Текст книги "Неудачница (СИ)"
Автор книги: Агрипина Тумбочкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Да, Вов. Но я справилась, как видишь, осталось только убедить в этом остальных.
– А у меня Аль, все хреново! Поганая нынче жизнь пошла…
– Ты друг эту песню заканчивай. Бороться тебе надо, а не сопли на кулак наматывать, подурит твоя Наташка, да и надоест, – прямо и очень грубо сказала я.
Вывести Вовку из такой тоскливой меланхолии, в которую перешло его отчаянье, могли только очень сильные слова, сказанные уверенно, без тени сомнения.
– Ты так думаешь? – он поднял на меня глаза побитой собаки, сердце больно защемило.
– Конечно, да и дочка будет к тебе проситься. Так что никуда она не денется.
Не знаю, насколько убедительно прозвучали мои слова, но мне очень хотелось надеяться, что я права и не зря обнадеживаю человека.
– Ладно, не будем о грустном…
– Не будем так не будем, хочешь, расскажу тебе о планах на комнату?
Но к моему удивлению, Вовка не проявил интереса к моим творческим порывам, и довольно вяло поддакивал в нужных местах, соглашаясь абсолютно со всем.
– А здесь мы поместим террариум с аллигатором, – мстительно вставила я, ожидая еще одного механического…
– Ага.
– Что ага? – вспылила я, – ты хоть слышал, что я сказала?
– Ты говорила про террариум для…стоп, ты что издеваешься? – удивился Вовка, озадаченно оглядев меня.
– А ты все равно не слушаешь, так почему бы не разводить у тебя милых зубастых земноводных? Знаешь, когда мне втирала Татьяна про твою неадекватность, я думала она преувеличивает, но теперь вижу, насколько это добрая женщина, приуменьшила!
Мужчина пребывал в состоянии, мягко говоря, шока. Но я здраво рассудила, что такая встряска ему не помещает, а еще…в голове мелькнула довольно глупая идея. Которая прочно засела в моей бедовой голове. Я окинула мужчину изучающим взглядом, оценила свои шансы быть битой, но все же решила рискнуть на свой страх.
– Вов, – позвала я отрешенно взирающего друга, он не откликнулся, – Вов!
– Что? – он повернул ко мне голову.
Наши взгляды встретились, и я не к месту вспомнила, как мы когда-то с Ксюхой по очереди переболели детской влюбленностью в нашего черноглазого друга. Мне захотелось улыбнуться, но я сдержалась. Подавшись вперед, так что наши лица разделяло ничтожно малое расстояние, я замерла, настороженно разглядывая посветлевшее лицо Вовки, с запозданием понимая, что определенно зря затеяла эту игру, потому что охотник и жертва вот-вот поменяются местами.
Его губы легко коснулась моих, вызвав совершенно необоснованный приступ паники. Я отстранилась, во все глаза, рассматривая Вовку.
– Что с тобой происходит? – тихо спросила я.
– А с тобой? – в его голосе послышалось раздражение, – ты появляешься из ниоткуда, начинаешь учить меня! Мне вовсе не нужно ничье утешение!
От его слов у меня запылали щеки, захотелось провалиться сквозь землю. Но, не смотря на стыд, я понимала, что он прав на все сто.
– Прости. По поводу работы над квартирой, – я отвернулась к окну, – думаю я смогу закончить через пару недель, там некоторые предметы только на заказ, а еще мне нужно будет поработать с одной из стен, там будет кое-что авторское так сказать… Пересекаться мы не будем, так что все нормально.
Господи, как же неприятно, ему и так несладко, а тут я еще со своими "все будет хорошо". Оставшуюся дорогу мы провели молча: я ругала себя на все лады, за излишнюю самоуверенность, за что и получила по заслугам. Вся эта ситуация казалась мне страшным фарсом.
Расставаясь, Вовка довольно сухо со мной попрощался, чем окончательно выбил из-под меня и без того нестабильную опору. Но жизнь и до того не баловавшая меня, решила добавить новых красочных ощущений.
Встретила меня Людмила, по ней сразу можно было понять, что в агентстве сучилось явно что-то из ряда вон выходящее. Глаза как-то странно блестели, а губы постоянно расползались в глупую улыбку.
– Что случилось? Ты какая-то загадочная, – спросила я, устав от ее таинственного молчания.
– У нас новый клиент, – сказала она, как будто это объясняло ее поведение.
– Новый клиент! Мне уже страшно! Люд, ну скажи прямо, – горячая кружка с кофе приятно согрела замерзшие руки, а все из-за моего упрямства. Почему-то мне захотелось выйти насколько раньше, чтобы прогуляться по нескольким улицам.
– Он такой… – Людмила блаженно закатила глаза, – высокий, широкоплечий, сероглазый. Его зовут Виктор Лужин, – что-то знакомое промелькнуло в ее словах, но ломать голову еще и из-за этого… ну его.
– Ммм…и что? – я равнодушно пожала плечами, подхватила кружку с кофе и направилась к себе в кабинет.
Собственно до согласования с шефом заняться мне было нечем, а Мичалыча сейчас лучше не беспокоить, как я поняла, он занят этим Лужиным.
Зазвонил внутренний телефон.
– Да.
– Саша, зайди ко мне, – сказал помянутый секунду назад шеф.
– Сейчас, – я на мгновение задумалась, взять ли мне с собой каталоги и наброски, но передумала.
Когда я подошла к двери ведущей в кабинет начальника, она внезапно распахнулась, и я столкнулась с мужчиной, но поскольку Михалыч отчаянно жестикулировал из своего творческого уголка…
– Извините, – буркнула я, проходя мимо.
– Саша? – голос звучал уж больно знакомо, и я обернулась.
– Вик? Что ты здесь делаешь? – "сбежала, называется!"
Шеф, тоже вскочил из кресла, взирая на нас совершенно изумленными глазами. Мне же оставалось стоять и молча хлопать ресницами. Вик, тоже не страдал красноречием, зато он, совершенно не стесняясь, рассматривал мою фигуру и хмурился. Меня это безобразие раздражало и смешило одновременно.
– Вы знакомы? – прервал наше затянувшееся молчание Саныч.
– Нет, – отрезала я, отходя на приличное расстояние от Вика.
– Да, – сказал Вик, отчего брови Михалыча вопросительно взметнулись.
– Саша? – это шеф.
– Да мы были знакомы, но Виктор уже уходит, правда? – я гневно посмотрела на замершего мужчину.
– Да, Александр, я вам с вами свяжусь… – Вик прищурился, – Саша, можно тебя на минутку? – вопрос был задан так, что мне страшно захотелось ударить по его самоуверенному лицу.
– Конечно, – сквозь зубы процедила я, выходя первой.
Вик последовал за мной. Мне не хотелось, чтобы кто-то из конторы стал свидетелем нашего разговора, поэтому сняла с вешалки куртку и решительно вышла на крыльцо. Мороз бросился в лицо, пощипывая щеки, руки замерзли моментально, я сунула их в карманы. Пальцы нащупали пачку сигарет, которую я купила по дороге на работу, но так и не решилась открыть. А сейчас момент был идеальный, никотин раньше всегда успокаивал мне нервы. Я вытащила их из кармана, под пристальным взглядом Вика сорвала обертку и вытащила сигарету. Щелкнула зажигалка, я затянулась и только после этого решилась начать разговор.
– Я тебя слушаю.
– Значит теперь ты здесь? – Вик прислонился спиной к косяку.
– Как видишь, – я пожала плечами.
– А как же Андрей?
Сердце в груди подпрыгнуло, совершило головокружительный кульбит, и оборвалось. Тактичностью Вик не страдал, что ж я уже успела оценить его актерский талант. То он сама любезность и очарование, то в нем просыпается непримиримый и возмутительно наглый мужлан.
– Надеюсь, твоя сестра хорошо о нем заботится, – едко ответила я и глубоко вдохнула пьянящий сигаретный дым.
– Не думаю, – отрицательно покачал головой Вик, – Вика уже месяца два учится и живет в штатах.
– Зачем, ты говоришь мне это? – странно, что Вик решил развеять мои мысли о так и не сложившихся отношениях Вики и Андрея.
И снова этот его изучающий взгляд.
– Мне интересно, почему ты сбежала из города. И…что с ребенком? – Вик сказал последние слова очень осторожно, но все же сказал! Черт! Чтоб его!
– Не сбежала, а уехала, – ответила я, игнорирую последний вопрос. Стряхнув пепел, я снова сделала затяжку.
– Что с ребенком? – не унимался Вик.
Сигарета тихо хрупнула, ломаясь в сжатых пальцах, и осыпалась на серый кафель. Я проследила за ее полетом, пытаясь понять, что в его намереньях меня бесит больше самоуверенность или нездоровое любопытство, перешедшее за все возможные рамки.
– Его больше нет, – тихо ответила я, и, пройдя мимо Вика потянула за ручку двери.
– Подожди. Я тогда давил на тебя, это не честно по отношению к тебе. Просто мне хочется быть рядом с тобой, – он смотрел прямо в глаза, будто бы бросал вызов.
Что ж…
– Вик. Посмотри на меня повнимательней, – попросила я, отходя от двери, – что ты видишь?
Вик молчал, а для меня его молчание говорило о многом.
– Я вижу молодую уставшую женщину, – медленно и как-то грустно сказал он, – которой хочется тишины и покоя, которая устала зависеть от других обстоятельств. А еще вижу…
Он подошел ко мне, и я почувствовала тонкий аромат его парфюма. Я отступила назад, упиревшись спиной в решетку крыльца. Вик наклонился к моему лицу, вторгаясь в личное пространство. Мне стоило вести себе осмотрительней, чтобы не оказаться в такой недвусмысленной ситуации.
– Вик не надо, – взмолилась я, – ну подумай, сколько вокруг тебя женщин! Они красивы, умны, только выбирай. Вик мне никто не нужен, я не умею любить, понимаешь? Если бы умела, простила Никольскому и Вику, и отношение к себе… – но мои слова прошли сквозь него, не задев ни одну струнку души. И я совершенно не знала что делать, будто та усталость, что поселилась во мне, оказала влияние и на чувства. Вик словно прочитав мои мысли, мимолетно коснулся моих губ, оставляя на них вкус сожаления, и обнял, крепко прижимая к себе.
– Ты другая Саша, – сказал Вик, теплое дыхание коснулось моей макушки, – и ты мне нравишься, очень. Прошу, дай мне шанс?
Мое тело замерло в его объятиях, дыхание перехватило от страха. Мне негде было скрыться от его слов, поэтому я молчала, вдыхая его запах. Меня влекло к Вику, но я не понимала чего вдруг все чувства взбунтовались против меня. Я отстранилась, он него, и заглянула в его глаза.
– Мне пора, я думаю, мы поняли друг друга. И больше не вернемся к этому разговору, – я осторожно высвободилась из его объятий и зашла в офис.
Ноги дрожали и подгибались. А тут еще как некстати, появился шеф, кидая на меня многозначительные взгляды, но сейчас мне хоть на пару минут нужно было остаться одной.
Когда дверь моего кабинета закрылась, я со стоном опустилась на кресло и спрятала лицо в ладонях.
Не думать, не думать, – крутилось в голове. Но мысли упорно лезли без спроса, прокрадываясь на свет. И от этого хотелось убежать от самой себя, спрятаться под столом, или в шкафу, как я делала в детстве. Жаль я уже не маленькая, и не могу списывать все на свои страхи. Я едва не согласилась на предложение Вика, но вовсе, не потому что искренне желала быть с ним, а из страха остаться совсем одной.
В дверь осторожно постучали. Я подняла глаза, стряхивая с себя болезненное оцепенение.
– Войдите.
Дверь распахнулась, пропуская Михалыча.
– Посмотришь мою работу? – неуверенно спросила я.
– Посмотрю, – ответил он, присаживаясь на краешек рабочего стола.
Я отдала ему листы с набросками, подробно рассказала и показала мебель из каталогов. Шеф оказался доволен, чем дал отмашку на активные действия, но уходить не торопился. Я, конечно, подозревала, что он так хочет, но стесняется спросить.
– Саш, мы взрослые люди, зачем тебе знать про мою личную жизнь? – в лоб спросила я.
Шеф усмехнулся, и переместился со стола, на стоящий рядом стул.
– Я же должен знать, от чего мои сотрудники приходят с трясущимися руками и побелевшими лицами. К тому же, ты ушла с очень важным клиентом, – намек был прозрачно ясен.
– На гонорарах агентства это не отразится, – успокоила его я.
– Кстати, о гонорарах…Вот, твой аванс, – он вытащил из заднего кармана джинсов слегка помятый конверт.
– Как во время, спасибо! – поблагодарила я, и взяла протянутый конверт.
– Заработала.
– Саш, у меня к тебе просьба. Ко мне завтра мама приезжает, в общем, прогуляю я. Точнее с утра буду, а потом мне нужно будет уйти, – в этот момент я чувствовала себя как школьница.
– О чем вопрос, конечно, только я бы поторопился с заказами, – наставительно посоветовал шеф и вышел.
В сумке ожил телефон, одновременно с ним затрещал рабочий. Я схватила трубку.
– Слушаю.
– Ты там не заработалась? – озабоченным голосом спросила тетя Надя.
– Да нет, а что? Блин, ты тоже в курсе? Да? – трубка отозвалась мелодичным смехом.
– Конечно, да! Я займусь столом, а ты уж будь добра посети салон и купи нормальной одежды, – звучало угрожающе.
– Ладно, заговорщики, я как-нибудь вам припомню! – ответила я и положила трубку.
22 ноября.
Утро пришло с новыми проблемами, я проспала. Будильник именно сегодня решил накрыться, упокоиться и самоустраниться. Поэтому все процедуры по побудке организма пришлось исключить и бежать на работу. Где, как не странно, было по-утреннему тихо и сонно. То, что нужно.
Обзвонить и договориться о сроках поставок, оплатой и прочими мелочами, все это заняло не так уж много времени. Гораздо больше ушло на разработку совместного с Клавдией Степановной витража в мансардное окно, и стеклышки в бра, которые я собиралась повесить по обеим сторонам от балконной двери. Далее я заглянула в бухгалтерию и отдала список мебели, по которой должны прийти платежки. На этом мой налет, под названием работа благополучно окончился. Теперь осталось самое ответственное – поход в салон, в который меня вчера записала тетя Валя, за что я ей была безумно благодарна. О такой тонкости, я забыла начисто.
Салон я нашла довольно быстро, хорошо, что он находился недалеко от самого агентства. И судя по интерьеру, был из недешевых, ну да не важно сегодня можно себя побаловать.
Мастером оказалась довольно упитанная дамочка лет сорока, слегка грозная на вид. Но стоило ей открыть рот, как я поняла – первое впечатление жутко обманчиво.
– Меня зовут Мика, я думаю нужно сделать что-нибудь естественное, а вот здесь, – она собрала вокруг лица несколько прядей, – сделаем блики. И надо бы постричься, да?
Я только пожала плечами, надо значит надо.
– Вы Мила опытный мастер, так ведь? – она утвердительно кивнула, – просто сделайте, как считаете лучше.
– Вот это я понимаю доверие, вы не беспокойтесь, все будет в лучшем виде.
И я поверила, расслабилась, позволила не смотреть за возней со своими волосами. Отрешилась, закрыла глаза, позволяя вспомнить холодные голубые глаза, тихий, но пробирающий до глубины души голос, страстные до боли поцелуи. Андрей…я так скучаю. Но сама, наверное, никогда в этом не признаюсь, потому что не вернусь.
Мучить себя подобными мыслями, не позволила Мика.
– Кажется, вас ждет мастер по маникюру.
И понеслось. Очнулась я, только когда мне Мила возвестила об окончании, и выдала бумажку с немалым счетом за все оказанные услуги. Но за все это удовольствие, стоило заплатить много дороже, если мама будет улыбаться, глядя на счастливую дочь. Я грустно улыбнулась своим мыслям, сказала Миле прощальное спасибо, пообещав заглядывать почаще и буквально бегом помчалась к стоянке такси. Меня ждал утомительный, но очень быстрый шоппинг, поскольку время стремительно утекало, и через пару часов нужно стоять около вокзала.
Машина такси отвезла меня к ближайшему торговому центру, где я несколько растерянно бродила от бутика к бутику вяло, рассматривая вещи, не понимая, что мне нужно. Может эти сапожки, или это платье, как вам эти перчатки? Может вот ту черную сумочку? Я уселась на лавочку, которая располагалась посреди торгового павильона и достала мобильный. Набрала номер Ксюхи.
– Ксюх, привет.
– С днем рождения! – бодро отрапортовала она.
– Спасибо. Слушай, во сколько вы приезжаете?
– У нас автобус задержали, так что будем часам к половине седьмого.
Я облегченно вздохнула.
– Хорошо, буду вас ждать.
– Али… я должна тебе что-то сказать.
– Давай потом а? У меня голова сейчас взорвется, я ничего не успеваю, просто ужас! – я устало потерла лоб.
– Ладно, – мрачно отозвалась подруга и отключилась.
Я убрала телефон в карман, и решительно направилась в очередной бутик с довольно привлекательной витриной.
С проблемой выбора мне помогли определиться консультанты, чего я так сразу не поступила? Растерялась, была дезориентирована. А теперь даже с удовольствием включилась в процесс. Процесс вышел долгим, из-за чего я едва успела приехать вовремя на вокзал.
Они меня уже ждали. Три совершенно разных женщины, но каждая по-своему была очень дорога мне. Мама… что тут скажешь, это мой недостижимый идеал, чистый, строгий, все понимающий, прощающий мне мои промахи.
Стюша… младшенькая, любимая племянница, и потрясающий человечек, которого я всегда старалась уберечь от тех ошибок, что наделала сама, хоть и понимала – не смогу. Каждый волен распоряжаться своей жизнью, и учиться не только на своих ошибках.
Оксана… Ксюха – друг, дружище, кладезь разнообразной информации, помощник и организатор, да много еще кто. Она моя первая любовь, единственная кто знает обо мне все и даже чуточку больше. Я обязана слишком многим….
И вот они все здесь, немного растерянные, припорошенные первым снегом. Наша общая радость от встречи, тесные объятья и поцелуи…слезы. Взаимные упреки, но так по мелочи, чтобы скрыть слишком яркие эмоции.
Когда первое безумие прошло, мы подхватили тяжелые сумки, с наверняка очень вкусным содержанием, затолкали их в багажник такси и погрузились в теплый салон машины, которая повезла нас к праздничному столу.
Я всю дорогу тихо как мышка млела в объятиях мамы. Стюша полушепотом мне рассказывала все последние новости, а Ксюха, которой досталось место рядом с водителем, кидала на меня задумчивые взгляды.
Тетя Надя осталась довольна моим внешним видом, впрочем, я была ей благодарна за все, что она для меня сделала. Если бы не она, ох лучше не думать…
Хлопнула пробка, по рукам потекла бурлящая пена.
– Наливай! – Ксюха ткнула меня локтем в бок, – а то все шампанское выльется к тебе в тарелку.
– Ой! – надо же так задуматься.
Игристое золотое шампанское полилось в красивый хрусталь из тетиной личной коллекции. Звонко звякнули бокалы. Я оглядела всех и радостно зажмурилась. Так не бывает, столько счастья и все мне одной.
Мама встала, чтобы поздравить.
– Дочь, я всегда знала, что ты пойдешь по своему пути в этой жизни, – начала она, а у меня болезненно сжалось сердце, – ты особенная, поэтому я хочу пожелать тебе счастья, ты как никто другой заслужила его.
Сказать, что я была растрогана, нет, мне жутко захотелось пойти сунуть голову под ледяную воду, побиться головой об стенку и разреветься, глупо по-бабски заголосить о загубленной жизни. Счастье бежит от меня, как от прокаженной, беря на полном скаку невиданные высоты, и все лишь бы не со мной. Но мне нужно улыбаться, и я улыбаюсь, сквозь слезы.
И вновь поднятые бокалы, только уже в голове приятно шумит, а мрачные мысли безнадежно далеко. Как же хорошо! Сестры тихо перешептываются, переместившись на диван, племяшка клубочком свернулась на кресле, утомленная долгой дорогой.
– Пойдем, покурим? – шепнула мне Ксюха.
– Пойдем.
У меня давно зрело нехорошее предчувствие, все ее странные взгляды, грустные вздохи. Как минимум ее поведение тянуло на хороший допрос с пристрастием, что я собиралась сделать. Мы накинули куртки и вышли на балкон. Распахнули одну из створок окна, впуская холодный вечерний воздух.
Оксана прикурила сигарету, вопросительно уставившись на пачку сигарет в моих руках.
– Это серьезно, – хмыкнула она.
– Не настолько, но я терпела весь вечер, а сейчас ты мне все обстоятельно расскажешь, – сказала я, недвусмысленно намекая на наш телефонный разговор.
– Где твое кольцо? – вдруг спросила Ксюха, а я механически пошевелила пальцами, но кольцо куда-то исчезло. Не знаю почему, но этот символ совсем не раздражал меня, даже успокаивал, будто было в нем что-то такое…
– Потеряла, – грустно вздохнула я, глядя на осиротевший безымянный палец, на котором осталась почти незаметная светлая полоска кожи, – жалко.
– Жалко, – повторила Ксюха, – ты знаешь, я хотела с тобой поговорить. Аля, ты же знаешь меня, мне всегда было сложно стоять в стороне от твоих проблем. Я терпела, всегда старалась не влезать, но сейчас настал момент… Ты должна меня выслушать!
Я смотрела во все глаза на свою подругу, на ту с которой провела лучшие и худшие моменты в своей жизни. А теперь она стоит, пряча от меня глаза, не зная, как сказать то, что ее гложет. Не представляя как ее успокоить, я взяла Ксюху за руку.
– Перестань, это же я!
– Я знаю, просто это касается Андрея, – мрачно сообщила она, нервно стряхнув пепел в открытое окно.
– Вот значит как…
– Да, именно поэтому мне не по себе, – она вырвала руку, и сунула ее в карман куртки, – я согласилась поговорить лишь потому, что он оказался очень настойчивым.
– Ага, – только и смогла выдавить я. Мне вдруг стало страшно, сейчас произойдет что-то очень важное.
– Он просил меня… – она шумно выдохнула, – блин, Алька, я тебя знаю, черти сколько, и никогда мне не было так плохо! Он просил сказать…
Тут заиграла мелодия на Ксюхином мобильном, и она в ужасе уставилась на светящийся экран.
– Я не смогу, – пискнула она, протягивая мне телефон, – это он!
Что-то во мне перевернулась, раз я совершенно спокойно взяла протянутый телефон и нажала прием.
– Я слушаю, – голос моментально охрип.
В трубке воцарилась тишина, и лишь спустя пару долгих мгновений я услышала его взволнованный голос.
– Аля? Это ты?
От одного только голоса меня бросило в жар.
– Я, почему ты звонишь моей подруге? – от моих слов Ксюха сжалась, – ты напугал ее, и ничуть не изменился.
– Прости, я не хотел. Ты бы не стала со мной разговаривать, – вот сейчас мне было впору послать его по матушке, но я проглотила несправедливые слова.
– Я слушаю.
– Почему ты не сказала, о том, что у тебя случился выкидыш?
– А что бы это изменило? – вопросом на вопрос ответила я, – Андрей, ты ведь сейчас не об этом хотел поговорить.
– Али, я люблю тебя, – тихо сказал он.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, для чего все-таки были все странные взгляды и страх моей лучшей подруги. И теперь я поняла, какой нелегкой стала для нее эта новость. Она боялась причинить мне новую боль.
– И что же ты… – я запнулась, – Ты хочешь от меня?
В руке сигарета дотлела, уже обжигая мне пальцы, я затушила ее в пепельнице, рассеянно смотря на серый пепел и тающие оранжевые искры.
– Давай попробуем еще раз, – голос звучал спокойно, и лишь мне было известно, какой ценой давалось это спокойствие. Он не такой, он буря, ураган, его невозможно заковать в цепи обыденности, но он это делает…для меня?
– Я не знаю, у меня работа, другая жизнь, новые друзья, я не могу все бросить. Или напомнить, почему ты не дождался меня в тот день? Хотя, в общем-то, плевать, – резюмировала я свою сумбурную речь.
– Я приеду…
– Нет, – резко оборвала я, – не смей! Оставь. Оставь, наконец, меня в покое! Я больше не хочу!
Точка.
Я нажала отбой, бессмысленно глядя на чернильно-синее небо, что малым клочком проглядывало в густых зарослях высоток. Там в высоте мигал одинокий огонек пролетающего самолета. А я как никогда казалась себе похожей на этот огонек, который, мигая, то ли собирался погаснуть, то ли разгореться с новой силой, чтобы больше никогда не вспоминать состояние своего выбора.
В руках сама собой возникла еще одна сигарета, и под дрожащими пальцами засиял язычок пламени, колеблющийся от неровного дыхания. Глубокий вдох принес какое-то болезненное облегчение.
– Знаешь, я, кажется, действительно не хочу его видеть, – сказала я, обращаясь к побледневшей подруге, – пойдем, а то нас уже наверняка потеряли.
Но Оксана преградила мне выход.
– Что?
– Подожди, – она нервно передернула плачами и вынула руку из кармана, раскрывая ладонь, – вот.
На ладони, лежала маленькая бархатная коробочка.
– Еще подарок? – удивленно спросила я.
– Да, но не от меня, – выпалила она, отдавая подарок.
И тут до меня дошло, из-за чего весь день казалась мне такой напуганной.
– От Андрея, – теперь я уже смотрела на коробочку, словно у меня в руках копошилась куча гадюк, – так ладно, пошли, я подтолкнула Ксюху к выходу и вышла, следом прикрывая за собой балконную дверь.
По дороге с кухни я успела оставить коробочку на столе, и со спокойной душой вернулась к гостям. Остаток вечера прошел вполне мирно, даже удивительно, что больше ничего не случилось. Никто не рвался мне названивать, портить настроение, и вообще все прошло на диво прекрасно. После того как все расползлись по комнатам спать, я мучимая бессонницей пошла на кухню. Но сегодня видимо не я одна оказалась с взвинченными нервами, и кухню оккупировала тетя Надя.
– Тоже не спится?
– Да вот решила чайку попить с ромашкой.
Я удивленно посмотрела на тетку.
– Что-то случилось?
Она укоризненно покачала головой, ставя передо мной ту самую злополучную коробочку, но уже открытую, а в ней…я шумно выдохнула.
– Знаешь, а я ведь все это время честно считала тебя синим чулком, – растерянно констатировала тетя Надя, – а тут вдруг такое!
Она выразительно посмотрела на кольцо, которое знай себе, искрилось в электрическом свете ламп.
– Это недоразумение, – процедила я, не сводя глаз с кольца, в центре которого играл четкими гранями внушительного цвета прозрачный камень.
– Хм.
– Теть Надь, ну, в самом деле, – оправдываясь, начала я, но тетка отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.
– Кто он? – требовательно спросила она тоном, не терпящим возражений.
– Это совершенно неважно. Кольцо я все равно верну, так что не вижу смысла в каких-либо объяснениях.
В глазах в тетки зажглись яростные огоньки, отчего я поежилась.
– Ты все это время жила под моей крышей, ела приготовленную мной еду, и изводила мои нервные клетки. Будь умницей ответь на мой вопрос, – то, что женщина была зла, становилось ясно с первого слова.
– Это подарок моего мужа, – нехотя сказала я, отводя глаза в сторону.
– М-мужа? К-какого такого мужа? – новость ошарашила ее, а ведь я честно предупреждала, точнее, намекала, что не стоит касаться этой темы.
– Моего мужа, от которого я сбежала, чьего ребенка потеряла. Теть Надь, давайте уже не будем об этом! Я все переболела, теперь мы чужие люди, сами по себе.
Тетка шумно выдохнула, и уронила в руки лицо.
– Вижу я какие вы чужие! – глухо отозвалась она, – такие чужие, что он готов одаривать тебя бриллиантами просто так!
– Что-о-о-о? – я схватила кольцо в руки, безжалостно выдирая его из коробочки и завертела в руках, придирчиво разглядывая его с разных сторон, пока не заметила на внутренней стороне кольца надпись.
"Прости" – про себя прочитала я. Но вслух только тихо чертыхнулась, еще чего не хватало. Мне решительно не нравилась ситуация, и желание Никольского вновь вмешаться в мою жизнь. Поэтому решила на ближайших выходных съездить домой и подать заявление на развод. Звучит, конечно, странно, но возможно на Андрея это подействует, и он перестанет вести себя как последний засранец, вновь вклиниваясь в мою жизнь.
Я села на стул и спокойно посмотрела на тетку, которая нервно барабанила пальцами по столу.
– Теть Надь, тогда может вместе попьем кофейку с коньячком? – и к моему удивлению она не отказалась.
23 ноября.
На работе время не стояло на месте, и когда я, наконец, разгребла дела, было время позднего обеда. Голова гудела, и думать отказывалась категорически, а еще нужно зайти в бухгалтерию и проверить пришли ли счета на оплату, ну так на всякий случай. Кроме всего прочего требовал доработки набросок, который планировалось, потом перенести прямо на стену.
Завтра с утра мои гости собирались домой, чего мне не хотелось категорически, но по-другому никак. Ксюхе и маме на работу, Стюше на учебу – все как обычно. А я здесь со своей жизнью, которая теперь целиком состоит из работы.
С такими мыслями я появилась на кухне и удивленно уставилась на весь коллектив в полном сборе, сидящим на разнообразной мебели за богато накрытым столом, вот даже директриса здесь, хотя она наши обеденные посиделки никогда не посещала.
– Что за праздник? – скромно поинтересовалась я у сидящего с краю Михалыча.
А он мне, не оборачиваясь:
– Да у новенькой вчера день рожденье был.
– А-а-а, еще кого-то на работу приняли? – за нашим перешептыванием уже наблюдала вся компания, а когда Михалыч соизволил обернуться, вся компания взорвалась дружным хохотом.
Отсмеявшись, все дружно прокричали поздравление, подняли разнообразную питейную посуду и звонко чокнулись, расплескивая шипящее шампанское. Меня усадили на почетную табуретку и наложили полную тарелку вкусностей.
Когда я отошла от приятной неожиданности и чуточку удалила голод, тихонечко поинтересовалась все у того же Михалыча, кто меня с днем рождением сдал.
– Так бухгалтерия и сдала, – хихикнул он в кружку с чем-то алкогольным.
– Мне конечно приятно и все такое, но зачем такие хлопоты? – еще тише прошептала я, придвинувшись к жующему начальнику, а то Люда на меня уже коситься начала подозрительно.
– Коллектив маленький, поводов погулять всем вместе удается редко, так что дни рождения – это святое. Не стесняйся новичок, ты уже как член семьи! – Мичалыч как никто умел утешить и избавить от угрызений совести, поэтому я расслабилась и включилась в начавшийся спор. Мы так увлеклись, что как-то забыли о своих прямых обязанностях, поэтому неожиданно врученная мне телефонная трубка, несколько выбила из колеи общего легкого веселья.
– Кто там? – осторожно спросила я Люду, прикрыв микрофон рукой.
– Как кто? Клиент твой звонит!
– А! – я протиснулась к выходу, и быстро нырнула в свой кабинет, где с тяжелым сердцем ответила, – слушаю.
– Аля?
– Она самая, – разговор двух идиотов честное слово.
– Я хотел извиниться за свое поведение…
– Ага.
– Вспылил, повел себя как идиот!
– Ага, – вновь поддакнула я, гадая, когда же он закончит с самоедством.
– Да у меня характер ни к черту!
– Ага, – такое многозначительное «ага».
– Ты там меня слушаешь? – возмутился, уже лучше.
– Ага! – восторженно, почти облегченно.
– Издеваешься? – настороженно, видимо в ожидании еще одного «ага».
– Нет, но если не перестанешь заниматься той ерундой, что ты мне прогнал только что, я, пожалуй, начну издаваться, – фыркнула я, а у самой улыбка расползлась от уха до уха.
– Все-все, молчу! И вообще спасибо тебе, ты меня так встряхнула тогда, и я испугался, гадостей наговорил. Старый дурак! Возвел вокруг себя стены, думал так легче будет, оказывается, нет, – пока он говорил я не переставая, кивала, соглашаясь со всем сказанным.
– А знаешь что? – набралась наглости я.
Видимо шампанское все-таки подействовало на мой язык.
– Что? – в его голосе прозвучала легкая настороженность.
– Сейчас у нас в гостях Ксюха, моя мама и племянница, приезжай вечером, попьем чайку, съедим праздничный торт, поболтаем, а?
На секунду повисло напряженное молчание, а я уж было, всерьез задумалась об его отказе и о своей нескромности. Но услышанное повергло меня в еще большую задумчивость.
