Текст книги "Виконт Линейных Войск 8 (СИ)"

Автор книги: Алекс Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

День первый.

Симптомы:

Гипертермия. Кожа зараженного пересыхает и трескается, образуя множественные раны. Кровь выделяет фиолетовый туман, с предполагаемым возбудителем. (Провести дополнительные исследования). Упадок сил, вследствие истощения источника. Возможна потеря дара.

Предположительно не приводит к смерти. Смертельно.

Природа болезни – неизвестна. Магическая?

Вирулентность – высокая. Крайне высокая

Механизм распространения – неизвестен.

Инкубационный период неизвестен. *ДОПОЛНЕНИЕ: От двух минут до десяти часов. Пропорционален силе дара носителя.

Количество зараженных – 8(Зачеркнуто) 25(Зачеркнуто) 416 человек.

Приняты карантинные меры.

День второй.

Болезнь распространяется несмотря на карантин.

Ни маски, ни герметичные костюмы защиты не помогают. Зараза попадает прямо в организм, минуя все барьеры. Количество зараженных от 800 до 1000 человек. ×1321

Усилены меры карантина.

Продолжается наблюдение за больными.

Усугубление симптомов. Подозрение на отказ внутренних органов.

По требованию Герцога, несмотря на карантин, к больному был приглашен целитель

Попытки исцеления традиционными методами безрезультативны

*Есть вероятность, что целебная энергия вредна, после процедуры пациент демонстрировал резкое ухудшение состояния.

**Целитель переведен в карантин.(Болен)

На предложение опробовать экспериментальную терапию Герцог ответил категоричным отказом, цитирую «Лучше умрет как рыцарь, чем станет одержимым». (Попытки объяснить, что это не так работает ни к чему не привели).

32 часа и 14 минут с предполагаемого момента заражения. Пациент 0 – скончался. Возраст – 36 лет, Стихия – Металл, ранг силы Старший Адепт.

Дополнение: Выявлена существенная разница в скорости развития болезни у простых людей и одаренных…

Я откладываю перо, которое с трудом держал в толстых перчатках.

Поднимаю перчатку ближе к окулярам противогаза. Черный, демонический коготь опять разрезал асбестовую ткань. Вздыхаю и почесываю рога, что туго натянули капюшон. Делать хоть что-то в доработанном костюме огнеметчика было тяжело, но приходилось его носить постоянно. Не потому что он мешал заражению (к сожалению болезни было вообще плевать на преграды), а потому что скрывал демонический облик. Нервы и так у всех были на пределе, а слоняющийся среди больных демон вряд ли привел бы к чему-то хорошему. И так слухи ходили не самые лучшие…

Увы, по-другому было никак. Этот облик, пока что был единственным найденным способом противостоять заражению. Стоило лишь расслабиться и перестать черпать силу из бездны – как любой контакт с больным заражал меня как обычного человека.

Все форма была хороша, только вот думать становилось трудно, приходилось постоянно записывать мысли, чтобы ничего не забывать. Так, о чем это я?

Протерев окуляры, я вновь склоняюсь над походным столиком. Табурет жалобно скрипит под весом. За стенкой палатки слышен надрывный кашель. Кашлял кто-то из моих солдат, ведь кашель чаще всего наблюдался у неодаренных…

Да, точно. Зависимость от силы дара… Какую бы природу ни имела болезнь, что-то магическое в ней было точно. Иначе объяснить то, что на обычных людей зараза воздействовала на порядок слабее – я не мог. Если заболевший рыцарь уже через десять-двенадцать часов не мог стоять на ногах, то заболевшие солдаты, пусть и шмыгали носом, но даже сейчас могли передвигаться.

Я беру в руки перо, обмакиваю его в чернильницу и, сверяясь с докладной запиской, вывожу слова.

Симптомы заражения у людей без дара:

Мышечная слабость, кашель, тошнота, головная боль…

Обмакиваю перо и замираю.

Хотя были и схожие симптомы, часть все же отличалась. Что хуже всего, нельзя было точно сказать, заболевание вирусное, бактериальное либо же это просто какое-то проклятие. Неправильное лечение лишь ухудшит ситуацию, а экспериментировать над своими людьми я не хотел.

Не хотел, но придется.

Попытка поэкспериментировать над больными рыцарями не удалась, Герцог уперся рогом.

Паллиативная терапия – это тупик. Попытка выявить возбудителя закончились провалом. Неудивительно, ведь без нормального оборудования это было крайне тяжело.

Фалькон уже отправился в путь за микроскопом, а заодно за некромантом. Какой бы природы ни была эта дрянь – передвижной обеззараживатель не повредит.

Но пока его нет, придется как-то справляться самим. Пусть даже это будет рискованно.

– Адъютант! – Рявкаю я со всех сил. Резиновая маска гудит, приглушая голос, но даже так он разносится на десятки метров.

– Да! – Звучит снаружи ответный крик.

Только так, криками и приходилось переговариваться. Подойти даже на три метра к потенциально больному – было смертельно опасно. Пять метров, не ближе – такие были требования ко всем.

– В каком из лазаретов находятся те, кто заразился вчера днем?

– Первый, четвертый и пятый, сэр. Юго-восток, сэр!

– Хорошо. Отойди подальше, я выхожу…

Лагерь, что раньше занимал лишь обратную сторону холма – сейчас раскинулся кучками по всему полю. Большая часть прошлых суток ушло на то, чтобы организовать карантинные зоны.

Я иду впереди, разглядывая неровные, впопыхах переставленные палатки. Те, кому повезло избежать заразы – разносят еду, оставляя ее на земле рядом с кострами. Горячая пища и костры – единственное, что согревало людей посреди холодного, осеннего поля.

Худшее место, чтобы заболеть.

Рыцарская лошадь, явно у кого-то реквизированная, тащит повозку с топливом для костров. Ее морда прямо-таки выражает брезгливое презрение к своему занятию, но сидящий на козлах Дорван крепко держит поводья.

Завидев меня, он пригибает голову и натягивает белую повязку повыше на лицо. Зря беспокоится, то, как в нашей армии оказалась явно рыцарская лошадь, сейчас меня интересует в самую последнюю очередь.

Экипаж проезжает мимо, а я продолжаю свой путь к стоящим в отдалении от всех, шатрам. Первый и наиболее крупный – был штатным полевым госпиталем. Толстый брезент, металлический каркас и даже буржуйка внутри. Сюда-то и поступили первые больные солдаты…

На мою голову.

Ведь там же находились и те, кто получил ранения в битве, но до кого руки целителя еще не дотянулись.

Внутри было всё куда менее технологично, что представлялось снаружи. Больные просто лежали на грудах лапника, изредка поверх которых были постелены шкуры. Я приветственно киваю истопнику-солдату. Он болен, но еще стоит на ногах.

Замечаю, что его руки покрыты сукровицей, а коша потрескалась.

Плохой знак.

– Почему не доложили о новых симптомах?

– Обхода еще не было, командир… Я в порядке. Они даже не болят, кожа будто онемела.

– Возвращайся на свое место.

– Есть!

Я открываю топку небольшой печки и закидываю оставшиеся поленья. Тщательно мою перчатки, даже несмотря на то, что скорее всего это бесполезно. Направлюсь к больным. Сосновые ветки хрустят под ногами, аромат хвои перебивает запахи болезни. Первым делом я направляюсь к дальней лежанке, что даже в полутьме словно объята огнем от красных волос.

Действительно не повезло, что больных направили сюда.

Тщательно осматриваю лицо и руки, обычно именно на них выступает кровь, но нет, все в порядке. Касаюсь рукой к ее лицу и понимаю, что рука всё еще в перчатке. Срываю ее.

Горячая, как и всегда, но в остальном… Пока более тяжелых симптомов нет, хотя, если бы она пришла в себя – я уверен, они бы уже проявились. Магическое истощение после боя оказалось спасительным фактором.

Я отворачиваюсь от Аши, с трудом напяливая перчатку обратно на руку.

– Мне нужен доброволец для экспериментального лечения. Не факт, что не станет хуже.

– Куда уж хуже… – Смеется один из солдат и заходится в кашле.

Он бодрился, но увы. Я уже воочию наблюдал, во что превратился пациент 0 перед смертью, у всех тут в лучшем случае лишь средняя стадия.

– Поднимите руки, кто… – Не успеваю я договорить, как каждый из присутствующих поднимает руку.

– Хм. Ладно. Тогда я начну с тебя.

Я подхожу к «истопнику» и направляю на него руку.

– Астарот. – Думаю про себя я и он тут же отзывается.

– В нем даже нет магии… – Презрительно рычит демон.

– Поэтому мы должны попробовать.

Сила устремляется ко мне, ощущение вакуума в руках. Прежде чем я успеваю настроиться, замечаю, что пациент уже весь побледнел и изо всех сил сжимает зубы. Резко обрываю контакт.

– Как ты?

– Дерьмово, командир. Простите.

Я киваю головой, мол, ничего страшного и мысленно обращаюсь к Астароту.

– Что-то пошло не так.

– Он и так слаб, а воздействие слишком сильное. Жаль, душу не вырвал. Хоть какой-то был бы перекус, я уже устал поддерживать канал.

– Мы можем сделать это как-то слабее, чтобы лишь по чуть-чуть тянуть магию, не высасывая жизненные силы?

– Impossibile… Но я знаю несколько вариантов, как этого добиться. Я назову их, если поклянешься служить мне пару сотен лет.

– … – Я молчу, но во мне поднимается волна гнева. Ситуация не располагает к глупым шуткам.

– Хорошо, mortalis… – После небольшой заминки идет на попятную он. – Нам нужны реликвии святош, они вполне подойдут или же можно подготовить…

– Круг. – Отвечаю я сам себе и понимаю, что сказал это вслух.

Можно попробовать начертить круг, для множества ритуалов характерна изоляция от внешних энергий. После нужно лишь задать вектор, и он сам вытянет изнутри все, что может. Если болезнь имеет исключительно магическую природу – это ее уничтожит. Если это что-то комбинированное – то хотя бы ослабит.

Одна лишь проблема – нужны материалы. А достать их можно либо у Герцога, либо у Архимага аширцев.

Закончив думать, я бросаю взгляд на солдата. Он все еще бледен, лоб покрывает пот, смешанный с кровью из пор. Черт, поэтому я до последнего и откладывал эксперименты на своих.

– Если станет лучше – доложишь. Держись. – Похлопав его по плечу, обращаюсь к остальным.

– Я еще раз повторю, это не шутки и может быть опасно. Есть добровольцы?

К моему удивлению, все дружно поднимаю руки, кроме разве что Аши, что находилась без сознания. Я поднимаю руку к лицу. Просто внезапно зачесался глаз. Оба.

– Кхк-кхм. Отлично. В этот раз эксперимент будет более безопасным, по крайней мере сильно хуже он точно не сделает. Думаю, те, кто попадали к целителям с инфекцией уже с этой штукой знакомы…

Я достаю небольшой саквояж, полный маленьких стеклянных пузырьков. Пенициллин. С учетом, что производить его удавалось не так много, саквояж стоял в золоте куда больше, чем весил.

Массивные, металлические шприцы тщательно прокипячены. Было бы глупо еще что-то занести и так больным людям.

Я ввожу раствор пятерым. На мой взгляд такого количества достаточно, чтобы не рисковать слишком многими, но при этом собрать статистику. Кстати, о статистике…

– Адъютант! Каждый час записывай отчеты больных о состоянии и отслеживай динамику.

Вместо привычно, пусть и усталого «Есть» – тишина.

– Адъютант? – Повторяю я.

Хм. Оставляю использованные шприцы кипятиться и выхожу на улицу. За пределами палатки холод чувствуется даже через костюм.

В окулярах тяжело что-то искать, и я не сразу замечаю, своего адъютанта, который почти в сотне метров отсюда спорит с каким-то рыцарем. Какого черта этот бронированный гад делает возле наших позиций? Самым первым делом мы как следует отделились от всех магов… И им советовали сделать так же.

Подхожу к ним.

– Ваша милость. Послание от Герцога.

– Погоди… – Отмахиваюсь от рыцаря я, и быстро объясняю адъютанту, что именно ему нужно отслеживать. Лишь потом оборачиваюсь к рыцарю.

Он послушно ждет, наглухо закованный в броню. Даже шлем с опущенным забралом. Нехорошее предчувствие заставляет меня напрячь мускулы.

– Сними-ка чертов шлем, дружок. Он тебе не поможет. – Вкрадчиво советую я, но проклятый противогаз превращает голос в бубнеж.

Впрочем, рыцарь слушается и снимает увесистый кусок металла с головы.

От брови к щеке – кровавая трещина. По лицу стекает кровь. Уже не начальная стадия, болен часов пять, не меньше. И он шастает тут как посыльный, будто ни в чем не бывало!

Я с трудом удерживаюсь, чтобы не разорвать наглеца.

Замечательно. Из-за таких полудурков карантин становится бесполезен. Похоже, на разумность людей рассчитывать нет смысла, придется выделить часть солдат на охрану и организовать настоящие кордоны. Бездна, ведь и так все валятся с ног, пытаясь прокормить, пропоить и обогреть больных, которых уже почти половина всего лагеря…

– Герцог согласился на ваше предложение. Можете испытывать препарат. А также… Можете провести осмотр Сэра Линкольма.

– Славно. И что же такое случалось, что он поменял свое мнение?

* * *

Пациент 0, он же Сэр Линкольм значительно убавил в весе с момента моего прошлого визита…

Поскольку был буквально порублен на куски. Куски валялись по всей палатке, а кровью заляпало всё вокруг.

– Вскрытие производится не так… Как теперь вообще понять-то в этом месиве? – Бубню через маску я, пытаясь собрать пазл из конечностей.

– Поблагодарите, что я вообще дал вам на это взглянуть. – Отвечает Герцог. Видок у него уставший, словно он не ложился спать не два дня, а неделю как минимум.

– Благодарю конечнно, но можно было оставить его целым?

– Боюсь, что нет. Видите ли, полчаса назад почивший сэр вдруг стал, как бы так выразиться… подавать признаки жизни.

Я, до этого спокойно возившийся с телом, подчеркнуто аккуратно положил голову.

– Так, продолжайте.

– Невнятно рычал, кидался на людей, пытался их укусить… Если у вас в лагере нет некроманта, я не знаю, как это объяснить.

– Нет, он еще не прилетел. – Спокойно отвечаю я. – Но пока его нет, мне нужен доступ к больным.

– Он будет. Делайте что хотите, но остановите это, пока мои рыцари не поубивали друг друга, крича про восставших мертвецов.

Зомби. Лича еще и на горизонте не видно, а живые мертвецы уже тут как тут. Похоже вооруженные патрули и кордоны точно необходимы.

– И еще…

Герцог ставит на стол шарообразную бутыль, в которой клубится фиолетовый туман. Точно такой же, что порой испускали раны зараженных.

– Откуда это у вас?

– Трофей… Мы вроде договаривались, все что будет обнаружено в алтаре – принадлежит Второму Герцогству.

Можно было бы возмутиться, но сейчас на это строго наплевать.

Бутыль покрывают руны, они длинными цепочками опоясывают стекло. И сделаны они для того, чтобы…

– Телепортация. – Расшифровываю я предназначение рун. – Я видел похожие на портальной арке Содружества. Полагаю, в этом случае они мешают телепортации. Что же, это объясняет то, почему болезнь распространяется настолько хорошо. Занятно-занятно…

– Мы можем от этого защититься? – Устало и как бы безучастно интересуется Герцог.

– Возможно. Есть смысл попробовать просто начертить круг, повторив рунные цепочки. Если получится, тогда болезнь перестанет быть настолько заразной в пределах круга. Но мне нужны материалы.

– Все они в распоряжении Детлафа, я сообщу ему, чтобы он прибыл сюда для разговора. Однако скажите мне – это ведь не приближает нас к исцелению от этой дряни?

– Кто знает… Мне нужно время.

Я свищу адъютанту, чтобы он принес саквояж с пенициллином, а также чернила и бумагу. Предстоит фиксировать много данных.

– Время, всем нам нужно время. – Задумчиво произносит Герцог.

– Я сделаю все так быстро, как только смогу. Я напомню, что большая часть больных именно среди моих солдат.

Он открывает рот, будто хочет что-то возразить, но потом лишь мотает головой.

– Да будет так. – Прощается Герцог и выходит на улицу.

Я провожаю его фигуру взглядом. Все бы ничего, только вот он ощутимо пошатывается.

Сначала я думал, что его резкая смена позиции связана со страхом от «воскрешения» трупа, но теперь я ясно вижу – все было совсем не так.

Он тоже болен.

Глава 7

День третий.

Применение антибиотика значительно улучшило состояние простых людей, но лишь замедлило развитие болезни у магов.

Увеличение доз не привело к существенной… (неразборчиво)

На третий день структурированные записи исчезли, попросту не было времени их вести. Кое-как, второпях записанные строчки, густо покрывали бумаги. Не успевшие просохнуть чернила смазывались, делая записи практически нечитаемыми. Струйки крови стекала по столу от свежевырезанной почки, портя еще часть документах. Орган лежал прямо на бумаге, в оглавлении которой было написано.

Эксперимент № 13

Протокол проверки способности зараженных органов распространять заражени…

Последние слова скрывала сочащаяся из органа, жидкость.

Комбинезон становится мешковатым, оседая по новой фигуре. Капюшон перестали оттягивать рога. Основательно растянутая маска провисла, и практически сама слетела с лица. Вдыхаю «свежий» воздух полевого госпиталя, пахнущий теплыми потрохами.

Я сказал бы, что делаю это с облегчением, но следом наваливается усталость последних дней. Сколько я уже не спал? В той форме казалось, что сон – излишество.

С трудом собираю в голове, воедино, что я делаю и зачем. Взгляд падает на вырезанную почку. Ах да, я собирался проверить, не заражусь ли я, а в форме демона я этого точно сделать не смогу. Придется терпеть усталость…

Мне уже известно, сцеженная кровь теряла свои свойства уже через два оборота песочных часов. Чтобы подтвердить теорию, я подождал столько же.

Человеческой рукой переворачиваю часы. Песчинки начинают неумолимо ссыпаться вниз. Осталось лишь ждать.

Откидываюсь на кресло, кладу противогаз на колени. Закрывать глаза нельзя – точно усну. Беру со стола случайный лист и морщусь оттого, что моя же небрежность уничтожила большую часть записей. Я никогда раньше не обращался с бумагами настолько пренебрежительно. Стряхиваю с листа кровь и вчитываюсь в том, что еще можно прочитать.

…стадии. Терминальная характеризуется следующими симптомами. Больной перестает выделять пурпурные миазмы из открытых ран и расселин. На нет сходит подрожье, переменяесь на расстройство ума, общий гидропс и онемение. Лишившись магического питания, возбудитель пытается пожрать органы, оставляя на них характерные черные язвы. При достаточном дарованном времени они приобретают способность управлять телом, как марионеткой и возвращают болезнетворность в прежних объемах…

– Хм. Странное дело, я написал «Подрожье», хотя это называется «лихорадка». Это вообще я писал? – Хмыкаю я, откладывая лист.

Ладно, надо проверить, как там орган. Хотя, что проверять? Даже и без скальпеля были видны черные точки, что медленно проявлялись на почечной артерии. Но, все же стоит разрезать…

Беру со стола скальпель и замешкиваюсь. Еще пару минут назад, я бы стал делать это прямо на документах, наплевав на их сохранность. Сейчас же это кажется мне неразумным. Стоило бы перейти на операционный стол, но там все еще лежал живой пациент, у которого я и вырезал этот орган.

Я в замешательстве смотрю на него, разрез все еще не зашит.

– Надо было вырезать сердце, как ты сначала и хотел. – Рычит в голове голос.

– Почки парные, мы смогли бы наглядно сравнить их способность консервации возбудителя. – На автомате отвечаю я, прежде чем понимаю, что собственно сказал.

От былого энтузиазма не осталось ни следа.

Кажется, я несколько переоценил свою способность сохранять здравомыслие. Пытаясь собрать мысли в кучу, я приближаюсь к пациенту, обмываю руки в спирте и зашиваю разрез. Пальцы двигаются чуть неуклюже, потеряв былую ловкость. Мда, а разрезать было более чем весело, нечасто ко мне на стол попадали аристократы…

– Барон Тритон согласен предоставить вам незараженного вассала для эксперимента, но просит вас поторопиться. У него уже третья стадия… – Прокричали снаружи палатки.

О да, только о таких вещах и стоит кричать на всю округу. Впрочем, экстренные ситуации – экстренные меры.

– Пока не нужно. Мне необходимо… время, чтобы подумать. – Отвечаю я и вытираю руки от крови.

Я слышу лишь шаги, что удаляются от палатки.

Хех, Барон в самом деле решился пожертвовать своим вассалом ради шанса на спасение. Ну и урод… Впрочем, кто тогда я, если у него это попросил?

– Мне кажется, что мы немного увлеклись. Признавайся, что ты сделал? – Задаю вопрос в тишину.

– Мы? Тебе нужны были знания и навыки, я предоставил их самым эффективным образом – через воспоминания. Я должен был предупредить, что каждое воспоминание является личным и несет отпечаток мышления того, кто его прожил?

– Да, черт возьми.

– Пф-рр.

Вспышка гнева быстро прочищает мозги и сбрасывает остатки сонливости. Никогда прежде я не пользовался формой так долго… и правильно делал.

– Infectus. Ты заражен.

Я бросаю взгляд на почку. Фиолетового дымка от нее все еще не исходило. Значит, это произошло, пока я зашивал рану.

Тщательно промываю скальпель и надрезаю запястье. От крови исходит едва заметный фиолетовый дымок. Похоже, из-за и так дерьмового самочувствия я даже не заметил начальных симптомов.

Делать нечего, позволить себе разносить заразу я не могу.

Тело раздается в ширине, взмах скальпеля и острая сталь тупится об чешую. Черт! С силой втыкаю его в руку, заставляя лезвие погнуться.

На землю медленно капает черная кровь. Ни капли тумана.

Несмотря на соблазн остаться в таком виде, возвращаюсь обратно и вновь тыкаю многострадальную руку тупым и загнутым скальпелем.

Кровь как кровь. Красные капли смешиваются с черными на земле.

Но я бы не стал пытаться использовать демоническую кровь, как лекарство… Вряд ли его кто-то переживет.

Последняя проверка.

Кладу почку на землю и поливаю кровью, после чего отхожу подальше. Несколько минут ничего не происходит, но когда я уже готов приблизиться к ней – от нее поднимается фиолетовый дымок.

Ну вот и все. Пусть жестокими и настолько нерациональными, методами, что самого трясет – картина стала предельно ясна.

Едва напитанная магией кровь попала на орган – он вновь стал заразным. По своему образу действия болезнь скорее носит паразитический характер. Дрянь проникает в кровь, тянет из носителя магию и активно размножается, с радостью набрасываясь на любого носителя, до которого может телепортироваться. Если магии становится мало… что ж, на беду магов, не только их кровь является магической. Органы, кости – все пропитано маной. Одно лишь хорошо, переварить ткани этим паразитам удается намного хуже, чем просто подсасывать силу через кровь.

Если же магии нет – болезнь слабнет, но не погибает. Все становится относительно честно, организм либо справится, либо нет. Но простые люди находятся в куда более выигрышной позиции. Пока есть магия, одаренные наслаждаются большими преимуществами от нее. Долголетие, сила, устойчивость к любым болезням обычных людей. Но стоит магии пропасть и маг серьезно ослабнет…

Вывод простой, надо заняться магическими кругами, если отсечь подпитку от магического фона, скорее всего простые люди справятся с болезнью и так. Но с магами… все куда сложнее. Пока что мы можем лишь поддерживать их на плаву с помощью антибиотиков. Кстати, о них.

Достаю уже порядком опустевший ларец. Почти половина пузырьков уже была пуста. Вкалываю очередную дозу прооперированную пациенту и записываю время с датой чернилами прямо на его руке.

В голове все крутится проблема магов. Вот почему у меня не получилось убить болезнь силой бездны, на втором, третьем и четвертом эксперименте. Ослабляя болезнь – я ослабляю и мага. Вот почему помощь целителя лишь добила нулевого пациента. Вливая силы в мага – он усилил и болезнь. На душу было тревожно. В голову не приходило никакой идеи, как лишить магических сил паразитов, поддерживая эти же силы в маге. Такое чувство, что это было попросту невозможно и единственный выход – вливать конские дозы антибиотиков, смертельные для обычного человека в надежде, что болезнь умрет раньше, чем маг…

Вот только это еще ни разу не сработало.

Впрочем, решать проблемы надо по мере поступления. Для начала вылечим тех, кого можем. А значит, нужно раздобыть реагенты для начертания круга.

Основательно провонявший противогаз занимает свое привычное место.

Снаружи непроглядная тьма, которую разгоняют лишь костры. Копоть поднимается в небо, а запах паленых волос и сгоревших костей напротив, прибивает к земле.

Часовой сопит, заляпанная сажей маска сдвинута на щеку, открывая обветренные губы. Будь это какое-то другое заболевание, можно было бы его пожурить, но от этой пакости маска все равно не могла защитить.

Впрочем, от нее и не требовалось. Функция у них была совсем другая – дать людям что-то, за что можно зацепиться. Дать чувство контроля над ситуацией, возможность на ее как-то повлиять.

Если я не дам этого сам – они точно начнут делать амулеты от болезни… И это в лучшем случае. Пусть лучше думают, что у них есть хоть какая-то защита. Даже если она представляет из себя пару кое-как сшитых бинтов.

Щелкаю когтем у его уха. Он вздрагивает и спешно поправляет маску, в надежде, что я не заметил.

По правде сказать, сон был куда более тяжелым прегрешением, но и тут я был готов быть снисходительным. Все же в этом месте работали лишь зараженные. Хотя их симптомы еще не были сильны, это уже далеко не здоровые люди.

– Сэр, еще одно тело? Звать ребят?

– Нет, этот пока еще живой. Скажи-ка, где расположились выжившие аширцы?

* * *

Воздушный шатер из багровой, шелковой ткани не казался чем-то теплым. Особенно в условиях, когда в воздухе то и дело плясали снежинки. Однако, внутри царила настоящая духота, в очаге посреди шатра лежали не угли, а туслко-красное месиво из расплавленных камней. Потоки жара поднимались вверх, натягивая шелк, будто воздушный шар.

Выслушав требование, Детлаф кивнул.

– Я готов дать любые материалы, но при одном условии.

– Каком? – Протянул я, ожидая чего угодно, от требования золота, до… Требования еще больше золота? Дьявол, голова совсем не варит.

Возможно, поэтому, я даже не понял, что он сказал… Бред какой-то.

– Что? Еще раз.

– Вы позволите мне посетить ваш госпиталь. – Повторил глава аширцев.

– Исключено. – Мгновенно отрезал я. – Вы заразитесь.

– Я рискну.

– Это не риск, а глупость. Болезнь передается со ста процентной вероятностью, ее контагиозность невероятно высока. Нет ни шанса, что вы не заразитесь.

Он прикусывает губу.

– Тогда пусть нашу соотечественницу переведут в наш лагерь. Таковы мои условия.

– Нет.

– Я настаиваю.

– Исключено. Хотите заразить тут все вокруг?

– Мы поставим отдельную палатку. И позаботимся о ней. Я займу у моего друга несколько обреченных вассалов специально для этого.

– Нет. – Отрезаю я. – У меня она получает наилучший уход из возможных.

– Находясь среди простолюдинской солдатни? – Фыркает он. – Боюсь даже представить, что они могут с ней делать, пока она беззащитна.

Сжимаю кулак до хруста, а ведь дело казалось уже улаженным.

– Советую вам придержать язык. Я полностью доверяю этим людям.

– В свою очередь советую не вставать между двумя аширцами. – Понижает тон Детлаф.

Члены его круга поднимаются со своих мест, а кострище в центре шатра начинает булькать, выплескивая лаву.

– Когда она очнется, то будет иметь право занять место среди нас. Её сила возросла… в отличие от ее роста. – Последние слова он произносит с горделивой улыбкой.

– Однако, пока мы ждали церковников, она ни разу не пришла к вам. Выходит, не очень-то она этого хочет.

– Не тебе за нее решать. – Багровеет аширец, сравнявшись лицом по цвету со своей бородой.

– Верно. И не тебе. Когда она очнется, она решит сама.

Огни потухли. Весь его пыл словно залили ледяным душем.

– Забирайте все что нужно и проваливайте, Граф.

* * *

День шестой.

Значительное улучшение самочувствия среди неодаренных, задействованных в эксперименте с кругом…

Число погибших одаренных – сорок шесть человек.

Число погибших неодаренных – десять человек.

День седьмой.

…прибыл некромант, микроскоп и триста сорок до антибиотика…

– Переливание крови. Это единственное, что я мы можем вам предложить, Герцог.

– Это совершенно противоестественно.

– Можете совершенно естественно умереть в качестве альтернативы. – Возражаю я, нависая над осунувшимся Торном.

– И чью же кровь вы хотите мне перелить?

– В вашему случается это неважно, четвертой группе крови подойдет любая, но… желательно, чтобы она тоже была мага металла.

– Я согласна. – Пробурчала Герцогиня. – Но если что-то пойдет не так – я вас всех убью.

– Вот, уже и донор нашелся. – Обрадовался я.

– Признайтесь, вы просто хотите потренироваться, прежде чем провернуть это со своей подругой? – Прокряхтел Торн.

Я развожу руками. Что сказать, тут он совершенно прав. Разве что я пока не нашел человека, что поделился бы своей кровью. Впрочем, выживших аширцев было около пяти человек, кто-нибудь да согласится помочь. А если же нет… То я их заставлю.

– В таком случае, приступим.

Если болезнь скрывается в крови, выпустить, очистить или заменить ее – это единственное, что я мог придумать.

Полые трубки вонзают в вены…

Спустя пару часов, закончив мучить Герцога и убедившись, что он в ближайшее время не помрет – направляюсь в госпиталь.

Осторожно надрезав палец девушки, я касаюсь им красноватого кварца. Через пару минут камень принимает зеленоватый оттенок.

– Первая группа. Нехорошо.

– Камень показывает А-тип. – Уточняет Нор.

– Я в курсе. Это одно и то же.

– Тогда зачем называть это…

– Тихо, дай подумать.

Первая группа довольно распространенная, но далеко не самая удобная, ведь для переливания нужна точно такая же. Герцогу повезло куда больше. Впрочем, что гадать? Просто пойдем в шатер к аширцами и проверим их всех. Если не найдется никого, уже будем думать.

Искать не пришлось, на предложение сдать литр-полтора Детлаф с готовностью кивнул.

– Хорошо, идем.

– Не так быстро. – Я выставил вперед кварц. – Надо проверить вашу кровь, чтобы она подходила.

Но глава аширцев лишь отмахнулся.

– Как химерлог, разве ты не должен знать, что если у ребенка А-тип, то и у родителя – тоже?

Я медленно поднял бровь.

* * *

– Значит, вы ее отец? – Спросил я, готовясь к операции. Инструменты щедро промыты спиртом, как все вокруг, ядро в ритуальном круге заменено на свежее.

В ответ лишь молчание и тишина.

– Она никогда не рассказывала о семье, я, конечно, тоже не спрашивал но…

– Похоже она, как и я считает, что это не дело посторонних. – Наконец, ответил Детлаф.

– Хорошо, я всегда могу спросить у нее, но есть кое-что, что я хотел бы спросить именно у вас. Как так получилось, что ваша дочь шлялась по лесам в компании бандитов, подрабатывая наемным убийцей у Второго Герцога?

– …

– Почему вы молчите? Неужели приложили к этому руку?

– Прекращайте допрос и приступайте к делу. Я здесь, чтобы спасти дочь, а не точить лясы.

– Мы оба здесь ради этого. Кстати, вы знаете, что при первой встрече я ее чуть не убил? Почему-то тогда ее жизнь вас не беспокоила. Не потому ли что она была лишь младшим магом?

– Я не обязан отчитываться перед вами, Граф.

– Верно. Я лишь надеюсь, что вы отчитаетесь перед ней, когда она очнется. – Фыркаю я, не в силах сдержать неприязнь. – Приступаем.