Текст книги "Мисс Марпл в Вест-Индии"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Я ухитрилась пронаблюдать за ним через окно. Он рылся в бумагах у вас в чемодане.

– Должно быть, изловчился подделать ключ. Находчивый парень, ничего не скажешь. Только он будет здорово разочарован. Что бы он там ни разнюхал, впрок ему это не пойдет.

– Он спускается к нам, – мисс Марпл смотрела на тропинку.

– Значит пришло время моему идиотскому купанью, – и он добавил очень тихо: – А что касается вас, не будьте столь предприимчивы. Соблюдайте осторожность и не забывайте о своем возрасте. Мы не хотим, чтобы следующие похороны оказались вашими. Помните, что кое-кто здесь не слишком щепетилен.

Глава 20

Ночная тревога

Наступил вечер, на террасе зажглись огни. Люди ужинали, смеялись и разговаривали, хотя и не так весело и громко, как прежде. Играл оркестр…

Но танцы закончились рано, гости зевали, и вскоре все отправились на покой. Огни погасли, наступила темнота и безмолвие – «Золотая пальма» спала…

– Эвелин! Эвелин! – раздался настойчивый свистящий шепот.

Эвелин Хиллингдон зашевелилась.

– Эвелин! Проснитесь, ради бога!

Эвелин Хиллингдон резко села на постели. В дверях стоял Тим Кендал. Она смотрела на него, изумленно раскрыв глаза.

– Эвелин, пожалуйста, пойдемте… Это Молли… Она больна. Я не знаю, что с ней случилось… По-моему, она приняла что-то…

Эвелин не медлила ни минуты.

– Все в порядке, Тим, – сказала она. – Я одеваюсь. Вы идите к ней, а я сейчас же приду следом.

Тим Кендал исчез. Эвелин бесшумно выскользнула из постели, накинула халат и взглянула на другую кровать. Кажется, муж не проснулся. Он лежал, отвернувшись к стене, и ровно дышал. Поколебавшись, она решила его не будить. Выйдя в темноту, Эвелин быстро направилась к основному зданию, за которым находилось бунгало Кендалов. В дверях она догнала Тима.

Молли лежала на постели, закрыв глаза. Дыхание у нее было прерывистым, и Эвелин, склонившись над ней, подняла веко, проверив склеру, и прощупала пульс. После чего она осмотрела ночной столик. На нем был использованный стакан и рядом с ним другой – пустая склянка из-под таблеток.

– Это ее снотворное, – сказал Тим, – но еще вчера или позавчера тут было больше половины. Она, должно быть, выпила их все.

– Идите за доктором Грэмом, – приказала Эвелин, – и по дороге разбудите кого-нибудь из персонала – пусть ей сварят крепкий кофе, самый крепкий, какой только можно. И побыстрее! Торопитесь!

Тим бросился вон из комнаты. Выскочив, он столкнулся с Эдвардом Хиллингдоном.

– О, Эдвард, извините…

– Что здесь происходит? – спросил Хиллингдон. – Что случилось?

– Это Молли. С ней Эвелин… Я должен бежать за врачом… Мне нужно было, наверное, сразу пойти за ним, но я… я не был уверен и подумал, что лучше сначала Эвелин – Молли бы рассердилась, если бы я привел врача без особой необходимости.

Он побежал дальше. Эдвард Хиллингдон посмотрел ему вслед и прошел в спальню.

– Что случилось? – спросил он. – Что-нибудь серьезное?

– О, это ты, Эдвард. Странно, что ты проснулся. Эта глупышка наелась каких-то таблеток.

– Это опасно?

– Я не могу сказать, не зная, сколько она их выпила, но не думаю, чтобы это было слишком опасно, если, правда, мы оказались вовремя. Я послала за кофе. Нужно дать ей чего-нибудь, чтобы ослабить действие…

– Но с чего бы ей делать это? Ты не думаешь… – он остановился.

– Что именно я не думаю? – спросила Эвелин.

– Ну… тебе не приходит в голову, что это из-за следствия – полиция и все такое?

– Может быть и так. Такие вещи очень действуют на нервных людей.

– Молли не производила впечатления нервной.

– Никогда нельзя сказать наверняка, – ответила Эвелин. – Многие люди, о которых и в жизни не подумаешь, временами теряют над собой контроль…

– Да, я помню… – начал он и замолчал.

– Беда в том, – сказала Эвелин, – что никто ничего ни о ком не знает… Даже когда человек находится рядом с тобой, – прибавила она.

– А ты не слишком далеко заходишь, Эвелин? Может быть, ты немного преувеличиваешь?

– Нет, не думаю. Когда мы смотришь на человека, то видишь только тот образ, который ты сам и создал.

– Но я тебя знаю, – тихо проговорил Эдвард Хиллингдон.

– Тебе просто кажется, что это так.

– Нет, нет, я в этом уверен, – и он добавил: – ты ведь тоже уверена, что знаешь меня…

Эвелин посмотрела на него, потом повернулась к кровати. Она взяла Молли за плечи и несколько раз ее встряхнула.

– Нужно сделать что-нибудь, хотя, наверное, лучше дождаться Грэма… О, по-моему, вот и они…

– Сейчас она очнется. – Доктор Грэм сочувственно вздохнул, отошел от постели и вытер платком лоб.

– Вы думаете, она поправится, сэр? – спросил с тревогой Тим.

– Да, да. Мы пришли вовремя. И как бы то ни было, она, скорее всего, приняла недостаточно, чтобы умереть. Через пару дней она у нас будет как огурчик, но в первые день-два ей будет довольно скверно. – Он взял пустой пузырек. – Все-таки, кто дал ей таблетки?

– Врач в Нью-Йорке. Она плохо спала.

– Понятно, понятно. В наше время все мы, медики, очень легко прописываем подобные вещи. Никто не посоветует молодой женщине посчитать от бессонницы овец, написать перед сном пару писем или встать и поесть печенья. Людям нужны минутные средства. Порой мне бывает жаль, что мы пускаем их в ход, но все мы уже примирились с этим. Прекрасно, если младенцу засовывают в рот пустышку, чтобы он перестал кричать, но ведь нельзя делать это на протяжении всей его жизни. – Он усмехнулся. – Держу пари, если бы вы спросили мисс Марпл, что она делает при бессоннице, она бы ответила вам, что считает овец, идущих в загон…

Молли шевельнулась, и он повернулся к постели. Сейчас глаза миссис Кендал были открыты. Она смотрела вокруг без малейшего интереса, никого не узнавая. Доктор Грэм взял ее за руку.

– Ну, ну, моя милая, что это вы с собой проделали?

Она моргнула, но не ответила.

– Зачем ты это сделала, Молли, зачем? Скажи мне, зачем? – Тим схватил ее за другую руку.

Глаза ее оставались неподвижными. Если они на ком и останавливались, то это была Эвелин Хиллингдон. Казалось, в них бьется робкий вопрос, но трудно было угадать, так ли это. Эвелин ответила, как будто вопрос был задан.

– Тим меня сюда привел, – сказала она.

Молли перевела взгляд на Тима, затем на доктора Грэма.

– Ну, теперь вы пойдете на поправку, – сказал доктор, – только больше этого не делайте.

– Она и не собиралась ничего делать, – тихо сказал Тим. – Я уверен, она и не думала… Она просто хотела хорошенько выспаться. Наверное, сначала таблетки не подействовали, вот она и приняла еще… Правда, Молли?

Она очень слабо кивнула головой, не соглашаясь с ним.

– Ты хочешь сказать, что ты сама их приняла?.. Нарочно? – спрашивал Тим.

И тогда Молли заговорила.

– Да.

– Но почему, Молли? Почему?

Веки ее дрогнули.

– Я боюсь, – прошептала она едва слышно.

– Боишься? Чего?

Глаза ее закрылись.

– Лучше пока оставить ее, – попросил доктор Грэм.

Тим пылко заговорил:

– Ты боишься полиции? Потому что тебе угрожали, задавали всякие вопросы? Я не удивлюсь – тут любой испугается, но у них просто такая работа, ведь никто ни минуты не думает, что… – он оборвал фразу: доктор Грэм решительно остановил его жестом.

– Я хочу заснуть, – сказала Молли.

– Это самое лучшее для вас, – ответил доктор.

Он направился к двери, и за ним последовали остальные.

– Она хорошо выспится, – заверил Грэм.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил Тим.

– Если хотите, я посижу с ней, – любезно предложила Эвелин.

– О, нет, нет, не стоит. Все в порядке, – ответил Тим.

Эвелин вновь подошла к постели.

– Молли, хочешь, чтобы я осталась?

Глаза у Молли снова приоткрылись.

– Нет, – прошептала она и прибавила: – только Тим…

Тим вернулся и сел у кровати.

– Я здесь, Молли, – проговорил он, беря ее за руку. – Спи… Я тебя не оставлю.

Она слабо вздохнула и закрыла глаза.

Выйдя из бунгало, Грэм остановился, и Хиллингдоны задержались вместе с ним.

– Вы уверены, что я больше ничем не смогу помочь? – спросила Эвелин.

– Я очень благодарен вам, миссис Хиллингдон, и думаю, что вы еще пригодитесь. Сейчас лучше ее оставить вдвоем с мужем, но завтра, скорее всего, он будет занят в отеле, и я думаю, кому-нибудь надо бы с ней побыть.

– А вы что, думаете, она может… может повторить? – спросил Хиллингдон.

Доктор Грэм раздраженно потер лоб.

– В таких случаях никогда не знаешь наперед. Скорее всего, что нет… Если взглянуть со стороны, укрепляющее лечение – вещь до крайности неприятная, однако никто не может быть абсолютно уверенным. Она могла где-нибудь спрятать еще такие же таблетки.

– Никогда бы не подумал, что девушка, вроде Молли, может решиться на самоубийство, – пробурчал Хиллингдон.

– Как правило, самоубийство совершают не те, кто постоянно этим угрожает, – сухо заметил доктор Грэм. – Такие обычно спускают пары, драматизируя самих себя.

– Мне казалось всегда, что Молли очень жизнелюбива. Я думаю, возможно… – Эвелин колебалась. – Все-таки я должна поговорить с вами, доктор Грэм…

Эвелин рассказала ему, о чем они говорили с Молли на пляже в ночь, когда убили Викторию. Лицо Грэма стало очень серьезным.

– Я рад, что вы сообщили мне это, миссис Хиллингдон. Это вполне определенные симптомы уже глубоко укоренившегося расстройства. Да… Утром я переговорю с ее мужем.

– Кендал, я хочу серьезно поговорить с вами о вашей жене.

Они сидели у Тима в конторе. Эвелин Хиллингдон подменила Тима у постели Молли, ее обещала позднее сменить Лаки. Мисс Марпл тоже предложила свои услуги. Бедный Тим разрывался между женой и гостиницей.

– Я не могу понять этого, – говорил Тим. – Я больше не понимаю Молли… Она переменилась. Кажется, это совсем другой человек.

– Насколько я понял, ее мучают по ночам кошмары?

– Да, да. Она очень часто на них жалуется.

– И как долго это продолжается?

– О, я не знаю… С месяц, может быть, или дольше.. Она… мы… ну, мы думали просто, что это… ну, сны такие, знаете… они у всех бывают…

– Да, да, вполне понимаю. Но гораздо более серьезно то, что она, кажется, кого-то боится. Она вам жаловалась на это?

– Ну, да… Раз или два она говорила, что, в общем, какие-то люди ее преследовали.

– А! Шпионили за ней?

– Да, как-то она употребила именно это слово. Она сказала, что это были какие-то ее враги, и они ее здесь выслеживали.

– А у нее что, есть враги, мистер Кендал?

– Да нет, ну что вы! Конечно, нет.

– А не было ли чего-нибудь в Англии еще до вашего брака, вы не знаете?

– Нет, нет, ничего похожего. Она не особо ладила со своей семьей, вот и все. Ее мать довольно эксцентричная женщина, с которой, возможно, было трудно ужиться, но…

– У нее в семье не было случаев психических расстройств?

Тим собрался ответить, однако промолчал и надел колпачок на авторучку, лежавшую перед ним на конторке.

– Я еще раз подчеркиваю, Тим, что если так, то лучше скажите мне. Тем более при данных обстоятельствах.

– Ну, в общем, по-моему, что-то там было. Ничего серьезного, просто вроде какая-то ее тетка была немного задвинута. Но ведь это же ничего не значит… То есть я хочу сказать, что такое бывает чуть ли не в каждой семье.

– О да, это чистая правда. Я не хочу вас пугать, но это может помочь проследить в случае возникновения любого стресса тенденцию к нервным расстройствам или психическим заболеваниям.

– Да я ведь как следует всего и не знаю, – сказал Тим. – В конце концов, люди же не изливают вам свои семейные неурядицы, верно?

– Конечно, конечно. А у нее не было в прошлом человека, за которого она собиралась замуж и который мог бы ревновать ее и преследовать?

– Не знаю, но я не думаю, чтобы это было так. Кто-то хотел на ней жениться, но, насколько я понял, ее родители были очень против и, по-моему, она втюрилась в этого парня только наперекор семье. – Тим криво усмехнулся. – Вы ведь знаете, как это бывает в юности: если вокруг тебя поднимают возню, ты залипаешь только сильнее, кто бы это ни был.

– Да, это часто видишь, – улыбнулся доктор Грэм. – Никогда не следует противиться, если у ребенка неподходящие друзья. Обычно дети сами перерастают через это естественным путем. А этот человек, кем бы он ни был, не угрожал ей как-нибудь?

– Нет, я уверен, что нет. Она бы мне сказала. Она сама говорила мне, что это было просто глупое детское наваждение, в основном, только из-за его необычайно дурной репутации.

– Да, да, понятно. Все это выглядит несерьезно. Ну, а теперь еще одно. По-моему, Тим, у вашей жены случаются, судя по ее описаниям, провалы в памяти. Такие небольшие промежутки, когда она совсем не помнит, что она делает. Вы об этом знали?

– Нет, – медленно произнес Тим. – Нет, не знал. Мне она никогда не говорила. А, знаете, я ведь замечал кое-что и сейчас, когда вы об этом упомянули, вспомнил, что временами она казалась мне довольно рассеянной… – Он замолчал, что-то соображая. – Да, это объясняет все. Я никак не мог понять, почему она забывала о простейших вещах, не знала иногда: вечер уже или день… Я ведь думал, что она попросту рассеянная.

– Просто теперь все объяснилось, Тим, и я решительно советую вам показать вашу жену хорошему специалисту.

Тим покраснел от гнева.

– Вы имеете в виду специалиста для психов, что ли?

– Успокойтесь, успокойтесь, не будем навешивать ярлыки. Невропатологу, психоаналитику, словом, кто, говоря обычным языком, занимается нервными расстройствами. Должно быть, есть хороший врач в Кингстоне или в Нью-Йорке. Ведь что-то лежит в основе всех этих нервных страхов, что-то, причину чего ваша жена, возможно, и сама не знает. Послушайтесь моего совета, Тим, и чем скорее, тем лучше.

Он похлопал молодого человека по плечу и встал.

– Здесь не о чем особенно тревожиться. У вашей жены хорошие друзья, и мы все за ней присмотрим.

– А как вы думаете, она не… не попробует повторить?

– Скорее всего, это маловероятно, – успокоил доктор Грэм.

– Но вы не можете быть уверенным! – возразил Тим.

– Первое, чему меня научила моя профессия: никогда и ни в чем нельзя быть уверенным, – ответил доктор Грэм. Он вновь положил руку на плечо Тиму. – Не нужно так сильно тревожиться.

– Легко сказать, – проговорил Тим, когда старый врач скрылся за дверью. – Ничего себе, не тревожиться! А что бы он-то на моем месте делал?

Глава 21

Джексон и косметика

– Вы уверены, что вас это не затруднит, мисс Марпл? – спросила Эвелин Хиллингдон.

– Ни в коем случае, моя дорогая, – сказала мисс Марпл. – Я только счастлива хоть чем-нибудь помочь. В моем возрасте, знаете, уже чувствуешь себя бесполезной на свете. Особенно здесь, на островах, где никаких обязанностей, а только сплошные удовольствия. И не думайте, я буду очень рада посидеть с Молли. А вы идите себе спокойно в экспедицию. Опять в Пеликанью бухту?

– Да, – сказала Эвелин. – Мы с Эдвардом просто влюблены в нее. Я никогда не устаю следить, как эти птицы ловят рыбу. С Молли сейчас Тим, но у него много дел, а он, кажется, не хочет оставлять ее одну.

– Он хорошо держится, – заметила мисс Марпл. – Я бы не смогла на его месте. Когда кто-нибудь совершает подобную попытку… Ну что ж, идемте, дорогая.

Эвелин присоединилась к небольшой группе, которая ждала неподалеку – ее муж, Дайсоны и с ними еще трое или четверо. Мисс Марпл проверила, не забыла ли она чего-нибудь, и, убедившись, что все необходимое для сегодняшнего вязания при ней, направилась к бунгало Кендалов.

И только она поднялась в лоджию, как сквозь приоткрытое французское окно раздался голос Тима.

– Ты только скажи мне, Молли, зачем ты это сделала? Что тебя заставило? Это из-за меня? Должна же быть какая-то причина. Если б ты только сказала мне!

Мисс Марпл помедлила. Возникла маленькая пауза, потом заговорила Молли. Голос ее был утомленным и безжизненным.

– Я не знаю, Тим, я и вправду не знаю. Наверное, на меня просто нашло…

Мисс Марпл постучала в окно и вошла из лоджии в спальню.

– А, это вы, мисс Марпл! Спасибо, что пришли! Вы очень добры к нам.

– Ну что вы, пустяки, – сказала мисс Марпл. – Я счастлива, что смогу помочь вам хоть чем-нибудь. Можно я сяду на этот стул? О, Молли, а вы сегодня гораздо лучше выглядите. Я так рада!

– Я уже выздоровела, – ответила Молли. – Я теперь совсем здорова, только… только спать все время хочется.

– Я не стану разговаривать, – обещала мисс Марпл. – Я тихонько займусь вязанием, а вы спокойно лежите и отдыхайте.

Тим Кендал с благодарностью посмотрел на нее и вышел из спальни. Мисс Марпл уютно устроилась в кресле.

Молли, измученная и заторможенная, лежала слева от нее.

– Вы очень добры, мисс Марпл, – произнесла она почти шепотом. – Я… Я, по-моему, опять засыпаю, – и она закрыла глаза, отворачиваясь к стене.

Дыхание у нее выровнялось, хотя было еще и далеко от привычного. Долгий опыт по уходу за больными заставил мисс Марпл почти автоматически поправить простыню и подоткнуть ее под матрац. Неожиданно рука ее наткнулась на что-то прямоугольное и тяжелое. Несколько удивленная, мисс Марпл вытащила из-под матраца книгу. Мисс Марпл быстро взглянула на девушку, но та лежала неподвижно и, по всей видимости, спала. Мисс Марпл открыла книгу и увидела, что это было популярное пособие по психическим заболеваниям. Книжка сама раскрылась в том месте, где давалось описание приступов мании преследования вместе с другими формами проявлений шизофрении и сходных с ней болезней.

Она не была предназначена для специалистов, наоборот, эта книга писалась для широкой публики, и пока мисс Марпл читала, лицо у нее становилось все мрачнее. Через несколько минут она закрыла книгу и задумалась. Потом с большой осторожностью положила ее обратно под матрац.

В некотором недоумении она покачала головой и бесшумно поднялась с кресла. Сделав несколько шагов к окну, она быстро обернулась и посмотрела через плечо. Глаза у Молли были открыты, но стоило ей обернуться, как они закрылись опять. Одну или две минуты мисс Марпл сомневалась, не почудился ли ей этот быстрый внимательный взгляд? Может быть, Молли только притворялась спящей? Но ведь это могло иметь вполне естественное объяснение. Скажем, она решила, что мисс Марпл затеет с ней разговор, если увидит, что та проснулась. Да, это вполне могло быть именно так.

Не показалось ли ей, что во взгляде Молли была какая-то хитрость, сама по себе уже неприятная для мисс Марпл? Но ведь никогда, подумала она, заведомо ничего не знаешь…

Она решила, что при первой же возможности попытается поговорить с доктором Грэмом, и вернулась к своему креслу, стоявшему у кровати. Через пять минут мисс Марпл почти уверилась, что Молли и в самом деле заснула. Никому не удалось бы лежать так неподвижно и дышать так ровно. Мисс Марпл снова встала. Сегодня она надела свои плимсоли, которые были, возможно, и не ахти какие элегантные, зато превосходно подходили к здешнему климату и очень удобно сидели на ноге.

Она тихо обошла спальню, постояв у каждого из обоих окон, которые выходили наружу в двух разных направлениях.

Территория отеля казалась пустынной и безмолвной. Мисс Марпл вернулась назад, и только она собралась сесть, как ей показалось, что снаружи раздался какой-то слабый звук, словно в лоджии скрипнули чьи-то шаги. На мгновение она растерялась, потом подошла к окну, открыла его немного шире, и, выйдя наружу, просунула внутрь голову и громко сказала:

– Я отлучусь на минуту, дорогая, только загляну к себе и поищу куда я могла засунуть этот образчик с узором. Я так была уверена, что захватила его с собой! Ну, а с вами, надеюсь, ничего не случится, пока я вернусь? – Она повернулась от окна, кивая и говоря самой себе: – Спит, бедняжка. Ей это сейчас полезно.

Она, не торопясь, прошла через лоджию, спустилась по ступенькам и быстро свернула направо к тропинке. Наблюдатель, проходящий меж зарослей гибискуса, мог бы с изумлением увидеть, как мисс Марпл, резко изменив направление, обогнула клумбу, подошла сзади к тому же бунгало и вошла в другую дверь, которая вела в небольшую комнату, иногда служившую Тиму Кендалу как бы неофициальной конторой. Миновав ее, мисс Марпл оказалась в гостиной.

Чтобы в комнате сохранялась прохлада, широкие занавеси были полузадернуты, и мисс Марпл, скользнув за одну из них, стала ждать. Из окна ей хорошо была видна лоджия, и всякий, кто вознамерился бы подобраться к спальне Молли, оказывался в поле зрения. Прошло четыре или пять минут, прежде чем она что-нибудь увидела.

Ловкая стройная фигура в белом поднялась по ступенькам лоджии. Это был Артур Джексон. С минуту он постоял на балконе, затем тихо постучал в приоткрытую стеклянную дверь. Отсюда ей было слышно, что ему не ответили. Джексон украдкой глянул по сторонам и бесшумно проскользнул в спальню. Мисс Марпл двинулась к двери, которая вела в смежные ванные комнаты, но на полпути удивленно подняла брови. Минуты две поразмыслив, она вышла в коридор и прошла в ванную через другую дверь.

Джексон торопливо исследовал предметы на полке, висевшей над умывальником. Он сконфузился, но не удивился.

– О, – сказал он, – я… я не…

– Мистер Джексон?! – с величайшим изумлением произнесла мисс Марпл.

– Я так и думал, что вы где-нибудь здесь, – пролепетал Джексон.

– Вам что-нибудь нужно? – допытывалась мисс Марпл.

– Конечно, – Джексон уже пришел в себя. – Я просто взглянул, каким кремом пользуется миссис Кендал.

Мисс Марпл оценила тот факт, что Джексон, стоя перед ней с баночкой крема в руках, сразу же выкрутился.

– Какой приятных запах! – сказал он, наморщив нос. – Это восхитительный крем. Более дешевые подходят не для всякой кожи и могут вызвать раздражение. То же самое бывает и с пудрой.

– Вы, наверное, прекрасно в этом разбираетесь, – проговорила мисс Марпл.

– Я немного работал по фармацевтической линии, – объяснил Джексон, – а там приходится много знать о косметике… Кладете препарат в красивую баночку, в дорогую упаковку и только удивляетесь, как вы надули женщин.

– И вы за этим?.. – мисс Марпл умышленно оборвала вопрос на полуслове.

– Ну, конечно, нет, – отмахнулся Джексон. – Естественно, я пришел сюда не просто поговорить о кремах и лосьонах.

«У тебя нет времени, чтобы сочинить с три короба, – подумала мисс Марпл. – Посмотрим, как ты выпутаешься…»

– Дело в том, – заявил Джексон, – что миссис Уолтерс как-то одолжила миссис Кендал свою помаду. За ней-то я и пришел. Я постучал в окно, увидел, что миссис Кендал крепко спит, и подумал, что ничего страшного не будет, если я сам зайду в ванную и поищу.

– Да, я понимаю вас, – сказала мисс Марпл. – Так вы нашли ее?

Джексон покачал головой.

– Вероятно, помада у миссис Кендал в одной из сумочек, – проговорил он беспечно. – Я ведь особенно и не беспокоился. Миссис Уолтерс меня не посылала, она просто случайно упомянула об этом, – и он продолжал осматривать полку. – А косметики у нее не слишком много. Да, в ее возрасте и с такой хорошей кожей…

– Вы, должно быть, на женщин смотрите совсем иначе, нежели другие мужчины, – мисс Марпл приветливо улыбнулась.

– Да. Я полагаю, что некоторые занятия меняют точку зрения.

– А вы разбираетесь в лекарствах, которые принимаются от нервов?

– О, да, я хорошо с ними знаком, и если на то пошло, я считаю, что их теперь развелось слишком много. И стимуляторов, и транквилизаторов, и галлюциногенов, и прочего стало больше чем достаточно. Когда их выдают по рецепту, они, может быть, и необходимы, но большинство из них можно получить и без рецепта, хотя некоторые нейролептики очень опасны.

– Да, да, я думаю, что так оно и есть, – сказала мисс Марпл.

– Вы знаете, они оказывают громадное воздействие на поведение. Большую часть проявлений подростковой истерии можно время от времени вызывать и у себя. Она ведь возникает не сама собой – просто детки едят «колеса», как они это называют. Но ничего нового тут нет. Это известно давно. Все это пришло с Востока. Вы будете удивлены, если я вам скажу, что многие жены дают там своим мужьям наркотики. В Индии, например, в скверные старые времена молодая женщина, выйдя замуж за старика, не хотела, я думаю, отправлять его на тот свет, потому что ей самой пришлось бы тогда сгореть на погребальном костре. А если бы она отказалась, с ней обращались бы как с отщепенкой. Но зато жена могла держать своего старика-мужа под наркотиками, вызывая у него более или менее постоянно всякие галлюцинации, отчего он становился полоумным. – Он покачал головой. – Грязная работенка… А те же ведьмы? – продолжал он. – Знаете, сейчас про них много чего известно. Почему они так легко признавались, что они колдуньи и летали на шабаш верхом на метле?

– Пытка, наверное, – предположила мисс Марпл.

– Не всегда, – сказал Джексон. – Конечно, пытка – это само собой, но многие признавались в этом еще до пытки. И не столько даже признавались, сколько чуть не хвастались. На самом деле, они просто натирались мазью, в состав которой входили белладонна и атропин, а если вы вотрете их в кожу, вам покажется, что вы летаете по воздуху, а бедные ведьмы думали, что они и взаправду летали. А возьмите средневековых убийц в Ливане и в Сирии. Им давали жевать индийскую коноплю, и у них начинались видения рая, возникало ощущение вечности. Потом им говорили, что то же самое будет с ними после смерти, но чтобы этого достичь, они должны пойти и совершить ритуальное убийство. Я, может быть, не так выражаюсь, но доходило именно до этого.

– Да, – вздохнула мисс Марпл, – а все потому, что люди по сути своей очень доверчивы.

– Вы это правильно заметили.

– Они верят тому, что им говорят. Да, да, мы все грешим этим, – прибавила она и следом спросила: – А кто рассказывал вам про Индию и мужей, которых там одурманивали? Майор Полгрейв?

– Да… он, – с некоторым удивлением ответил Джексон. – Майор мне очень много рассказывал таких историй. Конечно, большинство из них, должно быть, произошло, когда он еще и не родился, но, по всему видно, он знал об этом практически всё.

– Майор Полгрейв находился под впечатлением, что знает всё и обо всём, – сказала мисс Марпл, – но в своих рассказах он и сам частенько запутывался. Да уж, – покачала она головой, – майор Полгрейв на всё имел ответ.

Из спальни донесся слабый звук. Мисс Марпл обернулась и быстро вышла из ванной. В дверях балкона стояла миссис Дайсон.

– Я… о! Я не думала, мисс Марпл, что вы тоже здесь.

– Я просто зашла на минуточку в ванную, – ответила мисс Марпл с достоинством и викторианской сдержанностью.

В ванной Джексон широко ухмыльнулся – его всегда забавляла викторианская благопристойность.

– А я заглянула просто поинтересоваться, не сменить ли вас? – проговорила Лаки. – Она спит, что ли?

– Думаю, да, – ответила мисс Марпл. – Вы не беспокойтесь, дорогая, идите и развлекайтесь…

– Я и пошла, но у меня началась такая отвратительная головная боль, что я тут же вернулась. Поэтому я и подумала, что смогу быть немного полезной.

– Ах, как это мило с вашей стороны! – воскликнула мисс Марпл. Она села в кресло и занялась вязанием. – Спасибо, дорогая, но я здесь совершенно счастлива.

Какое-то мгновение Лаки колебалась, затем повернулась и ушла. Повременив секунду, мисс Марпл тихонько встала и на цыпочках прокралась в ванную, но Артур Джексон уже ретировался через другую дверь. Мисс Марпл взяла с полки баночку с кремом, которую он вертел в руках, и сунула в карман к себе.

Глава 22

Мужчина в ее жизни

Поболтать ненароком с доктором Грэмом оказалось не так просто, как надеялась мисс Марпл. Ей до чрезвычайности не хотелось говорить с ним напрямую, чтобы не привлекать внимания к тому, о чем она собираясь его спросить.

Тим вернулся опять к постели Молли, и мисс Марпл предложила еще раз подменить его на время ужина, когда он должен будет находиться в зале. Он пытался уверить ее, что миссис Дайсон или даже миссис Хиллингдон уже предложили свои услуги, но мисс Марпл твердо сказала, что обе они молодые женщины, которым нравится развлекаться, тогда как сама она предпочла бы съесть пораньше что-нибудь легкое и посидеть с Молли, и что это удовлетворит всех. Тим сердечно поблагодарил ее. Выйдя от Кендалов, она нерешительно потопталась на тропинке, ведущей к домику доктора Грэма, решая, что ей делать дальше.

Мысли ее путались, противореча друг другу, а если мисс Марпл чего и не любила, так именно противоречий, путаницы у себя в голове. Все это дело начиналось вполне ясно: сам майор – это прискорбное вместилище всяких дурацких историй, его глупое заявление, которое явно было подслушано, и в результате – его смерть в течение суток. «Ничего загадочного», – подумала мисс Марпл.

Но дальше, как ей пришлось признать, не было ничего, кроме загадок. Сразу возникало слишком много направлений, и мысли разбегались.

Ее мысли упорно возвращались к будущей жертве. Кто-то должен быть убит, и чувство, что она должна хорошо знать, кто это будет, не оставляло мисс Марпл. Было нечто такое, что она слышала… Или видела? Или отметила?

Кто-то сказал ей нечто, имеющее к этому отношение… Джоан Прескотт? Та много чего говорила ей о самых разных людях… Что же это было – сплетни, скандальные случаи?.. О чем именно говорила Джоан Прескотт?

Грегори Дайсон, Лаки… Мысли остановились на Лаки. Доверяя своему чутью, мисс Марпл была целиком убеждена, что Лаки имела самое прямое отношение к смерти первой жены Грега. На это указывало всё… А не мог ли Грег оказаться следующей жертвой? Что, если Лаки решила попытать счастья с новым мужем и хотела не только свободы, но и денег, а для этого ей нужно стать вдовой Грегори Дайсона?

«На самом деле, – сказала мисс Марпл самой себе, – все это одни догадки. Какая же я все-таки глупая… Истина должна быть в чем-то простом, если очистить ее от шелухи. В том-то и дело, что слишком много шелухи…»

– Разговариваете сами с собой? – раздался голос мистера Рейфила.

Мисс Марпл чуть не подпрыгнула – она совершенно его не заметила. С ним была Эстер Уолтерс, и они медленно шли к террасе.

– Я совсем не видела, как вы подошли, мистер Рейфил, – сказала мисс Марпл.

– У вас губы шевелились. Ну и к чему привела ваша настырность?

– К безотлагательности, – ответила мисс Марпл, – я только не могу понять того, что должно быть очевидным…

– Я рад, если все так просто… В любом случае рассчитывайте на меня.

Он заметил Джексона, который направлялся к ним по тропинке.

– А вот и вы, Джексон! Где это вас черти носят? Когда нужно, вас днем с огнем не сыщешь.

– Очень сожалею, мистер Рейфил, – ответил Джексон и ловко подставил плечо. – Вниз на террасу, сэр?

– Ведите-ка меня в бар, – заявил тот. – Вы свободны, Эстер. Можете идти переодеваться к ужину. Через полчаса найдете меня на террасе.

Он двинулся вперед вместе с Джексоном, а миссис Уолтерс опустилась на стул рядом с мисс Марпл и стала растирать плечо.

– С виду он, как пушинка, – заметила она, – однако у меня вся рука занемела. Что-то я вас сегодня совсем не видела, мисс Марпл.