадать удобный момент и сообщить о встрече.

– Если его там не окажется – сходи в общественные термы и в Субуру, к ним домой. Но тебе надо их найти обязательно. Эта встреча очень важна, их жизни угрожает опасность. Ты все поняла?

– Да, хозяйка. Мне все ясно.

– И да, Фелица, я понимаю твое влечение к этому дакийцу. Я не против вашей связи. Но не задерживайся у него надолго. Понимаешь?

– Да. Благодарю вас, госпожа, – рабыня поклонилась и с улыбкой убежала.

Вернувшись, домой, Атилия не застала там Луция. Он наверняка снова занят в казначействе императора. Может, вернется только к вечеру или утром.

Форум она выбрала для встречи как самое людное место в городе. Да они будут на виду у всех, но поговорить с популярным гладиатором не зазорно даже для патрицианки. Тем более, что ей надо сказать ему всего несколько фраз. Сейчас она хотела с ним встретиться уже не только для предупреждения об опасности. Желала снова его увидеть. Пусть даже он будет опять намекать на близость – ее это теперь приятно забавляло. Германус, определенно, стал ей симпатичен. Что с того, что он вот так открыто, предлагает ей с ним лечь. Он варвар, а у них так принято.

Конечно, наверняка Атилия не знала, как у варваров принять. Немного о диких нравах и обычаях она слышала. Больше о галлах, меньше о дакийцах и восточных народах. О германцах совсем мало. Почему-то была уверена – раз он так себя ведет, значит в его окружении это нормально. Сердиться на него и обвинять в недостойном поведении глупо. Понятно же, он не получил воспитания как римский гражданин. Хотя теперь им являлся.

Если их общение продолжится, надо найти для него учителя по этике. Какой-нибудь толковый грек за пару месяцев сделает из него воспитанного римлянина. Она уверена, что тогда его нравы станут лучше, чем у ее мужа. Луция обучили в полной мере и этике, и философии, и римскому праву, и много еще чему. Вот только он не пользовался всем этим. Ему больше нравилось вести себя по-варварски.

Вдруг задумалась: была бы она счастлива, если бы Луций был таким же стройным и красивым как Германус. Да ну, глупости какие-то в голову приходят. Разве можно быть счастливым с человеком, который тебя тиранит? Пусть и не постоянно, не каждый день. Просит иногда прощение и задабривает дорогими подарками. Но проходит время и крик, ругань, избиения – разве такое можно простить кому-то? Даже если он красив и сложен как мраморная статуя. Не все ли равно, как он выглядит, если он приносит ей боль и страдания.

Если бы так случилась, и она сначала полюбила такого человека. Лишь выйдя за него замуж узнала какой он на самом деле. Разве тогда любовь смогла помочь ей жить с таким. Она читала и слышала от многих – когда любишь, прощаешь все. Но как же можно прощать такое?

Возможно, первая жена Луция ему все прощала. К чему это в итоге привело. Ее нет среди живых, она в царстве Плутона. Теперь не может обнять своего сына, поговорить с ним. Сказать как она рада его успехам, и как огорчена его неудачам.

Эти размышления привели Атилию к выводу – даже любимому человеку нельзя прощать унижения и избиения. Впрочем, сама на еще не знала как это – любить. То есть своих родных, конечно же, любила: мать, отца и сестренку. К мужчине еще ни разу не испытывала таких чувств, и не могла представить каково это. Она немного завидовала Серселии, которая любила своего мужа. Даже не смотря на ее порочную связь с дакийцем. Такое видно по тому, как она о нем отзывалась, с какой теплотой в голосе о нем говорит. На блуд она пошла только ради наследника, которого они с мужем не смогли зачать. И уже не получится из-за его болезни.

Пришел посыльный раб от Луция. На табличке залитой воском она прочитала – муж будет во дворце еще несколько дней. Он разрешает ей взять денег и пошить себе праздничный наряд, такой, в котором не стыдно присутствовать перед императором.

Она решила занять себя этим, что бы отвлечься от странных мыслей. Сказала домашним рабыням, пусть направят Фелицу к лавкам с тканями. Та знала дорогу и смогла бы ее быстро найти.

Для Атилии подготовили малые носилки, и она направилась к купцам. Лавки с самыми дорогими тканями располагались у Форума. Так же как с украшениями, благовониями и специями.