Текст книги "Измена. Предателей не прощают (СИ)"

Автор книги: Агата Гец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 25. Марина

– Да-да! Что и требовалось доказать! – зло произносит Давид Григорьевич. – Я уверен, что прав.

Но смотрит он не на меня, а на Изольду Марковну. Улыбка сначала застывает, а потом сползает с ее ухоженного лица.

– Ну с чего ты это взял, Давид, успокойся! И говори потише. На нас смотрят.

– А я тебе говорю, что он принялся за старое! И если он думает, что я забыл или шутил, когда поставил ему условие, ну так вот, он ошибается.

Я перевожу взгляд со злого Давида Григорьевича на краснеющую Изольду Марковну и не понимаю, что происходит. Это явно отголоски какого-то важного спора, окончание которого я сейчас наблюдаю. Что ж, просто постараюсь придать лицу невозмутимый вид.

– Может Марина сейчас нам все объяснит, – цедит моя свекровь, – Мариночка, а где Глеб? И почему вы пришли не вместе?

Сейчас или не сейчас? Нет, пока у меня мало информации об их предыдущем разговоре. Надо найти правильный момент. Глупо это делать без Глеба, хочу посмотреть, как он будет выкручиваться.

– Он немного задержался по делам. Будет к семи, видимо.

Всей кожей ощущаю цепкий, пристальный взгляд свекра.

Ай да Давид Григорьевич… Он расставил ловушку, и я в нее попала. Получается мне он сказал одно время, а Глебу другое. Поэтому-то Глеб и назвал мне время на полчаса минут позже. Но зачем? Какой в этом смысл? Я не понимаю. И вообще, почему я так уверена, что это ловушка для меня? Возможно, идет какая-то игра, а я ней просто пешка. Ну что ж… наберусь терпения и подожду.

– Ты восхитительно выглядишь, дорогая, – улыбается Изольда Марковна, – у тебя новое платье, и ты такая в нем… – она пытается подобрать слово, – красивая.

Она окидывает взглядом мои открытые плечи и грудь. Да, я раньше носила более закрытые платья. А Глеб никогда не говорил, что я красивая. Милая, симпатичная, прелестная, но не красивая. И ах, да! Мое ласковое домашнее имя было «мышонок». Ну что ж. Оно явно мне не соответствует сегодня.

– Это правда птичка, ты прекрасна. – Давид по-отечески берет меня за руку. – Впрочем, как и всегда! Поверь старику.

Он бросает взгляд на супругу. За столом снова возникает тишина. Кажется, он хочет со мной поговорить, но без своей жены рядом. Изольда поджимает губы и старается незаметно взглянуть на часы. Пауза за столом затягивается.

– Ой, – вдруг восклицает моя свекровь, глядя на свой бокал, – я, кажется, совсем стерла помаду. Извини дорогой, я в дамскую комнату. Милая, составь мне компанию, – голосом, не терпящим возражения, говорит мне она.

Я следую за ней и стоило нам остаться вдвоем у зеркала, как она тут же кидается ко мне:

– Какого черта у вас там происходит? Почему ты явилась без Глеба?

О, как это интересно! За четыре года, что я знаю свою свекровь, еще ни разу я не видела ее в таком состоянии. Что происходит?

– Я же сказала, Глеб задерживается по работе. – самым спокойным тоном отвечаю я и выдерживаю ее взгляд. Мое лицо остается невозмутимым, и Изольда Марковна, кажется, успокаивается.

– Хорошо, – выдыхает она. – а то Давид себе уже нафантазировал невесть что.

– Например? – равнодушно уточняю я.

– Ой, мой муж выдумал глупость, что ты ушла от Глебушки. – нервно продолжает свекровь и достает свою красную помаду, – Представляешь! Ну и чушь! Как ему в голову пришло такое, что ты можешь уйти от Глеба7

– Почему чушь? – невозмутимо спрашиваю я.

Брови моей свекрови ползут вверх, искажая ее лицо.

– Потому что надо быть полной дурой и тупой овцой, чтобы уйти от моего сына.

С каждой минутой нашего разговора мне делается интереснее. В чем же дело? Раньше Изольда Марковна себе никогда такого не позволяла.

– Особенно в твоем случае, – бросает она фразу, растягивает рот перед зеркалом и начинает елозить по губам помадой.

– А чем же мой случай такой уникальный? – продолжаю играть дурочку я.

– Марин, ну не зли меня, хоть ты, а? Хватит проделок этого старого интригана. Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Что я считаю, что ты вытащила счастливый билетик в виде Глеба? Да, это так. Кому ты была нужна после своего ПТУ.

– Института, – поправляю я.

– ПедИнститута, дорогая – ну это же … – она делает жест рукой. – Марин, опирается она на раковину и смотрит на меня. – Я ни разу за все эти годы не говорила тебе, но видимо должна наконец сказать – я никогда не была рада, что Глеб выбрал тебя. Да, ты милая, очаровательная простушка из рабочей семьи с трогательной историей. Сиротка, все дела. Но ты никогда не была ровней Глебу. Да и не станешь. Сколько ты получаешь в своей школе? Двадцать – тридцать тысяч в месяц? Ты знаешь сколько стоит это платье? Конечно нет! Это платье не могут себе позволить такие девушки как ты! И выглядишь ты сегодня так, только благодаря Глебу. И в этом ресторане ты можешь ужинать, только благодаря нам. И твоя основная задача быть благодарной моему сыну и улучшать его быт, отвечать на его просьбы и рожать детей. С последнем, кстати, ты так и не в состоянии справиться.

Я пытаюсь открыть рот, но она меня тут же перебивает.

– И молчать, Марин! Молчать и радоваться, что у тебя есть Глеб! И закрывать глаза, ели у него появиться шалости, ты поняла? – ее голос делается стальным, – и никому никогда об этом не говорить.

– Маленькие шалости – это любовницы? – уточняю я и начинаю всерьез думать о капельках от Елизаветы Ивановны. Но не для Глеба.

– Даже в слух не смей произносить это слово! Счастье Глеба – залог твоего хорошего существования! Вот этого, Марин! – она пытается ухватить меня за платье. – И да, ты будешь закрывать глаза, если он захочет себе устроить маленькое приключение.

Она приближается ко мне и глаза ее просто сверкают от ярости:

– И даже, если это является правдой, ты никогда не откроешь свой рот, чтобы это озвучить. Тем более моему мужу! Ты поняла?

Да что происходит-то ?! К чему эти разговоры и ее нервное поведение. Даже если Глеб изменяет мне, а это так и есть, то к чему это все? Не я первая, увы и не последняя женщина, которой изменяют. Возможно, я даже не первая, кому изменяет Глеб… Я ведь почти нечего не знаю о его жизни до меня.

Но что-то еще прячется за ее словами. Что это? Это не ненависть ко мне, нет.. Она пытается оскорбить меня, но что скрывается внутри нее? Я смотрю, как Изольда Марковна пытается накрасить губы и у нее дрожат руки. Дрожат руки, как от страха.

Это страх! Она боится? Но чего?

Да, меня так и подмывает все ей высказать в лицо. Я хочу увидеть, как полезут на лоб эти нарисованные бровки, но пока я просто молчу. Какая интересная картина вырисовывается. Кажется, я не все знаю о семье моего мужа. Совсем не все. Ну что ж, видимо у меня в рукаве появился еще один козырь, осталось понять, как его разыграть поэффектнее. Ну а в том, что я это сделаю, я уже вообще не сомневаюсь.

И тут еще одна мысль приходит ко мне, и я ели сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

А с каким выражением лица она будет бегать от нашего столика до дамской комнаты? Добавить ей двадцать капель или все же тридцать? Хорошо иметь тайное оружие, даже если не будешь им пользоваться.

Мы возвращаемся за стол как раз вовремя. Я едва опускаюсь на стул, как вижу, что Глеб заходит в зал.

Представление начинается!

Продолжение завтра! Спасибо за вашу поддержку!

Глава 26. Марина

Глеб замирает при входе в зал и быстро находит нас взглядом. Он направляется к нам и кажется он слегка удивлен, что я уже сижу с его родителями. Я свободно откидываюсь на стуле и обворожительно улыбаюсь ему. Он застывает и цепким взглядом пробегает по мне, останавливается на моем декольте, но тут же берет себя в руки.

– Дорогая, – идет он ко мне, и наклоняется, чтобы поцеловать.

Я подставляю ему щеку. Его мать сверлит меня долгим взглядом. Впрочем, и Давид Григорьевич не спускает с нас глаз. Ощущаю себя словно актрисой под прожекторами.

– Ты задержался, милый, – говорю в тон ему.

– Пришлось проверить документы по сделке после праздников.

– Какие-то трудности? – поднимает бровь мой свекр.

– Я уже все благополучно решил, пап. Ты уже сделала заказ, дорогая?

– Я пока заказал ваши любимые салаты и шампанское, – Давид Григорьевич делает знак официанту и тот направляется к нам с четырьмя фужерами.

Мы берем бокалы, и Глеб встает, лучезарно улыбаясь. И возможно только я вижу, как зло горят его глаза.

– Итак, я поднимаю этот тост за мою прекрасную жену, удивительную и загадочную женщину со многими скрытыми талантами, которые я в ней не подозревал!

Он смотрит на меня, не спуская глаз и залпом осушает свой бокал и садиться рядом. Я делаю вид, что пью.

– Ой, а ты Мариночка пьешь? А я все жду, когда же ты скажешь нам, что тебе нельзя алкоголь, – вот бы это был праздник, мы так заждались. – мило щебечет моя любимая свекровь.

Намек понятен. Остановка за столом накаляется.

– Мы работаем над этим, мам. – говорит Глеб и начинает ерзать на стуле.

– Особенно Глеб, – с холодной улыбкой говорю я, – трудиться над этим вопросом неустанно.

– Потанцуем, – вдруг спрашивает меня мой муж.

– Ой, я кажется обронила в дамской комнате пудру, – говорю, глядя в глаза Изольде Марковне и поднимаюсь со стула, – Извини дорогой, я на пять минут.

Мне надо передохнуть от этой комедии. За столом такой наэлектризованный воздух, что там просто невозможно дышать. Заворачиваю за угол к дамской комнате, на секунду задерживаюсь перед входом, и вдруг почему-то оборачиваюсь. Как раз вовремя, чтобы заметить, как мимо ниши, где я застыла, проходят Глеб с матерью. Прижимаюсь к стене. Они сворачивают ко второму залу. Осторожно иду за ними.

Во втором зале видимо празднуют свадьбу, доносятся возгласы ведущего и звучит громкая музыка. Глеб с матерью застыли посреди коридора и о чем-то говорят. По их лицам видно, что это не приятный разговор, который ведется на повышенных тонах, но музыка все равно перекрывает часть их диалога.

– Я тебе говорю, он совершенно серьезно настроен! – шипит моя свекровь.

Глеб смотрит на нее обескуражено и кажется я вижу в его глазах неподдельный ужас, он теребит свой галстук.

– Он не может так поступить со мной!

– Он просто в бешенстве. И сказал, что если ты…

– Горько! Горько! – доносятся крики ведущего в микрофон.

– Он что не шутил тогда, когда поставил такое условие?! – бормочет Глеб.

– Поднимем тост за молодых! – снова доносится из зала.

– Ты же не дашь ему повода? – возмущается Изольда Марковна.

Глеб что-то бормочет в ответ. Я не могу разобрать слов за громкой музыкой.

– Я пригрозила ей! – продолжает его мать, – Делай что хочешь, что, но если он узнает ты он может лишить тебя всего!

Изольда Марковна поправляет Глебу галстук и кажется они собираются возвращаться в зал. Я быстро иду в сторону туалета и делаю вид, что только что вышла, когда они идут мне на встречу.

На Глебе нет лица, он замечает меня и хватает за руку.

– Ты же обещала мне танец.

– Мне кажется в нашем зале не танцуют. – я пытаюсь вырваться из его хватки.

– Значит мы будем первыми, – нервно продолжает мой муж тащить меня за собой.

Мы входим в наш зал, и он ведет меня на небольшую сцену в конце помещения. Давид провожает нас улыбкой и поднимает бокал в нашу сторону.

– Ну здравствуй, – Глеб резко разворачивает меня и с силой прижимает к себе. – Ты сегодня такая красивая. Я и забыл, какая ты у меня, Маринка! Новое платье! Ты потрясающая! Это для меня? Ты все-таки решила побороться за наш брак, чертовка?

– Ты в своем уме, Глеб?

– Конечно, нет, дорогая! Я без ума от тебя! Разве можно быть рядом с тобой и не сойти с ума от твоей красоты, малыш?

– Прекрати нести этот бред! Мне больно! – зло отвечаю я. Он действительно делает мне больно. Так сильно вцепился в мою руку, что там будут синяки.

– Мариночка, солнышко! Мне тоже очень больно! Я так виноват перед тобой, – он кружит меня по сцене, – ты самое главное, что у меня есть. Ты и наша семья. Я хочу, чтобы ты это знала.

Какие-то новые интонации появись в его голосе. Заискивание?

– Глеб, – не выдерживаю я и останавливаюсь, – что за комедия сейчас происходит?

– Как ты жестока ко мне, любимая. – он с силой приживает меня к себе, – я заслужил, я знаю... я все исправлю, я обещаю тебе! Просто не уходи! Просто останься со мной. Я сделаю все что ты скажешь

– Что ты несешь, Глеб?!

– Хочешь, я съеду из нашей квартиры, чтобы ты пожила там одна. Я буду дарить тебе цветы, каждый день. Я сделаю все, чтобы вернуть твою любовь.

– Ты будешь блокировать мои карточки и слать смс с угрозами?

– Какие угрозы, малыш. Я просто запаниковал, что могу потерять тебя. Я признаю – я был неправ.

– Пойдем за стол. – я пытаюсь вырваться из его рук.

– Подожди. – он прижимает меня к себе, – Давай решим наши проблемы позже, не сегодня? Я не хочу расстраивать маму и отца. Дай мне шанс, а потом, если я не смогу вернуть твое доверие, мы расскажем им. Но чуть позже.

– Отпусти меня. – говорю я ему с натянутой улыбкой и наконец выдергиваю свою руку и быстро ухожу с танцпола. Придурок!

– Посмотри, как у них все хорошо, – слышу я шёпот Изольды, когда подхожу к столику и ловлю остаток фразы, – Нет причин лишать его наследства! Мариночка! – громко говорит она, заметив меня, – а что так скоро? Вы с Глебушкой такая прекрасная пара мы так любовались вами.

Бинго! Пазл в моей голове складывается. Теперь я понимаю причину страха его матери. Но неужели это из-за меня? Вряд ли. Вероятнее всего, я до сих пор знаю не все. Но теперь мне понятна внезапная воспылавшая любовь мужа ко мне. Ну что ж. Мне терять нечего. Я готова играть дальше. А вот готов ли ты Глеб?

Ну что ж! Мой выход!

Глеб возвращается следом за мной и садиться рядом. Я придвигаю к себе тарелку с салатом, незаметно толкая ее в направлении мужа. И…

– Ой, Глеб, извини! – причитаю я, когда перевернутая тарелка оказывается у него на коленях.

Изольда Марковна вскрикивает, муж смотрит на меня испепеляющим взглядом и к нам подбегает официантка.

– Надо срочно ополоснуть, милый, – щебечу я, – снимай пиджак, он помешает тебе в туалете. Давай скорее, я помогу!

Все в ресторане поворачивают головы на нас, муж вешает пиджак на спинку стула и чертыхаясь уходит в сторону уборной. Как у меня колотится сердце! Но все должно получиться! Я быстро правой рукой открываю свою сумочку, наклоняюсь к пиджаку мужа с салфеткой. Так, словно хочу вытереть стул и левой рукой ныряю в карман его пиджака. Да, вот он! Еще во время танца, я заметила, что там лежит его телефон. Быстро под столом прячу его телефон в свою сумочку.

– Я помогу, Глебу! Посмотрю, вдруг ему нужна помощь!

И пока моя свекровь мне нечего не ответила, выбегаю из зала и сворачиваю в женский туалет. Запираюсь в кабинке и достаю его телефон.

Если я никогда не позволяла себе залезать в его телефон, то просто потому что уважала Глеба, а не потому что не знала пароля. Провожу пальцем по экрану. Да! Зигзаг сработал. Как хорошо, что Глеб не ставил отпечаток пальца. Открываю контакты. Где тут у нас Леночка?

О! Милый, да ты писал ей прямо у входа в ресторан, судя по времени отправки сообщения. Пробегаю глазами. Отлично, он сказал Ленке, что идет на встречу с родителями и со мной. На секунду задумываюсь и набираю:

«Бери такси! Быстро беги сюда. Я выгнал эту клушу, мои родители мечтают познакомиться с матерью их внука. Твой котя!»

Спасибо вам за ваши переживания в комментариях! Продолжение истории уже завтра!

Глава 27. Марина

Возвращаюсь в зал с бешено стучащим сердцем. Глеба еще нет. Отлично.

– Я подумала, что все же не тактично идти за мужем в мужской туалет, – объясняю я.

Сойдет. Мне уже немного все равно, как это выглядит со стороны, но вроде никто нечего не понял. Сейчас надо проделать процедуру с телефоном назад. Это у меня уже выходит чуть лучше. Надо же! У меня есть скрытый талант карманника. Горло пересыхает от волнения. Делаю большой глоток воды из бокала. Все. Можно выдохнуть. Я молодец! Хорошо знаю свою сестру, ее любопытство возьмёт свое и она обязательно примчится. Главное – дотянуть время до ее приезда.

Возвращается Глеб с мокрым пятном на брюках. О, если бы он мог убивать взглядом, я бы сейчас упала замертво под стол.

– Прости, дорогой. – мило бормочу я.

– Все хорошо, любимая, – цедит он сквозь зубы.

– Я уверена, что потом мы будем вспоминать эту ситуацию и смеяться. Долго-долго.

Главное не переиграть, а то Давид Григорьевич все с возрастающим интересом наблюдает за мной.

– Может, мы закажем горячее? – предлагаю я.

Специально долго выбираю блюдо, и скрыто радуюсь, когда официантка говорит, что мраморную говядину придется подождать. Это нечего. Я с удовольствием подожду. Ровно столько, сколько нужно!

И вот, когда моя говядина уже стоит передо мной, я замечаю в дверях зала знакомую фигуру. А по легенде меня тут быть не должно.

– Прошу извинить, – вскакиваю я. – хочу еще раз сполоснуть руки.

Изольда Марковна хочет отойти за мной, но свекр кладет руку на ее колено и что-то шепчет на ухо.

Мне показалось или он слегка улыбнулся мне в след?

Коридор к женскому туалету сегодня мое самое надежное укрытие. Я опять замираю возле стены. Леночка обводит глазами зал в поисках Глеба. Он сидит к ней спиной, и не может ее заметить, иначе я думаю, он был бы просто сражен! Выглядит моя сестричка просто восхитительно: суперкороткое леопардовое платье с огромным декольте и ее любимые туфли на огромной шпильке.

– Котя! – наконец кричит Ленка, и я вижу из укрытия, как вздрагивает Глеб и медленно поворачивается.

О! Эти глаза дорогого стоят. Я читаю в них все: страх, ужас, гнев и неизбежность.

– Котенька, привеееет! – продолжает кричать моя сестра на весь зал и бросается к нему на встречу.

Ее ноги смешно разъезжаются по каменному полу. Женщина за соседнем столиком демонстративно прикрывает глаза рукой, когда Ленка на шпильке взбирается по ступенькам к столику, и ее короткое платье еще больше задирается вверх.

– Что ты тут делаешь? – Глеб настолько обескуражен, и у него нет сил изображать, что они не знакомы.

– О! Шампусик! – кричит Ленка, – Ура, вы уже празднуете, да?

Она выхватывает у него бокал и залпом выпивает до дна.

«Ох, Ленка! Ты же беременна!» – мысленно восклицаю я.

Весь ресторан замер и в изумлении смотрит на этот спектакль.

– Вы, простите кто, юная ...ээээ… леди, – спрашивает Давид Григорьевич в шокированном состоянии.

– И что мы должны праздновать? – побелевшими губами произносит Изольда Марковна.

– Как это что?! – Ленка падает на мой стул. – Котя еще не сказал? Готовься стать бабушкой, мамаша! – Ленка залихватски бьет ее по плечу и заливается смехом. – Ой! Говядинка! – указывает она на мою тарелку, – Я на правах беременной, начну есть! Спасибо, что заказал, котя! – заканчивает она с набитым ртом.

Пока они не пришли в себя, я подхожу к столику.

– Знакомьтесь – это Лена! – громко говорю я, – Моя младшая сестра. Изольда Марковна, вы так давно хотели внуков – Глеб и Леночка с радостью готовы вам его подарить!

Глеб меняется в лице, хотя мне кажется, побелеть еще больше было просто невозможно. Изольда Марковна, напротив, краснеет, словно рак.

– Ой, а что ты тут … – начинает Ленка.

– Кушай молча! А то подавишься! – прерываю я ее. И она покорно затыкается.

– Наслаждайтесь новой невесткой, – говорю я, глядя в глаза свекрови, – и новой женой, – это уже адресую Глебу. – Что такое, Изольда Марковна? – моя свекровь по-прежнему просто пускает ртом воздух, – Да, я понимаю! Вы нечего не можете сказать? Видимо это от счастья, не так ли? Глеб, дорогой мой муж, мечты должны сбываться! Я так за вас за всех рада! Но совершенно не хочу иметь с вами больше общего! Я подаю на развод!

«И идите вы к черту!» – мысленно завершаю я.

Резко разворачиваюсь и уже почти дохожу до выхода из ресторана, как кто-то хватает меня за руку и со всей силы прижимает к стеклянной двери. В отражении вижу горящие глаза моего мужа.

– Что, Глебушка? Поднимешь на меня руку?

– Ты только что сломала мою жизнь, и горько пожалеешь о своей выходке. А сейчас иди и живо объясни моим родителям, что это ты во всем виновата!

Глава 28. Марина

– Убери руки! – восклицаю я и скидываю ладонь мужа со своего плеча. – Ты сам это все устроил, сам все родителям и расскажешь. Будь мужчиной Глеб! Ты же уже взрослый! Пора начать нести ответственность за свои поступки. – и не давая не секунды ему опомниться продолжаю, – Давай, беги к моей сестре. И успокой свою маму, ей будет не легко принять, что у нее наконец появится внук.

– Дрянь! Я уничтожу тебя! – шипит на меня Глеб.

– Глеб! – разносится по ресторану зычный голос моего свекра.

Мой муж смотрит на меня долгим взглядом полным ненависти. Мне так и хочется съёжиться, но я держусь.

Наконец, он отпускает мое плечо и возвращается в зал.

Я быстро выхожу из ресторана и сворачиваю за угол. Хорошо, что у Глеба хватает мозгов не идти за мной. Перевожу дыхание.

Я все это сделала! Я смогла!

И тут в голову приходит грустная мысль, а ведь я так и не влила слабительного никому их этой семейки! Все мое напряжение разом спадает, и я начинаю смеяться. Нет, я не стала бы так делать! Хотя… Вот уж не знаю, все же сегодня Изольда Марковна была на волосок от быстрых прогулок в сторону туалетной комнаты. Даже не представляла, что свекровь настолько меня ненавидит. Но она наказала себя сама – впереди ее ждут интересные годы общения с моей сестрой, а Леночка и не такое ей может подсыпать.

Хотя, если я поняла все правильно, у неё действительно есть повод волноваться за Глеба. Вот так Давид Маркович! Неужели, он действительно готов лишить сына всего? Интересно из-за чего? Не из-за меня же… нет, я конечно, себя люблю, но я не настолько важная персона в их семье.

Зато какой же мерзавец мой муж! Какой хитрой змеей он забегал передо мной, когда запахло жареным! Интересно, он и правда сделал бы все что угодно, лишь бы я его не выдавала? Подлец!

Сделал ребёнка моей сестре – так теперь и живи с этим. Изольда Марковна будет в восторге! Хотела внука – получайте – распишитесь.

Хотя… Ведь я тоже ношу под сердцем ее внука, или внучку… Не хочу им говорить про это! Это мой ребенок. Мой и точка! Постараюсь сделать так, чтобы они узнали о малыше как можно позже. Или вообще никогда! А я еще жалела Глеба – он муж, он имеет право знать! Не имеет! Да, я жду ребенка от подлеца, и не хочу ему говорить!

Я достаю телефон. Надо позвонить Алексею. Но видимо стоит отойти подальше от ресторана. Вдруг Леше понадобиться время, чтобы доехать до меня, а здесь я рискую столкнуться с кем-то из моей чудесной семейки.

В пятнадцати минутах от ресторана есть парк, наберу ему оттуда.

Путь до парка с больной ногой занимает чуть больше времени, в конце я уже просто мечтаю скинуть туфли и рухнуть на лавочку. Парк оказывается полузаброшенным. Ну и ладно, зато никто не увидит, что я сейчас буду сидеть босиком. Ближайшая скамейка сломана. Приходится идти дальше. Наверное, это была глупая идея. Мне приходится уйти в глубь прежде чем нахожу целую и чистую скамейку. Наконец с радостью скидываю туфли. Свобода!

И вместе с ощущением свободы от снятых туфель, с меня словно падают оковы от связи с мужем.

Я свободна! И я чувствую это и дышу полной грудью! Какое это прекрасное слово!

Да, впереди ещё развод, но я знаю, что справлюсь!

О, как это было здорово! Как прекрасно было видеть их лица, когда пришла Леночка! Снова вспоминаю, как вытянулось лицо Глеба, когда он увидел мою сестру в ресторане. И я бы в жизни не подумала, что брови моей свекрови могу взлетать так высоко. Какое же глупое выражение лица у них было!

О, да! Моя сестра никогда не отличалась ни умом, ни сообразительностью. Думаю, часть концерта продолжалась, после того, как я ушла.

Сижу босая на скамейке и задумчиво верчу в руках мамин медальон. Жалко ли мне мою сестру? Ничуть! Я так долго ей помогала и решала её проблемы, и она меня отблагодарила тем, что решила увести моего мужа. Пусть сейчас наслаждается «триумфом», что заполучила такого мерзавца. Как знать? Может Глеб действительно найдёт с ней свое счастье? Туда ему и дорога.

А я? Где мое счастье? Есть ли оно у меня?

Конечно есть! Что за грустные мысли! Мое счастье начнется на букву «А». И пора уже ему позвонить и сказать, что я освободилась.

Я достаю телефон из сумочки и начинаю листать записную книжку.

– Смотри, Колян, у этой цыпы телефончик зачётный! На бутылку хватит!

Сзади меня хватают за руку и с силой вырывают телефон.

– Кто вы? Что вам надо?

Кто-то перешагивает через лавочку и перед моим лицом, возникает омерзительный мужик. Он пьян и видимо – это его основное занятие в этой жизни. От него пахнет дешёвым алкоголем и запахом давно не мытого тела.

– А что это у нас тут такое? – развязно спрашивает он, крутя телефон в своей ладони.

– Отдайте, – притягивают руку и пытаюсь вырвать свой телефон назад.

– Не рыпайся! – чьи-то руки резко возвращают меня на скамейку.

Значит он не один? Их двое? Мельком оглядываю парк – никого нет рядом, чтобы попросить о помощи.

Мои руки начинают неметь от ужаса. И я приказываю себе успокоиться.

– Отдайте телефон, – делаю я ещё одну попытку взять ситуацию под контроль. – Или я буду кричать!

– А вот кричать не надо! Сумочку лучше отдай! – у меня из рук выдирают сумочку.

Все это время я аккуратно подталкивала туфли к себе поближе. Сейчас стараюсь как можно незаметнее обуться. Бежать на шпильке не получится, попробую действовать иначе. Человек сзади меня уже не держит, а тот, что впереди утыкается в мой телефон и пытается его разблокировать.

Я резко вскакиваю и одним прыжком оказываюсь рядом с мужиком, держащим мой телефон. Он не ожидает моего маневра и не успевает ничего сделать, как я со всей силы наступаю ему шпилькой на видавший виды кроссовок, и кажется протыкаю его насквозь.

– Ах, тыж…

Алкаш сгибается пополам от боли и падает. Второй в этот момент перепрыгивает скамейку, но я уже обогнула лежачего мужика и толкают его под ноги бегущего. Они сваливаются в кучу. Это дает мне немного времени.

Скидываю шпильки и начинаю бежать. Выброс адреналина такой сильный, что почти не ощущаю боль в ноге. Но тут я оступаюсь на камне, нога подламывается, и я лечу на асфальт выставив перед собой руки. Чувствую, как сдираю кожу на ладонях. Мои волосы выбиваются из причёски и почти закрывают мне глаза.

Грубые руки рывком поднимают меня с земли. За спиной чувствую смрадное дыхание алкаша.

– Коляна жалко. – дышит он мне в ухо. – Коля хотел по-хорошему, значит я буду по-плохому.

И в эту секунду что-то острое касается моей шеи. Неужели нож?