Текст книги " Выпуск II. Том 5"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 8

Полковник плюхнулся на стул, покачал головой и со вздохом сказал:

– Ужасное событие, Риддл. Однако леди Шевени-Гор держится замечательно.., замечательно. Великая женщина! Сколько мужества!

Возвратившись мягкой походкой к своему стулу, Пуаро спросил:

– Вы, наверное, знаете ее очень давно?

– О да. Я был на ее первом балу. Помню бутон розы в ее волосах. И белое воздушное платье.., никто не мог с ней сравниться!

Голос его был восторженным. Пуаро протянул ему карандаш.

– По-моему, это ваше?

– А? Что? Да, спасибо. Я им записывал ставки, когда мы играли в бридж. Просто потрясающе – я трижды взял по сто очков за свою игру в пиках. Такого со мной не бывало никогда.

– Если я вас правильно понял, вы играли в бридж перед чаем? – спросил Пуаро. – В каком расположении духа был сэр Жерваз, когда спустился к чаю?

– В обычном. Я и представить себе не мог, что он замышляет самоубийство. Сейчас мне уже кажется, что он был возбужден чуть больше обычного.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Как раз тогда! За чаем. А больше не привелось.

– А после чая вы точно не заходили в кабинет?

– Нет, больше мы с ним не виделись.

– Когда вы спустились к обеду?

– После первого гонга.

– Вы спустились вместе с леди Шевени-Гор?

– Нет, мы.., э-э.., встретились в холле. Кажется, она была в гостиной, смотрела, как расставили цветы, или что-то еще.

Тут в разговор вступил наконец Риддл:

– Надеюсь, полковник, вы позволите мне задать вам вопрос личного характера. Были ли между вами и сэром Жервазом какие-нибудь разногласия по поводу компании «Синтетик Парагон Раббер»?

Лицо полковника Бьюри вдруг стало пунцовым. Он ответил, слегка запинаясь:

– Ни в коем случае… Э-э…Никоим образом. Старина Жерваз был.., он был безрассудным человеком. Не забывайте об этом. Он привык к тому, что ему всегда выпадали только козыри. По-моему, он не понимал, что сейчас весь мир переживает кризис. Курсы акций и размер прибыли все время колеблются.

– Так, значит, между вами были какие-то разногласия?

– Никаких разногласий. Разве что по поводу чертовского безрассудства, которым отличался Жерваз!

– Он обвинял вас в том, что понес убытки?

– Жерваз был ненормальным! Ванда знала это. Но она умела с ним поладить. Я был рад, когда она брала все в свои руки.

Пуаро кашлянул, и, взглянув на него, майор Риддл переменил тему.

– Полковник, вы ведь старинный друг семьи. Вы знали, хотя бы в общих чертах, о том, как сэр Жерваз распорядился своим состоянием?

– Ну, я думаю, что большая часть должна перейти к Руфи. Судя по тем фразам, которые как-то при мне обронил Жерваз.

– Вам не кажется, что это несправедливо по отношению к Хьюго Тренту?

– Жерваз не любил Хьюго. Терпеть его не мог.

– Но он так пекся о родовых узах… А мисс Шевени-Гор, в конце концов, – всего лишь приемная дочь.

Полковник Бьюри некоторое время молчал, потом, пробурчав что-то себе под нос, сказал:

– По-моему, будет лучше, если я вам кое-что расскажу. Но это сугубо конфиденциально, сами понимаете.

– Конечно, конечно.

– Руфь – незаконнорожденная, но из Шевени-Горов. Дочь брата Жерваза, Энтони, погибшего на войне[19]. У него была связь с какой-то машинисточкой. Когда он погиб, эта девица написала Ванде письмо. Ванда встретилась с ней, та как раз ждала ребенка. Ванда обсудила все с Жервазом; незадолго до этого врачи сказали ей, что детей у нее больше не будет. В общем, когда родилась девочка, они взяли ее к себе и оформили это юридически. Мать отказалась от своих прав. Они воспитали Руфь как родную дочь, она и в самом деле их дочь, с первого взгляда ясно, что она – истинная Шевени-Гор!

– Да-да, – сказал Пуаро, – Теперь понятно. Но если сэр Жерваз не любил мистера Хьюго Трента, почему же он так страстно желал устроить их брак с мадемуазель Руфью?

– Чтобы упрочить положение семьи. Этот брак соответствовал бы его амбициям.

– При том, что он не любил мистера Трента и не доверял ему?

Полковник Бьюри фыркнул.

– Вы так и не поняли, что представлял собой старина Жерваз. Его совершенно не заботили человеческие чувства. Ему всегда важнее всего была родословная, как это заведено в королевских семействах! Он считал, что Руфь и Хьюго просто обязаны пожениться, причем Хьюго должен взять фамилию Шевени-Гор, А хотят ли этого Руфь и Хьюго – это не важно.

– Мадемуазель Руфь благосклонно отнеслась к этой его идее?

Полковник Бьюри хихикнул.

– Она? Да где уж там! Это же настоящая фурия!

– Вы знали, что незадолго до смерти сэр Жерваз намеревался составить новое завещание, по которому мисс Шевени-Гор получала наследство только в том случае, если она выйдет замуж за мистера Трента?

Полковник Бьюри присвистнул.

– Значит, его не на шутку тревожил этот Берроуз…

Выпалив это, он спохватился, но было слишком поздно. Пуаро тут же воспользовался его оплошностью.

– Между мадемуазель Руфью и мосье Берроузом что-то было?

– Да нет.., ничего там не было.

Майор Риддл кашлянул и сказал:

– Полагаю, вам следует рассказать нам все, что знаете. Это может иметь прямое отношение к случившемуся с сэром Жервазом.

– Пожалуй, – сказал полковник Бьюри не очень уверенным тоном. – Видите ли, Берроуз – очень и очень недурен собой, по крайней мере, так считают женщины. Они с Руфью очень уж приятельствовали в последнее время, и Жервазу это не нравилось.., очень не нравилось. Он не хотел увольнять Берроуза – это было бы опрометчиво. Он знал, какова Руфь. Она не потерпит, чтобы кто-то диктовал ей условия. Видимо, именно поэтому он и решил добавить такой вот пункт. Руфь не из тех девушек, которые готовы ради любви на любые жертвы. Она любит роскошь и деньги, между прочим, тоже.

– Ну а сами вы одобряете кандидатуру мистера Берроуза?

Полковник с важностью заявил, что у Годфри Берроуза волосатые пятки[20] – чем совершенно озадачил Пуаро и заставил майора Риддла улыбнуться в усы.

Ответив еще на несколько вопросов, полковник Бьюри удалился.

Риддл взглянул на Пуаро – тот сидел, погруженный в свои мысли.

– Что вы обо всем этом думаете, мосье Пуаро?

Пуаро всплеснул руками.

– По-моему, все более явственно прослеживается преднамеренное убийство.

– У нас практически не за что зацепиться, – сказал Риддл.

– Практически не за что. Но одна случайно оброненная фраза кажется мне все более значительной.

– Какая же?

– А шуточка Хьюго Трента: «Наверняка кого-то убили…»

Риддл резко сказал:

– Я смотрю, вы упорно гнете эту линию.

– Друг мой, чем больше мы узнаем, тем меньше и меньше находим мотивов для самоубийства. Разве не так? А вот для убийства их у нас уже целая коллекция, и весьма примечательная! Но мы должны помнить и о фактах: дверь заперта, ключ у покойника в кармане. Да, я знаю, существуют всяческие уловки и хитрости. Гнутые булавки, проволочки и прочие штучки. Теоретически это, пожалуй, возможно… Но на практике.., что-то я очень в этом сомневаюсь.

– Во всяком случае, давайте проанализируем ситуацию, имея в виду убийство, а не самоубийство.

– Ну ладно. Раз вы здесь, значит, все это вполне может оказаться убийством!

– Хорошенького же вы обо мне мнения, – улыбнулся Пуаро и тут же снова перешел на серьезный тон. – Итак, предположим, что это убийство. Раздался выстрел, в холле в этот момент четверо: мисс Лингард, Хьюго Трент, мисс Кардуэлл и Снелл. А где же все остальные?

– Берроуз, по его словам, был в библиотеке. Этого никто не может подтвердить. Остальные, вероятно, в своих комнатах, но кто знает… Вроде бы все спускались вниз поодиночке. Даже леди Шевени-Гор и Бьюри встретились только в холле. Леди Шевени-Гор вышла из столовой. А откуда пришел Бьюри? А что, если он не спускался со второго этажа, а явился в столовую как раз из кабинета? А еще карандаш… Тоже весьма интересно. Когда я ему этот карандаш показал, он очень спокойно это воспринял, но, возможно, он просто не знал, где я его нашел, а может, это вовсе и не он выронил его. Давайте вспомним, кто еще играл в бридж и делал записи этим карандашом? Хьюго Трент и мисс Кардуэлл? Они вне подозрений. Мисс Лингард и дворецкий могут подтвердить их алиби. Четвертая – леди Шевени-Гор.

– Но не станете же вы всерьез ее подозревать?

– Почему нет, друг мой? Говорю вам – я могу подозревать всех! Разве исключено, что, несмотря на ее несомненную привязанность к мужу, на самом деле она любит преданного Бьюри?

– Гм, – хмыкнул Риддл. – В некотором смысле это уже многие годы что-то вроде menage a trois[21].

– Да еще эти трения между сэром Жервазом и полковником из-за компании.

– Сэр Жерваз действительно мог всерьез разозлиться. Мы ведь не знаем всех тонкостей. Может, поэтому он вас и вызвал. Скажем, сэр Жерваз заподозрил, что Бьюри намеренно обирает его, но не хотел огласки – думал, что в этом может быть замешана и его жена. Ведь это вполне реально. В таком случае и у Бьюри, и у леди Шевени-Гор имеется мотив. Вспомните, с каким спокойствием она восприняла смерть мужа? Возможно все эти ее «видения» – просто игра!

– Есть еще одно примечательное обстоятельство, – сказал Пуаро. – Мисс Шевени-Гор и Берроуз. Они очень заинтересованы в том, чтобы сэр Жерваз не смог подписать новое завещание. Поскольку по старому она получает наследство всего лишь при условии, что муж возьмет ее фамилию…

– Верно. И кстати.., вспомните, что говорил Берроуз по поводу настроения сэра Жерваза незадолго до смерти? Что тот был в прекрасном расположении духа и чем-то был очень доволен! То есть совершенно не вяжется с показаниями остальных.

– Имеется еще мистер Форбс. Весьма корректен, весьма серьезен, из старой, солидной фирмы. Но юристы, даже самые уважаемые, иногда прикарманивают деньги клиентов, когда оказываются на мели.

– По-моему, Пуаро, вы становитесь чересчур мнительным.

– Вы думаете, такие вещи случаются только в кино? Жизнь, майор Риддл, порою куда затейливее.

– Только не здесь, в Уэстшире, – сказал начальник полиции. – Не пора ли нам побеседовать с остальными? Время позднее. Мы еще не видели Руфь Шевени-Гор, а разговор с нею, возможно, нам важнее всего.

– Согласен. И еще мисс Кардуэлл. Может, начнем с нее, это ведь не займет много времени, а уж потом допросим мисс Шевени-Гор?

– Неплохая идея.

Глава 9

Вечером Пуаро только мельком видел Сьюзан Кардуэлл. Теперь он пригляделся к ней получше. «Умное лицо, – подумал он, – и не то чтобы красивое, но очень притягательное, такой внешности может позавидовать иная красавица. Черные волосы, умело наложенная косметика. А взгляд-то у нее внимательный и настороженный», – отметил про себя Пуаро.

После нескольких общих вопросов майор Риддл спросил:

– Насколько вы близки к этой семье, мисс Кардуэлл?

– Я совсем их не знаю. Это Хьюго устроил так, что меня пригласили.

– Значит, вы друг Хьюго Трента?

– Да, я подруга Хьюго. – Сьюзан Кардуэлл улыбалась, произнося эти слова чуть врастяжечку.

– Вы давно с ним знакомы?

– Нет, не больше месяца. – Немного подумав, она прибавила:

– Мы с ним вроде как помолвлены.

– И он привез вас сюда, чтобы представить семье?

– Нет-нет, Боже упаси, ничего подобного. Мы все держим в секрете. Я приехала, чтобы разобраться… Хьюго сказал, что тут в некотором роде сумасшедший дом. Я подумала, лучше уж увидеть все собственными глазами. Хьюго, бедняжка, – хороший парень, но в голове у него совершенно пусто. Видите ли, положение у нас весьма критическое. Ни у Хьюго, ни у меня денег нет, а старый сэр Жерваз – главная надежда Хьюго – вбил себе в голову, что Хьюго должен жениться на Руфи. Хьюго немного слабоволен, вы же знаете. Он вполне мог согласиться на этот брак, надеясь, что впоследствии сумеет развязаться.

– А вас, мадемуазель, такая перспектива не устраивала? – мягко спросил Пуаро.

– Конечно нет. А вдруг Руфь не согласилась бы потом на развод, да и вообще мало ли что. Я приняла твердое решение. В собор Святого Павла я войду в очередной раз только со свадебным букетом лилий и смущенно потупившись.

– Значит, вы приехали, так сказать, прояснить ситуацию?

– Да.

– Eh bien![22] – сказал Пуаро.

– Ну, конечно же Хьюго оказался прав! Не дом, а какая-то психушка! Одна Руфь вроде бы не сдвинутая. Она тоже завела себе дружка, и этот брак с Хьюго нужен ей так же.., как мне.

– Вы подразумеваете мистера Берроуза?

– Берроуза? Нет, конечно. В этого скользкого типа Руфь ни за что бы не влюбилась.

– Тогда кто же предмет ее увлечения?

Сьюзан Кардуэлл молча потянулась за сигаретой и, закурив, ответила:

– Спросите у нее самой. В конце концов, меня это не касается.

Майор Риддл спросил:

– Когда вы в последний раз видели сэра Жерваза?

– За чаем.

– Его поведение не показалось вам почему-либо странным?

Девушка пожала плечами.

– Не более странным, чем обычно.

– Что вы делали после чая?

– Играла с Хьюго в бильярд.

– Больше вы сэра Жерваза не видели?

– Нет.

– Вы слышали выстрел?

– Да, но он был каким-то странным. Понимаете, я думала, что первый гонг уже дали, поэтому впопыхах переоделась и выскочила из своей комнаты, и тут слышу – дают второй, – я бегом вниз. В первый вечер я на минутку опоздала, так Хьюго сказал, что из-за этой моей оплошности к Старику теперь вообще не подступишься, вот я и понеслась сломя голову. Хьюго шел впереди меня, и тут вдруг раздался чудной такой хлопок… Хьюго решил, что это пробка от шампанского, а Снелл сказал ему: «Нет». Да и мне казалось, что звук раздался не из столовой. А мисс Лингард подумала, что хлопнуло где-то наверху – в конечном итоге мы сошлись на том, что это выхлопная труба, и пошли в гостиную и тут же об этом забыли.

– А у вас не мелькнула мысль, что сэр Жерваз мог застрелиться? – поинтересовался Пуаро.

– Интересно, с какой стати? Старик явно был очень собой доволен, его прямо-таки распирало от важности. Даже представить себе не могла, что он на такое способен. Ума не приложу, почему он это сделал. Наверно, потому что чокнутый.

– Прискорбное событие.

– Очень.., для нас с Хьюго. По-моему, он не оставил Хьюго ничего или почти ничего.

– Кто вам это сказал?

– Хьюго выведал у старика Форбса.

– Что ж, мисс Кардуэлл… – Майор Риддл явно не знал, как завершить разговор. – Пока все. Как вы думаете, мисс Шевени-Гор достаточно хорошо себя чувствует? Она могла бы побеседовать с нами?

– Думаю, да. Я скажу ей.

Пуаро вмешался в разговор:

– Одну секунду, мадемуазель. Вы видели это раньше?

Он показал карандаш, сделанный из гильзы.

– Да, видела сегодня за бриджем. Кажется, это карандаш старика Бьюри.

– Он забрал его, когда закончился роббер[23]?

– Чего не знаю, того не знаю…

– Спасибо, мадемуазель. Это все.

– Хорошо, я позову Руфь.

Руфь Шевени-Гор вошла в комнату королевской поступью. У нее был прекрасный цвет лица, голова гордо поднята. Но глаза, как и у Сьюзан Кардуэлл, были очень уж настороженными. На ней было то же самое платье, в котором ее застал Пуаро, когда приехал. Светло-абрикосового цвета. На плече приколота яркая оранжево-красная роза. Только час назад она была свежей, а теперь успела чуть увянуть.

– Я вас слушаю, – сказала Руфь.

– Я очень сожалею, что вынуждены побеспокоить вас… – начал майор Риддл. Она перебила его:

– Ничего странного. Это же ваш долг – вам приходится беспокоить. И не только меня, но и остальных. А я, чтобы не отнимать у вас времени, скажу сразу: я даже отдаленно не представляю себе, почему Старик застрелился. Единственное, что я могу вам сказать, – это совсем не в его духе.

– Не заметили ли вы сегодня чего-нибудь необычного в его поведении? Может, он был расстроен. Или чересчур весел. В общем, вам ничего не бросилось в глаза?

– Да нет вроде…

– Когда вы видели его в последний раз?

– За чаем.

– А после не заходили в кабинет? – спросил Пуаро.

– Нет. Последний раз я видела его в этой комнате. Он сидел вот здесь.

Она указала на стул.

– Понятно. Вам знаком этот карандаш, мадемуазель?

– Это карандаш полковника Бьюри.

– Когда в последний раз вы видели его у него в руках?

– Не помню точно.

– Вам что-нибудь известно о.., разногласиях между сэром Жервазом и полковником Бьюри?

– Вы имеете в виду компанию «Парагон Раббер»?

– Да.

– Еще бы. Старик был в бешенстве!

– Может, он считал, что его обманули?

Руфь пожала плечами.

– Он ничего не понимал в финансовых делах.

Пуаро сказал:

– Мадемуазель, можно мне задать вам немного.., необычный вопрос?

– Как вам угодно.

– Итак: вам жаль, что ваш… отец умер?

Она уставилась на него.

– Конечно, жаль. Просто я не позволяю себе реветь… Но мне будет не хватать его… Я любила Старика. Так мы всегда называли его, Хьюго и я. «Старик», – понимаете, в этом слове скрыто нечто первобытное, от тех времен, когда обезьяна стала антропоидом. Нечто изначально патриархально-родовое. Звучит не очень-то почтительно, но это обманчивое впечатление – за этим словом много нежности. Хотя, конечно, он был на редкость бестолков, этот старый упрямец!

– Вы заинтриговали меня, мадемуазель…

– У Старика были куриные мозги! Мне грустно так говорить, но это правда. Он был не способен работать головой. Но при этом, заметьте, был личностью. Невероятно смел и дерзок! Ему ничего не стоило отправиться к Северному полюсу или подраться на дуэли. Я всегда думала, что все эти отчаянные авантюры – способ самоутвердиться, потому что он прекрасно понимал, что с мозгами у него плоховато. Здесь над ним кто угодно мог взять верх.

Пуаро вынул из кармана письмо.

– Прочтите это, мадемуазель.

Она прочла и вернула письмо обратно.

– Так вот что привело вас сюда!

– Вам это письмо о чем-нибудь говорит?

Она покачала головой.

– Нет. Может, его опасения и не были напрасны. Беднягу кто угодно мог обворовать. Джон говорит, что предыдущий управляющий крал у него все подряд, не зная меры. Понимаете, Старик был таким чванливым и важным, что никогда не опускался до бытовых мелочей! Он был находкой для жуликов.

– Вы нарисовали нам портрет совсем не того человека, каким его знали в обществе.

– Ну да, он умел неплохо маскироваться. Ванда, моя мать, поддерживала его как могла. Он был так счастлив, изображая из себя Господа Бога. Вот почему я в некотором смысле рада, что он умер. Так лучше для него.

– Я не успеваю следить за ходом вашей мысли, мадемуазель.

Руфь задумчиво произнесла:

– Это становилось все более заметным… В один прекрасный день его все равно пришлось бы отправить в сумасшедший дом… Люди уже начинали догадываться.

– А вы знали, что он собирался подписать завещание, согласно которому вы получали наследство только при том условии, что станете супругой мистера Трента?

– Какой бред! Впрочем, я уверена, суд признал бы это незаконным… И еще я уверена, что нельзя навязывать человеку свою волю, он сам решит, с кем ему вступать в брак.

– Ну а если бы он все-таки подписал это новое завещание, вы подчинились бы, мадемуазель?

Она пристально посмотрела на Пуаро.

– Я…

Руфь Шевени-Гор вдруг осеклась и стала пристально разглядывать покачивавшуюся у нее на ноге туфлю. Маленький комочек земли оторвался от каблука и упал на ковер. И тут девушка вдруг воскликнула:

– Подождите!

Потом вскочила и выбежала из комнаты. И почти тотчас вернулась вместе с капитаном Лэйком.

– Пора все рассказать, – запыхавшимся голосом произнесла она. – Вы первый об этом узнаете. Мы с Джоном поженились три недели назад, в Лондоне.

Глава 10

Капитан Лэйк выглядел гораздо более смущенным, чем Руфь.

– Вот так сюрприз, мисс Шевени-Гор.., то есть я хотел сказать, миссис Лэйк, – поправил себя майор Риддл. – О вашем браке никто не знал?

– Нет, мы держали все в полной тайне. Джон весь испереживался.

Тут Лэйк, слегка запинаясь, сказал:

– Я.., я понимаю, что это не самый достойный выход. Я должен был пойти к сэру Жервазу и открыто ему…

Руфь перебила его:

– Ну да, сказать ему, что хочешь жениться на его дочери, а он бы тебя выставил, а меня, вероятно, лишил наследства и вообще перевернул вверх дном весь дом! А потом мы бы друг друга утешали: зато мы проявили благородство! Поверь, мой план был лучше! Ведь, как говорится, сделанного не воротишь. Без скандала, конечно бы, не обошлось, но потом Старик бы смирился.

Лэйк все еще никак не мог оправиться от смущения.

– Когда вы собирались сообщить новость сэру Жервазу? – спросил Пуаро.

Руфь ответила:

– Я подготавливала почву. Он начал подозревать нас с Джоном, вот я и притворилась, что неравнодушна к Годфри. Старик, естественно, начал беситься. Так что известие о том, что я вышла за Джона, возможно, даже его утешило бы!

– Но хоть кто-то знал о вашем браке?

– Да, я в конце концов рассказала Ванде. Я хотела, чтобы она была на моей стороне.

– И вам удалось этого добиться?

– Да. Понимаете, она не очень-то приветствовала идею моего брака с Хьюго, – наверно, потому что он мой кузен. Я думаю, она считала, что в семье и так полно чокнутых, боялась, что наши дети, возможно, будут умственно отсталыми. Конечно, это абсурд, потому что я, как вам известно, лишь приемная дочь. По-моему, мои настоящие родители – какие-то очень дальние их родственники.

– Вы уверены, что сэр Жерваз ни о чем не догадывался?

– Нет-нет.

– Так ли это, капитан Лэйк? – спросил Пуаро. – Вы совершенно уверены, что в вашем сегодняшнем разговоре с сэром Жервазом этот факт не был упомянут?

– Нет, сэр. Не был.

– Дело в том, капитал Лэйк, что после вашего с ним разговора сэр Жерваз был очень возбужден и раза два заговаривал о семейном позоре.

– Этот факт не был упомянут, – повторил Лэйк. Его лицо сильно побледнело.

– Вы видели тогда сэра Жерваза в последний раз?

– Ну да, я ведь уже говорил.

– Где вы были сегодня вечером, в восемь минут девятого?

– Где я был? Дома. Мой дом в конце деревни, в полумиле отсюда.

– И вы не были вблизи Хэмборо Клоус?

– Нет.

Пуаро повернулся к девушке.

– Где были вы, мадемуазель, когда ваш отец застрелился?

– В саду.

– В саду? Вы слышали выстрел?

– Да. Но я не обратила на него внимания. Я решила, что кто-то охотится на кроликов, хотя теперь припоминаю: я немного удивилась, что звук раздался совсем близко.

– Каким путем вы вернулись в дом?

– Через эту дверь.

Руфь кивнула в сторону застекленной двери.

– Здесь кто-нибудь был?

– Нет. Но почти сразу вошли Хьюго, Сьюзан и мисс Лингард – из холла. Они говорили о выстрелах, убийствах и тому подобном.

– Ясно, – сказал Пуаро. – Да, кажется, теперь я понимаю..

Майор Риддл с сомнением в голосе сказал:

– Хорошо.., э-э.., благодарю вас. Я думаю, это пока все.

Руфь и ее муж повернулись и вышли из комнаты.

– Что за черт… – начал майор Риддл и закончил довольно безнадежно:

– Час от часу не легче. Это дело все больше запутывается.

Пуаро кивнул. Он подобрал комочек земли, упавший с туфли Руфи, и задумчиво его разглядывал.

– Это как разбитое зеркало на стене, – сказал он. – Зеркало в кабинете покойного. Каждый новый факт, с которым мы сталкиваемся, отражает сэра Жерваза в определенном ракурсе. Что ж, его показали нам, можно сказать, со всех сторон. Скоро у нас будет полная картина…

Он встал и аккуратно опустил комочек земли в корзину для бумаг.

– Одно я знаю точно, мой друг. Ключ ко всей тайне – зеркало. Пойдите в кабинет и посмотрите сами, если не верите.

Майор Риддл решительно произнес:

– Если это убийство – докажите. А по мне, это самое настоящее самоубийство. Вы обратили внимание, что она сказала о предыдущем управляющем, который обкрадывал Жерваза? Готов поспорить – Лэйк рассказал эту сказку в своих личных интересах. Возможно, он немного погрел руки, а сэр Жерваз заподозрил это и вызвал вас, потому что не знал, как далеко все зашло у Лэйка с Руфью. А сегодня днем Лэйк сказал ему, что они поженились. Это убило Жерваза, поскольку предпринять что-то было уже «слишком поздно». Вот он и решил разом покончить со всем. Его голова, которая и в лучшие-то времена не очень хорошо работала, совсем сдала. По-моему, события развивались именно таким образом. Что вы можете на это сказать?

Пуаро остановился на середине комнаты.

– На это? А вот что: я ничего не имею против вашей версии, но в ней не учтены кое-какие факты.

– Например?

– Например, сегодняшние перепады настроения сэра Жерваза; найденный карандаш полковника Бьюри; показания мисс Кардуэлл (а они очень важны); показания мисс Лингард о том, в каком порядке все спустились к ужину; то, как стояло кресло сэра Жерваза, когда обнаружили тело; бумажный пакет от апельсинов и, наконец, наиглавнейшая улика – разбитое зеркало.

Майор Риддл уставился на него.

– Не хотите ли вы сказать, что за всем этим вздором скрыт какой-то смысл? – спросил он.

– Надеюсь, – тихо ответил Эркюль Пуаро, – что я проясню этот смысл.., к завтрашнему дню.