Текст книги "Измена Родине. Заговор против народа"

Автор книги: Альберт Кан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

«Вслух говорят только о Греции да о Турции, а на ухо шепчут об океане нефти, который простирается к югу от этих стран.

В момент, когда правительство США готовилось предпринять этот исторический шаг, могучая кучка американских нефтяных компаний тоже пришла к историческому решению. С молчаливого согласия правительств США и Англии эти компании заключили ряд крупнейших в истории сделок, чтобы подготовить возможность полного освоения этого нефтяного океана… «Стандард ойл компани оф Нью-Джерси» и ее партнеры намерены истратить в неспокойных странах Среднего Востока свыше 300 млн. долларов, чтобы извлечь эти богатства на поверхность».

22 марта журнал «Бизнес уик» напечатал на самом видном месте статью, в которой говорилось: «Новая демократия – новый бизнес. Кампания, начатая США, чтобы остановить распространение коммунизма в других странах, означает крупные расходы на базы, помощь и реконструкцию. Зато для американского бизнеса откроются новые внешние рынки».

Редактор финансового отдела газеты «Нью-Йорк уорлд телеграм» Ральф Гендерсон писал: «Все это сулит нашим обладателям свободных капиталов возможность более обеспеченных и более прибыльных вложений. Это очень приятная новость, имеющая для нас важнейшее значение».

Послевоенная внутренняя политика правительства Трумэна также вызывала в кругах американского крупного капитала немалое удовлетворение.

2. Возвращение Герберта Гувера

Не прошло и двух месяцев после смерти Ф. Д. Рузвельта, как однажды утром впервые за 12 лет в Белом доме появился Герберт Гувер.

Это было 28 мая 1945 г. Гувер прибыл на несколько минут раньше назначенного ему времени и, ожидая, пока Трумэн освободится, не спеша разгуливал по комнатам, которых он не видел с марта 1933 г. Ему было уже 70 лет; его седые волосы поредели, лицо обрюзгло, покрылось морщинами; но, как сообщал через несколько месяцев журналист Сидней Шэллет, Гувер чувствовал себя «помолодевшим».

Трумэн беседовал с Гувером 45 минут. Потом были вызваны фотографы, и они запечатлели момент, когда оба государственных мужа обменивались рукопожатиями и приятными улыбками.

Едва Гувер вышел за порог Белого дома, как его обступили журналисты. «О чем вы беседовали?» – спросил один из них.

Лицо Гувера сморщилось в улыбку. «Президент Соединенных Штатов, – сказал он, – имеет право сам делать заявления о том, что он говорил своим посетителям или посетители говорили ему. Это все, что я могу вам в данный момент сказать».

Однако то обстоятельство, что Трумэн вызвал к себе для переговоров Гувера, говорило о многом.

«В столице носятся слухи, – сообщал журнал «Тайм» 4 июня 1945 г., – что Гувер снова впряжется в работу, хотя бы только и в роли советника. Но чем бы все это ни закончилось, пригласив к себе Гувера, Трумэн сделал ловкий и великодушный жест. Одним мастерским ходом он завоевал расположение республиканцев… и дал понять, что он ни к кому не питает враждебных чувств. Впоследствии он еще ярче подчеркнул это, пригласив Томаса Дьюи и Альфреда Лэндона навещать его «всякий раз, когда им случится быть в Вашингтоне».

Через два дня после встречи Трумэна с Гувером газета «Уолл-стрит джорнэл» радостно восклицала в передовой статье:

«Воинствующей политике «нового курса», которую проводил Белый дом, пришел конец!»

К тому времени, когда Гувер посетил Белый дом, ряд сторонников «нового курса», в том числе три бывших министра правительства Рузвельта, уже получили отставку, а в ближайшем будущем намечалась отставка и многих других деятелей этого типа.

«Произведенные Трумэном назначения в состав правительства истолковываются кругами конгресса как показатель основной политической установки правительства, – сообщалось в официальном органе Национальной ассоциации промышленников 7 июля 1945 г. – Новый президент без излишнего шума отстраняет от высшей власти сторонников «нового курса» и заменяет их людьми, которые считаются демократами в том смысле слова, какой был в ходу до 1932 года. Для деловых кругов это означает ощутительную разрядку крайне неприятной атмосферы последних двенадцати лет».

Среди демократов «в том смысле слова, какой был в ходу до 1932 года» и недемократов в полном смысле этого слова, занявших руководящие посты в правительстве Трумэна, были следующие лица:

Министр обороны Джемс В. Форрестол, бывший президент банкирской фирмы «Диллон, Рид энд компани» и бывший министр военно-морского флота. По словам журнала «Тайм», Форрестол был «одиночкой, с трудом пробившим себе дорогу».[99]99
  В 20-х годах фирма «одиночки» Форрестола «Диллон, Рид эн, д компани» предоставила займы на сотни миллионов долларов германским и итальянским трестам, а также диктаторским правительствам стран Южной Америки (см. главу VI, раздел 1). В то же время она делала крупные вложения в угольные и металлургические предприятия Стиннеса и в стальной трест «Ферейнигте шгальверке» в Германии – два концерна, которые финансировали развивавшееся в те годы гитлеровское движение.
  Наконец, фирма «Диллон, Рид энд компани» была связана с двумя германскими банками: «Дейче банк» и «Дрезднер банк», относительно которых орган американской военной администрации в Германии «Уикли информэйшн бюллетин» писал 30 июня 1947 г.: «Они активно участвовали в создании нацистской военной машины и в эксплоатации оккупированной Европы… Некоторым руководителям «Дрезднер банка» будет предъявлено обвинение в военных преступлениях, и они предстанут перед нюрнбергским трибуналом».
  В марте 1949 г. Форрестол вышел в отставку с поста министра обороны, и на его место был назначен Луис Джонсон. Юрист – консультант многих крупных фирм и бывший помощник военного министра, Джонсон, подобно своему предшественнику, одно время занимал видное положение в международных финансовых кругах. В марте 1943 г. он был назначен директором «Консолидейтед валти корпорейшн», финансировавшейся англо-германо-американским банком Шредера. В апреле 1943 г. Джонсон стал директором американского филиала «И. Г. Фарбениндустри» – «Дженерал энилайн энд филм компани», а потом президентом одной из дочерних компаний «Дженерал энилайн».
  Летом 1949 г. имя Джонсона часто упоминалось в связи с грандиозным скандалом, вызванным размещением правительством крупных заказов на бомбардировщики Б-36, в то время как военное ведомство уже фактически решило отказаться от строительства бомбардировщиков этого типа. 6 июня 1949 г. журнал «Лайф» писал: «Член конгресса Ван Зандт… подчеркнул, что Луис Джонсон был раньше директором фирмы «Консолидейтед валти», строившей бомбардировщики Б-36, и что министр авиации Стюарт Саймингтон, как ему передавали, часто гостил в калифорнийском поместье банкира Флойда Одлэма, ныне контролирующего фирму «Консолидейтед валти». Ван Зандт слышал также, будто Одлэм помог Джонсону собрать около 6,5 миллиона долларов на финансирование избирательной кампании демократической партии на прошлых президентских выборах».
  Полагают, что Луис Джонсон был причастен и к готовившемуся в 1934 г. в США фашистскому путчу, планы которого были в свое время разоблачены генералом Смэдли Батлером (см. главу XI, раздел 2).


[Закрыть]

Министр торговли У. Аверелл Гарриман, один из совладельцев банкирского дома «Браун бразерс, Гарриман энд компани»; председатель правления компании «Юнион пасифик рейлрод» и член правления пяти других крупных железнодорожных компаний; член правления «Гаранти траст компани», «Уэстерн юнион телеграф компани» и других крупных концернов.

Председатель Совета национальных ресурсов Артур М. Хилл, президент «Атлантик грейхаунд корпорейшн».

Секретарь Совета национальной безопасности Сидней У. Соуэрс, бывший вице-президент «Дженерал америкэн лайф иншуренс корпорейшн».

Заместитель государственного секретаря Роберт Ловетт, один из совладельцев банкирского дома «Браун бразерс, Гарриман энд компани».

Помощник государственного секретаря, бригадный генерал Чарльз Э. Залцман, бывший вице-президент Нью-Йоркской фондовой биржи.

Посол в Англии Льюис Дуглас, бывший президент «Мючуал лайф иншуренс компани», бывший вице-президент «Америкэн сайанамид компани»» и член правления «Дженерал моторс».

Заместитель министра финансов Арчибалд Уиггинс, бывший президент «Траст компани оф Саус Каролайна» и бывший президент Ассоциации американских банкиров.

Председатель Федерального резервного управления Томас Маккэйб, президент «Скотт пэйцер компани».

Председатель Экспортно-импортного банка Уильям Мартин, бывший президент Нью-йоркской фондовой биржи.

Министр авиации Уильям Саймингтон, президент «Эмерсон электрикал мэнюфэкчюринг компани».

Заместитель министра авиации Артур Барроуз, бывший президент «Сирс, Робак энд компани».

Помощник министра авиации Корнелиус Вандербилт Уитни, председатель правления «Хадсон Бей майнинг энд смелтинг компани».

Председатель комитета по вооружениям Томас Харгрейв, президент «Истмэн Кодак корпорейшн».

Военный министр Кеннет К. Ройялл, председатель правления «Мибэйн-Ройялл компани».

Заместитель военного министра генерал-майора Уильям X. Дрейпер, бывший вице-президент банковской фирмы «Диллон, Рид энд компани».

С благословения государственного секретаря Маршалла дипломатический корпус все больше и больше пополнялся профессиональными военными, которые заняли все руководящие посты в государственном департаменте. Вскоре 10 из 20 самых ответственных постов в государственном департаменте были заполнены военными, и журнал «Арми энд нэви бюллетин» мог с полным основанием заявить, что «контроль над внешней политикой США перешел теперь фактически к армии…»

«Места, освободившиеся с уходом сторонников «нового курса», – отмечал журнал «Нью-рипаблик», – заняты военщиной и людьми с Уолл-стрита».

Но, кроме этих двух категорий, была еще и третья. Вашингтонские журналисты прозвали ее «миссурийской шайкой».

3. «Миссурийская шайка»

«Миссурийская шайка» состояла из старых приятелей и закадычных друзей Трумэна, которые служили вместе с ним в армии в первую мировую войну. Вскоре эту группу, стали называть «кухонным кабинетом» президента.

Одним из самых влиятельных членов «миссурийской шайки» был дородный полковник запаса Гарри X. Воган, прославившийся как рассказчик непристойных анекдотов. Когда Трумэн стал сенатором, Воган стал его секретарем. Трумэн и Воган сдружились еще в первую мировую войну, когда оба служили офицерами в артиллерийской части, комплектовавшейся в штате Миссури. Как только Трумэн вступил на пост президента, Воган стал его военным адъютантом и вскоре получил чин генерал-майора. Прошло немного времени, и генерал Воган стал вмешиваться в дела почти всех важных правительственных органов и использовать свое влияние в интересах своих личных знакомых. «Многие находят, что я веду себя неэтично, но я таким и останусь, – открыто заявил как-то Воган в ответ на критические замечания по своему адресу. – Только двум людям я должен нравиться – г-ну Трумэну и своей супруге. Пока я им нравлюсь, я вполне доволен собой».[100]100
  Летом 1949 г. в результате разоблачений, напечатанных р. газете «Нью-Йорк геральд т. рибюн», следственная подкомиссия сената начала расследование по делу о взятках, которые получали высокопоставленные лица от промышленников за передачу им правительственных заказов (как правило, взяточники получали 5 % от стоимости заказа). Расследование показало, что одну из главных ролей в этом деле играл генерал-майор Гарри X. Воган.
  В компании с другим приятелем президента, Джаном Марагоном, и с бывшим консультантом Управления военных имуществ полковником Джемсом В. Хаитом, Воган однажды раздобыл нормированные строительные материалы и употребил их для постройки ипподрома; в другой раз он выхлопотал некоему фабриканту парфюмерии специальные паспорта для поездки в Европу; он же систематически передавал военные заказы тем фирмам, чьи интересы Марагон представлял в Вашингтоне.
  В результате одной такой сделки Воган получил бесплатно семь холодильников новейшего типа, которые он подарил некоторым видным вашингтонцам, в том числе жене Трумэна и члену верховного суда Винсону.
  Газета «Нью-Йорк геральд генерал трибюн» писала в одной из своих передовиц: «… В Вашингтоне воцарилась атмосфера семейственности, халатного отношения к выполнению служебного долга, нескрываемого пренебрежения к принципам морали. Люди смотрят на все чересчур практически, исходя из прозаического материального расчета. Идет ли речь о спичках и холодильниках или о строительстве ипподрома и повышении в чине – люди действуют, руководствуясь одними и теми же мотивами… В интересах страны необходимо преодолеть царствующую в столице безидейность».


[Закрыть]

К «миссурийской шайке» принадлежал и Джемс К. Вардмэн младший, сын покойного сенатора Джемса К. Вардмэна, который в первую мировую войну ратовал за применение расовой дискриминации при приеме служащих в государственные учреждения США. Вардмэн тоже служил во время войны в артиллерии и был старым приятелем Трумэна. Бывший банкир и фабрикант обуви в Сен-Луи, Вардмэн мечтал о флотской карьере и в молодости безуспешно пытался поступить в морскую академию в Аннаполисе. Став президентом, Трумэн назначил Вардмэна своим морским адъютантом и присвоил ему звание капитана 1-го ранга. Потом Вардмэн стал начальником федерального резервного управления и, как выражался журнал «Тайм», говорил бизнесменам «то, что им хотелось слышать».

В «миссурийскую шайку» и «кухонный кабинет» входили еще два друга Трумэна – Джон У. Снайдер и д-р Уоллес X. Грэхем.

Джон Снайдер, которого вашингтонские журналисты за его походку прозвали «утенком», тоже был когда-то артиллерийским офицером и банкиром в Сен-Луи. В июле 1945 г. он был назначен директором Управления мобилизации и реконверсии. Заняв этот пост, Снайдер вскоре отменил правило, по которому строительные материалы отпускались только для важных строительных объектов, а затем стал быстро, одно за другим, отменять и все остальные ограничения военного времени. В июне 1946 г. Снайдер был назначен министром финансов.

35-летний врач Уоллес Грэхем из Канзас-сити, штат Миссури, был вызван в Белый дом в качестве личного врача Трумэна и получил ранг бригадного генерала. В декабре 1947 г. обнаружилось, что д-р Грэхем участвовал в крупных спекуляциях с зерном. Несмотря на это, он остался личным врачом президента…

Некоторые лица были приняты «миссурийской шайкой» в свою компанию, несмотря на то, что они не были земляками Трумэна. Самую важную роль из них играл уроженец штата Миссисипи Джордж Э. Аллен.

Фамильярный в обращении, толстяк Джордж Аллен был одним из самых горячих агитаторов за кандидатуру Трумэна на съезде демократической партии в 1944 г. и потом сопровождал Трумэна в предвыборной поездке по США. Узнав о смерти Рузвельта, Аллен, по его собственным словам, тотчас же помчался «со всех ног» к Трумэну в Белый дом.

Вначале Аллен не занимал никакого государственного поста; тем не менее 7 января 1946 г. журнал «Тайм» писал о нем:

«Никто… не видится с президентом чаще Аллена. У Трумэна нет более интимного друга и наперсника. Джордж Аллен… знает массу анекдотов, которые Трумэн любит слушать… Когда Гарри Трумэн под вечер отправляется купаться в бассейн Белого дома, обычно его сопровождает Аллен, и они плещутся вместе…

Очень немногие речи и заявления Трумэна сдаются на ротатор без одобрения Аллена… Трумэн все чаще советуется с ним и относительно назначений на ответственные посты».

В феврале 1946 г., когда Аллен был назначен директором Реконструктивно-финансовой корпорации, он острил: «Это учреждение организовано так хорошо, что даже человек вроде меня не может причинить ему никакого вреда».

В вашингтонских кругах Аллена зовут «придворным шутом». Однако на деле он играет вовсе не такую безобидную роль.

Являясь неофициальным советником Трумэна, Джордж Аллен в то же время состоит членом правлений «Консолидейтед валти эйркрафт корпорейшн», «Рипаблик стил корпорейшн», «Дженерал энилайн энд филм корпорейшн» (филиал концерна «И. Г. Фарбениндустри»), «Гуго Стиннес корпорейшн» и еще десятка гигантских концернов, владеющих предприятиями и капиталами не только в Америке, но и в Европе и в Азии.

Кроме того, Аллен тесно связан с загадочным деятелем Уолл-стрита Виктором Эманюэлем, главой банкирского дома «Эманюэль энд компани». При поддержке банка Дж. Генри Шредера Эманюэль забрал в свои руки фирму «Стандард гэс энд эйвиэшн корпорейшн» и поддерживал тесные связи с «И. Г. Фарбениндустри» и другими международными картелями.

В октябре 1946 г. Джордж Аллен был назначен главой экономической миссии США в Германии.

Иногда Трумэн назначает на важные государственные посты таких людей, что сенат вынужден, во избежание неминуемого скандала, отказывать в утверждении этих назначений. Так случилось, например, с калифорнийским нефтяным магнатом Эдвином У. Поули, президентом «Петролеум корпорейшн оф Лос-Анжелос» и других нефтяных компаний в Калифорнии и основателем банка «Пиплс бэнк оф Калифорния». Эдвин Поули, как и Джордж Аллен, всеми силами поддерживал кандидатуру Трумэна на пост вице-президента. «Речь идет не о вице-президенте, – уверял Поули своих друзей, – а о будущем президенте».

Через две недели после смерти Рузвельта Поули был назначен председателем делегации США в Союзнической комиссии по репарациям, а 18 января 1946 г. президент Трумэн выдвинул его кандидатуру на пост заместителя министра военно-морского флота.

Две недели спустя комиссия сената по морским делам приступила к рассмотрению вопроса о назначении Поули заместителем министра.

Когда этот нефтяной магнат предстал перед комиссией, сенатор Оуэн Брюстер заявил ему: «Нам хотелось бы составить себе представление о ваших этических установках. Считаете ли вы удобным, занимая пост заместителя министра военно-морского флота, поставлять нефть государственным учреждениям?»

«В этом нет ничего незаконного», – ответил Поули.

Сенатор Чарльз Тоби воскликнул: «Мне вспоминается печальной памяти Типот Доум!»

В числе лиц, вызванных в сенатскую комиссию, был министр внутренних дел Гарольд Икес. Незадолго до того, как ему нужно было давать показания, Икес получил от Трумэна частный совет: «Разумеется, вы должны говорить правду. Но, прошу вас, обойдитесь помягче с Эдом Поули…»

Икес был одним из немногих сторонников «нового курса», еще остававшихся в правительстве. Он человек прямой и обошелся с Поули отнюдь не «мягко». Сославшись на дневник, который он вел, пока был министром, Икес заявил комиссии, что 2 февраля 1945 г. Поули прямо напомнил ему, что он собрал 500 тыс. долларов на проведение избирательной кампании 1944 г., и из них 300 тыс. долларов дали нефтепромышленники Калифорнии. «Поули, – записал Икес в своем дневнике, – считает, что было бы большой ошибкой нарушать интересы этих промышленников».

Икес рассказал также, как, возвращаясь в Вашингтон из Гайд-Парка после похорон Рузвельта, он наткнулся в поезде на председателя Национального комитета демократической партии Роберта Ханнегана, секретаря Трумэна Гарри Вогана и Эдвина Поули, которые тихо о чем-то беседовали. «Увидев меня, – сказал Икес, – они разошлись, и только Поули имел наглость обратиться ко мне с вопросом, что я намерен делать с нефтеносными участками, находящимися в море у берегов Калифорнии…»[101]101
  С некоторых пор Поули и другие нефтяные магнаты западного побережья США старались прибрать к рукам нефтяные залежи, находящиеся на затопляемых приливом участках побережья Калифорнии. Эксперты считают, что это крупнейшие, еще не разрабатываемые запасы нефти в США, и в течение долгого времени суды не могли решить вопрос, кому они принадлежат: федеральному правительству или штату Калифорния. Крупные нефтяные компании через своих лоббистов добивались, чтобы они были признаны подлежащими юрисдикции штата, так как это позволило бы им разрабатывать нефть без вмешательства со стороны правительства.
  Осенью 1945 г. газета «Сен-Луи пост-диспэтч», которая в свое время помогла разоблачить нашумевшую аферу с Типот Доум, сообщила, что некоторые нефтяные компании, в том числе принадлежавшая Поули «Петролеум корпорейшн», начали выкачивать нефть из этих залежей, ставя вышки на берегу. Эти нефтяные компании платили властям штата 5 млн. долларов в год за аренду прибрежных участков и добывали ежегодно на 20 млн. долларов нефти.


[Закрыть]

После показания Икеса президент Трумэн заявил, что он попрежнему доверяет Поули. Трумэн сказал представителям прессы, что Икес, «возможно, заблуждается».

Через неделю, 13 февраля, Икес подал в отставку с поста министра внутренних дел. «Я не желаю, – заявил он, – оставаться в таком правительстве, которое хочет, чтобы я пошел на лжесвидетельство в чьих-нибудь личных интересах».

Но протесты против назначения Поули продолжали поступать отовсюду. Наконец, 13 марта Трумэн очень неохотно снял его кандидатуру, хотя несколько раз до этого он заявлял, что ни при каких условиях не отменит своего решения.

Вскоре после этого государственный департамент объявил о назначении Эдвина Поули главой Американской комиссии по репарациям и о том, что в ближайшие дни он отправится на Дальний Восток – разрабатывать «долгосрочный план мирного экономического развития». Через несколько дней Поули вылетел в Токио.

Когда Поули отправился выполнять свое новое задание, кое-кому вспомнилось, что до нападения на Пирл Харбор Поули поставлял Японии большие партии нефти.

4. Реакционная свистопляска

К концу войны, когда возмущение американской общественности вредительскими методами работы «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности» достигло высшей точки, председатель комиссии Мартин Дайс на очередных выборах в конгресс снял свою кандидатуру, а три других члена комиссии выставили свои кандидатуры, «о потерпели полное поражение. Все уже думали, что конгресс распустит комиссию. Неожиданно 3 января 1945 г. на открытии своей 79-й сессии конгресс принял 207 голосами против 186 законопроект о превращении «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности» в свой постоянный орган.

Инициатором этого законодательного трюка был член палаты представителей от штата Миссисипи Джон Э. Рэнкин.

Ярый антисемит и восторженный поклонник теории «превосходства белой расы», этот человек с желтым морщинистым лицом в свое время снискал одобрение немецко-фашистского пропагандистского органа «Вельтдинст», который назвал Рэнкина «выдающимся американцем».

После поражения Японии «Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности» под руководством Рэнкина открыла «крестовый поход» против коммунизма.[102]102
  Официально председателем комиссии числился член палаты представителей от штата Нью-Джерси Эдвард Дж. Харт; фактически же ее возглавлял Рэнкин. В июле 1945 г. Харта сменил на посту председателя комиссии член палаты Джон С. Вуд из Джорджии, но фактически главой комиссии попрежнему оставался Рэнкин.
  В январе 1947 г. пост председателя комиссии перешел к члену палаты представителей от штата Нью-Джерси Дж. Парнеллу Томасу.


[Закрыть]

Комиссия обрушила на головы американцев целую лавину потрясающих интервью для печати, панических «официальных коммюнике», тревожных заявлений, гласивших, что «советский империализм» вынашивает планы мирового господства и что в Соединенных Штатах кишмя кишат советские шпионы и диверсанты, засланные Кремлем, чтобы похитить секрет атомной бомбы. Все старые специалисты по антисоветской клевете и пропаганде, ренегаты, когда-то побывавшие в коммунистической партии, и прочие «компетентные свидетели» валом повалили в комиссию и принялись рассказывать там басни, одну чудовищнее другой, о «заговорах красных шпионов» и о подготовке СССР к войне против Америки.

Одним из «авторитетных» свидетелей, дававших показания комиссии, оказался ярый враг СССР, бывший дипломат Уильям С. Буллит, изощрявшийся в фантастических сплетнях насчет Советского Союза. Но ни Буллит, ни другие свидетели комиссии не могли придумать ничего нового. Все эти басни уже с 1938 г. повторялись без конца на заседаниях «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности». Новым было лишь то, что теперь американская печать и радио стали преподносить эти басни американскому народу под видом сообщений исключительной важности, а ответственные представители правительства даже стали ссылаться на них, как на факты решающего значения для внутренней и внешней политики США.

В 1946–1947 гг. под видом расследования «советских заговоров» и «коммунистических интриг» «Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности» неуклонно развертывала наступление на демократические установления и конституционные права американского народа. Комиссия начала «расследование» деятельности целого ряда прогрессивных и антифашистских организаций, которым она приклеила ярлык «подрывных». В их числе были, например, такие организации:

Конгресс гражданских прав,

Независимый гражданский комитет деятелей искусств, наук и свободных профессий,

Национальный комитет борьбы с антисемитизмом,

Национальный совет американо-советской дружбы,

Комитет унитарной церкви,

Комитет ветеранов для борьбы с дискриминацией,

Объединенный комитет антифашистов-эмигрантов.[103]103
  В качестве характерного примера можно привести методы, использованные комиссией против Объединенного комитета антифашистов-эмигрантов. Как писал Альберт Дейч в газете «ПМ», комиссия в данном случае занималась «не расследованием, а инквизицией».
  Начиная с 1942 г., Объединенный комитет антифашистов-эмигрантов занимался сбором денег и медикаментов и содержал на свои средства больницы и сиротские приюты, помогая антифашистам-эмигрантам, особенно испанским республиканцам, эмигрировавшим во Францию и в Мексику после захвата власти в Испании фашистом Франко.
  В начале 1946 г. «Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности» объявила Объединенный комитет антифашистов-эмигрантов «подставной организацией коммунистической партии» и потребовала, чтобы эта благотворительная организация представила в комиссию всю свою финансовую отчетность и документы. Когда сотрудники комитета отказались сделать это, его председателя (известного хирурга, д-ра Эдварда Барского), секретаря и 16 членов правления обвинили в «неуважении к конгрессу» и отдали под суд. 16 января 1947 г. федеральный суд признал их всех виновными и приговорил к тюремному заключению на сроки от 3 до 6 месяцев и к 500 долларам штрафа каждого.
  По инициативе «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности» после войны был привлечен к суду за «неуважение к конгрессу» ряд других лиц, в том числе председатель комитета гражданских прав Джордж Маршалл; ответственный секретарь Национального совета американо-советской дружбы священник Ричард Морфорд; десять голливудских режиссеров, сценаристов и актеров (о которых говорилось выше); а также член компартии адвокат Леон Джозефсон, в прошлом участник подпольного антифашистского движения в Германии; ему пришлось отсидеть в тюрьме целый год за то, что он отказался давать комиссии показания, заявив, что считает ее антиконституционным органом.
  В июне 1947 г. генеральный секретарь коммунистической партии США Юджин Деннис был присужден к тюремному заключению сроком на 1 год и к штрафу в 1000 долларов по выдвинутому этой же комиссией обвинению в «неуважении к конгрессу».
  27 марта 1950 г. верховный суд США утвердил этот приговор.


[Закрыть]

В ходе этого наступления комиссии на свободу слова и мысли самой ожесточенной и наглой атаке подверглось кино.

20 октября 1947 г., после тщательной и широко разрекламированной подготовки, комиссия начала публичное расследование «подрывной деятельности» в Голливуде. Были вызваны две группы свидетелей. Первая состояла из «дружественных свидетелей», в большинстве своем крупных кинозвезд, показания которых, по замыслу комиссии, должны были раскрыть, до какой степени кинопромышленность поражена «коммунистической заразой». В разряд «недружественных свидетелей» были отнесены 19 кинорежиссеров, сценаристов и актеров, являвшихся, по мнению комиссии, руководителями «красного подполья» в Голливуде.[104]104
  В числе «недружественных свидетелей» были автор романа «Крест и стрела», лауреат премии имени О. Генри, Альберт Мальц; автор пьесы «Торжественный гимн» и известный ученый-историк Джон Говард Лоусон; автор романа «Джонни получил винтовку» Далтон Трамбо; автор пьесы «Жирный боров» Сэмюэль Орниц; Ринг Ларднер младший. По сценариям этих писателей были сделаны, например, такие выдающиеся фильмы, как «Гордость морской пехоты», «Место назначения – Токио», «Операция в Северной Атлантике», «Братство человека» и «Дом, где я живу».
  «Недружественными свидетелями» были также режиссер фильма «Перекрестный огонь» Эдвард Дмитрык и его постановщик Адриан Скотт.


[Закрыть]

Расследование деятельности работников кино сразу же приняло характер какой-то дикой фантасмагории. В зале была установлена целая батарея аппаратов для киносъемки и звукозаписи, которые фиксировали каждый жест и каждое слово свидетелей и членов комиссии, а также специальное оборудование для передачи заседаний по радио и по телевизионной сети. Журналисты сидели в черных очках, защищая глаза от света мощных прожекторов. Председатель Томас то и дело прерывал заседание, чтобы кинооператоры могли заснять особенно драматические моменты.

Корреспондентка газеты «Нью-Йорк дейли ньюс» Рут Монтгомери так описывала обстановку заседания во время выступления одного из главных свидетелей, Роберта Тэйлора:

«Больше тысячи женщин, с воплями расталкивая друг друга, штурмовали сегодня зал заседаний комиссии, чтобы посмотреть на знаменитого киноактера Роберта Тэйлора. Зал был переполнен; сотни людей толпились в коридорах. Какая-то 65-летняя старуха взгромоздилась на радиатор отопительной системы, чтобы увидеть звезду экрана, свалилась оттуда и разбила себе голову. Другим в страшной давке порвали платья… Показания Тэйлора часто прерывались исступленными аплодисментами». Стараясь все время держать голову под таким углом, чтобы фотографы были довольны, Тэйлор торжественно провозгласил: «Я лично считаю, что коммунистическую партию нужно запретить. Будь на то моя власть, я бы их всех отослал назад в Россию». Когда его попросили назвать нескольких коммунистов, работающих в кинопромышленности, он назвал двух актеров. «Сейчас мне приходят на память только эти двое», – сказал он. Потом, после короткой паузы, он неуверенно добавил: «Впрочем, я не совсем уверен, что они коммунисты».

На заслушивание аналогичных показаний прочих «дружественных свидетелей» по вопросу о «коммунистической деятельности» в Голливуде ушло пять дней.

Когда дошла очередь до «недружественных свидетелей», им категорически запретили читать заранее подготовленные письменные заявления, а потом им стали задавать вызывающим тоном вопросы об их партийной и профсоюзной принадлежности. Те, кто заявлял, что постановка таких вопросов является нарушением конституции, получали короткий приказ сесть, а затем председатель Томас обвинял их в «неуважении к конгрессу».

И все же, несмотря ни на какие угрозы, «недружественные свидетели» не дали себя запугать.

«У нас в стране голосование производится тайно, и за кого человек голосует, это его личное дело, – заявил писатель Алва Бесси. – Генерал Эйзенхауэр отказался сообщить, к какой политической организации он принадлежит, а что разрешается ему, то разрешается и мне».

Между тем возмущение общественности этой затеей охватило всю страну. Профсоюзы, гражданские организации, братства, группы верующих, отдельные видные граждане публиковали заявления, в которых осуждали поведение комиссии и всю ее деятельность.

Газета «Детройт фри пресс» писала в передовой: «Самой что ни на есть антиамериканской деятельностью сейчас в Соединенных Штатах является деятельность Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности…

Нельзя допускать существования таких комиссий конгресса, которые порочат доброе имя людей ради одного лишь садистского удовольствия видеть потом свои фамилии в аршинных заголовках… конгресс должен возможно скорее ликвидировать орган, лицемерно называющий себя «Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности».

Столкнувшись с нарастающим возмущением общественности и испугавшись смелого поведения свидетелей, «Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности» неожиданно прекратила расследование, не доведя его до конца. 30 октября, когда было опрошена всего 10 из 19 «недружественных свидетелей», Томас вдруг объявил, что дальнейшее слушание дела откладывается на неопределенный срок.

Человеческое достоинство и силы демократии в Соединенных Штатах одержали крупную победу.

Но эта победа не была полной.

25 ноября 50 руководителей американской кинопромышленности, в числе которых были представители всех крупнейших фирм и большинства «независимых» студий, не входящих в крупные объединения, опубликовали заявление, в котором говорилось, что они решили не держать у себя на работе коммунистов, а также «освободить от занимаемых должностей и уволить без выплаты компенсации» десять работников Голливуда, обвиненных в «неуважении к конгрессу», которые к тому времени еще находились у них на службе.[105]105
  Это заявление редактировал в качестве юрисконсульта бывший государственный секретарь США Джемс Ф. Бирнс.


[Закрыть]

Томас восторженно приветствовал этот шаг кинопромышленников как «очень полезное мероприятие и чувствительный удар по коммунистам». «Мы будем продолжать наши расследования и разоблачения», – заявил он.[106]106
  8 ноября 1948 г. федеральное Большое жюри предъявило Томасу, который состоял членом «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности» с момента ее основания в 1938 г., обвинение в преступном сговоре с целью обмана государства. В обвинении указывалось, что он включал в свои собственные платежные ведомости и в ведомости «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности» лиц, которые никакой работы ни для него, как члена конгресса, ни для комиссии не выполняли, а полученное жалование передавали ему. Этой преступной деятельностью Томас, по данным обвинения, занимался с января 1940 г.
  Негодующим тоном отрицая свою вину, Томас заявил, что он будет «продолжать разоблачать участников коммунистического, заговора, кем бы они ни являлись: правительственными служащими, учеными, дипломатами, профсоюзными лидерами или кинозвездами».
  Суд признал Томаса виновным и 9 декабря 1949 г. приговорил его к тюремному заключению на срок от 6 до 18 месяцев и к штрафу в сумме 10 тыс. долларов.


[Закрыть]

Важнее всего было, однако, не то, что «Комиссия палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности», став в 1947 г. постоянным органом конгресса, продолжала в чрезвычайно возросших масштабах плести гнусный заговор против демократии, начало которому было положено за 10 лет до того Дайсом. Важнее всего было то, что политика правительства США во многих отношениях уподобилась политике этой комиссии.

При Рузвельте руководящие работники министерства юстиции называли «Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности» «антидемократическим учреждением», которое само «ведет чуть ли не подрывную работу». Теперь же министр юстиции Том Кларк[107]107
  Президент Трумэн назначил своего старого приятеля Тома К. Кларка министром юстиции США в мае 1945 г.
  Бывший техасский адвокат, Кларк попал в министерство юстиции в 1937 г., по протекции известного поборника идеи «превосходства белой расы» сенатора Тома Коннэли. Впоследствии Кларк стал помощником министра юстиции. Журнал «Лайф» писал, что «он с 1922 г. делал себе карьеру тем, что приобретал друзей и использовал их влияние». Гарольд Икес отзывался о Кларке, как о «второразрядном политикане, весь талант которого состоит в том, что он знает, кого и когда нужно похлопать по плечу».
  В 1930-х годах, когда Кларк еще не служил в министерстве юстиции, а занимался частной адвокатской практикой в Техасе, следственная комиссия сената штага Техас обвинила его в неэтических действиях в качестве лоббиста компаний «Синклер ойл» (до сих пор возглавляемой Гарри Синклером, который был замешан в скандале с Типот Доум), «Стандард ойл», «Этил гэс корпорейшн» и других нефтяных фирм.
  Комиссия техасского сената констатировала, что доходы Кларка в это время «внезапно очень сильно повысились», но что Кларк «отказался представить комиссии информацию по этому вопросу, а банк, в котором он держит деньги, не согласился предъявить относящиеся к этому документы».
  Следственная комиссия сообщала также, что Том Кларк и двое его компаньонов весьма сомнительными путями добились контроля над страховой компанией «Тексас саусуэстерн лайф иншуренс компани». Комиссия потребовала расследования дела Кларка и его коллег по подозрению в нарушении ими антитрестовских законов. Однако делу не был дан дальнейший ход. К тому времени компаньон Кларка по адвокатской конторе Вильям Макгроу стал главным прокурором штата.
  28 июля 1949 г. Трумэн назначил Кларка членом верховного суда.


[Закрыть] на одном из заседаний комиссии заявил ее членам:

«Можно, мне кажется, сказать, что вы в конгрессе и мы в министерстве юстиции работаем, как добрые соседи, и ставим себе одну и ту же цель. Деятельность вашей комиссии… может принести американскому народу большую пользу».

При Рузвельте даже Дж. Эдгар Гувер тщательно избегал всякого открытого общения с комиссией. Теперь же, по словам журнала «Лайф», комиссия пользуется «сердечной поддержкой Федерального бюро расследований». Глава последнего, Гувер, заявил:

«Поскольку эта комиссия выполняет свой долг и выявляет важные факты, все честные патриоты в Америке должны ее поддерживать».

При Рузвельте руководящие правительственные деятели особенно резко осуждали такую сторону пропагандистской деятельности комиссии, как ее частые выступления на тему о «проникновении коммунистов» в федеральные органы власти и ее постоянные требования «чистки» государственного аппарата от «нелойяльных служащих», а теперь президент Трумэн сам издал 22 марта 1947 г. приказ о проверке лояльности всех правительственных служащих и об увольнении с работы тех, кто будет признан «нелояльными».

Президент Рузвельт отзывался о «Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности», как о «низком, исключительно несправедливом и антиамериканском учреждении».

Президент Трумэн в своем приказе о проверке лояльности указал «а «Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности», как на один из четырех следственных органов, мнение которых должно учитываться в первую очередь при определении того, можно ли считать данного государственного служащего лояльным или нет.