Текст книги "Сердце мира (СИ)"

Автор книги: Алекс Рауд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

   Эртанд никогда не знал, что такое изнуряющие тренировки перед испытаниями, после которых сына знатной семьи провозглашают рыцарем. Не знал, что такое наблюдать за стремительным обнищанием когда-то славного и богатого рода, наследником которого ты должен был стать. Не знал он и то, каково это – взять в жены женщину из другого народа и мириться с ее чуждыми взглядами на жизнь, потому что того требуют долг и честь.

   На границе зрения мелькнуло красное пятно. Лердан быстро обернулся. Что это – Лил проснулась раньше обычного и следила за ним?

   Слава Илю, нет. Всего лишь краснохвостый попугай, привлеченный яркими цветами в саду.

   Лердан не мог бы сказать, любит он супругу или нет. Аристократы женятся и выходят замуж по расчету. Понятие любви к ним неприменимо, но правила требуют верности и уважительного отношения к супругам.

   Правил Лердан не нарушал никогда. Слишком горький урок преподало ему детство.

   Лил – хорошая женщина. Он мог сколько угодно злиться, что законная жена не соблюдает свой долг, не пускает его в свои покои и что приходится удовлетворять естественные мужские потребности иными способами, но она не заслуживала того, что случится, когда мужа уличат в использовании магии.

   Он задумчиво посмотрел на вонзенный в землю меч.

   Умереть в бою – вот что такое честь для рыцаря. Единственный выход, который не ударит по благосостоянию семьи и не опозорит его имя.

20. Предатель

   Беда пришла за два дня до Ильтирева.

   Умер граф Чейлеб эс-Наст. Во время бури он выскочил из дома, чтобы встретить паланкин с закиданной камнями дочерью, и через несколько часов слег с лихорадкой. А вечером ворота Внешнего и Внутреннего кольца украсили целые "гирлянды" мертвецов, как их шутливо называли сподвижники графа. Стража объявила, что будет вешать без суда всех, кто посмеет поднять руку на благородного человека.

   В ту же ночь эс-Насту после оздоровительного кровопускания стало хуже. Вирита заподозрила неладное и проверила лекарства, которые дал ему врач. Среди микстур нашли яд. Врач стал еще одним "флагом" в "гирлянде" у ворот.

   Что потом происходило в поместье эс-Настов, рассказывали по-разному – из очевидцев в живых остались единицы, и никто не торопился подтверждать слухи. К утру графу полегчало, но когда дочь решила навестить его к позднему завтраку, который Чейлебу приносили в постель, то обнаружила отца со столовым ножом в сердце. Одни говорили, что удар нанес отчаявшийся раб, которого извели придирки господина. Другие в этом сомневались – магия ошейников не позволяла рабам нападать на хозяев. Поэтому кое-кто считал, что графа убил не раб вовсе, а чей-то шпион, который надел поддельный ошейник и притворился невольником.

   Наверняка было известно только то, что Вирита приказала казнить всех своих рабов. Всех, а во владении у эс-Настов находилось не меньше сотни или двух сотен невольников. Хотя далеко не все из них жили в городском поместье, число получалось внушительное.

   Ворота дома заперли, чтобы никто не ушел от кары. Однако тех, кто пришел исполнять желание взбесившейся наследницы, ждала большая неожиданность. Многие рабы умирали, сами склоняя перед убийцами головы со слезами на глазах. Но были и те, кто стал сопротивляться, будто вместо зачарованных ошейников они носили простые железки.

   Первые струи кровавого дождя потекли из поместья эс-Настов, но вскоре ими накрыло весь город.

   Новость о смерти графа облетела Тами-Арван гораздо быстрее, чем о резне, которая совершалась за закрытыми дверями. Знать начала готовиться к пышным похоронам своего покровителя. По традициям Силана почивших провожали гуляниями, а на носу как раз был Ильтирев – как будто сам Создатель велел устроить бурные поминки. И по сырым, еще не просохшим после урагана улицам затопали ящеры-тяжеловозы, покатились телеги с вином и обильной едой. Горожане наблюдали за ними с расширенными глазами – у кого от удивления, а у кого и от жадности. Цены на продукты взлетали все выше и выше, а Вирита хотела, чтобы ее отца проводили настоящим пиром с деликатесами.

   Видели эти обозы и Таш с Забом, проводили их хмурыми взглядами и плотно сжатыми губами. Минувшей ночью в поместье эс-Мирдов случилась другая, хоть и похожая беда – умер Хал.

   Старик и так дышал на ладан, а ураганы окончательно подкосили его здоровье. Он простудился на днях, но, может, еще и вылечился бы, если бы не его деятельная натура. Хал не мог усидеть на месте, рвался всем помогать и загнал себя до того, что в последний вечер не смог встать с постели. Отошел он мирно – во сне, перед рассветом, когда чаще всего умирают старики. Тем же утром его отвезли на кладбище за Тамин-Арваном, где покоилась вся его семья.

   Иллис рыдала навзрыд. Хал был единственным, кто о ней заботился. К счастью, Забу хватило ума перестать строить из себя невесть кого, и в его руках девушка наконец-то успокоилась. А пока он тихо убеждал ее, что все будет хорошо, Таш думал о том, какие пути могут ждать Иллис.

   У нее не было ни дома, ни родных. Нищенку замуж никто брать не захочет, а привлекательностью она не отличалась, чтобы взяли за красивые глаза. Без особой милости эс-Мирдов ей тоже грозило стать рабыней, а о жизни вместе с любимым человеком и думать не имело смысла.

   Таш еще не встречал людей лучше Хала и его дочери, пускай наивной, зато по-настоящему доброй. Но на достойные проводы старика не хватило денег – господин эс-Мирд предоставил запасы для скромного обеда из собственной кладовой, а внучку Хала не ждало впереди ничего хорошего. В то время как по червю эс-Насту будет лить слезы весь город, а его лживая шлюха-дочь наследует его земли и продолжит издеваться над неугодными. Где справедливость в этом мире?

   Таш надеялся, что ее смогут принести те, кто стоит за ним, за Ксалтэром и Лааной. Даже если это будет Глас Города с его странной, пугающей магией. Поэтому Таш закрывал глаза и представлял, как поместье эс-Настов горит пламенем вместе со всеми богатеями, которые там соберутся на поминки.

   И поместье правда запылало. Но не из-за Таша, а потому, что кто-то из сопротивлявшихся резне рабов разлил амфоры с маслом, куда уронили свечу. Так и начался конец Тамин-Арвана.

   ***

   – Что-то не так. Слишком рано, – процедил сквозь зубы Ксалтэр, поглядывая на сверкающее заревами пожаров ночное небо.

   – Ставни закрой, – хмуро поторопил Таш.

   Металлические створки, которые давали лучшую защиту от огненных вихрей, чем деревянные ставни, но и стоили дороже, с лязгом захлопнулись. С внутренней стороны их покрывала причудливая роспись – горы с охотниками и крестьянами на склонах. Лаана называла картину мудреным словом "пастораль". Ее мирный вид, наверное, должен был успокаивать, но вызывал ощущение горячечного бреда.

   Здесь, дома, было спокойно и тихо. Пахло сладковатой курительной смолой. Яркие лампы потушили, все ходили на цыпочках. А там, на улицах, горели факелы, гремели доспехи стражи, издали доносились яростные крики и вонь гари. Полыхало поместье эс-Настов и еще несколько зданий на окраине города. И сейчас Таш с Ксалтэром укрепляли "разделительную стену" между двумя этими мирами, закрывая ставни и вешая на входные двери тяжелые замки.

   Беспорядки начались после полудня. Весть об этом принес запыхавшийся слуга, которого отправили гонцом к Вирите эс-Наст, чтобы доставить соболезнования. Парнишка вернулся назад с круглыми глазами и колотящимся сердцем и с порога выпалил, что во Внешнем кольце бьют стражу. Эс-Мирд сначала еще не поверил, веско сказал, что бунт подавят еще до темноты. Но потом заполыхало городское поместье эс-Настов. Час назад зашло солнце, а ясные звезды в Тамин-Арване затмевало все больше и больше столбов дыма.

   Господин не ложился спать и вышагивал по своей спальне. Туда-сюда, туда-сюда. Чего он ждет, никто не знал, но скоро эс-Мирд велел всем запереться в доме, никуда не выходить, никого не впускать и вооружиться на тот случай, если придется обороняться.

   Не прошло и четверти часа, как обнаружилась пропажа двух слуг. При этой новости лицо эс-Мирда залилось мертвенной бледностью, а синие глаза закололи льдом. Конечно, слуги могли сбежать, испугавшись за жизнь родственников, которые жили во Внешнем кольце, но оставалась и возможность того, что они предали господина. Мятежники сейчас как раз крушили склады на окраине города – так почему бы не поживиться чужим добром?

   Таш закрыл еще одни ставни, отрезая звуки и восстанавливая в комнате уютный покой.

   – Ты говорил, что кровавого восстания не будет.

   Ксалтэр в ответ на упрек поморщился.

   – Говорил, потому что так и планировалось. Урд знает, что пошло не так.

   Охранник нервничал и постоянно выглядывал в щели в окнах, пытаясь понять, что происходит. Его беспокойство передавалось Ташу.

   Если разлившимся по городу мятежом никто не управляет, не растворится ли он, не уйдет ли в землю, как десятки до него? Тогда можно забыть о взлелеянном призраке свободы. Драться на Ильтирев, потом снова охранять лавку и господ, смотреть, как они милуются... И так годами.

   Таш зажмурился, но картинка, на которой Лаана ворковала с мужем, продолжала висеть перед глазами. "Песья кровь! Придется просить, чтобы меня кому-нибудь продали", – подумал он и тут же вспомнил, что тогда наверняка откроется его обман с ошейником.

   Куда ни кинь – повсюду частокол из бед.

   Зубы скрипнули так громко, что Ксалтэр оглянулся.

   – Эй-эй, парень, еще не все потеряно, – охранник хлопнул его по плечу. – Рано слезы лить. Мне бы узнать у своих, что там такое...

   Он коснулся ставней почти что ласковым движением.

   – Идем дальше, – сказал Таш. – На нас еще две комнаты.

   Однако Ксалтэр с места не сдвинулся, только потер исшрамленное левое плечо.

   – Окно узкое, но я бы пролез, – пробормотал он себе под нос. – Первый этаж, прыгать невысоко...

   – Что?

   – Говорю, мне бы смотаться кое-куда. Если в дверь буду выходить, меня заметят. А это окно как раз на улицу выходит. Если быстро обернусь, никто и не поймет, что меня не было. Ты же меня не выдашь?

   Таш переступил с ноги на ногу.

   – Слушай, я бы и соврал, но господин отдал приказ запереть все ставни в этом крыле. Магия...

   – Да-да, – Ксалтэр скривился. – Урдова магия ошейника не даст тебе оставить одно окно открытым, чтобы я мог вернуться. Ничего, скумекаю что-нибудь.

   Только-только запертая задвижка снова лязгнула по железу. Из окна подуло ветром. Охранник высунулся наружу, проверяя, не увидит ли кто-то его побег, но возле дома стояла тьма.

   – Я полез.

   – Стой! – Таш схватил его за локоть. – Ты уверен? А если ты не сможешь вернуться незамеченным? Господин же обо всем узнает.

   Охранник хмыкнул.

   – А что ты предлагаешь – перетерпеть? Может быть, Иль сам повернулся к нам лицом и ждет, что мы возьмем победу в руки. А я в это время буду сидеть в углу и трястись от страха, что меня злой-презлой хозяин накажет? Ну нет. Натерпелся уже. Бывай, парень.

   Ксалтэр подтянулся и, держась за стену, аккуратно вылез на ту сторону. Таш поднес сжатый кулак к губам, колеблясь, не вытащить ли друга обратно, пока он не натворил глупостей, но в конце концов сдался.

   – Пускай с тобой пребудет милость Иля.

   – Пускай она пребудет со всеми нами, – ответил Ксалтэр

   Он беззвучно спрыгнул на землю и сразу же побежал вдоль улицы. Его темно-синяя рубашка быстро слилась с темнотой, и Таш потерял его из виду. Как тень – вот она была, и вот ее нет. Вспомнив о том, что переодеться в темное охраннику приспичило всего час назад, шерд покачал головой.

   Ксалтэр и не собирался пережидать "бурю" дома.

   Из окна шел ночной холод. По коже прошла дрожь, и Таш запер ставни, теперь – в последний раз. За товарища оставалось лишь молиться, но для начала следовало придумать оправдание, куда он подевался. Да такое, чтобы его не принялись искать по всему дому.

   Однако на пропажу Ксалтэра никто не обратил внимания. Хозяин даже не спросил, почему Таш пришел с первого этажа один. Только кивнул молча в ответ на короткий отчет и продолжил сидеть в деревянном кресле, глядя в окно. Этот проем остался единственным не запертым в доме. Отсюда, со второго этажа, было хорошо видно поднимающиеся над поместьем эс-Наста сполохи огня. Пламя уже начинало утихать, но все еще бросало отсветы на соседние здания.

   Казалось, будто в тенях возле графского дома танцует сам Урд. Зрелище было притягательным, и Таш понимал, почему господин на него таращится уже полчаса. Не понимал шерд одного – почему эс-Мирд до сих пор сидит дома, хотя он давно заставил слуг подготовить его доспех. Трусость это или что-то иное?

   – Господин, разрешите задать вопрос.

   Тот не шелохнулся.

   – Нет, ты еще не свободен. Возьми оружие. Спать не ложись.

   – Хорошо, но я хотел спросить не об этом.

   Лишь теперь Таш удостоился того, что к нему слегка повернули голову.

   – А о чем же?

   – Почему вы не спешите на помощь дому эс-Наст? Разве вы не присягали ему?

   Ухоженные ногти эс-Мирд выбили дробь по рукояти кресла. Только сейчас Таш заметил, что во второй руке у господина кубок с вином.

   – Я присягал короне, а не графу. Его личные неурядицы меня не касаются. Насколько я могу судить, склады горят тоже не те, которые принадлежат королю.

   Таш едва сдержал хищный оскал. Вот, значит, как решил вывернуться эс-Мирд. Еще благодаря Илартану Таш знал, что аристократия высших рангов вполне может потребовать помощи от тех, кто живет и их земле и занимает положение пониже. Граф был как бы олицетворением короны в Тамин-Арване. Но для таких, как эс-Мирд, оставалась лазейка – если дело сюзерена служило не на пользу королевству, то рыцарю ничто не мешало плюнуть на призыв графа с высокой башни. Что хозяин и сделал.

   И правильно. Чем больше аристократов предпочтет сегодня отсидеться дома, тем проще будет Ксалтэру и его друзьям. Правда, ответа на свой вопрос – трусит эс-Мирд или нет – Таш так и не получил. Но это было и не так важно.

   Он поклонился.

   – Я пойду вниз, господин.

   – Постой.

   На улице что-то кричали. Хозяин встал и, прислушиваясь, подошел ближе к окну. Таш тоже напряг слух, пытаясь уловить единственный доступный источник новостей. Судя по грохоту металла, по Стреле шла стража. Кто-то звучным басом приказывал отрядам разделиться и перечислял места в Тамин-Арване, куда им нужно отправиться. Голоса быстро стихали – стража явно торопилась.

   До окна долетали только обрывки фраз. Бедняки напали на обозы какого-то барона – в этом не было ничего удивительного. Как и в том, что последователи проповедника по имени Кирдит пытались взять штурмом Пурпурную арену эс-Наста, круша дубинами объемные картины на ее фасаде. Что горели склады, все видели по дыму и так. Часть стражников направили к Вирите эс-Наст – помогать тушить пожар и разобраться в том, что за бойня там случилась. А дальше...

   – Он сказал: "Грабежи на Прядильной улице"? – спросил эс-Мирд.

   – Кажется, да.

   Поза господина мгновенно изменилась. Человек, расслабленно попивающий вино, исчез. Вместо него появился воин. Даже его взгляд прояснился, стал острее.

   Рядом с Прядильной находилась главная лавка эс-Мирдов. В ней ночевала пара крепких лавочников, которые могли дать отпор нападавшим, но еще они могли испугаться и удрать, оставив все добро грабителям. Даже Таш понимал, что это будет очередным ударом по состоянию семьи, после которого она не оправится еще долго.

   – Нужно защитить товары, – решил господин. – Заодно поможем эс-Тару отбить его обоз.

   Значит, сидя дома, он все-таки не трусил, а сводил с Виритой эс-Наст личные счеты. Таш улыбнулся. Хозяин ему не нравился, но было приятно знать, что их объединяет хоть что-то. Пусть даже это ненависть к одному человеку.

   Однако следующая фраза стерла улыбку с его лица.

   – Таш, возьми Ксалтэра и Забвение. Подготовьтесь и ждите меня внизу.

   – Господин, Заб не воин!

   – Он достаточно силен, чтобы держать оружие в руках, – отрезал эс-Мирд. – Возможно, ему и не придется драться. Если нас будет много и мы будем достаточно грозного вида, воры не рискнут к нам приблизиться.

   На улице снова закричали. На сей раз – истошно, с отчаянием, и не со стороны Стрелы, а откуда-то из соседних поместий. Вопль мгновенно прервался. Хозяин снова выглянул в окно.

   – Это у эс-Горов?

   Звуки не повторялись, а в темноте было не понять, что случилось. Помедлив, эс-Мирд задвинул ставни.

   – Сами разберутся. Таш, выполняй приказ.

   – Но Заб...

   – Я сказал: "Выполняй приказ"!

   Челюсть Таша захлопнулась, лязгнув зубами. Рано он проникся к хозяину симпатией. Если с Забом что-то случится, Иллис сойдет с ума. Столько потерь в один день – это слишком много даже для гораздо более стойких людей.

   Но ведь хозяину важнее его кошель.

   Таш покинул комнату, не поклонившись. Хотелось вихрем промчаться по дому, поджечь что-нибудь со злости, но он нарочно вышагивал медленно и глубоко дышал. Теперь пламя ашарея разгоралось в его крови от простого гнева. Это был единственный заметный результат нескольких дней упорных тренировок – линии в воздухе продолжали виться, и усталость сваливалась после ашарея дикая, а огонь появлялся далеко не всегда. Лучше поберечь силы. Если придется спасать Заба, они понадобятся в полной мере.

   Ашарей... Внезапная идея заставила Таша остановиться.

   Во время приступов магия ошейников исчезает. Приказы хозяев можно не выполнять, а запрет нападать на хозяев не действует. Эс-Мирд не будет ждать атаки от раба в собственном доме. Лаана за городом, все слуги внизу Ташу никто не помешает. Сейчас в Тамин-Арване беспорядки, скрыться будет проще. Да и Ксалтэр наверняка поспособствует. У него же есть связи...

   Нет. Ошейник не снять без тината. Ашарей минует, приказы снова войдут в силу. Раба-шерда быстро отыщут и вздернут на виселице.

   Нет-нет-нет.

   Таш побежал по темному коридору. Дальше, как можно дальше от комнаты хозяина и собственного гнева.

   ***

   Друга Таш нашел в столовой. После того как Оттарт не досчитался двух подчиненных, он посоветовал хозяину собрать всех тут, чтобы за людьми легче было следить. Не было всего нескольких человек: слуги, который помогал эс-Мирду облачиться в доспехи, и тех, кто на всякий случай дежурил у входов.

   Кто-то расставил по деревянным столам глиняные плошки с фитилями, и невзрачное помещение заливал мягкий свет. В сумраке столовая с облупленными стенами, хорошо заметными днем, выглядела мирно и навевала ощущение чего-то таинственно-праздничного. Однако никто не улыбался. Устроившийся во главе стола Оттарт из-за крючковатого носа походил на злобного горного варха, который с вершины высматривает жертву, но и без него чувствовалось, как все напряжены.

   Часть слуг сидела за столами, некоторые постелили циновки на полу и дремали. Точно так же поступил и Заб. Он ютился в углу, а на его плече спала Иллис. Ее растрепанные русые волосы укрывали мужчину одеялом. За сутки полненькая девушка осунулась, и ложащиеся на скулы тени подчеркивали ее усталый вид. Уродливые шрамы Заба, наоборот, тьма сглаживала, но рядом с этой парой все равно было пусто, а другие слуги поглядывали на них косо.

   Таш помахал рукой другу, привлекая его внимание. Заговорил шепотом, чтобы не разбудить Иллис.

   – Вставай. Хозяин сказал взять оружие и идти в лавку.

   Заб кивнул и попытался аккуратно передвинуть Иллис, чтобы уложить ее на циновку. Девушка встрепенулась.

   – Куда? Какая лавка, ночь же на дворе!

   Кто-то в соседнем углу заерзал. Некоторые слуги повернули головы к разговаривающим.

   – Господин опасается, что ее могут ограбить, – неохотно признался Таш. – Поэтому мы будет ее охранять.

   Светло-голубые глаза Иллис распахнулись.

   – Но Заб – простой писарь!

   – Тише, милая, тише, – Заб обнял девушку и прижал к себе. Служанка расслабилась, хотя ее ладонь все еще крепко держала любимого за локоть. – Я немного умею сражаться. Со мной ничего не случится. Правда же, Таш?

   По его тону Таш понял, что правда как раз последнее, что сейчас стоит говорить.

   – Нам не обязательно придется драться. Если грабители увидят у лавки вооруженную охрану, то не станут с нами связываться, – неохотно повторил он слова господина.

   – А где Ксалтэр? – раздался за спиной голос Оттарта. – Он останется здесь или пойдет с вами?

   Таш поморщился. Как некстати вспомнили о коренастом охраннике! Времени прошло еще слишком мало, чтобы он успел вернуться.

   – Господин сказал, что пойдет с нами.

   – Так где он? – допытывался управляющий.

   – Не знаю! Я за ним хвостом не хожу.

   – Поумерь тон, мальчик, когда обращаешься к домоправителю.

   Ответить Таш не успел, и порадовался этому, потому что с языка сорвалось бы что-нибудь грубое. К счастью, Заб его опередил. Раб высвободился из крепких объятий Иллис и поднялся. Его голос, тихий, но властный, растекся по столовой.

   – Он обязательно извинится перед вами, Оттарт. Позже. А сейчас нам в самом деле нужно найти Ксалтэра. Вы не могли бы послать кого-нибудь поискать его, пока мы готовимся к бою?

   Управляющий нахмурился, но все же отправил шустрого мальчишку проверить, где мог застрять Ксалтэр. Таш мысленно выругался. Хорошо, конечно, что Заб отвел от него внимание Оттарта. Вот только теперь останутся считаные мгновения до того, как выяснится, что охранник сбежал.

   Еще и Иллис не отвязывалась. Она потащилась за Забом во двор и, кажется, намеревалась пойти с ним до самой лавки.

   – Может, попросишь господина, чтобы он оставил тебя тут? – сказал Таш, указав ему глазами на Иллис, так и не отпустившую локоть раба.

   – Да, Заб, – поддакнула девушка.

   Тот покачал головой.

   – Взять меня – справедливое решение. Если разорят лавку, у хозяев не будет денег на содержание слуг, и кого-то из нас двоих наверняка продадут. Дыхание мое, Иллис, ты же не хочешь, чтобы мы разделились? – девушка испуганно охнула, и Заб улыбнулся. – Тогда позволь мне защитить наше будущее. Хорошо, свет мой?

   Пока Иллис краснела, Таш прислушивался к словам друга. После того как ллит убрал татуировки, он даже говорить стал иначе. "Свет мой", "дыхание мое"... Оттарта Заб заткнул за пояс с удивительной легкостью, хотя еще декаду назад невнятно мямлил бы или вообще предпочел промолчать. Да и идти защищать лавку он нисколько не боялся. Таш был уверен – это не напускное перед Иллис. В писаре на самом деле не чувствовалось ни капли страха.

   Может быть, Таш зря за него переживал?

   Не успели они пройти через внутренний двор – так можно было скорее попасть в оружейную, как в ворота кто-то гулко постучал. Слуга, которого усадили следить за задним входом, подпрыгнул от неожиданности. Испугаться было немудрено – из переулка за воротами в поместье дегтем втекала густая тьма. Несколько ламп рассеивали мрак во дворе, освещая садик и колодец, но хмурая ночь все еще наблюдала за людьми из углов черными глазами.

   – Откройте! – потребовал знакомый голос.

   – Ксалтэр? – спросил сторож, переведя дух. – Ты что там делаешь? Ты же должен быть дома!

   – Поместье эс-Горов горит. Я увидел и в окно выпрыгнул, чтобы помочь.

   – Как это – эс-Горы горят?

   – Да скорее же! – на сей раз звук удара в железную створку был громче – разозленный Ксалтэр врезал по ней ногой. – В окно выглянь, что ли!

   – Что-то не так, – прошептал Заб, но никто, кроме Таша, его не услышал.

   И к лучшему – он знал, что именно не так.

   – Открывай, – посоветовал шерд слуге. – Мы с господином только что слышали оттуда крик.

   Больше слуга не медлил. Дома во Внутреннем кольце стояли достаточно далеко друг от друга и были лучше защищены от огня, чем в бедных кварталах, однако все равно оставался риск, что ветер перенесет искры на соседние здания. Поэтому тушить пожары сбегались всем кварталом, и чем быстрее, тем лучше.

   Тем более как не поверить на слово двум рабам в ошейниках?

   Сторож отпер засов. Створка ворота скрипнула, отодвигаясь. Тьма лизнула двор длинным языком.

   Ксалтэр был не один. Слуга попятился, уступая дорогу нескольким мужчинам. Возле ворот сгущался мрак, и черты лиц различить не получалось, но тусклый свет обрисовал оружие в их руках – большой молот, две дубины с выступающими на конце гвоздями и меч.

   – Что-о... – проблеял сторож.

   На него цыкнули. Один из незваных гостей угрожающе приподнял дубинку. Исходящие от слуги звуки как отрезало.

   – Иллис, назад! – приказал Заб.

   Было слышно, как ее ступни шуршат по дорожке. Девушка скрылась в доме. Сам раб остался стоять на месте, но изогнулся, будто для прыжка. Таш вытянул перед ним руку, преграждая путь.

   – Все в порядке, это свои, – предупредил он и потом прошипел: – Ксалтэр, Урд тебя побери, это еще кто?

   – Твои новые друзья, – подходя ближе, ответил он.

   Таш нахмурился. "Друзья" больше походили на разбойников или ворюг с самого дна Тамин-Арвана, но никак не на освобожденных рабов, которые, как он считал, должны были помогать Ксалтэру.

   На улице пронзительно закричали. Снова со стороны эс-Горов, живших через дом.

   – Стража! Стража! – вопил женский голос.

   Затем – пугающая тишина. Ксалтэр ухмыльнулся. В его оскале Ташу вдруг почудилось зубастое порождение Кровавого бога.

   – Началось, – с непонятным наслаждением произнес кривоногий охранник. – Эй, Заб, ты же не будешь звать господина? Я тебе сейчас сделаю интереснейшее предложение.

   Тот мотнул головой. Ксалтэр хмыкнул.

   – Слушаю.

   – Правильно. Но сперва Таш. А ну-ка наклонись, парень.

   Шерд перехватил руку, направлявшуюся к его шее. В ладони Ксалтэра мелькнул какой-то смутно знакомый предмет.

   – Это еще что?

   – Штука, которая тебя освободит из рабства.

   – Как это возможно?

   – Давай шевелись, парень! Ты хотел помочь? Вот и поможешь. Дел по горло, ночь будет длинной.

   – Сначала объясни, что это такое.

   Товарищ раздраженно дернулся.

   – Клещи, которые могут раскусить ошейник без помощи магов.

   Стоило ему это произнести, как Таш вспомнил, где он видел такой инструмент. Это же были те самые клещи, которые он пронес в поместье эс-Наста! Или, во всяком случае, похожие на них.

   – Так ты еще тогда мог снять с меня ошейник? И ничего не сказал?!

   Вместо радости от ощущения близкой свободы кровь стала медленно закипать от гнева. Конечно же Ксалтэр промолчал. Зачем отпускать ручную собачонку, если можно натаскать ее на выполнение фокусов?

   – Тише, парень, – угрожающе произнес охранник. Он многозначительно оглянулся на крыло, где находилась столовая. – Ты же не хочешь, чтобы кто-то прибежал на шум и помешал тебе обрести долгожданную свободу, м? Сам посуди: с чего мне было говорить тебе правду? Ты же кочевряжился, как девка. Еще не хватало, чтобы ты донес на меня тогда. А теперь, видишь, я за тобой вернулся, хотя мне это к Урду не сдалось. Я выполняю обещание, пес тебя дери.

   – С меня сними.

   Спокойный голос за спиной привел Таша в чувство. Заб, только что готовый вцепиться Ксалтэру в глотку, склонил перед ним голову, чтобы охраннику было удобнее достать до высокого раба.

   – А твой дружок смекалистее будет, – фыркнул Ксалтэр.

   Таш предпочел промолчать. Он внимательно проследил за тем, как клещи с тихим "кряком" перекусили полоску металла. Железо звякнуло, упав на каменные плитки, которыми был замощен этот участок двора.

   Заб выпрямился, потирая след на шее, и выдохнул.

   – Клетки... – растерянно начал он и с удовлетворением закончил: – Нет.

   Со Стрелы опять донесся непонятный шум. Что там происходит, Таш не видел, но дружки Ксалтэра у ворот вдруг заволновались. Если раньше они стояли на пороге, то теперь зашли внутрь. Оказалось, что их больше – из переулка появилось еще трое.

   – К-куда... – промямлил слуга-сторож.

   Его подбородка коснулся вынутый из ножен меч. Клинок сверкнул отраженным светом лампы.

   – Заткнись, – бросил один из гостей. – Ксал! Быстрее. Стража на подходе.

   – Сейчас. Идите пока вон в ту дверь, – отозвался тот.

   Двое бандитов остались у входа – присмотреть за воротами и сторожем, а остальные беззвучно скользнули в крыло для слуг и подсобных помещений. Видеть, как в дом проникают чужаки, было странно, но кто бы их выдал? Если кто-то и слышал голоса, то наверняка решил, что это рабы готовятся к походу в лавку. Сторож опасливо молчал, Заб сложил на груди руки и звать хозяина не спешил. Только Иллис могла предупредить хозяина, но ее не было видно. Наверное, она испугалась и где-то спряталась.

   Ксалтэр хмуро глянул на Таша.

   – Мне некогда с тобой рассусоливать. Решай, хочешь свободы или нет.

   Он хотел. И сам не понимал, почему упирается. Разве не об этом он мечтал? Не за это боролся, когда бегал по мелким заданиям Ксалтэра и говорил, что на него можно рассчитывать в случае чего? Выходит, он сам себе врал, а как грянула буря, сразу струсил.

   Эта мысль внушала отвращение.

   – Давай, – Таш подставил шею.

   – То-то же!

   Клещи прикоснулись к коже холодом. Два раза – сначала с одной стороны, потом с другой, чтобы не пришлось разжимать обруч. Мускулы охранника напряглись, железо клацнуло – и следующий вздох Таш сделал уже свободным человеком. Как и Заб недавно, он позволил себе ощутить воздух всеми легкими.

   Странно. Он ждал, что что-то изменится – дышать будет легче или еще что-то в этом роде, но все было точно так же, как и раньше. И казалось, что Ксалтэр обрадовался больше самого Таша.

   – Мне бы тебя не хватало на той стороне, парень. Честно. Ну а теперь шевелись. Надо забрать из дома оружие. Оно нам пригодится. Заб, ты с нами?

   Объяснять ему ничего не понадобилось.

   – Решили устроить мятеж?

   Ксалтэр ухмыльнулся.

   – А то. Подумай. Ты тоже пригодился бы, но, если не хочешь, силком гнать никто не будет. Лишь бы под ногами не мешался.

   – Что здесь происходит?

   Звонкий голос хозяина разбил ночь на осколки. Таш невольно сжался и только потом сообразил, что больше никакой приказ не может заставить его отступить. Отныне он сам себе хозяин.

   Шерд расправил плечи. Захотелось рассмеяться. Может быть, вот оно – то загадочное ощущение свободы?

   Эс-Мирд стоял на краю двора, на господской половине. Он был облачен в доспехи не полностью – доспех-чешуя спускался до бедер, но поножи отсутствовали, а железный наплечник защищал только одно плечо. В левой руке хозяин держал деревянный щит с гербом.

   Таш невольно отметил, что эс-Мирд взял щит, но не надел шлем. Интересно, что это – глупость? Расчет на то, что драться не придется? Или какая-то очередная аристократическая заморочка насчет чести?