Текст книги "Заклинатель (СИ)"

Автор книги: Алекс Каменев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Я вернулся к первому тексту и начал читать, логично предположив, что там должно объяснение. И преуспел, почти сразу найдя ответ на интересующий вопрос.

Оказывается, система магии здесь была не каноничной, со спецификой, в том плане, что заклинания выучивались не по строго заданному шаблону, а подгонялись каждому заклинателю под индивидуальные особенности дара. Заклятья вплетались в суть чародея, становились частью его. Больше того, каждое необходимо было развивать в дальнейшем самостоятельно.

Крякнув от натуги, я поднял книгу (тяжелая сволочь, такой и правда убить можно) я медленно направился к выходу. Прежде чем изучать оставшуюся часть подземелий (неисследованной оставалась правая сторона), следовало подумать о пище. В животе урчало, а питаться воздухом я не привык.

Глава 5

5.

Сколько времени человек может прожить без еды и воды? Где-то читал, что долго. По крайней мере, что касается еды. Тридцать-сорок дней без вреда для здоровья, потом истощение с необратимыми последствиями для организма. Довольно большой срок. С водой сложнее, не больше пяти суток, и то если повезет. Дальше обезвоживание и смерть. Без жидкости тело умирает, и это сейчас главная проблема.

Скинув книгу на землю, я выпрямился и огляделся. Вокруг остатки стен, заросшие травой и разрушенная башня, бывшая центральным зданием форта.

Еда отошла на второй план, пить хотелось все сильнее, особенно после таскания тяжелейшего фолианта, и давяшей сверху жары. Проклятое солнце никак не спускалось, пекло в горячей печи.

Рассуждая логично – вряд ли сооружение подобного типа, как имперский форт, оставят без стратегического запаса воды, тем более разместят в местности, куда ее придется доставлять издалека. Значит источник должен находиться где-то здесь. Возможно, на территории небольшой крепости в старые времена имелся родник или колодец, но даже туда вода откуда-то должна пребывать.

– Надо было больше смотреть фильмов про выживание, – пробормотал я, вспомнив, что в пустынях воду ищут вроде при помощи веточек. Или согнутой проволоки? Черт, даже будь она у меня, все равно не знал бы что делать.

Но стоять на месте тоже не вариант. Первым делом стоит внимательно осмотреться на месте погибшего торгового каравана. Может что найдется полезное?

Оставив книгу у входа в подземные уровни, двинулся к обвалившемуся арочному проему, где когда-то стояли ворота. Перед ним валялись скелеты, остатки телег, сгнившие тюки, железные обломки непонятного назначения, дырявый котел, еще какие-то предметы, чье предназначение определить не удалось.

– Не густо, – я встряхнул на ладони горсть мелких монеток, что удалось найти в наполовину разложившемся кожаном мешочке. Должно быть раньше он выполнял роль кошелька.

Так же нашлась пара почерневших от времени браслетов, цепочка и два потемневших кольца. Непонятно из какого металла, но вряд ли украшения будут делать из простого железа. Пригодится.

Взвесив в руке знакомый обломок меча, задумался. Оружие пришло в негодность, но что-то подсказывало, что кроме прочего на его целостность повлияло не только время. Да и не могла пара десятков лет превратить неплохой по виду клинок в убожество. Именно столько судя по ощущению призрака, прошло с момента его нападения на людей. На это указывало состояние телег и обрывки тканей из разворошенных тюков.

Кстати, об этом, если представить картину каравана, то выходило, что многое из него отсутствовало. На птиц и зверей списать не получится, здесь явно поработал человек. Выходит, сюда кто-то приходил, и наверняка сразу после гибели торговцев, пока обожравшаяся тень, сладко спала, переваривая поглощенную силу.

Что касается меча, то его не стали брать, потому что уже тогда он был таким. Наверное бывший владелец пытался отмахнуться от призрака, оружие прошло сквозь тень, металл под воздействием магии изменился, разломавшись пополам, превратившись в изъеденный коррозией обломок.

Вывод напрашивался один.

– Неподалеку живут люди, – я поглядел на заросшую травой колею дороги, уходящей на запад. – Деревня, или нечто подобное.

Обратил на себя внимание лес – точно не джунгли, до этого приглядывался, занятый мыслями о переносе, теперь понял, что отличия серьезные. Деревья другие, и не столь плотные заросли, как в окрестностях пирамиды на другой стороне.

Итак, дорога есть, оружие есть – скептический взгляд на обломок в руке, надо двигаться. Судя по тому, что удалось прочитать текст в книге, изъясниться с местными смогу, на крайний случай есть руки и пальцы – универсальный метод общения с туземными продавцами. Заплатить опять же, тоже есть чем. Рука хлопнула по карману, где к золотым кругляшкам присоединились их более потертые братья.

Подумав о деньгах, положил в карман шорт найденные украшения. Тоже один из признаков, что караван обворовали уже после гибели. Сколько скелетов на земле? Не меньше двух десятков. От такого количества людей должно остаться больше вещей, чем цепочка, два кольца и десяток мелких монеток. Их быстро обыскали, но пропустили мою добычу. Возможно даже сняли одежду. Оружие точно забрали, потому что кроме половинки меча среди белевших костей даже завалявшегося кинжала не нашлось.

Деревня точно недалеко, максимум день пути хода. Местные должно быть знают о «проклятом месте» и периодически сюда наведываются в поисках добычи после пиршества тени. Не удивлюсь даже, если отправляют путников в ловушку намеренно, чтобы самим руки не марать.

Деревенские всегда были хитрыми, себе на уме, чужаков не привечали и вполне могли придумать способ избавляться от заявившихся гостей, заодно обогащаясь на этом.

– Только не все тюки утащили почему-то, – рассуждая вслух, я в очередной раз оглядел разбросанные обрывки тканей. – Кто-то помешал? Может тень проснулась и не веря своему счастью рванула наверх? Туземцы увидели хозяина развалин и быстренько разбежались, бросая по пути, что не успели утащить.

Сценарий выглядел правдоподобно. Оставался нюанс – если караван пришел сюда двадцать лет назад, то почему после никого не было? В деревню перестали приезжать чужаки? Или у местных взыграла совесть и практика отправки на закланье прекратилась? В последнее слабо верилось.

– Будет обидно, если деревню сожгли, – я пнул подвернувший под ноги обломок пустого ящика, ничуть не удивляясь хладнокровной мысли об уничтожении поселения. Реалии этого мира, к которым Га-Хор Куэль Ас-Аджар давно привык и передал эту привычку вместе с частью себя новому владельцу.

Я обернулся на форт, там лежала книга. Непонятно почему, но меня к ней тянуло, приходилось заставлять отвлекаться на более насущные проблемы.

И тем не менее книга важна. Внутренний голос буквально кричал об этом, настойчиво предлагая взять в руки и почитать. Причем часть, доставшаяся от тени, нисколько не возражала, а вроде даже одобряла подобный подход. Информация в найденном фолианте важнее еды и питья, на которую временно можно забить.

Глянув на солнце и примерно прикинув время, я решил поддаться искушению и вновь вернулся к оставленной книги. Через минуту сам не заметил, как погрузился в чтение.

После тщательного изучения первых страниц пришло понимание, что это все-таки не учебник, а корее технический справочник. Точнее сборник инструкций для создания форм-заготовок. Основ – как здесь назывались заклинания.

Как у опытного повара под рукой всегда книга с рецептами, так и Га-Хора при жизни находилась эта книга под рукой. На случай, если вдруг придется освежить память, формируя очередную схему заклятья.

Концепция построения заклинаний выглядела одновременно сложной и в тоже время простой, где требовалось только правильно провести нужный обряд для создания лекала – формы, на которую в дальнейшем ложились основные свойства созданных чар.

Но что самое интересное, заклятья могли получаться разные. Строилась пентаграмма, проводился ритуал, и только потом формировалось заклинание. Одновременно проходила привязка к хозяину.

Каждый заклинатель создавал собственный узор, отличный от изначального. Звучит слегка запутанно, но именно так все происходило. Нет определенного набора чар, каждый владеющий даром создавал свою основу, на которую ложилась его личная сила.

Например, физическое воздействие основанное. В пояснении к первому рисунку указывалось, что начальный облик заклинание могло принять любое, в зависимости от предпочтений мага. Теневой клинок, стилет, любой другой предмет, похожий на оружие. Или не обязательно на оружие. Форму заклятью можно придать любую.

Потом владелец развивал его. То есть получив «заготовку», следовало ее усовершенствовать, превратить в нечто большее, созданное по индивидуальному «дизайну», наделенное оригинальными свойствами.

Заклинание вплеталось в энергетический каркас мага (оболочку, ауру – названий было множество, главное суть). Параллельно маг учился взаимодействовать с ним, воспринимая заклятье частью себя.

На этом месте я покачал головой. Мда, это вам не бросаться готовыми файерболами, когда выучил готовую формулу и готово. Здесь все намного сложнее, и зависит исключительно от упорства самого заклинателя. Можно выучить основы, и удовлетвориться начальным уровнем, а можно совершенствоваться, делая чары сильней.

Одна проблема – ограничение по количеству возможных плетений. Нельзя выучить все подряд и потом сделать их одинаково сильными. Придется выбирать. Вот зачем Га-Хор держал книгу под рукой, он экспериментировал, подбирал новые заклинания, которые потом собирался развивать. Такая книга должна быть у каждого заклинателя, со временем силы растут, появляется возможность «добавлять» новые чары в арсенал. Но к выбору стоит подходить осторожно, учитывая особенности собственной энергетической оболочки.

Такой путь развития сложен, требует времени, знаний и усилий. Но зато «набор» действующих чар получается сбалансирован. Нельзя что бы они конфликтовали друг с другом, иначе энергетический каркас пойдет вразнос, и пострадает сам маг. Это почти наука, где требуется упорство и самодисциплина.

А еще концентрация и умение достигать поставленной цели. Неудивительно, что маги (они же заклинатели) в этом мире штучный товар. Кстати, заклинатели потому и заклинатели, потому что «заклинают» плетения, осваивая и приучая их.

Необходима жесткая самодисциплина и не менее жесткая целеустремленность. Вот откуда такие качества характера у тени, часть которых передалась и мне, как наследство. При жизни Га-Хор был весьма неординарной личностью.

А еще все это невероятно дорого. Нужно искать составляющие для ритуалов. Чем выше уровень заклинания, тем уникальнее и дороже ингредиенты. Некоторые маги тратили целое состояние на поиск нужных элементов для повышения собственной силы.

– Похоже стать быстро супермагом не получится, а жаль, – шутливо посетовал я.

А задатки у меня похоже присутствовали. По крайней мере так считала тень. Именно наличие слабых способностей позволило перейти через границу между мирами, обычного человека бы сожгло.

Впрочем, был иной путь. Существовали маги другого типа, кто не хотел изменять и улучшает себя, и предпочитал пользоваться «базовым» набором, данным от рождения. Они применяли «костыли» в виде артефактов. Утверждали, что идут по дороге познания, но познают не себя, а «мертвый дух» неживых предметов. Настоящие заклинатели таких презирали, относились с пренебрежением, считая слабыми.

Я захлопнул книгу. Жаль, что все это пока бесполезно. Несмотря на уверенность в наличии способностей, применить на практике знания из книги невозможно. Нужны ингредиенты для ритуала создания и привязки даже простейших заклятий. Которых, разумеется, нет.

Желудок заурчал, напоминая о себе. Во рту ощущалась сухость, хотелось пить. Взглянув на солнце, не удержался и выругался. Не стоило отвлекаться. Впрочем, неважно, что сделано, то сделано, нужно сосредоточиться на выживании.

Поймав себя на этой мысли, усмехнулся. Должно быть Га-Хор Куэль Ас-Аджар был действительно целеустремленным засранцем, частичка этой решительности передалась мне, изменив характер жителя современного мегаполиса.

Надо идти искать деревню, другого выбора нет. Спрятав книгу у входа в подземелье, я решительно направился прочь от форта, не отвлекаясь ни на что лишнее. Левый карман шорт оттягивали найденные монетки и украшения, в правой руке покоился обломок меча.

Несмотря на заброшенность старая дорога оказалась вполне сносной, позволяя держать неплохой темп. Понимание, что возвращаться без еды и воды в развалины бесполезно стимулировало не останавливаться даже на короткие передышки.

Трудно сказать сколько шел, по внутренним ощущениям – не меньше пяти часов. За это время солнце достаточно низко опустилось, остро встал вопрос о ночевке. Я уже прикидывал, где бы получше устроиться, когда вдруг понял, что дорога слегка изменилась. Начала попадаться примятая трава, углубилась колея, кажется по ней недавно проезжали повозка.

Изучение ближайших деревьев показало просвет неподалеку, как раз, чтобы проехала не слишком широкая крестьянская телега.

– За дровами ездят? – предположил я, заглядывая в узкую просеку, где увидел неглубокую колею. Точно телега проехала.

Впрочем, с одинаковой вероятностью на другом конце дорожки-ответвления могла находиться пасека, охотничья делянка или что-то еще. Идти проверять не хотелось. Кто знает, насколько далеко придется углубляться в лес. А если действительно только поляна с вырубкой? Срубленными деревьями жажду не погасишь.

Решил не отвлекаться и двинулся дальше. Шел спокойным, размеренным шагом. Ни зверей, ни людей, только птицы изредка поют меж деревьев. Через два часа начали сгущаться сумерки, знаменуя приход вечера. Именно тогда оказалась опушка. Прямо перед ней раскинулся скошенный луг, что прямо указывало на следы человеческой деятельности.

Есть! Вдалеке мелькнул поднимающийся в небо сизый дымок. В каком-то доме топили печку. Вскоре показались и сами дома, бревенчатые, с участками, окруженные изгородью.

На всякий случай припал к земле, изучая деревню. Примечательно – нет частокола. Хотя память Тени подсказывала, что удаленно расположенные поселения обычно защищали более основательно на случай прихода лихих людишек или дикого зверя. В иных случаях даже строили башни для лучников и наблюдателей.

Но тут селяне похоже чувствовали себя уверенно, раз не построили даже обычного частокола. Подобная беспечность могла говорить о двух вещах. Первое, и самое очевидное – жители умеют себя защищать и без посторонних заборов, возможно имеют опыт и оружие. В вольных поселениях, не плативших дань феодалам, такое было в порядке вещей.

Второе – деревня вовсе не находилась в отдаленном месте, как думала Тень, за века могло многое измениться, в том числе освоение новых земель. И окружающий регион теперь вовсе не глухая окраина, как было во времена форта, а вполне цивилизованный край.

Идиллическая картина мирной деревушки вызывала умиротворение. Прежний я, уже несся бы вперед, крича какую-нибудь глупость и захлебываясь от радости. Новый я, неспешно жевал травинку, и несмотря на жажду, хладнокровно просчитывал риски выхода к людям.

Но жрать и пить надо. Можно пробраться тайно и украсть еду, в таком случае шанс быть пойманным на сто процентов гарантировал конфликт с местными. А можно пойти и спокойно договориться, пользуясь скудными знаниями языка и неплохим запасом наличности. В последнем случае тоже имелся риск, не признает чужака во мне только слепой, одни шорты с футболкой чего стоят, вряд ли кто из местных одевались схожим образом. Однако и вероятность мирного исхода наличествовала.

Все это возвращало к вопросу: как поступить?

Размышления прервал внезапно зазвучавшие звонкие удары металла о металл. Разнеслись над крышами домов, эхом прокатившись над скошенным лугом.

Кузница. А точнее кузнец. Благодаря специфике работы, все кузнецы обладают спокойным, уравновешенным нравом. Буйным коня не подкуешь, серп не выправишь. Вот с кем следовало начинать разговор. По крайней мере сразу бросаться не станет.

К тому же пока светло, ночью точно никто не откроет. Приняв решения, я встал и направился на звук, обходя деревню по широкой дуге, заходя с другой стороны. Благо, местная кузница находилась на отшибе.

Надеюсь, все пройдет нормально, иначе придется бежать, драться с толпой крестьян, вооруженных топорами и вилами, я не собирался.

Глава 6

6.

– Донг! Донг! Донг! – раздавлись резкие удары из-под навеса. Покрасневшая заготовка сминалась, принимая нужную форму. Молот в руках кузнеца ритмично поднимался и опускался, выбирая места куда бить. Массивный, в кожаном фартуке и голый по пояс, с увитыми мышцами мощными руками, его лицо наполовину скрывала густая черная борода.

– Донг! Донг! Донг!

Поглядев на то, что скоро станет подковой, Ивор удовлетворенно подхватил щипцами заготовку, быстро опуская в лохань с холодной водой. Густой белый пар вырвался одновременно с громким шипением, разносясь по небольшому двору.

Привычный звук не помешал кузнецу вычленить из окружающего фона скрип калитки.

– Доброго вечера, мастер Ивор, – раздался женский голос за спиной.

Ивор обернулся, без всякого удивления увидев Марту, деревенскую знахарку, которой обещал поправить и наточить нож.

– И тебе доброго вечера, – добродушно прогудел кузнец, вспоминая, что сегодня вместо десятка подков удалось сделать всего три. А все из-за младшенького, неугомонный бегал по лесу, споткнулся и скатился в овраг, откуда его потом вытаскивали с разбитой головой.

– Как мой там, живой? – Ивор ушел от знахарки пару часов назад, куда принесли сына, но все равно поинтересовался, зная, что иной раз раны на голове ведут себя неожиданным образом.

Марта спокойно махнула.

– Спит твой малец, все с ним будет в порядке.

Кузнец пробормотал нечто удовлетворительное в бороду. Младшего он любил, позволял больше обычного, возможно поэтому тот всегда попадал в неприятности. Жена ругалась, но тоже ничего не могла поделать, выгораживая иной раз мелкого даже от отца.

– Ну и хорошо, – Ивор посмотрел на сверток в руке женщины. – Принесла?

Знахарка кивнула, разворачивая из тряпки нож с изогнутым лезвием и крепкой деревянной рукояткой. Кузнец оценил изделие незнакомого мастера, цокнув языком. С таким и по лесу не зазорно ходить. А думал принесет огрызок, что обычно лежит на кухне.

– Вот, кончик откололся и затупился, – Марта аккуратно сложился тряпицу, засунув за пояс. Бережливое отношение знахарки к вещам было общеизвестно. Впрочем, этим страдали все деревенские. До города далеко, купцы приезжают редко, и только на ярмарке, проходящей пару раз в году (весной и осенью, если повезет), можно что-то купить.

– Хорошо, сделаю. Подождешь? Или позже занести, когда будет готово? – Ивор и так собирался сегодня-завтра навестить сына, так что последний вариант был даже удобен.

Марта заколебалась не зная, что ответить, потом видимо вспомнила о пораненном мальчугане, улыбнулась и открыла рот, но в этот момент калитка вновь скрипнула.

Вошедший во дворе сразу не понравился Ивору. Непонятная одежда, похожая на лохмотья, явно нездешняя, странная дырявая обувь. Но самое главное глаза – взгляд незнакомца словно просвечивал, проникая в душу человека.

– Что нужно? Починить? – кузнец мрачно указал на обломок в руке нежданного гостя, сходу определив в нем сломанный меч.

Парень как-то странно посмотрел на кусок металла в своей руке, словно только что о нем вспомнил, отрицательно покачал головой. Помедлил, затем указал на колодец в дальнем углу, сделав жест рукой.

Ивор догадался – просит попить. Только почему не словами? Пожав плечами, бородач сделал шаг к ведру с водой, откуда сам пил, на секунду замешкался, успев заметить лицо Марты. Знахарка выглядела испуганной. За все годы жизни в деревни, он ни разу не видел, что бы бойкая бабенка, занимающаяся травами, чего-то в жизни боялась.

Кузнец быстро взглянул на незнакомца, тот продолжал стоять, по невыразительному лицу блуждала приветливая улыбка. Гость не выказывал нетерпение, несмотря на заминку с водой.

Помедлив, Ивор все же решил напоить незнакомца, по старым поверьям если гость вкусил еды или воды под кровом чужого дома, то не может причинить хозяевам вред. Неизвестно следовал ли этому правилу зашедший во дворик кузни, но лучше так, чем самому начинать конфликт.

Щедро зачерпнув ковш, Ивор протянул его незнакомцу. Тот принял, пробормотав в ответ что-то непонятное и приложился, делая глубокие глотки.

Пил быстро, но аккуратно, не забывая контролировать окружающее пространство, несмотря на то, что видно, что испытывает жажду. Такая сдержанность вызвала еще больше подозрений у кузнеца. В молодости ему пришлось побродить по свету, знал таких, не обычных людей, думающих в первую очередь животом и тем что пониже. Такие умеют обуздать желания и возвыситься над слабостями, это делало их чрезвычайно опасными.

Сбоку подошла Марта, быстро прошептала:

– Дай ему что хочет и пусть уходит.

Женщина не отрывала глаз от фигуры незнакомца. Ивор прогудел в бороду согласие, гость ему самому не нравился. Было в нем нечто вызывающее опаску.

– Головорез думаешь? Из какой-нибудь шайки? – тихо спросил кузнец и к удивлению увидел, как знахарка быстро затрясла головой.

– Нет, хуже. У него темная аура, никакой убивец такой не имеет.

Заявление заставило задуматься. В первую очередь Ивор вспомнил конечно о семье в доме неподалеку, жена и трое детей готовили ужин, ожидая отца. Потом на ум пришла вся деревня, людей в ней проживало немало.

– Может мужиков позвать? – тихо спросил он.

– Нет, он не будет делать зла, если его не трогать. Просто сделай, что просит и позволь уйти.

Ивор хмуро кивнул, признавая за знахаркой опыт в таких делах. Распознать опасность и как ее избежать. А в незнакомце чувствовалась именно опасность, точнее скрытая угроза, как взведенный арбалет, готовый выстрелить смертью.

Кузнец вздрогнул, перед глазами вдруг мелькнуло видение – черная тень накрывающая деревушку и начинающую смертоносную жатву…

– Благодарю, – гость протянул пустой ковш обратно. Помедлил, будто о чем-то размышляя или прислушиваясь к чему-то внутри себя, затем медленно подбирая слова проговорил: – Я хочу купить… еду… пищу… питье, – жест в сторону колодца: – Воды… в бурдюке…

Брови Ивора скакнули вверх, незнакомец говорил на староимперском диалекте. Чересчур правильно, четко выговаривая каждый слог. Сейчас так говорили только высокородные аристократы, чья история рода уходила в тьму веков, когда континент сотрясали войны Наследия.

Судя по лицу Марта тоже удивилась, услышав нехарактерный для обычных людей говор, сделала страшные глаза Ивору, призывая следовать совету не связываться с непонятным гостем.

Могла и не напоминать, кузнец и сам не собирался этого делать, а услышав диалект выходца из высшей знати и вовсе передумал влезать в чужие дела. Кто знает, как этот парень оказался здесь, почему от него несло тьмой, и вместо нормальной одежды глупые на вид лохмотья. Но от всего этого за лигу несло проблемам, куда обычному человеку лучше не влезать. Поговаривали, что многие знатные семьи, особенно из числа носителей древней крови до сих пор баловались запретной магией, проводили тайные ритуалы, изменяя свою внутреннюю суть, данную Создателем.

– Я схожу за едой, ты посторожи его, только во имя всех праведников, ничего не делай. Не приведи Создатель… – Марта не окончила фразу. С шорохом взметнулась широкая юбка, только знахарку и видели. Ивару ничего не оставалось, как повернуться к гостью, хмуро прикидывая, что делать, если последний все же станет буянить.

Однако тот смирно стоял, с интересом разглядывая навес, под которым находилась наковальня, бочка с водой, печь и меха. Кажется, он видел деревенскую кузнецу впервые.

Небось в замке жил, не высовывая носа из роскошных покоев – раздраженно подумал Ивор, невесть с чего вдруг разозлившись на стоящего напротив парня. Приглядевшись, он понял, что руки незнакомца не знали мозолей, кожа белая и гладкая даже на пальцах.

Последнее заставило задуматься. Неужели его не учили обращению бою? Таких как он с пеленок учат обращаться с оружием. Тогда почему на ладонях нет характерных мозолей? И телосложение, если на то пошло, выглядело слишком расхлябанным.

Ивору приходилось видеть аристократов, и мало кто из них был изнеженным слабаком (хотя такие тоже попадались). Но обычно высокородные учились сражаться. Ведь у рода могло быть много врагов, и никто не будет спрашивать, воин ты или нет, попытаются убить при любой подвернувшейся возможности. Поэтому те, кто хотел прожить долгую жизнь, заранее готовились, обучаясь обращаться с оружием с ранних лет.

Вернулась Марта, неся в вытянутой руке холщовый мешок, судя по скорости обращения, ходила не к себе, а заглянула к соседям.

– Ломоть хлеба, головка сыра, кусок кровяной колбасы, варенные яйца, лук, вяленное мясо, немного эля и вода, – сказала она, протягивая еду незнакомцу.

Тот вслушивался в речь женщины, будто пытаясь понять. Доброжелательно улыбнулся – черные глаза при этом оставались холодными. Выудил из странных коротких штанов пару монеток. Знахарка заколебалась, но все же взяла протянутые деньги.

Ивор крякнул от такой неосторожности, тихо спросил:

– Может не брать, вдруг проклятые?

Марта изрекла:

– На осенней ярмарке торговцам отдадим.

Кузнец не стал спорить, настоящие деньги деревенские видели редко, в основном торгуя в обмен.

Забрав еду, незнакомец молча развернулся и не прощаясь вышел в калитку, аккуратно прикрыв за собой дверь. Из груди Ивора вырвался облегченный вздох, только сейчас он понял, что последние секунды неосознанно задерживал дыхание, ожидая от гостя неприятности. Слава праведникам и светлым богам, похоже незнакомцу тоже было не с руки устраивать ссору.

Ушел и бездна с ним, лишь бы больше не возвращался.

– Гляди, похоже серебро, – сказала Марта, внимательно изучив монетки. Старые, потертые временем, на них едва угадывался рисунок, но вес и толщина ощущались четко, позволив определить металл.

– Обе монеты? – недоверчиво протянул Ивор, и почесал затылок.

За две серебрушки можно стол накрыть на пяток человек, и не где-нибудь, а в нормальной харчевне. Тут же такое богатство отдали за колбасу хлеб и сыр.

Недаром говорят, что благородные деньги не считают.

– Обе. Грязные правда, почистить надо, но зато края не обгрызены, – сообщила знахарка и женской основательностью сунула деньги в вырез рубахи.

Кузнец открыл рот, собираясь возмутиться, но махнул рукой. Кто его знает, может монеты и правда прокляты, а знахарка сможет с проклятьем справиться.

– Как думаешь, кто это был? – вместо возмущения на бесцеремонность наглой бабы, спросил Ивор.

Марта на него хитро взглянула, словно догадываясь о чем он подумал, пожала плечами:

– Да кто его ведает. Пришел – ушел. Главное, чтобы не возвращался.

На этом месте бородач согласно кивнул. Верно, лишь бы не вернулся. Гость может и повел себя спокойно, но аура темной силы никуда не делась. Кто знает, чего от такого ждать.

– Я вдруг подумал, а не пришел ли он от развалин имперского форта? – проронил Ивор, и несмотря на весь внушительный рост, сам от своих слов поежился. Сколько кузнец себя помнил старые руины в нескольких часах пути от деревни всегда пользовались дурной славой.

Марта при этих словах сделала оберегающий знак.

– Не дай пресветлые.

На этом общение Ивора и знахарки закончилось. Забыв о ноже, женщина ушла, задумчиво шепча себе что-то под нос. А кузнец вернулся к подковам. Сначала он думал о том, не сообщить ли о подозрительном незнакомце в замок. Потом вспомнил, что до него несколько дней пути и передумал. Но самое главное, в ушах продолжали звучать слова, сказанные на староимперском наречии. Если в деле в самом деле замешаны наследники древних фамилий, то от этого простому кузнецу лучше держаться подальше.

* * *

Все прошло удивительно просто. Голый по пояс широкоплечий бородач в кожаном переднике сверлил подозрительным взглядом, но не проявил открытой агрессии, позволив женщине продать еды и воды. Удачная идея зайти к кузнецу, а не ломиться в первый попавшийся дом подняла настроение. Даже огляделся, с интересом изучая нехитрый быт деревенских жителей.

Сделка была закрыта в несколько минут. Пара монеток перекочевала из кармана шорт в руки аборигенов. На меня странно посмотрели, но дали уйти, не поднимая крик, а главное не зовя других селян на помощь.

Именно этого я подсознательно ожидал, увидев, каким нервным взглядом меня сверлят оба туземца. Не знаю, что им не понравилось, но явно разглядели что-то угрожающее, раз пялились с таким напряжением.

Черт, неужели тень оставила столь сильный отпечаток? И теперь подсознательно люди видят, что со мной что-то не так? Если так, то с этим следует что-то делать, не хочу, чтобы каждый встречный провожал мою скромную персону подозрительным взглядом.

Я остановился у опушки, отойдя от деревенских домом на приличное расстояние. До последнего не верил, что местные не устроят шум с вилами и факелами.

– Так, что тут у нас, – заглянул в переданный женщиной мешок, я быстро перебрал содержимое: – Хлеб, сыр, яйца, лук, мясо, колбаса. А это что?

На свет был извлечен компактный кувшинчик, запечатанный деревянной пробкой. Последним на дне лежал кожаный бурдюк с водой.

Вода это хорошо, даже просто отлично. Литров три-четыре, не меньше. А в кувшине (пробка с хлопком вылетела), оказалось хмельное. Я принюхался:

– Что-то непонятное.

Дохнуло алкоголем, но легким. Местный аналог вина? Нет, что-то другое, похожее на пиво или сидр. Сделал осторожный глоток, задумчиво обкатав во рту.

А недурно. Чувствуется нотки хмеля и ржи. В голове всплыло – «эль».

И всего за две монеты. Интересно много переплатил? Судя по вытянувшемуся лицу здоровяка порядочно. Наверняка хватило бы одной монеты. Но что сделано, то сделано, в следующий раз попробую торговаться.

Вспомнив, как медленно говорил, с трудом подбирая слова, усмехнулся. Ставка на знание языка от тени оправдала себя, но приходилось прилагать усилия, будто выталкивая каждое слово из глубин разума.

Заметил, что когда заговорил, кузнец сильно удивился. Видно, по архаичному звучали фразы, или был жуткий акцент. В конце концов Га-Хор Куэль Ас-Аджар много столетий не общался с живыми, мог что-то забыть. Или за время язык претерпел изменения, такое тоже бывало не раз.

Любопытный момент, когда женщина перечисляла продукты в протянутом вперед мешке, то я ее понял. Слова звучали похоже, но со своими особенностями. Как у двух версии одного языка, усложненный и упрощенный варианты. Возможно из-за этого удивился кузнец, услышав непривычную версию.