Текст книги "Лишний (СИ)"

Автор книги: Алекс Извозчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Рьянге не повезло, почти полгода, как ее забрали из прайда и привезли на грязный и скучный хутор Овечий. Несмотря на название, овец-то, как раз, на хуторе не было. Местных собак Рьянга быстро построила, даже не пришлось никого убивать, но стаю не возглавила, а просто отодвинула от себя, установив с Герой, старшей сукой, своеобразный нейтралитет. Куда больше бесила Золотую человечья мелочь и особенно самки, глупые, крикливые и отчаянно трусливые. Они принадлежали Григу—вожаку человечьей стаи хутора, приносили еду и поэтому Рьянга их не трогала, но старалась держаться подальше, иной раз отгоняя злобным рычанием. К повышенному вниманию Шейна Рьянга отнеслась равнодушно.

Старший сын Грига и его жены Зиты достиг возраста мужчины, четырнадцати лет[6], как раз полгода назад, перед самым появлением Рьянги на хуторе. От остального хуторского молодняка Шейн отличался мало, разве, что по-гонористее, чай наследник, да и постарше, хоть на полгодика всего да старше.

Григ наслушался на ярмарках пьяных баек о Золотых овчарках и решил завести много-много овец. Дураком его не смогла сделать даже армия, да и десять с хвостиком лет хуторской жизни не прошли зря. Хотя собаку Григ купил больше из упрямства деятельного лентяя, предельно низкая цена сыграла немалую роль, на Осенней ярмарке за нее без всякой торговли дадут на тридцать золотых больше. Конечно продавать Рьянгу Григ не собирался, так держал в голове для собственного успокоения, а планы строил совсем другие.

“Если продать всех молодых девок старше тринадцати лет, а их на хуторе имелось пятеро, то можно получить сорок, а то и полста золотых. Весьма серьезные деньги. Хватит на отару вполне приличных размеров, не менее тысячи голов и ее обустройство на хуторе. А если еще и с Дедалом удастся договориться… Старый скряга на прошлой ярмарке намекал, да что там, совершенно точно обещал пятьсот овец в приданное племяннице, дочери старшего брата, а чем Шейн не жених?! Породниться с Дедалом совсем не лишне будет, скряга, то он скряга, но хуторок-то имеет крепкий да богатый. С ним ближайшие хутора под себя подомнем постепенно за три-четыре годика, и все, плато наше вместе с лесом. Землица конечно не ахти, зато трава растет неплохо и вода есть, тысяч двадцать голов прокормит. Да еще если всех местных прясть да ткать заставить… Пусть Шейн Рьянгу приманит получше, пастух то из него получится. Опять же наследник, оженю и пусть сам с овцами разбирается. Вроде как самостоятельный, да вожжи в моих руках.”

Вот и лазил Шейн с Рьянгой по окрестным лесам пытаясь приучить к себе своевольного зверя. Даже охотиться пытался. Только без толку, Рьянга его трижды выводила на оленей, но деревенский увалень близко к зверю подобраться не смог. Первый раз просто спугнул, а дважды, попасть-то из своего лука-однодеревки попал, да что для взрослого оленя эти раны с двухсот шагов, так царапины, только прыти да злобы ему добавили, а в одиночку под копыта лезть дурных нет. Стрелять в оленят мозгов не хватило, а может жадность обуяла. Ладно, хоть по зайцам не всегда мазал… Пока он одного добывал, Рьянга троих догнала и придушила…

Потом была Охота! Приказ на безнадежную, почти смертельную атаку. Старшему жизненно необходимо принять обретение[7] скорейшим способом. От этого зависит само существование прайда. Даже если плата—жизнь члена прайда.

Жестоко?

Нет, Жестко! В смертельный бой бросают лишь самых доверенных.

Но в бой, а не на убой!

Вот и рванул Старший в драку, наплевав на безопасность, прямо в пограничном состоянии![8]

По чести и награда. Отрыгнутым мясом родители кормят детей. Вот и думай, кем Старший принял свою Альфу. Обычное приглашение к трапезе при таких реалиях, сущая мелочь, хотя и весьма приятный жест вожака.

Псина встряхнулась, внимательно осмотрела совершенно голую кость и принялась за нее вновь. Кайф! Именно бесполезность занятия нравилась собаке больше всего. Она была счастлива…

Шейн понуро скукожился под деревом. Петли на шее не было, но руки связаны в обхват связанных ног и вязки притянуты друг к другу, не каждый гимнаст развяжется. Его накормили, напоили, затем связали и пренебрежительно забыли, как рваный носок под кроватью.

Когда Шейн вернулся с охоты, папаша наградил его пинком за опоздание. Попытка оправдаться закончилась подзатыльником от которого лязгнули зубы. Принесенные берцы Григ сразу же отобрал, добавил еще один подзатыльник и проскрежетал:

–Ладно, считай отболтался недоносок. Хоть идиот ты полный. На кой нам этот доходяга! Еще сдохнет, только перевод кормежки. Да и здорового охранять придется всерьез. Проще бабу купить и толку больше. К тому же лишняя болтовня совсем не к чему. Не-е-ет труп в воду, просто и надежно, а ты еще слишком молод и глуп чтоб это понять.

Обиженный Шейн про зажигалку умолчал, припрятал до ярмарки. Мертвые лишнего не скажут, но и живым стоит помалкивать, это он запомнил сразу и надолго. Поэтому о странном поведении собаки промолчал, кому охота нарываться лишний раз. Шейн бродягу надеялся хотя бы расспросить, слишком уж тот был необычен. А сейчас еще и и подгадить папаше хотелось.

Ошибся. Гадить тоже уметь нужно, вот и лежал сейчас привязанный к дереву, с ненавистью глядя на предавшую его собаку.

Рьянга отбросила кость и растянувшись задремала на солнце. Иногда она повизгивала и дергала лапами. Снилась охота где она, до разрыва напрягая мышцы, снова неслась навстречу смерти, уворачивалась от острых оленьих рогов, вгрызалась в неожиданно открывшееся горло, готовая принять удар тяжелых копыт, но не разжать зубы. И опять боевой клич человека превращался в громовой рык вконец озверевшего от запаха живой крови, атакующего волколака и тяжелый удар огромного тела валил оленя, мгновенно превращая опасного бойца в тушу парного мяса.

Глава 4

Кто, кто в теремочке живет? Или захват власти по наглому

…И встретили меня люди добрые и красивые. И помогали они мне бескорыстно, по доброте душевной. И давали они хлеб и вино, положили отдохнуть от дорог тяжелых на постель мягкую и девы младые, душой и телом прекрасные, услаждали мой слух усталый песней кроткой и радостной. От чего дух мой вознесся на высоты ранее мне недоступные…

Алекс.День.19.05.3003 год от Явления Богини.Хутор Овечий

Ш-ш-ших!

Грязный кулачище Грига пронесся мимо моего носа… И огромный волосатый мужик задушенно всхлипнув, повалился на каменистую утоптанную землю двора. Не ожидал дяденька, что придавленный восьмидесятикилограммовым обрубком оленьей туши, оборванец сможет со всей дури зарядить ногой по промелькнувшим мимо чужим яйцам. Три быстрых шага к оторопевшему, но так и не сообразившему остановиться Рэю и я рывком освободился от груза на плечах. Не соврал Шейн, хозяйский братец не страдал избытком мозгов и не придумал ничего лучшего, чем подхватить летящее богатство. Не удержал, точнее не удержался. Провел урок вежливости ногами. По морде не бил, не дай бог челюсть сломаю, как же он мне будет песни петь? Конечно не дева младая душой и телом прекрасная, да и песни совсем не кроткие и радостные… Но, жуть как необходимые и полезные.

За спиной раздался собачий визг и я вспомнил о третьем взрослом хуторянине, который встретил нас в обнимку с огромным луком. Бедняга Робин Гуд удавился бы от зависти при взгляде на это хуторское чудо. Во время наших веселых топотушек я о нем не думал, надо же и Рьянге повеселиться! Тем более, что встречающие почему-то числили ее на своей стороне. Выбитый лук и пострадавшая от укуса задница успешно излечили его и всех остальных от недуга заблуждения. Прибывшая скорым ходом Гера, мгновенно огребла лапой по носу и предпочла не вмешиваться в верхние разборки:

“С одной стороны, оно конечно, нападение в полный рост, кто бы спорил, вон и хозяин по чавке огреб, встать не может. С другой стороны, Рьянга с напавшим. Она конечно не вожак стаи, но драться с ней даже вчетвером дурных нет. Опять же, баб не трогают, а ведь это их нужно в первую очередь защищать, это они самое ценное имущество хозяина. Опять же кормежка то из их рук, хозяин только пинаться горазд. Он самый сильный на хуторе, вот пусть сам и выкручивается. А мы ежели что, завсегда подмогнем. Погавкаем, может даже укусим кого, если сзади подобраться смогем.”

Впрочем, большинство ее сородичей встретив достойный отпор, именно так и поступали в обоих мирах.

Итак.

Вокруг меня валялись… Нет не трупы. Ближе всех свернувшись в позу эмбриона хрипел Григ. Лежащий на спине Рэй крепко удерживал огромный кус мяса, а Ларг безуспешно пытался спрятаться за своей деревяшкой с оборванной тетивой. Мда, драки не получилось. “Ну не смогла я, не смогла”[9]. Я обвел взглядом толпу испуганно затихших женщин и подростков. Как то не так все в мечтах рисовалась. Где приветственные крики и букеты цветов летящих в непримиримого борца за свободу и просвещение, прогресс и индустриализацию сельского хозяйства в одном отдельно взятом хуторе, в меня любимого и неповторимого.

“Во несет то, натуральный мысленный понос. Похоже организм напряжение сбрасывает. Нервное. Робинзонада закончена. Плохо или хорошо, вопрос второй. Ах насколько же человек животное социальное! Вон, даже оборотнем стал, Рьянга по первому слову в огонь броситься готова, а все равно без себе подобных хана. Ладно бы по бабам заскучал, с физиологией не поспоришь, нет именно по стае себеподобных соскучился.”

Я почувствовал как тугая пружина сжавшая мое нутро ослабла. Организм справился со стрессом, дыхание выровнялось, тело расслабилось и в голове перестала биться мысль: “Вышел… люди… вышел… люди…”. Сразу стало трудно стоять, тело обмякло, расслабилось и потяжелело. За спиной с шумом упало что-то большое и тяжелое. Чувство опасности заполошно мявкнуло, но тут же умолкло и я услышал рычание Рьянги, ленивое, но предупреждающе злобное. Вынырнув из приятной расслабухи, медленно обернулся. Так и есть, Шейн оставшийся после рывка к Рэю за спиной, освободился от тяжелой ноши сбросив оленью ногу на землю и, похоже, попытался изобразить нечто атакующее. То, что он нагл, агрессивен и весьма зол на меня, я не сомневался и вполне его понимал, но должны же быть хоть какие-нибудь мозги в его бестолковке, ну хоть что-то, пусть самые тупые, из бюджетных образцов! Нападать с голыми руками на взрослого мужика после шестичасовой пешеходной прогулки да еще с отягощением на плечах… Это уже идиотизм полный, а если учесть Рьянгу и прочие совсем не мелкие мелочи. Хотя и не похож наследничек на полного дебила. Или стены родные сил прибавили, а мозги заблокировали? Шагнул к напрягшемуся пацану, сгреб его за куртку на груди и чуть приподняв втолкнул в толпу шарахнувшихся от такого подарка родичей. Глянул исподлобья и поймал полный ненависти взгляд красивой женщины лет сорока.

За два дня до этого

Алекс в очередной раз растерянно почесал затылок. Нет, эти превращения туда-сюда похоже изрядно перегрузили мозги. Спрашивается, на кой хрен, он тащил сюда полтора центнера сырого мяса? Нормального земного студента элементарно задавила бы обычная лень, никакие внутренние хомячки и не вякнули бы. Про жаб вообще помолчим. Нет, попер, как же, охотник, добытчик. Да при такой жаре из мяса на третий день черви полезут! Варить не в чем. Шейновский котелок только супчик на двоих варить, да и то не для теперешних аппетитов. Коптить—тема долгая, да и знакома лишь чисто теоретически, и с солью напряг. Ну сожрут они всем кагалом за три дня тридцать, ну сорок кило, вон даже не жравший два дня Шейн всего котелок вареного без соли мяса осилил.

–Шейн, ты хворост, дрова искать, быстро.

Эта пародия на общение надоела хуже горькой редьки. С псиной и то проще договориться. Она после охоты вообще смотрит на меня как наложница на любимого господина. Только глазом моргни, любого загрызёт, по первой команде в огонь бросится. Аж страшно от такой преданности. Что-то произошло, чего он не уловил, что-то настолько важное, что его статус изменился кардинально. Это не павловские рефлексы, что-то глубокое настолько, что сравнимо с генетической преданностью. Приятно, но как бы не напортачить по не знанию. Придется искать информацию, такими друзьями не раскидываются. Вон Шейн даже не дергается, знает крысеныш, от Золотой не спрячешься и не отобьёшься, а сострадание у собачки на уровне волка в голодную зиму.

–Мясо уголь много. Идти хутор утро.

“На нашем с Шейном птичьем языке сие означает, что надо испечь за ночь много мяса на углях перед путешествием на хутор. Это я так сказал, а что понял Шейн—загадка, большая и темная. Как будто мне других загадок мало. Вон еще одна пузо на солнышке чешет. Интересно как Григу удалось добыть эту псину за столь невеликие деньги. Похоже продавец спер Золотую где-то, а то и убил бывшего владельца. Мне в принципе эти перипетии по барабану, Рьянгу от меня и танком не оттащить, однако если сейчас просто пойти по по дорогам в туман войны[10], то вполне вероятны весьма серьезные проблемы. Особенно с моим уровнем вербального общения… Однако, как сказал, аж сам себя зауважал. А если серьезно, то придется отсиживаться на хуторе. Вопрос в том как договориться и убедить Грига, что реквизиция псины всего лишь минимальная компенсация за причиненные мне неудобства физические и моральные”

Алекс хмыкнул, глядя как вымазанный по уши в крови и земле пленник копает яму—кусок мяса, завернутый в листья которые пацан приволок из леса, решили запечь под костром. Два в одном или духовка по походному. Ладно пусть работает. Землянин попытался расслабиться, но какая-то муть всплывая в голове продолжала раздражать, раз за разом цепляя мозги, не давая отдохнуть. Хорошее настроение пригасло, сменилось раздражением, пришлось напрячь память перебирая мысли и события дня.

Есть!

Цена за Рьянгу! Мало, много, в мыслях крутились денежные единицы. Золотые, гривени, доллары, тугрики по сути все одно—деньги. Главное, что за них всегда отдают товар. А за собаку платили людьми! И Шейн так спокойно рассказал как его родственников, наверняка и друзей отдали словно высыпали мелочь из кошелька. Алекс предполагал, нет, он был просто уверен, что на уровне феодализма, торговля людьми обязательна и выгодна, не важно, сельскохозяйственный феодализм как на средневековой Земле и сейчас на Аренге, или индустриальный как на Земле в Российской федерации двадцать первого века. При такой форме общественных отношений скрытое или явное рабство выгодно, что бы там не пели всевозможные экономисты о предпочтительности вольного труда. Если работник не может уйти, это та или иная форма рабства. И не важно, держит его ошейник или кабальный контракт. Результат один и тот же. А вот собственное спокойное принятие рабства сейчас вызвало у Алекса шок—значит игры на Земле оказались не только экстравагантным развлечением и он действительно воспринимал девчонок как настоящих рабынь…

Ретроспектива Земля

Около трех лет назад

—Значит драть нас как заблагорассудится, по щелчку пальцев, нравится, а помочь—гоните бабки,—Ольга раскраснелась, обида исказила черты хорошенького личика, глаза полыхали нешуточной злостью.

–Цыц, оглашенная,—Алекс хоть и не ожидал такого накала, удивился не сильно. Кому понравиться, когда прямо в лицо называют шлюхой,—Я же сказал, помогу если нужно. Причем просто по дружески, а не за секс, деньги или услуги. Но мы же сейчас о другом говорим.

–О чем же, просвети дур-провинциалок,—Ольга не желала успокаиваться.

Алекс встал со стула, подошел к кухонному пеналу и не глядя, на ощупь, достал с самого верха заначку.

Шлеп!

Перед опешившей Ольгой приземлилась пачка дамских сигарет и зажигалка. Алекс переносил табачный дым с трудом, всякие новомодные добавки фигня голимая, но на горьком опыте убедился, что иной раз от женской истерики спасает только сигарета. Мужики, к счастью, предпочитали алкоголь.

–Перекури и выслушай.

–Пошел ты, козел!—дрожащие руки с трудом, чудом не сломав, добыли сигарету, Ольга едва попала в маленький огонек почти пустой зажигалки в ладонях подруги, прикурила и глубоко затянулась.

Парень брезгливо посмотрел, как быстро исчезает коричневая палочка от жадных затяжек, дождался когда короткий, совсем не дамский окурок воткнулся в блюдце, и негромко бросил:

–Пошли вон. Обе. Бригантина нежной дружбы разбилась о рифы действительности. Алые паруса, увы, не помогли, обвиснув на реях розовыми соплями.

Поискал глазами по кухне сотовый телефон, не найдя, зло дернул носом и вышел.

–Виталя, подгони тачку через часок. Нужно двух телок отвезти куда скажут.

–Могу быть раньше. Они, часом, не натурой рассчитываться будут?

–Не спеши, если клиенты задержат, можешь опоздать. А натура… как с ними договоришься, а я не обижусь. Счет потом скинешь.

–А если они в Рио-де-Жанейро захотят?

–Ты главное тариф за подводную езду не задирай. Ну и рыбку не задави случайно.

В качественном аппарате смешок неведомого Витали был слышен великолепно, несмотря на полуприкрытую дверь.

Алекс прикрыв глаза полулежал в огромном мягком кресле для релаксации. Именно такое назначение кресла было указано в рекламном буклете. Релаксация, не релаксация, но отдыхалось в кресле здорово. Регулируемая высота и положение подголовника, подлокотников и самого кресла, удобный пуфик для ног—просто отлично. Музыка через наушники или из колонок домашнего кинотеатра, удобный невысокий столик-бар со встроенным холодильником и столешницей-фризером. Расточительно, но удобства вообще штука затратная… Виталя задерживался, полчаса назад он позвонил, были клиенты в пригород. Выгодная, но долгая поездка. Алекс естественно не возражал, девки сидели на кухне тихонько, как тараканы при включенном свете, так что лишних час-два значения не имели, да он уже и выбросил этих провинциалок-неудачниц из головы, как неплохой, но увы, отработанный материал. Сегодняшний день Алекс оставил на отдых. Сегодня и завтра. А с начала недели вновь завертится колготня учебы, работы, общения—его стандартная столичная жизнь, совсем не такая, как у тысяч других студентов.

В наушниках звучали “Smokie”. Но вот агрессивную “What Can I Do?” сменили “Eagles” со своей бессмертной “Hotel California”. Седая древность семьдесят шестой год прошлого века. Вечно молодая и недостижимо прекрасная. Настоящий рок, минимум обработки максимум таланта.

Легкая женская рука скользнула по бедру и нырнула под полу халата лаская кожу нежными легкими прикосновениями. Стряхнув сонную одурь, Алекс открыл глаза. Откинув полы его халата, Лена устроилась в ногах возле низко опущенного кресла и легкими нежными касаниями губ, пальцев и всего тела ласкала парня, словно делала какой-то расслабляющий массаж. Алекс сграбастал ее за пышную гриву волос и нарочито грубо потянул, заставляя девушку прерваться и поднять лицо.

–И что сие должно обозначать? Конечно приятно донельзя, но хотелось бы хоть каких-то объяснений.

–Прости поганок. Мы больше не будем,—чувствовалось, что положение головы доставляет девушке неудобство, но Алекс не ощутил ни малейшего сопротивления.

–Ну ты то вроде просто молчала.

–Оля боится…

–Меня? Я вас хоть пальцем тронул?

–Боится, что слушать не станешь, сразу прогонишь.

–Ну хоть так…

–Мы не то и не так говорили…

–Оля говорила.

–Значит была с ней согласна. Мы вместе.

–Неужто любовь? Вот только розовых соплей мне не хватало.

–Нет конечно, ты и сам знаешь. Хотя, как прикажешь…

–Не уверен, что хочу вам приказывать.

–А придется. Мало ли что натворят две глупые рабыни…

–Я плохой ролевик и терпеть не могу Толкиена.

–Толкина, о светоч знаний.

–Как слышу, так пою…

–Алекс,—тихий голос Ольги раздался сбоку, она стояла прислонившись к косяку кухонной двери,—пожалуйста, не гони нас, хоть сегодня не гони. Мы действительно хотим…

Она замялась пытаясь подобрать слова, но похоже и сама до конца не определилась со своими желаниями. Правда судя по лицу, все было очень и очень серьезно. Рука сама потянулась к телефону, лежащему на столике:

–Виталя, прости, у меня все отменилось… Спасибо, дорогой.

Разговор оказался долгим, но не слишком насыщен словами. После первых эмоциональных всплесков и чисто женских подходов, капризов и наездов, дальнейшее оказалось сложным и с трудом поддавалось конкретизации. Слишком уж все получалось трудно и необычно. Наконец Алексу надоело и он решил выяснить ожидания девчонок и донести до них свои без всяких условностей и экивоков, пусть коряво, но максимально однозначно:

–Вы просите меня обеспечить вам полный курс обучения в нашем институте. Главное финансы, но и любые другие сложности, проблемы и прочие пакости тоже на мне. Я правильно говорю?

В ответ обе прелестные головки усиленно закивали.

–Задача достаточно сложная и тривиальной для простого студента четвертого курса ее не назовешь. Надеюсь, вы понимаете, что это нельзя считать чисто дружеской услугой. Тем более, прошу не обижаться, наши взаимоотношения не достаточно продолжительны и доверительны для настоящей дружбы.

–Секс не повод для знакомства?!—Ольга была сама язвительность.

–Бывает и так,—Алекс пожал плечами,—но я предпочитаю узнать хотя бы имя до, а не после, да и о партнерше стараюсь узнать побольше…

–Во-во, а то и намотать можно что-то на что-то…—Ольга опять закипала и явно была не прочь полаяться.

–Оля, заткнись, твой язычок сегодня и так наработал,—вот и Лена начинала злиться, но уже на невыдержанную подругу.

–Что, и ты предпочитаешь, чтоб мой язычок совсем другим занимался? Потерпи, подруга, сейчас разговоры закончим и пока мужик меня раком пользовать будет, я тебя ротиком обслужу со всем старанием,—голая девка устроилась животиком на мягком ковре напротив кресла и при этих словах подтянула широко раздвинутые колени и приподняв пухлую попку кокетливо ею покрутила.

–Дура недотраханная!—Лена сидела прижавшись к ногам Алекса и поглаживала его узкими ладошками. Она вскочила и мгновенно задом наперед оседлала подругу. Левой рукой изо всех сил вцепилась ей в волосы, а правой принялась нахлестывать по голой заднице. Та с каким-то дурным энтузиазмом завизжала во весь голос и естественно не осталась в долгу. Девки с криками покатились по ковру спальни. Концерт мгновенно прекратился когда на солисток вылилась смесь воды и льда из пятилитрового мельхиорового ведерка. Внимательно посмотрев на дело рук своих, Алекс добавил еще чуток из бутыли “акваминерале”, что охлаждалась в том самом ведерке. При этом он постарался чтобы ледяная струя прошлась по ошарашенным личикам гладиаторш-любительниц.

–Хватит. Наш цирк излишне затянулся. Окончательное предложение. Я обеспечу вам обучение и буду содержать все время вплоть до получения вами дипломов. В качестве оплаты, вы поступаете в полное мое распоряжение, самое полное, без каких-либо ограничений и запретов, на все время действия договора. Все, что вы заработаете и просто получите за это время будет принадлежать мне, хотя специально заставлять вас попрошайничать не собираюсь. Если меня достанут ваши выпендроны, договор прекращается и трахайтесь дальше как хотите. Вы также можете смыться в любой момент, правда с голой задницей и возместив мне ущерб от разрыва договора, если он будет.

Остальные мелочи можно обговорить и завтра, если вы такие идиотки, что согласитесь, а сейчас, вон отсюда. В соседней комнате есть диван и постельное, на кухне жратва в холодильнике, остальное сами знаете где, вот и лесбияньте на здоровье. Думайте. До утра, надеюсь, здравый смысл к вам вернется и проснувшись, я вас уже не увижу.

Алекс развернулся и пошел к бару. Ведерко на место, нагрев пола чуть-чуть добавить, свет наоборот почти до упора вниз и спать. Как упал на пол халат, как не слышно исчезли чуть испуганные девчонки, Алекс уже не слышал, он уснул, в тот же миг, как голова коснулась подушки, даже не сообразив, день сейчас, вечер или вообще утро.

Просыпаться было весьма и весьма приятно. Нет в юности, особенно в армии, пробуждение иной раз совпадало с оргазмом, ведь до снов комиссия по борьбе с порнографией так и не добралась. Однако время поллюций давно миновало. Окончательно проснувшись, Алекс почувствовал мягкие губы и требовательный язычок, а рука откинув одеяло, нащупала шелковистую шевелюру на очень знакомой головке. И все это в самом нежном и чувствительном месте. В этот момент легкое одеяло зашевелилось и перед Алексом возникла довольная Ольга, со вкусом облизнувшая пухлые губы.

–Вот и позавтракала, а тебе придется ждать пока Ленка свежие булочки и сливки принесет. Тут рядышком какой-то хитрый магазинчик оказался, дорогой, жуть, но каждое утро все наисвежайшее. Тетка за прилавком клялась, что молочко прямо из под коровки, даже не пастеризованное. Врет наверное, но все равно вкусняшка.

–Знаю такой. Тут не бедный район и клиенты не простые. Почти в каждой семье есть домработница, а то и горничные, так, что магазин марку держит.

–Все равно, ты круче всех. Рабынь то ни у кого нет. А у тебя целых две—умных, красивых и не просто послушных, а абсолютно покорных.

–Бла-бла-бла, лиса-чернобурка. Мда, а я то надеялся, что у вас мозгов хватит смыться утром по-тихому. В конце концов, ублажить старикашку хоть и противно, но всего лишь разок потерпеть. А как же свобода? На сиси-пуси проскочить не выйдет. Отработать заставлю не только сливки с булочками, но и то, что ты с таким аппетитом только-что проглотила.

–Как скажешь, хозяин,—девчонка неожиданно стала предельно серьезной,—Алекс, я Ленку специально в магазин спровадила…

–Подожди, а деньги?—перебил ее Алекс,—Это мне, как старому рассеянному клиенту в кредит поверят…

–А-а-а,—отмахнулась Оля,—есть у нее. Мы три дня как стипендию получили.

–Ха, раза четыре в “Тихом молочнике” затариться для завтрака хватит.

–Ну, выпорешь меня, чтоб хозяйскими деньгами не шиковала, все равно я теперь фиг от тебя отклеюсь и Ленку никуда не отпущу. Где еще такого олуха найдем,—она пискнула, получив под одеялом увесистый шлепок. Удивление Алекса росло. Ольга сегодняшняя, совершенно не походила на Ольгу вчерашнюю, гораздо ближе ей была Ольга-Пятница с давнего уже веселого речного островка.

–Если честно, я просто вас грузанул, относиться к такому…

–Здорово мы тебя поймали,—опять рот до ушей,—Теперь поздно, мужчина слова своего не меняет.

–Ото-то, а если…

–Плохо, конечно, но зато сразу все определится.

–Змея…

–Первое имя мне понравилось больше.

–…? А, Лиса-чернобурка!

–Алекс, для меня все очень и очень серьезно. Я совсем не та девочка-ромашка какой стараюсь казаться. Родители меня назвали Аллой, Олей стала когда выдралась из борделя после года доблестной добровольно-принудительной пахоты. Нет, нет, все законно, потом все выпытаешь, сейчас просто поверь, я действительно сделаю все, что угодно, ВСЕ, но быдлом не останусь и если для рывка нужен пинок, то с готовностью подставлю задницу. Просто, будет лучше, если по-первости, ты все дерьмо, вроде гормонального общения со старыми педофилами, свалишь на меня. Леночке трудно будет вначале, она девочка домашняя, и всерьез поверила, что ты нас прикроешь от всей дряни. Постепенно, поймет, конечно, но сейчас может сорваться. А меня можешь нагибать…—она кинула острый, оценивающий взгляд на ушедшего в невозмутимость парня,—я не лесби, розовых не терплю но… умею естественно, еще и не так прогибаться приходилось. А вот ближе этой сучки у меня и нет никого. И секс тут не причем—она меня на краю удержала…{1}

Хутор Овечий.Перед самым визитом Алекса

Довольно отдуваясь Григ отвалился от Лизы. Черт побери! Славное военное прошлое далеко в прошлом. Мужик коротко гоготнул, смешно получилось. Далеко-то далеко, а вот прижать бабу по-грубому, задрать подол на морду, да отодрать всласть, награждая время от времени тумаками, до сих пор нравится куда больше, чем ту же бабу ночью на супружеской кровати валять. Лизу он уже давно распробовал, на второй же день после свадьбы. Пока братан перебравший с опохмелкой, храпел пуская слюни на кровати, зашедший его проведать старший братец прихватил новобрачную за волосы, отволок в свой дом и вдоволь попользовал прямо в сенях. Зита сунулась на шум, но увидев пудовый кулак, спряталась от греха подальше. Так и драл время от времени, прихватывая в разных местах. Один раз и в их с Зитой кровать заволок, для разнообразия. Жена была и пофигуристее, да и умела в постели побольше, но даже сладкие булочки вкуснее, когда их перемежать с кислым яблочком. Тем более братова жена оказалась не шибко умна и нажаловалась мужу, тот конечно полез в драку, но первая плюха досталась жене-шалаве, нечего ноги раздвигать перед чужим мужиком на следующий же день после свадьбы. Морду брату набить время от времени не лишне, кто в доме хозяин стоит почаще напоминать. Развлекуха опять же, а то и жиром не долго зарасти.

–Зита!—бабу Григ прихватил в пристройке к хлеву, где хранилось молоко перед сортировкой для переработки, но не сомневался, что жена трется во дворе где-то рядом. Зита баба умная, понимала, что пока Лиза для мужа просто игрушка, но вдруг…

Так и есть, баба влетела, не прошло и минуты.

–Григ,—жена задохнулась от возмущения, увидев, что муж завязывает штаты стоя над лежащей на полу соперницей. Лиза пыталась стянуть платье с головы, но руки с проступающими синяками слушались еще не очень.

–Цыц, убогая,—Григ подхватил лежавшую на настенной полке плеть, но не ударил, пожалел платье, можно конечно приказать раздеться и всыпать по полной, но ждать лениво, да и никуда Зита не денется, страху нагнал и ладно. Вон как дернулась, до сих пор морщится когда на лавку пристраивается.

–Эту шалаву,—хуторянин ткнул сапогом женщину на полу,—отведешь на задний двор, да розгами поучишь, а то молоко на завтраке горчило и навозом вроде припахивает. Но смотри, если она завтра работать не сможет, я тебе узоры на заднице плетью подновлю.

Пнув Лизу под ребра еще разок, Григ сплюнул, стараясь попасть лежащей в лицо и вышел, оттолкнув стоящую на дороге жену. Сначала направился в кузню, до жатвы еще далеко, но серпы стоило подготовить заранее, пусть лежат, да и траву на сено пора резать. Настроение поднявшееся было после общения с Лизой, снова испортилось. Этот придурок Шейн опять запропал. Похоже придется искать другого кандидата в пастухи. Он уже рассортировал серпы, когда от ворот донесся крик дозорного. Прихватив по дороге топорик, Григ отправился к воротам.

Первым шел здоровый, почти голый грязный мужик. Ростом выше Грига, ширину плеч под громадным куском оленьей туши рассмотреть не удалось, но прикинув вес, хуторянин просто взбесился. Этот недоносок Шейн так ничего и не понял, придется вразумлять розгами, но сначала… Топоры Григ научился кидать еще в армии, колун, конечно, не острейший боевой франциска, но весил столько, что как он попадет в бездоспешного, значения не имело.