Текст книги "Заклинатель 3 (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

12.

– Они поддаются! Они поддаются! – с неверием и одновременно с восторгом в глазах прокричал Ерик. Мелкий хорек с редкими мышиными волосами подпрыгивал, не в силах сдержать воодушевления.

Толпа ревела, колыхалась, напоминая темную массу. Слышались крики, над головами горели факелы, разгоняя тьму посреди площади, примыкающей к резиденции бургомистра Винисгорда.

Людей удалось завести удивительно легко. Пара оброненных фраз здесь, несколько небрежно сказанных замечаний там, и вот слухи распространяются по городу подобно пожару. Переполненные в вечернее время кабаки стали отличной закваской для зарождения бунта.

Коста даже не ожидал, что все так быстро получится, недооценил царившие в бедных районах настроения. То и дело вспыхивающие болезни в пределах городских стен, вражеская армия в предместьях, невозможность уехать, приближающаяся зима, недостаток и подорожание продуктов питания, и постоянная угроза штурма в конечном итоге сыграли свою роль став катализатором постоянного страха.

Нужна были лишь спичка, чтобы вспыхнул пожар. Повод, который сплотит беднейшие слои населения, дав направление общему гневу.

Им стал бургомистр.

Бедняки и так недолюбливали богачей, а узнав, что главный из них собирается сбежать, бросив остальных на милость болезней, голода, холода и вражеской армии, пришли в справедливую ярость. Подогретые вином и элем, люди бросились на улицы, требуя, как они думали, справедливости.

Первые разгоряченные группы появились на площади из ближайших харчевен, затем весть о бегстве градоначальника Винисгорда разошлась широко, захватив самые дальние окраины. По мере распространения слухи менялись, вскоре большинство было уверено, что сбежать собираются все шишки города, начиная от членов Городского совета и заканчивая обычными богачами.

Разумеется, подобные новости не встретили понимания, особенно у тех, кто уже перебивался с хлеба на воду. У них и до этого не было много шансов на хорошую жизнь, а при осаде обстоятельства еще больше ухудшились. Таким терять было нечего, и они хлынули на улицы, в желании наказать предателей-толстосумов.

Стражники у резиденции поначалу не оценили степень угрозы, велев собравшимся убираться в свои норы. Назвали их крысами, отребьем, и тем самым спровоцировали первыми столкновения.

В ход пошли глиняные кружки из трактиров, выломанные из столов и лавок ножки, другие подвернувшиеся под руку предметы. Хорошо экипированным и обученным солдатам удалось сдержать первый натиск толпы, мечи, копья и щиты дали необходимое преимущество. Но толпа росла и это стало настоящей проблемой. Сдержать колышущуюся массу с факелами становилось все трудней, пока наконец редкая цепочка стражников не начала отступать. О чем и возвестил неугомонный Ерик.

– Они пятятся! Эти ублюдки отступают! – воскликнул он второй раз, победно вскидывая над головой руки.

– Надо прорваться внутрь, пока не подошло подкрепление, – заметил Коста, имея ввиду отряды стражников из других районов города.

Они втроем благоразумно держались подальше от первых рядов. Несмотря на малочисленность стражники умело орудовали копьями и клинками, то и дело на выложенную булыжником мостовую падало истекающее кровью тело очередного бунтовщика. Это вызывало новую вспышку ярости, но одновременно заставляло держаться подальше. Поэтому несмотря на многократное численное преимущество толпа еще не ворвалась внутрь.

– Со стен придут наемники. Эти всех вырежут подчистую без колебаний, – хмуро поддержал вожака Тугар.

– Если узнают, что бургомистр захотел смыться, не вырежут, – радостно возразил Ерик. Этому нравилось происходящее, в глазах восторг, на лице оживление от бунта.

Сзади кто-то толкнул в спину, но Коста не обратил внимания, понимая, что в толпе по-другому нельзя, хотя в другое время обязательно бы отреагировал, посчитав себя оскорбленным.

Мимо протиснулся огромный мужик: темная неряшливая борода, холщовая рубаха, опоясанная бечевкой, под грубой тканью бугрятся мускулы, в массивной руке огромный топор. Лесовик, из тех, кто раньше заготавливали дрова, ездя в ближайший лес и застрявший вместе с остальными горожанами в осажденном городе.

Этому точно нечего терять, его жизнь и средства пропитания остались за пределами Винисгорда, он будет драться просто потому, что другого выхода нет. Либо так, либо медленно подыхать от голода, ведь покупать еду денег нет.

Это натолкнуло Косту на интересную мысль. Совершенно неожиданно для напарников он вдруг заорал:

– Там внутри золото! Куча золота! Слитки! Монеты! Все внутри! Богатства бургомистра и остальных богатеев!

Моментально сообразивший что к чему Ерик подхватил:

– Огромная куча из золотых монет! Целые сундуки в подвалах!

Упоминание спрятанных внутри резиденции сокровищ с новой силой всколыхнуло толпу. Ведь золото почти здесь, только протяни руку, а добраться до него мешает жалкая кучка стражников, зажравшихся псов на службе хозяев.

И алчность окончательно застелила глаза бунтовщикам. Видение огромной кучи золотых монет смело страх напрочь. Клинки в руках солдат уже не пугали, а казались легкой преградой, которую можно смести, надо лишь поднажать.

И они поднажали, ревущая толпа подобно прибою накрыла цепочку стражи, не обращая внимания на гибель товарищей рядом, кого опытные воины все-таки напоследок успели достать, ударив точно и быстро, как их учили. Но никакое умение не спасет, если враг превосходит числом, и вскоре все было кончено.

Косту, Ерика и Тугара толпа увлекла за собой, сначала к крепким дубовым дверям резиденции, перед которыми последовала короткая заминка, а после дальше внутрь. Ширясь подобно реке, люди разбегались по залам и коридорам, круша все на своем пути.

* * *

– Ваше превосходительство, рад вас видеть, – я приветствовал бургомистра легким наклоном головы. Небольшая демонстрация уважения не помешает. На меня уставились злобные заплывшие глазки, едва видные из-за жирных щек.

Жуэль Болсонар явился в заклинательный зал наряженный в ночнушку до пят, со смешным колпаком на голове. Но смеяться не хотелось, лицо бургомистра Винисгорда выражала не страх, как ожидалось, а неприкрытую злобу.

– Сколько вам еще нужно времени? – резко спросил он, даже не делая вид, что смущен от собственного потешного вида.

Слишком серьезное положение чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Понимали это и стражники, маячившие за широкой спиной, в ином случае у солдат обязательно бы мелькали скрытые ухмылки. Но сейчас физиономии под железными шлемами сохраняли каменную неподвижность.

Правильно, не до шуток. И дурацкий колпак на башке бургомистра не повод для веселья, а причина морщиться, что придется бежать за нормальной одеждой, если его превосходительство вдруг вспомнит, что неподобающе одет.

– Немного, мы почти закончили, – уверил я. – Осталась активация устройства, это потребует около тридцати минут, не меньше.

Я выразительно посмотрел на бургомистра.

– Они у вас будут, – буркнул он и кивнул назад офицеру в начищенных доспехах, маячившему за правым плечом. – Григчерсен, в это крыло никто не должен пройти.

– Он не пройдет, ваше превосходительство! – молодцевато пообещал офицер.

Должно быть начальник личной охраны или нечто подобное, – мелькнула быстрая мысль. У таких преданность в крови, и платят им больше обычного.

Из коридора прогрохотало железо, обряженные в доспехи воины ушли блокировать коридоры, ведущие в заклинательный зал. Не оглядываясь на своих людей, бургомистр ступил через порог, правая его рука сжимала небольшой кожаный саквояж, в левой покачивался серебряный подсвечник с горящей свечей.

Любопытный набор для дальних путешествий.

– А где же ваша племянница? – совершенно некстати вдруг осведомился Нильс. Голос не скрывал ехидства, прямо намекая на статус «племянницы».

Я метнул яростный взгляд в сторону разговорившегося следопыта. Сейчас не место и не время для глумливых замечаний, совсем у дурака крыша поехала? Или это влияние зелья? Почувствовал отходняк после слабости и не следит за языком.

Но как ни странно, внешне бургомистр остался спокоен, проигнорировав скрытый намек.

– Она с доверенными людьми ушла через задний ход сразу, как с площади послышался шум, – равнодушно обронил он, изучая выложенный на полу каменной плиткой рисунок пентаграммы. – Это оно?

Я кивнул.

– Да. Точнее его часть. Вершина, если хотите. Сам Обелиск спрятан внизу, идет продолжением от пентаграммы.

Вместе с бургомистром в заклинательный зал зашли два воина. Оба рослые, широкоплечие, доспехи хорошо подогнаны, качество стали выше обычного. Пластика и движения выдавали опытных рубак.

Личные телохранители, последний рубеж обороны на пути к драгоценной тушки градоначальника. Я никак не прокомментировал их появление, понимая, что никто не даст их убрать.

– Хорошо. Я буду ждать прямо здесь, – сказал Жуэль Болсонар.

Нильс открыл рот, явно собираясь сморозить очередную глупость (все-таки появление долгожданного Сумеречного Круга сильно подействовало на парня, родив иллюзию о собственных силах), но я не дал ему раскрыть рот, резко скомандовав:

– За работу!

И следопыт подчинился, вовремя уловив жесткие интонации в голосе заклинателя, не терпевшего неподчинения.

Следующие полчаса прошли в суматошной подготовке.

Для запуска Обелиска требовалась Синяя Вода, вместо нее будет использована добытая в Башне Коллегии проволока похожая на вольфрамовую нить. Благо их в свое время я прихватил в избытке. Должно сработать.

Следующий важный элемент – фокусирующий кристалл. С этим пролет, вместо него будет использована перчатка мертвителя. Для управления энергией ее должно хватит, главное соблюдать предельную осторожность, внутри перчатки много некро-энергии.

Старинная вещица, ей как минимум восемь сотен лет, со времен последнего появления известного мертвителя в имперских провинциях. А может и более древняя, восходящая к первым заклинателям, ставших практиковать магию смерти. Веяло от нее страхом и смертью. Кто знает в скольких ритуалах и обрядах на основе магии смерти она поучаствовала и какими свойствами теперь обладает. Использовать ее риск, но выбора не оставалось.

И конечно основной момент – куда открывать путь. С этим могли возникнуть проблемы. Но это лишь на первый взгляд, и только для непосвященных в природу работы Обелисков. Например, Сандар из Аз-Гарада – порта пяти морей, не знал, что необязательно нужны два работающих Обелиска, чтобы протянуть между ними нить. Достаточно одного, с которого уже открывали дорогу. Неважно куда, главное, чтобы «следы» прохода остались. Все равно, что пройти по заросшей тропе, необходимо лишь направление.

Мы с Нильсом все делали тихо и быстро, но в какой-то момент нервы бургомистра не выдержали:

– Начинайте! – визгливым голосом воскликнул он. Его бросало из крайности в крайность, из кажущегося спокойствия в нервную панику. Маятник качался и никогда не угадаешь, где стрелка застынет в данный момент.

Я спокойно прервался, посмотрел на него.

– Возможно, вашему превосходительству, необходимо немного успокоиться и скажем выпить? У нас осталось немного эля, – предложил я.

Толстяк в ночнушке не ответил, вместо этого один из телохранителей достал из-за пояса небольшую металлическую фляжку. Отвинтил крышку и подал хозяину. По залу поплыл запах крепкой ягодной настойки на можжевельнике. Из-за специфического рецепта такие напитки шли не меньше, чем по десяток серебряных монет за кувшин.

Нильс проворчал что-то под нос. Кажется снова насчет того, как хорошо быть бургомистром. Не стану спорить.

Борова в смешном колпаке отпустило, охрана тоже слегка расслабилась вслед за хозяином. Я поднял латную перчатку из темного металла. Помедлил, ощущая магические токи вокруг древнего артефакта. Перчатка пропитана некро-энергией. Аура жесткой силы буквально сочится из ее, напоминая темную дымку.

Секундное колебание.

Не уверен, что у обычного мага, окажись он на моем месте, был бы шанс. Магичка из Ольца точно бы не справилась, перчатка бы ее сожрала, подчинив и разъев ауру как ржавчиной, черными миазмами некро-энергии Но я с ней сроднился благодаря поглощенной энергии над старинным кладбищем.

Из окон-бойниц донесся особенно громкий рев. Толпа добралась до двери, стража не смогла сдержать натиск, смытая грязной визжащей от ненависти волной. Солдат растерзали и наконец прорвались внутрь.

– Быстрей! – поторопил бургомистр, нервно, но уже без визгливых ноток в дрожащем от страха голосе. Настойка все-таки помогла.

Я еще секунду медлил, затем осторожно надел перчатку на руку. Тут же вздрогнул, ощутив, как по коже скользнули струйки чуждой энергии. В ту же секунду по линиям на полу побежали огоньки магической силы. Сначала синие, затем черные, пока наконец не окрасились в устойчивый насыщенный фиолетовый.

Цвет моей личной магии.

Из ниоткуда послышался низкий гул. Воздух стал плотным и вязким. Пентаграмма горела лиловым пламенем. Бургомистр, Нильс и телохранители попятились к стене, ощущая вместо ожидаемого жара странно-обжигающий холод. Из центра зала ударил столб полупрозрачного света, уперся в потолок и замер.

На долю секунды показалось, что выложенные камнем плиты потеряли материальность. И снизу, и сверху обретя расплывчивость рваных кусков тумана.

Бургомистр завороженно уставился на проявление настоящей магии, его охранники следовали примеру хозяина, ошарашенно пялясь на происходящее с отвисшими челюстями. Никогда прежде им не приходилось видеть ничего подобного.

Призрачный свет метнулся вертикально вверх, словно пронзив потолок, ударив в небеса над резиденцией. Снаружи послышался дружный вздох. Не успевший проникнуть внутрь народ наблюдал за светопреставлением.

Представляю, какая сейчас на улице дикая иллюминация. Народ еще больше озвереет посчитав, что бургомистр близок к побегу. И будет не так уж не прав. За исключением причастности бургомистра.

Я поднял облаченную в темный металл руку, концентрируясь на бушующих вокруг потоках энергии. Первая попытка взять под контроль не увенчалась успехом. Обелиск гудел, но не хотел подчиняться.

Долгое мгновение я не понимал, что происходит, пока не догадался обратиться внутрь себя, вызывая перед мысленным взором Сумеречный Круг. Надо соединить центр средоточия с Меткой Тонких Путей и старинное магическое устройство. Это как ключ, показывающий, что у посвященного есть право доступа.

Перед глазами сверкнуло, в висках стрельнуло острой болью, и я словно воспарил над зданием резиденции.

Окружающий мир подернулся дымкой, ночь стала светлой, напоминая сумерки. Внизу раскинулся Винисгорд с каменными домами и черепичными крышами, из многих шел дымок. Я видел бушующую у входа в резиденции толпу, но отсюда она казалась лишь клочьями тумана, собранными в неряшливую массу. Пришлось постараться, чтобы заставить себя перестать разглядывать странный подернутый дымкой мир, похожий на призрачное отражение себя прежнего, и сосредоточиться на главном.

Тропа. Нужна тропа.

Я начал медленно оборачиваться вокруг своей оси, вглядываясь в неявные признаки, где может находиться вход на призрачную дорогу через тонкий мир. И у меня в конце концов получилось.

Оно походило на смазанную тень, на отпечаток подошв, смытый дождем, на отзвук давно затихшего эха. Начало тропы. Точно невидно, что находится на другом конце, но переход определенно стабилен. Прямо сейчас я мог сделать шаг и перенестись за многие сотни миль в мгновения ока.

Но нет, еще рано.

Я медленно открыл глаза, и первое, что услышал, вновь ощутив себя в заклинательном зале, как из коридора доносится лязг стали и крики ярости сражающихся людей.

Глава 13

13.

Люди странные создания, надеются на то, что никогда не сбудется. Но именно эта надежда часто толкает вперед, заставляя действовать невзирая на внешние обстоятельства, даже если ситуация ухудшается до критической нормы.

Вот и Жуэль Болсонар бургомистр Винисгорда не отступал до последнего. Нильс искренне этого не понимал, ведь толстяк несмотря на несуразный вид не выглядел дураком. Даже будучи в панике, он должен был соотнести странное поведение пришлого колдуна и его помощника с тем, что происходит снаружи. Но вместо этого бургомистр все еще наделся сбежать, используя магические пути, о которых впервые услышал вчера вечером.

– Давай! Живей открывай свою колдовскую дорогу! – визгливо вскрикнул жирдяй, когда стало понятно, что ворвавшаяся в резиденцию толпа добралась до ведущего в заклинательный зал коридора.

Из-за обитой железными полосами деревянной двери доносились крики и звон оружия. Стражники сдерживали ревущих от гнева мятежников. Рубили, кололи, резали, без колебаний пуская в ход мечи и щиты. И медленно отступали, не в силах сдержать безграничное море охваченных яростью людей.

– Мы успеем, – Га-Хор Куэль Ас-Аджар успокоил перепуганного градоначальника.

Жесткий тон, холодный взгляд, уверенные жесты, скупые и точные движения, экономные, но быстрые, без ошибок – заклинатель сохранял хладнокровие даже в такой ситуации.

Нильс и раньше знал, что маг, с которым познакомился, обладает решительным характером, но сейчас это проявилось в полной мере. Ни сомнений, ни колебаний, только полная уверенность в собственных силах и абсолютный контроль над происходящим. Маг точно знал, что делать и показал это находящимся в заклинательном зале.

При первых признаках паники со стороны бургомистра и шума из коридора два личных телохранителя, зашедших в зал вместе с ним, потянули из ножен длинные полуторные мечи. Шелест вынимаемой стали привлек внимание заклинателя.

Тяжелый давящий взгляд без слов, и оба воина одновременно неуверенно остановились.

Нильс восхищенно присвистнул. Мысленно, разумеется, понимая, что сейчас это будет некстати, и не желая получать новый втык за неуместное поведение, как недавно за случайно оброненную фразу насчет молоденькой любовницы бургомистра.

Следом мелькнула быстрая мысль: интересно, со временем он станет таким же? Сможет остановить вооруженных воинов одним взглядом? Что-то подсказывало что нет. Га-Хор Куэль Ас-Аджар был кем угодно, но только не простым заклинателем, каким скорее всего станет сам следопыт. Тут и высокородное происхождение, и опыт, и отточенная привычка поведения по управлению людьми, и некая мрачная тайна, окружавшая фигуру мага с самого первого дня их знакомства.

– Я нашел тропу, – сказал Га-Хор, игнорируя трепыхание испуганного градоначальника и глядя только на Нильса.

– Куда она ведет? – тут же спросил охотник за древностями.

В ответ, отрицательное покачивание головой.

– Не знаю. Но дорога точно есть. Не знаю когда ее открывали в последний раз, подозреваю, что еще во времена до падения империи, но проход хорошо виден.

На секунду наступила тишина. Все оценивали риски путешествия в неизвестность. Первым взорвался бургомистр:

– Не знаешь⁈ Как это ты не знаешь⁈ Ты должен знать!! За что я вам плачу деньги⁈ Хочешь, чтобы я очутился посреди какого-нибудь заброшенного болота⁈ Ты хоть знаешь, в каких глухих отдаленных дырах империя ставили свои проклятые форпосты⁈ Нас может забросить в один из них, откуда мы никогда не сможем выбраться!!! – возопил он, возмущенно потрясая мясистыми кулачками.

Заклинатель остался равнодушен к вспышке истерики, вместо этого указал Нильсу за сваленные в беспорядке сумки, молчаливо веля позаботиться о вещах. Следопыт незаметно кивнул, показывая, что понял распоряжение.

Пентаграмма продолжала гореть призрачным пламенем, в центре колыхался столб белесого света, он немного померк, но потолок заклинательного зала все также терял часть привычной материальности, что указывало на то, что спрятанный под каменным полом Обелиск работает.

Тропа открыта, они могут в любом момент уйти, покинув захваченную бунтовщиками резиденцию и сам Винисгорд. Но сделать это смогут только двое: Нильс и Га-Хор, потому что только у них есть магические способности, Сумеречный Круг и Метка Тонких Путей, открывающая колдовскую дорогу.

Восторг от появления Круга все еще не отпускал Нильса. Давняя мечта осуществилась, пусть все и не выглядело идеальным, в частности количество доступных для изучения заклятий. Но это будут настоящие заклятия! Которые станут частью него, и не будут зависеть от внешних предметов, как артефакты, которыми ему раз или два до этого приходилось пользоваться.

Возможно в первые жизни Нильс был по-настоящему счастлив. От этого дурацкие ироничные замечания в сторону бургомистра, бесшабашное поведение и уверенность, что все закончится хорошо. Наверное, стоило вести себя лучше, оставаясь собранным и сосредоточенным, как это делал заклинатель, но он ничего не мог с собой поделать, находясь под воздействием радостных предвкушений.

В конце концов, он не являлся адептом мар-шааг, не умел отбрасывать лишние эмоции в сторону, концентрируясь на первоочередных задачах, игнорируя остальное. Он был всего лишь охотником за древними редкостями.

Это стало ошибкой.

Не следовало отвлекаться, нужно было делать то, что приказал заклинатель – идти и брать сумки. Вместо этого Нильс замешкался и подставился под удар.

Следующие секунды вместили в себя сразу несколько событий.

Совершенно неожиданно один из телохранителей вдруг выхватил меч, нанес удар рукоятью по лицу напарника и подскочил к двери. Обернулся, торжествующее лицо горело мрачной усмешкой. Он посмотрел на бургомистра.

– Это тебе за Лауру, ублюдок!

– За Лауру? – недоуменно спросил Жуэль Болсонар. Физиономия толстяка в ночнушке и дурацком колпаке на голове выражала растерянность.

– Ты мог выбрать любую другую, но заставил ее отца отдать тебе в качестве шлюхи! – выкрикнул телохранитель.

Лязгнул, отодвигаясь засов. Как завороженный, Нильс смотрел, как обитая почерневшими от времени полосками железа дверь распахивается.

– Сумки! – кричит заклинатель, но следопыт слишком занят, потрясен произошедшим.

– Но она сама… – кричит бургомистр и захлебывается.

Открыв дверь, предатель резво разворачивается и бьет наотмашь мечом. Длине клинка всего немного не хватает развалить тучное тело надвое. Но его оказывается достаточно, чтобы кончик лезвия чиркнул по объемистому брюху. На ткани ночнушки выступает полоса крови – разрез не глубокий, но достаточный, чтобы не привыкший к насилию к собственной персоне бургомистр начинает оглашено орать:

– А-а-а!!! Убивают!!! Спасите!!!

Он орет потрясая телесами, неловко дергается и заваливается назад. Как ни странно, это спасает ему жизнь. Говорят внезапное падение на землю лучший способ избежать удара. Сам того не зная, Жуэль Болсонар применяет этот прием, уходя от мелькнувшей в воздухе полосы остро заточенной стали.

Промахнувшийся телохранитель рычит от ярости, меч вновь взмывает над его головой для нового сокрушительного удара. Бургомистр верещит, как поросенок.

В заклинательный зал врывается несколько человек, прорвавшихся через ряды защищавших коридор стражников. Среди них Нильс без особого удивления узнает старых приятелей: Косту, Тугара и Ерика. На лице лидера банды мрачное торжество, в этом он похож на предателя-телохранителя, когда тот распахивал настежь дверь.

– Попался, скотина! – злорадно кричит мелкий заморыш с редкими мышиными волосами.

И резко замирает. Тонкие руки карманника приподнимаются, пытаясь нащупать лицо, но там уже ничего нет, только выжженная проплешина.

Никто не успел заметить, как заклинатель метнул сгусток фиолетового огня, все произошло очень быстро. Зато результатами смогли полюбоваться все желающие. Еще долгое мгновение тело низкорослого вора с выжженным начисто лицом простояло на ногах, пока наконец тяжело не рухнуло на пол, заставив присутствующих оцепенеть от ужаса.

Страшная смерть вызвала растерянность. Коста и Тугар машинально попятились от фигуры в черных одеждах, застывшей в классическом позе боевого мага, выбросившего руку в атакующем жесте вперед.

Но заминка вышла короткой. Раздавшийся особенно сильный крик умирающего из коридора словно по новой запустил события, поставленные страшной смертью на паузу.

– Бей!!! – проревел Тугар и скакнул вперед, вздымая над головой усеянную острыми шипами палицу.

Колдун сменил положение и выкинул в сторону нападающего вторую руку. Массивного здоровяка подхватила невидимая сила и швырнула назад, ударив об стену, как тряпичную куклу.

Два удара сердца – и две трети команды Косты оказалось уничтожено или выведено из строя. Но вожак не был бы вожаком, если бы не мог вовремя среагировать на угрозу и отступить, переключившись на другую цель. Взгляд Косты метнулся к Нильсу, лицо ощерилось в злобной гримасе. Все что успел сделать следопыт – скользнуть в сторону, ощутив дыхание смерти от старого приятеля.

К сожалению, недостаточно быстро. Два мелькнувших с быстротой молнии кинжала вонзились в тело Нильса – один в живот, другой в грудь. Оба погрузились почти на всю глубину лезвия, настолько силен оказался бросок. Физиономию Косты прорезала торжествующая усмешка, ему все же удалось достать врага.

Так он и умер, по примеру своей жертвы получив кинжал в горло. Только в отличие от клинков из обычной стали, этот переливался черным и фиолетовым. Колдовское оружие, призванное по воле хозяина – оно прервало цепь жизни главаря.

Войдя в заклинательный зал, всего через несколько секунд вся банда перестала существовать.

Нильс тяжело опустился на пол. Раны горели огнем, кинжалы торчали из плоти, любая попытка прикоснуться вызывала еще большую боль.

– Кретин, – над головой раздался голос Га-Хора.

– Согласен, – хрипло выдохнул следопыт. Закашлялся. На губах выступила кровь, внутренние повреждения оказались чересчур сильными. Странно даже, что еще не умер. Один клинок в боку, второй в центре груди. Такое зельями не вылечить.

– Ты умираешь, – в голосе заклинателя холодная констатация фактов, и лишь легкая тень сожаления.

– Надо было хватать сумки, – Нильс криво усмехнулся окровавленными губами. – Как вы и велели…

Он недоговорил, из-за спины Га-Хора послышался тоненький визг. Бургомистр опрокинулся на спину, левая рука вскинулась в защитном жесте, рукав идиотской ночнушки сполз, обнажая запястье. Тускло сверкнул металл широкого браслета. Стоящий над градоначальником с занесенным мечом телохранитель ударил, но клинок преодолел лишь половину пути.

Полыхнуло, и на пол осыпалась черная горстка зернистого праха – все что осталось от экипированного в хороший доспех воина.

– Проклятье, – потрясенно выдохнул Нильс.

Заклинатель остался спокоен.

– Я же говорил, что у него что-то есть на запястье. Похоже даже ближние охранники не знали об этом, – рассеяно буркнул он, словно о чем-то отвлеченном.

Жуэль Болсонар забарахтался, пытаясь подняться. Сейчас рыхлая туша напоминала огромную лягушку, перевернутую на спину. По лицу Нильса скользнула вялая усмешка, но сказать он ничего уже не мог, слабость стремительно растекалась по всему телу.

– Не успел я побыть магом… – тихо проронил он и медленно закрыл глаза.

* * *

Я смотрю на мертвого Нильса, испытывая смешанные чувства из сожаления и раздражения. Сожаления – потому что несмотря ни на что, мы провели долгое время вместе, став если не напарниками, то по крайней мере чем-то похожим. Раздражения – потому что ему не удалось дотянуть до конца. Глупая ошибка, сыграла свою роль, подведя черту под линией жизни следопыта. Достигнув желаемого, он расслабился и подставился под удар, забыв, что мир только того и ждет, чтобы наказать счастливчика.

– Дерьмо, – глухо ругнулся я, не зная, как еще выразить свои чувства.

Получилось паршиво. Ведь оставалось немного, чтобы спастись…

– Так мы уходим? – с боку раздается голос с тяжелой отдышкой.

Слегка поворачиваюсь. Бургомистр приподнимается с пола, все так же в нелепой ночнушке, с колпаком на голове. Он больше не выглядит смешным толстяком, скорее собранным и готовым драться боровом. Слегка необычное сравнение, но весьма подходящее для рыхлой фигуры.

Все это время я держал его боковым взглядом в поле зрения, подмечая, куда будет направленна левая рука. Черт, штука на запястье и правда оказалась убойной игрушкой, не зря от нее с такой силой фонило магией. Интересно, где он ее достал?

Из коридора все так же доносится лязг мечей, скрежет стали и крики. Сражение продолжается, стражники перегруппировались, сдерживая наплыв разозленной толпы.

Я вновь берусь за латную перчатку из темной стали, наклоняюсь, подбирая сумки и перебрасывая через плечо. Пора уходить. Прощальный салют над телом погибшего Нильса. Извини друг, что не получилось вместе уйти. Ты был близок, но не вовремя расслабился, потеряв сосредоточенность и за это был тотчас наказан. Такое бывает, когда думаешь, что весь мир у тебя в кармане, а он только и ждет, чтобы нанести внезапный удар.

Дерьмо…

Делаю шаг, переступая границы пентаграммы. Выложенный каменными плитами колдовской рисунок продолжает исходить призрачным пламенем. Столб белесого света в центре немного поблек, но все еще сохраняет силу. Переход открыт, надо лишь зайти внутрь.

Внезапно бургомистр что-то понимает. Может по моему отрешенному лицу, может наконец прорывается инстинкт, давно твердивший, что все не так просто и что заезжему колдуну нельзя доверять, но прогоняемый до сих пор в надежде, что все же удастся сбежать из обреченного на гибель города.

Жуэль Болсонар дико кричит:

– Нее-еет!!!

Он бросается на меня, позабыв о своей магической игрушке, в безумном отчаянии, поняв, что его собираются бросить в заклинательном зале на пороге разбушевавшейся толпы.

Ярость прибавляет бургомистру сил, он проявляет удивительное проворство, скакнув с места подобно перепуганному борову. Он даже умудряется меня зацепить, хотя до последнего казалось, что это невозможно. Искаженное бешенством лицо оказывается вплотную, в ноздри бьет запах настойки из можжевельника из разинутой пасти, откуда выплевываются яростные слова:

– Ты меня здесь не бросишь, проклятый колдун!!!

Я пытаюсь сбросить озверевшего хряка, но это оказывается не так просто. Он вцепился мертвой хваткой, повиснув на мне всей тушей.

Проклятья. Дергаюсь в сторону, но сам едва не теряю равновесие. От неосторожного движения лямки сумок скользят с плеча. Чтобы удержаться на ногах, вынужденно сбрасываю мешавший двигаться груз. С глухим стуком сумки падают на пол.

Ну жиртрес, ты у меня сейчас получишь. Собираюсь ударить резко и зло, чтобы избавиться от мешающей туши, но бургомистр вдруг неожиданно тянет вниз и вправо, заставляя неуклюже вскидывать руку, чтобы не рухнуть под тяжестью полутора сотни живого веса. Или сколько там этот хряк весит?

Мы оба оказываемся в неустойчивом положении. Колпак бургомистра съезжает на бок, сам он дергается, и я вдруг с изумлением понимаю, что толстяк до сих пор не отпустил кожаный саквояж, с которым зашел в заклинательный зал. Им он и пытается ударить, раз за разом увеличивая амплитуду.