Текст книги "Лишний (СИ)"

Автор книги: Алекс Извозчиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

“Ай да Сырная королева, Лизетта-искусница, не обманула со своими корешками да травками. Не зря Рьянга, несмотря на отчаянный чих, по кустам да оврагам лазила, да пастушков гоняла. Видать, вся человеческая требуха проснулась, от спячки. Ай да травница-разумница, глядишь, и обещанное омоложение не пустой треп. Явно не одна кровушка набезобразила, хотя волосы так быстро от нее растут, не иначе. Да и титьки ее работа, подтянуло, куда там пластикам-живорезам любой категории. Покажи кому на Земле, да скажи, что бабе пару месяцев назад сорок три годика тикнуло… Сначала попытаются морду набить, чтоб не смел врать серьезным людям, а потом насмерть запытают, чтоб открыл адресок клиники, да рассказал под кем ходят доктора-кудесники. Ибо за такое любых денег мало, а значит этакое чудо не для всех. Ну не продают “Кохиноры” на барахолке.

Ах, ты ж самка ненасытная! После такой скачки, так бедра изгибать и попу демонстрировать… И ведь не плевала в потолок ножки раскинув! Скакала похлеще меня. Похоже окромя печени с селезенкой эликсир еще кое-что раздраконил”

И, откровенно поедая глазами беззастенчиво и откровенно заводящую его партнершу, Алекс неожиданно рассмеялся. Гретта вспыхнула, ею овладело нешуточное смятение, а в глазах мелькнула обида, разочарование и даже тоской плеснуло. Но Алекс не мог удержать улыбку вспоминая обалдевшую при виде немаленькой копны хитрых травок Лизу. Настроение, и так очень-очень хорошее, скакнуло к уровню великолепное. Быстрым хищным движением он сграбастал испуганно пискнувшую от неожиданности женщину и, пока не опомнилась, расположил поверх себя так, чтобы удобно было ласкать и гладить, ворошить короткие, но очень густые, блестящие волосы. Самка, живущая в каждой женщине, мгновенно уловила его настроение, она чуть ворохнулась и словно растеклась благосклонно принимая ласки своего самца. Мимолетное напряжение растворилось и Чужак ушел в воспоминая под теплое легкое дыхание доверившейся ему женщины

Началось все после драки на вырубке. Едва оклемавшегося к утру Чужака удивил вкус травяного настоя. Испугавшаяся чего-то, Лиза куда-то сбегала и притащила маленький пучок сильно пахнущей высушенной травы. Из нервной скороговорки Алекс понял, что трава очень-очень хорошая, вот только ее осталось очень-очень мало, а в эликсире она главная, остальные травы есть везде-везде, их достать очень-очень легко…

–Ам!—зубы клацнули и опешившая Лиза мгновенно заткнулась,—принеси все травы по-отдельности.

Самодеятельная травница вновь подхватилась и поспешила в свои закрома. Она совершенно зря опасалась хозяйского недоверия. Организм оборотня учуял силу эликсира после первого же глотка, а уж запах и, главное, вкус травы рассказал все куда лучше и точнее взволнованной женщины. В лесу Алекс специально травку не искал, оборотень мимоходом унюхал ее во время предпоследней охоты. Хитрая травка, очень хитрая… Далекая подружка земной конопли. После эпопеи с бунтом Алекс пошептался с Риной, потом пообщался с Рьянгой и через день Зита круглыми от удивления глазами смотрела, как Лиза, неохотно оставив свою пегую любимицу, подходит на зов пастушков и сначала тупо и неверяще смотрит на копну травы, что они притащили, потом жадно втянув воздух, словно ныряет вперед и словно безумная трясущимися руками раскладывает и перебирает то и дело поднося к носу небрежно перевязанные пуки, пучки и пучочки. Ладно хоть перевязанные, не угляди Сырная Королева издали эти завязки еще при подходе, свежей травкой давно бы хрустели ее ненаглядные коровушки, а с пастухами-лодырями разбирался Шейн на конюшне. За целый день вместо приличного стожка несчастная охапка. Еще и в земле вымазались бездельники.

Но трава, трава и есть, чтобы изготовить эликсиры требовалось время, умение и море терпения. Им Богиня щедро одарила женщин, почти не оставив оного мужчинам. Лиза не просто готовила настои, мази, эликсиры и снадобья. Она творила, она священнодействовала. Вскоре все полки маленькой выгородки в прачечной выделенной для зельеварения оказались заставлены маленькими, плотно закрытыми горшочками, а в самом темном углу за глухими деревянными дверцами крепкого низкого шкафа спрятались узкие высокие кувшины с самыми сложными и ценными эликсирами.

Гретта довольно потерлась о плечо и вернула Алекса к действительности. Самка требовала продолжения и ее, ну совершенно случайные, прикосновения сумели пробиться сквозь ленивую истому получившего свое мужчины. Уловив просыпающийся интерес, женщина перестала маскироваться, принялась за дело всерьез… и разбудила Зверя.

Вместо ласк почти неприкрытое насилие над непокорной самкой. Гретта уже сопротивлялась в полную силу, человека в ней поглотила всплывшая с неимоверных глубин сознания звериная самка, возжелавшая заполучить лучшего Зверя. Она словно безумная впивалась зубами в плечи и руки оборотня наполняя рот вкусом его крови, странно знакомым и очень желанным вкусом. Ногти рвали кожу спины и бедер. Озверевшая самка не давая овладеть собой, попыталась подчинить самца, выпить его кровь, его силу. Но когда внезапно ставшие неимоверно мощными руки безжалостно скрутили ее тело, оно словно вышло из повиновения упиваясь властью самца, туманя и наполняя сознание радостью безропотного подчинения сильному Зверю, способному не только дать могучую кровь потомству, но и кормить, защищать и мать, и будущих детей. Грубость, жесткость и даже мимолетная жестокость воспринимались сейчас как должное и желанное. Терзаемое тело словно отторгало жалость. Жалостливый слаб, сильный беспощаден, он не просит, а подчиняет и берет все, что хочет. Вспышки боли сразу же рефлекторно глушились мозгом и превращались во всплески извращенного удовольствия. Гретта не помнила сколько раз ее тело рвал оргазм, потом удовольствие стало почти непрерывным и почти непереносимым, оно буквально корежило тело, когда очередная вспышка, подстегнутая горячим ударом внизу живота, переросла во взрыв такой силы, что сознание почти померкло. Гретта уже не услышала, а ощутила всем телом, как ее бешеный вой раздирает пересохшее горло и сплетается с хриплым могучим рыком удовлетворенного и довольного победой Зверя.

Алекс вынырнул из безвременья куда его зашвырнула волна оргазма. Зверь ушел из сознания незаметно, по-английски. Мозги работали четко и Человек ясно ощутил насколько произошедшее с ним ново и необычно. Само состояние в котором он пребывал требовало серьезного осмысления. Такого ранее не случалось, а от новых способностей и возможностей начинало просто кружить голову. Спонтанные вспышки звериной сущности при первых обращения, добровольный вызов Зверя во время боя с волками, когда Человек не вмешивался, а словно наблюдал готовый в любой момент перехватить управление, даже частичная трансформация, когда контроль и управления давались с ощутимым трудом и приходилось балансировать на грани, а не просто загонять Зверя, оставляя ему подсознание как при полном обращении, все это было совершенно иным. Сегодня он испытал полное слияние. Зверь сам почуял достойную самку, жаждущую его принять. Сам всплыл не захватывая и вытесняя, а сливаясь с возбужденным, расторможенным Человеком. Впервые противоположные сущности оборотня не выстроились в иерархическую структуру, а не вызывая внешней трансформации тела, превратились в равноценные полюса единой личности.

Секс хорошо проявляет и животных, и разумных. Безумная неистовая схватка с женщиной доставила Алексу громадное удовольствие. Ни в кровь разодранная кожа, ни следы зубов на прокушенных до мяса плечах и руках его не волновали. Гретта нанося весьма серьезные для обычного человека раны не затронула ничего серьезного. На лице, шее, тем более на иных, весьма важных для мужчины местах не было и царапинки, хотя эта бестия во время последней схватки-соития не отказывала ни в чем не ему, не себе. И ее крепкие острые зубки вкупе с нежными, но весьма сильными ручками могли нанести просто неимоверный, совсем не косметический вред.

Впрочем и его партнерша по свершившемуся безумию не понесла фатального или даже просто серьезного ущерба. Ужасно выглядевшие синяки от безжалостных захватов и столь же безжалостных, извините, засосов мелочи для ее подстегнутой фирменным эликсиром оборотня регенерации. Как и четыре параллельных глубоких царапины пробороздивших соблазнительную спину. Алекс помнил, как она выгнулась когда, ломая последнее сопротивление, он прихватил за волосы и прижал к полу эту бешено вырывающуюся самку и неожиданно для самого себя полоснул рукой по мраморно белой спине, правда, даже тогда человеческие ногти не превратились в смертельно острые ятаганы, а пальцы, способные одним движением раздробить кости и вырвать легкие, всего лишь разрывали кожу. Помнил, как замерло и стало послушным тело, стоило коснуться языком окровавленной спины. И как потом женщина подавалась на малейшее его движение. Он оказался сильнее или, если хотите, терпеливее, поднимая ее несколько раз на самый пик удовольствия, пока не ушли в последнее безумие вместе.

А сейчас Алекс испытывал нечастое удовольствие, доступное лишь самым сильным. Доставив женщине и себе высшее удовольствие на самом пределе сил, он нежно обнимал ее, выходящую из марева наслаждения. Смотрел как проясняются глаза и появляется неуверенная, чуть виноватая, но все же полная блаженства улыбка. Как наполняется взгляд благодарностью за все случившееся, за его нежную улыбку, за легкие, едва ощутимые ласки.

Чужак осторожно встал нежно удерживая на руках Гретту словно готовую взлететь пушинку и, в несколько шагов оказавшись под душем, опустил нетяжелую ношу на пол. Печь давно прогорела, но вода остыть не успела и ласковый теплый ливень накрыл обоих. За легкой шторкой в раздевалке, она же комната отдыха, хозяина хутора всегда ждала застеленная кровать. После душа, несмотря на на испуг, Гретта оказалась на ней, так и не коснувшись больше пола ногами. Алекс почувствовал ее непонятный страх, но разбираться желания не было, сейчас он просто хотел спать вместе с этой женщиной. Так и случилось—ласка, усталость, теплая вода не подвели—уже через пять минут Гретта сладко посапывала у него на руке. Мужчина пока не спал, он лежал на боку и смотрел на свою женщину.

“Мда, повеселились. Узнай кто из друзей на Земле, махом в секссадисты запишут, а тогда либо остракизму подвергнут, либо девки, не дай Бог вместе с мужиками, в очередь встанут, а скорее обе этих радости навалятся. Оля-Лена, так, почти допустимая шалость. Хотя… я по возможностям давно не Homo, а у Гретты омоложение идет во весь рост, гормоны похоже просто взбесились, да еще мой эликсир взвинтил регенерацию. Пожалуй, пока организм его не переработает, она ближе ко мне, чем к обычным Homo. Ну, а чтобы покорить настоящую самку, нужно быть, минимум, сильнее ее. И не только физически. Мозги мои ее видимо вполне устроили, коль сама пришла, а остальное проверила соответственно новым возможностям. От волка, вон тоже бывает, шкура клочьями летит, когда за волчицей ухаживает.

Секс, полноценное слияние двух здоровых людей, всегда будит и будет будить в них животные корни. Виновата обезьяна или просто мимо пробегала, но человек вышел из мира зверей. Он научился мыслить, и даже превращать восхитительную схватку ради продолжения рода в тупое оплодотворение, но никакие соображения морали и воспитания не способны ни отменить, ни заменить выпестованные природой механизмы. Не зря мы почти инстинктивно, чтобы там ни писал Хайлайн[41], враждебно воспринимаем идею человека из пробирки. Нет, воспитание и здравый смысл не дают превратить таких людей в изгоев, но сама идея, как альтернатива или хотя бы частичная замена природных механизмов неприемлемы.

Толстый головастик залезший на верх пирамиды, трахающий послушных продажных баб, имеющий потомство от такой же, но уже светской шлюхи и пыхтящий на тренажерах, не более чем извращение. В слабом теле может быть здоровый мозг, а косая сажень в плечах иной раз позволяет прожить радостным дебилом. Система неплохо защищает себя, излишняя жесткость неизбежно приводит к деградации, но когда нарушение баланса мыслительного и физического полюсов становится нормой в обществе, наступает расплата. Его, как один из основных видов биосферы начинает корежить…”

Но довершить столь важные размышления Алекс не успел. Сон навалился мягким бесшумным покрывалом и вскоре почти неслышное дыхание безмятежно спящей женщины переплелось с легким похрапыванием мужчины.

24.06.3003 года от Явления Богини.Хутор Овечий.Утро

Проснулась Ариса от шалостей тонкого солнечного лучика. Кто-то вынул деревянную заглушку в маленьком окошке-продухе под самым потолком амбара и занавесил ее чистой, но дырявой от старости тряпкой. Ее несильно, но упрямо шевелил утренний ветерок, вот тоненький проказник и разгуливал в бывшем темном углу как у себя дома. Судя по всему было еще очень рано и Ариса с удовольствием потянулась. Выспалась она просто преотлично! Никто не толкался, не будил на ночную работу или просто сгоняя шмакодявку с козырного места.

Дома такое удавалось не часто, дядя большую часть рабов покупал во время ярмарок и попавшая в опалу родственница пришлась совсем не ко двору, вот и гадили по мелочам. Мелкие рабские разборки хозяев не трогали, но за порчу имущества или возникшие совершенно неожиданно трудности с выходом на работу старший среди рабов мог остаться без ногтей, а то и без ушей или носа.

Круговая порука не спасала, а серые кардиналы способны раствориться только среди советского, или, позже, российского спецконтингента, да и то, лишь от зажравшегося и ленивого работника оперчасти. Хозяева к ценному имуществу относились гораздо внимательнее. О тайных микрофонах и видеокамерах они не ведали, хотя нечто подобное, изредка, и использовали. Вот основное оперативно-следственное действо именуемое умелая пытка применялось всегда. Даже самая обычная порка приносила неглупому, терпеливому и умелому разумному немало пользы. Правда, она мало походила на изыски с интернетовских БДСМ порнороликов. Рачительный хозяин крови не боялся, хотя и зря не лил. Он и калечить старался, с толком, чтоб работника не потерять. Это на Земле честное беспристрастное следствие искало козлов отпущения—висяки прикрыть да нужным людям помочь. Хозяину требовалась правда, а не куски кровавого мяса.

Нет, иной раз, возникала надобность, как можно быстрее толпу лишних живых превратить в безопасных мертвых. Мор, там, с черным поветрием или с пленными в бою перестарались… Бывает. Так ям да оврагов что в лесу, что в поле в избытке. Сжигали или закапывали обычно живьем. Горло каждому резать долго, муторно, грязно и стрелы с болтами все не вырежешь, а кузнец за спасибо новых не сделает. Вот и приходится раздетых догола загонять копьями в яму, потом сверху недобитков, на них хворост. Кто не сгорит, все одно, задохнется. Или землей засыпать, притрамбовать слегка, да камнями и стволами поваленными придавить. Тот же конец. Вот в степи маета, пока всех положишь, семь потов сойдет и кучу времени потеряешь. Разве, новиков в стрельбе попрактиковать, да в кровушку их лишний раз с головой макнуть. Хотя… какие там новики после битвы.

Столь серьезные мысли Арису не посещали, хотя за последний год рабской жизни она хлебнула так, что едва не утонула, правила поведения вызубрила на зубок и как ожигает голое тело рабская плеть узнала слишком хорошо. Сейчас она пыталась вспомнить, действительное ее будили или это ей просто приснилось. Пожалуй один раз ее точно пытались поднять… или нет? На Речном старший раб поднимал ленивых и медлительных сильными тычками толстой палки, а последнему доставался хлесткий удар по заднице. Может быть здесь не так? Ариса вспомнила сильные, но осторожные руки. Полусонной девушке слегка приподняли голову и подсунули к губам кружку с чем-то приятно пахнущим. Совершенно ничего не соображая, она проглотила льющийся в рот незнакомый травяной отвар с вяжущим горьковатым вкусом и вновь окунулась в сон. Точно! Ариса облизала губы. Легкий привкус ночного питья. Сейчас он показался смутно знакомым, но ничего вспомнить так и не удалось. Значит побудки не было, ее просто напоили. Зачем, в данный момент не важно. А вот где остальные? Рабыне испуганно оглянулась. Поначалу и так нелегко на новом незнакомом месте, а нарваться на порку за невыход на работу совсем плохо. Она откинула одеяло и замерла вслушиваясь в чем-то нарушенную тишину. Легко скрипнули ворота, по глазам резанул яркий свет и девушка с трудом разглядела неясную фигуру.

–Привет, малышка. Выспалась? Как ты?

Лиза. По голосу точно Лиза. Узнав двоюродную сестру, Ариса почувствовала себя спокойнее и увереннее.

–Здравствуй…—она замялась, не зная как называть собеседницу. Сходу набиваться в сестры к не последнему человеку на хуторе показалось слишком наглым. Это раньше, год назад они были почти на равных.

–Называй меня мама Лиза,—женщина мягко улыбнулась,—все так зовут. Маму Зиту и маму Гретту ты знаешь. Остальных зови просто по имени. Старших мужиков пока нет, потом все узнаешь.

–А как девушку зовут. Молодая, красивая без ошейника ходит. Она еще на маму Гретту очень похожа?

–Молодая говоришь,—мама Лиза помолчала и Ариса удивилась почти неприкрытой зависти в ее голосе,—а это и есть мама Гретта.

А где все?—девушка поспешила сломать неловкую паузу оставив непонятки на потом.

–Носятся, только что ускакали—мама Лиза похоже справилась с собой. Голос звучал спокойно,—Хозяин совсем с ума сошел, каждое утро по часу вместо работы гоняет, руками да ногами дрыгать. Все голые по пояс и парни, и девки. Совсем стыда нет. Тряпку вокруг титек намотают, а толку? Под душем-то и вовсе голяком, а сохнут вместе. Правда когда Шадди начала титьками играть, а Ларг ее лапать полез, Гретка обоим так врезала, что кубарем покатились. А до Хозяина дошло, я думала конец пацанятам. Весь хутор выстроил, этих бедолаг на крыльцовом брусе на вывернутых руках подвесил, деревяшку в зубы… Шейн их цельный час порол. Да как! Плетью во весь мах. Пока одного Гретта отливает, он другого полосует. Думала или насмерть забьет, или уродами останутся.

Она замолчала и Ариса холодная от ужаса ждала продолжения.

–Обошлось, Шейн аккуратно порол, видать ему Хозяин крепенько задание вколотил, кожу драл, а кости или что иное ни-ни, ни одного удара по опасным местам. Но досталось бедолагам… врагу не пожелаю. Уже после порки сначала водой отливали, пока в себя не пришли, а потом уж Хозяин руки им вправил, на живую. Видать жутко на пацатят взъелся. Орали так, что я думала коровы от страха взбесятся. Палки, как есть, изгрызли…

–А все?—вопрос вылетел непроизвольно.

–Что все? Смотрели,—Лиза невесело усмехнулся,—парни девок чуть не на руках держали да щипали, чтоб в туман не ушли. Этот живодер пообещал, что любой, кто смотреть не пожелает, третьим на том же бревне повиснет повиснет.

Помолчав, она бережно раскупорила высокий аккуратный кувшин, что принесла с собой и протянула его удивленной Арисе:

–Пей не спеша, как обычно, штука довольно противная, но десяток глотков обязательно, а сможешь, так и побольше.

Девушка осторожно пригубила и ошарашенная, опустив кувшин, уставилась на маму Лизу.

–Ты представляешь сколько это стоит,—после рассказа об ужасном наказании за обычную глупую ребячью шалость, она в живую представила, как сестру после порки сажают на кол. Украсть эликсир жизни! Откуда он только взялся на окраинном хуторе.

–Пей, не бойся,—теперь улыбка хуторянки светилась гордостью—”знай наших”,—Не крала я ничего. А цену конечно представляю. Этот кувшинчик на десяток золотых в лавке городского лекаря потянет, да вот только не укупишь. Даже высокопочтенный Литар умоется. Нельзя купить то, чего просто нет.

Ариса поудобнее присела, не дай Богиня выронить или разбить кувшинчик. Осторожно сделала аккуратные глотки, облизнула краешек и старательно закупорила. Уроки деревенской травницы даром не пропали, та неприязни к родичам Дедала не питала и учила хорошо, видать самой нравилось с ребятней возиться, или боялась знания в могилу унести. Возраст. Тут никакие эликсиры не помогут. Передавая кувшин осторожно, не обидеть бы, спросила:

–А почему последнюю пропарку[42] не сделала, да и кувшинчик великоват. Удобно, но открытый эликсир больше пары месяцев не простоит…

–Умница,—мамам Лиза явно была довольна, понять по вкусу, что лекарство не готовили к длительному хранению не каждый лекарь сможет, а эта пигалица влет и ни капли сомнения, почти готовая помощница, фиг она ее теперь Гретке в поле отдаст.

–Все правильно говоришь. Вот только до припарки эликсир сильнее, а хранить…—она заговорщицки подмигнула,—наши оглоеды такой кувшинчик за неделю оприходуют. Им на этих побегушках так сейчас достается. Есть пара пропаренных баклажек поменьше в запас, да с собой если взять, как без этого…

Мама Лиза насмешливо посмотрела на на сестренку, но время шло, а Хозяин ждать не любит. И решительно приступила к расспросам:

–Ладно, малышка, потом просто поболтаем, а сейчас расскажи как ты в рабство угодила, Григ по пьяному делу хвастал, что уговорил Дедала тебя и Шейна следующей весной поженить. Что-то они с Дедалом насчет овец напридумали.

Ариса сразу погрустнела и опустила голову.

–После смерти отца дядя принял меня в свою семью на правах дочери. С согласия старшего брата, конечно,—она запнулась, но решила, что сейчас не место для семейных нескладушек,—В прошлом году дядя рассказал про Грига и Шейн, ну ты знаешь…

Она беспомощно взглянула на маму Лизу и облегченно увидев ее кивок продолжила.

–Но Шейн… он же… ну…—подобрать обтекаемые необидные слова не удавалось и девушка бухнула,—он же просто крыса и гад!

Нос предательски хлюпнул, но девушка стоически сдержалась и продолжила:

–В общем мы поругались и… дядя меня первый раз выпорол… сильно. Раньше, конечно, давал подзатыльник, а раз даже плеткой по заду перетянул, но то через платье и… в общем, не серьезно, попугал просто. А тут брат твой с пастбища приехал, средний… он давно за мной ухаживать пытался.

Ариса смущенно замолчала не смея поднять глаза на маму Лизу, а та понимающе хмыкнула и насмешливо закончила:

–Цветочки-подарочки, поцелуйчики-обжимания по углам. Короче он тебя отымел.

Вспыхнувшая Ариса покаянно кивнула и тут же часто-часто захлюпала носом.

–Он был такой обходительный, ласковый и нежный. Мы той ночью на сеновале спрятались и долго-долго целовались. Потом он вина сладкого откуда-то достал, видать с вечера еще на сеновале припрятал…

Мама Лиза понятливо закивала:

–Сладкое винцо хорошо чужой привкус и запах прячет. А Дедал много разных травок знает от деревенской лекарки… и не только от нее…

–Дядя все узнал уже через неделю. Откуда, не знаю. Этот гаденыш вместе с братом уже день, как к отаре уехали…

Лиза уже смотрела на непутевую родственницу не скрывая чуть брезгливой жалости, словно на дурочку деревенскую. Несносная девка повела себя ничуть не умнее. Натворила непоправимых ошибок, а теперь ищет кому на судьбу-злодейку поплакаться. И сюсюкать с ней, нечего, если в голове мозгов мало, приходится добавлять. Кому через задницу, а у этой вот еще одна дырка пригодилась.

–Реветь хорош! Сама во всем виновата. А дядьку твой любовничек просветил, больше некому. Он про отцову коммерцию был ни сном, ни духом. Потому и к овцам сбежал, когда дошло до пустой башки какое папаше дело поломал.

Ариса уныло пожала плечами и продолжила рассказ без особых эмоций совершенно унылым голосом:

–Дядька почти две недели бушевал. Тогда и спину плетью мне расписал. Из дома выкинул в хлев. Посадил там голышом на цепь. Хотел язык вырвать, да, видать, жадность помешала, но разговаривать запретил и бил за каждое слово. Ходила за коровами, свиньями, кормила их, мыла, стойла чистила. Жрала вместе со свиньями. Повариха у ворот котел с варевом оставляла, да так поставить норовила тварь, чтоб цепи едва-едва хватало кончиками пальцев дотянуться. Приходилось лежа на спине котел ногами цеплять. Тащила помаленьку, потом уж руками перехватывала. В кормушки насыплю, сама на четвереньки и с хрюшками наперегонки из одного корыта… Дядечка первые дни специально приходил, следил, чтоб не смела руки от пола отрывать. Чуть что, от корыта гнал и лупил нещадно. Потом, вроде как, злость спустил, отошел, цепь снял, разрешил на сеновале спать. Сделал хуторской шлюхой. Еще и пояснил, мерзко посмеиваясь, что послушного работящего раба стоит изредка бабой побаловать и работать лучше будет, и рыпаться меньше, особенно если молодой. Природа-то свое возьмет, как не крути, не будет бабы, найдут, мол, кому стручок присунуть.

Сочувствия малолетка у Лизы больше не вызвала:

“Дур учить требуется. Арисе еще повезло с дядькой, Григ за такое и убить мог под горячую руку. Как ни крути, кругом сама виновата. И ничего уж такого страшного ей не грозило. Любовь любовью, а обычную бабью долю, понимать должна, не ребенок, чай, тринадцать стукнуло. Шейн, конечно, крысеныш, и в голове не богато, за то, телок телком, такой для умной бабы просто клад, она его всю жизнь на поводке водить будет. Ну попотчует мужик вожжами на конюшне сгоряча или спьяну, просто по злобе, наконец. На то Богиня бабу терпением и хитростью одарила. В конце концов, не за поденщика сговорили. Наследник хозяина такого хутора! Совсем не шутка! Уж медяки-то считать точно не придется. По жизни, так дурочке впору Дедалу ноги целовать… Обиделась, мстить вздумала идиотка. Кому? За что? Ну вошла девка в возраст, зачесалось между ног чешется, терпи! А уж коль не устояла, на беду, себя и виновать! Парнишечка опытный, нож у горла не держал, сама под кобелька мостилась, сама ножки раскинула.

Другое дело, что девка огребла уже… Да и своя, хоть и дура наивная. Ладно, хозяину ее глупости пока только на пользу. Работать Ариска умеет, а выдрессировал ее Дедал неплохо, голод не тетка, да и побои терпеть кому охота. Превращать ее полностью в хуторскую шлюху не резон, а вот иметь под рукой распечатанную девку совсем не плохо. Вовремя поощрить молодого щенка умелой и послушной бабой не последнее дело.”

–Все! Время бежит, а я ее трачу на пустую болтовню с глупой малолетней шлюхой. Где это видано, чтоб здоровая рабыня почти двое суток в мягкой постели валялась. Хозяин после зарядки в мойню пойдет, вот там его и подождем. Он решит, что с тобой делать, а свиное корыто, если что, и в нашем свинарнике имеется.

Мойня Арису просто поразила еще на улице, при подходе. Поверить, что такое это большое строение всего лишь обычная мойня, казалось выше ее сил. Сейчас она стояла посреди довольно большой комнаты, судя по всему, раздевалки. Посчитав шкафчики вдоль стен, она удивилась-слишком их много. “Овечий”, конечно, очень большой хутор, но не может быть на нем столько старших. Впрочем, все эти мысли лишь жалкая попытка отвлечься от собственного страха. Мама Лиза, едва втолкнув подопечную в раздевалку, молча заставила ее опуститься на колени и, быстро раздевшись, с трудом приоткрыла плотно пригнанную дверь и нырнула в другую комнату.

Дверь вновь приоткрылась и мама Лиза придерживая ее за ручку высунулась в образовавшуюся щель и начала подавать какие-то непонятные знаки свободной рукой. Ариса все же сообразила и принялась быстро скидывать невеликие одежки.

Воздух в комнате, куда она попала, превратился в плотный туман и девушку охватила приятная влажная теплота теплого водяного пара. Кожа сразу же начала зудеть. Резкий рывок за плечо вернул ее к происходящему и швырнул в направлении смутно видимой в тумане фигуры. Она уже не витала в облаках и, мгновенно сообразив кто перед ней, сначала упала на колени и вслед за тем вовсе уткнулась лицом в пол и замерла. Сильная рука ухватила ее за волосы уже через пару секунд и, вздернув вверх так, что голову обожгло нешуточной болью, заставила вытянуться в струнку. Желание вцепиться в продолжавшую ее держать руку Ариса подавила сразу. Лучше лишиться волос, чем выказать сопротивление безжалостному Хозяину. Она даже не посмела поежиться или опустить глаза под жестким тяжелым взглядом.

–Гретта сказала, что она хорошо умеет обращаться с тушами и заготовкой мяса?

Вопрос был обращен не к ней. Ответила стоящая рядом Лиза:

–Очень хорошо умеет, Хозяин. Поначалу, пока людей на хуторе было мало, отец часто продавал мясо в деревню через старшего брата, да и потом частенько нанимал его семейных помочь с овцами.

Безжалостная рука выпустила волосы и Ариса просто рухнула на колени. Стоять перед Хозяином она не посмела, она даже не боялась смотреть на него, сразу уткнувшись взглядом в гладкий деревянный пол.

–Что-то еще?

–Она хорошо знает травы и умеет работать с ними. Нужно проверить, конечно, но деревенская лекарка ее хорошо учила, а девка неглупая, просто жизни не знает, а научить оказалось некому.

–Ишь, заступница.

Жесткие пальцы грубо вздернули подбородок.

–Возможно ты шлюха по жизни, но здесь ноги будешь раздвигать только по моему приказу. Иначе дядькин хлев покажется небесами обетованными, а он сам благодетельным посланцем Богини,—Алекс ее отпустил и повернулся к маме Лизе,—Пока за нее спрос с тебя, а там видно будет. Приведи ее в порядок и пусть мясом занимается. Днем. Ночевать в амбаре. Вместо ужина десяток плетей и до утра в колодки. Пока от грязи не отучишь.

–Хозяин,—Алекс уже отвернулся закончив разговор, но Лиза все же решилась, Ариса только что из чужачки превратилась в свою,—Это я не успела ей рассказать…

–О наших правилах… что ж, это меняет дело,—перебил ее Чужак и продолжил, направляясь к печке,– надеюсь трех ночевок в колодках хватит для закрепления правил на уровне рефлекса. А вот тридцать розг получит мама Лиза правда разом, она у нас баба крепкая… память и расторопность нужно лечить вовремя.

Глоссарий

Календарь Аренга

Число дней в году 420

месяцев 12 по 35 дней

число дней в неделе 7

В сутках 30 часов, продолжительность одного часа чуть короче земного, около 50 земных минут. Аренгаты делят час на 50 долей, а каждую долю еще на 50. Для простоты повествования сохранены земные наименования единиц времени и дней недели. Таким образом год Аренга длиннее земного примерно на 20 %.

Названия оружия, временных интервалов, мер длины и веса и т.п. приведено в земной традиции. Если величина чего-то не совпадает с земным аналогом, это указывается в примечаниях.

Деньги:

Золото

Золотой(большая золотая монета) содержит 5 гривеней или 50 рент

Гривень(малая золотая монета) содержит 10 рент

Серебро

Серебряный или рент(большая серебряная монета) содержит 10 серебрушек

Серебрушка(малая серебряная монета) содержит 100 грошей