Текст книги "Генеральный попаданец (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Пишут мне из Висконсина —

Джонни, поскорее прилетай

Подо мной прекрасная земля

Все же нажимаю кнопку я

Мой Фантом дрожит, а это

Мною пущена ракета

И внизу встает стена огня

Вижу в небе черную черту

Мой сосед теряет высоту

Ох, да это Эдвард с Бобом

Понеслись встречаться с богом

Вижу МиГ проклятый по борту

Очередь прошила фюзеляж

Штурман глухо вскрикнул за спиной

Оборвался рев турбины

Нету тяги у машины

Видно не вернуться мне домой

Мой Фантом не слушает руля

Снова нажимаю кнопку я

Катапульта – вот спасенье

И на стропах на деревья

Потихоньку опускаюсь я

Сверху свист, все ближе, ближе: Вот

Мой Фантом несется на меня

Узкоглазые вьетнамцы

Разбегались словно зайцы

Вновь внизу встает стена огня

Лишь спустился – тут команда «Взять»

Не успел я пистолет достать

А Фантом как тигр убитый

На земле лежит разбитый

Мне на нем уж больше не летать

Как-то на допросе я спросил

Кто тот ас, который меня сбил

Мне ответил тот раскосый

Что командовал допросом

Сбил тебя наш летчик Ли-Си-Цин

Но вьетнамец врет, я слышал сам

По радио пилотов тех слова

Николай, Фантом накрою

Бей, Иван, я хвост прикрою

Сбил меня советский ас Иван

Я иду по выжженной земле

Комбинезон застегнут на ходу

Там меня, американца

Обменяли на китайца

Вновь Фантом я скоро поведу

Глава 20

6 марта 1965 года. ЦК КПСС. Грязное белье партии

С утра здорово нервничал. Собрать Президиум до праздников никак не получится. Совсем забыл, что на пятого числа Президиум Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза давал в Кремле обед в честь участников проходящей в Москве Консультативной встречи коммунистических и рабочих партий. Пришлось много улыбаться, пожимать руки, ну и заодно заводить знакомства с лидерами некоторым интересных мне компартий. Хорошо хоть совещанием рулил Суслов, а был там почётным гостем.

Там же я увидел в первый раз Владимира Воронцова, его помощника. Вспомнил, что именно Воронцов был ключевой фигурой в борьбе группы сталинистов‑антисемитов во главе старшей сестры Маяковского Людмилы с влиянием Лили Брик в сфере интерпретации интеллектуального и освоения материального наследия Владимира Маяковского. С ним еще связан скандал с французской компартией. Сестра Лили Брик Эльза Триоле была замужем за поэтом Луи Арагоном, влиятельным в руководстве французской компартии. Как вам такие «высокие отношения»?

Какие у нас друзья за рубежом. Ни во что нас не ставят. А сами что могут? Революцию совершить взять большинство в парламенте? Клоака, да и только. Но сразу перекрыть финансовые ручейки «нужным людям» у меня сейчас не получится. Больно уж хитро в сфере бывшего Коминтерна интриги завязаны. И я не уверен, что настоящий Ильич был в курсе больше части делишек бывшего Бюро Информации, наследника деятелей «мировой революции».

Еще декабре 1941 года приехавший в Москву после позорного битья их флота в Перл Харборе Гарри Гопкинс, близкий друг Рузвельта и его личный посланник по особо важным делам, от имени президента поставил перед Сталиным вопрос о роспуске Коминтерна и о примирении с русской православной церковью. По его словам, это необходимо, чтобы снять препятствия со стороны оппозиции в оказании помощи по ленд-лизу и обеспечить политическое сотрудничество с США в годы войны. Эти неофициальные рекомендации были в итоге приняты Сталиным еще в 1943 году и создали дополнительные благоприятные предпосылки для встречи в Тегеране, а затем в Ялте.

Это показало американцам, что со Сталиным можно договориться по самым деликатным вопросам с учетом его интересов. То есть с русскими получится играть в «высокую политику». Кстати, и в моем времени те архивы с переговорами ни одной из сторон так и не открыты. Вопрос – почему? Сколько тайн мировой политики скрыто от общественности за семью печатями? Появившийся вслед Комитет информации некоторое время возглавлял сам Молотов. С 1947 по 1951 год Комитет Информации являлся главным разведорганом, куда стекалась почти вся информация из-за рубежа по военным и политическим вопросам.

Именно этот «Комитет» имеет прямое отношение к началу «Холодной войны». Теперь понимаете, на какой тонкий лед я ступаю? Тут как на минном поле. Троцкисты, сталинисты, антиглобалисты, «Глубинники» у чекистов. Чертова паучья нора! Скорее всего, именно здесь стоит искать корни того бреда, в который выльется в ближайшие годы внешняя политика СССР. Потому что уму непостижимо, как страна, нуждающаяся буквально во всем, так бездарно будет тратить огромные средства. Ложное понимание коммунистических идей, следование отжившим лекалам или прямое предательство державы? Пока мне ничего не ясно.

Интересный возникает вопрос: с какой стороны к этому гадюшника подступиться? Поэтому я и форсирую события. Теперь понимаете, почему я начал с обособления личной охраны? Считай, дело уже, решенное. Осталось обсудить с заинтересованными лицами будущий штат и возможности. А будут те поистине огромными. Ведь в СО войдет, как отдельное управление и моя личная разведка. Туда же притянем аналитический отдел под руководством Ивашутина. Затем военные разведчики перейдут в автономное управление, что планирую создать в ПГУ после развала КГБ. Я туда даже успел присмотреть руководителя. Бывшего заместителя Судоплатова Полковника Прудникова. Активная внешняя политика без тайной разведки невозможна. А на партийцев я опираться не могу. Ведь придет час, когда те, кто дергает паутину за ниточки, осознают мои действия и ударят. Обязательно ударят. Только для них будет поздно. Сосредоточив в руках часть партийного аппарата, спецслужбы и армию, я смогу, наконец, уничтожить проклятых Коминтерновских выродков. Как и выжечь троцкизм в СССР навсегда.

Но на приеме мне было сложно гасить выражение недовольства на лице. Какой ерундой Центральный комитет занимается? Все эти мнимые союзнички ждут от нас лишь финансовой и пропагандистской поддержки. По сути данное движение – отголосок политики двадцатых с Мировым Интернационалом. Зачем они нам сейчас? Мы все еще надеемся на мировую революцию? Так и капиталисты не дураки, давно у себя вводят типично социалистические общественные институты, например, социальные гарантии. В чем-то те даже получатся успешней, чем у нас. Потому что именно на наших ошибках буржуи и учатся. Даже безмерно капиталистическая Америка еще при Рузвельте совершила крен налево, за что президента частенько в Штатах называла коммунякой.

Хрущёв же с его обличительным двадцатым съездом нанес такой урон мировому коммунистическому движению, после которого на этом поле просто нечего делать. Неужели советские бонзы такую банальнейшую вещь не понимают, или не желают признать поражение? Движутся по накатанным рельсам. Тем грандиозней стоящая передо мной задача. Тут даже пятилеткой не обойдешься и директивами ничего не изменишь. Наивная попытка центральных властей приказным порядком навязать идеологию массам в том времени провалилась. В итоге победило желчное жлобство и махровое мещанство.

Вся политика будущей Федерации – это как раз зеркальное отражение победившей части данного социума. Как говорится, ни прибавить, ни убавить. Остается спросить, что же делали все советские десятилетия множество научных заведений от компартии? При ЦК ведь существовало целых четыре научно-исследовательских и учебных заведения: Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС; Институт общественных наук при ЦК КПСС; Высшая партийная школа при ЦК КПСС; Академия общественных наук при ЦК КПСС.

Меня же больше волновало, что на встрече не было представителей самой многочисленной коммунистической партии – Китайской. И буквально перед этим 4 марта в Москве во время демонстрации китайских студентов перед посольством США против войны во Вьетнаме серьезно пострадали 30 работников милиции и военнослужащих. Китайские студенты заранее вооружились металлическими прутьями, болтами и гайками, камнями, режущими предметами, которые применили против невооруженных милиционеров. Открытая демонстрация своего отношения к нам? И это жутко раздражало. Я уже подумывал, что стоит начать заняться интригами и свержением Мао. Но вдруг вместо него придет кто-то умнее?

Еще не время! Так что выступил в самом конце приема, гневно заклеймив американский империализм и его агрессию по отношению к Вьетнаму. Вот тут слов и патетики я не пожалел, удивив соратников умением гневно обличать. В конце встречи в итоге была принята Декларация солидарности с Вьетнамом. Это уже мое личное послание миру. Не зря нагнали на не самое важное событие столько прессы. Это я заранее Суслова попросил.

Из-за сложившихся обстоятельств встретились «узкой группой товарищей» у меня в кабинете уже сегодня. Под предлогом подготовительного совещания к мартовскому Пленуму. Я даже обычно присутствующего Черненко сюда не позвал. Сначала дал выступить первым по текущему вопросу Михаилу. Почуяв мое расположение, Совмин добавил к намеченному много смелых предложений. В частности, учли опыт социалистических стран. Мне не все из них понравилось. Это часть Косыгинской политики на либерализацию. Но пусть будет. Если не пойдет – отменим, получит результат – возглавим. Суслов мою мысль оценил и одобрил. Видимо, уже твердо считает товарища Брежнева крепким практиком социалистического строительства. В его область я показательно не лезу, то есть мы совершенно открыто делим сферы влияний. И сидящие за столом воочию это наблюдают, потому и нервничают.

Секретарь ЦК Кириленко набычился, ему пока еще ничего не предложили. Подгорный, наоборот, чуть ли не улыбается. Он получил свое и замечает, что я также готов идти на компромиссы. Он знает, что мне нужен. Сволочь эдакая, уже делит в мечтах портфели. По рангу ведь Председатель Президиума Верховного Совета СССР как бы главный в стране. Не зря иностранцы должность называют «Президентом». В итоге при подготовке к конституции 1977 года полномочия Верховного Совета и его Президиума здорово урезали, а на должность поставили самого Брежнева. Хотя по существу работу за него в Совете выполнял Василий Кузнецов. Кстати, именно он после смерти моего реципиента 31 декабря 1982 года поздравлял советских людей с Новым годом.

В этой Вселенной я постараюсь провернуть аферу еще раньше. И Конституция нам потребуется совсем иная.

По другую сторону длинного стола расположился кандидат в члены Президиума, и председатель ВЦСПС Гришин. Он уже работал вторым секретарем Московского обкома партии и потому мое предложение стать первым принял охотно. Я успел с ним побеседовать и к своему удивлению нашел в Викторе Васильевиче понимающего человека в области градостроительства. Бесконечный рост столицы опасен, тогда Москва начнет забирать слишком много ресурсов, не отдавая ничего взамен. Будущий хозяин столицы СССР согласился со мной, что стоит развивать города-спутники.

Я даже высказал ему свое предложение. Организовать перед студентами столичных Вузов такой выбор: или ехать по распределению на престижные места в республики, в Сибирь, или выбрать более скромную должность в одном из Подмосковных городков. Наполнив Подмосковье кадрами, мы сможете вместе создать «Территорию опережающего развития». Близость научных центров, множество предприятий ВПК и лучшая по сравнению с другими областями РСФСР насыщенность инфраструктурой позволит нам быстрее провести важный для будущего страны эксперимент. И мне понравилась реакция Гришина. Он тут же учуял неясную пока перспективу.

Сидящий с Гришиным кандидат в члены Президиума с ноября 1964 года Демичев человек на самом деле более сложный, чем мы считаем. В 1960‑е годы Отдел пропаганды был одним из форпостов партийной ортодоксии внутри ЦК КПСС, особенно в сравнении с куда более либеральными отделами культуры и науки. Причиной этого стал набор в него в середине 1950‑х годов большой группы бывших комсомольских функционеров позднесталинского времени, свежеиспеченных выпускников АОН при ЦК КПСС. Смена поколений сотрудников, как можно предположить, проделанная с идеей освобождения от наследия сталинизма, привлечения молодых и хорошо образованных кадров, как ни странно, обернулась усиленной «сталинизацией» отдела, затянувшейся на более чем десятилетие.

Профессионально сложившиеся, как руководители в условиях сталинской перманентной мобилизации конца 1930‑х – 1940‑х годов, в атмосфере чисток, террора и кампаний по борьбе с косполитизмами молодые функционеры попросту не знали ничего иного. Пришедший на смену Леониду Ильичёву Петр Демичев поставил своей целью «борьбу со скрытыми сталинистами». И действительно, к началу 1970‑х годов идейный климат в Отделе пропаганды существенно изменился. Как вам такие пироги? Это точно не возвращение назад.

Аппарат Суслова вообще крайне сложный и насыщенный странными людьми орган. С ходу в нем не разобраться. На правом фланге выжившие сталинисты. В отделе пропаганды их представляли три заведующих секторами: по союзным республикам – Николай Черных, издательств – Ираклий Чхиквишвили, внешнеполитической пропаганды – Борис Александровский. Русскими националистами, то есть теми, кто оказывал поддержку всему «подлинно русскому» и чинил препятствия «евреям», из числа сотрудников отдела на рубеже 1960‑1970‑х годов были замзав отделом Николай Свиридов, завсектором журналов Иван Кириченко и его сотрудники Феликс Овчаренко и Андрей Сахаров. Почти все они были активными участниками «Русской партии». А на другом крыле отдела появились «прогрессисты» с идеей социализма «с человеческим лицом». Их ярким воплощением стал впоследствии небезызвестный Яковлев. Разнообразные «сусловцы» являлись идеологическим центром отдела.

Так что для меня лучший выход из положения – понемногу задвигать этих придурков от реальных возможностей. Ссориться – себе дороже. Поэтому Петр Нилович сейчас в моем кабинете. Мне требуются умные соратники. Которые как раз в мою сторону пристально посматривают. По сути мы «заговорщики» и нарушаем Устав партии. Я безо всяких предисловий передаю «заговорщикам» папку, полученную от Ивашутина. На каждого можно найти компромат. В том числе и на председателя КГБ. Да он и сам собирал на меня досье. Позже в одном из интервью обмолвился:

«Понимаете, я, как никто, по роду своей деятельности знал вначале о том, что и как делалось для освобождения Хрущева от власти, и потом – как этой властью стал распоряжаться вновь испеченный генсек и, конечно, через охрану – все нехорошие подробности его личной жизни. Можно сказать, таким образом в моей голове само собою (независимо от моего сознания) стало складываться, как сейчас любят говорить, 'досье на Брежнева».

Как и рассказал о своем непосредственном участии в смещении Хрущева. Ай да Ильич, всех развел и с места попер. Это вам не заурядный герой анекдота. Семичастный вдобавок на голубом глазу утверждал, что сам Брежнев предложил председателю КГБ физически устранить Хрущева, а тот вроде как категорически отказался. Было ли так на самом деле, не ведаю. Память реципиента угрюмо помалкивает. Так что я совершаю процесс смены власти быстрее. Время не ждет! Каждый потраченный впустую год работает против СССР.

Гасите врагов руками их врагов!

Но вы присядьте для начала, пока товарищи изучают горячий материал. Это была присказка, сказка будет впереди. С полученной от начальника ГРУ папкой, я прицепом обзавелся кучей проблем. Ведь этот компромат Ивашутину скинули так называемые «глубинники», старые кадры НКВД. Им председательство сначала Шелепина, а затем его продвиженца Семичастного было, как серпом по яйцам. Терялись кадры, менялись выстроенные годами ходы и установки. Между тем «глубинники» хотели видеть на посту главы госбезопасности своего человека – Евгения Питовранова. Это бы давало им гарантии, что чистки в их отношении в КГБ прекратятся. В ходе заговора против Хрущева в СССР вернулись многие из «глубинников», которые ранее покинули родину. В июне 1964 года приехал Борис Иванов, резидент в Рокфеллеровской вотчине Нью-Йорке в 1962–1964 годах; в сентябре – Алексей Крохин, глава КГБ в ГДР в 1961–1964 годах; в октябре – Николай Перфильев, глава КГБ в Венгрии. Крайне опасные для партноменклатуры люди.

Питовранова в той эпохе турнут из органов и назначат в феврале 1966 года зампредом президиума Торгово-промышленной палаты СССР, занимавшейся внешторгделами под «крышей» КГБ. Главой этой структуры с 1944-го был Михаил Нестеров, который в 1930-е годы возглавлял Англо-русское кооперативное общество в Лондоне. С помощью ТПП шли не только официальные, но и неофициальные контакты с различными «центрами силы» на Западе. Так что Питовранов на самом деле оставался на тайной службе. Мне же это ведомство будет необходимо совершенно для иных дел. Только вот такого зубра, как Питовранов я здорово опасаюсь. До коликов в печени. Поэтому пока лишь осторожно шебаршу гадюшник под названием советские органы безопасности.

Но прошлой истории был еще один кандидат на пост председателя КГБ. Николай Миронов – один из ключевых участников свержения Хрущева. Он наряду с Шелепиным, Косыгиным и Подгорным играл ведущую роль в вербовке заговорщиков. С 1956 года Миронов возглавлял ленинградское управление КГБ и, скорее всего, им планировали заменить Семичастного. Однако через 5 дней после свержения Хрущева, Миронов в составе советской делегации вместе с начальником Генштаба маршалом Бирюзовым, отправился в Белград на празднование 20-летия освобождения Югославии от немцев. 19 октября самолет потерпел крушение при заходе на посадку. На похоронах Миронова Брежнев не скрывал слез. Что их, черт возьми, связывало? Сколько тайн похоронено советской истории помимо архивов.

– Какие мнения, товарищи?

Я бы не сказал, чтобы кто-то из собравшихся выглядел удивленным или сильно недовольным. Разве что Суслов попытался на своей узкой физиономии состроить более серьезное выражение. Хотя вышло ожидаемо уныло. Хоспади, и эти люди правят второй сверхдержавой планеты? Но если вспомнить про нынешние Штаты, там не особо лучше. Мир в руках полных придурков! Наш главный идеолог, считающий себя вторым человеком в стране, первым и высказался:

– Как будем вопрос решать, товарищи?

Подгорный в предвкушении триумфа не церемонился:

– Вызвать на Президиум и…

Я с любопытством уставился на будущего Председателя Президиума Верховного Совета СССР:

– И что?

Тот невольно смутился.

– Ну… пусть ответит за все. Дадим делу официальный ход.

Тут меня удивил Демичев. Он вроде таких дел не касался, но сообразил первым:

– А стоит ли, товарищи, выносить сор на публику? Один известный деятель уже наломал дров. Вчера же на приеме сколько раз нас товарищи из других партий спрашивали – будем ли мы реабилитировать Сталина? После стольких лет по прошествии смерти и съезда. Ну а здесь еще в душах людей не остыло, могилы в Новочеркасске травой не заросли. Нет, такое обнародование взрывоопасно. И политически ошибочно!

«О как! Товарищ в корень зрит!»

Поспешно поддерживаю идеолога:

– Об этом не может быть и речи! К тому же партия высказала свое веское слово на двадцатом съезде. Тоталитарное мышление оставим в прошлом.

И тут же наталкиваюсь на понимающий взгляд Суслова. А ведь его писаки из будущего постоянно обзывали сталинистом. Это как же надо не изучить человека! Фарш назад не проворачивается. Что бы там ни говорили. Придет, время мы оценим деяния великого вождя по заслугам. Но сначала требуется обнародовать факты помаленьку и вдобавок провести тщательную подготовку в умах людей. Это ложь может каплей испортить бочку медовой информации, и многие этого не заметят. Горькую правду стоит выдавать дозированно и тут же объяснять причины и последствия.

Чтобы не вышло как в конце восьмидесятых, когда на неподготовленную публику выливали целые ушаты грязи. Кто там разбирал, что соответствует фактам, а что дезинформация. Народ уже не верил никому. В итоге пару поколений воспитали в стойкой антисоветчине. Умные, конечно, позднее разобрались. Но каков их процент в общем количестве населения? В каждой эпохе и в любой стране можно найти нечто порочное. Беспорядки в Новочеркасске и их исход нас не красят. Только зачем из-за этого заниматься публичным самобичеванием?

Кириленко поддерживает общее мнение, его бульдожье лицо подчеркивает его целеустремленность. Он уже видит себе в «клане победителей». А их, как говорится, не судят.

– Вот именно! Нужно постараться решить вопрос кулуарно и предложить товарищу Семичастному подходящую должность. Чтобы не ощущал себя изгоем. Нам новые враги сейчас не нужны, нам и старых хватает.

Я удивленно оглядываюсь на секретаря ЦК, а Подгорный кисло улыбается:

– Послом?

Я же задумываюсь. Семичастный – человек еще относительно молодой и энергичный. Он в последующие годы в интервью не раз утверждал, что его поколение незаслуженно отодвинули от проведения реформ. И как бы они не успели проявить себя.

– Не стоит разбрасываться кадрами. Бросим его на Совмин. Ведь нам предстоят сложные реформы.

«Соратнички» плотоядно залыбились. Вот на чем запросто можно сломать шею.

«Клубок змей, ей-богу!»

Заканчиваю наше «совещание» на высокой ноте:

– Тогда после пленума, товарищи, созовет Президиум. На нем все и решим. Кстати, как вам идея вернуться к историческому названию Политбюро? Оно на всю страну одно, а президиумов много.

Судя по взглядам, мои предложения одобряют. Подгорный с Сусловым сейчас едут в Кремль к Микояну, договориться с тем заранее о почетной отставке. Старик устал, потому и за Хрущева в прошлом октябре заступался неактивно. Сколько можно жить среди интриг? На мартовском пленуме вдобавок в члены Президиума изберут К. Т. Мазурова. Надо будет с ним прежде встретиться. Кандидатом в члены станет Д. Ф. Устинов, готовый протеже на пост Министра Обороны. Малиновский который день добивается встречи со мной, но я его покамест мурыжу.

Да и Щербицкого пора к делу подтягивать. Вернуть его в состав кандидата в члены Президиума, и турнуть оттуда Шелеста. Я уже подготовил разгромную речь об его тяге к украинскому национализму. Начнем прессовать с культуры. А там и до явных бандеровцев дотянемся. Не будет сейчас массовых процессов. Это дело требуется провернуть без «шума и пыли». Но сделать так, чтобы ни одна тварь на родину живой не вернулась. Один намек на близкие связи должен стать «черной меткой» для гражданина. Вся Украина, не только западная нуждается в обратной русификации. С какого перепуга Русское воеводство стало именоваться Галиция? Ну диалект, но ведь не нация иная? Из одного корня вышли.

Моя работа на сегодня закончена. Остальное ждет в Заречье. Но есть еще одно делишко. Оборачиваюсь к Рябенко:

– Как твои орлы, готовы?

Начальник охраны понимает неизбежное, вздыхает и берется за рацию. Мы едем в район новостроек. Кто-то из ребят недавно получил там квартиру и подсказал адрес. Сворачиваем на юг. Не сразу понимаю, что едем в знаменитые Черемушки. Вот завтра местные чиновники скажут: «Черт бы побрал Первого ломиться в закрытые двери!» Но ничего, мне необходима дешевая популярность. Показать народу, что «Небожители» не так далеки от него. К сожалению, в этом времени нет политтехнологов, так бы обошлись проще. Эх, все самому!

По пути замечаю огрехи в проектировании и прокладке транспортных потоков. Лет через сорок они станут «узкими местами», рассадниками пробок. Да и в планах у меня несколько иное, чем бесконечное расширение города-мегаполиса. Следует сразу планировать путепроводы для будущего. С современным городским транспортом, а не улицами для машин. Россия капиталистическая ничего нового не придумала, пошла по пути всеобщей автомобилизации. А это дорога вникуда.

Как подобное осуществить, сам не знаю. Нужно советоваться с учёными и архитекторами. Перекроить Москву напрочь! И никого из производственников не слушать. Не дело иметь в столице столько грязных производств. Легкодоступность и скорость – вот два важнейших критерия для общественного транспорта. Позже Москву свяжут с городами-спутниками некие непридуманные пока ноу хау. Монорельсы или нечто подобное. Гришин сейчас мне обязан крепко, без сомнения, прислушается. Да и кому не захочется стать властителем «Города будущего»?

Но подъезжаем. Веселые кварталы новеньких пятиэтажек впечатляют размахом строительства. Эх, предки, забыли сколько людей в те десятилетия получили благоустроенные квартиры. Отдельные жилища для своих семей. Из деревяшек или старых, перепланированных в коммуналки «доходных» домов, где вода, дрова, помои, люди переехали в теплые комнаты. С горячей водой, канализацией и газом. А я ведь помню этот запах нового дома. Ни с чем не спутаешь. Сколько так детских друзей проводил в чужие районы. К некоторым приезжал, особенно нравилось кататься на новеньких лифтах.

Замечаю впереди неприметную бежевую «Волгу» команды охраны. Они уже на месте и рассредоточились. Таково условие «девятки». Проезжаем мимо девятиэтажной кирпичной «башни» к сияющему большими окнами двухэтажному магазину. К таким обычно быстро приклеивается название «Стекляшка». Они были в каждом районе и городе. Выхожу из «ЗИЛа» и тут же шурую к дверям. Но обогнать моих «архаровцев» не получается. Просчитали меня, уже стоят внутри и лыбятся. Грозно грожу парням пальчиком, и сам не могу сдержать улыбки. Улыбаюсь и советским гражданам, наблюдающим цирк на выезде'.

Но зачем терять время? Шустро двигаюсь к прилавкам. Личники уже обучены, не стоит толпой, идут по сторонам, уверенно осматриваясь. Двое рядом, Рябенко позади с рацией. Но мы посчитали, что кроме пьяных хулиганов мне вряд ли что может угрожать. Даже урки или сидельцы Гулага, имеющие на советскую власть зуб, вряд ли что успеют предпринять. Кидаться голыми руками против таких «лосей»? Себе дороже выйдет.

А на прилавках откровенно негусто. Это вам не «Елисеевский»! В мясном отделе сиротливо лежат невзрачные кости и два сорта колбасы. Но и за этим набором стоят в очереди люди. В рыбном… «Да твою же меть!» Обладая океанами и морями, мы торгуем лишь ржавой селедкой? Все остальные морепродукты в банках. Хотя… Продавщица не сразу меня узнала:

– Милая, можно глянуть вон ту баночку?

Девушка чуть не отпрянула, услышав мой голос, нервно поправила чепчик и метнулась к прилавку за спиной. Там красивыми горкам сложены консервы. Кстати, камень в огород хулителям Союза. На самом деле много продуктов в Союзе продавалось именно в консервированном виде. Из них спокойно можно было приготовить завтрак, обед и ужин. Так, вы в любой современный супермаркет зайдите. Консервы, замороженные полуфабрикаты занимают немалую часть ассортимента. Уберите свежие мясопродукты и овощи с фруктами, то останутся лишь чипсы, прочие снеки и газировка. А здесь я вижу перед собой и китовое мясо, макароны консервированные, маринованную свёклу и неизменную кабачковую икру «Заморскую». Это все вполне съедобно, в тех же США продается довольно много готовой еды в консервах. Разнообразные супы, ветчина, сосиски, мясные бульоны, кукуруза в початках, бобы.

– Кукумария в томатном соусе. Очень полезный продукт. Морской огурец. Мне, пожалуйста, три баночки. И трепанга три.

Личники впились глазами в наклейки на банках. Видимо, считают, что раз Первый одобрил, то можно брать. Не в курсе, что в будущем эти простые в здешнем времени продукты станут деликатесами. Хотя… и после моего визита так же. Секретари ЦК, что попало покупать не будут. Потому добавляю еще две баночки лосося.

– Сколько с меня, красавица?

Продавщица уже пришла в себя и с улыбкой подает бумажку с цифрой. Магазин, как везде работает по схеме прилавок-касса-прилавок. Народ меня узнал, пропускает вперед, но стою. Как часть советского народа! Наблюдаю, что людям такое отношение по душе. Оплачиваю, деньги сегодня при себе, беру сдачу и получаю банки на руки. Личник заботливо перекладывает их в обычную «авоську». Идем дальше. Бакалея. Те же консервы, сахар, крупы. Рис круглозернистый, пшено, пшеничная и ячневая. Небогато не до булгуров с кускусом. Но с голода не умрешь. Подумал и взял пакет с сероватыми макаронами. Хочется сравнить вкус. Добавил туда упаковку киселя. Забытое лакомство детства. Мы его и так грызли.

Вот овощной отдел меня удручил. Здесь капиталистическое будущее выигрывает на порядок. Понимаю, что несезон. Но почему свеклы и морковь такие вялые, да и картофель страшненький? Бесхозяйственность торговли или хранения? Эту проблему надо решать в первую очередь. Сколько мы продуктов теряем зря! Это яблоки, томаты можно перевести в сок, фрукты и ягоды переработать в консервы. Но наш народ не хочет жить без щей и борщей! В очереди поняли, что можно пошуметь в меру, раз начальство пожаловало.

– Картопля сплошь гнилая!

– Капусты второй день нет!

– И хлеб завозят нерегулярно.

– Молочные продукты вечером после работы не купишь.

– Правильно, рабочему человеку ничего после смены не достать. Леонид Ильич, надо бы решить вопрос со снабжением.

Оборачиваюсь. Сразу заметно, что работяга, но вида интеллигентного. Очень может быть, что из активистов или даже парткома. Помню из детства, имелась такая проблема. Если нет в семье добытчицы пенсионерки, значит, плохо дело. Дефицит дают по норме в одни руки, детей потому у соседок берут взаймы. И нужно частенько ждать около магазина свежего завоза или бегать, искать по району. Вдруг, что где выкинут? На самом деле советские пенсионеры – одни из самых занятых людей в стране. Малыши, огород, закупки – все на них.

– Товарищ Первый секретарь, мы не ожидали вашего приезда.

Судя по чистому синему халату, кто-то из начальства. Да, не повезло мужику. После моего визита снимут обязательно! Но что поделать, знал, куда шел работать.

– Что же это у вас, гражданин, капусты нет? Не уродилась?

Меня поддерживают. Народ охотно сбрасывает пар. Бедолага роняет голову. Слово «гражданин» вместо «товарища» в СССР уже приговор.

– Товарищ… машина… на базе сломалась. Завоза нет. Я не виноват!

– Другую найти не могут? Посмотрите, какой вокруг район большой построили. Проблему надо решить и немедля! И договориться, чтобы часть продуктов завозили в магазин по вечерам. Если это для вашего торга проблема, пусть звонят в горком. Или даже мне, – после условного знака ребята немного раздвигают людей в сторону, я выхожу вперед для выступления. – Товарищи, партия и правительство непрестанно заботятся о советском народе. Вскоре в Москве состоится пленум Центрального комитета, посвященный проблемам именно сельского хозяйства. Мы намерены многое поменять на селе.

Кто-то смелый из толпы выкрикивает:

– И подсобное хозяйство колхозникам вернете?

Поворачиваюсь к вопрошающему, тот уже сам не рад вниманию. Но я улыбаюсь, Ильич это умеет: