Текст книги "Змеиное болото"

Автор книги: Алан Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Черта с два! Как это может быть, если Хици Литер вышиб себе мозги несколько недель назад?

Молодой человек усмехнулся – улыбка была сияющая, почти детская, потом захихикал.

– Значит, такую историю рассказал вам про меня сумасшедший старик? – Он сидел, покачивая головой и по-прежнему ухмыляясь. – Итак, вы, наверно, фотограф Сэмми Райдербейт, дружок Стоупса? – Он обернулся к Бену и Мел: – А вы кто?

– Кто они – неважно, – отрезал Райдербейт. – Сначала поговорим о тебе. Что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты, Райдербейт. Пожалуйста, не надо глупых вопросов.

– Когда ты приехал сюда? Ты один?

– О, конечно. Я прибыл сюда сегодня утром, автобусом, ехал двенадцать часов от Паратаксина. Я, должно быть, упустил момент, когда вы приехали, так как спал весь день. – Он замолчал, поглаживая лакированный приклад винтовки. – Но я рад, что вы появились! Думаю, это значительно все упростит, не так ли? – Его лицо снова озарилось детской улыбкой, которую, однако, портило хитрое выражение узких, как стрелка, глаз.

– Покажи паспорт, – приказал Бен.

Парень сунул руку в задний карман брюк и вынул тонкий серый паспорт гражданина Федеративной Республики Германии. Райдербейт долго изучал его, а потом передал остальным. Паспорт был выдан Генриху Вильгельму Литеру, родившемуся 28 августа 1935 года в Кенигсберге, Восточная Пруссия (ныне – часть территории Советского Союза). Профессия – инженер. Цвет глаз – голубой. Цвет волос – блондин.

Бен взглянул на круглую белоснежную копну волос. В графе «Особые приметы» стоял прочерк. Фотография была двенадцатилетней давности. Паспорт испещрен сплошными визами стран Южной Америки и США.

Бен вернул паспорт.

– Вы отлично говорите по-английски, мистер Литер.

– Я долго жил в Штатах, – спокойно сказал немец и спрятал паспорт.

– Хорошо, Хици, – заключил Райдербейт. – А сейчас расскажи нам, что у тебя случилось со Стоупсом в кратере вулкана?

Немец внимательно и задумчиво смотрел на Райдербейта, его глаза хитро блестели.

– Сначала я хочу услышать, что рассказал вам Стоупс, – произнес он, наконец.

Райдербейт сообщил ему версию капитана: Хици вернулся, искусанный москитами, и застрелился, в приступе безумия.

Хици Литер захихикал.

– О, отличная выдумка! Просто бред какой-то! Меня и вправду покусали москиты, а старый ублюдок насильно напичкал меня лекарствами, чтобы я там подох. Именно этого он и добивался! Я не знаю, чем он меня напичкал, я ничего не помню, напрочь отключился на два дня, а когда очухался, обнаружил, что лежу в пещере кратера, он даже не накрыл меня одеялом. Стоупс ушел и забрал с собой все! Он просто оставил меня подыхать, как какое-то животное!

– Как же ты ухитрился выбраться?

– Мне повезло – выпал один шанс из миллиона. Отряд индейцев из маленького селения на юге шел через Хьерра, огибая пустыню, и подобрал меня. Я так и не узнал, что они там делали. Стоупс рассказывал мне, что иногда индейцы переваливают через горы в поисках Эльдорадо. В той части страны много всяких суеверий…

Райдербейт кивнул головой.

– Итак, они доставили тебя до Бенисалема?

– Нет, до их селения. Сюда я добрался позже и только через пять дней попал в Паратаксин. Две недели ушло на выздоровление.

– По-моему, ты неплохо выглядишь, Хици! Ты счастливчик! Говоришь, один шанс из миллиона? – Он усмехнулся. – Я уже говорил, у тебя прекрасная винтовка. Кажется, калибр 10,6 мм? Иногда ее называют «винтовкой на слонов». Не так ли?

Пальцы Хици Литера только крепче сжали приклад винтовки с оптическим прицелом.

Райдербейт, не отрывая глаз от него, наклонился вперед, привстал на цыпочки; на какой-то миг Бен подумал, что он готовится к прыжку.

– Я ни в чем не виню тебя, Хици. Прекрасная винтовка! В конце концов, она ведь твоя, правда? Она никогда не принадлежала Стоупсу.

Рука Хици Литера рванулась вперед и развернула винтовку на краю стола, направив дуло прямо на Райдербейта.

– Не двигаться! Винтовка – крупнокалиберная. Пуля пробьет тебя насквозь – и стену за тобой тоже!

– Нисколько не сомневаюсь, – тихо выдохнул Райдербейт, глядя на неподвижную винтовку. Реакция Хици Литера была для него неожиданной и свидетельствовала не только о его ловкости, но и о незаурядной силе для человека такого хрупкого телосложения. – Винтовка твоя, Хици, – повторил Райдербейт и добавил: – И карта тоже твоя. Ты же сам ее составил, не так ли? Где карта, Хици?

Немец взглянул на лежащий на полу рюкзак.

– Там.

Бен услышал, как рядом с ним тихонько ойкнула Мел, которая открыла рот и хотела что-то сказать, но Бен схватил ее за руку и сделал предостерегающий знак, а Райдербейт продолжал:

– Итак, ты вернулся в Паратаксин, разыскал Стоупса, и он выложил тебе все про нас и наше решение отправиться за алмазами. Ты заставил капитана показать тебе, где хранится карта и винтовка, а потом убил его. – Ни Хици Литер, ни его винтовка не дрогнули. Райдербейт опустился на пятки и кивнул головой: – Мы нашли мертвого Стоупса вчера, Хици, под кроватью, куда ты его засунул. Я ничего не имею против тебя, капитан не был моим близким другом. Но почему ты ждал до позавчерашней ночи? Ты же вернулся в Паратаксин недели две назад?

– Я хотел точно узнать, что замышляет Стоупс, – ответил Хици Литер. – Пару раз я заходил в клуб, следил за ним, за его встречами. В любом случае я собирался убить его. Он заслужил это.

Райдербейт пожал плечами.

– Может быть, и так. Но почему именно той ночью?

– Тогда я узнал, что он что-то готовит, не стоило больше тратить зря время.

– Это была единственная причина? – спросил Райдербейт.

– Конечно, и еще желание отомстить. Я крался за ним от клуба до его квартиры. Стоупс здорово испугался, увидев меня, хотя и был в крепком подпитии. Сначала я заставил его рассказать мне все, а потом убил ножом. – Литер нервно хихикнул и обвел взглядом комнату.

– Почему он впустил тебя? – удивился Райдерберт.

– Ну, понимаешь, я постучал, а Стоупс спросил: «Это вы, мистер Моррис?» Я, конечно, ответил: «Да». Все очень просто. – Он снова хихикнул. Глядя на немца, Бен почувствовал, как на него накатывает волна отвращения и возникает бешеное желание вскочить и разбить в кровь его круглое холодное лицо преступника. Парень, по повадкам, был страшно похож и на хитрого старика, и на жестокого ребенка, который любит отрывать крылышки бабочкам.

– Хорошо, Хици, – обронил Райдербейт. – Итак, Стоупс мертв, и мы знаем, чьих рук это дело. Куда мы двинемся отсюда?

– К реке!! – закричал немец, и его лицо опять озарилось детской счастливой улыбкой. – Все, как и прежде, только сейчас нас не двое, а четверо, и у нас много снаряжения, поэтому все будет великолепно! Но – с одним условием, – сказал он, схватившись за винтовку и обводя комнату взглядом, – боссом буду я! Это моя игра, и вести ее буду я. Всем достанется равная доля добычи, но когда я говорю, все подчиняются! – Он сделал эффектную паузу и обернулся к Бену. – Не тебя ли я видел той ночью в клубе со Стоупсом?

Бен кивнул головой.

– Как тебя зовут?

Бен представился, и немец издал пронзительный, визгливый смешок.

– Так ты – мистер Моррис! Благодарю тебя, мистер Моррис! Если бы не ты, той ночью я мог бы и не попасть в квартиру Стоупса.

Бен сжал кулаки, но промолчал. Хици Литер обратился к Мел:

– А вы, может быть, миссис Моррис?

– Нет.

Бен не понял, оскорбил ее вопрос или само присутствие Хици Литера. Девушка с таким презрением взглянула на немца, что тот, казалось, почувствовал это, отвел глаза и с глупой ухмылкой добавил:

– Я не хотел вас обидеть, мисс…?

– Макдугалл. А что до грубости, можете не стесняться.

– Хорошо, хорошо. Но как в деле оказалась замешанной посторонняя девушка?

– Она оплатила снаряжение, – холодно сказал Бен. – Впрочем, как и я… Не забывай об этом!

Хици Литер нахмурился.

– Но чертов поход – не для девушки. Я знаю по себе, клянусь Богом, я ведь уже проделал весь этот путь. Не думаю, что ей следует идти с нами.

Мел встала и неприязненно оглядела его с головы до ног, как будто он представлял собой что-то вроде таракана.

– Меня, черт побери, не интересует, что вы думаете, мистер Литер, – возразила она решительно. – Но, увидев вас, могу смело утверждать, что раз вы добрались до алмазной реки, то и я туда доберусь.

Хици Литер разозлился.

– Я не спятил, чтобы отправляться в экспедицию с девушкой.

– И я не спятила, чтобы идти с вами, мистер Литер. – Она одарила его ледяной улыбкой. – Я знакома с гораздо более симпатичными людьми, с которыми могу приятно провести вместе месяц, и это лучше, чем оказаться в компании с дешевым убийцей-психопатом.

Мел произнесла это совершенно спокойным голосом; на какое-то мгновение все были ошеломлены, чтобы реагировать на ее слова. Позже, вспоминая ту сцену, Бен подумал, что не ожидал от Мел ничего подобного.

Хици Литер страшно побледнел. Сначала он просто сидел, удивленно уставившись на нее выпученными глазами, напоминающими кусочки голубого мрамора. Потом немец стремительно вскочил и бросился к девушке. В этот момент Райдербейт прыгнул к столу и схватил ружье.

Хици Литер дважды ударил Мел по лицу – растопыренной ладонью и ребром, по обеим щекам, в то время как Райдербейт вскинул ружье и направил оба ствола в спину немцу.

Бен кинулся вперед, чувствуя, как все скопившееся за три последних дня сейчас прорвется наружу. Перед ним промелькнуло припухшее лицо Мел с малиновыми пятнами, потом остроносая физиономия Хици Литера, и он нанес удар, который прозвучал так звонко, словно пришелся по пустой тыкве. Бен слышал, как пронзительно завопил Райдербейт:

– Остановись!! – Что-то кричала Мел, но он бил и бил круглую белую голову, пока она не провалилась куда-то вниз и Хици не очутился на полу рядом с ним.

Только тогда Бен остановился и заморгал, кулаки его онемели. Мел сидела позади него на кровати. Райдербейт обошел стол, по-прежнему держа в руках ружье, и слегка пнул Хици Литера ногой.

– Давай, вставай. Ничего страшного не случилось.

Немец прижался к стене и скулил, закрыв лицо руками. Райдербейт схватил его и рывком поднял; рубашка цвета хаки была в крови.

– Мой глаз! Мой глаз! – стонал Хици.

– Что с твоим глазом? Убери руки! Я ничего не вижу, пока ты закрываешь лицо.

Бен сел рядом с Мел и обнял ее за плечи.

– С тобой все в порядке?

– Конечно. – Она приложила пальцы к уголкам глаз и шмыгнула носом. – Это моя вина. Не следовало так говорить с ним. Думаю, мне пора идти. Я устала.

Бен проворил ее до двери.

– Ты не хочешь чего-нибудь поесть?

– Нет, я не голодна. Спокойной ночи!

Она вышла и закрыла за собой дверь.

Хици Литер сидел за столом, одной рукой закрыв глаз, а другой прижимая носовой платок к носу и рту. Райдербейт стоял над ним с ружьем в руках. Он обратился к Бену:

– Все в порядке, тебе лучше уйти. – Он подмигнул ему из-за белой шевелюры немца. – Не беспокойся, я все улажу.

Бен пристально смотрел на Хици Литера сверху вниз; он был еще зол.

– Я думал, ты воспользуешься ружьем, пристрелишь маленького ублюдка, он ведь убил капитана!

– Нет, нет, солдат! Мы не можем это себе позволить – он нам нужен. У него карта, и не забывай, он единственный, кто добрался до реки. – Райдербейт ткнул немца ружейными стволами. – Но Хици – больше не босс! Если Хици что-то говорит, это совсем не обязательно делать. Мы все обсудим вместе, и если не придем к соглашению, придумаем что-нибудь еще. Найденные алмазы поделим поровну – мы в одинаковой степени несем ответственность за успех экспедиции, вместе действуем, и все заинтересованы в богатстве. – Он поднял глаза и усмехнулся. – Звучит красиво, не так ли? Демократия! За последующие несколько недель мы можем и не стать друзьями, но, по крайней мере, не будем пытаться перестрелять друг друга.

Бен взглянул на Хици и кивнул головой.

– Надеюсь, ты прав.

– Спи спокойно, солдат!

Хици Литер сидел, закрыв лицо, и ничего не сказал.

Мел держала винтовку в руке, когда спустя несколько секунд открыла дверь Бену. Она была одета, щеки пылали, глаза блестели, но слез не было. Девушка выглядела нервной и взволнованной, когда опустила ствол винтовки и замерла неподвижно в дверях.

– О, это ты! Что-нибудь случилось?

– А как ты думаешь? Ты же сама там была. У нас в руках – убийца, как ты «тактично» намекнула ему.

Мел кивнула головой.

– Да, боюсь, это было глупо с моей стороны! Но он это заслужил, не так ли? Ужасный малыш!

– Он опасен, Мел. И, похоже, что несколько недель будет с нами.

– Сэмми хочет взять его с собой, да?

– Боюсь, что да. Сэмми считает, что немец окажет нам большую услугу, поскольку он один точно знает дорогу к алмазной реке.

Она пожала плечами.

– Ну, это совершенно справедливо. Он будет нам очень полезен.

Бен жестко взглянул на нее и внезапно разозлился из-за ее спокойствия; в конце концов, это ведь она неосмотрительно вела себя, создав дикую ситуацию и оскорбив Хици Литера. Девушка, не шевелясь, замерла на пороге; льющийся из комнаты тусклый желтый свет освещал кончики ее волос. В отеле не раздавалось ни звука. Вдруг она зевнула.

– Боже, как я хочу спать.

Он угрюмо кивнул. «Это была старая, как мир, уловка или она не отличалась выносливостью? Если она так устала от одной ночи, проведенной в лоне цивилизации, то что же с ней будет после нескольких дней скитаний по болотам?»

– Ты не хочешь поужинать? – спросил он.

– Нет. Я хочу только спать.

Бен сделал шаг вперед и оказался рядом с ней, но девушка быстро отступила за дверь.

– Нет, нет, не сегодня. Пожалуйста, не надо, пока мы в экспедиции. Не знаю, поймешь ли ты меня, Бен, но…

– Не понял?

Она посмотрела на него жестким застывшим взглядом.

– Какой смысл? Мы не хотим друг друга. Прошлая ночь была исключением, и ты это знаешь.

– Да, знаю, – откликнулся он.

Мел прислонилась к двери, мягко, но решительно закрывая ее.

– Я все помню, – сказала она, – и о тебе, и о твоей жене.

Бен кивнул головой и подумал, что она, действительно, помнит все! Тишина в отеле начала тревожить его. Он задумался: «Что там делают Райдербейт и Хици Литер?»

– Лучше не начинать всего этого, Бен.

Он отвернулся, оглядел пустынный коридор и упрямо повторил:

– Может быть, позже, когда мы вернемся? Если мы когда-нибудь вернемся…

– Да, может быть. – Она улыбнулась. – Спокойной ночи, Бен.

Он повернулся и услышал, как она закрыла дверь и заперла ее на ключ.

«Разумная девушка, – подумал Бен, – если учесть, какие спутники ее окружают. К тому же, хорошенькая и симпатичная. Одну ночь проводит с вами, а на вторую захлопывает дверь перед вашим носом. Что ни ночь, то сюрприз. Но это все-таки лучше, чем маяться у Клея в его лондонской квартире…»

Бен спустился вниз, в холл, где у двери в кухню крутилась плешивая собака. Навстречу ему вышел, улыбаясь и потирая руки, владелец отеля, кивнул в сторону ресторана, где официант-индеец во фраке разглаживал на столе грязную скатерть. Больше в ресторане никого не было. Блюда были такими отвратительными, что могли перебить любой голод, – черный суп и куча черных фруктов, посыпанных, как показалось Бену, древесными опилками, темный кусок жилистого мяса и немного сморщенного маиса. Через силу поужинав, Бен выпил текилы, чтобы устранить привкус плохой пищи, и вышел из ресторана. Он хотел зайти в номер к Райдербейту, но что-то удержало его. Очевидно, Райдербейт был еще у Хици Литера. Экспедиция нешуточная, и ему было нужно многое обсудить с Хици. А немцу вряд ли захочется увидеть Бена.

Ночью, лежа в кровати и размышляя о прошедшем вечере, Бен решил, что все это ему совсем не нравится… Мел была первой девушкой, возбудившей его после смерти Лауры. Но сейчас он с удивлением понял, что его влечение к ней пропало, едва успев вспыхнуть. Однако интереса к ней он не утратил. Девушка была нужна Бену; в ближайшие несколько недель она может ему очень пригодиться… Бен вспомнил взрыв ее гнева против Хици Литера. Она обозвала его психопатом и, очевидно, была права… Итак, психопатов стало двое: Хици Литер и Сэмми Райдербейт. Половина их группы: оба вооружены, оба, по их собственному признанию, убийцы, оба – люди неуравновешенные. Хици Литер – хитрый, злобный тип, хихикающий по поводу и без повода, даже убийство старика его смешит. Райдербейт подвержен беспричинным приступам ярости и жестокости, он изувечил свою жену, зарезал свинью, а когда пролетал на военном самолете над африканским поселением, хохотал, видя ужас, охватывающий людей внизу. Бен не знал про все «подвиги» Райдербейта; были, без сомнения, и другие, возможно, более страшные. Хотя Бен и ошибся, подозревая Райдербейта в убийстве Стоупса, он знал, что никогда не сможет по-настоящему доверять этому человеку. Но Хици Литер был даже более опасен.

Вытянувшись на кровати, Бен размышлял: не может ли возникнуть между двумя мужчинами какой-нибудь дьявольский сговор? В конце концов, они были профессионалами: Хици знал, как добраться до реки, а Райдербейт умел отличать природные алмазы от простых речных камешков. Бен и Мел дали деньги на экспедицию; они свою партию уже сыграли, а сегодняшним вечером еще и нажили опасного врага; Хици Литер не был похож на человека, который легко все прощает и забывает…

Глава 6
ПЕРЕВАЛ ЧЕРЕЗ ГОРЫ

Встали они до восхода солнца; мулов нагружали во дворе, когда еще было темно. Никто в отеле не проснулся, никто их не видел; они работали молча и споро при свете факелов. Хици Литер сам пристраивал грузы на своих мулов в дальнем углу. Он был в темных очках, его лицо было распухшим и лиловым. В течение получаса раздавались лишь редкие команды Райдербейта. Трое из шести нанятых мулов были оседланы, на остальных погрузили снаряжение, кроме заряженного оружия и неприкосновенного запаса продовольствия и воды, поделенного между тремя путниками на тот случай, если мулы с тюками сбегут или потеряются. Оружие висело на ремнях под стременами. Райдербейт взял на себя заботу о картах, компасе и бинокле, прихватив бутылку виски, которую они открыли накануне, и набив карманы патронами для «винчестера».

Проводник прибыл, когда они еще не закончили погрузку. Это был маленький опрятный индеец, одетый во все белое, он держал в одной руке сомбреро, а в другой – поводья мула. Райдербейт ворчливо поприветствовал его, и проводник отошел на почтительное расстояние и замер у стены, в ожидании.

Они тронулись в путь, как только рассвело. Каждый путник вел на поводе навьюченного мула, колонна двигалась парами, впереди ехал проводник, за ним Райдербейт. Хици Литер плелся последним.

Город был тих и спокоен; мулы тащились медленной, ритмичной поступью, направляясь к горам. Седла были разбитые, старые, накаленные солнцем, к тому же Бен обнаружил, что стремена слишком коротки для него; поэтому через пару сотен ярдов он соскочил с мула и пошел пешком. Через несколько минут соскочила и Мел. Она подвела своего мула к Бену и вздохнула.

– После нескольких дней такой езды на мулах мы будем усталыми и совсем разбитыми.

– Я предполагаю, что это будет самая маленькая из всех наших неприятностей, – сказал он, бросив быстрый взгляд через плечо.

Хици Литер скакал в двадцати ярдах позади них; он уставился в землю, надвинув на лицо большое соломенное сомбреро.

– Ты разговаривал с нашим немецким другом после свидания прошлой ночью? – спросила она.

– Нет. С ним имел дело Сэмми, и я не знаю, насколько успешно. Но сегодня утром я заметил, что он вернул ему проклятую крупнокалиберную винтовку.

– Это очень плохо?

– Будь уверена, ничего хорошего в этом нет, – с огорчением произнес Бен. – Между нами говоря, вчера ночью, по нашей с тобой вине, возникла весьма непростая ситуация. Я опасаюсь, что он может попытаться взять реванш.

– Ты так думаешь? – Ее голос прозвучал удивительно спокойно.

– Думаю. – Шагая рядом с ней, он начал испытывать легкое беспокойство, в затылке покалывало. Он знал, что позади него, всего на расстоянии нескольких ярдов, скачет на муле Хици Литер, вооруженный винтовкой с оптическим прицелом, притороченной к стремени. Бен прикидывал, насколько быстро может немец выхватить винтовку. Судя по тому, что произошло накануне вечером в отеле, много времени ему не потребуется.

– Может быть, стоит попытаться помириться с Хици? – предложила, чуть помедлив, Мел. – Нам ни к чему, чтобы он смертельно ненавидел нас во время экспедиции.

– Сначала он должен извиниться перед тобой. В любом случае он будет ненавидеть нас, что бы мы ни делали. Такой уж он человек.

Дорога начала подниматься вверх, близлежащие склоны гор были менее чем в миле от них. Райдербейт изучал карту, пользуясь привязанным к его седлу компасом. Но вскоре он спрыгнул с мула и поднял руку.

– Порядок! Мы остановимся тут и подкрепимся кофе. – Он повернулся и начал советоваться с индейцем, показывая ему что-то на карте.

Бен и Мел приготовили две пинты кофе и пустили металлическую кружку по кругу, перелив остатки в термос. Бен передал кружку Хици Литеру и сказал:

– Prosit![45]45
  Ваше здоровье!


[Закрыть]

Немец молча взял кружку.

Райдербейт плеснул в кофе немного виски; он выглядел веселым, спокойным и деловитым, каким был, когда они с Беном закупали снаряжение в Паратаксине. После того, как они выехали из города, он и Хици не разговаривали друг с другом.

Начался крутой подъем. Плато, поросшее скудной растительностью, сменилось склонами песчаника и пемзовыми скалами; тропинка была словно прорублена среди нависших террасами уступов, вздымающихся почти отвесно зигзагообразными линиями на высоте в несколько тысяч футов.

Рассвело; стояла жара; над горами не было ни облачка. Под утренним солнцем пики гор сияли снежной белизной; высокие вершины едва виднелись из-за пелены пепла от извергающихся вулканов.

Бен и Мел сели на мулов и тут же были вынуждены пригнуться к шее животных из-за крутого подъема; мулы плелись с трудом, оскальзываясь на мелких обломках лавы. Тропинка вскоре так сузилась, что они спешились и вытянулись в цепочку, каждый вел за собой навьюченного мула. Бедные животные все дальше и дальше отодвигались от скал и сейчас ступали почти по краю пропасти. Бен отводил глаза, чувствуя, как по спине пробегает холодок, когда его мул делал неловкий шаг и пошатывался, и размышляя о том, сколько несчастных животных нашли здесь смерть, свалившись в пропасть. Поглядывая на своего мула, Бен прикидывал: позволят ли ему возраст и физическая сила выдержать. Животное не внушало особого оптимизма. Это был низкорослый, тщедушный мул, с облезшей и покрытой отвердевшими комьями грязи шкурой, похожей на старый потертый ковер. Неожиданно для себя он вспомнил роскошную белую шевелюру Хици Литера и вздрогнул: немец был сзади, на расстоянии менее десяти футов, правда, их разделял навьюченный мул…

В этот миг мул Бена остановился на повороте и покачнулся; перед глазами Бена промелькнуло простиравшееся далеко внизу плато; подернутая дымкой пустынная равнина с Бенисалемом была похожа на шахматную доску с фигурами. Он взглянул на Мел, скакавшую прямо перед ним. На фоне гор выделялся ее великолепный силуэт – прямая спина, округлые формы, обтянутые спортивными брюками песочного цвета. Это отвлекло Бена от пропасти. Он подумал, что у Мел красивое тело; ростом она была выше его жены, ноги длиннее. Бен попытался заставить себя забыть погибшую Лауру…

Вскоре его мул был снова на повороте и снова покачнулся. Бен закрыл глаза. Боязнь высоты начала тревожить.

Солнце стояло высоко над горами, значит, тени не будет весь день.

Через два часа они сделали привал, закусив сэндвичами с сыром, заказанными Мел в отеле. Вообще их рацион будет довольно скудным – консервированные супы, бобы, говядина, еще салями и опять же консервированные овощи и, возможно, свежие фрукты, которые растут тут в изобилии у дорог.

Перед тем как снова тронуться в путь, они пустили по кругу бутылку виски; маленький индеец-проводник, благодарно кланяясь и улыбаясь, как ребенок, сделал большой глоток. Литер ел что-то из своих припасов, чуть в стороне от остальных, и отказался от виски. С ним никто не разговаривал. Бен заметил, что лицо немца пострадало больше, чем он предполагал: губа рассечена, маленький острый нос распух, как пробка, и казался сломанным. Бен решил, что еще до наступления темноты ему следует поговорить с немцем. День тянулся медленно. Бен все сильнее ощущал возникшее между ними напряжение и знал, что оно не ослабевает, а, наоборот, усиливается, как и жара.

Они продолжали скакать, карабкаясь наверх и подбираясь к границе снегов, и вдруг Бен осознал, что он серьезно напуган.

Наступил полдень. Они сидели в седлах пять часов. Склон горы перешел в скалистую куполообразную вершину, напоминающую сахарную голову. Впереди возник первый вулкан – гигантский усеченный конус с похожими на ребра стекающими по его склонам потоками лавы; потоки внизу были темно-пурпурного цвета, а ближе к вершине резко светлели и исчезали в дымовой завесе, медленно курящейся в ярко-голубом небе.

Тропа неожиданно оборвалась, подул резкий ветер, забивающий глаза вулканическим пеплом. Близлежащая гора была усеяна редкими странными, зловещего вида кактусами с толстыми, как свинцовые трубы, стволами, покрытыми острыми, словно иголки, колючками; кактусы, раскачиваясь на ветру, сталкивались и, казалось, наносили друг другу удары, и из отверстий-ран по стволикам струился вниз молочный сок.

Райдербейт сделал остановку, чтобы поговорить с проводником; видимо, в советах Хици Литера он не нуждался. Бен соскочил на землю и немного прошелся, чтобы размяться и отдохнуть от неудобного седла. Он оглянулся в поисках Мел, но она скрылась за скалами, Неподвижная фигура Хици Литера, сидящего на муле, ярко выделялась на фоне неба.

Райдербейт окликнул Бена и показал на куполообразную скалу.

– Мы перевалим здесь через гору и будем спускаться. Сегодня вечером нам предстоит пройти самый трудный участок пути, и, если выйдем завтра рано утром, то к ночи сможем добраться до «Ложки Дьявола».

– До сих пор все было довольно легко, – сказал Бен.

– До сих пор… Пока мы шли по протоптанной мулами тропе. Спуск может оказаться не таким приятным. – Он взглянул на Хици Литера и прокричал: – Мы пойдем тут! Хорошо?

Немец поднял руку в знак того, что понял.

– Как ты с ним поладил прошлым вечером? – спросил Бен.

– В общем-то, неплохо. Говорили об алмазной реке. Все довольно оптимистично. Оказалось, Хици в этом разбирается; он рассказал, что слой голубой глины тянется вдоль русла реки на несколько миль, а язык лавы от старого извержения, по-видимому, непрерывной полосой идет вплоть до реки.

Бен нахмурился.

– Но ведь Стоупс говорил мне, что Хици не очень-то смыслит в алмазах, поэтому он и нашел только три алмазных камешка.

Райдербейт пожал плечами.

– О, Хици далеко не идиот, кое в чем разбирается…

– А как он отнесся к событиям прошлого вечера?

– Ах, это! – Райдербейт усмехнулся. – Он говорит, что хочет убить тебя.

– Понял. И когда же он собирается осуществить свои намерения?

– Не знаю. Думаю, при первом благоприятном случае, а их будет предостаточно.

Бен внимательно посмотрел на Райдербейта. Смуглое лицо с ястребиным носом было опущено над картой.

– Ты говоришь серьезно? – спросил Бен.

– Я? Серьезно я могу говорить только об алмазах, солдат!

– Как и я. Но я не хочу получить пулю в спину.

Райдербейт пожал плечами.

– Будь настороже. Ты ведь избил его.

Бен схватил Райдербейта за руку и в бешенстве повернул лицом к себе.

– Черта с два! Мы оба замешаны в этом, Сэмми, ты сам признал. Он ударил Мел, я ударил его. Ты бы сделал то же самое на моем месте.

– Нет, не сделал бы. Я был с тобой, но в драку не полез. Я не верю во всякие там рыцарские поступки. Я дерусь, только когда мне наносят удар, и то выжидаю, пока противник не повернется ко мне спиной, и бью дважды. – Вокруг опять завыл ветер, и им пришлось опустить головы, защищаясь от пыли. Райдербейт рассмеялся. – Не тревожься! Хици просто нервный парень и очень чувствительный. Он переживет это, только оставь его в покое.

– Я-то оставлю! А оставит ли он меня в покое? Не забудь, у него крупнокалиберная винтовка, которую ты ему так великодушно возвратил после вчерашней потасовки.

– Ну, она ведь принадлежит ему, не так ли? Нельзя же отнимать чужую, к тому же ценную вещь. Это было бы непорядочно! – Он усмехнулся и, прищурившись, посмотрел против солнца. По склону горы к ним спускалась Мел. – Какая фигура! – пробормотал он. – Вот она-то и может стать источником неприятностей…

– Может быть, но лучше не приставай к ней. Зря потратишь время.

– Эй, солдат! – Он повернулся к Бену с хитрой плотоядной улыбкой. – Уж нет ли у тебя от меня секретов? Мне показалось, в твоем голосе прозвучала враждебность, а? Или это шепот скрытой кельтской страсти?

– Ни то, ни другое, Сэмми. Просто здравый смысл. Оставь Мел в покое. Она серьезная девушка.

– Серьезная тонкая натура, о, я понимаю! Слишком тонкая для меня. Я давно не порчу себе кровь из-за женщин. Самюэль Дэвид Райдербейт устал от женщин и вполне удовлетворится парочкой хорошеньких дорогих шлюх в Мехико, когда вернется из экспедиции и разбогатеет. Миссис Макдугалл – твоя, душой и телом.

Девушка подошла к ним, прикрывая лицо от ветра.

– Когда мы трогаемся?

Райдербейт кивнул головой и вынул из кармана бутылку виски; сделал большой глоток, обтер горлышко рукавом и передал бутылку Мел.

– Выпей, детка, но не увлекайся; мы забрались слишком высоко, на девять тысяч футов. Алкоголь может ударить в голову.

Мел отпила глоток и протянула бутылку Бену.

– А Хици? – спросила она.

– Он не в духе, – ответил Райдербейт. – Хици зол на нашего друга Морриса.

Девушка взглянула на Бена.

– Знаешь, тебе бы следовало поговорить с ним. Он выглядит ужасно.

– Понял, – коротко сказал он и вернулся к своему мулу. На самом деле, Бен думал, что, может быть, и не стоит беспокоиться. Одно дело – оставить человека в лихорадке умирать одного в заброшенной пещере, и совсем другое – поставить, хотя и за дело, фингал. Райдербейта он не тревожил или, может быть, просто не интересовал.

Как бы там ни было, Бен решил, что ему делать. Надо только дождаться ночи.

Подняться на скалистую куполообразную вершину было гораздо труднее, чем казалось на первый взгляд. Тропы для мулов не было; редко растущие кактусы притягивали животных, и они разбредались в разные стороны, и проводник бегал среди них с палкой в руке, пытаясь выровнять мулов в цепочку.

Снизу вид гор был обманчивым: за одной куполообразной вершиной тянулась целая гряда холмистых скальных образований, расположившихся, как складки на жирном подбородке. Каждый раз, когда они достигали одной вершины, впереди, примерно в миле от них, возникала новая гряда; чудилось, что вулканы не приближаются, а удаляются. Они взбирались вверх по горным хребтам в течение двух часов, преодолев менее пяти миль. Ветер крепчал; песчаная пыль забивала нос и горло, проникала под шляпы и солнцезащитные очки, попадала в волосы и глаза, просачивалась даже сквозь швы одежды. Они достигли вершины длинной скалистой гряды, когда на них обрушился шквалистый ветер, казалось, избивавший их чем-то тяжелым. Мулы попятились обратно вниз, их остроконечные уши пугливо прижались к шеям.