Текст книги "Генеральный попаданец (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Вернем! И долги спишем. И дачные участки выдавать предприятиям начнем. Будет страна с хлебом и мясом!

Народ выдыхает. Новости неожиданны и ошеломляющие. И если сам Брежнев обещает, то обязательно сделает. С ним советские люди связывали много надежд. Кто-то самый умный начинает громко хлопать.

«Овации, переходящие в аплодисменты».

Информация к размышлению:

Существует версия бывшего сотрудника английской разведки МИ-6 Джона Колемана о том, будто «главным дирижером» процесса глобализации был некий «Комитет трехсот», который появился в Великобритании в период ее могущества и процветания. Тогда же «генератором внешней политики» США, в том числе опять же идеи глобализации, являлся созданный в 1921 году Совет по международным отношениям. С 1949 по 1985 год его возглавлял младший сын Джона Рокфеллера Дэвид. В 1968 году появился «Римский клуб» – организация, которая объявила, что к началу XXI века в мире появится проблема исчерпания сырьевых и энергетических ресурсов. Потому сделали вывод о том, что экономику нужно регулировать в масштабах всей планеты, то есть необходим единый планетарный управляющий центр.

Но этого нельзя было добиться, если бы существовал Советский Союз. Так что была поставлена задача ликвидации «железного занавеса» между Западом и Востоком и интеграции СССР в мировую экономику. Как раз в 1969 году один из создателей и руководителей «Римского клуба» Аурелио Печчеи писал, что Советский Союз «должен открыть для западной инициативы свои рынки». Этот процесс получил название конвергенции. Ее суть – в процессах, при которых высшие советские круги (их среднее в то время звено) шли на сближение с Западом, пытаясь балансировать между различными тамошними кланами и играя на противоречиях между ними. Это и стало причиной сдачи «красной Атлантиды », советского проекта'.

Такая же клановая борьба шла в КГБ. Цвигун о ней знал, но она оказалась даже более жесткой, чем он ожидал. Брежнев перевел его в Москву в 1976 году, чтобы тот стал для него альтернативным источником информации из КГБ. Генсек знал, что чекисты стремятся влиять на власть. Это сообщество делилось на кланы, а самые влиятельные образовывали «глубинный КГБ». «Его основу составляли чекисты с довоенным и военным стажем, работавшие на важнейших направлениях в центре», – поясняет Раззаков. Именно эти люди на самом деле руководили КГБ, а не его председатели. Они снимали и назначали глав. Например, Александра Шелепина убрали с Лубянки за то, что был виновен в смерти авторитета среди «глубинников» Александра Короткова. В 1967 году «глубинники» помогли Брежневу разгромить «группу Шелепина». За это генсек продвинул в КГБ Юрия Андропова. Тем не менее все годы в СССР между партаппаратом и чекистами шла борьба за власть в стране. В итоге выиграли чекисты, которым помог Андропов.

«Глубинников» интересовали две страны: ГДР и Польша. Первая была стратегическим плацдармом для заброски агентов на Запад и линией взаимодействия с кланом Рокфеллеров. А вторая – место для отработки внутренних проблем, поскольку советская и польская элиты были похожи, а также линия для взаимодействия с кланом Ротшильдов. Андропов во времена, когда возглавлял отдел соцстран, также уделял внимание Польше, так что заинтересовал «глубинников». Поэтому они способствовали его приходу на Лубянку. Там Андропов создал группу консультантов, в которую входили Василий Ситников («дезинформщик», до 1967 года – завсектором отдела информации ЦК КПСС), Алексей Горбатенко (контрразведка против США), Сергей Кондрашов, Александр Сахаровский и другие.

Важнейшее, 9-е управление возглавил «глубинник» Сергей Антонов, отдел дезинформации отдали в руки «глубинника» Николая Косова. Знакомый Андропова по Карелии Гусев возглавил «кузницу кадров», а потом отдел диверсий. Питовранову, который не был человеком Андропова, отошла финансовая разведка – «Фирма». Когда был создан «Римский клуб» и началась подготовка к «разрядке», партаппарат и чекисты работали сообща, но недолго. «По мере нарастания проблем в СССР цели „партийцев“ и чекистов-„глубинников“ стали расходиться». Если партийцы сопротивлялись вестернизации, то «глубинники» ее одобряли. Внешние разведчики повидали мир и к 1970-м пришли к выводу, что советскую систему надо менять.

Динамика шла незаметно. Уже в настоящее время, обладая информацией, которая появляется в интернете и на телевидении, можно составить общую картину. Например, когда Александр Ципко, которого никто не воспринимал в ЦК как серьезного работника, сейчас говорит, что он находился под личной опекой Андропова и готовил для него закрытые документы, которые Андропов не оставлял в архивах КГБ.

КГБ был системой, которая не позволяла отклоняться от генеральной линии. Андропов, сам создавая эту систему, понимал, что если информация попадает в нее, то она автоматически становится достоянием многих сотрудников, которые могут быть недовольны той или иной политической позицией руководства.

Поэтому дальнейшие изменения («перестройка») осуществлялись не на базе КГБ, а с помощью КГБ, но за рамками КГБ. Откуда появился Примаков? Это не система КГБ. Он из боковых отростков, которые создал Андропов, будучи уже председателем КГБ и членом Политбюро. Директор Института США и Канады Георгий Арбатов, директор ИМЭМО Николай Иноземцев, директор Института востоковедения Бободжан Гафуров (О принадлежности Гафурова к системе КГБ Вячеславу Матузову ничего не известно)…

Это были параллельные структуры, которые дублировали КГБ. Внешне они работали в связке с партийным аппаратом. Но в реальности эти институты были настолько сильными, находясь под покровительством Андропова, что влияние на них руководящих отделов ЦК равнялось нулю. Механизм «перестройки» осуществлялся сторонниками Примакова вне КГБ, частично привлекая оттуда кадры, которые Андропов лично создавал. Ведь Андропов тоже пришел в КГБ и ЦК не с пустого места. И здесь интересно рассмотреть корни самого Андропова. Андропов же был первым секретарем ЦК Комсомола Карело-Финской ССР. За ним стоял Отто Куусинен. А с кем был связан Куусинен? С генерал-лейтенантом госбезопасности Евгением Питоврановым. Это «отец» всех андроповых, примаковых и других деятелей «перестройки». Нитка тянется от Коминтерна и Льва Троцкого. «Красной нитью» в данной истории проходит борьба Иосифа Сталина с троцкизмом в рядах силовых ведомств

Алексей Аджубей

В «отставке» Хрущев вроде бы осознал, что не все ладилось у него во взаимоотношениях с интеллигенцией. Однако до конца дней он полагал, что его требования носили вполне оправданный характер – нельзя даже в мелочах поступаться идейными убеждениями. Когда он «размахивал кулаками», стыдил, бранил, горячился, он не держал камня за пазухой. Во время более чем жаркой дискуссии со скульптором Неизвестным он пообещал прийти к нему в мастерскую. Видел вполне реалистические композиции скульптора и говорил: «Вот это другое дело».

Автором памятника на могиле Хрущева стал Эрнст Неизвестный.

На выставке в Манеже, посвященной тридцатилетию МОСХа, пояснения Хрущеву давал президент Академии художеств Серов. Я шел в толпе, окружавшей Никиту Сергеевича, слышал, с какими намеренно негативными акцентами говорил Серов о Фальке и некоторых других художниках, впервые за многие годы выставленных явно «для объективности» (а точнее, чтобы «раздразнить», разъярить Хрущева). Так вот, удостоверяю, что, разглядывая картины, Хрущев никаких грубых оценок не давал. Тогда его повели на второй этаж, где в углу небольшого зала сбилась группа абстракционистов. Здесь он не сдержался.

Именно теперь немало желающих вспомнить Хрущева в минуты его раздраженных объяснений с поэтами, писателями, художниками, режиссерами. Казалось бы, критиковать Хрущева было проще в застойные годы, это находило всяческую поддержку. Но, видно, не все хотели тогда подчеркивать свою связь с эпохой XX съезда. Иных вполне устраивало «застойное» личное благополучие. Не потому ли так важно им сегодня напомнить о себе: вот ведь, на меня топал ногами сам Хрущев!

Иногда мне хочется спросить: была бы у нас возможность самых разных воспоминаний, если бы не десятилетие Хрущева? И, с другой стороны, правомерно ли связывать всю сложность, неоднозначность, непоследовательность процессов, начинавшихся в стране после XX съезда, только с теми или иными чертами характера Хрущева? Зададимся и другим вопросом. А может ли любой человек в том положении, какое дает подобная власть, вовсе избежать ошибок? Когда вам каждый день и каждый час говорят, что любые ваши замечания точны и глубоки, анализ событий верен и научно взвешен, советы дали необычайно быстрый эффект, когда вы засыпаете с мыслью, что высокий пост вечен, а сроки жизни вам постараются продлить всеми способами, – легко ли сохранить чувство самоконтроля? Административная система власти, созданная Сталиным, как раз и была рассчитана на непререкаемость мнений одного человека, вождя. Ушел из жизни Сталин, но Система не сдавалась. Эта Система – самое великое изобретение Сталина. Она пережила потрясения XX съезда. Сломать ее в те годы не удалось. И кое-кто будет стоять за ее сохранение до последнего и сегодня.

На Пицунде отпуск Хрущева носил условный характер. Он сразу же побывал в птицеводческом совхозе, принял японских, а затем пакистанских парламентариев, послал приветствие участникам XVIII Олимпийских игр в Японии, разговаривал по телефону с космонавтами В. Комаровым, К Феоктистовым, Б. Егоровым. Меня часто спрашивают: неужели Хрущев не знал, что идет подготовка к его смещению? Отвечаю: знал. Знал, что один руководящий товарищ, разъезжая по областям, прямо заявляет: надо снимать Хрущева. Улетая на Пицунду, сказал провожавшему его Подгорному: «Вызовите Игнатова, что он там болтает? Что это за интриги? Когда вернусь, надо будет все это выяснить». С тем и уехал. Не такой была его натура, чтобы принять всерьез странные вояжи и разговоры Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР Н. Г. Игнатова и тем более думать о том, что ведет их Игнатов не по своей инициативе.

А затем 13 октября последовал телефонный звонок, который сам Хрущев позже назвал «прямо истерическим». Требовали его немедленного возвращения в Москву в связи с острейшими разногласиями в руководстве. Насколько я знаю, звонил Суслов. Догадался ли Хрущев, в чем истинная причина вызова? Сын Никиты Сергеевича отдыхал вместе с отцом. Еще до отлета на Пицунду он рассказал отцу о разговоре с охранником Игнатова – Галюковым, который с высокой степенью ответственности раскрыл весь механизм заговора против Хрущева, назвал фамилии его активных участников. Этот человек шел на большой риск, но честность, уважение к Хрущеву превысили чувство страха. Микоян в Москве встречался с Галюковым. Сергей по поручению Анастаса Ивановича сделал запись этой беседы, но так и осталось неизвестным, заострил ли Микоян внимание Хрущева на всех этих странных событиях, придал ли им сам роковое значение?

Ни отец, ни Микоян не посвящали его в свои беседы на Пицунде. Когда Хрущеву позвонили из Москвы, ему стало ясно, что сговор идет к финалу. Он выглядел, как рассказывал сын, усталым и безразличным. Произнес: «Я бороться не буду». А Микоян? Он вылетел в Москву вместе с Хрущевым. Быть может, он тоже не собирался бороться, понял, что это безнадежно? Анастас Иванович защищал Никиту Сергеевича на заседании Президиума ЦК как мог и до конца. Оба они, Хрущев и Микоян, были уже старыми людьми, и как знать, не иссяк ли запас пороха в их пороховницах.

Микоян недолго продержался на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР, в 1965 году сам ушел в отставку. Какое-то время его терпели еще в качестве члена Президиума Верховного Совета, оставили кабинет в Кремле, приглашали на трибуну Мавзолея в дни праздников, а потом перестали заботиться о «декоруме». В юбилей 60-летия Октябрьской революции его даже не пригласили на торжественное заседание.

…На аэродроме в Москве Хрущева и Микояна встречал только председатель КГБ В. Е. Семичастный. Они сразу же направились на заседание Президиума ЦК.

Глава 21

8 марта 1965 года. Зарядье. Семья. Судьба Галины

Честно, я был рад отдохнуть, пусть и праздник может выйти непростой. Еще неизвестно, что пугало больше: интриги среди «соратников» или семейное торжество. И там, и там мою персону ожидала засада. При всем послезнании мои кардинальные шаги уже изрядно поменяли грядущий расклад сил. И большую часть дальнейших решений придется принимать, оглядываясь на последствия. А они точно будут, как и ошибки. По факту эпоха выглядела в ошеломительно иначе, и сколько подводных камней спрятано в здешнем паноптикуме, пока мне неясно. Поэтому как можно быстрее надо искать верных помощников и создавать аналитические центры. Устинович крепко копает в профильных институтах, Заславскую я обнаружил, осталось найти время для встречи.

По этим причинам вчера провел целый день за телефоном. Аж ухо заболело. В первую очередь надо готовиться к пленуму. И Черненко, и Цуканов с прочими работничками «ножа и топора» который день достают просьбами ответить или позвонить. Письма я уже откровенно игнорирую. Если Цуканов обижается, то Устинович кого-то подключил и с утра передо мной выжимка из самой важной корреспонденции. И в Зарядье посылает только до предела срочное. Хоть заводи «дачного» секретаря! Но все в помощь!

Внезапно память реципиента во время разговоров оживает и дает немало подсказок. Я невольно начинаю сыпать поговорками и прибаутками. Наматываю на ус высказанные в уме характеристики персонажей, пожелания и довольно точные указания. С кем и как себя вести. Нет, все-таки путь наверх дается далеко не каждому! Необходима острая память, умение держать нить разговора, не затягивать его не по делу. И в то же время не забыть спросить у собеседника, как его здоровье. Как обстоят дела в области или в отрасли. Ильич и сам по себе паук, столько у него связей по стране за все годы накопилось! И никого не забывает, шутит, улыбается каждому. А людей это откровенно подкупает. Кому охота иметь дело с дундуком неразговорчивым? Им одного усатого хватило.

Не за это ли качество его заприметил товарищ Сталин.

Честно признаюсь, попав в тело Ильича, я уже несколько раз поменял свое мнение о нем. Как и каждый правитель сверхдержавы он имел как полезные для лидера качества, так и кучу недостатков. Если первые он много лет пестовал и шлифовал, то со вторыми никак не боролся. Вот они и стали отличительными особенностями, показанными в народных анекдотах. И в итоге страну затащили далеко не в тихую гавань. Но тут, опять же, смотрим на окружение. Брежнев еще после XXV съезда КПСС просил отставку. И здоровье пошатнулось, да и старость приблизилась. Уважили бы человека и прожил больше.

Точно стоит ввести в обиход звание Председателя партии. Пусть новый Генсек рулит, но не забывает, что за ним присматривают. Тогда сколько мне осталось лет рулить? Две пятилетки. Что же, хватит для решительного поворота и назначения на посты своих людей. Даже если присматривать за здоровьем не так, как тот Ильич, то все равно старость неизбежна. А это падение работоспособности, болезни со всеми сопутствующими. А то и вовсе маразм! Нет, пусть лучше меня в этом теле запомнят бодрым и мудрым. Буду появляться на публике как почетный гость и жить где-нибудь в Крыму или под Москвой. В крайнем случае авторитет хватит кулаком по столу стукнуть. Кстати, Брежнев ведь проследил, чтобы Хрущева не трогали и всем обеспечили.

Больше всех республик меня в настоящий момент беспокоила Украина. Если в других ССР национализм нам не так был страшен, то подрыв славянского братства грозен обрушением державы. Уже проходили, ни к чему хорошему это не привело. Подставил нас товарищ Ленин с национальными республиками. Я еще могу понять его решения в начале двадцатых, но почему затем не были произведены коррективы? А уж насильственная украинизация русских областей и городов вообще ни в какие ворота не лезет. Кто её продвигал, и главное – зачем? Так или иначе, уже в шестидесятых мы имеем существенные проблемы. И номенклатурными перестановками ситуацию не разрулить. Но Шелеста надо снимать немедленно!

Щербицкий больше промышленник, но понял меня с полуслова и посоветовал оставить все до пленума. Публичная порка пойдет на пользу многим. Вот хитрая Днепропетровская лиса! И ведь он прав. Надо будет вызвать его пораньше в Москву. На нем и Машерове проверить мои идеи. Бороться с национализмом можно разными методами, но самый эффективный из них экономический. Города на Украине, особенно восточней центра, так или иначе, больше русские, то есть люди говорят на русском, общаются между собой. Стараются детей отдавать именно в русские школы. Родители пугали детей, что если будут плохишами, то переведут в украинские отстойники. В Вузах и вовсе без русского языка не обойтись. Малоросское наречие в глазах интеллигентного человека не более, чем селюковский говор.

Пятидесятые и особенно шестидесятые время безудержной урбанизации страны. Вчерашний городской парень становится заправским горожанином, хочет выглядеть настоящим горожанином, перенять его привычки. И скорее всего бросит к чертям говор и перейдет на русский язык. На мове разговаривать станет разве что в селе с родичами. Почему же так получилось, что русский победил в Белоруссии и начал пасовать в южной соседке? Вот тут собака и порылась. Так что мешает нам расширить сферу обязательного применения русского языка? Исподволь отодвигая мову в сторону, издеваясь над ней в фильмах и передачах. Чтобы использовать ее стало стыдно.

Как и продвигать в город устаревшие традиции средневекового бытия. Образованные дети сельчан станут сторониться мовы, вышиванок и прочей деревенской дикости. Они будут точно уверены: высокое образование и продвижение наверх возможно лишь со знанием русского литературного языка, русской культуры и истории. Банальная подмена понятий. Вдобавок постоянное напоминание о том, что нынешняя Украинская республика создана из Малороссии, Новороссии, областей Войска Донского и бывшего княжества Галицкого. Да и экономически эти регионы внутри во многом сходятся.

Противопоставление промышленного города русской культуры и отсталого в интеллектуальном плане украинского села. Это за пару десятилетий точно сработает. Белоруссия ведь шла именно по этому пути и многого достигла. Батька доигрался со змагарями и вскоре получил в ответ нахлобучку и бело-красный мятеж. Языки похожи, учатся быстро, можно оставаться двуязычным. И усиленно, через все рупоры продвигать идеи векового братства. Пропаганда в любом случае сработает.

Затем придет время экономики. Ведь часть областей южной РСФСР во многом экономически близка к украинским. Поэтому стоит подумать о супер-регионах с отдельным управлением, завязанным на союзные министерства напрямую. Эдакие концерны внутри нескольких областей, с мощной кооперацией и возможностями. Мина, заложенная в экономику республиканских ведомств. Начнем с экспериментов, затем поделим всю страну, вырвав у республиканских князьков финансовые рычаги.

Независимые экономические сверхструктуры: угольные, металлургические, машиностроительные, нефтедобывающие зернопроизводящие. Они пронзят Союз снизу-вверх. Скажу даже больше. Через несколько лет в один экономический сверх-регион попадет Белорусская ССР и Литва. Первой нужны будут прибалтийские порты, второй – белорусское машиностроение. Да и в прошлом они были одним государством, которое в документах использовало древнерусский язык. Пусть его змагаря и называют литвинским. Тогда тем более жмудь не имеет права на это название.

Так мы постепенно оторвем прибалтийских националистов друг от друга. Латышские города также будут говорить только по-русски и никак иначе. Затем постепенно выжмем из номенклатуры местные старые кадры. Потому что к этому времени подрастут городские. Учимся у империй править! Рим, Чингизиды, Британия и, конечно же, Российская накопили бесценный опыт. Никаких национальных особенностей в местном управлении. Все под одно лекало! Вот такой я коварный говнюк! По Закавказью и Средней Азии будем думать. Хорошенько думать. Восток дело тонкое! Не очень умно бросить вложения. Грузия – это курорты, море и границы с Турцией, Азербайджан нефть и фрукты. Вот Армения чемодан и без ручки и дна. И хрен их русифицируешь!

Кто бы умный подсказал?

Но сначала праздник! Не мытьем, так катаньем я добился сведений о пристрастиях супружницы Ильича. Обслуживающий персонал разговорить не проблема. Тем более что делал это не я, а молодые охранники по поручению Рябенко. Я же действовал под легендой, что за политической суетой забыл, как мы праздновали торжества раньше, в молодости. Вдруг кто чего вспомнит? Хозяева временами любят рассказать о былом. Александр Яковлевич сначала ухмыльнулся моему желанию, затем внезапно сам озаботился. Тоже ведь женат!

Так что полевые цветы на столе и фрукты не по сезону были заказаны заранее. Первоцветы оказией привезли пограничники с Иранской границы. Там уже вовсю идет весна. Ананасы, персики, виноград и прочие сласти, оказывается, достать в Москве не проблема. Была бы валюта! Вот как. Дела обстоят. Иностранцу в СССР живется лучше всех! Ему везде без очереди, отдельные и благоустроенные гостиницы, обслуживание, транспорт, обхождение.

Я понимаю, что в тяжелые годы СССР остро нуждался в наличной валюте, но система Интуриста в итоге породила и массу перегибов. Да и фарца как раз в эти времена начала расцветать. При полной поддержке чекистов и ментов. Агенты им понадобились! Идиоты в погонах. Хотя надо признаться, что черный рынок всего лишь смазка между трущимися механизмами. Лечить тут проблему нужно иначе. Мерами экономическими. Создать, что ли, для начала сеть магазинов за «валентные рубли»? Их можно заработать, обменять привезенную валюту или вовсе купить по специальному курсу. Тогда фарцовка потеряет всякий смысл. Насытим рынок, утилизируем лишние рубли и создадим стимул. С ростом благосостояния и производства сеть можно убрать или реформировать.

Но как бы то ни было, управляющий Цековскими делами договорился обо всем с Внешторговскими. И по моей просьбе заплатил организации валютой. Оказалось, что она имеется на лицевом счете Первого в ЦК. Положено выдавать в зарубежных командировках, а я почти не тратил. Интересно узнать, сколько там денег? Пусть те, кто роет под меня компромат, будут в курсе, что Ильич честен и щедр. Три раза ха-ха! Открытки мне сообразили помощники. Есть в ЦК своя типография и другие возможности. Да и праздник всеобщий, поздравляют в Союзе всех женщин. Эта традиция с дополнительным выходным осталась и в будущем.

Витя, ахнула, когда нашла меня на кухне в фартуке и с лопаткой в руках, а на столе заметила большущий букет разномастных цветов. Она остановилась в нерешительности и не знала, к кому сначала подойти. Но муж подождет. Цветы в марте интересней. Это вам не заурядный дохлый букет мимозы или несколько вялых гвоздичек.

– Какое чудо! Ты где их достал?

Виктория Петровна вдыхала аромат свежих цветов, еще недавно нежившихся под палящим солнцем Туркмении. Было заметно, что такой утренний подарок её тронул. И меня кольнуло в сердце. Это уже настоящий Ильич нечто эдакое вспомнил. Широкой он был души человек, но радости с горестями не забывал.

– Понравилось?

– Ты помнишь!

Меня горячо обняли. Сколько пришлось пережить этой женщине! И не развестись, и детей не бросить. Проклятая политика, она не оставляет шансов на обычное человеческое счастье.

– А я блинчики приготовил. На гречишной муке, как ты любишь. И варенье абрикосовое.

В благодарность чмокнули в щечку.

– Тогда пошли за стол. Надо к обеду еще готовиться, дети приедут с внуками.

Блинчики мне понравились. Пришлось встать пораньше и припрячь кое-кого. Я бы и сам смог, столько времени один жил, многому научился. Но не хотелось ударить лицом в грязь.

– Лёня, а что это за цветы? Я не все узнаю. Пахнут как у нас на Днепре, но какие-то немного другие.

Буха без задней мысли:

– С юга!

Витя задумывается:

– Никак из Африки? Где сейчас еще тепло?

Посмеиваясь, наливаю чай обоим:

– У нас и без Африки страна огромная. Подарок от пограничников.

Виктория Петровна ахает и уходит в гостиную за очками. Но вскоре прибегает обратно:

– Лёня, а фрукты тебе, что ли, моряки привезли?

Смеюсь, но правды не открываю:

– В Москве, как и в Греции есть все.

Витя не верит, качает головой. Не избалованы еще супружницы Небожителей «дарами природы». Тут намного наглее действует второй эшелон, да детки «золотой элиты». Но ими мы займемся позже. Я считаю так: если ты бесполезен для страны, то какая ты к чертям элита? Пару десятков охламонов показательно выпорем, остальные поймут. Ну не тянет у тебя сынок или дочка в руководящем ранге, так не мучай жопу! Пусть займутся чем-то средним и приятным. Должностей для синекуры в стране хватает. Главное, чтобы вреда было поменьше.

– И как его есть?

Виктория Петровна подозрительно рассматривает ананасы. Я так хитро расставил фрукты и ягоды, что выглядел «букет» внушительно.

– Пойдем, покажу, – решительно тащу супружницу на кухню. Достаю разделочную доску и большой тесак. Охрана даже не успевает подхватиться, как я ловко отрубаю верхушку, сноровисто обрезаю края и рублю фрукт на кусочки. На вилке подаю один Вите. – Бери!

– Как у тебя ловко вышло! – удивляется та, осторожно пробует и мило наклоняет голову.

Еще бы! Сколько в Таиланде тренировался. Также откусываю кусочек ананаса. А спелый! Не обманули.

– Как тебе?

– Необычный вкус!

– Попробуй еще те колючие ягоды.

– Давай оставим детям.

Вздыхаю. Все-таки встреча с потомками Ильича для меня человека из будущего волнительна. Я-то знаю их непростую историю. Как и их деток, внуков Ильича. Все-таки власть и общество безжалостны к своим бывшим кумирам.

У Леонида Ильича было двое детей – Галина и Юрий. Если о первой в Союзе слышали все, то сын в основном оставался в тени. Сейчас Галине будет тридцать шесть, и жизнь у непутёвой дочки Ильича так и не сложилась. Юрию тридцать три, строит судьбу самостоятельно. Но мысли все больше о старшей. Не удалось воспитать дочку в строгости, или просто время такое было? Девчонка больно озорная, артистичная. А тут еще вдобавок полнейшая безнаказанность. Хотя надо признать, особых гадостей она в жизни не совершала, так что и винить не за что. В мужиках не разбиралась, это есть и будет. Как там в будущем: «женщина с низкой социальной ответственностью». В бредни с алмазами и связями с криминалом не особо верю. Но обязательно проверю.

Её дочка от первого брака с циркачом Милаевым Виктория воспитывалась бабушкой, её часто видел в доме. Девочке уже четырнадцать, её бы в закрытое учебное учреждение английского типа, но таких в Союзе нет. По мне избаловали девчонку. А ведь Виктория что-то почуяла, как я в доме появился. Со мной мало общается и посматривает искоса. Я же зная ее страшное будущее, несколько удручен! Юрий также звезд с неба не хватал, или таким уродился, или его затюкал неприглядный опыт отца. Дети ведь все видят! Как страну поменять представляю, а что с этой семейкой делать не знаю.

Но закрутилось, завертелось. Витя занялась готовкой и ценными указаниями, что раздавала помощницам. Я же глянул на фартук и ахнул. Ильич же у нас франт! Потому в душ, затем отобрал костюм кремового цвета и завис у зеркала с галстуками. Тут я пас, не умею эти проклятые полоски подбирать. Кое-как с помощью личников выбрал, затем долго торчал около полки с одеколонами. Чего только тут нет! И даже дорогого. Ильич покупал их в поездках или ему дарили? Подушился, потер подбородок.

«Ой непохож!»

Приехали детки Ильича семьями, и в доме сразу стало шумно. Юра прилетел с внуками, Леонидом и совсем маленьким Андреем. Они сначала с восхищением уставились на «фруктовый букет», затем несмело попросили попробовать. Я уже был готов и ловко повторил фокус с разделкой ананаса. Дети закричали от восторга, даже Виктория не удержалась. Галина эмоционально захлопала, Юрий с интересом на меня обернулся. Как-то разом отпустило. Откуда-то изнутри полились шутки, много смеялся и возился с внуками.

Но сначала, как водится, поздравили женщин. С Юрием я договорился по телефону, пока я развлекал внуков, он незаметно притащил со второго этажа подарки. Мы с ним и восьмилетним Леонидом зачитали поздравительные открытки, выдержанные в шутливом стиле. Затем бабушка позвала всех за стол. Было много домашних вкусностей, но я старался брать всего помаленьку. А то сгонять лишние калории устанешь! Пили вино и шампанское. Юрий сидел рядом и заметил:

– Отец, говорят, ты какой-то интересной физкультурой занялся?

– Да, китайской. И тебе рекомендую.

Сын Брежнева задумался:

– Могу познакомить тебе с тренеров. Для такого дела воспользуюсь положением и переведу тебя сюда.

Юрию, видно, мой бесцеремонный подход не пришёлся по нраву. Наверное, хочет иметь от меня большую независимость. Для того сейчас в Днепропетровске работает. Что ж, похвально! Но надо его в Москву все равно переманивать.

– Да ты не переживай так. Мое спокойствие, как Генерального секретаря для государства важнее. А я спокоен, когда дети здоровы.

На лбу сына прорезалась морщина:

– Генерального?

Я беспечно махнул рукой:

– Скоро вернем. Как только с властью разберусь.

– Наслышан…

«Опа-на!»

– Пойдем, подышим.

Вышли на крыльцо. Погода прекрасная. Юрий, видимо, ожидал, что я закурю, но я просто стоял и жадно вдыхал воздух.

– Отец, не простудишься?

– Не бойся, закаляюсь. Что там про меня на Украине говорят?

Младший Брежнев замялся, но все-таки ответил:

– Некоторые поговаривают, что вожжи лихо забираешь. Как бы на повороте не сковырнуться.

Щурю глаза:

– Это Киевские или в области?

– И не только, – Юрий смотрел на меня с тревогой. – Ты бы и в самом деле осторожней? Сам знаешь с какими волками имеешь дело.

– За меня не бойся! Я сам кого хочешь урою. Пойдем праздновать.

«Эх, запалился! Какие у парня глаза стали удивленные. А ибо нефиг жаргоном пользоваться!»

Притомился от праздничной суеты и скрылся в кабинете. Вскоре туда пожаловала Галина с бутылкой сухого. Укоризненно глянул на нее, но бокал взял. Праздник женский, имеет право!

– Папа, ты вроде мне что-то предложить хотел?

Вот оно женское любопытство!

– Галя, ты чего одна?

Женщина вспыхнула:

– А то ты не знаешь⁈

– Все сохнешь по фокуснику своему?

– Люблю его!

– В твоем возрасте пора бы уметь отличать романтическую планиду о страсти. Но ладно, жить тебя учить не буду. Поздно.

Галина, как вспыхнула, так и погасла.