Текст книги "Заклинатель (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Существовал и другой вариант – проклятье, накладываемое на местность или на вещи с воздействием на физическом уровне. Болезни, смерти, засуха, голод, недород, погибший урожай – оно могло принимать разные формы и образы. В этом случае, проклятье больше походило на стандартные заклинания, и имело прямую привязку к неодушевленному предмету.

Об этом я кратко и рассказал Элиму. Судя по удовлетворенности во взгляде, он остался доволен услышанным.

– Все верно, уважаемый Га-Хор, рад, что я не ошибся и вы действительно один из тех, кто идет по пути истинного познания.

Преамбула закончилась, можно переходить к делу. Но я уже догадался, о чем пойдет разговор. И не ошибся.

– В двух днях пути отсюда есть долина. С северной стороны ее подпирает скалистый холм, на его склоне есть пещера…

– Почему не отправить наемников? – не дослушав перебил я.

Вышло грубо, но нетерпение встретили с пониманием. Элим развел руками.

– Все подошедшие слишком близко начинают вести себя неадекватно, бросаться на товарищей, что понятно в конечном итоге ведет к гибели.

Значит проклятье комбинированного типа, наложено на местность, но действует на мозги. А колдуны и заклинатели, как правило имеют более дисциплинированный разум с умением не поддаваться навязанному безумию. Поэтому хитрому хозяину лавки нужен такой как я.

– Не поверю, что у вас нет соответствующего амулета с защитой от ментального проникновения, – тем не менее вежливо засомневался я.

– Он есть, но один, – признал Элим и криво улыбнулся: – А идти туда в одиночку или отправлять кого-то другого…

Значит либо рисковать собственной шкурой, либо довериться незнакомцу, который может сбежать с добычей. То, что в пещере, что-то ценное, я догадался, иначе не стали бы накладывать проклятье.

– Что за приз? – спросил я и заметив недоумение в глазах собеседника уточнил: – Что в пещере?

На этом месте хозяин лавки замялся. Не хочет говорить?

– В пещере когда-то жил отшельник, известный своими магическими способностями, – наконец изрек он. – Возможно, после его смерти остались интересные предметы. Я готов поделиться ими, или возместить стоимость найденного в денежном эквиваленте.

Несколько секунд я смотрел в глаза торговцу. Врет, – понял я. – Или не договаривает. С другой стороны, не сидеть же постоянно в городе, развлекаясь с горячей служанкой.

– Хорошо, уважаемый Элим, я согласен.

Глава 17

17.

Первый круг завершен, внешний контур очерчен, необходимые знаки заняли свое положение по периметру перевернутой пирамиды. Остался внутренний круг, и пентаграмма закончена. Останется расставить ингредиенты в нужных местах и можно приступать к ритуалу.

Я ползал по земле, высунув от усердия язык, то и дело сверяясь с картинкой в книге Основ. Фолиант лежал рядом, раскрытый на странице с заметками Га-Хора об измененном порядке «Тумана».

Направление по сторонам света, четыре основных луча, восемь вспомогательных, на вершинах каждого запирающий символ. Руны подчинения заключены в оболочки сфер отрицания. Последние должны не дать энергии выйти за пределы проводимого ритуала. Если что-то пойдет не так, они задержат распространение, позволив заклинателю вовремя среагировать.

Безопасность наше все.

Пришлось уехать подальше от города и лишних глаз, найти рощу с полянкой внутри, окруженную плотной стеной деревьев и кустарников, прежде чем приступить к работе. Что-то подсказывало, что горожане не будут в восторге, если увидят, как некто чертит странные фигуры на земле под стенами их любимого города. Набежала бы стража с требованием объяснить, что происходит, и не факт, что стали бы слушать. Простой люд побаивается магии, и в большинстве случаев правильно делает.

Если ритуал пойдет не так, последствия могут быть самыми разнообразными, начиная от выброса энергии вовне с разрушениями, до капсуляции процесса внутри пентаграммы с гибелью заклинателя, допустившего ошибку.

Последний вариант особо хотелось бы избежать.

– Блин, – я чертыхнулся, заметив, что одна из линий имеет отклонение. Стоило подумать о возможном провале, как пошли ошибки. Даже на второй ступени усиления не допускались шероховатости. Чем выше уровень, тем строже подход. Любая неточность могла принести мучительную смерть. О подобных случаях упоминалось в фолианте.

Сгореть заживо или упасть с разорванным сердцем – тип смерти зависел от вида усиливаемого заклятья. В моем случае, если что-то пойдет не так, меня скорее всего сожжет изнутри кислота. Или снаружи. В любом случае исход будет крайне болезненный.

– И вряд ли тело найдут в ближайшие дни, – я поднялся на ноги, любуясь своим творением.

Кажется все. Взгляд, брошенный на страницы открытого фолианта, а затем переведенный на испещренную рисунками почву подтвердил, что изображение перенесено в точности.

Пришлось повозиться, но оно того стоило. Осталось разложить ингредиенты в нужных местах. Самая главное в центре – столченная травка с подножья далекой горы. Это основной элемент, без него ритуал не имел смысла.

Я бережно вытащил из сумки изящную шкатулку, помедлил, и сохраняя осторожность приоткрыл крышку. Голыми руками не трогать. Дрянь опасная, как кислота, хватит шепотки, чтобы прожечь кожу насквозь. Поэтому такая редкая. Жаль, что воздействует только на органику. То есть, если в измененный «Туман» попадет вооруженных воин, то жжение появится исключительно на открытых участках тела – лице, руках, шеи и так далее. Что прикрыто одеждой или броней избежит воздействия.

Правда сквозь ткань жжение должно сработать, если не будет плотной, но это по обстоятельствам. Сколько слоев, условия применения чар, окажется ли «Туман» в замкнутом пространстве, а если на открытой местности, будет ли ветер. Нюансов много, все не просчитать.

– Ладно, вроде готово, приступим, – я встал на место заклинателя, оглядел в последний раз пентаграмму и нараспев произнес первые слова формулы активации.

Секунду ничего не происходило, затем линии на земле начали исходить едва заметной дымкой. Она стелилась, скручиваясь в небольшие вихри.

Настал момент для второй формулы. Резко сменился тембр и тональность. Я почти выкрикивал фразы, делая упор на гортанно звучащие гласные.

В затылок словно вонзилась сотня мелких, но чрезвычайно острых иголок. По коже рассыпались угольки. Одновременно появились слабость и воодушевление, что все протекает, как надо. Именно в такой последовательности тело заклинателя должно реагировать на вносимые в Сумеречный Круг изменения.

Боль – плата за получаемую силу. Чтобы уметь больших других, требовалось заплатить. Иначе никак. «Хочешь возвыситься – терпи». Так написал Га-Хор, делая пометки.

Это было не классическая ветка развития данного заклинания. Второй ранг любого другого плетения не требовал сложной подготовки и столь редких ингредиентов. Но древний чародей пошел своим путем, преобразовав стандартные чары в нечто иное. В перспективе дающее мощный инструмент для опытного заклинателя.

Перед мысленным взором возник Сумеречный Круг. Налился уже привычным лиловым огнем. Ячейка с «Туманом» вспыхнула особенно ярко, затмевая собой остальной рисунок. На мгновение закружилась голова, в сердце кольнуло, в ногах появилась слабость. Именно в такой последовательности, об этом Га-Хор тоже предупреждал, советуя подготовиться, чтобы не упасть. Любой сбой концентрации и о ритуале можно забыть. Придется начинать заново, высвобождая призванную энергию за контур пентаграммы.

А пентаграмма уже налилась силой, пылая фиолетовым пламенем. Медленно наступали сумерки, и призрачный огонь особенно ярко выделялось на окруженной деревьями поляне.

– Эссе-гор! – выкрикнул я последнее слово-активатор, чувствуя, как волна жара прокатывается по венам. На секунду показалось, что под кожей на руках скользнули фиолетовые струйки энергии.

Сумеречный Круг засиял нестерпимым светом. Казалось, лиловое свечение готовилось выжечь глаза. Я машинально зажмурился, но это не помогло, Круг горел перед мысленным взором. Теперь он ощущался по-другому, еще больше погрузившись в глубины подсознания, вплетаясь в сущность подобно симбионту. Сфера с «Туманом» обрела объем став более выпуклой, символ заклятья засверкал сиреневым пламенем. Это длилось долгих три секунды, прежде чем сам Круг и знак заклинания не стали медленно гаснуть.

Рисунок пентаграммы вокруг тоже погас, потоки энергии уходили, рассеиваясь в окружающее пространстве мелкими всполохами.

Я вдруг представил подобное представление под стенами города. По лицу пробежала усмешка. Воображаю какой бы поднялся переполох. Сейчас не времена Старой империи и далеко не в каждом городе есть отделение Коллегии магов. Да и сами маги, говоря откровенно, измельчали.

Попадаются конечно упорные самородки, вроде Сандара, пытающиеся достичь истинной силы, но большинство в основном довольствуется малым. У них нет желания напрягаться, идти вперед, пересиливая себя, невзирая на боль и усталость. По крайней мере именно такое впечатление оставили записи в дневники погибшего заклинателя. Никто из его знакомых, обладающих даром, не захотел попробовать оживить древние обелиски. Их устраивало положение дел, и они ничего не хотели менять.

Бесхребетные слизняки – именно так бы охарактеризовал нынешнее поколение владеющих магическим даром Га-Хор Куэль Ас-Аджар, если бы у него имелась такая возможность.

Название «заклинатель» произошло от слова «заклинать», то есть подчинять своей воле чары, делать их послушными, частью себя, вплетая в сущность, становясь единым целым. Это было уважительное обращение, показывающее, что посвященный достиг определенного уровня. Сейчас все по-другому.

На этом месте я пожал плечами. А может дела и не так плохи, откуда-то ведь взялся маг-отшельник Элима. Судя по всему, он занимался саморазвитием, для этого удалился от людей, чтобы не мешали глупыми запросами.

– Ладно, об этом потом, – я шагнул за пределы потухшей пентаграммы, прогоняя лишние мысли. И покачнулся.

Мышцы стали вялыми, телом овладела отрешенность, накатила слабость, вызывая желание прилечь. Об этом тоже упоминалось в трактате. Надо пересилить себя и сделать еще один шаг. Что я и сделал. За ним еще, и еще, пока выжженный в земле рисунок не остался позади за спиной.

Стоило перейти границу, как эффект моментально сменился. Мышцы стремительно наливалась силой, появилась бодрость, прокатившись по телу. Энергия напитала не только Сумеречный Круг, организм также получил щедрую толику.

– Обалдеть, – я чувствовал себя превосходно.

Казалось сделай шаг – и перескочишь деревья. Реакции обострились. Мир приобрел необыкновенную четкость. Я видел каждую веточку, каждый листочек, словно в окружающем реальности подкрутили контрастность.

Потрясающий эффект. Жаль, кратковременный…

Обострившийся слух уловил шорох. Мгновение и на поляну вышли три волка, еще четверо держались позади. Стая. В сгустившихся сумерках глаза зверей горели желтым огнем, не предвещая человеку ничего хорошего. Из горла вожака вырвался глухое рычание. Два хищника обошли его слева и справа, готовясь атаковать добычу с разных сторон.

На секунду возникло сумасбродное желание поиграть, уклоняясь от когтей и клыков. Поселившееся внутри ощущение мощи подсказывало, что ускоренная реакция позволит устроить танцы с волками. Можно выхватить кинжал и прирезать парочку, это также не должно доставить проблем. Перед глазами даже мелькнула картинка, как это происходит.

Но глупое наваждение схлынуло столь же резко, как появилось. Еще не хватало, так по идиотский рисковать. Эффект временный и никто не скажет, когда закончится, а любая рваная рана – стопроцентная смерть.

Поэтому никаких игр. Я щелкнул пальцами и волчью стаю накрыло молочно-белым туманом. В ту же секунду раздался испуганный визг. Шерсть – это не ткань, тем более не броня, она не закроет от жжения.

– Удачно зашли псинки, прямо на полевое испытание, – пробормотал я, наблюдая, как серые силуэты стремительно исчезают между стволами деревьев. Для меня туман был не слишком густым, позволяя смотреть без преград, объекты внутри воспринимались полупрозрачными силуэтами. Еще одна приятная особенность заклинания по отношению к создателю.

Кстати, об этом. Я быстро подошел к белой дымке и сунул руку внутрь. Клочки тумана скользнули по коже, но ничего не произошло. Значит защита заклинателя работает и жжение мне не грозит. Неплохо.

Знак использованного заклинания в Сумеречном Круге потускнел. Трудно сказать сколько осталось до перезарядки, все-таки таймера нет, но оно явно уменьшилось по сравнению с первым уровнем. Незначительно, но разница есть. В таких делах и десятая доля секунды может сыграть роль.

Я глядел, оценивал и анализировал полученный результат с точки зрения исследователя. Предыдущая версия явно уступала новой, и дело не только в кислотном эффекте, тут и насыщенность, и плотность, и площадь накрываемой области – все повысилось. А из волков вышли неплохие подопытные образцы.

Что-ж, пришло время возвращаться, но для начала следовало убрать следы ритуала. Это в заброшенном форте, куда раз в десять лет забредают случайные путники, можно бросить все, как есть. Здесь лучше за собой прибраться. Найдет странные выжженные в земле рисунки залетный крестьянин, пригнав коров пастись на поляну, поднимет шум, начнется никому не нужная суматоха. Проще забросать все землей и обрывками трав.

Возвращался, когда окончательно стемнело. Стража на воротах сначала вообще не хотела впускать – после заката въезд в город ограничивался – пришлось расстаться с четырьмя серебряными монетами, по одной на каждую наглую харю, весело скалящую зубы в отсветах факелов у сторожки.

Коррупция и вымогательство, похоже эти явления неискоренимы ни в одном из миров.

– Подавитесь, ублюдки, – под нос устало пробормотал я, покачиваясь в седле, пока лошадь неспешно двигалась вверх по улице.

На первом этаже трактира снова веселье. Эль и вино лились рекой. Звонко звучали похабные песенки. Какая-то девица вскочила на стол и отплясывала канкан, высоко задирая юбку. Новое развлечение вызвало бурный восторг, раздались одобрительные крики.

Я не стал останавливаться и молча проследовал к лестнице, сделав знак трактирщику подать ужина наверх. Трудно сказать кем именно он меня считал, но всегда относился с предупредительной обходительностью, еда в комнате была уже через десять минут.

Еще через пару часов пришла давешняя служанка и начались постельные скачки с подпрыгивающими упругими полушариями, стонами, требованиями «еще» и просьбами не останавливаться…

Утро встретил в седле, выжатый и удовлетворенный. Выехал рано, наскоро перекусив холодным мясо и хлебом, вспоминая прошедшую ночь. Услышав, что завтра уезжаю, девочка расстаралась, не успокаиваясь почти до рассвета. На прощание я щедро ей отсыпал монет, заслужила. Увидев горсть блестящего серебра, девица радостно взвизгнула, повиснув на шее. Жаль, что уже через несколько дней, она обо мне забудет. Но я не обольщался, понимал, что у девочки своя жизнь, и я лишь один из ее случайных эпизодов.

– Приветствую, уважаемый Га-Хор, – Элим встретил на выезде из города на развилке дорог. Торговец древностями сменил халат-балахон на более практичное дорожное одеяние.

– Доброе утро, – я поздоровался, быстрым взглядом окидывая спутников торговца.

Двое, судя по ухваткам бывалые воины. Один повыше и пошире в плечах с притороченным к седлу мощным щитом и даже на вид тяжелым полуторником. Второй телосложением не выделялся, скорее худой, но подвижный. За спиной лук и стрелы.

Охранники, скорее всего профессиональные наемники. Классическая двойка: мечник и лучник. Один прикрывает, второй срезает врагов издалека. Универсальный подход, позволяющий действовать в любых ситуациях. Недурно.

– Позвольте представить моих сопровождающих: это Аш, это Крей. Они будут обеспечивать охрану нашей небольшой экспедиции. А это уважаемый, Га-Хор.

Я знал, что Элим не вытерпит и поедет в таинственную пещеру лично, и понимал, что в одиночку торговец не отправится, поэтому встретил появление охранников без удивления.

Аш был мечником. Крей лучником. Оба черноволосы, у обоих спокойный взгляд уверенных в себе профи, которым предстояла привычная работа.

– Рад, познакомиться, – проронил я.

В ответ короткие кивки. Так и есть, немногословные профессионалы. Наверняка это не первое их дело и сопровождение важных особ по опасным дорогам для них будничная обыденность.

Хорошо, значит знают, что делают, не придется самому постоянно оставаться настороже. Хотя сильно расслабляться не стоит. Особенно после того, как начнется дележ добычи. Не знаю точно, что мы найдем в пещере, но уверен, ушлый торговец на этот счет мог дать специальные распоряжения своим телохранителям.

Стрела в шею и нет уважаемого Га-Хора, и все находки автоматически отходят к Элиму. Особенно, если найдем что-нибудь особенно ценное. В этом случае жадность может застлать глаза на любые предосторожности связывания с колдовством. Это следовало учитывать.

– Ну что, в путь?

Я кивнул.

– В путь.

Элим развернул коня одним движением ног, демонстрируя неплохие задатки наездника. Охранники повторили маневр хозяина, выезжая на тракт. За ними потрусила заводная лошадь с припасами. Я неспешно направился следом.

Несмотря на раннее утро дорога в город была запружена крестьянскими подводами, отарами овец и странниками, предпочитающими пеший ход. Большинство направлялось к распахнутым настежь воротам, где уже образовался затор. Какое-то время мы ехали против течения, пока толпа не рассеялась и стало свободнее. Ехавший во главе кавалькады Элим тут же этим воспользовался и прибавил скорости. Мы с наемниками повторили маневр, вырываясь из сутолоки торгового тракта. Путешествие началось.

Глава 18

18.

Сложенный в аккуратную кучку хворост весело потрескивал в костре. Крей ловко насаживал кусочки утки на тонкие прутики. До этого он разделал птиц, выщипав перья и разломав на равные доли. А еще раньше днем он же подстрелил их, ловко срезав из лука.

– Выглядит неплохо, – заметил я.

Сидящий по другую сторону костра Элим согласно кивнул. Аш методично продолжал водить точильным камнем по лезвию тяжелого на вид полуторника. Как оказалось, у воина была привычка возиться с оружием в любую свободную минутку.

Для добычи ужина лучник использовал легкие охотничьи стрелы. Но в колчане у него имелись и более грозные снаряды, например бронебойные с граненными наконечником из тщательно обработанной стали. Такие штуки пробивали железные доспехи с расстояния в сто метров.

Если есть такие стрелы, значит сталкивался с хорошо защищенными противниками и знал, что обычными их не взять. Что лишний раз говорило об опыте наемника.

– Завтра мы должны достигнуть долины, оттуда до пещеры рукой подать, – сообщил Элим. – Предлагаю заранее обсудить дальнейшие действия.

– Насколько я понял план готов, – я кивнул на продолжавшего заточку Аша. – Мы с ним входим в пещеру, пока вы с Креем, – новый кивок в сторону кухарничавшего лучника, – остаетесь ждать снаружи.

Сам торговец заходить внутрь не собирался. Для этих целей, а не только для охраны в дороге, он взял бывалых наемников. Амулет, защищающий от ментального воздействия, наденет крепко сбитый Аш, вооруженный мечом, – более полезный с точки зрения тактики в условиях ограниченного пространства.

Вжик-вжик.

Точильный камень ходил вдоль лезвия, доводя режущую кромку до совершенства. В унисон ему потрескивал хворост.

– Амулет точно сработает? – спросил я, покосившись на могучую фигуру воина. Если у того снесет крышу, мне придется несладко, учитывая, что окажемся в пещере.

Вжик-вжик.

Казалось солдат удачи не волнуется, что завтра будет рисковать головой, добывая для очередного толстосума магические безделушки. Хорошее самообладание. Или скорее умение контролировать эмоции. С другой стороны, я его почти не знал. Возможно возня с оружием у наемника признак волнения.

Вжик-вжик.

Выглядит спокойным. А как попадает под действие проклятье, взбесится и набросится со своим хорошо заточенным чудовищем, способным разрубить лошадь напополам. И двигается быстро засранец, рефлексы опытного рубаки, от такого не увернешься, особенно когда справа и слева покатые стены.

Вжик-вжик.

Звук начал раздражать. Я понял, что накручиваю себя. И для этого имелись причины. Мне никогда не приходилось противостоять заклинаниям-проклятьям, и я не знал смогу ли это сделать или сам превращусь в кровожадного психа.

Точнее не так – сущность Га-Хора почти не сомневалась в том, что все получится. В прошлой жизни ему приходилось проделывать подобные трюки. Да что говорить, после смерти, он сам превратился в своеобразное подвижное проклятье, привязанное к развалинам форта, – голодным до человеческих душ и жизненного тепла. Но у меня подобной уверенности нет, поэтому присутствовал мандраж. А точнее сомнения, что все получится.

Может плюнуть и не рисковать понапрасну? С другой стороны, философия мар-шааг учила, что без риска не бывает побед. В конце концов, одно дело бросаться в авантюру безрассудно, и совсем другое тщательное продумав шаги. Иначе как узнать, на что ты способен.

Дойти до края, а затем шагнуть дальше, поднимаясь к новым вершинам, невзирая на боль и усталость, ощущая себя победителем. Познавая пределы собственного могущества. Это краеугольный камень, на котором держалось древнее искусство пути духа.

Но и ломиться вперед, тоже нельзя. Так поступают кретины, кому жизнь недорога. Нужен баланс риска и потенциальной награды.

– Уважаемый Га-Хор, не будет ли бесцеремонностью с моей стороны задать вам личный вопрос? – обратился ко мне Элим, спустя небольшую паузу.

Крей продолжал возиться с готовкой, Аш точил свою железяку. Я пожал плечами, кивнул.

– Разумеется, – но тут же уточнил: – Хотя не обещаю ответа.

Торговец взмахнул руками, как бы говоря – ну разумеется, – по его лицу скользнула улыбка.

– Ну конечно вы вправе не отвечать, если не желаете, – он помедлил и осторожно заметил: – Я не мог не заметить у вас характерный акцент, будет ли с моей стороны наглостью узнать откуда вы родом?

Ясно, опять про особенности выговора Га-Хора, родившегося и жившего за пять веков до того, как нынешние люди родились.

– Вы хорошо образованы, умеете вести себя, держитесь с достоинством, это явно указывает на благородное происхождение. Только детей аристократов обучают такому с раннего детства, – торговец извиняюще улыбнулся, развел руками, показывая – я не мог не заметить.

Верно, не мог, это бросалось в глаза даже караванщикам из купеческого обоза. Но я ничего не мог с этим поделать, привычка говорить так, как когда-то говорила тень, въелась в подсознание не хуже Сумеречного Круга. Любое другое произношение казалось коверканием слов, и воспринималось чем-то недостойным. Кто же знал, что сейчас так говорят выходцы из высокородной знати, ведущие свою историю от эпохи Старой Империи.

Элим терпеливо ждал, наемники делали вид, что разговор их не интересует. Но Аш стал чуть медленней водить точильным камнем, а Крей слишком напоказ начал возиться с насаженными на прутики кусочками, создавая иллюзию занятости. Наемники тоже заметили нехарактерный для простолюдина акцент и желали узнать подробности.

Любопытство присуще не только богатым торговцам, но и обычным псам войны.

– К сожалению именно на этот вопрос, я не могу дать ответа, – сказал я и вежливо улыбнулся.

Элим понимающе закивал. Похоже ничего другого он не ожидал. Аристократы не из тех, кто станет откровенничать со случайными знакомыми, особенно если те из простолюдинов.

Самое забавное, что по меркам двадцать первого века вел я себя обычно. Не плевался, не чавкал, не вытирал грязные руки об что попало, говорил спокойно, не спеша, не повышая голоса. Для жителей средневековья это казалось верхом хорошего тона. Неудивительно, что меня приняли за выходца из знатной семьи. Это произошло бы даже без характерного говора времен Старой Империи.

Внезапно возившийся с мечом Аш бросил быстрый взгляд на мои руки, и тут же отвел в сторону, продолжая как ни в чем не бывало водить точильным камнем вдоль лезвия.

Вжик-вжик.

Я посмотрел на ладони и чертыхнулся. Вот еще один отличительный знак. Даже у самого богатого торговца за которого все делают слуги, кожа на руках выглядит грубее, чем у меня. Представляю, что подумал наемник – этому сосунку с детство все подносили на блюде и в руках он ничего тяжелее золотой ложки не держал…

Стоп. А вот это явный прокол, ведь любого благородного с ранних лет обучали обращаться с оружием. После таких тренировок оставались характерные мозоли на ладонях, и будь ты хоть королем, от таких специфических отметин просто так не избавиться.

Я взглянул на охранника, но тот уже опустил голову, следя за точильным камнем.

Вжик-Вжик.

Кажется, он без внешних подсказок нашел объяснение странной гладкости кожи – занятия колдовством. Скорее всего подумал, что у ребенка-аристократа рано обнаружили магический дар и не стали напрягать с железяками, сосредоточив внимание на книгах.

Логичный вывод, хотя и не без погрешностей. Позже наемник наверняка поймет, что даже самых упертых книжных червей из числа отпрысков благородные все равно заставляют учиться обращению с клинком. Потому что в этой среде так принято. Каждый аристократ должен быть воином, чтобы уметь защищать свою честь. Иначе он дерьмо, об которого любой сможет вытереть ноги.

Таковы правила игры. Хочешь смотреть на остальных свысока, будь добр доказать, что имеешь на это право.

И тут меня в очередной раз накрыло. Перед глазами поплыло, яркая вспышка затопила сознание, вытаскивая из глубин кусок чужого воспоминания.

«… я стою во дворе замка, мое лицо накрывает изломанная тень сердитого воина. Его волосы с проседью, стальные доспехи несут следы многочисленных ударов. Он что-то выговаривает, сжимая заскорузлыми пальцами рукоять небольшого по размеру меча. Клинок тренировочный, с затупленным лезвием. Кажется он мой, и его только что выбили из моих рук мощным ударом, отозвавшимся болью в тоненьких мальчишеских пальцах…»

Флешбек из прошлой жизни Га-Хора продлился несколько секунд, и остался незамеченным для остальных спутников.

Выходит Га-Хор Куэль Ас-Аджар действительно имел благородное происхождение. Что в принципе неудивительно, учитывая его увлечение мар-шааг. Аристократы уважали древнее искусство самосовершенствования.

– Нет предела совершенства, есть только лень и нежелание возвысится над собой, – машинально проговорил я старинный постулат.

Элим услышал шепот.

– Извините, уважаемый Га-Хор, вы что-то сказали?

Я потряс головой, прогоняя остатки флешбека.

– Ничего важного, просто мысли вслух, – и не давая торговцу древностями опомниться задал быстрый вопрос: – Не расскажете подробнее об отшельнике в чье убежище мы направляемся?

До этого Элим ограничился лишь кратким пересказом общих слухов, гулявших по кабакам, о могущественном волшебнике, поселившемся в отдаленной пещере. Не верилось, что подготавливая вылазку, хитрый хозяин лавки редкостей не собрал более подробные сведения.

А еще из головы не выходило ощущение, что инициатор нашей небольшой экспедиции что-то скрывал, не делясь с остальными участниками.

– Все что знал, я уже рассказал, – Элим пожал плечами. – Это был сильный чародей, удалившийся от лишних глаз. Он занимался исследованиями, двигаясь по пути истинного познания, как и вы, уважаемый Га-Хор, – торговец отвесил в мою сторону учтивый поклон. – Но несмотря на закрытость, маг периодически не отказывал в просьбе приходящим к его пещере людям.

– Он помогал? Бесплатно? – я выразительно посмотрел на торговца.

Тот рассмеялся.

– Вы правы, уважаемый Га-Хор, такому поведению явно есть объяснение. Не думаю, что лечение больных являлось актом обычного милосердия. Могу предположить, что это связано с проверкой новых способов магического исцеления, которые было необходимо проверить на живых образцах.

А вот это ближе к истине. Сомнительно, что какой-нибудь маг занимался бы альтруизмом, исцеляя всех направо и налево. Не для того он забрался в такую глушь. Если бы хотел изображать из себя спасителя обиженных и обездоленных сидел бы в крупных городах, где такой публики достаточно. И, судя по всему, Элим был с этим согласен.

– Думаете он сам наложил проклятье на подходы к пещере?

Торговец пожал плечами.

– Смерть сильного мага порой принимает причудливые формы. Возможно проклятье явилось следствием одной из таких форм, после того как отшельник испустил дух.

Мне об этом можно не рассказывать. Достаточно вспомнить тень из заброшенного имперского форта.

– Возможно ему надоели посетители и он просто наложил заклинание-проклятье на окружающие земли, чтобы его больше не беспокоили, – предположил я и уточнил: – Вы не рассматриваете вариант, что отшельник до сих пор жив?

И здесь Элим удивил, твердо ответив:

– Нет. Он точно мертв, я в этом уверен.

По моему лицу скользнула вежливая улыбка.

– Для такой уверенности должны быть серьезные основания. Не расскажите в чем они заключаются?

Торговец заколебался. Я понял, что на правильном пути и надавил:

– Согласитесь, что от информированности участников зависит успех всего предприятия, и если мы что-то не будем знать, то это может привести к провалу, – пауза. – А то и к гибели тех, кто зайдет в пещеру.

На этом месте поднял голову Аш, ему предстояло идти внутрь вместе со мной. Да и Крей перестал переворачивать прутики с насаженным кусочками утки. Наемники навострили уши, понимая, что от сказанного зависит их жизни. А точнее от откровенности нанимателя.

Я специально не давил в дороге, дожидаясь подходящего момента. Оказавшись близко к цели, торговец стал уязвим, понимая, что поворачивать поздно. В отличие от него я мог наплевать и отказаться, спокойно вернувшись в город, если пойму, что партнер что-то недоговаривает. Так что выбора у него не оставалось, пришлось выкладывать все.

– Дело в пещере, возможно она не то, чем кажется, – произнес Элим.

– В смысле? Внутри что-то скрывается?

Торговец неохотно кивнул.

– У меня нет доказательств, только подозрение, основанное на рассказе одного бродяги, утверждавшего, что он был в убежище великого отшельника и видел его высохшее тело на старой лежанке.

– На этом основана ваша уверенность, что маг умер? – я не скрываясь скептически приподнял бровь.

– Не только. Отшельник уже больше года перестал выходить к страждущим, хотя раньше делал это не меньше одного раза в месяц, забирая с собой в пещеру больного, а через пару дней выводя наружу выздоровевшим.

– Или не выводя, – вполголоса вставил я.

Элим кивнул.

– Такое тоже бывало. Но это не смущало отчаявшихся.

Когда хватаешься за соломинку, трудно выбирать. Если нет выбора, стараешься не обращать внимания на неудобные «мелочи». А эксперименты не всегда заканчивались удачно.