Текст книги "Змеиное болото"

Автор книги: Алан Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Хици объяснил, что это тот самый древний вулкан, где он и Стоупс нашли укрытие. Возле нескольких горизонталей был нанесен компасный азимут, взятый в точках, где маршрут пролегал вдоль вулкана с северо-востока на юго-запад, а затем сворачивал на юг к болотам. В левом углу карты извилистой линией шла река, находящаяся примерно в тридцати милях, посреди болот.

Райдербейт ткнул пальцем в пунктирную линию южнее вулкана.

– Это обозначает поток лавы, да?

Склонившись над картой, Бен видел, как белый шар волос утвердительно кивнул.

Райдербейт глотнул виски и продолжал:

– Надеюсь, черт побери, что эти отметки верные, Хици? Ты в них разбираешься?

Белая голова снова кивнула.

– Конечно, разбираюсь. – Из-за разбитых губ голос Хици звучал хрипло.

– Твои отметки кажутся мне не совсем точными, – сказал Райдербейт, попыхивая сигарой. – У нас осталось всего четырнадцать литров воды, понимаешь? А как там с водой, на той стороне?

– От вершины Стены Чинлука, – ответил Хици Литер, – до болот миль пятьдесят.

– А до болот воды нет?

– Я не нашел.

– Черт побери! – Райдербейт сделал большой глоток и взглянул на Бена. – С этого момента мы будем экономить воду, солдат. Никаких умываний, бритья, даже виски будем пить неразбавленными. Скажи Мел, что несколько дней мы будем страшными и грязными.

Бен вернулся к Мел и закончил бриться.

– У нас мало воды. Сэмми говорит, что больше никакого мытья-бритья, вода только для питья, – объявил он ей.

Девушка помрачнела.

– Очаровательно! Я уже и так чувствую себя ужасно грязной.

– Выглядишь ты вполне нормально, – успокоил ее Бен, подумав, что в любой обстановке эта девушка хорошо смотрится: мягкий, ровный загар, словно коричневая яичная скорлупа, грациозная походка натренированной танцовщицы…

– Там все в порядке? – спросила она небрежным тоном.

– Они изучают карту Хици.

Она кивнула и помешала в кастрюле бобовый суп.

– А как чувствует себя наш дорогой Хици?

– Как всегда, прекрасно. Он ничего не обнаружил. Может быть, и не обнаружит.

– Может быть, он угомонится? Один раз не вышло, возможно, второй попытки не будет.

– Надеюсь, ты права.

Они отнесли еду остальным, расселись под скалой, поели, потом легли в тени и задремали.

Когда они проснулись, солнце, словно раскаленный огненный шар, висело на краю неба. Слепящий блеск исчез, и они отчетливо увидели внизу глубокую впадину «Ложки Дьявола». С того места, откуда они смотрели, пустыня походила скорее не на ложку, а на дымящуюся сковороду. Вдоль горизонта тянулась темная линия скал. Это и была знаменитая Стена Чинлука. Небо – цвета асфальта; внизу не видно ни одного ориентира; ни капли воды, ни травинки, ни кактуса, ни единого растения или насекомого, ни одного даже мельчайшего живого существа…

Они связали мулов одной веревкой на случай, если какое-нибудь животное поскользнется на крутом, покрытом вулканическим пеплом, склоне, и тронулись в путь в обычной последовательности: впереди проводник, за ним Райдербейт и Бен, потом Мел, Хици Литер замыкал движение.

Отвесный склон шел вниз под углом почти в 45°, и им приходилось продвигаться с крайней осторожностью; мулы с трудом прокладывали себе дорогу, передвигаясь почти перпендикулярно склону и погружая копыта в пепел с неприятным скрежещущим звуком; при каждом их шаге в воздух поднималась пелена плотной, как дым, пыли. Не было ни ветерка.

Бен оглянулся назад и увидел, что Мел скачет, завязав рот платком; глаза ее покраснели и слезились.

– Давай пропустим Мел вперед, – предложил он Райдербейту, – а то очень пыльно. – Его мало утешало, что Хици Литеру, скакавшему в конце цепочки, приходилось хуже всех.

– Надо немного растянуться, – сказал Райдербейт, тяжело дыша, и начал отдавать распоряжения, чтобы увеличить интервалы между путниками. Сквозь поднявшуюся завесу пыли, Бен видел прямо перед собой лишь расплывчатые контуры Мел да безжалостно знойный оранжевый шар солнца слева. Едва привыкнув к пыли, они начали страдать от жары. Это была необычная жара, ее нельзя было назвать ни влажной, ни обжигающей: она была удушающе сухой, проникающей во все поры, прежде чем через них успевал выделиться пот: горло сжимало; во рту так пересохло, что появился привкус мела.

Бен попытался представить себе, что произойдет, если поскользнется один из мулов? Покатится вниз более чем милю, пока не свалится на дно, подняв лавину пепла, которая и похоронит его? И вдруг с ужасом понял, что, из великодушия пропустив Мел вперед, он позволил Хици Литеру скакать позади себя.

Оглянувшись, Бен увидел, что немец держится в пяти ярдах сзади него и скачет чуть выше. Мул Хици был привязан к мулу Мел; Бен осознал, что сейчас девушка скакала впереди обоих мужчин, удлинив веревку, связывающую ее с немцем, и веревка волочилась по земле в нескольких футах от Бена, на уровне его колен, а то и ближе, и, он знал, что если нагнется, то может легко дотянуться до веревки.

Хици Литер скакал недалеко от Бена, и у Бена был отличный шанс. Надо только схватить веревку, перебросить через голову, чтобы она оказалась со стороны склона, и сильно дернуть ее.

Что произойдет? Мул – крепкое животное, привыкшее ходить в горах; он, спотыкаясь, соскользнет вниз, на несколько футов, но, вероятно, почти сразу же восстановит равновесие. А Хици Литеру это, скорее всего, не удастся. Если он скатится на дно пропасти, ему не выбраться наверх в такую жару, и в темноте они его никогда не найдут. Если же он не окажется погребенным под слоем пепла и доживет до утра, то его все равно прикончит солнце.

Конечно, существовала возможность, что мул немца упадет в пропасть, скатившись на несколько футов вниз, и потянет за собой Мел, а она потянет его, Бена, потом скатятся Райдербейт, индеец-проводник и четыре навьюченных мула; и все они, обсыпанные пеплом, покатятся вниз, словно куча-мала из какого-то потешного балагана.

Бен скакал, задумчиво глядя, как веревка длинной змеей вьется в слое вулканического пепла.

Глава 7
«ЛОЖКА ДЬЯВОЛА»

Они скакали всю ночь; над белой, как кость, пустыней высоко в небе стояла луна; вздымающаяся кругом пыль напоминала речной туман. После захода солнца исчезла жара; воздух был разреженным и холодным, казалось, в нем не хватает кислорода, от чего чувствовалось покалывание в легких и головокружение.

Райдербейт сидел на муле, сгорбившись, тяжело дыша, и через каждые десять минут подносил бутылку ко рту и делал глоток виски. Мел по-прежнему скакала впереди, вслед за проводником, слегка раскачиваясь в седле и опустив голову; одной рукой она сжимала свисающую сбоку веревку. Хици Литер держался сзади, сохраняя дистанцию примерно в двадцать футов. Никто не произносил ни слова. Мертвую тишину нарушали лишь поскрипывание пепла под копытами животных и редкие крики мулов.

Бен уже забыл, что хотел сбросить Хици в пропасть. Ночь тянулась медленно, и он начал терять чувство времени и реальности. Ему казалось, что они никогда не доберутся до конечной стоянки и мулы им не помогут. Худые, маленькие животные, они никогда не довезут их домой. «Мы все погибнем, – мелькнуло у него в голове. – Надо скакать к реке, где есть тенистые деревья и алмазы, где мы можем напиться и выспаться под деревьями…»

Внезапно мулы исчезли, они с Мел одни лежали на траве, и он слышал, как между деревьев журчит река; девушка, вся такая прохладная, была под ним, и он чувствовал ее нежное, подрагивающее тело; потом он ощутил сухость во рту, покалывание в глазах и боль в паху из-за неудобного седла.

Бен поднял голову и услышал хохот Райдербейта. Мел повернулась и подъехала к ним. Райдербейт сделал большой глоток, смеясь и крича Бену через плечо:

– Мы спустились! Слышишь, солдат?! Мы спустились! Мы перевалили через горы! – Его смех перешел в кашель, и он согнулся пополам, прижавшись к спине мула. Бен оглянулся и понял, что он уже больше не дышит пылью. Вулканический пепел кончился; покатый склон, покрытый гладкими валунами, как выложенная огромными булыжниками мостовая, отлого спускался в чашу пустыни. В небе стояла полная луна, и в ее свете возникал какой-то таинственный лунный ландшафт с черной гравировкой по белому краю равнины.

Райдербейт поднял голову и издал звук, напоминающий не то сдавленный кашель, не то кудахтанье:

– Ха! Ха, солдат! Мы прошли, понимаешь? Мы прошли через эту проклятую кучу дерьма! – Он вынул бутылку из кармана, и Бен заметил, что она была на три четверти пуста.

– Может быть, выпьешь немного воды? – мягко спросил Бен.

– Сам пей свою вонючую воду! – визгливо выкрикнул Райдербейт, с шумом прикладываясь к бутылке. Бен понял, что Райдербейт пьян и, если судить по его бешеным глазам, опасно пьян. Это катастрофа. Это было самое худшее, что могло произойти; любопытно, что Бен меньше всего ожидал такой развязки. Он доверял Райдербейту не больше, чем при их первой встрече, однако, верил в способности этого человека – как организатора и вожака. Иллюзии Бена развеялись: Райдербейт вернулся в свой дикий, примитивный мир, где он калечил своих жен и в пьяном угаре резал свиней.

Бен слез с мула, выпил воды и сел, опустив голову между колен. Когда он поднял взгляд, то увидел Мел, сидевшую в нескольких футах от него, с серым от пыли лицом и закрытыми глазами. Райдербейт наклонился в седле и крикнул ей своим хриплым, каркающим голосом:

– Выпей, детка!

Не открывая глаз, она покачала головой. Бен спросил шепотом:

– Ты себя хорошо чувствуешь?

Мел открыла глаза и с трудом выдавила из себя улыбку.

– Устала. Я просто страшно устала!

– Выпей, красотка! – пронзительно крикнул Райдербейт, размахивая перед ней бутылкой, как дубинкой.

– Убери это, Сэмми, – устало попросила девушка.

– Ха, убери это! – передразнил он ее, прикладываясь к бутылке.

– Послушай, Сэмми, – заговорил Бен, вставая, – нам надо двигаться дальше. Через час взойдет солнце. Ты знаешь дорогу?

– Хици знает дорогу! Хици знает все! – Райдербейта снова одолел приступ кашля; он сидел, согнувшись пополам, со свистом дыша сквозь стиснутые зубы.

Бен осторожно вынул бутылку из его руки и передал ее Мел, а она положила ее в свой рюкзак.

– Он – хронический астматик, – пояснил Бен. – Эта чертова пыль чуть не прикончила его.

– Пыль и виски, – добавила девушка, вскакивая на мула. – Он, должно быть, сумасшедший, как и мой проклятый мул! Боже мой, какими невыносимыми бывают пьяные люди!

«Не только невыносимыми…» – подумал Бен, садясь на своего мула и занимая место за мулом Райдербейта. Хици Литер обогнал их и скакал в пятидесяти ярдах впереди.

– Поехали, – сказал Бен.

– Где бутылка? – прокаркал Райдербейт.

– Все в порядке, – ответил Бен, – ты получишь свою бутылку, когда немного отдышишься. Дыши глубже и медленнее. Пыли уже нет.

– Ты что, проклятый доктор, а?

– Ага. Ты просто дыши и не разговаривай. Виски хлебнешь попозже.

– Ха! Ха! – Райдербейт сильно сгорбился, и в какой-то момент Бену почудилось, что он зарыдает; потом послышалось тяжелое дыхание Райдербейта, и вдруг Бен понял, что ему жаль этого человека – в Сэмми что-то надломилось, и он стал таким беспомощным.

Они скакали по гигантским валунам, направляясь к видневшейся в лунном свете далекой темной точке, где чаша пустыни сужалась, превращаясь в расщелину, загроможденную валунами. Бен взглянул на часы: было около пяти утра. Рассвет через двадцать минут. Луна садилась. Проскакав полмили, они добрались до места, где в каменной стене природой были проделаны огромные желоба, над которыми, словно контрфорсы собора, нависали скалы. Они скакали под навесом скал, там было темно и прохладно. Райдербейт соскользнул с мула и плюнул на камни.

– Ради Бога, где виски?

Бен взглянул на Мел и пожал плечами.

– Дай ему бутылку! – велел он, снимая с мула палатку. Он разложил ее на земле и потянулся за колышками, когда, подняв глаза, увидел то, чего боялся весь день.

Хици Литер вынул из кожаного ремня свою винтовку на слонов. Держа в руках ветошь и шомпол, он стоял спиной к Бену, собираясь открыть затвор.

Бен повернулся и в три прыжка оказался возле мула Мел. Девушка была занята тем, что снимала с мула спальный мешок и дорожный несессер. Позади нее, на скале, лежал с закрытыми глазами Райдербейт, пустая бутылка из-под виски валялась у его ноги. Бен понял – то, что Райдербейт напился вдрызг, дает ему определенное преимущество. Он потянулся за висящим под стременем ружьем.

– Что-нибудь не так? – спросила Мел.

– Да. – Он выхватил и развернул ружье; оно оказалось гораздо тяжелее, чем он ожидал, почти такое же по весу, как и винтовка Хици Литера калибра 10,6 мм. Немец засунул винтовку в ружейный чехол, подошел к своему навьюченному мулу и стал расстегивать боковые карманы рюкзака. Его движения были ловкими, но, как ни странно, неторопливыми. Бен двинулся к Хици, остановился в двух ярдах от него и направил оба ствола в голову немцу. Но Хици Литер не обернулся и даже не взглянул на Бена. Он вынул обе коробки с патронами и высыпал их содержимое на землю.

– Вы большой дурак, мистер Моррис, – сказал он мягким голосом, без всякого гнева; на его лице сияло невинное, почти детское выражение.

– Ладно, Хици. Отойди отсюда и не прикасайся к винтовке.

Хици Литер печально улыбнулся.

– Моя винтовка разряжена, мистер Моррис. Вы же знаете это, вы ведь сами разрядили ее, правда?

– Да, я разрядил ее, – сказал Бен. – А сейчас пошли.

Круг замкнулся, и Бен понимал это. Сначала Хици направил винтовку на Райдербейта в отеле Бенисалема, потом Райдербейт взял на мушку Хици, и теперь настала очередь Бена стрелять. «Винчестер» валялся рядом с Райдербейтом, а тот был пьян и не способен ни на что; другого такого удобного момента не будет. Это должно было произойти рано или поздно – сегодня или завтра, когда Бен будет спать или случайно повернется спиной к Хици Литеру, тот убьет его, сбросив в пропасть, и ему даже не понадобится его винтовка на слонов.

Хици Литер сделал два шага вперед. Бен указал ружьем в сторону пустыни.

– Давай, иди! – И, не поворачивая головы, прошептал Мел: – Возьми винтовку Сэмми и следи за нами.

– Что ты собираешься делать? – спросила она.

Он не ответил и пошел следом за Хици в пустыню. Ботинки немца выбивали звонкую дробь по скалистой почве; Бен заметил, что начинает светать. Внезапно он осознал, что Райдербейт проснулся, но продолжает лежать на спине, идиотски ухмыляясь.

Хици Литер остановился.

– Райдербейт! Эй, Райдербейт, иди сюда! Твой парень свихнулся!

Райдербейт только захихикал.

– Он пьян, – обронил Бен.

Хици Литер не двинулся с места.

– Чего ты хочешь? – проскулил он.

– Иди! – Бен подошел так близко, что мог коснуться немца ружьем. – Иди!

Вдруг Хици Литер задрожал. Бен знал, что ему сейчас надо делать. Он попытался возбудить в себе злость и ненависть к Хици Литеру из-за его страсти к убийствам, но почувствовал, что и сам дрожит.

– Хици, ты хотел пинком ноги сбросить меня со скалы, не так ли? – процедил он сквозь зубы. – Ты подлый ублюдок, Хици! Маленький хладнокровный убийца и ублюдок!

Говоря это, Бен направил оба ствола в лицо Хици Литера и нажал оба курка.

Бен закрыл глаза и услышал, как одновременно щелкнули оба курка. Мгновение стояла мертвая тишина. Он и Хици удивленно уставились друг на друга. Сзади них раздался взрыв пронзительного хохота.

– Ха-ха-ха, глупые педерасты! Получите! – Пустая бутылка из-под виски, вращаясь в воздухе, пролетела мимо и разлетелась вдребезги, ударившись о скалу в нескольких футах от них. – Идите сюда, вы, трусливые белые туземцы! – ревел Райдербейт. Он с трудом встал на ноги и, по-прежнему смеясь, подошел к Мел, которая стояла, небрежно держа в руках его «винчестер».

– Дай-ка мне это, детка! – Он протянул руку, и она безропотно отдала винтовку. Быстро светало. Райдербейт стоял, опершись на «винчестер», и усмехался. – Вы, проклятые педерасты! – визгливо крикнул он, и его слова улетели под своды скал.

Бен переломил ружье надвое, думая, что произошла осечка. Но оба ствола были пусты. Райдербейт снова расхохотался. Бен опустил ружье, доплелся до мула Мел и сунул ружье обратно под стремя.

– Дай мне воды, – сказал он девушке.

– Ты – педераст, Бен Моррис! – закричал Райдербейт.

– Это ты уже говорил. – Бен слишком устал, чтобы спорить.

– Ты думал, что сможешь вот так просто отвести малыша в сторону и пристрелить его, а? – Райдербейт игриво покачал головой, хотя в его глазах игривости не было и в помине. – Но Сэмми Райдербейт ожидал этого, понимаешь! Он знал это! Прошлой ночью ты и Мел так громко болтали у палатки, как будто были на коктейле. Я удивлен, что Хици не слышал вас. Я видел, как ты забрал патроны у этого маленького педераста, и подумал про себя, почему бы нам всем не поиграть в эту игру, солдат! Пока вы там трепались, я нашел в палатке ружье, вынул патроны и решил твердо стоять на своем.

– А если бы я застрелил его из твоего «винчестера»? – спросил Бен.

– Ну, это бы немного усложнило ситуацию. Но «винчестер» не прост в обращении, даже при стрельбе с небольшого расстояния, поэтому я посчитал, что ты воспользуешься ружьем. – Он улыбнулся. – Видимо, никто из вас уже не может отвечать сам за себя, поэтому с данного момента я забираю на хранение все оружие и боеприпасы. – Он взглянул на Мел и покачал головой. – Мне стыдно за тебя, моя дорогая! Ты стала сообщницей такого глупца, как Моррис.

Бен заметил, что все это время проводник, сидевший на своем коврике, наблюдал за ними. Бена заинтересовало, что же он подумал обо всем этом? Райдербейт был пьян, но далеко не в такой степени, как он предполагал.

– Ладно, Сэмми, – сказал Бен, – пошли спать. – Он направился ставить палатку и услышал, как Райдербейт говорил Мел:

– Иди и принеси Сэмми все патроны из твоего рюкзака. Знаешь, ты, гадкая сука, мне следовало бы отшлепать тебя по хорошенькому заду!

Хици Литер тоже начал устанавливать свою палатку, ни на кого не глядя. Бен заметил, что у немца горят щеки, и подумал: «Я должен был убить его прошлой ночью. Другого удобного случая больше не будет…».

Подошли Райдербейт и Мел. Они помогли ему разбить палатку рядом с палаткой Хици Литера, под скалой, укрывавшей их от солнца. Проводник все еще неподвижно сидел на коврике.

– А как быть с ним? – спросил Бен. – Он не может ночевать под открытым небом, не так ли?

– Он пойдет в палатку Хици, – решил Райдербейт и что-то громко прокричал индейцу, который торопливо встал и поклонился, держа шляпу в руках. – Хици, индеец будет спать в твоей палатке!

Хици Литер покачал головой.

– Нет, он будет спать рядом с мулами. Там его место.

– Делай, что тебе говорят, Хици! – Райдербейт усмехнулся, подошел к мулам, отобрал у Хици Литера его винтовку на слонов и два брезентовых мешка, которые они взяли с собой для алмазов, и доверху заполнил их боеприпасами.

Никто не шевелился. Райдербейт отнес мешки и винтовку в большую палатку и кивнул в сторону индейца.

– Ну, Хици! Где твое немецкое гостеприимство?

Хици Литер стоял с напряженным, раскрасневшимся от гнева маленьким личиком.

– В последней моей экспедиции, – сказал он, – проводник спал не в палатке, а под своим ковриком.

Райдербейт злобно взглянул на него.

– Конечно! По воле старика Стоупса и твоей, а? Большие белые боссы – старый британский бвана[46]46
  Почтительное обращение африканцев к белым.


[Закрыть] и маленький Хици Гитлер! Марш в свою палатку и забирай с собой туземца! У нас здесь демократия!

Он захихикал от удовольствия и махнул проводнику рукой в сторону палатки Хици. Индеец опять поклонился, подобрал коврик и мгновенно исчез за пологом палатки.

Хици молча стоял и смотрел на Райдербейта, уголки его рта подергивались.

– А почему бы ему не спать в вашей палатке, а? Она просторнее.

– Не валяй дурака, Хици. С нами – леди. Мы не можем позволить вонючему кафру находиться с белой женщиной.

Бен и Мел стояли в стороне, внимательно наблюдая за ними. Казалось, Райдербейт был страшно доволен собой.

– Давай, Хици, забирайся в свое гнездышко и устраивайся поудобнее. Ты что, никогда раньше не спал вместе с индейцем?

Немец густо покраснел, как-то смешно, чуть ли не в поклоне, нагнул голову в знак согласия и на несколько секунд неподвижно замер, вытянув руки по швам, потом резко повернулся и исчез в палатке.

Райдербейт опять захихикал.

– Славный малыш Хици! Все же сломался!

Райдербейт выхватил новую бутылку виски из привязанной к его мулу корзины и, все еще ухмыляясь, нырнул в большую палатку, стянул через голову рубашку, скинул ботинки, отшвырнул носки и плюхнулся в углу, оставив полог открытым, чтобы шел воздух. Бен вошел следом и тоже растянулся в углу, не разделяя благодушного настроения Райдербейта.

– Не очень-то мудро, Сэмми.

– Ах, мудрость, солдат! Поделись ею со мной! – Он сделал глоток виски и со стоном опустил голову. – Какой богатый событиями день! Необычайно богатый!

– Почему ты отправил индейца в палатку Хици? – сонно спросил Бен. – Ты ведь сделал это не ради индейца?

– Нет, ради Хици. Чтобы преподать ему урок, показать мою власть, солдат. Показать ему, кто здесь босс.

– Игры и забавы, – пробормотал Бен. – Не следовало бы тебе так поступать, Сэмми. И не с Хици Литером. Он же ненормальный.

– Он немец. Уважает железную руку – железную руку еврея. Кулак Моисея. Боже, как я ненавижу немцев! – Он приглушенно захихикал в темноте. Через несколько секунд, отодвинув полог, в палатку проскользнула Мел. Почувствовав, как она легла рядом, и ощутив теплоту ее пахнущего соленым потом тела, Бен подумал: «Мы прошли один круг, заходим на второй… Главарь – Райдербейт. Но как долго это продлится? Правила игры устанавливает Райдербейт. Пока нам везло… Но если все время рассчитывать на удачу, это может привести к большим неприятностям…».

Неожиданно Бен проснулся. Через откинутый полог в палатку проникал обжигающий луч солнца, воздух был пропитан зловонным запахом пота и виски. Когда он пошевелился, то почувствовал, как влажная одежда прилипает к коже. Бен взглянул на часы: было ровно 16.15. Он облизнул языком с трудом разлепившиеся потрескавшиеся губы. Его разбудила жажда. Бен на ощупь нашел стоящую позади него канистру с водой. Мел лежала на животе, отвернув в сторону голову. Она была раздета до бюстгальтера и трусиков, потемневших от выступившего пота; ее мокрые волосы разметались по плечам, капельки пота блестели на крошечных белых волосках на пояснице и во впадинах сзади колен.

Во рту у Бена пересохло, и все еще ощущался привкус пыли; он сделал большой глоток воды, такой теплой, что ее можно было использовать для бритья. Внезапно у него судорожно сжалось горло, и воздух в палатке показался невыносимо душным. Он выбрался наружу, полуприкрыв глаза от ослепительного блеска раскаленной пустыни. Сначала он подумал, что вышел не с той стороны. Скала сзади была пуста: там не было никаких признаков ни второй палатки, ни мулов. Бен отступил на два шага в тень и тут увидел индейца. Проводник лежал лицом вниз, почти скрытый скалой, на которой прежде стояла палатка Хици Литера. Белая одежда индейца была в крови. Бен заметил, даже не присматриваясь, что затылок проводника весь в запекшейся, тускло блестевшей крови.

Тяжело дыша, Бен бегом вернулся в палатку.

– Сэмми, вставай быстрее! Мел!

– В чем дело? – Райдербейт вылетел из палатки, сжимая двумя руками «винчестер». Вслед за ним вышла сонная Мел.

– Хици удрал. Забрал всех мулов, все девять, и убил проводника.

Райдербейт склонился над телом индейца, протянул руку и коснулся размозженного затылка. Бена передернуло. Стоявшая рядом с ним полуголая Мел вскрикнула:

– О, Боже мой, какой ужас! Почему он это сделал?

– Оденься, – велел Бен. К ним подошел Райдербейт, вытирая пальцы о брюки.

– Сложить палатку! – закричал он. – Кровь почти высохла. Значит, маленький ублюдок убил его и удрал, по меньшей мере, час назад. – Райдербейт уже вытаскивал из палатки свою одежду, винтовки, ружье и мешки с боеприпасами. Потом он зарядил ружье. Бен хотел что-то сказать, но Райдербейт чуть не набросился на него с кулаками. – Палатка! Займись палаткой!

Мел закончила одеваться снаружи, возле палатки, пока Бен лихорадочно вытаскивал стальные колышки, обдирая в кровь кожу с пальцев. Пот заливал ему глаза, голова горела, будто стиснутая железным обручем.

– Он, должно быть, рассчитывал, что у него будет, по крайней мере, два часа в запасе, пока мы проснемся. Может быть, даже больше, – сказал, тяжело дыша, Райдербейт. – Что заставило тебя проснуться, солдат?

– Жажда.

– Да благословит Господь Бог твою жажду! Надо нагнать подлого маленького ублюдка. Когда мы доберемся до него, я отрублю ему «фамильные драгоценности» и заспиртую в виски! – Райдербейт одним крепким узлом связал вместе мешки с боеприпасами и завернул в обработанный водонепроницаемым, составом брезент, который они обычно подстилали под дно палатки. – Мы понесем мешки, палатку и канистру с водой по очереди. Спальные мешки придется бросить. – Райдербейт вскинул винтовку Хици Литера калибра 10,6 мм и начал осматривать горизонт через оптический прицел, покачал головой и перекинул винтовку через плечо. – Ничего не видно, слишком густая пелена.

– Сколько у нас осталось воды? – спросил Бен.

– Только та, что хранилась в палатке, по-моему, литра два-три. – Он свирепо покачал головой. – Если к завтрашнему дню мы не нагоним паршивого маленького ублюдка, у нас будут серьезные неприятности.

– Ты знаешь, по какому пути он направился?

– Путь у него только один, если он не решил вернуться обратно, но, конечно, Хици никогда этого не сделает. Я так хорошо изучил карты, что помню их почти наизусть. Он обогнет пустыню, двигаясь вдоль Стены Чинлука, это отвесные скалы, и только в одном месте, расположенном примерно в пятнадцати милях отсюда, Хици сумеет пройти с мулами. Он говорил мне, что это затяжной подъем, на преодоление гор может уйти часов шесть-семь. Там-то мы и догоним его, если вообще догоним. – Райдербейт перебросил два мешка с боеприпасами через плечо, пристроил канистру с водой, свернутую палатку и винтовку с оптическим прицелом, вручил «винчестер» Бену, а ружье – Мел, которая все еще затравленно озиралась по сторонам.

– Почему? – закричала она. – Почему он это сделал?!

– Потому что он грязный маленький подонок, – ответил Райдербейт. – Мы ему пришлись не по нраву, и он решил, что справится и без нас.

– Но зачем было убивать бедного индейца? – уже спокойнее спросила Мел.

– Может быть, Хици не понравилось, как пахнет от нашего проводника? Или индеец не одобрил того, что немец собирался сделать. В конце концов, его наняли мы, а не он. – Райдербейт остановился и угрюмо посмотрел на Бена. – Все верно, ничего мне не говорите! Я должен был позволить тебе убить его сегодня утром. Я допустил ошибку.

– Мы оба ошиблись, – примирительно сказал Бен. – Мне следовало убить его позавчера ночью.

– У нас еще будет шанс сделать это. Вперед!

– А как же индеец?! – закричала Мел. – Мы что, не похороним его?

– К черту похороны! – Райдербейт торопливо вышел из тени скалы и стоял, согнувшись под тяжестью палатки и мешков с боеприпасами; в своем высоком фетровом сомбреро он сейчас был похож на Гамелинского дудочника[47]47
  Волшебник из немецкой легенды, который избавил город Гамелин от полчищ крыс, и, когда городские власти отказались выплатить ему обещанную награду, он, играя на волшебной дудочке, увел из города всех детей.


[Закрыть]. – Чего ты хочешь? – пронзительно крикнул он девушке через плечо. – Чтобы мы оделись во все черное и объявили подобающий такому случаю траур? За каждые упущенные нами полчаса Хици уходит вперед на милю. В любом случае, к завтрашней ночи кондоры разделаются с трупом. – Он повернулся к Бену. – У нас будут получасовые марш-броски с пятиминутным отдыхом. Если Хици не устроит привал, не думаю, что у нас есть надежда нагнать его до Стены Чинлука. Мы должны дойти туда примерно через девять часов, скажем, где-то между часом и двумя ночи. Мы будем преследовать его до восхода солнца. – Он сухо усмехнулся. – Ты когда-нибудь охотился?

– Нет.

– Ну, что ж, вернемся к старым добрым временам, когда я охотился в вельде на львов. На этот раз может оказаться проще, ха-ха! Ведь Хици Литер забрал все, кроме того, чем защищаться. Оружие-то у нас, солдат!

– У него есть нож, – напомнил Бен, – тот, которым он убил Стоупса.

Райдербейт расхохотался.

– Ему надо подойти на близкое расстояние, чтобы воспользоваться им!

Они шли вдоль края скалы, наклонив головы от накатывающегося на них огромного вала жары; их прищуренные за темными очками глаза тоскливо следили за дрожанием марева над раскаленными камнями. Через несколько минут Бен чуть приотстал и взял Мел под руку.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я потрясена. Я не очень-то переношу вид крови. Бедный индеец…

Бен снял с ее шеи ружье и перебросил через свое плечо, рядом с «винчестером».

– Спасибо, – прошептала она. – Я всегда думала, что люблю солнце. Когда я жила в Лондоне, то часто мечтала провести оставшуюся жизнь, валяясь где-нибудь на берегу в бикини.

– Сейчас около ста градусов по Фаренгейту[48]48
  38° по Цельсию.


[Закрыть], – сказал он. – Попробовала бы ты очутиться внизу…

Он мотнул головой в сторону пустыни, на которую нельзя было смотреть без рези в глазах, даже сквозь темные солнцезащитные очки; казалось, там песок, солнце и небо сплавились и превратились в раскаленный стеклянный купол. Он подумал, что они похожи на трех крошечных насекомых, ползущих по краю стекла: в голове гудит от зноя, глотки пересохли, губы почернели и растрескались, а воды осталось только на двенадцать часов! Если они не отыщут Хици Литера – это конец. Один человек и девять мулов затерялись где-то в обесцвеченной солнцем дикой пустоши, и на их поиски судьбой отпущено всего двенадцать часов, а минуты стремительно бегут одна за другой…

Бен поддерживал Мел под руку, низко опустив глаза, чтобы следить за тенью Райдербейта, перемещающейся по скале, на тропке которой его ботинки поднимали пыль.

Прошли первые полчаса; они, часто и тяжело дыша, рухнули в небольшой полоске тени и выпили по глотку воды. Мел прикрыла глаза руками. Райдербейт снял с себя палатку и мешки с боеприпасами и перебросил их Бену, который, в свою очередь, передал ему канистру с водой и ружье Мел. Девушка подняла голову и произнесла:

– Мне очень жаль, но я, кажется, не смогу помочь вам.

– С тобой все в порядке, – сказал Бен. Он взглянул на Райдербейта. – Как ты думаешь, Сэмми?

– Ты о чем? – проворчал тот.

– Удастся выкрутиться?

– Еще как! – Райдербейт наклонился и сплюнул перед собой – плевок угодил в раскаленную скалу, бешено зашипел и через несколько секунд испарился. Некоторое время Райдербейт молча сидел со свирепым выражением на потемневшем лице.

– Давай посмотрим на это дело вот с какой стороны, – заговорил он наконец. – Хици, может быть, и сумасшедший, но далеко не идиот. Алмазы нужны ему, как нам. Первое правило охоты гласит: если ты вышел на хитрую дичь, представь себе ее поведение. Попробуем предугадать действия Хици. Он хочет убить нас, но мы забрали все оружие. Прикончить нас всех троих, даже когда мы спим, немец не рискнет. И поступает очень мудро. Хици выжидает, когда спадет страшная жара, и уходит, бросая нас без воды и без всего и надеясь, что у него в запасе есть несколько часов. При такой ситуации он уверен, что с нами покончено. Я думаю, сейчас молодой Хици Литер меньше всего ожидает неприятностей, по крайней мере, с нашей стороны.