Текст книги "Обычные приключение «олимпийца» Михаила Енохина"

Автор книги: Альберт Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Спортучеба: «Направление ветра»

– Повторим, что такое галс? – поучал Михаил, расхаживая перед своей командой, сидящей у шлюпки. – Борис!

Борис вскочил и отчеканил:

– Чтобы определить положение шлюпки относительно ветра, – есть такое спортивное слово «галс». Если ветер задул в правый борт – парус на левом борту – шлюпка идет правым галсом.

– Правильно, – одобрил Михаил. – Вячеслав!

Встал Хихикало.

– А что такое левый галс?

– Левый... – промямлил Хихикало. – Ну, вот... был правый... а теперь левый.

– Садись, – рассердился Михаил. – Евгений!

Женька вскочил.

– Если ветер дует в левый борт – парус на правом борту – шлюпка идет левым галсом.

– Правильно, – кивнул Михаил.

Хихикало завистливым шепотом сказал Молчуну:

– Женьке-то хорошо. У него отец капитан. Женька все с пеленок знает.

– Какой ветер называется «противным»? – спросил Михаил. – Вячеслав!

– Опять меня?! – нехотя встал Хихикало. – Противным?.. Ну... В лицо когда дует. А не в спину.

Все захохотали.

– Почти правильно, – одобрительно заметил Михаил. – Ветер, дующий прямо или почти прямо в нос шлюпки, называется «противным» или «лобовым». Садись.

Хихикало сел и важно надулся.

– А какой ветер называется «галфинд»? – Михаил посмотрел на Мошкиных.

Они одновременно поднялись и отчеканили:

– Ветер, дующий прямо или почти прямо в борт шлюпки, называется «галфинд».

– Молодцы, – похвалил Михаил и вопросительно взглянул на Молчуна. – Ну а ветер, дующий прямо или почти прямо в корму?

Молчун наморщил лоб и, взяв палочку, начертал на песке слово «фордевинд».

– Умница! – обрадовался Михаил.

– Ну не больше, чем я,—заревновал Хихикало и пожаловался Борису: – Загонял он нас совсем! Мы геометрию еще не проходили.

– Проходили, – строго сказал Михаил, услышав его слова. – Я тоже в школе не проходил. Меня в спортивной секции научили. Показываю снова, – устало произнес он и стал чертить палочкой «углы» на песке. – Это прямой угол – 90 градусов. Разделим пополам – получится 45 градусов. А вот так примерно 80 градусов. Если ветер дует отсюда, в пределах от 10 до 80 градусов от носа шлюпки, то название этого ветра – «бейдевинд». Дошло?

– Понял, – внезапно ободрился Хихикало, вглядываясь в чертеж. – Если бы в школе все так объясняли – на песке, а не на доске, я в отличниках бы круглых ходил!

Занятия продолжались.

– Переходим к действию ветра на парус, – Михаил заглянул в записную книжечку: – «Благодаря форме паруса даже при самом неблагоприятном ветре, «бейдевинд», шлюпка может двигаться вперед... На парус действует воздушный поток».

– Конечно! Парус как крыло у птицы! – загорелся Борис.

– Верно, – сдержанно ответил Михаил. – Но у птиц нет подводной части, как у шлюпок. Значит, на шлюпку кроме ветра действует еще и... Что?

– Вода! – хором крикнули Мошкины.

– А когда про ветер все изучим, – робко спросил Хихикало, – тогда уже все-все? Больше учиться не будем?

– Будем,—сказал Михаил. – Тогда мы перейдем к влиянию крена и дифферента на управление шлюпкой. Потом – к бегучему такелажу грота. Затем...

– Головушка моя!—простонал Хихикало, прервав его.

«Снабженцы»

Не хватало всего: гвоздей, шурупов, не было мачты для паруса. Да и самого паруса не было. А на парус деньги нужны! Паруса на свалке не валяются!

«Так мы на парусах в Таллин никогда не уплывем, даже и через три лета», – мрачно размышлял Борис. Он и его компания уже знали, что означает кодовое название «Напавтал». Но им больше нравилось: «Напавосвет» – на парусах вокруг света. Такое название Борис придумал. Он и его компания по-прежнему мечтали похитить шлюпку – но только полностью оснащенную! Мечтали научиться у Михаила навигации и управлению парусом. Мечтали совершить «обманную» кругосветку. Но их раздражало то, что шлюпка все еще далека от завершения. Глядишь, и лето кончится, а они не успеют выполнить свой хитрый план.

Однажды Борис сказал Михаилу:

– Мишк, вы стройте, а нам лучше снабжение поручи!

– Действуйте, – согласился Михаил.

И Борис со своей компанией начали действовать. В тот же день с большой тележкой, позаимствованной у отца Бориса, «снабженцы» отправились по дворам.

Они остановились около старичку, сидящего на лавочке, и Борис деловито сказал:

– Металлолом собираем. У вас есть?

– Цветные металлы, – уточнил Хихикало. – А вообще, любые. Старичок рысью проследовал в сарай и мгновенно вернулся с помятым чайником и дырявым медным подносом.

– Молодцы!—он погладил Молчуна по голове. Молчун кивнул.

– На переплавку, – сказал Борис парню у следующего дома. Парень быстро притащил лист дюраля.

– Мартенам! – сообщил Борис женщинам в соседнем дворе. Жители дружно несли старые тазы, миски, кастрюли, алюминиевую проволоку, погнутые бронзовые краны. А мужчина в соломенной шляпе подарил большущий кусок свинца.

– Хотел на донные грузила, но для такого дела ничего не жаль!

Жители, довольно улыбаясь, смотрели, как ребята, с трудом толкая тяжело нагруженную тележку, покатили ее во двор школы. Скрывшись за школой, «снабженцы» подналегли и выкатили тележку на соседнюю улицу через другую калитку.

Остановились они у приемного пункта вторсырья, и Борис, постучав в закрытое окошко, зычно спросил:

– Кто-кто в теремочке живет?

В окошко высунулся подслеповатый приемщик:

– Давай на весы.

Хихикало подмигнул приятелям и побежал куда-то вдоль забора. Приемщик распахнул ворота. Борис и Молчун с тележкой проследовали за ним под красочным плакатом на высоких стойках: «Сдавай старье нам как сырье! Металлы вторичные будут первичные!»

Борис и Молчун взвешивали свой груз партиями. Все сразу не взвесишь. Как известно, за железо – одна цена, за медь и олово – другая.

Приемщик записывал. «Снабженцы» относили металлолом за угол к общей куче и, отодвинув доску в заборе, незаметно передавали Хихикало. Славка, быстренько обежав вокруг, относил те же самые тазы и кастрюли обратно на тележку.

– Да что у вас там – залежи? – удивлялся приемщик, показывая куда-то за ворота.

– Ага, – кивал Борис. – Не меньше чем у вас!

– А вы бы снова на тележке, – предлагал он.

– Не надо, – отнекивался Борис, кивая на спешащего Хихикало. – Он у нас двужильный.

Наконец, Хихикало умаялся, и решили закончить.

– Больше нет, – сказал Борис. И получил деньги.

– Ну, мы в расчете. Заходите еще, – приветливо кивнул приемщик, поправляя очки на веревочке. – Рад.

– И мы,– ответил Борис. Хихикало захихикал, Молчун кивнул. И они заторопились прочь.

...Если бы сторож лесопилки не дремал в тенечке, он узрел бы удивительную картину. Сквозь щель забора на территорию склада просунулась рука с длинным остроконечным крючком. Тюк! – острие крючка с размаху воткнулось в одну из досок, сложенных в штабель. Доску подтянули к щели, перевернули на ребро, и она с тоненьким скрипом исчезла за оградой.

В зарослях бузины, за оградой, Молчун и Хихикало принимали доски, которые Борис вытаскивал крючком, и аккуратно складывали на тележке. '

...Затем нечто удивительное случилось и на стадионе.

Когда разрядник по прыжкам в высоту воткнул в песок длинный фибергласовый шест и, разминаясь, сделал круг по беговой дорожке, – шеста на прежнем месте уже не было. Вместо него торчала какая-то сучковатая жердина.

А Борис, Молчун и Хихикало, держа шест под мышкой, уносились прочь по пустынному, изнывающему от зноя переулку.

Они пробегали мимо двора Бориса, и тут их внезапно окликнул Борисов отец:

– Эй! Сейчас московский прибывает, – привычно забубнил он. – Срочно везите фрукты на вокзал. О цене договоримся. Все, что сверх, – вам. По рукам?

– Нам некогда, – ответил Борис. – Мы рыбу ловить.

– У тебя, я гляжу, одна рыбалка на уме! – вскипел отец. – Каждый день целыми днями на море пропадаешь! А рыбы домой не приносишь! Да кто ж на такую толстую удочку ловит?! – уставился он на шест. – Не удочка, а мачта!

– Ага, – просиял Борис.

– Ты теперь никогда ничего не получишь от меня, – подчеркнул отец. – Тунеядец! Чему вас только в школе учат! Вас учат родителям по дому помогать?

– По дому, а не по вокзалу, – огрызнулся Борис.

– Что, что?! – взорвался отец.

На крыльцо вышла мать, высокая плечистая женщина, и приказала мужу:

– Не барин. Сам фрукты отвезешь. У нас с тобой детства не было, так пусть хоть у сына будет! Иди, иди, сынок, рыбку лови, – ласково сказала она.

– А где моя тележка? – буркнул отец.

– Сам ищи, – сказала мать и важно удалилась. Отец взглянул на Бориса.

– Наверное, пропала, – безмятежно ответил Борис.

– Сам вижу, что пропала! – гаркнул отец. Ребята помчались к морю.

Знал бы отец Бориса, что тележка спрятана за углом, в густом бурьяне на пустыре, только бы они ее и видели вместе с досками! Отец бы с ходу заявил: «Пусть только заявится тот, кто увел ее со двора и нагрузил без спросу?!» А сам поспешил бы к себе во двор – разгружать, ворча под нос: «Тележка – моя, а я вот не помню, что было в ней, когда ее стащили?! Попробуй докажи!»

– У нас дома один я – мужчина, – похвастался Борис дружкам.– Отец маму слушается, а она – меня.

– А что я говорил?!—ликующе закричал Женька, увидев доски и шест. – Я сразу сказал: надо их сразу забрать! Надо было их еще раньше забрать в нашу команду!

– Молодцы, – изумился Михаил и подозрительно взглянул на сияющих «снабженцев». – Где взяли?

– Там их нет, – хихикнул Хихикало. – Нам подарили. Ей-богу!

– Кто подарил?

– Да отец мой, – не моргнув глазом сказал Борис, грозно покосившись на Славку. – Отец говорит: «Мне для тебя никогда ничего не жаль! Все что хочешь, проси!»» Вон они только сейчас это слышали. Слышали? – обернулся он к дружкам.

– Слышали, – подтвердил Хихикало. – На всю улицу орал! «Ничего не жалко!» – орал. «Проси, что хочешь!» – орал.

Молчун закивал.

– Доски отцу не нужны, они на паркет не годятся!—уверял Борис. – Ему дубовый паркет нужен.

– Повезло, что дубовый, – поверил Михаил. – На кладбище кораблей одно гнилье осталось. Я сегодня был. – И улыбнулся. – А нам доски в самый раз. Мы из них весла выстругаем.

– Весла,—согласился Борис. – А шест... мачту мы в «Спорттоварах» купили.

– Ну да, – подтвердил Хихикало. – На стадионе... Около стадиона, – спохватился он.

– Мачта – блеск! – воскликнули братья Мошкины.

– А вот и деньги, – Борис показал Михаилу пятнадцать рублей. – Мы металлолом сдали. И еще сдадим. Будут деньги на парус! За мной! – приказал он своей компании.

– Вы куда? – крикнул Михаил убегавшим «снабженцам».

– Харчи в тренировочное плавание запасать, – отозвался Борис.– Теперь-то быстро шлюпку закончим, раз мы за снабжение взялись.

– Колбасу вареную не берите, – наказал Михаил.

– Это и козе понятно, – откликнулся Борис. – Копченую!

– Мировые ребята, – восхищенно сказал Женька.

– Почти каждый человек не такой, каким он поначалу кажется, – изрек Михаил. – Я об этом читал где-то.

– Верно, – согласился Женька. – Вот я сам такой – не такой. Я не такой, каким кажусь.

– А какой ты? – полюбопытствовали Мошкины.

– Лучше и умнее, – подумав, серьезно ответил Женька. И повторил:– Мировые они ребята, почти как я.

А «мировые ребята» в эту минуту уже добывали пропитание. Из отдушины погреба, покачиваясь на веревочке появилась банка варенья.

– У нас в погребе чего только нет! – похвастался Борис, осторожно поставив банку на тележку.

Вслед за ней появились: кусок сала, густо обсыпанный солью, круг копченой колбасы, стеклянный баллон с маринованными огурцами, бидончик с топленым Маслом, связка сушеных бычков...

– У нас в подвале припасов тоже полно, – захихикал Хихикало. – Айда.

Молчун ткнул себя пальцем в грудь и кивнул.

– Куда столько? – ужаснулся Михаил, взглянув на тележку с провиантом.

– Я как Джон Сильвер, – гордо сказал Борис. – Он у капитана Флинта тоже снабженцем был! Видал кино «Остров сокровищ»?

– Пропадет же. Вот что, – решительно сказал Михаил. – У вас есть подвал?

– У всех... есть подвал, – растерянно ответил Борис.

– Вот и сложите пока все по подвалам, на холоде, – приказал Михаил.

И пришлось «снабженцам» везти весь провиант обратно. С Михаилом не поспоришь!..

Спортучеба: «Займемся навигацией»

Вечером, когда тетя Клава заворожено смотрела передачу «Спокойной ночи, малыши», Михаил и Женька потихоньку выбрались из дому и залезли на крышу сарая, там их уже ожидали братья Мошкины и компания Бориса. Михаил и Женька сели рядом.

– Займемся навигацией, – объявил Михаил и достал из кармана компас.

Светящаяся стрелка переместилась, закачалась и замерла – он остановил ее рычажком.

– Север, – определил Борис.

– Норд – по-английски, – сказал Михаил. – А Большую Медведицу видите?

Все задрали головы.

– И Малую, – ухмыльнулся Хихикало. Борис толкнул его локтем, и тот умолк.

– А Полярную звезду? – спросил Михаил.

– Не-а, не вижу, – признались Мошкины. – Может, вон та, сбоку?

– Вот она, – Михаил протянул руку. – Путеводная звезда мореплавателей.

Небо было источено мириадами мигающих огней: звезды, солнца, планеты... Небо было похоже на море, и даже казалось, что шум прибоя доносится не от настоящего моря, а с этой бескрайней высоты.

– А вот Гончие Псы... Кассиопея... Козерог...

– Где? Где? – вертел головой Хихикало.

– Чтобы определить курс корабля по звездам, – начал Михаил... Сарай, словно корабль, плыл в темноте, точно по курсу светящейся стрелки компаса.

«Так держать»

Михаил приколотил подкильную полосу и пошарил рукой по песку. Гвозди опять кончились.

– А где наши «снабженцы»? – сердито спросил он Женьку.

– Ты же их сам снова послал всякие материалы искать.

– Послал, послал, – проворчал Михаил. – А Мошкины где?

– За ними увязались. Сам же разрешил.

– Разрешил, – буркнул Михаил. – А они и рады. Время-то идет.

Он выдернул из-за пояса сигнальные флажки и яростно замахал ими. Как говорится, душу отвести!

– Ты чего? – оторопел Женька.

– Да это я так... «СОС»... Гвоздей нет... – грустно ответил Михаил.

Небольшая моторка отвалила от борта буксира, стоящего на рейде, и заскользила к берегу. Она шла легко и красиво, вздымая носом брызги. Михаил с Женькой восторженно следили за ней.

– Нам бы такую, – прошептал Женька. Моторка почему-то неслась в их сторону.

– Кто это? – Михаил приложил ладонь козырьком к глазам, закрываясь от слепящего солнца.

Лодка ткнулась в песок. Из нее выпрыгнул молодой матрос Нестерчук со знакомого буксира друга-капитана.

– Это опять вы? – строго сказал он.

– Мы,– растерялись ребята. – А что... опять?

– Кто «СОС» передавал?

– Я, – смутился Михаил.

– «СОС» – дело серьезное, – нахмурился Нестерчук. – На такой сигнал все корабли с курса сворачивать обязаны. Не знаете?

– Знаю, – потупился Михаил. – Понимаете, гвозди кончились.

– Он не нарочно, а с отчаяния, – вступился за него Женька.– Он пошутил.

Нестерчук забрался в лодку, пошарил в кормовом отсеке и протянул ребятам какой-то ящичек, обтянутый парусиной.

– В следующий раз не шутите!

– А чего... это? – Михаил удивленно смотрел на ящичек.

– Гвозди, – ответил матрос. – Или это не вы «СОС» передавали.

– Мы,– Женька жадно схватил увесистый ящичек с гвоздями.

– Извините, – виновато и радостно улыбнулся Михаил. – Это я... в никуда сигналил.

– Везде люди, – улыбнулся матрос. Столкнул моторку и отчалил. Михаил замахал флажками в ответ. Матрос, не останавливая моторку, тоже замахал флажками.

– Ты что сказал? – с завистью спросил Женька.

– Спасибо.

– Большое?

– Очень большое.

– А он?

– А он сказал: «Так держать!»

– Покажи мне, как?

Михаил показал. И Женька тоже просемафорил матросу «Так держать».

Когда заявились «снабженцы» с Мошкиными и принесли целую сумку каких-то кривых гвоздей, Женька небрежно сказал:

– У нас свое снабжение. Морское!

И кивнул на ящичек с новенькими промасленными гвоздями.

– Вот это да! —с завистью протянул Борис, когда узнал про нечаянный «СОС» и нежданный подарок. – Ведь запросто можно по сто раз на день сигналить! Подавай сигналы и получай, что хочешь!

– С этим сигналом не шутят, – нахмурился Михаил, совсем как матрос Нестерчук.

– А я не шучу,—торопливо сказал Борис. – Я шучу, что не шучу. Ты только научи нас. Во как пригодится!

Хихикало, поняв его по-своему, захихикал. А Молчун кивнул.

– Согласен, – сказал Михаил.

И Мошкины были срочно отправлены домой делать сигнальные флажки. Для образца Михаил, вздохнув, вручил им свои и предупредил:

– Не испачкайте. И не поломайте.

– А можно и мы? – спросил Борис. – А то они такого натворят!

– Остальные за работу! – приказал Михаил. И Борис послушно взялся за молоток.

...После обеда команда «Напавтала», каждый с новенькими флажками, выстроилась строго по росту возле шлюпки.

Михаил прошелся вдоль шеренги. Борис держал флажки неправильно. Михаил молча поправил. Затем отошел от строя и встал на кнехт.

– Начнем, – звонко сказал он, подняв флажки.

– Куда смотришь? – Борис толкнул локтем Хихикало, который смотрел на чаек. – Учись, дурень!

Молчун заговорил

Отремонтированная шлюпка сияла, как...

– Как магазинная! – сказали братья Мошкины.

Гордо устремлялась в небо мачта – фибергласовый шест.

Наконец-то были куплены паруса для шестивесельного яла: фок и кливер—на деньги «снабженцев», сделавших несколько рейсов с металлоломом и вновь обманувших приемщика. Паруса хранились у Женьки в сарае. А сегодня он их принес почему-то с таким гордым видом, словно добыл их лично сам.

– Гляньте! Гляньте! – суетился Женька, разворачивая паруса.– Я твоего тигра, – он важно взглянул на Молчуна, – ну, шкуру тигриную – в самую середину кливера зашил! Красиво?

Хихикало взглянул на кливер, в центре которого красовалась, словно распятая, тигриная шкура и затрясся от смеха.

– Человек старался, а ты,—сердито сказали ему Мошкины.

– А что? – хмыкнул Борис. – Сразу впечатляет. Тигр на парусе, а? Жаль, парус маловат, – определил он на глазок. – С тигром ты, Женька, здорово придумал! Красиво,—и погладил тигровую шкуру. Молчун кивнул.

– А она питательная? – поинтересовался Женька. – Или нет? Ну, в случае голода в пути. Помнишь, по телевизору «Золотую лихорадку» Чарли Чаплина показывали? Он башмак вареный ел, а съесть не смог!

– Скажет тоже, – оскорбился Борис. – Это же тигр. Если его шкуру целый день варить в трудную минуту, одного навару – на неделю! Правда, Мошки?

– Правда, – улыбнулись Мошкины. – Не синтетика.

– Съел? – подмигнул Борис Женьке.

– Съем, – подмигнул ему Женька. И ребята рассмеялись.

И тут заявился Михаил. Он хмуро уставился на кливер с тигриной шкурой.

– Кто придумал? – хмуро спросил он.

– Я!– гордо заявил Женька. – Я у тети Клавы целую неделю шить учился. Она так удивилась: «Зачем тебе?» А я...

– Значит, научился шить? – сказал Михаил.

– Ага! – ликовал Женька. – Все руки исколол, пока тигра к парусу пришил. Мы с Борей посоветовались, он сказал, что кожа – она съедобная. Прибьет нас вдруг к острову в шторм. Все съедим, а у нас еще и парус с тигром! Я тайком пришивал, – похвастался он. – Здорово тебя удивил?

– Здорово. Как пришивал, так и расшивай. С твоим тигром кливер ни свернуть, ни развернуть нельзя!

– Правда? – опечалился Женька. – А я так старался!

– Что, съел? – со смешком заметил Хихикало.

Женька мрачно покосился на него и принялся так же мрачно отпарывать тигровую шкуру.

– А сейчас последнее «спортивное» испытание, – сказал Михаил.– «Испытание на взгляд»!

– Чего-чего? – струхнул Женька.

– На... «вэ... зэ... гэ...» – четко выделил буквы Михаил. И повторил:– На взгляд. Ну, не испытание даже, а так... научиться надо попробовать. Молча мысли по взгляду читать. Если научимся, в путешествии во как пригодится!

Компания Бориса настороженно переглянулась.

– Я в школе пытался угадывать, – продолжал Михаил. – Вот взглянешь на кого-нибудь и сразу понимаешь: уроки не выучил или с уроков в кино удрать хочет.

– Точно говорит, – беспокойно прошептал Хихикало Борису.– Со мной сколько раз бывало. Учитель на меня взглянет, а я сижу спокойненько, на него гляжу, всю волю в кулак соберу. А он мне: «Опять домашнее задание сделать не успел?»

– Случится буря, – вдохновенно говорил Михаил. – Все мы держимся крепко, ревет кругом, голоса не слышно, и внезапно... смывает Женьку за борт. Уносит его волна, смотрит он в отчаянии на нас, слова сказать не может, а мы читаем его мысли: «Спасите! Мама-а... Ау-у!» Угадал?

– Ни за что не угадаешь! – обиженно сказал Женька.

– Ну, а если серьезно: вдруг заклинило руль, смотришь ты рулевому Молчуну в глаза, – Михаил посмотрел на Молчуна, тот поспешно отвел взгляд. – И все понимаешь: срочный ремонт необходим! Можем взглядом переговариваться. Давайте попробуем? Кто первый?

– А хоть бы я, – Хихикало смело шагнул вперед. Михаил свел брови, уставился прямо в его глаза.

– Ну, о чем я думаю? – спросил Хихикало. Михаил опять свел брови и безнадежно сказал:

– Ни о чем.

– Правильно, – ахнул Хихикало.

Михаил взглянул было вновь на Бориса, но тот снова отвернулся, делая вид, что отряхивает плечо.

Теперь настала очередь Молчуна – Михаил уперся взглядом в его глаза. Широко раскрытыми круглыми глазами Молчун заворожено смотрел на Михаила.

– А ты что-то скрываешь, – шутливо произнес Михаил.—Сейчас угадаю, лучше сам признавайся.

И неожиданно, словно загипнотизированный пронзительным Мишкиным взглядом, Молчун внезапно... заговорил:

– Это не я... Это Борька придумал: вашу шлюпку захватить! Борька нас подговорил, – торопливо раскрывая рот, бормотал он, будто боясь остановиться и умолкнуть навсегда, – в плаванье... без вас... и не в Таллин, а вокруг света... И не вокруг света!.. Захватим шлюпку... Уйдем... В бухте спрячемся, там жить будем, а по ночам письма в почтовые ящики носить, у Борьки всякие марки заграничные, все поверят, что вокруг света плывем, а мы не поплывем, полгода пройдет, приплывем к пристани, и всю шлюпку по кусочкам менять будем ребятам, а они нам – ружье духовое, удочки, все, что хотим.

Он умолк.

Было тихо. И никто вообще не смотрел друг на друга.

– Уходите! – твердо сказал Михаил.

– Тоже мне мысли читает, – убито сказал Борис. – Ну, если честно, собирались мы захватить шлюпку! Так когда это было! А этот Молчун разговорился! Мало ли что думали! Думали да передумали!

– Мы им еще устроим! – подобострастно сказал Хихикало.

– А ну тебя! – вскипел Борис.

– Предатели! – тихо сказал Михаил.

Борис медленно пошел прочь. Хихикало и Молчун поплелись за ним. Хихикало дал Молчуну подзатыльник.

– Трепло.

Молчун остановился, тоскливо посмотрел приятелям вслед и пошел в другую сторону. А Борис шел, не оборачиваясь, и бросал гальку в полосу прибоя.

– Боря, ты не бойся, – хихикнул сзади Хихикало. – Никуда они не поплывут.

– Отстань, – замахнулся на него Борис. Хихикало отскочил и побежал в город.

Михаил, Женька и Мошкины грустно стояли возле шлюпки.

– Ловко ты все узнал, – сказал Женька Михаилу. – Их надо было давно проверить!

– Да нет... Я и не думал...Я просто хотел потренироваться,—растерянно пробормотал Михаил.