Текст книги "Измена. Предателей не прощают (СИ)"
Автор книги: Агата Гец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава 36. Марина
Я падаю на кровать. Как же хорошо! Вспоминаю, как Леша положил ладонь мне на животик. Точно! Надо будет посмотреть пару широких сарафанов, «на вырост». И срочно записаться к врачу. Да, уже можно и нужно посмотреть на мою горошинку. Не буду откладывать это на потом. Я открываю сайт моей больницы и тут же закрываю. Нет, я не пойду туда, где меня знают. Вдруг кто-то расскажет Глебу про УЗИ. В конце концов это обычная процедура и ее можно сделать в любом другом месте. Листаю варианты поближе к школе и прикидываю расписание в голове. Завтра понедельник и после работы мы пойдем по магазинам, во вторник мне надо заскочить домой… Нет, пока мне там и правда делать нечего! Во вторник я пойду смотреть на мою крошечную точечку.
Позвать Лешу с собой? Нет… Пока это мое, личное счастье. Моя жемчужинка.
Мне так нравиться это сравнение! Я вскакиваю с кровати, подбегаю к зеркалу, встаю боком. Пробегаю пальцами по животику. Я и правда сейчас как прекрасная ракушка, внутри которой зреет маленькая крошечная жемчужинка. Моя! Моя крошка и возможно… Леши. Ведь он, кажется, не против стать для нас опорой.
И Елизавета Ивановна просто замечательная женщина! Она прекрасная бабушка. Васи очень с ней повезло. И мне так хочется, чтобы так же повезло и мне. Я снова падаю на кровать и запихиваю подушку себе под футболку. Вот таким смешным бегемотиком я скоро буду. Интересно, Леша будет меня любить, когда я буду такая сдобная булочка?
Вспоминаю, как он испугался, что мог повредить малышу. Такой смешной! Такой большой, взрослый, добрый и смешной! А еще заботливый. И очень-очень сильный.
Мммм! Вспоминаю его руки и тело покрывается мурашками. Да, теперь я могу думать о нем как о своем мужчине! Я могу разрешить себе наслаждаться мыслями о Алексее. Разными мыслями и даже их осуществить.
Щеки начинают гореть, в голову лезут мысли про сегодняшний вечер. Сегодня будет вечер нежности… А потом будет ночь. Да, я знаю, обязательно будет. Уже не такая дикая, как в лесном домике. А спокойная и нежная, и такая сладкая!
Резкий звук снизу обрывает ход моих мыслей.
Что это? В доме кто-то ходит? Или мне показалось? Я смотрю на часы. Вроде еще слишком рано, чтобы вернулся Алексей. Их нет всего минут пятнадцать. Может они что-то забыли и вернулись?
Мозгом я понимаю, что одна в доме, но сердце делает бешенный кульбит на неистово стучаться. Тихо подхожу к двери, приоткрываю ее и прислушиваюсь.
Нет, мне показалось! Это все наши разговоры про скелеты в шкафу и Елизавета Ивановна со своими страхами, вот мне и мерещиться! Или я уже стала мнительной, как многие беременные? Я читала, что такое бывает: повышенная нервозность, излишние страхи… Хоть срок еще слишком маленький…
Бум!
Я подпрыгиваю от неожиданности. Сердце стучит как сумасшедшее. Бьется так часто, что я даже не могу дышать полной грудью. Сжимаю перила лестницы и медленно иду вниз. Дом отвечает мне тишиной. Ступенька. Еще одна. Вот я уже на пролете между первым и вторым этажом. Внизу темно и тихо.
Ну и трусиха же я!
Я выдыхаю. И спокойно спускаюсь по лестнице на первый этаж.
Заворачиваю в толовую и в этом момент там зажигается свет, ярко ударив меня по глазам. В первую секунду я зажмуриваюсь, но сквозь неплотно сжатые ресницы, я вижу чью-то фигуру в проеме.
Кровь стынет в моих жилах, я пытаюсь проглотить слюну в пересохшем горле, но у меня не выходит.
Я просто в полном ужасе смотрю на человека, который медленно идет по направлению ко мне, и не могу определить его пол. Жуткие всклокоченные волосы, грязное, словно покрытое коростой, лицо. Одежда висит мешком и издает невероятный запах.
Существо смотрит на меня глубоко впалыми глазами, подносит руку к губам и начинает облизывать пальцы. Я вижу черные полусгнившие зубы.
Наконец разум сопоставил факты. Оборванец! К нам в дом проник оборванец и выглядит он гораздо ужаснее тех алкашей в парке. Точно! Алексей оставил свой адрес и видимо кто-то из них пробрался сюда. А если он не один?
Я начинаю пятиться назад.
– Не подходите! – кричу я, и продолжаю отходить назад, – сейчас сюда приедет мой муж и вызовет полицию. Вам лучше уйти.
Человек смотрит на меня долгим взглядом.
– Твой муж? – наконец звучит вопрос. – ааааа… твой муж…
– Не подходите!
Но человек продолжает двигаться ко мне.
– А ты нечего! Такая… беленькая! – ко мне тянутся руки, и я вижу, что они покрыты страшными синяками.
Я в ужасе оглядываюсь по сторонам, хочу чем-то кинуть в этого человека, но нечего не попадается под руку. Я должна взбежать по лестнице и закрыться у себя в спальне.
Беги! Беги! Беги! – стучит мое сердце. Это лучшее, что я могу сейчас сделать.
Я нащупываю перила рукой, и нога упирается в первую ступеньку. Пусть оно отвернется! Мне нужна секунда! И я вскочу на лестницу и побегу так быстро, как не бегала никогда.
Мой маневр не остался незамеченным.
– Ну куда же ты? – бормочет человек, – Мы еще даже не познакомились. Как я тебе? Нравлюсь?
– Я не хочу с вами знакомиться, пожалуйста не подходите ко мне! – шаг на первую ступеньку
– Это ты забрала его, да? Ведь он у тебя? Отдай мне его!
Страшно кричит человек и бросается ко мне, но я уворачиваюсь и прыжками через две ступеньки взлетаю по лестнице…
Но человек тоже очень быстро оказывается рядом со мной. Мы стоим в пролете межу этажами, и я не могу пойти на верх. Он перегородил мне путь. Значит надо бежать вниз и выскочить из дома. Но я не успеваю это сделать.
– Он мой! Он так нужен мне!
Крик летит мне в лицо и человек мертвой хваткой вцепляется мне в руки, сильно сдавливая запястья и царапая кожу.
– Я не понимаю, кто?! – пытаюсь вырвать свои руки из мертвой хватки.
– Он! Мой малыш! Мой мааааленький малыш!
Это какой-то кошмар! Откуда этот страшный человек знает о моем ребенке?!
– И это все мое! Мое, а не твое, ты поняла?!
Меня захватывает леденящий страх. Мозги отказываются понимать происходящее! Это какой-то кошмар!
– Нет! Я нечего не понимаю! Отпустите меня! Я не знаю кто вы! Я не понимаю, что вам надо! – уже на грани истерики кричу я в ужасе.
Леша! Лешка!! Где же ты?! Что тут происходит?!
Я уже не понимаю, кричу я это вслух или про себя. Существо начинает с неимоверной силой трясти меня за плечи, над моим лицом мелькают совершенно безумные глаза.
– Мое! Это мое! Ты?! Ты пытаешься забрать мое! Сдохни тварь!
Сильнейший толчок сбивает меня с ног, и я кубарем лечу с лестницы.
Боль. Нога. Шея. Голова.
Как болит голова! Я почти теряю сознание, когда вижу нависшее надо мной лицо.
– Кто ты… – то ли шепчу, то ли думаю я.
И последнее, что ловит мое сознание перед тем, как я впадаю в темноту, слышу:
– Я – Лешина жена.
Продолжение истории, как обычно, завтра!
Глава 37. Алексей
Подъезжаю к КПП, и замечаю, что машина Ромки уже стоит при въезде. Он бродит рядом с сигаретой.
– Ты что так рано, – выглядываю из окна.
– Да, я по делам потом… – уклончиво отвечает друг.
– Понятно по каким ты делам! – поворачиваюсь к охраннику в будке. – Это со мной. Пропустите.
– О, ты с тортиком. – замечает Ромка, когда мы уже идем от ворот к дому.
– Это наш первый совместный вечер вдвоем. Совсем вдвоем. Хорош ржать! – толкаю его под бок, – Есть маленький повод отпраздновать.
– Понял, я на пять минут тогда. Задерживать не буду. Празднуйте, хоть во всех комнатах по очереди!
– Пошляк! – улыбаюсь я.
– А то! – поддакивает Ромка и замирает едва, переступив порог дома.
– Да проходи ты, – толкаю Ромку, – не стой в дверях.
– Что это, Лех? – вдруг говорит он мне странным голосом.
– Где?
Я отпихиваю остолбеневшего друга в сторону и прохожу за ним. Сначала не понимаю, что он имеет ввиду. Вглядываюсь в темный коридор и вижу непонятную кучу вещей, сложенную в основании лестницы. Секунда. Другая. Мозг уже понял, что я вижу, но разум не хочет этого понимать.
– Маринка… – шепчу я, торт летит на пол со шмякающим звуком.
Я бросаюсь к лестнице. Ромка в два прыжка оказывается со мной.
– Она жива,– щупаю ее пульс. – Давай поднимем…
– Погоди, – останавливает Ромка, – вдруг что-то со спиной, тогда двигать нельзя. Может оступилась на лестнице. Я звоню в скорую.
Склоняюсь над ней снова, и замечаю на джинсах крова-красное пятно, расползающееся по ткани в районе ее бедер.
О, нет… Ребенок…
Я холодею. Что тут произошло? Как она могла так упасть? Закружилась голова? Оступилась, как говорит Ромка? Что с малышом?
Рука друга опускается на плечо и вырывает меня из страшных мыслей.
– Пять минут. Они мчатся. Сказали пока не переворачивать. Успоко…
На кухне зажигается свет. Мы переглядываемся. Ромка медленно берет трость из подставки для зонтов и тихо идет в сторону кухни. Я перед ним, сжав кулаки. Мне нет нужды что-то брать. Я просто готов порвать за нее. И не важно сколько человек там окажется, и кто они.
– Выходи с поднятыми руками, – кричит Ромка и сжимает трость над головой.
– А если не с поднятыми?
В коридор выходит человек, и я спиной ощущаю, как Ромка от удивления опускает руки.
Мой мозг ошарашен происходящим, я вижу перед собой человека, который никак не может быть здесь. Не может и все!
И мне вообще хотелось бы, чтоб этот человек не существовал вовсе. Или это просто галлюцинация?
Но тут Ромка рушит тишину:
– Какого черта ты тут делаешь, Ира?
Это не сон, не галлюцинация. Это действительно моя бывшая жена.
– О, явился, – скрипуче говорит она, глядя на меня, – я смотрю хорошо устроился, да?
Мои глаза моментально наливаются кровью. Руки сжимаются в кулаки, я бросаюсь вперед, но Ромка молниеносно останавливает меня, схватив за рукав.
– Дрянь. Мерзкая дрянь. – ледяным голосом начинаю я, – Да как ты посмела заявиться в мой дом!
– Бабу смотрю какую-то приволок… – продолжает моя бывшая жена. – Жаль, не познакомилась с ней…
– Ты сломала жизнь всем! Мне, Ваське, маме! Всем! – начинаю закипать я, – Погоди…
Холод заползает в мое сердце. Страшная догадка скребет сознание своим острым когтём.
– Это твоих рук дело? – киваю в сторону Маринки. – Я убью тебя.
В моем голосе столько ледяной ярости и силы, что все понимают – это не пустые угрозы. Я делаю быстрый шаг вперед, и слышу, как трость летит на пол из Ромкиных рук, и друг уже крепко обхватывает меня, чтобы я не наделал глупостей.
– Леха! Леха! – бормочет он, – не надо, Лех!
– Моих рук…? Что…? – поворачивая слова вялым языком уточняет Ира.
– Я убью тебя! Убери руки, Ромыч! Или я и тебя…
– Да она же угашена в хлам! Ты что не видишь? – уже срываясь на крик орет Ромка, – Ты хочешь из-за нее на нары отъехать? А Васька? Мама? Маринка? Успокойся, Лех! Успокойся!
Говоря все это, Ромка старательно оттаскивает меня в другую сторону коридора. Взгляд снова падает на Маринку. Ну где-же скорая! Снова, невольно, вижу перед собой эту мерзкую женщину, к которой давно не испытываю нечего кроме ненависти.
– Тварь! – бросаю ей в лицо.
Ира задумчиво чешет голову.
– Вызови ментов, Лех! Надо разобраться как она сюда пробралась! Отпускаю? Ты себя контролируешь?
– Да отпусти ты меня! – вырываю руки из хватки друга.
Злюсь, но очень благодарен ему. Я и правда мог ее убить.
– Какого хрена ты тут делаешь? Как ты тут оказалась? Кто тебя пропустил?
Ира смотрит на меня пустыми глазами слегка покачиваясь при этом.
– Где мой малыш? – вдруг говорит она, пытаясь остановить на мне взгляд.
– Твой малыш? – переспрашиваю, и слышу, как мой голос гремит в стенах дома,– возможно в том притоне, где ты его пыталась продать? Почти восемь лет назад, помнишь? Твой малыш? Да как ты смеешь вообще упоминать нашего сына, после того, что из-за тебя с ним было?
– Скорая, Лех! – кричит Ромка. – Я открою ворота!
Мы остаемся втроем. Я и две женщины. Я смотрю на свою женщину из прошлого, и понимаю, что она могла уничтожить мое будущее.
– Напомню условия нашей сделки: я даю тебе на хлеб, а взамен, ты никогда близко не подходишь к сыну, моей маме и моему дому. Я даю тебе на хлеб, но я догадываюсь, на что ты тратишь на самом деле. – смотрю на ее пятна на руках. – И мне уже все равно. Слишком долго я пытался тебя спасти.
Хотя, сможет ли понять хоть что-то, из моей фразы, ее разрушенный мозг?
В дверь врываются два фельдшера с Романом.
– Что с ней? – наклоняюсь я над Мариной.
– Не мешайте работать! – огрызается один из врачей, отпихнув меня в сторону.
– Она беременна, – поясняю врачам, и чувствую, как Ромка поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Какой срок? – деловито уточняет фельдшер.
– Около месяца, – мотаю головой, отвечая на не поставленный Ромкин вопрос. – Как она?
– Плохо. Повреждения позвоночника вроде не наблюдается. Но надо смотреть в больнице. Кровотечение тяжелое. Возможно, потеря ребенка. Везем в первую городскую.
– Нет, – прерываю я. – В «Вита-Мед» и быстро!
– Но это частная и дорогая…
– Это моя клиника! – прерываю я. – Марку сейчас позвоню.
Вытаскиваю телефон и быстро иду к дверям.
– Погоди, – мне преграждает путь Ромка, – а менты? Я вызвал полицию, они мчатся. Но хозяин ты! Тебе и показания давать. Приедешь позже. Не переживай, я поеду с Маринкой. Предупреди Марка. И последи за этой… – он проглатывает слово, и кивает на сидящую на полу Иру, – чтобы не сбежала. Но не убей ее!
Когда дверь за фельдшерами закрывается, я перевожу взгляд на бывшую жену:
– У меня один вопрос: кто дал тебе пропуск?
Продолжение, как обычно, завтра!
Глава 38. Алексей
– Таким образом мы видим… – указка менеджера елозит по какому-то графику, про который она рассказывает больше часа. Но что это за график, убей не понимаю.
Устало тру глаза.
– Я понял, Ольга. Спасибо, коллеги. Давайте перенесем совещание, – бросаю взгляд календарь, – на следующий понедельник. Нам нужен выезд на стройку в ближайшие дни? – спрашиваю у подчиненных.
– Нет, я там вчера был, – вклинивается Ромка.
– Спасибо, Роман Евгеньевич. – киваю Ромычу, – Все свободны, всем спасибо.
В полной тишине народ покидает комнату. Ловлю на себе осторожные взгляды Олечки из проектного отдела и кого-то еще. Слухи наверняка расползлись по офису. Но мне все равно. Голова занята другим.
– Ты сегодня спал? – Ромка садиться на стол рядом со мной.
– Пару часов, в больнице. – бросаю в ответ.
– Леха, на тебе лица нет. Тебе надо…
– Что мне надо? – вспыхиваю я, – Отдохнуть? Поспать? Расслабиться?
– Для начала сходить в душ и не орать на друга.
– Извини, – устало тру глаза.
– Я так понял, новостей пока нет? – вздыхает Ромка.
– Нет. Марина не приходит в себя. За ребенка борются. За нее тоже. Марк предупредил, что шансов на сохранения мало. Каждый день в коме, огромный риск для Марины и малыша.
Ромка вздыхает и идет к бару.
«Хорошо ему, – думаю с какой-то злобой. – хорошо никого не любить. Можно спокойно спать ночами и ездить по разным бабам». И тут же с досадой бью кулаком по столу. Ромка мне пытается помочь, а я…
– Что говорят менты? Тебе плеснуть? – спрашивает друг, даже не обернувшись на звук удара.
– Я за рулем. – собираю документы в стопку, хотя дикое желание порвать все в клочья, – Нечего не говорят. Допросили Иру и отпустили. Доказательств, что она столкнула нет. Как прошла через ворота непонятно – говорит, случайно. Ну а про пропуск ты уже знаешь.
– Да, ребята из айти отдела ищут пути, как на компьютере охраны появился пропуск на ее имя. Как только появится информация, скажу. Слушай, Лех, – мягко говорит Ромка, – поезжай к себе. Ну хоть к матери. Поспи часочек. Давай я в больницу сам сгоняю, подменю. Ненадолго! На ночь у меня планы, учти!
Губы невольно сжимаются в полуулыбке. Ромка такой… Ромка!
– О! Отлично! – говорит друг, заметив, как искривился мой рот, – Давай, вали к себе на часик-два и потом в больницу.
***
Смотрю, как вода стекает в сливное отверстие. Смотрю долго. Ни одной мысли в голове. Боюсь думать.
Сейчас я сделал все, что мог. Марка знаю сто лет. Еще со времен, как пытался вытащить Иру. Потом реабилитировал сына, и он советовал лучших неврологов. Когда Марк захотел основать свою больницу помог деньгами не раздумывая. Марина в хороших руках. Самых лучших в городе. Я знаю. Я уверен.
Хотя я так же был уверен, что в моем доме нечего не может случится.
Черт! Черт! Черт!
В исступлении бью кулаком кафель. По плитке растекается красная полоска. Кажется, сбил костяшки. Но никакая физическая боль не может заглушить внутреннюю. Я виноват. Я не уберег. И я сделаю все, чтобы найти того, кто стоит за этим.
А потом… А потом я уничтожу этого человека.
Разумеется, ни в какой сбой системы у охраны я не верю. Имя Иры появилось в списке пропусков. И это не случайность.
Выхожу из ванны, как раз, чтобы услышать, как открывается входная дверь в квартиру.
– Папка!
– Привет, сын! Привет, ма!
Васька скидывает кроссовки и бежит ко мне. Смотрит с выжиданием.
– Новостей нет, сын, – тихо говорю я, догадываясь, о чем он хочет узнать.
– Жалко, – вздыхает, – нам такую замену поставили, она такая…
– Вася! – прерывает мать, – За языком следим, руки с улицы моем.
– Иду, – бурчит сын и огибает меня, чтобы пройти в ванну.
Мать тихо подходит ко мне и прижимается.
– Как ты, сын? – одними губами спрашивает она.
– Плохо, мам. Но я делаю все, чтобы было хорошо.
– Я верю в тебя. Пошли поешь.
– Я не хочу, пора в больницу.
– А это не предложение. Это приказ. – совершенно серьезно отвечает мать. – Сейчас тут главная я. На обед суп и пюре с котлетой. Сколько ты не ел? Два, три дня? Тебе нужны силы. Поешь и потом больница.
Мать идет на кухню и замирает посреди коридора. Потом медленно оборачивается ко мне.
– Скажи, сын, – вдруг спрашивает она, не поднимая глаз, – а что ты будешь делать, если Марина тебя не простит?
Глава 39. Алексей
В кабинет Марка я могу зайти без стука, но все равно обозначаю свое присутствие.
– Войдите! О, Леша! – он встает на встречу ко мне, – ты как? Опять не спал. Я же обещал тебе позвонить, как только в ее состоянии что-то изменится.
– Я знаю, Марк, но не могу я быть дома, понимаешь?
– Понимаю. – серьезно отвечает врач. – Может тебе снотворное дать?
– Да иди ты со своим снотворным, – беззлобно говорю я, падаю в кресло и поднимаю на него вопросительный взгляд.
– Пока все по-прежнему. Как только выйдет из глубокого сна, можно начать давать препараты по сохранению. Пока нет, понимаешь? Нагрузка может быть огромной. Фатальной.
– К ней по-прежнему нельзя?
– Извини друг, но больше тебя в интенсивную терапию не пущу, – серьезно отвечает Марк. – Я на твои уговоры поддался. Ты ее видел вчера. Поверь, сейчас все то же самое. Будут изменения – ты узнаешь первым. Есть новости об Ире?
– Нет. Допросили и отпустили. Состав преступления отсутствует. Доказательств, что она столкнула Марину нет. Связь с Рогальским не доказана.
– Ты по-прежнему думаешь, что это его рук дело?
– Я доверяю фактам. До всей это истории Ира близко не приближалась к нам уже много лет. Пару лет назад она даже стала снова думать лечь на реабилитацию. Мы даже встретились лично. Я сказал, если решится – помогу. Положим ее к тебе. Опять.
Марк грустно смотрит в стол и крутит в руках ручку. Я знаю все, что он мне может сказать про Иру. Обсуждалось это много раз.
– Но я думаю, ей просто снова хотелось надавить на жалость. Выбить себе больше денег. Естественно, ни в какую больницу она в реальности не хотела.
Марк вздыхает.
– Ты знаешь правила – только добровольно и только осознанно. И даже тогда не факт, что поможет. Впрочем…
– Впрочем, – перебиваю друга, – я потратил на нее слишком много сил и энергии. Я сделал все, что мог. Больше не интересно. А вот как ее имя появилось в списке у охраны – интересно. Она не просто так пробралась! У нее была цель. И кто-то ей эту цель дал. Я его найду. И разберусь.
Марк поднимает на меня серьезный взгляд.
– Только я надеюсь, разборки будут в рамках закона. Не хочу моего крестника один на ноги ставить!
Обвожу взглядом кабинет Марка:
– А что, не поднимешь? – я невольно улыбаюсь.
– Подниму! Но кто-то кажется о дочке мечтал? Так что давай – здоровье бери, все дела решай, а я Маринку твою на ноги поставлю. Обещаю.
– Спасибо, друг, – протягиваю руку Марку, – Пойду посижу в коридоре, как обычно.
Поднимаюсь на лифте. Сажусь напротив вереницы дверей. Интересует меня лишь одна. За ней – моя любимая.
Этот коридор у палаты стал мне родным за эти три долгих дня и три бесконечные ночи. Офис – документы – звонки – больница – снова офис.
Я уже знаю, что, если соединить вот эти коричневые скамейки, на них можно лежать ночью и смотреть в потолок на мерцающую лампу. Да, Марк дал ключи от ординаторской, но она на первом этаже. А Марина на шестом. Мое место тут. Рядом с ней. Во всяком случае сейчас.
Смотрю на разбитый кулак. Я привык действовать. Ненавижу ждать. Но пока надо собрать всю информацию.
Марк и его команда делает свою работу. Отдел айти пробивает компы. Мама возится с сыном. Ромка ездит на объект.
Я хотел тряхнуть Ирку после ментов – сбежала. Нечего, я ее из-под земли достану. Но позже. Пока я хочу знать, что с Мариной все хорошо.
Поднимаю взгляд на закрытую дверь реанимации. Она опять рядом и опять так далеко. Прикрываю глаза.
– Тсс! – тонкая рука обвивает меня. Нежный запах таких знакомых волос окутывает меня с ног до головы.
Я подхватываю ее и сажаю к себе на колени. Она улыбается. Трётся носиком о мою колючую щеку. Прижимаю ее к себе, маленькую, беззащитную, такую манящую.
Погружаюсь пальцами в копну ее волос и привлекаю к себе поцелуем. Самые сладкие губы на свете отвечают мне, и я готов сорваться, и целовать ее шею, плечи, руки.
Ее пальчик вновь скользит по моим губам и останавливает мои поцелуй.
– Тсс! – повторяет она, – тебя надо поспать…
Резко открываю глаза. В воздухе еще витает аромат ее волос. Что за черт! Опять видел ее то ли во сне, то ли наяву. Не первый раз за эти дни. Видимо тихо схожу с ума.
Провожу ладонью по лицу. Холодная испарина. Который час?
Достаю телефон. Сообщение о пропущенном звонке от Ромки. Да, точно. Тут же не ловит телефон.
Бросаю взгляд на закрытую дверь палаты. Уйти вниз и позвонить? Вдруг там что-то важное, но тогда придется оставить ее одну. Почему-то совершенно не хочу этого делать сейчас. Словно что-то не дает мне уйти.
Дверь лифта открывается и на этаж выходит миловидная девушка в форме медсестры. Не встречал ее раньше.
– Девушка, – бросаюсь к ней. – Вы в реанимацию? Я хотел узнать о состоянии пациентки…
– Так я же иду туда, – волнуясь говорит она, – а не оттуда. У меня смена не началась еще, извините.
Смотрю, как она скрывается за дверью и пытаюсь на удачу набрать номер Ромки. Звонок не проходит.
Дверь палаты снова открывается и на порог выплывает грузная женщина лет пятидесяти. Мы уже примелькались друг к другу за эти дни.
– О, вы снова тут, – бросает она мне и перед заходом в лифт.
– Есть новости?
Женщина нажимает на кнопку лифта:
– Да, пока все по-прежнему. Хотя, вы знаете, кажется пальцами сегодня шевелила.
– Да? – бросаюсь к дверям лифта.
– Угу. Но так. Ели заметно. – она отступает и пропускает меня в кабину.
Бросаю взгляд на дверь палаты и на телефон, который верчу в руках.
Что ж, наверное, я могу оставить Марину одну на пару минут и позвонить Ромке. Вдруг информация от айтишников.
Медсестра нетерпеливо дергает кнопку лифта.
– Ну что, вы едите вниз? Или остаетесь?
В холле у регистратуры как обычно много народу. Стоит гул: записи, пациенты, родственники с передачами. Выхожу из больницы и заворачиваю за угол. В тень деревьев.
Набираю Ромке. Слышу короткие гудки.
Ладно подожду пару минут, если не ответит, пойду назад.
– Прошу прощения. – слышу за спиной спокойный вкрадчивый голос.
Я оборачиваюсь. Голос принадлежит высокому седовласому мужчине, лет за пятьдесят. Хороший костюм, кожаная папка в руках. Хм…
– Вы Алексей Артемьев? – продолжает он, отчего-то слегка смущаясь. Или мне только кажется?
– Да, а вы…
– Давид. – он протягивает мне руку, – Давид Григорьевич Рогальский. Могу я с вами поговорить?
