Текст книги "Избранные произведения. Том 5. Маори: Маори"
Автор книги: Алан Дин Фостер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц)
Сказав это с улыбкой, Коффин терпеливо ждал реакции на свои слова и не двигался с места, все еще не убирая руку с эфеса.
Он смотрел на моряков, однако, на этот раз в разговор решил вмешаться сам маори, что очень удивило всех присутствующих. Он вышел вперед, взглянул на своих обидчиков, широко им улыбнулся и проговорил:
– Ну, что встали? Давайте; давайте! Это хороший бой! Не надо останавливаться!
Он с надеждой взглянул на Коффина, так и не поняв, кажется, зачем тот влез в драку.
– Ты тоже будешь? – весело предложил он молодому капитану.
Высокий матрос моментально протрезвел и в изумлении уставился на аборигена.
– Господи, ребята, да это же настоящий псих! Ну его к дьяволу! Пошли отсюда по-хорошему…
– Да, – согласился один из его дружков. – Какой смысл драться с психованным? Я и с вами не хочу ссориться, сэр, – добавил он, вежливо обращаясь к Коффину и стараясь обойти его как можно дальше.
Поняв, что друзья его не поддерживают, главарь шайки драчунов пожал плечами и тоже затопал по тропинке вслед за ними на Пляж.
Маори с огорчением засунул дубинку в примитивный льняной чехольчик на поясе и проводил разочарованным взглядом ушедших моряков.
– Зачем ты вмешался? Это был хороший бой! Коффин ответил ему довольно бегло на языке маори:
– Бой был хорош, но несправедлив. Вон ты какой здоровый, а их было всего трое.
Аборигену потребовалось примерно около минуты, чтобы уяснить смысл шутки, после чего он хлопнул себя рукой по ляжке и разразился зверским хриплым хохотом. У него аж живот затрясся.
– О, ты славный пакеа! Хороший пакеа! – Он показал на дом, возле которого развивались события. – Я слышал, как ты сказал, что это твоя лавка?
Коффин кивнул.
– В «Доме Коффина» всем рады. Если у тебя есть лен, который ты хочешь продать, или если ты решишь расстаться со своей красивой дубинкой, приходи сразу ко мне. У меня работают честные и порядочные люди.
– Честные пакеа? – изумленно переспросил маори, все еще смеясь. – Это что-то новое! Я не рангатира,то есть не торговец, но я запомню твое предложение. Хаере pal
– До свидания.
Коффин глядел вслед маори, который удалялся по той же тропинке, что и моряки, в направлении Пляжа. Он слышал от своих моряков о том, что среди дикарей встречаются и настоящие воины и страшные трусы, но он никогда не думал, что среди них есть такие, которым нравится проливать кровь ради чистого спортивного интереса.
Он стоял на месте и смотрел вслед удаляющемуся маори, который наконец скрылся за углом одной из пивных. Убедившись в том, что мстительность не обуяла пьяных моряков и они не устроили аборигену засады, Коффин повернулся и взбежал по деревянным ступенькам крыльца к двери своего заведения.
Набежавший порыв ветерка слегка качнул вывеску.
Глава 4
Звонок, установленный над дверью, хрипло задребезжал. Кто-то уж очень настойчиво дергал снаружи за шнурок. Ответ изнутри последовал незамедлительно. Из-за главного прилавка раздался тонкий голос. Человек говорил с сильным акцентом:
– Минуточку! Еще рано. Мы еще не открылись. Вам придется немного подождать.
Коффин подошел к прилавку и, перегнувшись через него, устрашающе рыкнул:
– Открывай сейчас же, негодяй! Сию же секунду обслужи меня или я продам тебя со всеми твоими потрохами канакам! Ну!
– Это что еще такое… – возмущенно заговорил человек, выпрямляясь в полный рост из-под прилавка, где он до этого копошился. – Если вы будете разговаривать со мной в таком тоне, сэр, то… – начал он, потирая залысину на макушке, которой ударился о стойку, когда поднимался с колен. Он был в очках с толстыми стеклами и не сразу узнал посетителя лавки. Однако, через пару секунд лицо его совершенно изменило свое рассерженное выражение. Гнев испарился без следа.
– О, господин Коффин, сэр… Вы вернулись раньше на два дня! Ну и напугали же вы меня!
– Хорошая погода и попутное течение, Элиас, что еще нужно моряку для счастья?! Прости, что так ворвался к тебе. Не смог отказать себе в этой небольшой забаве.
Оба молодых человека, – один стройный и с лысиной, а другой мощного телосложения, но выглядевший заметно старше своего возраста из-за седеющих волос, – обменялись сердечным рукопожатием.
Молодой капитан отыскал Элиаса Голдмэна два года назад, когда тот пьяный и абсолютно потерянный шатался на Пляже. Голдмэн отправился в плавание на китобойном судне, приписанном к Нью-Бедфорду, чтобы посмотреть свет и потом осесть где-нибудь в спокойном местечке и жить на доходы от ворвани. Но судьба ему не улыбнулась. Он ударился в пьянство, потерял свой корабль и очень скоро лишился всех тех небольших денег, которые оттягивали ему карман, когда он впервые посетил Пляж в городе Корорарека. Это произошло, разумеется, не без помощи местных шулеров, проституток и содержателей питейных заведений. Словом, Голдмэн стал завсегдатаем Пляжа, потеряв всякие надежды на возвращение к достойной жизни.
Но Коффин обнаружил, что у Голдмэна наблюдается настоящая страсть к точным наукам, в отличие от китобойного ремесла. Сам Коффин не мог заставить себя полюбить арифметику, как ни старался. Он не был тщеславен, поэтому с радостью подметил недостающее качество в обыкновенном бродяге, который шатался по Пляжу с мутными глазами. Коффин предложил Голдмэну должность клерка в своем заведении и тот с благодарностью принял предложение. За прошедшие с того лета два года Голдмэн ни разу не дал повода Коффину разочароваться в принятом решении.
Протерев свои громоздкие очки, клерк вышел из-за прилавка.
– Ну, как прошло ваше плавание на Южный Остров, сэр? – полюбопытствовал он и, не дожидаясь ответа, глянул себе через плечо и пронзительно крикнул:
– Камина!
Не прошло и пяти секунд, как из кладовки показалась миловидная девушка маори.
– Вернулся господин Коффин, – сказал клерк и оглянулся на своего босса. – Что будете кушать, сэр?
– Есть не хочу. Вот чайку бы, Элиас.
– Ты слышала, что сказал хозяин? – обратился к девушке Голдмэн. – Давай неси, хватит болтаться без дела.
Она кивнула и тут же исчезла за дверью. Голдмэн опустился на деревянный стул с высокой резной спинкой. Коффин сел напротив.
– Ну а теперь, сэр, – с нетерпением проговорил Голдмэн, – расскажите же, что вы привезли оттуда!
– Боюсь, ничего особенного, – ответил с легкой тенью улыбки Коффин. Голдмэн тут же сник, как подтаявший снеговик. Коффин не мог отказать себе в удовольствии немного подразнить своего помощника.
– Немного дерева, разве что…
– Каури? – воскликнул Голдмэн. – Сколько?
– Не знаю точно… – выдержав паузу, от которой Голдмэн весь изъерзался на своем стуле, Коффин равнодушно продолжал: – Слишком много, чтобы вести счет. Ты же знаешь, как я слаб в этих делах.
Голдмэн шумным протяжным вздохом выразил свою радость и облегчение. Коффин больше не мог сдерживать собственный восторг:
– Жаль, что тебя с нами не было, Элиас! На Южном Острове, слава богу, все еще такие заросли!.. Как виноградники во Франции – прибавляются год от года. А какое качество! Кроме того, у нас не было конкурентов. Мы пристали в том месте, где уже давно не видели наших кораблей. Местные аборигены навалили нам столько дерева, что по возвращении «Решительный» каждую секунду грозил зачерпнуть обеими бортами!
Больше того! Поскольку кораблей давно не было, бревна все эти месяцы сушились на солнце. Задубели так, что корабельные плотники теперь не нарадуются на них, вот увидишь! Во всем грузе нет ни одного зеленого деревца! Когда мы пристали к берегу, возле нашего причала шаталось с полдюжины подвыпивших моряков. Я думаю, слухи о прибывшем дереве уже разнеслись по всей гавани.
– Великолепно! Чудесно! – то и дело вскрикивал Голдмэн. Глаза у него вспыхивали, как у детей, когда им преподносят рождественские подарки. – Значит, я сейчас же побегу туда и начну сортировку. Хотите, чтобы дерево перевезли сначала на склад?
Коффин отрицательно покачал головой.
– Нет нужды, я полагаю. Приготовься продавать товар прямо с палубы. Путь кто-нибудь другой за нас корячится с этими бревнами. Ты их еще не видел! За это небольшое и нетрудное плавание мы оторвем неплохую прибыль, это я уже сейчас могу гарантировать. Как только мы все продадим и подлатаем корабль, я вновь подниму паруса и двинусь обратно за второй партией груза. Лучше снимать пенки сейчас, пока конкуренты не прознали о том месте, которое нам повезло отыскать. Я строго-настрого приказал своим матросам держать языки за зубами, но ты ведь знаешь… Стоит им посидеть несколько дней на Пляже и…
– Да.
– Кстати, давай рассказывай, как тут шли дела в мое отсутствие?
– Неплохо шли, что тут скажешь? Каждый китобой в Тихом океане знает наше заведение и рассказывает о нем другим. Приятно общаться с поставщиком, который тебя не обманывает. К тому же в Корорареке никто не тычет тебе в нос книжку с законами, как это происходит, скажем, в Сиднее. А в Новом Южном Уэльсе нет такой породы дерева, которая сравнилась бы с нашей каури! Нет там и такого первоклассного маорийского льна, без которого не обойдется ни одна оснастка. На этом мы и богатеем. Когда вы отплыли, у нас поднялся спрос на канаты. У всех поставщиков в городе, как назло, оказались очень малые запасы льна и пеньки. Цены росли, как на дрожжах и еще будут продолжать расти несколько дней. Я очень рад, что вам удалось вернуться пораньше. Вообще-то я могу торговаться с маори, но у меня худо обстоит дело с их языком… Что у вас кроме каури? Золото? Вечный вопрос!
– Господи, сколько можно говорить, что золота в Новой Зеландии нет! Элиас! У нас хороший груз продовольствия. Все самое свежее. Картофель, кумара, солонина. Таро еще есть.
Голдмэн скорчил гримасу.
– Таро, если уж честно, не пользуется большой популярностью у наших моряков…
– Правильно, но я взял таро, в сущности, почти задаром. А продать мы это сможем местным маори. В обмен на мясо, например. Ну как?
Клерк на несколько секунд задумался. Потом кивнул головой и проговорил:
– Хорошо, я об этом позабочусь.
– И еще одна штука, – проговорил Коффин и вытянул из кармана небольшой мешочек. Он встал со стула и жестом пригласил Голдмэна пройти вместе с ним к прилавку. Развязав шнурок, он высыпал на деревянную поверхность пару пригоршней красивых желто-оранжевых камешков… Только это были не камни. Они были мягкими и теплыми при прикосновении.
Голдмэн сразу узнал их. Он поочередно изучил на свет несколько самых крупных образцов. Внутри «камешков» навечно застыли пузырьки и частицы растительной ткани.
– Янтарь. Хорошего качества, это сразу видно. Для наших морячков это слишком красивые безделушки. Они даже не знают их настоящей цены.
– Они не знают, а вот их капитаны знают. Я в свой жизни достаточно видел янтаря и могу утверждать, что этот по качеству ничем не уступает тому, что подбирают на берегах Балтики. Если бы его было здесь много, мы смогли бы построить на этом очень неплохой бизнес. К сожалению, его запасы очень ограничены.
– Очень жаль, что это все, что может предложить Новая Зеландия в смысле драгоценностей.
– Погоди так уверенно утверждать! Кто знает? У маори есть раковина пауа, кости и «зеленый камень». Возможно, придет день, когда эта земля преподнесет нам настоящий сюрприз. Здесь еще ничего не исследовано, ничто не открыто. А вот и Камина с чаем!
Длинные черные волосы девушки колыхались на плечах блестящими роскошными волнами, когда она сервировала им столик.
– Очень рада видеть вас снова дома, господин Коффин, сэр, – проговорила она, скромно опустив глаза.
Коффин отметил про себя, что за время его отсутствия ее английский стал еще лучше.
– Спасибо тебе. Камина. Я тоже очень счастлив, что вернулся.
Она была пленницей. Вождь племени, которое поработило ее народ, рангатирапо имени Варетотуа, обращался с ней очень плохо. Его ближайший дружок был законченным пьяницей и завсегдатаем наиболее затхлых кабаков Пляжа. Голдмэн сам видел, как он приводил туда бедняжку и измывался над нею при каждом удобном случае.
С разрешения Коффина Голдмэн выкупил ее у этих извергов и отправил на учебу в английскую миссию, которая располагалась на побережье. Через год она уже получила образование, вполне достаточное для того, чтобы работать в лавке у Коффина. Голдмэн стал потихоньку обучать ее основам арифметики. Она делала уборку, готовила чай, но было видно, что на этом ее способности далеко не исчерпываются.
Новые хозяева уже давно объявили ей о том, что она свободна и вольна идти жить, куда захочет. Но она решила остаться в «Доме Коффина». Она была очень трудолюбивой и оказалась хорошей помощницей для загруженного всевозможными делами Голдмэна. К тому же Камина обладала жаждой знаний, что очень ценили ее хозяева. Наконец, интерес Голдмэна к девушке в последнее время стал выходить за рамки интереса к смышленой помощнице. И, насколько Коффин мог заметить. Камина также видела в Голдмэне не просто своего господина, а нечто большее…
– Какие еще новости, Элиас?
Чай был крепким и душистым, хоть и не таким сладким, как хотелось бы Коффину. Сахар ценился в Корорареке на вес золота и купить его удавалось далеко не всегда. Ходили слухи, что недавно какие-то поселенцы попытались основать сахарные плантации на влажной земле Австралии. Коффина это очень заинтересовало. Сахар – это патока. Патока – это ром, а ром – это веселые и щедрые моряки. Логическая цепочка была на удивление проста.
Голдмэн уже не поднимал взгляда от своей чашки.
– Собственно, больше ничего особенного, сэр… Дела шли хорошо, что и говорить. У нас тут на какое-то время останавливался китайский клипер. Народ заинтересовался: что да как? Сами знаете… Клипер шел из Бостона в Кантон. Штормами его отнесло к югу от курса, потрепало… Словом, завернули к нам для ремонта. Красивый корабль. Потерял грот-мачту, ну и остальное там… по мелочи. Стыдно сказать, но у нас не нашлось такого длинного дерева, которое запросил их плотник.
– Черт! Опоздал значит, – проговорил Коффин, но не стал расстраиваться: что было, то было, сейчас уже не вернешь.
– Но зато, – оживленно добавил Голдмэн, – я продал им рангоут и оснастку. А кроме того, четыре бочонка смолы. Коффин задумчиво кивнул головой.
– Кто заменил им мачту?
На этот раз Голдмэн вновь уставился в свою чашку с чаем.
– Тобиас Халл.
– Проклятие! – глаза у Коффина сузились. – Ну, ладно, Элиас. Я тебя знаю, как облупленного. Что-то еще есть, что ты прячешь в рукаве. Доставай. Плохие новости? Бьюсь об заклад, что плохие. Что? Изменение валютного курса в Лондоне?
– Нет, сэр. Ничего подобного…
– Ну тогда что? Не пытайся что-либо скрыть от меня. Ты же знаешь, что вскоре я все равно дознаюсь. Лучше сейчас рассказывай.
– Не могу сказать, сэр, что это плохая новость… Просто… как-то неожиданно.
– Неожиданности меня только бодрят. Выкладывай, хватит вилять хвостом, приятель!
– Сэр, на том клипере были пассажиры, которые не собирались в Кантон. Корабль все равно должен был зайти к нам, независимо от шторма.
– Пассажиры?! К нам?! – обрадовано вскричал Коффин. – Что же в этом плохого? Новые поселенцы!! Такие люди у нас всегда приветствуются!
Голдмэн тяжело вздохнул и отставил чашку в сторону.
– Среди пассажиров, сэр, были ваша… жена и сын. Коффин застыл. Выражение на его лице стало таким, как будто ему только что пробила голову пуля, выпущенная из мушкета.
Голдмэн никогда прежде не видел своего хозяина таким.
– Моя… жена? – хрипло переспросил Коффин.
– Насколько я понял, сэр, ее зовут Холли. Правильно?
– Моя жена?.. – еще раз переспросил Коффин, уставившись в пустоту.
Сглотнув комок в горле, Голдмэн продолжил:
– А мальчика зовут Кристофер. Симпатичный парень, сэр. У него ваши глаза. Она сказала, что ему… шесть лет. Так ведь?
– Холли здесь?! О Боже! – Коффин попытался выйти из состояния отрешенности и взять себя в руки.
– Где они… Куда ты их поместил?! Куда?
– Спокойно, сэр. Я предложил им держаться подальше от постоялых дворов Пляжа. Мм… сами понимаете… Ввиду сложившихся обстоятельств, – ваша супруга была так настойчива, – я подумал, что лучше всего их будет разместить… в вашем доме, сэр. Думаю, они и сейчас там.
– У меня дома?! У меня… дома?!
– Сэр, боюсь, у меня не было иного выбора. Я знал, что из-за этого могут возникнуть неприятности, но дом в то время пустовал и до сих пор в нем никто э-э… не появлялся.
Оба молодых человека прекрасно понимали, «кто» мог появиться.
– Если я что-то сделал не так, сэр, то я, конечно, приношу свои извинения…
– Нет, ты все сделал так, как должен был сделать, Элиас. Ты всегда в таких ситуациях поступаешь разумно. Проблема во мне, а не в тебе. Холли здесь… И с ней Кристофер…
Прошло уже три года с того времени, как он последний раз навещал Англию. Он запомнил своего сына розовым карапузом, который еще ползал на всех четырех, как щенок. Теперь он, конечно, уже ходит. А как она? Его темноволосая, изящная малышка Холли? Воспоминания мощной волной нахлынули на него… Приятные, волнующие кровь… Ему припомнилось и последнее расставание, слезы, плач… Как давно это было, Господи! Так давно, что он уже почти забыл обо всем этом…
Раз в год он давал себе обещание навестить дом. В первые два года семейной жизни ему каким-то образом удавалось сдерживать свое слово. Но бесконечные морские плавания отнимали слишком много времени, а дела требовали постоянного внимания. Между тем, конкуренты извлекали прямую выгоду из его длительных отлучек. Он привык под конец ограничиваться лишь обещаниями посетить жену и ребенка, каждый раз изобретая все новые, более или менее удачные оправдания своего отсутствия. За последние годы в плане коммерции Корорарека заметно оживилась. «Дом Коффина» постепенно налаживал свою работу.
Но теперь его не волновала проблема невыполненных обещаний. Она приехала. Она здесь! И мальчик тоже! Он мог понять ее нетерпение и желание увидеться, но брать с собой ребенка?! Насколько он помнил, Кристофер всегда был очень чувствительным, хрупким существом. Тащить его на другой конец света… Коффин был потрясен. Ведь столько риска, столько опасностей!..
И Голдмэн сказал, что это «неожиданность»! Не то слово!
– Вам, наверное, хочется пойти поскорее повидаться с семьей, – робко проговорил Голдмэн, стараясь не смотреть в глаза хозяину.
– Да… – потерянно ответил Коффин. – Да, конечно-конечно, ты прав, Элиас.
Он тяжело поднялся со своего места. Взгляд его по-прежнему был устремлен в пустоту. Постояв с минуту в неподвижности, он неуверенно подошел к окну и выглянул наружу. Внизу раскинулось хорошо знакомое ему царство беззакония и распутства, которое носило название Пляж.
– Она увидела, каков наш город, когда ты вел ее с пристани?
– Она увидела достаточно для того, чтобы добропорядочной леди стало не по себе. Полагаю, она дважды подумает, прежде чем решится в одиночку пойти погулять по окрестностям.
– Это хорошо. По крайней мере, она осталась в доме. Корорарека – не то место, где себя нормально будет ощущать женщина со столь развитой чувствительностью, как моя Холли. Совсем не то место…
– Согласен, сэр, но я не решался сказать ей эти самые слова. Впрочем, если вы позволите мне высказать свои первоначальные наблюдения, сэр…
Коффин поднял на него странный взгляд и устало кивнул.
– Она показалось мне сильной, независимой личностью, сэр. Ее внешность, на мой взгляд, очень обманчива. То, что она увидела, изумило ее только э-э… внешне. В душе же, по-моему, она не очень поразилась.
– О, она сильная женщина, тут ты несомненно прав, Элиас. И независимая. Иначе разве она оказалась бы здесь? Она всегда была независимой и всегда выкидывала подобные… Кстати, именно эта черта ее характера больше всего и привлекла меня к ней поначалу. Конечно, мне нужно сейчас же сходить к ней. Плюнь мне в лицо, если я не хочу этого!
– Рад это слышать, сэр, – проговорил Голдмэн. Он с облегчением вздохнул. Очевидно, клерк ожидал противоположной реакции на это оглушающее сообщение. И у Голдмэна имелись на это, как ему казалось, основания. Он был действительно счастлив, услышав последние слова Коффина.
Он поднялся со стула и пожал Коффину руку во второй уже раз.
– Я очень рад, что вы уже вернулись, сэр. Очень надеюсь, что этот неожиданный визит вашей семьи… только улучшит ваше настроение.
– Я тоже очень на это надеюсь, – задумчиво проговорил Коффин. – Очень надеюсь, дружище Элиас.
– Спохватившись, он воскликнул:
– Какому же мужчине будет неприятно услышать, что жена и сын приехали к нему на край света после трехлетней разлуки?
– Вот-вот, сэр. Я даже завидую вам. Возможно, придет пора, когда мне и самому удастся испытать все радости и блаженство семейной жизни.
– Я не сомневаюсь, что такая пора для тебя скоро настанет, Элиас, – проговорил Коффин. Он резко развернулся на каблуках и направился к двери. Уже на пороге он прибавил: – Господин Мэрхам покажет тебе груз.
– Я сразу же побегу туда, сэр. Покупатели явятся к полудню, а то и раньше. Необходимо подготовиться. К нам в руки плывет неплохая прибыль, сэр! По-моему, стоит посуетиться ради этого, а?
– В самом деле, Элиас.
Как только капитан ушел, Голдмэн вновь опустился на свой стул. Он чувствовал, что у него впереди нелегкий денек и поэтому хотел допить свой чай и вообще с максимальной пользой употребить последние, краткие минуты спокойствия и тишины.
За его спиной вдруг раздался тонкий голосок:
– Господин Элиас, сэр?
– Что такое. Камина?
Он обернулся и увидел, как она застенчиво выглядывает из дверей кладовки.
– Господин Коффин, сэр… Мне кажется, его не очень обрадовало ваше сообщение о приезде его семьи.
– Как раз наоборот, Камина! – горячо возразил Голдмэн. – Просто на него это обрушилось так неожиданно и, как бы это поточнее выразить… не в самое удачное время. И вообще тебе, наверное, не понять. В этом отношении пакеа и маори очень непохожи.
– Почему? – удивилась и нахмурилась она. – Разве обе эти женщины не из ванаугосподина Коффина?
– У англичан нет такого понятия, как ваши ванау,Камина. У нас не бывает таких семей, какие традиционны у маори. У нас одному мужчине полагается иметь только одну женщину. Неужели тебе об этом ничего не рассказывали в школе?
– Мы, в основном, разговаривали о Боге, а о жизни людей почти никогда. Значит, у пакеа все устроено не так, как у нас?
– Все совершенно иначе. В принципе, если уж мы заговорили на твоем языке, то госпожа Киннегад действительно является чем-то вроде части ванаугосподина Коффина, но это… тайный ванау.Я очень прошу тебя не рассказывать о нем, если тебе доведется переговорить с госпожой Коффин, хорошо? – твердым голосом распорядился Голдмэн. – Это очень важно. В присутствии госпожи Коффин госпожа Киннегад – табу, поняла?
– Нет, не поняла, но я все сделаю так, как вы мне приказали, господин Элиас.
Она подхватила чашки, чайник и поставила все на красивый черный лакированный поднос, который был контрабандным путем получен от японцев.
Камина полностью прониклась верой Христовой и была несказанно благодарна господину Коффину и господину Голдмэну за то, что они ее выкупили у пьяницы и отправили в миссионерскую школу, где она получила возможность выучить язык пакеа и вообще приобрести очень интересные знания.
Но если в вере она была теперь едина с пакеа, то этого же никак нельзя было сказать про их обычаи и традиции. В большинстве своем они были непонятны девочке. Ее очень пугало то, что она их не понимает. Почему пакеа нельзя любить одновременно нескольких женщин или мужчин? Какой от этого вред? Нет, обычаи пакеа были воистину странными, необычными! Все было бы намного проще, если бы господин Коффин был маори. Нормальным.
Впрочем, она очень надеялась, что непонимание ею некоторых особенностей жизни пакеа не помешает ее планам относительно нее и господина Элиаса.
