Текст книги "Сила Падшего (СИ)"

Автор книги: Алекс Костан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Мне пришлось задуматься. Титул «хемет нечер», или «супруга бога» не принимался женщинами царской семьи начиная с достопочтимой бабушки Тии. В тот момент дед –Небмаатра Аменхотеп имел довольно натянутые отношения с фиванским жречеством, что естественно поддерживала и жена. Ну, а если говорить уже об отце… Эхнатон попросту запретил культ Амона, так что последние годы его правления Карнакский храм находился в сильном запустении. Естественно, Нефертити не могла там даже появиться.

Если же верить воспоминаниям Анхесенамон, юная царица вообще хотела как можно меньше времени посвящать служениям, помня печальный опыт матери. Та просто не имела времени на собственных детей. Обосновавшись в Мемфисе, моя предшественница приняла только титулы оракула Исиды и её верховной жрицы. Царь тогда по малолетству вообще почти не участвовал в богослужениях.

За десять лет царствования Тутанхамона всё потихонечку стало возвращаться к прежним временам. Храм Амона начал набирать былую славу и мощь. А также старательно хотел вернуть те богатства и земли, что отнял Эхнатон.

Супруг не скупился на подарки и постройки. И гипостильный зал не единственное, что создавалось по его указу. Львино– и овноголовые сфинксы, статуи богов и богинь, а также во множестве храмы в различных регионах страны.

– Этот шаг перетянет всё жречество на вашу сторону, всемилостивейшая, – произнёс Аапехти, на моё затянувшееся молчание.

– Но ведь у «супруги бога» множество обязанностей. Мне придётся почти всё время находиться в Уасет.

– Смотря как всё распределить… – загадочно улыбнулся жрец, – если самолично проводить только обряды на главные празднества, а для остального определить выбранных «дуат нечер» (*«почитательниц бога»), то вам нужно будет пребывать здесь не больше месяца или двух в году на Ахет[20]20
  Ахет или Половодье – время года с середины июля до середины ноября.


[Закрыть].

– Ты думаешь Хумос согласится? – спросила неуверенно.

– Почтенный верховный жрец не может вмешиваться в дела «дома супруги бога». После того, как божественный Небхеперура (*Тутанхамон) вернул исконную веру, обязанности всё равно исполняли «почитательницы» из школы.

– Мне тоже придётся посетить это заведение? – задумчиво поинтересовалась.

– Это было бы весьма дальновидно с вашей стороны, моя Госпожа.

Я отрешённо смотрела в даль, пытаясь выудить из воспоминаний Анхесенамон всё, что та знала об обязанностях «супруги бога Амона». Но их было катастрофически мало.

– Кроме того, – прервал мои размышления Аапехти, – если я не ошибаюсь в своих предположениях, будущего наследника следует так же объявить и «сыном Амона», дабы избежать любых возможных случайностей в будущем.

– Просчитываешь на несколько ходов вперёд? – спросила усмехнувшись.

– Я лишь служу своей Госпоже, – важно произнёс жрец, уважительно склонившись.

Вот и понимай, о ком он говорит… обо мне или Бастед?

В этот момент на террасу вышел Зубери. Странно, не заметила когда он уходил.

– Божественная, – тихо обратился ко мне храмовник, – у меня есть для вас приятные новости. Но…

– Пия, Манифер… займитесь моей подготовкой ко сну! – произнесла, повысив голос.

Меня правильно поняли и женщины поклонившись, попятились на выход. Дождавшись, когда и служанки покинут террасу, оставив только молчаливых телохранителей у входа, сюда вошли несколько нубийцев, по двое внося что-то, накрытое тканями.

Зубери пафосно, как фокусник стал сдёргивать покрывала с того, что поставили перед моим креслом. Это оказались довольно неприглядные сундуки, покрытые комьями земли и глины. Два из них были обвязаны и запечатаны, а третий закрыт на бронзовый замок в виде сфинкса.

– Какой интересный экземпляр… – прошептала, склонившись над последним.

– Действительно, жаль будет его ломать, божественная, – печально произнёс храмовник.

– Ну зачем же ломать, – возразил Аапехти, – у нас в братстве есть весьма сведущий в своём деле мастер.

– Хорошо, этот пока вскрывать не будем. Посмотрим, что у нас хранится здесь.

Вытащив небольшой кинжал, Зубери несколькими резкими взмахами разрезал верёвки, что обвязывали один из сундуков. Аккуратно, дабы не поднимать пыль раздвинул их и сняв печать убрал крышку.

Ну что ж, довольно богатый улов. Тут были и собранные на кожаные шнуры кольца разных видов, и связка браслетов. Небольшие резные курильницы ладана и несколько симпатичных пекторалей. Парочка небогато декорированных усехов, состоящих только из мелких бусин. На дне горками лежали вырезанные из драгоценных камней фигурки кошек, ибисов, крокодилов и обезьян, фаянсовые ежи и амулеты скарабеев. В отдельном мешочке оказались собраны стеклянные и фаянсовые бусины. Многие даже были уже нанизаны на нитки. Эквивалентную стоимость подобного клада мне было трудно подсчитать.

Второй сундук оказался проще, но интереснее. Его доверху наполняли металлические кусочки, которые кто-то старательно сплющил. Но судя по некоторым деталям, это были части каких-то фигурок. Они никак не разделялись по типу, сваленные вперемешку. Золото разной чистоты и сплава, электрум, серебро, бронза и медь. При том, часть медных кусков была даже частично покрыта патиной различных оттенков от бирюзы до яркой зелени.

– И что это? – спросила, обратившись к Аапехти.

Мужчины переглянулись. Выражения их лиц не предвещали ничего хорошего.

– Если это то, о чём думаю, то перед нами большое святотатство, божественная, – зло произнес жрец.

– Объясни.

– Как я понимаю, это кусочки ритуальных статуэток, моя царица. Они разбиты и раздроблены.

– Ну и? – удивилась я, всё ещё не понимая. В памяти Анхесенамон не сохранилось подобной информации. Для Атона не создавалось статуй. Солнце ежедневно сияло на небосводе.

– Любое изваяние несёт в себе частичку сущности того, кому она посвящена.

– Странно. Вон прежние цари не стесняясь набивали свои имена поверх статуй других правителей. И ничего… никто их за это не проклинал.

– Есть разница, моя Госпожа, – грустно произнёс Аапехти.

– Да? И в чём же?

– Когда резчик обрабатывает камень, то не может вложить ничего в его состав. Он просто высекает лик и имя. В принципе, чьё имя остаётся для потомков последним, того и статуя… а вот метал… Чтобы создать статуэтку достойную богов или Ка, ювелир должен быть не только мастером, но и магом с большим Сехем[21]21
  Сехем – магические способности.


[Закрыть]. Лучшие из них, конечно карлики, моя Госпожа, поэтому так ценятся. Пока льётся раскалённый метал, читаются молитвы и наговоры. В форму добавляют различные ингредиенты, способные пробудить дух и помочь божеству вселяться в статуэтку при богослужении. Других в храм не жертвуют.

– Получается, разбив чьи-то металлические изображения, нанесли урон Ка умершего или же повредили вместилище бога?

– Совершенно верно, моя царица, – печально заметил Зубери.

– Но… если к примеру статуэтка упала и сломалась или ещё как повредилась? Что тогда?

– Для неё проводят обряд погребения, – опять взял слово Аапехти, – заворачивают в льняные пелена и закапывают под обязательное чтение молитв. Обычно такие захоронения создают недалеко от храма. Постепенно зарывают в одну и ту же яму все повреждённые статуэтки, пока не наполнится, а потом создают новую.

– То есть… пред нами разорённый храмовый могильник для статуй?

– Думаю всё это подготовили для переплавки, моя госпожа.

– А так можно было?

– Только могущественный колдун…

– Так… я поняла… нужно подумать…

Мужчины низко поклонились. Я же, усевшись в кресло предавалась размышлениям о том, что вместо того, чтобы вернуть ценный металл в казну, его просто банально закапывали.

– Хубинеф, – позвала я юного помощника Аапехти, – дай мне чистую табличку.

Не утруждая себя «трудностями перевода», стала на русском языке записывать свои мысли попунктно, чтобы не забыть потом что-то нужное.

– А что это за знаки, моя царица? – удивлённо спросил Зубери, наблюдая из-за плеча.

– Тайный язык богов, – тут же вклинился Аапехти. – Сам Птах даровал божественной эти знания для общения.

– А Великая Госпожа может научить меня? Тогда записки от наших агентов никто не смог бы прочитать, – заинтересованно протянул храмовник, вглядываясь в размашистые строки, что оставались после тростниковой палочки.

– А это мысль… – одобрительно посмотрела на Зубери. – Сам язык богов слишком сложен и учить его очень долго, – при этих словах мужчина заметно огорчился, – но, если усвоить какая буква соответствует какому звуку… так вы сможете писать на нашем языке, просто используя эти знаки.

Мужчины улыбаясь переглянулись. Как понимаю братство Гора тоже захочет изучить новую письменность. Это же открывает такую возможность для шпионской деятельности! Документ или записка, которую никто в целом мире сейчас не прочтёт, кроме доверенных людей!

Обдумать возможные перспективы не успела. За мной пришли рабыни, сообщив, что всё готово для омовения. Оставив табличку с записями на кресле, отправилась готовиться ко сну.

Сегодня слишком утомилась, потому ночевать осталась у себя. Хотя одиночество мне не грозило. После похищения со мной теперь оставалась не только Пия, но и несколько рабынь и служанок, которые посменно бодрствовали, добавляя масло в светильники. Их не гасили, чтобы дежурные телохранители, заглядывая в спальню, могли контролировать моё присутствие.

Голову одолевали слишком много мыслей, но усталость взяла своё и я отключилась, как только положила голову на подставку.

С утра меня ждала «школа супруги бога», персонал которой ещё с вечера предусмотрительный Аапехти предупредил о моём прибытии. Думаю, ночью здесь никто не спал, так что встретили меня при полном параде. Притом подготовлены были не только служительницы, но даже двор вычищен, выметен и полит водою.

«Директором» или «управляющим» тут был мужчина, достопочтенный Хорэмхауэф. Его радость от новости, что сама Великая Супруга Царская примет сан «хемет нечер урет» не знала границ. Всё для посвящения обещали подготовить через неделю[22]22
  Неделя в Древнем Египте длилась десять дней.


[Закрыть], а значит у меня было время на то, чтобы выучить необходимые ритуалы и обряды. А также познакомиться с местными жрицами и назначить своих заместительниц – «дуат нечер», для некоторых из моих ежедневных обязанностей. А их было не так уж и мало…

Начиная с того, что богослужения, проводились в храме ежедневно и присутствие жрицы было обязательно. «Супругу» назначали хранительницей святая святых. Она же решала, кто получит туда допуск, а кто нет… довольно влиятельная позиция… стоит ли её передоверять?

Так же «хемет нечер» заведовала ритуальными омовениями и очистительными процедурами как в храме, так и самих жрецов. Важна была чистота всего… от утвари, до статуй и людей с их одеяниями. И это следовало тщательно проверять.

Кроме того, мне предстояло выбирать какие именно приношения будут разрешены в храме, какие благовония будут воскурять, какими цветами украшать залы. В общем, теперь я тут стану полная хозяйка и от меня зависит, чем будут питаться служители.

Оказалось, что храмовый хор и оркестр – тоже моя забота. Как образованная девушка Анхесенамон играла на местных инструментах и неплохо пела. Но оркестр и хор? Это было уже перебором. Если в начале думала просто назначить заместительницу, то теперь поняла, что лучше на каждое направление выбрать отдельного человека. Так спокойнее.

Провела тут весь день, стараясь поближе узнать служительниц и понять, кто был бы правильным выбором. Стоило конечно посоветоваться с Хорэмхауэфом, он то уж их всех хорошо знает, но сначала хотелось получить собственные впечатления. Вечером же неожиданно пришлось участвовать в обряде. Сначала были проведены воскурения и молитвы. Потом под звучный речитатив, в готовые формы влили воск. Узнав, что я хорошо стреляю, мне принесли лук, над которым так же прочитали заговор и выдав стрелы, предложили расстрелять восковые фигуры. Оказалось, что это изображения врагов Та-Кемет. После чего их пришлось ещё и ритуально уничтожить. Прям вуду какое-то…

И это ещё меня не посвятили в обязанности, которые я должна буду выполнять только самолично. Лишь показали с десяток свитков, что предстояло изучить. Мда… легко не будет… и почему-то так захотелось рыбки, что аж жуть. Всю обратную дорогу ныла Аапехти о том, чтобы он организовал мне её в любом виде.

– Всё-таки решилась? – в моих покоях неожиданно расположился Тутанхамон. – Почему сейчас? Ты же не хотела и называла их шакалами.

При этом взгляд его был каким-то недоверчивым и даже тревожным.

– Ты же сам хотел, чтобы жречество оказывало нам больше поддержки… – сказала, присев к нему на колени. – Хотел убедиться в моей защите перед отъездом. А учитывая мою беременность, после получения титула, они будут пылинки с меня сдувать…

– А что ты делала в школе, что смогла покрыться пылью? – удивился супруг, разглядывая меня. – Тебя уже помыли после этого?

– Не думай… это я так… поэтически выражаюсь…

– Интересное сравнение, – ухмыльнулся муж, – но… я понял.

– Поужинаешь со мной?

– Конечно. Поэтому и жду тебя, – произнёс он, помогая мне встать. – Кстати, завтра с утра отправимся вместе. Нужно принести несколько жертв и совершить воскурения. Потом у меня встреча с чати и другими должностными лицами, а ты сможешь остаться в школе.

Удивительно, но новость о моей беременности положительно сказалась на настроении Тутанхамона. Он не грустил, не задумывался о войне и расходах на неё. И надеюсь меньше вспоминал произошедшее с Туасерт. Во всяком случае, пока мы ужинали, на его лицо не набегала тень и брови не хмурились. Супруг улыбался, шутил, вспоминал забавные случаи из детства. Как мы сбегали с уроков или прятались от телохранителей. Он был тёплым и каким-то домашним.

Утро началось для меня слишком рано и с не очень приятного действа. Меня жутко тошнило. Прибежавший Монтуэм предлагал какие-то жутко воняющие настои, от запаха которых меня ещё больше воротило. Теперь я удостоверилась. Точно беременна. Опыты с зерном не очень впечатлили, а вот реакция организма…

Поднявшись вперёд всех, естественно не дала никому спать, так что все утренние процедуры завершились слишком быстро… а я… опять хотела рыбы, о чём я тут же сообщила появившемуся Аапехти. Мы сидели в тенёчке на террасе в ожидании сообщения от Ипуи, что повелитель готов и можно отправляться. Так как отказалась от завтрака, меня заставили пить густой настой, благо пах он теперь травами и не вызывал отвращения.

– Вы звали, божественная, – склонился в поклоне Зубери, как только вошёл.

– Да, мы же уже набрали девушек во второй отдел, как я говорила?

– Конечно, моя царица. Правда их пришлось поселить отдельно, во избежание, так сказать…

– Понятно, нужно, чтобы хотя бы несколько из них устроились в дом «супруги бога». Мне необходимо знать, что там твориться, а не что они мне показывают. Кто проявляет лучшие стороны и главное чист в помышлениях. Правда, хорошо бы чтобы выбранные женщины и лидерские качества имели… а то заклюют ведь, – размышляла вслух.

– Всё сделаем, Великая Госпожа!

Я задумавшись уставилась на озеро, по которому плыли птицы.

– Моя царица, там вас ожидают, – произнесла склонившаяся служанка.

– Кто? Ипуи, пусть входит, почему не впустили сразу?

– Нет, это женщина…

После моего кивка, на террасу вошла дама с накинутой на лицо материей. Согнувшись в поклоне, она сняла с себя покрывало…

– Мама? – удивилась я, разглядывая знакомое лицо.

Глава 5

– Я бы хотела поговорить с тобой, – произнесла Нефертити оглядываясь вокруг. – Желательно наедине, если позволишь.

Подчиняясь моему знаку служанки, покинули террасу, но Зубери с Аапехти лишь отошли ко входу. Храмовник что-то тихо произнёс и к парочке телохранителей, стоящих в дверях, добавились ещё двое. Они прошли к балюстраде и теперь мы с ней были окружены со всех сторон. Весь её облик выражал недоумение происходящему.

– Твой человек не научен подчиняться приказу? – довольно надменно спросила женщина.

– Мой человек привык хорошо выполнять свою работу. Так о чём разговор? – произнесла, нетерпеливо постукивая ногой. Её гонор оказался довольно раздражительным.

Нефертити низко поклонилась, видимо что-то разглядев на моём лице.

– Пришла поздравить. До меня дошли слухи, что ты ожидаешь сына…

– Хм… даже так… не просто ребёнка, а именно сына? И откуда же такие сведения?

– Отец побывал у меня и поделился этой радостной новостью.

– Ну кто бы сомневался в Эйя? Этот старый интриган тут же что-то задумает. Подожди… Нефертити, он что, уже строит планы на моего ребёнка? – осознав перспективы, вскочила с кресла и пристально уставилась в её глаза.

– Меня теперь зовут Меренисет, моя царица, – склонив голову произнесла мать. – Лучше не поминать старое имя. В слишком многих оно будит гнев и ярость.

– Хм… «любимая Исидой[23]23
  Меренисет – означает «возлюбленная (любимая) Исидой». Все имена в Древнем Египте имеют смысловое значение и переводятся.


[Закрыть]»… и кто решил так пошутить, давая новое? Хотя нет, не говори, наверняка это наш хитрож… хитроумный чати! Достойный сын Сета!

– Зачем ты так? Отец всегда старается позаботиться обо мне. Он и тебя очень любит!

– Ну да, ну да…так сильно, что траванул Эхнатона от большой заботы…

– Что ты говоришь, – прошептала Нефертити, прикрыв рукою рот. – Он не мог…

– Да так… мысли вслух. Так что же ты хотела, ма… Меренисет. С минуты на минуту придёт Ипуи. Мы с Тутанхамоном должны отправиться в храм. У меня очень мало времени.

– Я бы хотела быть рядом с тобой. А если действительно родится мальчик… моё место с ним… как няни и воспитательницы, – тихо произнесла женщина, усмирив свои эмоции.

– Ух ты… – аж села от подобной наглости, – это что же получается… он ведь ещё даже не родился… а тут уже вон как…

И хотя речь моя могла показаться несвязной, мысли обретали поразительную чёткость. Тутанхамон потихонечку пытается получить самостоятельность всё больше оттирая Эйя от руководства. Если устранить царя, то я могу и не согласиться на замужество с дедом, избрав кого-нибудь другого. Даже если принудить… общих детей не будет. Это уж точно. После смерти Эйя, его сына Нахтмина никто не признает царём. Жрецы костьми лягут, не та родословная. Да и Хоремхеб армию подтянет. Он подобного просто не допустит.

Замуж же за самого Нахтмина меня не выдать. Обе жены живы и происходят из знатных и влиятельных жреческих семей. Его с дедом просто распнут за попытку развода. Ведь я не могу быть младшей супругой. Подобного попрания устоев и традиций просто не потерпят. Подобный вариант ещё хуже, чем с самим чати.

А тут такая возможность! Младенец царской крови. Мой ребёнок! Если убрать нас с мужем, то ещё как минимум пятнадцать лет бесконтрольного управления страной. Особенно, если в няньках послушная родная дочь, готовая на всё, чтобы вернуться к власти. А она может даже и регентом стать… случайно, если вдруг что с Эйя случится. Это же такие перспективы!!!

Первым порывом было наорать и устроить истерику, вызвать Тутанхамона и приказать Зубери всех сначала пытать, спрашивая о заговоре, а потом утопить нафиг!

Эти сволочи тянут руки к моему!.. Да моему ребёнку! Глаза застилала кровавая пелена. Пришлось заставить себя успокоиться. Даже прикрыла веки. Нужно расслабиться. Просто истерика. Играют гормоны беременного тела. Нефертити заявит, что хотела быть поближе к единственной оставшейся в живых дочери и будущему внуку. Эйя вообще отвертится, выставив меня неуравновешенной. Нет… нельзя демонстрировать настоящие эмоции.

В этот момент услышала яростное шипение. Открыв глаза, обнаружила Миу, что, выгнув спину, выражала недовольство Нефертити. Хвост её стоял столбом, а шерсть топорщилась во все стороны. Мать на это дело только обескураженно улыбалась.

– Это очень неожиданно. Я должна подумать, – произнесла уже спокойно.

Нефертити поклонилась и прикрыв лицо тканью молча попятилась к выходу. Что не удивительно, были слышны голоса. К нам явно кто-то шёл. Хорошо хоть сейчас обошлось без кобрят. По дворцу до сих пор ходят слухи один страшнее другого.

Проследив, как мать вышла из комнаты наткнулась взглядом на Хепри. Девушка сидела почти у двери на небольшой плетёной корзине, откинувшись на стену и имела слишком безмятежный вид. Уже хотела спросить, что она тут делает, но не успела. На террасу прихрамывая и опираясь на трость вошёл Тутанхамон.

– Как ты себя чувствуешь, цветок моего сердца? – спросил он, присаживаясь рядом. – Мне доложили, что тебе было нехорошо.

– Уже всё в порядке, обычная для беременных утренняя тошнота, – произнесла, поглаживая его руку. Муж улыбнулся и тут заметил Миу, что молча сидела у моего кресла. Он видно что-то хотел сказать и даже повернулся к двери, но увидел Хепри и запнулся.

– Кхм… кстати, раз ты тут… подойди, – махнул он рукой девушке.

Та аккуратно встала, оглянулась вокруг, потом тяжело вздохнула и согнувшись в поклоне подошла к нам. В шаге от кресел опустилась на колени и положила голову на подставленные ладони. Весь её вид выражал послушание и смирение.

– Понимаю, что была ночь, и скорее всего ты спала, – было заметно, что спокойный тон даётся Тутанхамону тяжело. Он видел, что я больше не кричу на слуг и старался подражать. – Но нужно лучше следить за своими подопечными. Они могли кому-то навредить. Надеюсь, Анхесенамон накажет тебя подобающе. Кроме того, тебе стоит присмотреть и за кошкой…

В этот момент корзина, на которой до этого сидела девушка, зашевелилась. Миу заинтересованно дёрнула ухом и встала, явно намереваясь проверить, что там происходит. Но не вышло. Хепри не меняя положения дёрнула рукой, и хвостатая проныра оказалась прижата к её телу. Недовольно фыркнув, кошка попыталась вывернуться, но безуспешно.

– Можешь идти, – я решила спасти положение. Кажется, догадываюсь, кто сейчас томиться под корзиной. Скорее всего юная хранительница успела накрыть змеек до того, как они придут на подмогу своей рыжей подельнице.

Слава богам, ничто больше не мешало нам отправиться в храм. Долгие и изматывающие богослужения на жаре не придавали мне настроения. Хорошо хоть тошнота на время пока отступила. Хотя духота была не лучше.

– Что ты бормочешь? – спросил муж, пока жрец обносил дымящей миррой принесённые дары. – Причём тут рыба? Мы не возлагаем рыбу. Это оскорбит богов!

Оказывается, я всё это время как маленькая бубнила, что хочу рыбу. Обидевшись, сделала недовольное лицо и отвернулась. Почему никто не понимает моих желаний? В конце концов я же не прошу солёных огурцов с клубникой или креветок с мелом. Вполне выполнимая просьба.

В школу уходила хмурая и раздражённая. Сегодня мы слушали хор. Ну что вам сказать… поют красиво и душевно. Что-то вроде нашей самодеятельности. Нотной записи тут нет, зато есть дирижёр. Именно он знаками показывает, как и в каком тембре идёт мелодия, которая знакома всем. Так что учат тут на слух. Поразительно!

Заведовать как певицами, так и музыкантшами оставила ту же жрицу, что и занималась ими до этого. Тут как говориться, что-то менять, только портить. А раз все её и до этого слушались, то и теперь думаю найдут взаимопонимание, раз она получила это назначение уже от меня.

До самого вечера мне объясняли, что я должна буду делать на ближайшем празднике, как только проведут обряд посвящения. В принципе было всё ясно, но возникали вопросы, которые я предпочла не озвучивать. Многие понятия, которые тут впитывают с молоком матери, для меня казались не только глупыми, но и совершенно не нужными.

Провожая меня обратно во дворец, Аапехти улыбаясь заявил, что всё устроил и я буду довольна. Хм… о чём это он? Но секрет раскрылся скоро. Расположившись на облюбованной террасе, на ужин я получила запечённую в глине рыбу. Ням-ням-ням…

Всё удовольствие от которой испортила эта зараза… которая – мой муж. Прибыв неожиданно, видите ли, хотел провести со мной время, он устроил настоящую истерику о том, что подобное не допустимо и мы как царская семья должны служить примером благочестия.

Есть от этого совершенно расхотелось, зато я разразилась ответной истерикой с соплями и завываниями, на что Тутанхамон ошарашенно взирал, не зная, что предпринять. А вот не нужно лезть между мной и рыбкой!

Успокоиться получилось только в прохладном бассейне перед сном. Скорее всего помог напиток, что подал Монтуэм, призванный заботливой Пией. Лекарь долго о чём-то беседовал с супругом. А тот постоянно хмурился и раздражённо, но не громко, выговаривал своё недовольство происходящим. Но рыбу мне к столу подавать так и не разрешили. Муж даже грозился наказать того, кто принёс эту. В ответ увидел высунутый мною язык и ошарашенно замолк. Видимо в это время ещё подобным образом эмоции не выражали.

Уже лёжа в постели, пыталась анализировать своё поведение и поняла, что гормоны не просто играют, они отплясывают ламбаду с джигой по очереди. Характер мой определённо портился. Хм, не припомню за собой подобного в прошлом-будущем, когда носила дочь. Или это мой объединённый тандем с Анхесенамон и её «тараканы»? Всё-таки мне при подселении было давно и глубоко «за тридцать».

Зато, после зелья, мозг как будто очистился. Мыслить смогла трезво. Предполагаю, подобная свистопляска длится всего несколько месяцев, но как их пережить? Если постоянно принимать лекарства, не скажется ли это на ребёнке? Только этого не хватало!

Последующие дни Тутанхамон показательно присутствовал на каждом моём завтраке и ужине. Иногда, по вечерам, его сопровождал Парамесу. Один, или с кем-нибудь из сотников Хоремхеба. После еды они играли в сенет или «волков и шакалов». Подобный контроль откровенно напрягал… Но, благодаря Аапехти я могла удовлетворять свою маленькую страсть. Верный хранитель благовоний приезжал ко мне в школу и привозил приготовленную и очищенную от костей рыбу, завёрнутую в лепёшку. Чтобы не выдавать запаха, он носил её в мешочке, наполненном зёрнами кофе.

Кстати, о хлебе… ещё во время путешествия на лодке, попросила Аапехти озадачить братьев более усовершенствованной мельницей. Каменный песок, попадавший в муку, делал для меня употребление выпечки просто невозможным. Хотя все другие не понимали, к чему я придираюсь. Хлеб был такой всегда!

Так вот, братья думали не долго, попробовали разные вариации и действительно, качество муки заметно улучшилось. Правда, как оказалось, новую мельницу могут позволить себе не многие. Жернова, сделанные из гранита… кхм… были довольно дороги.

Сотник всё это время изыскивал возможность хоть как-то поговорить со мной. Но теперь, меня не на секунду не оставляли одну, посему его потуги были тщетны.

Неделя пролетела незаметно. День посвящения как обычно начался с омовения, бритья и всех остальных положенных процедур. И хотя Тутанхамону присутствовать на священнодействе было запрещено, он всё равно парадно облачился и сопровождал меня к храму. Нервозность мужа выдавала ритуальная бородка, что одевалась по особым случаям. Та иногда подрагивала, совершенно не в такт нашему паланкину.

Наличие огромного подземного этажа в храме не удивило. На нескольких алтарях у самой стены приносились всесожжения и воскурения. Хотя лампады и стояли по всему периметру, зал был погружён в полумрак. Здесь же, в небольшом бассейне, жрицы меня церемониально обмыли и натёрли приятными ароматными маслами. Оставив полностью голой, окуривали фимиамом и читали молитвы. Затем, девушки в ритуальных масках принесли плошки, с чем-то очень пахучим. Встав с обеих сторон от меня, они стали наносить мне на тело священные знаки. Тщательная разрисовка длилась несколько часов. Естественно, всё это происходило под немного завывные песнопения. Что интересно, сам хор я не видела, но мелодия и голоса разливались по всему подземному залу. Акустика была продуманна весьма тщательно. Нужно будет потом поинтересоваться, как они добились подобного эффекта.

Закончив с бодиартом, опять начались дымовые завесы. Я пыталась отрешиться от происходящего, и чтобы не закашлять от воскурений, старалась дышать через раз.

Наконец-то ритуальная подготовка завершилась. На меня надели очень простенькое платье без всяких украшений и плиссировки. Наряд служанок и то выглядел интереснее. На выбритую голову мне повязали красную повязку, плотно вышитую золотистыми иероглифами.

И всё… никаких украшений, никакого золота, колец, браслетов. «Невеста» выглядела бедной золушкой на собственной «свадьбе».

Ближе к вечеру началось и само богослужение. Меня вывели во двор храма, куда несколько десятков пар жрецов в масках птиц и обезьян вынесли лодку, уложив на специальный постамент. Резной деревянный наос[24]24
  Нао́с – святилище в виде деревянного ящика, в котором хранили статуэтку божества. Такой «домик» имел двускатную крышу и раскрывающиеся дверцы. Их устанавливали на специальной ладье.


[Закрыть] со статуей бога по этому случаю был открыт, но во избежание того, что вместилище могли коснуться нечистые взгляды, его укрывал белый льняной полог, что немного шевелился от вечернего речного бриза.

Меня подвели к лодке. Жрецы начали возносить молитвы, окуривая теперь меня вместе с судном. Чуть позже явился весь хор в полном составе, позади которого расположились музыканты и грянул «свадебный марш». Совершенно не похожий на привычный. Меня снова окуривали дымом, опрыскивали благовониями и без остановки читали молитвы.

Наверное, решив, что я достаточно прокоптилась, подняли на лодку, усадив перед наосом между несколькими находящимися там статуями. Наконец двери храма открылись и ладью понесли обратно. Теперь мне предстояло провести обрядовую ночь вместе с «женихом», чтобы так сказать «закрепить брак».

Нас занесли в святая святых, установив лодку на постаменте. Льняное полотно с «домика» убрали, а мне помогли аккуратно спуститься. Жрецы зажгли несколько светильников и согнувшись удалились. Естественно пятясь.

Услышала, как на двери лязгнул засов. Сдаётся, я осталась тут совершенно одна.

Постояв немного в тишине, решила ознакомиться с помещением. Расписанное и украшенное местами золотом и серебром, оно производило впечатление. Чтение надписей отложила на утро, напрягать глаза при таком тусклом свете не стала.

Интересно, а Амон захочет со мной пообщаться? Дотянувшись руками до наоса, несколько раз произнесла его имя, но ничего интересного не происходило. Бог молчал.

Ну что же, в таком случае будем спать. Для «новобрачных» была приготовлена красивая резная кровать, накрытая несколькими полотнами ткани. Устроилась поудобнее. Из небольшого отверстия на потолке было видно часть луны. Глаза потихонечку слипались, хотя кушать хотелось неимоверно. Сволочи могли бы хотя бы немного еды оставить.

Странно. Луна исчезла, как и окно. А я услышала шуршание и тихий голос.

– Божественная, придержите верёвку, чтобы я спустился в нужном месте.

Ну кто бы сомневался. Бравый сотник собственной персоной. И как его храмовники не поймали? Безрассудный!

– Зачем ты так рискуешь? – спросила, когда сильные руки прижали меня к своему телу.

– Мне необходимо поговорить с вами. А вы меня избегаете.

– И ты решил забраться в храм?

– Ну, тут точно никуда от меня не денетесь.

– А если позову жрецов?

– Скорее всего меня убьют, божественная. Неужели вы этого хотите?