Текст книги "Сила Падшего (СИ)"

Автор книги: Алекс Костан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 22

Мы встали лагерем недалеко от разорённой деревни. В любом случае было необходимо дать отдых лошадям и пополнить запасы воды, предварительно проверив колодцы. С митанийцев сталось и отравить их для большего «удовольствия».

Придя в себя, благо травяной настой оказал нужный эффект, приказала закопать останки жителей в сухой песок пустыни, собрав всех в одну групповую могилу. Позже я намеревалась совершить обряд, хоть как-то упокоив их души. Да, и людям следует напомнить… что забочусь о своём народе и делаю всё, что в моих силах. На утро сие никак оставлять было нельзя. Эти пески хоть и кажутся необитаемыми, но отнюдь такими не являются. Здесь достаточно живности, готовой полакомиться подобным «угощением».

Увы, быстро осуществить задуманое не удалось. Меня, после захода солнца, Аапехти отправил спать, а воины и не занятая в моей охране часть телохранителей ещё несколько часов, не сдерживая ругани, производили сбор останков.

Проснулась я на рассвете пытаясь освежить в памяти сон. Ощущала, что там было что-то важное, но никак не могла вспомнить. От завтрака отказалась, только выпив немного воды. Следовало поторопиться. Воздух был тяжёлым... видно где-то недалеко разгулялась буря.

Все уже были собраны и готовы, когда пришло время молитвы. Близко подходить к погребению не стали, остановившись в паре стадий.

Аапехти расставил свой походный алтарь и зажёг чаши для воскурения. Дым, от брошенных в них трав не успевал те даже наполнить, взвиваясь в небо. Их уносил небольшой, но крепчающий ветерок.

– Только не долго, божественная, – прошептал мне в макушку Аапехти, помогая аккуратно опуститься на колени перед алтарём.

– Всё будет хорошо, друг мой, – произнесла, сжимая его руку.

После этого все синхронно отошли на десяток шагов. Валяться в отключке никому не хотелось, но именно так обычно заканчивались мои богослужения.

– Приветствую тебя с миром Ра! Повторю для тебя те добрые дела, которые погибшие совершили для тебя внутри змеиного кольца, чтобы сгладить раздоры... – начала я читать молитву приветствия богу-солнце, чтобы души могли путешествовать на его ладье.

Увы, стартовать пришлось с середины текста, так как мумий и гробниц для умерших не предвиделось и возвращаться Ка было просто некуда. Пришлось импровизировать.

– Ты создал четыре ветра, чтобы каждый человек мог дышать в своё время... – произнесла, возвысив голос и прикрыв глаза, чтобы не сбиться с ритма. – Ты сделал каждого человека похожим на своего товарища, и не повелевал им поступать неправильно. Это их сердца не слушаются того, что ты сказал... Ты создал богов из своего пота, а людей из слёз глаз твоих... – услышала, как сзади мне начал вторить голос Аапехти.

«Ру ну перет эм хэру[72]72
  «Ру ну перет эм хэру», досл. «Сказания о восхождении во свет» – сборник египетских заупокойных текстов, представляет собой собрание магических заклинаний, призванное помочь умершему преодолеть опасности потустороннего мира и обрести благополучие в посмертии на полях Иалу. Оригинальное древнеегипетское название сборника часто переводится как «Книга дня пришествия» либо «Заклинания дня выхода на свет». В современном мире часто называется «Книгой Мёртвых».


[Закрыть]» была слишком длинной и всего текста Анхесенамон не помнила, поэтому следовало сократить и переходить дальше. Я достала свой небольшой железный клинок и сжав в поднятой руке произнесла…

– Их рты открыты Птахом, их рты освободил сам бог, – резко проведя по воздуху перед собой. От этого движения задрожал дым, а за спиной послышался людской гул. – Их уста открыты Птахом, металлическим резцом, которым он отворил уста богов. Да живут они в западных небесах, среди вознёсшихся душ. Да будут плыть прямо на ладье твоей, о властелин вечности, пересекающий небо. Нет страха в их конечностях, да увидят они «свет-землю[73]73
  Свет-земля – иносказательное название полей Иалу.


[Закрыть]», и будут жить в ней... Пусть уступят все им дорогу, чтобы могли увидеть Нун и Амона! Ибо их Ах, пройдёт мимо стражи... Да спустятся в огненный круг, и пламя его никогда не коснется их!

В этот момент я услышала голос Аапехти, что звал меня и открыла глаза. На нас надвигалась буря. Оглянувшись, заметила, что телохранители оттаскивают одного из нубийцев, ринувшегося ко мне. Тот был без сознания. Видимо забыл, что в такие моменты приближаться нельзя…

И вдруг как будто пелена спала с сознания… я вспомнила сон… и поняла, что мне нужно сделать. Аккуратно поднявшись с колен, обогнула жертвенник и направилась прямиком к быстро приближающейся стене песка широко улыбаясь… не обращая внимания на крики людей за спиной, что не могли последовать за мной, ибо тут же падали без памяти. Я спешила вперёд… Наполняясь яростью и непонятным предвкушением веселья, придерживая руками живот, быстро перебирала ногами. Чувства были явно не мои, но противится им не могла. Меня переполнял азарт.

Когда до «стены» оставалось меньше стадия, её концы стали заворачиваться, заключая меня в своеобразный кокон. Эмоции неожиданно улеглись, а из массы песка ко мне шагнула Сехмет.

– Я бы предпочла видеть твою другую ипостась, – заявила, тяжело вздохнув. Передвигалась на адреналине и теперь пыталась возобновить дыхание.

Вокруг резко повеяло металлическим запахом и меня от него немного повело.

– И что… даже не поздороваешься? – спросила львиноголовая, раскрыв в подобии улыбки клыкастую пасть.

– Приветствую могучую богиню, Владычицу пустыни! – произнесла без капли сарказма и постаралась склониться, придерживая поясницу.

Видя мои болезненные потуги, та фыркнула и махнула рукой.

– Хорошо, будем считать ты сделала поклон. Хотя должна была встать на колени.

– Ты сегодня крови обпилась? – принюхалась и спросила участливо. – Откуда вдруг такие претензии?

Хотя… зря озвучила… учитывая сколько её было пролито в песок во время резни в деревне… удивительно, как она вообще ещё сохраняет такое спокойствие?

– Но ведь ты хочешь отомстить? – прошептала богиня, словно «змей-искуситель», приблизив ко мне почти вплотную свою волосатую морду.

– Вообще-то искала справедливости для невинно убиенных! – произнесла, пытаясь унять раздражение и намекнуть про Маат.

– Не-е-е-е-т… ты требовала покарать их… я почувствовала вкус твоей ярости! – заявила богиня, причмокивая и вспоминая ощущения.

– И что?

– Есть предложение… – Сехмет склонилась к самому уху и шёпотом поведала свой план, как будто кто-то сможет услышать нас в этом «глазе» бури. Хотя… ведь ещё одного бога почитали властителем пустыни. Не из-за него ли мы так шифруемся?

– Ты серьёзно? – спросила, отшатнувшись после услышанного предложения.

– А что? И войско сохранишь, чтобы территории занять.

– Но ведь…

– Все останутся в моих владениях. Тебе не о чём беспокоиться!

– Но откуда такие идеи?

– Хм… честно говоря… подсмотрела в твоей памяти во время последней вечеринки.

– Но… хотя да… я поняла о чём ты. Такое уже было в истории.

Львиноголовая так широко улыбнулась, что меня аж передёрнуло.

– И не забывай, – всё с тем же оскалом произнесла она. – Я – богиня «яростной мести». И ты наполнила меня своими чувствами прямо в сердце «моего дыхания».

Мне ничего не оставалось, как только сухо кивнуть.

– Когда это произойдёт? – спросила, немного успокоившись.

– Скоро дитя… скоро…

– Как я объясню исполнителям?

– Их жизни принадлежит тебе, царица. Как и жизни всех в этой стране.

– Но, – я усмехнулась, – мало кто так думает.

Видимо аудиенция окончилась, так как Сехмет просто рассыпалась песчинками и закружилась в общем хороводе бури.

– И как теперь отсюда выбираться? – спросила сама у себя, вертя головой вокруг.

В сплошной стене песка справа от меня прорезался небольшой зазор, что стал потихонечку расширяться. Нагибаться мне было неудобно, поэтому я дождалась, когда «проход» раскроется на достаточную для меня высоту и спокойно шагнула вперёд.

Вышла я почему-то совершенно в другом месте, намного дальше от погребения. В ста шагах от стояла колесница под управлением Зубери. Мужчина был совершенно спокоен, что удивило. Увидев меня, он соскочил и упал на песок, склонив голову на руки.

– Всё ли в порядке? – спросила его, когда хранитель покоев поднялся по моему движению руки и стал помогать забираться на колесницу.

– Да, божественная.

Далее мы в полном молчании развернулись и направились к ожидающей нас группе.

Подъехав к собирающейся на марш колонне, я увидела встречающую меня Миу и её подопечных, что лениво нарезали вокруг неё круги. Превращаться в «кошабра» становилось всё труднее. Змейки росли и прибавляли в весе.

– Неужели не испугались? – не выдержала я, когда Зубери выбрался и передал вожжи ожидающему нас Аапехти.

– Мы знали, что всё будет хорошо, моя госпожа, – ответил жрец с улыбкой.

– Это почему же? – спросила недовольно.

– Великий Оракул, – тут Аапехти с любовью взглянул на хвостатую проныру, – была тиха и мирно ждала вас, не выказывая беспокойства.

– Из этого вы сделал вывод, что мне ничего не угрожает?

– Я заметил, моя царица, что Великая Миу связана с вами и всегда на чеку.

Жрец, улыбаясь поклонился, а Зубери старательно прятал усмешку. Ну что же, пора и в путь. Мне нужно было слишком о многом подумать.

Обратный путь до столицы не принёс никаких неожиданностей. Встречали меня празднично, с цветами и музыкантами. Пришлось надеть высокую корону с перьями, её заранее привезли к нашей остановке перед въездом в город. Тяжеленая махина жутко оттягивала голову и от этого ломила спина. Так что, нацепив не только корону с мухами, но и улыбку, въезжала в Мехаттауи как и положено царице, во всей красе и величии.

Заметив, как тепло Зубери здоровается со своей новоиспечённой супругой, от хорошего настроения не осталось и следа. Значит его плохое настроение было связано с работой… а учитывая инцидент со змеями… хороших новостей от него можно не ждать.

Как в воду глядела. Через пару дней бывший храмовник напросился на аудиенцию и рассказал довольно занимательную историю. Оказывается, к устранению хранительниц ключей от складов приложила руку… Нефертити. Маман не оставила попыток приблизиться к трону. Ни для меня, ни для ребёнка, естественно, никакой угрозы не было, но умных, образованных, а главное верных женщин нужно возраста не так много. Он рассчитывала, что от безысходности мы всё-таки придём к её кандидатуре. Ради такого дела она даже написала несколько «сочувствующих» писем отцу, правда не раскрывая своих планов. Эйя давно сказал ей, что встал на мою сторону. Потому, Нефертити и пыталась использовать его вслепую.

Скорее всего, зрелище истерзанной деревни слишком сильно на меня повлияло, потому я просто приказала позвать чати. Нужно было решить вопрос с его гиперактивной дочерью.

Эйя информацию выслушал молча. Иногда прикрывал глаза и выслушивал подробный рассказ Зубери не проявив никакой эмоции на лице.

– Я бы хотел поговорить с тобой на едине, моя царица, – произнёс он, когда хранитель покоев закончил зачитывать донесения.

– И что ты предлагаешь мне делать? – спросила устало, откинувшись на резную спинку кресла. Приближалось время родов, а с ними приходили неуверенность и страх за ребёнка.

– Назначь её помощницей «отца кормильца» в комплексе царских жён.

– Куда? – вскрикнула и даже нагнулась к деду поближе.

– Да, да… ты не ослышалась. В гарем к Тутанхамону. Так и она будет при деле, и не повторится история с «обезьянкой», которая стоила твоей матери спокойствия, счастья… да и самой власти. Потому что, судя по моим сведениям, они попробуют это повторить.

Глава 23

Красивая сказка царской семьи, вырезанная в камне и во множестве растиражированная на всяких культовых сооружениях, как это часто бывает, мало соответствовала действительности. Что было в самом начале Анхесенамон естественно знать не могла, её воспоминания из детства были весьма обрывочны, но вот дед мог рассказать весьма занимательные истории.

В молодости Аменхотеп (что значит «Амон доволен», поменявший в последствии имя на Эхнатон – «Раб Атона») был всего лишь вторым сыном и готовился к религиозной стезе. Он должен был в последствии стать верховным жрецом Амон-Ра, так как царская семья со жречеством в Уасет (*Фивы) была не сильно в ладах. Да, что там говорить… были они в конкретных контрах. Посему, столицей, как и сейчас являлся Мехаттауи (*Мемфис).

Будучи юным жрецом, папочка Анхесенамон встретил Нефертити в доме у дяди и как говорится… любовь и все дела. Молодая супруга стала помощницей и наперсницей во всех начинаниях. Даже помогала сочинять песнопения для поклонения богам. Молодых мало что интересовало в этой жизни, ибо царственный отец супруга обеспечил их всем чем мог, усиленно продвигая младшего сына на заветную позицию в храме. И его можно было понять. Жречество стало наглеть сверх меры, и дед готовил для старшего сына помощника из младшего, под рукой которого то должно быть опорой трона, а не противостоять ему.

Нужные люди льют в уши, и вот уже его отца, Небмаатра Аменхотепа старательно приравнивают к Ра. Возносят постоянные молитвы отождествляя царя с богом. Младшенький с усердием во всём этом участвует, создавая культ отца. Нужно возвеличить правителя над жречеством. Но…

Как говорится, расскажи богам свои планы… старший брат Эхнатона – царевич Джехутимесу (*Тутмос) неожиданно умирает, не оставив наследников. Это немного подкосило Небмаатра Аменхотепа, но ненадолго. Младшего сына призывают из Уасета и спешным делом готовят в наследники престола. С детства выстроенная парадигма даёт трещину. Ведь он по своей сути больше жрец, а не царь. Хотя теперь от него ждут другого – управления и воинственности. Верная супруга стала ещё и поддержкой, беря на себя большую часть административных обязанностей. Недаром она была дочерью Эйи.

Не имея больше возможности поставить нужного человека в Уасет (все ставки делались на Эхнатона), царь с сыном стали планомерно прижимать жречество. Ради этого ещё до смерти деда, отец стал его соправителем. У храмов отбирали земли, богам не воздавались жертвоприношения… были даже гонения и репрессии священнослужителей.

Не с одним из храмов не удалось наладить хоть какой-то диалог, так что было решено «продвигать» Атона. А сам царь становился его верховным жрецом. Не нужны специальные статуи и помещения для бога. Солнце всегда светит с небес, и поклоняться ему можно даже на улице. Началось строительство Ахетатона…

Мда… как-то мы ушли не туда… так вот… «обезьянка» …

Нефертити из помощницы юного жреца превратилась в соратника и даже большего поборника нового течения религии, чем сам царь. Она была и вторым жрецом, и соправителем, и хранителем двора… В общем, много власти и почитания (её с дочерями всегда изображали рядом с царём) и мало близости и души.

Так вот после смерти Небмаатра Аменхотепа одна из его новых жён –Тадухепа, присланная перед самой кончиной того из Митании, дочь тамошнего царя Тушратты, смогла попасть на глаза Эхнатону и понравиться. Сомневаюсь, что царственный дед вообще знал о её существовании. Уж точно великая Тия не допустила бы подобного. Бабка надёжно держала деда в своих хрупких руках. Нужно ли говорить, что метанийка всё-таки умудрилась стать женой Эхнатона? Хм… да, не «Великая супруга», да, не соправитель и жрец… да, она получила от старшей жены имя Кия, что значит «обезьянка», но… от царя был дан титул «жена, воистину любимая». В Ахетатоне для неё был выстроен отдельный дворец с озером. А вечерами царь чаще всего отправлялся именно туда.

Не удивительно, что на странный захват Митанией одной из провинций царь никак не отреагировал, а дутые потуги Хоремхеба отразить дальнейший захват земель с их стороны не встречал у Эхнатона никакого неудовольствия.

Всё что помнила Анхесенамон о той женщине, так это огромные золотые круглые серьги… да ребёнка. Кия тоже родила девочку. Представляю, что было бы, произведи на свет она мальчика. Хотя… во время родов как раз-таки второго ребёнка, мужского полу, митанийская принцесса и умерла. А ведь ничего не предвещало…

Правда, в отношениях родителей Анхесенамон произошедшее ничего не исправило. Нефертити была жрецом, соправителем, великой супругой и матерью шестерых девочек… а Эхнатон, преумножал гарем, с упорством пытаясь получить наследника. Хотя в этот раз царица следила, чтобы не одна из женщин больше не смогла надолго привлечь внимание повелителя. Урок был усвоен.

Но Эхнатон всё больше «терял берега» и терпение у жречества кончилось. А там и военные подключились. Большая часть провинций ведь была уже потеряна. В общем, всё сошлось, и Эхнатон простился с жизнью.

Вот Эйя и предлагал отправить Нефертити, а вернее уже – Меренисет, в гарем Тутанхамона – бдеть. Я не понимала зачем мне это, ведь девушки из второго отделения и так приносили почти ежедневные доклады обо всём, что там происходило. Но…

– Это даст моей непутёвой дочери возможность участвовать в интригах и получить хоть и небольшое ощущение власти. Заниматься другим ей будет просто некогда.

Скрепя сердце я всё-таки согласилась сделать «маменьку» помощницей Фину – «отца кормильца» гарема Тутанхамона. Надеюсь, это не было ошибкой.

Дни закрутились и казавшиеся всем в начале моим глупым капризом, склады стали вызывать всё больший интерес у жрецов. А вернее – секрет их крепости. В своё время отправленная под большой охраной на берег средиземного моря группа братьев подготовила всё довольно быстро, так что уже сейчас производство выдавало нужный порошок беспрерывно. Правда, не в больших объёмах. Только чтобы для возводимых «капризов» царицы было вдосталь. Пришлось озадачивать братьев возможностью расширения производства или даже частичным закупом исходного материала.

Продвижение моллюсков как еды, шло с большим трудом. Благо хоть сами работники ели их с удовольствием, да и близлежащим поселениям скармливалось успешно. Ну, а что, бесплатно и сытно. Особенно, если варить с размолотым зерном. Мда… нужно «изобрести» макароны.

Всё больше вопросов вызывал «ариец». Его возили зигзагами по стране, показывали храмы, пирамиды и стелы. Правда культовые богослужения скрывались от его глаз. Внутрь и простой народ-то не допускался, а тут вообще – иностранец. Так что от него постоянно поступали просьбы посетить хоть какое-то богослужение.

Предложение «отравить по-тихому» стали поступать от Зубери всё чаще. На одном из созванных советов, Аапехти даже предложил просто «послать» его обратно с подарками. Авось поймёт?

Благодаря титулу «гласа царя» мне теперь приходилось принимать участие во множестве «заседаний правительства». Чати усиленно примирял меня с местным чиновничьим аппаратом, стараясь наладить между нами контакт. Чаще всего всё происходило вполне спокойно, но иногда…

– Пришло время открыть город Нехеб, божественная, – заявил один из чиновников, почти в конце заседания. – Жрецы говорят, что возможно уже открыть ворота и пустить жителей.

Я повернулась к Эйя, чтобы узнать больше информации о данном вопросе.

– Город был оставлен из-за чумы, моя царица. Запертое население погибло и уже много лет тот стоит пустым.

– Лекари проверили его? Теперь он безопасен? – спросила удивившись.

– Жрицы молились, божественная… – начал чиновник, перебирая разложенные перед ним папирусы.

– То есть, город не проверялся?

– Но жрецы… – проблеял в ответ мужчина.

– Прежде чем в город войдут люди, туда отправятся несколько лекарей. В сопровождении моих солдат. Я должна быть уверена, что там безопасно.

– Вы думаете призвать для этого группу из армии? Или снимите из охраны одного из городов? – довольно нахально спросил кто-то из «советников».

– Ну зачем же? У меня тут есть бывшие телохранители… хотела уже в армию отправлять, но раз такое дело, думаю они будут готовы служить своей царице в любом месте, невзирая ни на какие опасности.

Ради такого дела вечером ко мне был вызвал Барака, и я потратила несколько часов на разработку плана по очитке города и проверке того на наличие возбудителей столь страшной болезни. Группу будут сопровождать лекари, что должны удостовериться в его безопасности. Я пыталась вспомнить всё о мерах защиты. Первое что приходило на ум, это крысы, их требовалось истребить полностью. А дальше… боюсь, что скудные воспоминания о борьбе с ковидом мало тут помогут. Так что потребовала ограничить в последствии контакт между командой проворящих и остальными людьми как минимум на несколько недель после того, как те покинут Нехеб. Период инкубации чумы я не помнила, потому решила перестраховаться.

Это подстегнуло к требованию от храмов подготовить больше лекарей, принимая на обучение смышлёных детей из низкого сословия. Часть расходов должна была взять на себя казна, но как минимум половина учеников обязана была содержаться из средств самих храмов.

Конечно, это вызвало споры, но тогда я пообещала не выдавать храмовую долю из завоёванных территорий, а открыть на неё врачебные школы. Странно, но противоречия как-то сразу исчезли. Мы быстро договорились об организации множества простых школ для всех желающих в храмах, совершенно бесплатно для учащихся. А уже из их выпускников кто-то мог продолжить обучение, став лекарем. Ведь эта профессия была не только престижной, но и довольно денежной.

Кстати, о деньгах… Первые монеты уже довольно успешно вводились чати в оборот. В начале многие пробивали дырки и носили их как украшения, но постепенное заполнение рынка потушило ажиотаж и люди стали применять их по назначению.

Удалось так же открыть небольшую официальную школу «дознатчиков». Зубери всё-таки дозрел до того, что подобные знания, наработанные второй группой в последнее время, может понадобиться не только в борьбе со шпионами, но и в повседневной жизни. Чиновники суда, что работали с меджаями никак не сыскная полиция. Так что стоит заняться этим всерьёз.

Увеличившийся живот уже мешал нормально передвигаться на дальние расстояния. Но это не стало помехой выполнять данное однажды слово… а именно контроль над строительством обещанного храма.

Аапехти как будущий настоятель вместе со мной выбирал проект различных архитекторов. Мы собирались построить что-то поистине невиданное и неординарное. Храм для трёх ипостасей богини… Сехмет, Баст и Маат… и если первые две вполне друг с другом сочетались, то третья… с трудом вписывалась в парадигму этих воинственных кошачьих.

Озадаченные архитекторы хватались за голову, но всё-таки приносили какие-то эскизы. В конце концов через пару месяцев, как раз перед моим путешествием в пустыню, нам удалось получить вполне приличный проект. Под него выделили место, правда за чертой города, но недалеко. Иначе мы просто не вмещались.

Эх… было приятно вновь окунуться в знакомый мир… гам, шум, стук, крики… песок и грязь… снующие люди…оказывается я всё-таки скучаю по своему времени…

Несколько раз в неделю приезжала на площадку проверить подготовку, посмотреть работы, порешать возникающие вопросы… и, хотя постоянно говорили, что справятся и без меня … на стройку тянуло со страшной силой.

Иногда меня сопровождала Мия. Чаще всего кошка отлёживалась в паланкине, но иногда всё-таки вылезала оттуда, разминая мышцы. Она с удовольствием совала свой маленький нос везде, где находила для себя что-либо интересное.

Но всё чаще на стройплощадке она просто пропадала из виду, возвращаясь только через несколько часов, когда я уже собиралась обратно во дворец. Как кошка понимала, что пора, я так и не могла догадаться… но…

В один из вечеров Миу не появилась. Мои телохранители прочесали всю стройку, но так и не нашли её. Вечером змейки нервно наворачивали по мне круги, иногда шипя от раздражения.

– Мы так и не наши Великого Оракула, – с сожалением произнёс Зубери, войдя в мои покои, когда я уже готовилась ко сну.