Текст книги "Спецкор. Любовь и тигры (СИ)"

Автор книги: Ал Аади

Соавторы: Агнешка Норд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

Она замотала головой:

– Никому еще не говорила. Только тебе…

– Вот и ладно. И не говори им пока. Не нужно.

Она кивнула, сунув руки в карманы камуфляжных брюк, втянула голову в плечи, короткая стрижка топорщилась, как у ёжика:

– Ну, я пойду спать?

– Спокойной ночи, – кивнула я. – Я тоже сейчас пойду. Спасибо за ужин, к слову. Было очень вкусно.

Она слабо улыбнулась и дернула плечом, что, видимо, означало ‘Не за что, какие пустяки’.

Оставшись в одиночестве, я еще немножко полюбовалась неспокойными волнами океана, и пошла в спальню. Кроха успел сбежать раньше и уже растянулся на коврике у кровати, всем видом показывая, что почти спит.

Улыбнулась, ощутив тепло в душе. Охранничек. Теперь будет постоянно за мной присматривать?

– Я в душ, – зачем-то сообщила ему. – Спи уже, горе мое. Нет-нет, со мной не нужно!

Ну и шустрая же зверушка! Еле успела задвинуть дверь перед любопытным носом.

Засыпала под негромкое сопение своего нового друга. Или правильнее называть его родственником? Не важно, главное он мне предан, как никто из людей. Вот в ком сомневаться даже в голову не придет. А в ком я сомневаюсь? В Марате? В Сержио? Честно говоря, никого из них я толком и не знаю. Ни кто они, ни откуда взялись. Мало ли, что в Гугле работают, но ведь досье на них я не видела. А способности Марата стали сюрпризом. Что еще он умеет, мой брутальный админ? А Сержио, этот веселый итальянец… Так много всего знает об оружии, да и детство его на улицах Палермо… Из бедной семьи? Еще он много путешествовал вроде бы.

Да-а. Ничего я о них не знаю. Но все равно уверена в том, что ко мне они относятся хорошо. Этого достаточно?

А ведь есть еще незнакомец, которому я так и не ответила на пушкинский стих – ‘Что в имени тебе моем…’. И что с ним-то делать? Мало мне мужчин вокруг и Крохи в придачу? Может, ну его, забить и забыть – как выражается Серж? Или все же ответить?

От пришедшей в голову мысли, я даже села на кровати, отчего Кроха на коврике недовольно дернул ухом. Ничего, дружок, терпи. Сам не захотел спать в гостиной, где в твоем распоряжении был бы целый диван.

А мысль пришла, что не обязательно же мне писать этому странному адресату бессмысленные послания. Можно ведь и совета спросить, как у независимого эксперта. А вдруг поможет чем-то?

Недолго думая, схватила визоры и стала строчить послание.

В коротких четких фразах описала своему незнакомцу появление Крохи, и какой переполох он навел. Может эта история заставит его улыбнуться? А потом была – не была, рассказала про Глеба. Всё. И про первую любовь, и как он якобы погиб, и теперешнюю его просьбу. Я не знала даже, какого совета жду, и дождусь ли. Поэтому вопрос в конце получился довольно дурацкий: ‘Что скажешь?’

Отправив послание, на этот раз очень большое, откинулась на подушки и бездумно смотрела еще некоторое время в незанавешенное окно на далекий темный небосвод, усыпанный чужими звездами.

Что меня ожидает дальше, даже завтра, я теперь не могла бы ответить. Смутное ощущение тревоги, и что все вокруг не просто, на этот раз никуда не делось. Пора взглянуть правде в глаза. Что-то странное творится вокруг – на этой чуждой и уже почти родной Прерии. И мне бы надо понять, разобраться, что именно. А не упиваться своими личными переживаниями. И разбираться начну прямо завтра. И первый вопрос, который стоит у меня на повестке дня – какого черта Гугл шлет на малоизученную планету, где творится что-то непонятное, молоденькую неопытную дурочку из богатой семьи, да еще как ведущую собственной программы, а не какого-нибудь прожжённого зубра? Да, пора трезво взглянуть на вещи и назвать их своими именами. Никто я в журналистике, и звать меня никак. Но это не повод отчаиваться и опускать руки, ведь нет? Это вызов судьбы. Это шанс показать, что я чего-то стою, пусть никто ничего от меня и не ждет.

Правду говорят, что утро вечера мудренее. Сколько сомнений вчера раздирало, даже по пустякам, а теперь мысли обрели какое-то подобие ясности. И будущее перестало казаться таким уж мрачным. В самом деле, напридумывала себе…

Спасибо Крохе, разбудил меня самым бесцеремонным образом, видимо, услышав будильник, который я блаженно проспала. Начал лизать мою ступню, а я ведь ужасно боюсь щекотки. Пришлось отдернуть ногу и зарыться поглубже под одеяло. Разбудить – это меня разбудило, но не до самого конца. Предпочла было еще немного подрыхнуть, пробормотав: ‘Отвяжись!’

Не тут-то было. Звереныш безошибочно отыскал вторую ногу и стал ласково покусывать пальчики острыми зубами. Этой пытки я не выдержала и взвилась на кровати, сердито сообщив ухмыляющейся мордочке, что сдаюсь и готова начинать день. А ведь только половина шестого! Почистив зубы и освежившись, я поплелась на балкон, где еще в день приезда установили тренажер, но уныло посмотрев на дорогую игрушку, решила воспользоваться другим способом разминки. Сняла халат, оставшись в майке и шортиках, и пошла выполнять задуманное.

Разгон взяла еще в тоннеле, чтобы не передумать, и, вылетев на площадку с бассейном с визгом, от которого удержаться не удалось, прыгнула в ледяную воду. Пробрало до костей. Стуча зубами, стала нарезать круг за кругом, работая всеми конечностями с максимальной быстротой. Привыкнуть все не удавалось, расслабиться тоже, утешало только, что не одна страдаю. Мой добрый охранник, не побоялся намочить шерсть и плыл за мной, пока ему это не надоело – после чего торпедой стал описывать круги раза в четыре быстрее меня, и каждый раз, обгоняя, шаловливо сверкал своими большими глазищами. Было совсем не похоже, что он разделяет мои страдания, скорее шельмец просто наслаждался. Ну, еще бы, у него-то шкура! Совсем выбившись из сил, я по ступенькам выбралась на мраморную поверхность площадки, как могла, отжала волосы и побежала обратно в спальню – вытираться и одеваться.

Рассмотрев одежду, которую прислали вчера вечером, выбрала себе миленький пятнистый комбинезончик с бежевой футболкой. Жилетку, пришлось одеть ту же, что носила уже два дня. Хорошо, Оля вчера постирала и высушила. Но по-серьезному, гардеробом нужно заняться и как-то разнообразить. Не дело ходить каждый день в одном и том же. Но не с шелковым платьем же револьвер носить, а расставаться с ним, либо таскать в сумочке я больше не собиралась. Разве что на прием опять пойдем, но тогда что-нибудь придумаю, как его скрыть.

Как ни рано поднялась, а Рысь уже хозяйничала на кухне, бодрая и деловая. Ароматный кофе подарил блаженство и явился прекрасным завершающим аккордом для зябкого утра. Есть еще совершенно не хотелось, но от крохотных свежеиспеченных хрустящих булочек и тончайших кусочков сочной буженины отказаться не смогла.

На вопрос, как она умудрилась все это приготовить, Рысь с улыбкой объяснила, что на самом деле готовое тесто она закупила еще в первый день и держала в морозилке. Разморозить и испечь с той кухонной техникой, что нам досталась от прежней владелицы вообще не проблема. А буженину купила с утра, у знакомого мясника в Сити.

– Ты летала в Сити? – поразилась я, – Но я ничего не слышала.

– Ну, коптер не такой и шумный, а звукоизоляция здесь неплохая. Только я на катере, извини, что не спросила разрешения.

– А! Да нет, можешь не спрашивать и пользоваться, когда он мне не нужен. А то, чувствую, будет себе стоять без дела. А ты что, умеешь водить катера?

– Ну конечно. У меня права категории ‘эМ’.

Гордость, с которой она это произнесла, означала, что это круто, но я все же решила уточнить:

– Что значит ‘эМ’? Коптер и катер?

– Не, это значит всё! Разве что пилотировать космический корабль не имею права, но вообще-то могу. Обучалась азам.

– Здорово! – восхитилась я. – Так может, поедем сейчас на катере?

Радость Рыси мгновенно испарилась:

– Не, нам же надо в больницу, а туда на катере не подъедешь. Да и в Белый город обещала залететь за Маратом и Сержем. На коптере будет быстрее, а они нас уже ждут.

– В такую рань? – усомнилась я.

– В семь тридцать, как ты им и сказала, – ухмыльнулась Оля. – Мне кажется, они тебя боятся.

Кроха казался очень грустным, но взять его на работу я никак не могла. Попросив, чтобы он ждал меня дома, а не таскался неизвестно где, я не увидела согласия в огромных глазах, которые он невинно отвел в сторону. Но что задумал этот хитрюга, выяснять времени не было, потому, понадеявшись на русское ‘авось’, махнула рукой и забралась в коптер.

Мальчики, правда, уже ждали на площадке у нашего отеля. Марат выглядел мрачным, быстро оглядев салон и не увидев Кроху, он вздохнул с явным облегчением, чем вызвал у меня непрошеный смешок. Пришлось сделать вид, что закашлялась, заслужив укоризненный взгляд Моретти.

– Не простудилась? – осведомился админ, к моему счастью, ничего такого не заметив.

– Да вроде нет, – пожала плечом, – а ты как?

– Нормально я, – буркнул он.

– Наконец, нашел себе домишко и съезжаю с отеля, – торжественно заявил Серж, отвлекая внимание на себя. Он занял место в салоне, оставив Рысь в одиночестве.

– И где же? Расскажи! – было жутко любопытно, какое жилье нашел себе экстравагантный оператор.

– Недалеко отсюда. Как-нибудь потом покажу, – Серж неопределенно махнул рукой.

– Что значит недалеко? Хотя бы на побережье? То есть – в Белом городе?

Он ухмыльнулся.

– А я уже съехал, – Марат смотрел в окно. – Дядя Леша присмотрел мне домик рядом со своим. Или я уже говорил?

– Здорово! Покажешь? А какой он?

– Небольшой, но мне хватит, главное – спортзал есть в подвале и причал рядом. Если хочешь, Ди, в обед слетаем, посмотришь.

– Конечно, хочу… – я осеклась, – но только в обед у меня встреча запланирована. Не смогу.

– Какая встреча? – живо заинтересовался админ, отрываясь, наконец, от видов за окном. Моретти тоже удивленно приподнял бровь.

Хорошо, в этот момент Рысь объявила о посадке, и мы пошли на снижение.

– Потом расскажу, – мучительно думала, что же им соврать, но ничего дельного в голову не приходило.

Парни смирились с этим ответом, однако взгляды у обоих стали задумчивыми, прямо как у Крохи. Как бы не пришло им в голову мне помешать.

Все утро мы провозились со вступительной речью в будущей программе и просмотрели полсотни роликов для заставки. Серж постарался на славу и учел все мои пожелания. Но, то Марату, то мне что-то не нравилось и половину просто отмели, другие Серж монтировал у нас на глазах, преображая и так и эдак. Я же, краем глаза следя за этим священнодействием, в который раз правила вступительную речь, заучивая ее наизусть. Пару раз Серж успел меня отснять на простом сером фоне. Вышло неплохо, но я осталась недовольна. Чего-то не хватало. А что именно – уловить никак не удавалось.

– Отлично, Ди, – Марат с хрустом потянулся, – думаю, ты хорошо поработала над речью, можно и перерыв сделать. Схожу за Федорычем.

– Зачем? – не понравилось мне спокойствие Марата. Впрочем, а что я ждала? Я ведь уже сама поняла, что Гугл многого от меня не ждет, что я лишь красивая ширма непонятно для чего. И кому о том знать, как не Марату?! Но высказывать свои мысли об этом, как минимум преждевременно, а как максимум банально опасно.

– Пусть заценит, – криво усмехнулся Админ. – Он в этих делах мастер.

Сержио склонился над аппаратурой, делая вид, что ему это все неважно. Боюсь, и его достали мои сомнения.

Но не успел Токаев выйти из монтажной, как влетел обратно, захлопнув за собой дверь и прислонившись к ней спиной.

– Тебе лучше пойти разобраться, Ди, – мрачно произнес он, – и побыстрее! Нервы у людей не железные…

Что еще? Я бросилась к двери, любезно распахнутой для меня Маратом, пробежала коридор до небольшого холла, где любил собираться народ возле аппаратов с кофе, соками и быстрой едой, и замерла на пороге, наблюдая вполне невинную, но не слишком понятную картину.

Посреди зальчика стоял Кроха, обводя взглядом застывших по стенам сотрудников медиа центра, включая самого Алексея Федоровича. На мой взгляд, они не только боялись шевелиться, но даже дышать. А наглый звереныш преспокойно пошел ко мне, словно ни в чем не бывало. Жутко захотелось знать, что же здесь произошло, и как этот негодяй добрался сюда и проник в здание.

Ухватив его за ошейник, я улыбнулась всем, стараясь не показывать смущения и злости:

– Познакомьтесь, друзья, это мой Кроха. Совершенно безобидное существо. Для моих друзей так точно.

Все сразу зашевелились и заговорили, словно с них сняли магическое заклятие, и… сбежали. Остались только любопытный старик и Леночка. Оба с опаской подошли познакомиться поближе.

– Знавал я одного парня, который себе завел кадавра, – Алексей Федорович внимательно рассматривал сидящего на полу и вполне дружелюбного зверя, – но вживую ни разу не видел. Однако, на моей памяти, Диана, эпитет ‘безобидный’ никто по отношению к ним не применял.

Леночка же смотрела на Кроху во все глаза, улыбаясь совершенно искренне:

– А можно его погладить? – нерешительно спросила она.

Внутри у меня сразу возник протест, но ощутив, как напряглись мускулы верного друга, привалившегося к моей ноге, постаралась расслабиться. Да, неприятно то, что его принимают за собачонку, эдакую забавную комнатную зверюшку, отказывая в разуме. А Кроха, пожалуй, поумнее многих будет, в частности тех, кто здесь присутствует. Даром, что говорить не умеет.

– Тебе можно, Лен.

И изменник тут же метнулся к девушке, самолично подставляя голову для обещанного поглаживания. Леночка, к ее чести, вскрикивать или пугаться не стала, а широко улыбаясь, действительно стала гладить мохнатую голову, чесать за ушками и вообще всячески его теребить, вызвав во мне уже знакомую ревность. Ну ничего не могу с собой поделать, хочется, чтоб он был только со мной таким ласковым.

– Я бы не стал так делать, – неодобрительно пробормотал рядом со мной директор, – зря она…

– Да нет, – вздохнула я, скрывая досаду, – с девушками он очень даже дружелюбен.

– Заметьте, Диана, только с теми девушками, которые нравятся лично вам.

– Ну да, пожалуй, что ж в этом плохого?

– А если они вам разонравятся?

– С чего вдруг?!

– Ох, молодость… – Алексей Федорович резко сменил тему и махнул в сторону моего кабинета, – что там Марат хотел? Пойдем, а то мне на обед уже скоро. Договорился тут с одним типом.

Не успела позвать Кроху, как тот уже был рядом, оставив довольную Леночку в холле. Спросить бы его, как он умудрился сюда добраться и обойти охрану на входе, да разве расскажет?! Такой же, как и все мужчины, самостоятельный и загадочный, а ты переживай за него!

Словно прочитав мысли, звереныш прижал свои ушки и примирительно потерся головой о мой бок. Мол, не волнуйся, все в порядке. Ага, конечно, в порядке. И как скажите на милость, не волноваться?

Однако, как бы я себя не уверяла в обратном, то, что он, не взирая ни на что, меня нашел, сильно радовало. Так что я сразу простила его самовольство и вообще готова была расцеловать, но не стала этого делать при Федорыче и парнях, заслужив укоризненный взгляд Крохи. Только хотела сказать ему, чтобы посидел где-нибудь в сторонке, как он сам умотал куда-то, исчезнув с глаз. Точно мысли читает!

Федорыч молча просмотрел три самых удачных на наш взгляд вступительных текста, а потом разразился такой гневной речью, словно подобной ереси он в жизни не видел. Я сидела, открыв рот, ловя каждое его слово, не обращая внимания на гневные ядовитые насмешки. Как жаль, что визоры валяются на столе, а то бы записала всю эту сцену, чтобы потом просмотреть и ничего не упустить. Похоже, директор просто не в курсе, что я тут для красоты. И действительно хочет, чтобы программа получилась. Недовольное выражение на лице Марата лишь укрепило мою догадку.

Высказав всё, Федорыч махнул рукой и удалился, все еще переполняемый чувствами. Мы же трое напоминали провинившихся школьников.

– Ди, да плюнь ты на старика, – хмыкнул админ, одевая жилет и беря со стола туго набитую черную барсетку, – подумаешь, не понравилось ему. Он, в конце концов человек старой закалки, а сейчас другие времена, другие нравы, другие интересы у молодежи… Так что всё ты правильно сделала, и не мучайся больше с речью, только хуже будет.

Я кивнула, соглашаясь. Все он верно говорит, только зря.

– Диана, – подал голос Моретти. Полностью экипированный, он тоже собрался уходить. – Ты уверена, что не хочешь взять меня с собой на эту встречу?

– Какую? – И сразу сама вспомнила про Глеба. Внутри все сжалось от близости кошмара. Можно только гадать, что значит ‘покалеченный’. Оттого ответила оператору излишне резко: – Я же сказала – нет!

– Не уверена? – хмыкнул он.

– Что? Проваливай, Серж!

– Ладно-ладно, сдаюсь. И тебе, Кроха, всего доброго. Береги нашу леди.

Как и следовала ожидать, звереныш снова был рядом со мной. И на Сержа он смотрел совсем не по-доброму.

– Ты чего? – спросила я, когда мы остались одни. – Он хороший парень.

Меня в ответ лишь лизнули в нос.

– Ладно, пора нам навестить Глеба. Поедешь со мной? – это я так, из вредности спросила. Кроха же на подначку никак не отреагировал. Ну конечно! Он же настоящий мужик. Или кем там себя кадавры считают? – Рановато еще, но ждать до двенадцати я не намерена. Дел еще полно, да и пообедать нам тоже не мешает.

Рысь уже ждала на крыше, сразу заулыбалась, увидев Кроху:

– Ни фига себе! Проспорила я Сержу, выходит.

– Э?

– Серж уверял, что Кроха притащится за тобой сюда.

– И когда вы успели поспорить? Ладно, не важно. Полетели к Глебу.

– Ага, – физиономия Рыси сразу вытянулась. – А ничего, что рано? Полчаса еще. А нам лететь от силы минут пять.

– Ничего. Если что там подождем.

Кроха разлегся на диванчике напротив, оккупировав сразу три места в салоне, а я занялась просмотром последней копии своей речи, стараясь припомнить комментарии директора. Однако не успела начать, как мы уже снижались перед длинным двухэтажным зданием на окраине сити, окруженным высокой оградкой. Внутри ограждения настоящий тропический парк. Во всяком случае, все выглядит ухоженным и красивым. По дорожкам гуляют пациенты, судя по одежде. Видно и медперсонал в светло-зеленых или белых костюмчиках. Надо же, какая идиллия.

Однако проблемы возникли там, где не ждали.

– С животными сюда нельзя! – преградил нам путь высокий охранник на КПП.

– Это не животное, – запротестовала я, роясь в сумочке в поисках паспорта Крохи.

Рысь сзади что-то пискнула, и я вдруг увидела, что мой мохнатый друг стоит рядом на задних лапах. Надо же, в таком положении он был выше меня ростом, с ушами так точно, и совсем не производил карикатурного впечатления.

Бесцеремонно сунув лапу в мою сумочку, он каким-то чудом сразу выудил оттуда свое удостоверение и, небрежным жестом предъявив охраннику, прошествовал мимо, слегка отодвинув того плечом. Стараясь не смотреть на выпавшего в осадок бойца, мы с Олей беспрепятственно прошли следом, оказавшись, наконец, на территории больницы. Документ, к слову, Кроха не вернул, а сунул в один из кармашков своей разгрузки.

– Как он его, – прошептала мне на ухо Рысь, когда охранник уже не мог нас слышать.

– Хм, да уж, – только и смогла ответить я, сама пораженная поведением крутого парня. А здорово он смотрится в своей одежке с множеством кожаных ремешков, вооруженный и опасный – когда вот так идет, как человек, а не тигр какой-нибудь. Даже показалось, что оглянувшись назад, Кроха мне подмигнул, но скорее всего, это у меня воображение разыгралось. В следующую секунду он уже был на четырех лапах и растворился в пейзаже – только ветки кустов по сторонам дорожки шевелились, выдавая его присутствие.

За всеми мыслями о новом друге, я почти забыла цель посещения Ново-Плесецкой больницы. А все было очень и очень нерадостно. Я совершенно не знала, как относиться к тому, что Глеб жив. Поднимаясь по широким ступенькам в здание больничного корпуса, на который указала любезная медсестричка, я размышляла о том, простила ли я ему покушение на мою жизнь? Воспоминание о ремне на шее обрушилось внезапно, заставив замереть. Словно яркими вспышками проскальзывали видения, как я беспомощно пытаюсь освободиться, видя перед собой безжалостное, искаженное ненавистью лицо Макарова. Как царапаю ремень, ломая ногти, как не хватает воздуха, как темнеет в глазах… А потом, когда стоя на коленях, пыталась вдохнуть и не могла…

– Диана! С тобой все в порядке? – тревожный голос Оли вернул к действительности.

Оказалось, мы уже внутри, в маленьком холле, где кроме нас никого нет, лишь пустая сейчас простенькая стойка вахтера и два коридора, уходящие направо и налево. А я, как ни странно, лежу на полу, ощущая под головой что-то мягкое. Почти сразу поняла, что это лапа Крохи, который, заметив, что я пришла в себя, помог мне подняться. Точнее взял за плечи и одним движением поставил на ноги.

– Ты вдруг потеряла сознание, – на лице девчонки было написано облегчение. – Я уж хотела на помощь звать, но Кроха оказался рядом, подхватил и отнес сюда, внутрь. Я только попросила бабульку, которая здесь дежурит, принести нашатырь, или что-то в этом роде. Но что-то ее не видно.

– Я уже в порядке, правда. Может, это от солнца, – и улыбнулась лизнувшему меня в щеку телохранителю. – Можешь отпустить, со мной все хорошо.

Не очень поверив, судя по взгляду, он все же выпустил мою талию из лап.

– Куда идти? – оглядевшись вокруг, не увидела никаких указателей. И где теперь искать дежурную тоже не ясно.

– Я не знаю, – пробормотала Рысь, тоже растерянно оглядываясь. – По-моему нам должны выдать халаты и проводить, но я не уверена.

– А-а, – мне вдруг в голову пришла ‘замечательная’ мысль. – Кроха, ты не мог бы быстренько разведать, где нам искать Глеба Макарова? А мы тут посидим, подождем.

И все же я удивилась, когда он согласно кивнул и тенью скользнул в правый коридор.

– Ого, – Рысь тоже впечатлилась. – Неужели вот так возьмет и найдет?

– Вот и посмотрим. Сама не знаю.

Мы присели на жесткий диванчик, ожидая дежурную бабульку и Кроху. Первым явился наш парень, не прошло и трех минут по ощущениям. И почти сразу из другого коридора выкатилась пухленькая бабка в широком зеленом халате, с нашатырем в руках и двумя здоровыми санитарами за спиной.

– Вот они! – торжественно объявила она с видом победительницы, пропуская ‘мальчиков’ вперед.

– Мы пришли навестить Глеба Макарова, – тут же вскочила я на ноги, постаравшись оказаться между Крохой и санитарами.

Санитары встали как вкопанные и переглянулись.

– Тамара Степановна, так это же кадавр госпожи Морозовой, – повернулся более высокий к дежурной. Нам уже сообщили с охраны. Все в порядке.

– А-а-а, – глубокомысленно ответила бабулька, успевшая забежать за свою стойку. И проворчала негромко: – Ходют тут всякие инопланетяне, а ты угадывай – в порядке они, али не в порядке. Так кого навестить пришли?

– Глеба Макарова, – подошла я к стойке. – Он, наверное, в реанимации?

– А эт мы сейчас посмотрим, минуточку.

Заглянув за высокую поверхность стойки, я увидела маленькое чудо – старинный компьютер с настоящей материальной клавиатурой, выполненной, судя по всему, из прозрачного пластика. Тамара Степановна шустро вбивала какие-то данные, близоруко щурясь на экран.

Санитары немного потоптались сзади, да и ушли, не сказав больше ни слова.

– Есть такой, – объявила бабка. – Но к нему нельзя. Гриф стоит. Запрещено.

– Нам можно, Ахиллес сказал, что он меня ждет.

– Послушайте, любезная. Я не знаю, кто этот ваш Ахулес, но если гриф стоит – значит никому нельзя. А вы кто ж ему будете?

Растерявшись, я оглянулась на Рысь, но та лишь пожала плечами. Вот так. Приехали.

– Уходите, – решительно заявила дежурная. – Завтра придете, может гриф снимут.

– Но нам обязательно нужно сегодня.

Я почувствовала, как кто-то дернул меня за рукав. Это Кроха привлекал мое внимание, стоя на четырех. Мотнул головой, указывая на выход. В глазах легко читалось обещание.

Доверившись нашему разведчику, я быстро свернула переговоры:

– Хорошо, мы придем завтра. До свидания.

Рысь непонимающе нахмурилась, и когда оказались на улице я ей пояснила:

– Мне кажется, Кроха нас сейчас проведет к нему.

Мы поспешили за провожатым, обходя здание справа. Как уж Кроха разбирался в разных корпусах и хозяйственных постройках, я не знаю, но скоро уже стояли перед низенькой дверью с табличками ‘Посторонним вход воспрещен’ и ниже – ‘Служебный вход’. Могли бы и одну какую-то оставить, а то масло масляное маслянистое получается. И как войти? Массивная железная дверь внушала уважение одним своим видом.

Я немного потопталась перед ней, ожидая, что наш разведчик вскроет ее каким-нибудь хитрым способом. Но тот ее просто потянул ее на себя и скользнул внутрь.

– Не заперто, – удовлетворенно сказала Рысь, – как и следовало ожидать.

– Чувствую себя взломщицей и преступницей, – пожаловалась я, завидуя ее хладнокровию. Тем не менее, решительно спустилась вслед за Крохой в полуподвальный коридор. Сверху по серому бетонному потолку шли какие-то трубы. Внизу по бокам тоже. Дверь мы за собой прикрыли, но закрывать на замок Кроха не стал – наверное, готовит нам пути отхода. Куча ответвлений коридора нашего провожатого нисколько не смущала. Он шел все прямо и прямо, пока, наконец, не свернул в один, похожий на все другие, боковой проход. Я бы уже давно заблудилась в этих лабиринтах, а Кроха сворачивал то направо, то налево, пока не вывел в более широкий коридор, замерев перед зарешеченными дверями.

– Лифт? – произнесла сзади меня Рысь.

– Похоже на то. А как…

Гадать над игнорирующей команды визора древней конструкцией не пришлось – Кроха уже открыл решётку, и нам оставалось только пройти в кабину грузового лифта. Он сам закрыл двери и понажимал какие-то кнопки, отчего кабина медленно поползла наверх с мерзким дребезжащим звуком. И остановилась она только на втором этаже.

Мы оказались в небольшом зальчике с кафельным полом и белыми стенами. Остро пахнуло какими-то медикаментами. Вдоль стены шел ряд дверей с номерами. Из персонала никого не было видно на наше счастье, и я робко открыла дверь, на которую указал кадавр.

Вид небольшой светлой палаты с единственной высокой кроватью посередине, опутанной трубками и проводами действовал угнетающе. Попискивали какие-то приборы на тумбе в изголовье, светились мониторы заполненные цифрами и ломаными бегущими линиями. Я глубоко вздохнула, не решаясь подойти ближе. Друзья остались в коридоре, предоставив меня самой себе, и вся уверенность сразу куда-то испарилась. Мне стало жутко от мысли, что я сейчас увижу вместо красивого, полного сил еще совсем недавно мужчины. От резких “больничных” запахов затошнило. С трудом переборов слабость, взяла себя в руки и шагнула вперед. Шаг, еще один, еще. И вот я уже возле изголовья. Выдыхаю и опускаю взгляд, со всех сил сжимая зубы. Если бы я не знала, что это Глеб…

Голова лежащего на кровати человека оказалась так замотана, что виднелся лишь правый глаз, сейчас закрытый, рот и часть щетинистого подбородка. Он был весь в бинтах, кое-где сквозь них просочилась кровь. Отсутствовала левая рука и половина левой ноги, больше всего кровавых пятен виднелось на левом боку. Трубки с разноцветными жидкостями и провода опутывали то, что осталось от некогда здорового и крепкого мужчины. Грудь едва заметно вздымалась, показывая, что он жив. От острого чувства жалости и сожаления у меня перехватило дыхание и ослабели ноги. Пришлось ухватиться за металлическую трубу, идущую вдоль койки.

И глядя на это беспомощное тело, я поняла, что не могу больше держать на него зла, что все уже простила. В горле появился комок, а по щекам потекли слезы.

– Глеб, – тихо позвала я.

Ресницы затрепетали, но глас он так и не открыл.

– Ди? – произнес едва слышно.

Пришлось наклониться к нему:

– Да, это я.

– Прости, – полустон-полувздох вырвался из пересохших губ Макарова.

– Уже простила, – всхлипнула я.

Он, наконец, открыл глаз, но меня не видел, смотрел куда-то вверх. На губах застыла слабая улыбка.

Я все ждала, что он еще что-то скажет, напрягала слух, но Глеб молчал. И только теперь я заметила, что экраны над изголовьем светятся красным, а все линии из зигзагов превратились в прямые.

В палату влетела Рысь и схватила меня за руку:

– Он умер, Ди! Уходим, быстрее!

Она лишь мельком глянула на Глеба и потащила меня к выходу.

Едва успели завернуть за угол, как раздался топот ног, и в палату Макарова забежало несколько людей из персонала. Раздались какие-то приказы, запищали громче приборы.

– Уходим, – повторила Оля.

– Но его могут еще оживить, – пробормотала я.

– И что? Быстрей же.

Я не заметила обратной дороги, пришла в себя, только проходя кабинку с охранником.

– До свидания, – вежливо произнес он.

Оглушенная происшедшим, я лишь кивнула ему и заспешила к коптеру. Захотелось оказаться как можно дальше от этого места.

– Домой? – спросила Рысь, запуская двигатели.

Мысль пообедать в ресторане теперь не казалась столь удачной.

– Домой, – подтвердила я.

Глава 19

Пообедали дома, в обществе Крохи, а потом снова отправились на работу. Теперь уже втроем. Не потому, что избавиться от него невозможно. Вовсе нет. Хоть это кажется и вправду достаточно сложным делом. А больше потому, что с кадавром, я чувствовала себя гораздо уверенней. К тому же, было забавно наблюдать, как реагируют на него люди, и какой вес я приобретаю в их глазах, благодаря такой охране. Да и что греха таить, после недели на Прерии, я стала многого опасаться.

Рысь, высадив нас на крышу медиацентра, улетела по своим, а больше – по моим делам, а мы с Крохой отправились в мой кабинет. Кадавр сразу занял диванчик в углу и не отсвечивал, а мы с Сержем, Маратом и Алексеем Федоровичем устроили совещание по поводу программы. Оставалось всего дней десять до ее выхода в эфир.

Прежде чем все расселись, директор медиацентра протянул мне флешку, сказав, что забыл передать утром, отвлекли мол. Я сразу посмотрела, удивляясь, что передали ее не лично мне, а через ‘дядю Лешу’. Странное сообщение, полученное с Земли, немного напрягло. Очень короткий совет от куратора содержал всего несколько слов: ‘Диана, постарайтесь не увлекаться политикой. Помните, что ваша передача должна носить более развлекательный характер. Сделайте так, чтобы после программы людям, особенно молодежи, захотелось туда приехать. В остальном – полная свобода для вашей фантазии. С уважением, Виктор Неверов’

Я не знала, что и думать. Это дружеский совет, или прямое указание? Разве в таком формате получают задание? И почему письмо было на простой флэшке а не в конверте? И пароль совсем не сложный, значит, и Алексей Федорович в курсе? Зачем?

В любом случае, особой тайны из послания делать не стоило, я и так собиралась обсудить с ним передачу. Я собственно в таком ключе до сих пор и действовала. И эпизодов красивой жизни на этой молодой планете набралось немало.