Текст книги "Заклинатель 3 (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Сначала пробудим твой магический дар, создадим Сумеречный Круг, чтобы бы было куда вписывать Метку Тонких Путей. Затем нанесем сами метки. Это придется делать одновременно и мне и тебе, чтобы не тратить время. Затем активация Обелиска, – проинструктировал я, усмехнулся. – Как видишь, ничего сложного, все нужные ингредиенты у меня есть, осталось лишь применить их в нужном порядке проведения ритуалов.

Последовал кивок в сторону сваленных в кучу сумок у дверей в заклинательный зал.

– Ну да, звучит просто, – проворчал Нильс, метнув в сторону стражника настороженный взгляд и вдруг неожиданно спросил: – А что с моими старыми приятелями, помогшими проникнуть сюда?

Вопрос вызвал удивление.

– Ты про Косту и компанию?

Следопыт кивнул, я пожал плечами.

– А что с ними? Они получили несколько золотых, все что у меня осталось на момент встречи, и сделали свое дело – подбросили разлагающиеся трупы в благополучные районы. Считаю деньги они отработали.

– Но вы обещали им больше…

Я перебил Нильса.

– Да, триста золотых монет. Которые, к слову, действительно обещаны нам бургомистром за проход магическими путями из осажденного города. Самое забавное, думаю, он даже не обманет, и заплатит полностью, лишь бы поскорее убраться из Винисгорда.

– Но Коста их не получит, – следопыт испытывающее взглянул на меня.

Я нахмурился. Не понял, у кого-то проснулась совесть?

– Это ты их кинул на сотню монет, – напомнил я. – Я заплатил им за услуги сполна и не считаю, что чем-то этим головорезам обязан. Хочешь считать иначе – твое право. Но прежде подумай, если бы у них был шанс, как думаешь, они перерезали бы нам глотки, если бы при этом смогли еще и ограбить?

Вопрос риторический. Следопыт мрачно засопел, но смолчал. Крыть было нечем. Знает бывших подельников, как облупленных, и понимает, что в случае чего те действительно не откажутся от шанса удвоить, а то и утроить будущий куш. А все время оглядываться за спину, опасаясь подвоха, никаких нервов не хватит. Тем более, он действительно их в свое время уже один раз обманул. Коста с приятелями посчитают, что поступают правильно, подставляя обманщика. Такая себе разновидность справедливого воздаяния в бандитской форме.

– Забудь о них, у нас есть дела поважнее. Ты понимаешь, что если идея с ритуалом Восхождения не сработает, то через Обелиск тебе не пройти? Без Метки Тонких Путей делать это бесполезно, и даже опасно для жизни.

Лицо Нильса приняло мрачное выражение. Он уже не раз думал о сопутствующих рисках при пробуждении магического дара. Не зря Коллегия даже в период своего расцвета не слишком охотно соглашалась на этот ритуал, слишком часто кандидат погибал мучительной смертью.

– Я готов рискнуть, – угрюмо буркнул следопыт. – Будь я проклят, если это не сделаю.

Свой шанс он упускать не собирался, на кону стояла мечта всей жизни. Смерть в таких обстоятельствах выглядела не столь страшной.

– Как знаешь, тебе решать, – я хлопнул его по плечу.

Не знаю отчего, но почему-то был уверен, что у него получится. Сдохнет, но сделает. До последнего будет цепляться за призрачный шанс. Подобный решительный настрой даже вызывал уважение. Будь на кону что-то иное, вполне возможно Нильс сдал бы назад, с инстинктами выживания у него все в порядке. Но возможность стать настоящим магом перевешивало все. Пойдет до конца, даже если при этом сдохнет.

От дверей послышался шум, загораживающий проем стражник попятился, в помещении вереницей зашла целая команда слуг под предводительством сухощавого старика. Послышались сказанные надтреснутым старческим голосом команды, слуги разделилась на две группы и принялись за работу. Мужчины начали выносить мусор, женщины принялись мыть стены и пол. Все быстро завертелось, мы с Нильсом сами не заметили, как оказались вытеснены обратно в коридор вместе с парочкой стражников. Где проскучали все время пока шла уборка.

Наконец все закончилось, мы ступили в вычищенный до блеска чистенький заклинательный зал. Настала пора приниматься за основную работу.

Глава 9

9.

Похлебка оказалась густой и наваристой: варенные бобы, щепотка высушенных пряных трав, вместо мяса баранья требуха. И все это в глубокой глиняной миске. В отдельной плошке тушенная капуста, хранившаяся в больших бочках еще с прошлого года, но от этого ничуть не испортившаяся. Хлеб ржаной, твердый, как кирпич, засохший уже несколько дней назад, размоченный колодезной водой, чтобы хоть немного сделать съедобным. Питье – кувшин один на двоих с забродившим элем.

Еда для прислуги, не для хозяйской трапезной.

Наблюдая, как я зачерпываю бобовую похлебку, Нильс не удержался от ехидного замечания:

– Даже странно видеть вас, жрущим это дерьмо. Вы ведь понимаете, что нам сунули, что едят самые низшие слуги.

Я неопределенно дернул плечом, еда, конечно, не деликатес за полновесные золотые, но вполне съедобна и питательна.

– Сейчас не до изысков, – буркнул в ответ, принимаясь за квашенную капусту.

Долгие три секунды следопыт наблюдал, как я опустошаю вторую миску, заметил:

– Не понимаю, вы могли настоять, чтобы нам принесли что-нибудь более приличное, а не эти помои. В «Королевском дворе» мы питались намного лучше, зачем ухудшать собственное положение?

Я облизал ложку, сделал глоток прямо из кувшина, игнорируя грубо сделанную глиняную кружку, и лишь вытерев рот, спокойно пояснил:

– Ты прав, можно было возмутиться и потребовать еду получше, и скорее всего нам бы ее принесли. Но это вызвало бы задержку во времени – это раз, и два – кто отвечал за еду сразу мог не согласиться и потребовать подтверждения у начальства, что пришлых гостей надо кормить нормально, тратя хорошие продукты. Надеюсь, ты помнишь, что город в осаде и продовольствие каждый день растет в цене? Скорее всего слуги не имеют права без одобрения начальства тратить ценные продукты просто так и должны получить одобрение. Это могло дойти до самого бургомистра, который обязательно бы приперся сюда, проверить, что происходит. Чего нам на данном этапе совершенно не нужно.

Нильс выглядел задумчивым, подробное объяснение заставило парня взглянуть на ситуацию с другой стороны.

– Я об этом не подумал, – признал он.

– Потому что ты смотришь на ситуацию и видишь только верхний слой и не замечаешь возможные последствия. Слышал о таком выражении: причина и следствие? Каждый твой поступок приводит к определенному результату. И если не хочешь, чтобы он оказался плохим, думай заранее о своих действиях, желательно на два или три шага вперед, – я пожал плечами. – Странно, что приходится объяснять такие вещи. Думал, ты был более осторожен, когда воровал древние редкости.

– Я и был осторожен, – огрызнулся Нильс, но слишком вяло. – Когда касается дела, я все просчитываю. Просто сейчас такое ощущение, что вся жизнь стала одним большим делом, и приходиться постоянно следить за собой.

Я снова пожал плечами, хладнокровно заметил:

– Это дисциплинирует.

Следопыт промолчал, делая зарубку на память еще одного аспекта древнего искусства пути духа.

– Значит мы до конца ритуалов никуда не уйдем? Не покинем резиденцию? – уточнил он спустя небольшую паузу.

Я сделал еще один глоток из кувшина, скривился, эль оказался худшим, какой только доводилось пробовать, но выбирать не приходилось. Лучше это, чем совсем ничего. Следовало довольствовать малым, концентрируясь на цели и отринув постороннее. Таков путь адепта мар-шааг, способного не замечать неудобства и сосредотачиваться на главном.

Наконец ответил:

– Это было одним из условий сделки с бургомистром. Он нам не доверяет, – помедлил, уточнил: – Точнее мне, ты идешь довеском, в качестве ассистента и помощника.

– То есть, если мы захотим уйти нас не выпустят? – настороженно уточнил Нильс.

Я сделал новый глоток из кувшина, внимательно посмотрел внутрь – ну и гадость, и только после этого рассеяно спросил:

– А что, у тебя есть планы за стенами резиденции?

Вопрос на мгновение повис в воздухе, затем следопыт неохотно произнес:

– Да нет, никаких дел в Винисгорде у меня больше нет. Просто неуютно ощущать себя пленником.

Я хмыкнул:

– Мы не пленники, если тебя это так волнует. Скорее партнеры, которым градоначальник не доверяет. И кстати, чтоб ты знал, кроме той парочки железных болванов, нас караулят еще не меньше четырех или пяти человек. Они прячутся в конце коридора с обоих сторон и стараются не показываются на глаза, но я их заметил. Могу ошибаться, но кажется, как минимум двое вооружены мощными арбалетами, – я отставил кувшин в сторону: – Так что, наш друг бургомистр хорошо подготовился на случай, если мы попытаемся выйти из этого крыла зданий, не то что из самой резиденции.

Несколько секунд следопыт молчал, переваривая услышанное, после сделал очевидный вывод:

– В смысле, мы заперты не только в резиденции, но и в этом зале?

– Угу, – я подтвердил и уточнил: – И спать скорее всего придется тоже здесь. Так что можешь уже приглядывать себе местечко получше.

И рассмеялся, увидев ошарашенное выражение на лице парня.

– Они не могут нас здесь запереть, – возмущенно воскликнул он. – Мы же стараемся спасти этого жирного борова! – тут он осекся и поправился: – То есть, по крайней мере, он так думает.

– Вот именно. И чтобы шансы на успех повысились, его превосходительство принял необходимые меры. Ты же сам назвал его хитрым ублюдком, забыл? А какой хитрый ублюдок позволит шастать по своему дому парочке подозрительных личностей, обещавших заставить работать древний магический механизм, которому уже много веков?

Вопрос риторический. Понимая это Нильс промолчал, сквозь зубы выругавшись касательно подозрительности отдельных представителей городской верхушки.

Лично для меня поведение градоначальника не стало сюрпризом. Жуэль Болсонар бургомистр Винисгорда, был кем угодно, но только не доверчивой личностью. Он подстраховался, считая, что гости находится под контролем, и в чем-то был даже прав. Даже справившись с солдатами внутри, снаружи нас бы поджидала целая армия. Поэтому по мнению бургомистра, мы будем играть честно, стараясь оградить свою жизнь от холодного железа стражников и наемников.

К счастью, его превосходительство не разбирался в магии и не мог знать, что мы действительно не собирались его обманывать. Но это касалась лишь первой части плана, где пробуждался Обелиск. Что касается списка лиц, что уйдут магическими путями из осажденного города, тут наши мнения расходились.

Словно угадав, о чем думаю, Нильс вдруг спросил:

– А если жирдяй догадается спросить у знающих людей насчет принципа работы Обелиска? Наверняка в городе есть люди, кому это известно. Те же владельцы магических лавок например.

Я кивнул. Правильная мысль.

– Обязательно догадается. И обязательно сделает. И поймет, что его собираются обмануть. Но это потребует времени. Сомневаюсь, что обратившись к случайному продавцу магических ингредиентов он сразу получит ответ на вопрос. Это потребует уточнений, будет необходимо покопаться в старых книгах, чтобы узнать нужные сведения. Вряд ли обычный владелец магической лавки в курсе принципов работы Обелисков. Не забывай, об этих устройствах не слышали с момента падения Старой империи, и мало кто думает, что их можно вообще оживить, – тут я помедлил и припомнил: – Даже Сандару многие не поверили, когда он заявил, что сможет вновь активировать одно из древних магических устройств имперской эпохи. По крайней мере если судить по записям в его дневнике. Что уж говорить о простых торговцах, пусть и связанных с магией, но лишь опосредственно.

Нильс подумал, кивнул.

– Хорошо, убедили. Даже если рыхлая туша и сунется в магическую лавку для уточнения нужной информации потребуется время. Но рано или поздно бургомистр все равно узнает правду, и что тогда?

Я плавно поднялся на ноги, небрежно сдвинув в сторону пустые миски и остатки недоеденного хлеба, даже вымоченный в воде, он оказался чересчур твердый и мерзкий на вкус.

– Вот для того, чтобы этого не случилось, нам следует поторопится. Вставай, пора приниматься за дело.

Следующие два часа прошли в подготовке к первому ритуалу – обряду Восхождения. К этому моменту наступил поздний вечер, но работа не останавливалась. Благо никто не мешал, и мы остались одни. Двери в заклинательный зал были плотно закрыты, стражники скучали в коридоре, получив предупреждение не соваться, если не хотят ничего испортить. Зная, что выход из помещения один, и под их полным контролем, они особо не возражали, помня приказ лишь присматривать за гостями, но не мешать им.

Толстые восковые свечи горели чадящим пламенем, по стенам прыгали кривые тени, создавая мрачную атмосферу торжественности.

В нужных местах пентаграммы размещены ингредиенты, все строго по списку из книги Основ. Плащ сброшен на пол, на мне черная шелковая рубаха и кожаные штаны, каблуки коротких сапог гулко стучат по каменным плитам. Чувствую себя чернокнижником, вызывающим духов.

В вершинах лучей пентаграммы нарисованы дополнительные колдовские знаки белым мелком. Каждый заключен в круг из линий, выложенных серебристым песком. Ритуал еще не начался, а энергия уже начала скапливаться в центре. Это хорошо ощущалось. Воздух наэлектризован, магические потоки закручиваются в спираль.

Нильса потряхивало.

– Точно получится? – спросил он.

Дурацкий вопрос, как будто сейчас можно передумать.

– Снимай рубашку, – вместо ответа велел я.

Несколько быстрый мазков тонкой кисточкой на груди, по одному знаку напротив сердца и рядом. Еще два сверху и три снизу. Рисунок, должный стать воронкой для поступления энергии извне с дальнейшем формирование на уровне внутренней энергетики Сумеречного Круга – основы магических способностей любого заклинателя.

– А если не выйдет? – не успокаивался следопыт, разглядывая колдовские письмена на собственной груди.

– Заткнись и полезай в эту чертову пентаграмму, – приказал я.

Следопыт помедлил, но в конечном итоге переступил через выложенную камнем черту, заодно переступив через собственные сомнения.

– Ложись в центр, руки раскинь, не двигайся, будет больно, – предупредил я, в последний раз проверяя расположение начертанных на каменных плитах символов. Вроде точно по рисунками из книги.

Собственно мое участие сводилось к чисто техническому моменту – активации ритуала. Дальше все следовало простой схеме: получится – не получится. Шансы примерно пятьдесят на пятьдесят.

– Начали, – тихо шепчу, одновременно делая пас вывернутой наружу ладонью.

Долгую секунду ничего не происходит. Вдруг расставленные по окружности пентаграммы свечи вздрагивают. Бьет упругий порыв невидимого ветра из ниоткуда. Пламя свечей дергается, по стенам и высокому потолку танцуют тени.

Потоки энергии сворачиваются в плотный клубок, концентрируясь в середине пентаграммы, с каждым мгновением стягиваясь к центру, где лежит Нильс.

– Я ничего не чувствую, – говорит следопыт, а в следующую секунду из раскрытого настежь рта вырывается дикий крик невыносимой боли:

– А-а-а-а-а!!!

Нильс кричит, я хладнокровно наблюдаю, как невидимые простому человеческому взору ленты энергии меняют форму, проявляясь в видимом спектре в виде огненных полос.

В голове мелькает воспоминание, какими восторженными глазами следопыт смотрел на сгоревшую чащу с древним погостом, выбранным мертвителем в качестве временного убежища.

Пламя. Чертов пиромант любит пламя. И похоже это повлияло на внутренние установки Сумеречного Круга. У меня лиловый, у него скорее всего оранжевый с вкраплениями желтого и красного. Цвет огня.

– А-а-а-а-а-а!!! – Нильс заходится в крике, его будто жжет изнутри и снаружи. Формально так и есть, Сумеречный Круг выжигается в сознании мага.

В дверь начинают бешено колотить, звукоизоляция в заклинательном зале ни к черту. Либо же не рассчитана на столь громкие вопли.

Нильс продолжает заходиться в диком крике, тело выгибается, трещат кости, нарисованные на груди знаки вспыхивают расплавленным золотом. Знаки заключаются в лепестки пламени, проступают трехмерным рельефом, чтобы в следующий миг раствориться в коже, не оставив после себя следов.

В дверь уже не барабанят, слышатся ухающие удары, приволокли бревно, используют вместо тарана. К счастью, строители заклинательного зала позаботились об защите, пропитав мощные дубовые створки укрепляющими алхимическим составами и усилив конструкцию двери полосами железа.

– А-а-а!!! – голос следопыта постепенно стихает. Высокая тональность заменилась хрипом, лежащее вначале ритуала тело с раскинутыми в стороны руками сжалось, приняв позу эмбриона.

Я хладнокровно наблюдал, как последние остатки энергии втягиваются в организм следопыта, окрашиваясь в жидкий огонь.

Забавно, не предполагал у нашего парня стихиальной предрасположенности, это могло помочь в дальнейшей адаптации пробужденного дара. Мне уже такое встречалось – Селия из Ольца обладала схожей особенностью, но направленное на стихию молний. У меня в этом отношении сильный крен в сторону темных проявлений, особенно после впитанной прорвы некро-энергии, отобранной у мертвителя.

Дождавшись, когда хрип превратится в едва слышное постанывание и убедившись, что Нильс живой, а не сожжен изнутри магическим пламенем, что прямо указывало на успешный исход проведенного ритуала, я направился отпирать дверь. Бухающие удары становились все сильней, створка ощутимо содрогалась, столпившиеся по ту сторону наряженные в железо придурки твердо вознамерились проникнуть внутрь.

Вот уж точно, сила есть – ума не надо. Кретины. Будет обидно если сломают дверь, она помнит времена Старой империи, все-таки почти антикварная вещь.

* * *

– Уже целый день прошел, а от них ни слуху ни духу, – Ерик посмотрел на Косту, предлагая вожаку высказаться.

Тугар поддержал мелкого члены банды невнятным ворчанием. Близился поздний вечер, последние пару часов они сидели в дешевой забегаловке в ожидании новостей из резиденции бургомистра и так и не дождалась обещанного гонца.

– Колдун нас кинул, глупо отрицать этот факт, – проявив необычное для себя здравомыслие произнес Ерик. И вновь посмотрел на лидера в ожидании.

На улице стало темнеть и холодать. Дородный хозяин харчевни выкатил наружу жаровню, где принялся жарить куски подозрительно выглядевшего мяса, слишком похожее на крысиное. Толстые пальцы то и дело почесывали засаленный передник, ловко переворачивая скворчавшие ломтики плохо заточенным ножом.

Один из посетителей зажег парочку факелов, разметив подальше от натянутой вместо крыши парусины. Еще один приволок деревянную чурку и воткнул в нее несколько лучин. Освещение получилось скудное, но посетители не роптали. Хороших свечей или масляных ламп в таких заведениях отродясь не водилось.

Коста по очереди оглядел приятелей, хрустнул костяшками пальцев. Происходящее и его злило, но трудно признаваться в собственной глупости и бессилии. Поверил колдуну, думал, что все на мази, и просчитался.

В свете пламени факелов лица подельников выглядели еще более мрачными. Ни здоровяк, ни хорек уже не верили, что удастся вытрясти из бургомистра обещанные триста золотых. Хуже того, сейчас это казалось издевкой.

– Сначала этот проныра Нильс нас кинул, затем его приятель колдун, у нас что на рожах написано – терпилы? – издевательским тоном спросил Ерик, ни к кому конкретно не обращаясь, но при этом недвусмысленно дав понять, что вопрос задан вожаку.

Первым порывом было наказать наглого паскудника, но Коста сдержался, заметив, что Тугар на стороне мелкого заморыша. А значит устраивать драку все равно что провоцировать раскол в их и так маленькой компании.

– Ладно, раз они решили нас обмануть, мы тоже не будем сдерживаться, – мрачно сказал вожак, сжимая и разжимая пальцы.

– И что сделаем? – спросил Тугор, взглядом предостерегая Ерика погодить с очередным саркастическим замечанием, которое явно собирался бросить в лидера, поверившего колдуну.

Коста вдруг холодно улыбнулся.

– Что мы будем делать, говоришь? Ничего особенного, просто расскажем народу правду.

Несколько секунд Тугор и Ерик тупо молчали, переваривая заявление лидера.

– Какую правду? – недоуменно переспросил здоровяк.

Коста оглядел недоумевающие физиономии поддельников с превосходством в глазах и сказал:

– Самую обычную: что бургомистр сговорился с приезжим колдуном и собирается удрать из Винисгорда, оставив горожан подыхать от болезней и мечей андарских захватчиков.

Глава 10

10.

Мы то, что мы делаем, говорим, а главное думаем. Человек сам создает себя, выбирает свою судьбу, что бы об этом не говорили. Строит личность подобно зданию, кирпичик за кирпичиком, день за днем, пытаясь достичь идеала, придуманного в собственном воображении. Иначе зачем вообще жить. И в конечном итоге это влияет на все. Не получится свалить вину на окружающих, они смотрят на нас, представляя такими, какими мы им себя показываем.

Уверенный тон, властный взгляд, гордая осанка. И непрошибаемая уверенность в собственном превосходстве. Настолько сильное, что даже бывалый служака, привыкший ставить подчиненных на место теряется.

– Мы слышали шум, – угрюмо выдохнул десятник.

– Я знаю, – с моей стороны невозмутимый кивок.

Короткая пауза. За спиной старшего стражника пятерка коллег, топчется, сопит, подозрительно разглядывая краешек проема приоткрытой двери, откуда несет запахом горящих свечей и легкого дыма сгоревших в ходе проведенного ритуала колдовских компонентов.

– Что случилось? – мрачно осведомился десятник.

Просто так уйти он не мог, приказ офицера, а главное бургомистра, держит на месте, заставляя через силу выдавливать слова, хотя под надменным ледяным взглядом заезжего колдуна в черных одеждах хотелось иного – уйти в другой конец крыла здания, а лучше вообще свалить подальше из резиденции.

Как ты поставил себя, так тебя увидят окружающие. Как ощущаешь себя, так воспринимают другие. И ни тени сомнений. Ни во взгляде, ни в жесте. А главное – ни малейшего намека на неуверенность.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар знал эти нехитрые правила поведения с нижними чинами, и неплохо отточил за время службы в отдаленном имперском форте. Плюс помогало происхождение аристократа, абсолютно уверенного в собственном превосходстве.

– Ничего, о чем бы вам стоило беспокоиться, – холодным тоном ответил я, постаравшись вложить в голос небрежное презрение занятого высокородного, вынужденного отвлекаться на общение с тупыми простолюдинами.

Можно, конечно, припугнуть магией, но чересчур обострять не хотелось. Встретившись с проявлением колдовства обряженные в железо кретины подняли бы переполох, перепугав всех обитателей резиденции. Что сейчас совершенно не нужно.

А вот со снобизмом аристократов они знакомы. Оно им не нравилось, провоцировало неприятие, одновременно напоминая о собственном происхождении, вызывая злость. Но при всем при этом воспринималось привычно. Что в данный момент и требовалось.

– Мы обязаны знать, что здесь не происходит ничего, что могло бы угрожать жизни бургомистра, – засопел стражник, с вызовом приподняв подбородок.

Я внутренне улыбнулся. Как просто оказалось манипулировать бесхитростными вояками. Они были обычными служаками и реакции у них оказались незатейливыми. Потянешь на ниточку и получишь нужную. Непритязательный разум не способен рождать сложные вещи, и задумываться над чем-то, что выходит за рамки круга его понимания.

– Жизни бургомистра ничего не угрожает, – заверил я, но сделал это намеренно надменным тоном.

Стражники еще больше засопели. Окатившая волна презрения со стороны худощавой фигуры задела, но переть напролом все еще не решались.

– Мы должны убедиться, – угрюмо выдохнул старший стражник.

В коридоре горят масляные лампы, свет от них тусклый, неровный, тени то и дело мечутся по каменной кладке. В дальнем конце коридора виднеется пара любопытных рож слуг, но близко подходить опасаются, оставляя разбираться с происшествием вооруженных до зубов воинов. Разумная предосторожность, учитывая обстоятельства, с прислугой я бы вообще не стал говорить, пугнув чем-нибудь из арсенала магии.

Пахнет железом потертой кожей и элем. Мрачные морды стражников не обещают ничего хорошего. Но главного добиться удалось – никто не стал звать офицеров, которые наверняка бы начали въедливо расспрашивать о происшествии. Обычным же рядовым на это плевать, даже десятнику. Надо лишь дать повод отступить.

– Мы должны убедиться, – повторил десятник и в ожидании уставился на меня.

Долгую секунду я делал вид, что размышляю, как поступить. В этот момент все пятерка прибежавших на крики Нильса кретинов вдруг почувствовала неуверенность, слишком опасным выглядел приезжий колдун, с которым непонятно какие дела у бургомистра. Что делать, если откажет? Коллеги с парадного входа уже растрепались, что это не ярморочный трюкач, а сталкиваться лицом к лицу с настоящим волшебством никому не хотелось. Особенно если оно исходит от столь опасного типа.

– Как скажете, – я равнодушно пожал плечами, показывая, что согласился, только из-за бургомистра.

Толкнул дверь, но сразу предупредил:

– Внутрь не входить.

Стражники послушно затоптались у порога, вытягивая шеи, заглядывая внутрь. Выглядело до смешного забавно, с трудом удалось сдержать ехидную усмешку.

Увидев лежащего в центре пентаграммы полураздетое тело в окружении горящих свечей, десятник нахмурился.

– Что с ним? – спросил он, однако порог заклинательного зала так и не переступил, хотя было видно, что хотелось.

– Ничего особенного, скоро придет в себя, – ответил я, помедлил и пояснил: – Это часть того дела, ради которого нас пригласил бургомистр.

Разумеется, обычные солдаты не были в курсе договоренностей, заключенных между приезжим колдуном и его превосходительством. Градоначальник Винисгорда не настолько доверял собственным людям, понимая, что это может спровоцировать ненужные волнения. Кому понравится, что начальство намылилось удрать, оставив подчиненных помирать в осажденном городе. Могли и кинжал сунуть под ребра от обиды.

Понятия не имею, что конкретно Жуэль Болсонар рассказал охранникам, но думаю преподал наше с Нильсом появление в превращенном в кладовку зале, как нечто касающееся обороны города. Я бы по крайней мере так поступил. Легенда о помощи мага, случайно оказавшегося в осажденном городе, и предложившего свою помощь против андарцев, вполне могла сработать. Даже я бы поверил, не знай всех подробностей, со стороны история выглядела логично.

– Он живой? – уточнил десятник.

В этот момент Нильс со стоном перевернулся, теперь обнаженное по пояс тело лежало раскинув в разные стороны руки, как в начале ритуала.

– Как видите, – спокойно ответил я и продолжил: – А теперь, если вы не против, то мы вернемся с нашим делам. Тем самым делам, о которых мы договорились с его превосходительством Жуэльем Болсонаром, бургомистром Винисгорда.

Упоминание имени бургомистра сыграло свою роль, неохотно, проворочав что-то невнятное сквозь зубы, но стражники отступили. Я зашел в заклинательный зал и захлопнул перед ними дверь.

– Дерьмо. Эти придурки своим тараном-бревном всех в этом крыле переполошили. Но кажется шум до центральных помещений не дошел, что хорошо. Не хватало здесь еще большего столпотворения, – тихо проворчал я, подошел к лежащему Нильсу и бесцеремонно ткнул того носком сапога в бок. – Вставай. Живо. До апартаментов бургомистра твои вопли может и не докатились, но мы и так слишком много привлекли внимания. У нас мало времени, надо закончить до рассвета, пока этот жирдяй сюда не приперся.

Следопыт вновь застонал, сквозь приоткрытые веки мелькнули затуманенные недавней болью глаза. Но ответил он, как ни странно, не на прозвучавшее замечание.

– Это похоже на солнечный круг, залитый золотом, – едва слышно прошептал он. – Оно сияет внутри подобно светилу.

Сумеречный Круг похоже все-таки развернулся. Сейчас бывший охотник за магическими древностями находился под впечатлением от этого факта. Но эйфория не должна застилать глаз. Не в нашей ситуации.

– Позже поделишься впечатлениями, сейчас нужно готовить следующий ритуал, – сказал я и выдержав паузу надавил в голосе: – Вставай, не заставляй поднимать тебя пинками.

Подействовало. За время что находились вместе, Нильс достаточно меня изучил, чтобы понять, что шутки кончились. Если придется хладнокровный маг-заклинатель без колебаний применит силу.

– Хорошо-хорошо, – он со стоном снова перекатился на бок, на этот раз приняв полусидячее положение. Тряхнул головой, словно собака, приходя в себя. Пожаловался: – В башке какой-то гул, и здесь болит, – рука коснулась центра груди.

– Пройдет, это остаточные явления, болевые фантомы, которые не продлятся долго, – уверенно заявил я, хотя понятия не имел так ли это на самом деле.

В Книге Основ весьма смутно описывались последствия успешных Обрядов Восхождения. В основном упоминалось, что удачный исход зависит от множества факторов, но в первую очередь от самого претендента. Что с ним происходило дальше, почти не рассказывалось. Мол, стал магом и ладно.

– Поверю на слово, – произнес Нильс, окончательно поднимаясь на ноги.

При этом следопыт пошатнулся и чуть не завалился на бок, но я намеренно не стал помогать, поддерживать или еще как-то бросаться на помощь, хладнокровно наблюдая, справится ли сам. Справился, несмотря на головокружение и слабость в теле.

Молодец, может из него и правда выйдет толк.

Он понял, что это еще одна проверка, и не стал бросать злобные взгляды или нечто подобное.

Еще один плюс к нему в копилку.

– Сколько сфер в Круге? – уточнил я, хладнокровно дождавшись пока следопыт окончательно не утвердится на ногах.

Небольшая заминка и неуверенный ответ:

– Три.

Хмм, не так много, у меня для сравнения пять. Плюс Средоточие, которого у новичка явно нет.

– Расположены треугольником, переливаются жидким золотом… нет, оранжевым… как лепестки пламени… – продолжил Нильс, словно прислушиваясь к себе, а точнее заглядывая внутрь себя.

Сейчас перед его мысленным взором сверкал и переливался Сумеречный Круг – основа способностей всех заклинателей. И судя по реакции, следопыт к этому все еще не привык, настолько неожиданным оказался итог удачно проведенного ритуала.

– Похоже у тебя предрасположенность к пламени. Помнишь магичку из Ольца? У нее была молния.

Следопыт замер, обдумывая услышанное.

– То есть, мне будут доступны только заклинания, напрямую связанные с огнем?

– Или являющиеся его проявлением, – я кивнул. – С одной стороны это слабость: ограничивает выбор заклятий одной стихией. С другой сила – каждое из заклятий окажется намного сильней любого аналога. Так что имей это в виду, и подбирай чары, заранее подумав, как их будешь использовать.

– А что насчет трех пустых сфер? Я правильно понимаю, что это количество заклинаний, которые будут мне доступны? – следопыт выглядел встревоженным и немного разочарованным. Ограничение в три свободных слота показалось обидным.