Текст книги "Измена. Предателей не прощают (СИ)"

Автор книги: Агата Гец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15. Марина

Все эти годы, мне казалось, что мой свёкр по-отечески любит меня. В самый первый день, когда Глеб познакомил нас, его отец отвел меня в сторону, долго всматривался в мое лицо и под конец произнес: «Хорошо! Очень хорошо. Глебу повезло, а я теперь спокоен. Могу пожить для себя.» Через месяц он передал ему управление заводом, и они с женой уехали жить на море.

Мне очень хотелось верить, что у меня сложились с ним теплые отношения, но теперь я понимаю, что видимо ошиблась. Ведь именно Давид Григорьевич появился на пороге моей квартиры в день свадьбы с ворохом документов. Он тогда сказал, что это простая формальность, попросил все подписать по-быстрому, что я и сделала.

Вот и верь после всего этого людям.

– Ничего, – как можно спокойнее отвечаю я, – у нас все хорошо, Давид Григорьевич.

Не хочу ему говорить сейчас по телефону. Месть – это блюдо, которое надо подавать с холодной головой. Мне нужно время все обдумать. И что сказать? Вы знаете, ваш сын слегка загулял с моей сестрой? «Может быть тебе показалось, Мариночка? – Нет, ну что вы! Они делали это на нашем кухонном столе!»

С Ленкой они виделись мельком на свадьбе, но после этого их общение не сложилось. Не припомню ни одного случая, чтобы мы собирались впятером.

Нет, я хочу все обдумать и решить, как поступить. И в конце концов, увидеть, как меняются их лица, когда я скажу, что их сын подлец – это тоже приятная мелочь.

– Ты никогда не умела врать, птичка. – вздыхает мой свекр. – Если захочешь поговорить – я всегда рядом. Ну что ж, – продолжает он уже бодрым голосом, – я заказал столик в «Бристоле» на завтра. На полседьмого. Приходи… – он делает легкую паузу и добавляет, – …те.

– Хорошо.

– Вот и отлично. Не забудь! Полседьмого. Я очень хочу тебя увидеть. До встречи.

Мне показалось, или он действительно дважды выделил голосом время встречи. Не понимаю зачем, вроде я всегда была пунктуальна.

Теперь я готова сделать другой звонок. Вздохнув, открываю записную книжку и нажимаю контакт «Муж». Глеб отвечает почти сразу.

– Ну что, объявилась? – вальяжно говорит мне муж, – как спалось?

– Не дурно! Надеюсь тебе тоже было хорошо. – подстраиваюсь под его тон.

– Марина, – меняется голос мужа, – я не понял, тебе кажется это смешным? Где ты ночевала?

– Какая разница Глеб. Я же не спрашиваю где ты ночевал.

Он молчит. И я тоже держу паузу.

– Я, в отличие от тебя, спал в нашем доме. – пикирует мой муж.

– О, ты стал называть его нашим. Помниться вчера, ты выражался иначе!

– Марин, ну что ты как маленькая! Давай, называй адрес, я приеду за тобой.

– Не надо никуда приезжать Глеб. Со мной все хорошо.

– Вот как! Хм… А если мне интересно где и с кем сейчас моя жена? Я что не могу получить информацию?

– Оооо! – тяну я и начинаю заводиться, – А мне вот интересно, почему это мой муж сейчас не бегает с моей сестрой по магазинам, в поисках подгузников, а интересуется, где ночевала его «жена-клуша»?

– Да что ты начинаешь! – психует Глеб, – может уже хватит? Это какое-то детское поведение! Нам надо встретиться и поговорить. Говори адрес, я еду.

Я смотрю на часы.

– Давай в ТЦ «Апельсин» через два часа. Наверху есть кафе, там и поговорим.

– Хочешь, чтобы я играл, по твоим правилам? – рявкает мой муж. – Ну хорошо, дорогая, до встречи.

Я отключаю телефон, кажется эти разговоры выжали из меня все соки. Пора учиться не обращать внимание на выпады Глеба, впереди может быть еще много таких.

Да, нам пора встретиться и все обговорить. Я выхожу из комнаты налитая злостью и решительностью. Хватит быть жертвой, теперь я знаю, чего хочу. В чем-то Глеб прав, пора перестать вести себя, как маленькая девочка. Мне пора показать, что и у меня есть зубки.

– Алексей! – кричу я в коридоре. – Подскажи мне твой адрес, я хочу заказать такси.

– Я отвезу тебя сам. – раздается голос с кухни, и он выходит. – Мне все равно надо выбраться по делам в город. Через сколько ты будешь готова?

Спустя сорок минут, вновь сижу на пассажирском сиденье его машины, как вчера. Почти как вчера, потому что на ногах у меня домашние тапочки.

Алексей изредка смотрит на меня и молчит. Я тоже молчу, мысленно готовлюсь к встрече с мужем, пытаюсь решить, что говорить и как себя вести. Внутри все бушует от злости. Выстраиваю в голове наш возможный диалог. Все это время я держалась за Глеба, держалась за своего Супермена. За своего героя в маске. Пора признать, что он не был никогда героем, он был обычным козлом, которому я верила, как дура. Пора оставить в прошлом всю мою нерешительность!

– Марин, – прерывает молчание он, – что ты решила? Ты подумала о моем предложении?

– Ты знаешь, я тут подумала, что всегда надо идти вперед. Всю свою жизнь, я оборачивалась назад и смотрела в прошлое. Хватит! – немного сбивчиво из своих мыслей говорю я, – То, что было, иногда надо просто забыть. И сегодня я хочу начать жизнь с чистого листа.

Алексей задумчиво смотрит на дорогу. Хмурится.

– А что ты думаешь, – осторожно начинает он, – про ошибки прошлого? Как быть с ними?

«Ах, как мило, что какие-то вещи можно просто назвать «ошибками прошлого». Тебя кто-то обидел – прости. Унизил – извини. – начинаю молча заводиться. – Сделал ребенка твоей сестре – назовем это ошибками прошлого! Так, стоп!»

Зря я завелась, Алексей тут вообще не причем. Пытаюсь подобрать слова и выразить свою мысль как можно спокойнее:

– Ошибки прошлого пусть навсегда остаются в прошлом. Там им самое и место. Жизнь продолжается, и надо идти вперед!

В воздухе повисает напряжение. Моя злость постепенно утихает, и вдруг замечаю, что мы едем молча. Я что-то не то сказала? Украдкой смотрю на потемневшее лицо Алексея, он сдержан и сосредоточен, почти отвернулся на меня. Я сделала что-то не то? Почему он вдруг так посерьезнел? Не понимаю.

– Где вы встречаетесь? – рушит он молчание.

Он не называет того, к кому я еду на встречу, но мы оба понимаем о ком идет речь.

– Сегодня в кафе, в ТЦ «Апельсин». Добросишь меня туда? А...

– Сегодня? – переспрашивает он, ухватившись за слово.

– Да, а завтра в ресторане «Бристоль», – отвечаю из своих мыслей.

Завтра у меня будет возможность сказать его чудесной семье все, что я думаю.

– Шикарное место. Одобряю выбор… – он умолкает, и я замечаю, как его пальцы сильнее сжимают руль. – Ну что ж, я очень рад за вас. Рад, что вы снова вместе.

Глава 16. Алексей

Врываюсь к себе в кабинет и резко захлопываю за собой дверь. Ромыч уже сидит напротив моего стола. Швыряю портфель с документами и начинаю ходить по кабинету.

Я не понимаю! Я вообще не понимаю этих женщин, ну что не так? Почему она возвращается к мужу? Что это тупость, глупость, безумная любовь, стокгольмский, мать его, синдром? Падаю в кресло и смотрю на друга.

– Леха, – медленно говорит Ромка, – а что происходит?

– Что происходит? – психую я, – это вот ты мне скажи, что происходит! Ответь на простой вопрос: что происходит в голове у женщины?

– Ооооо! – тянет Ромка. – Все ясно. Я за коньяком.

– Час дня, какой коньяк! Ты совсем спятил?

– Я нет. А вот ты да. Тебе не предлагаю. Ты за рулем, а у меня после вчерашнего голова болит, а разговор будет долгим и интересным. Без допинга не выдержу. – он идет кофейному столику и открывает мини-бар. – Я тебя в таком состоянии еще не видел. Да еще и из-за бабы! Нельзя так, Лёх. Говорил тебе приезжай, я позову…

– Заткнись! – перебиваю я его.

– Заткнулся. – безропотно соглашается Ромка и наливает себе коньяк в стакан.

Барабаню по столу. Ромка садиться. Медленно делает глоток и молчит. Хороший у меня друг. Понятливый. Через минуту я выдыхаю и откидываюсь на стуле и вот тогда он начинает:

– Понять, что происходит в голове у женщины сложно. Но возможно. А если ты дашь мне вводные данные, я даже постараюсь дать тебе дружеский совет. Ты же за этим меня позвал?

– Да. – рявкаю и Ромка поднимает обе руки.

– Сдаюсь, не рычи на меня! Я не она! А она у нас кто?

– Марина. Марина Игоревна учительница моего сына.

– Ой. Какая прелесть! – немного язвит он и подносит стакан ко рту.

Поднимаю на него тяжелый взгляд и Ромка тут же опускает стакан.

– Подожди, что все так серьезно? Извини. Умолкаю.

Встаю начинаю снова мерить шагами кабинет под вопросительный взгляд друга.

– Лёх, ты уже начни рассказывать-то!

– Да что тут рассказывать – я дурак! – наливаю себе воды и выпиваю залпом. – Я после истории с Иркой вообще в работу с головой ушел. Как отрезало от женщин. Ну, ты в курсе. А тут альбом сына нашел. Он у меня дома забыл, а там портреты. И все такое с цветочками. У моего пацана, прикинь! И подписи везде «Любимой Марине Игоревне», «Марина Игоревна, вы сама добрая», «Вы – сама замечательная». Только что «любимой маме» не написано, понимаешь? Привез матери, рассказываю и она туда же. Мариночка у нас просто чудо! Мариночка то, Мариночка это. Приди на собрание. А мне реально некогда и вообще, это не красиво как-то. Сводничество какое-то! А тут помнишь историю в октябре, когда нас подрядчик кинул?

– Такое не забывается! – кивает головой Ромка.

– Ношусь в мыле, голова крутом и праздник еще в школе в этот день. Мать уперлась: не придешь ко внуку – ты мне не сын. Пришлось мчаться, как был со стройки. Захожу в класс и… – снова наливаю стакан воды и иду на место. – Ромыч, а ты когда-нибудь влюблялся?

– Нет, ну… – мнется он.

– Не в грудь и попу, и не в длинные ногти с ресницами. А вот просто смотришь на нее, и все! Я в углу сижу, – продолжаю рассказывать я, – на комбез свой грязный гляжу, а на нее посмотреть боюсь. А она такая… словно в кругу света и дети вокруг неё. Счастливые такие. И она, такая… – делаю какой-то пас руками не в силах подобрать слово. – Скажи, я дурак?

– Нет, Лех. Ты просто влюбленный тридцати-семилетний мужик. Я тебе даже завидую.

– Да чему завидовать? – вскипаю я. – Навожу справки. А она замужем…

Ромыч вздыхает, а я оканчиваю фразу:

– … за Глебом Рогальским.

– Чего? – друг округляет глаза.

– Того! Я думаешь зачем вот это всё тут затеял? Нет, ну поставщик бетона нужен был, не спорю. Но дай, думаю, встречусь с ней. Не в ее этой школе, где я папаша сына оболтуса, а…

– А там где ты директор крупной строительной фирмы. – заканчивает за меня друг. – Решил хвост распушить, да?

– Да, решил! – чувствую, что начинаю психовать. – Ты что думаешь мне нужны эти все совместные корпоративы, поездки, которые я и оплачивал? Я просто думал, что увижу ее, ну… на своей территории, где я…

– В красивом костюме, а не в говне по колено?

– Да что ты прерываешь меня! Хочешь сказать, что я самовлюбленный идиот? Так говори!

– Нет, ты просто влюбился. А влюбленные все идиоты. Зато теперь мне понятно, зачем ты нас всех на этот балет потащил! – смеётся Ромка.

– Да я в балете, как свинья в апельсинах! Просто думал, хоть это ее заинтересует, и она придет.

– Слушай, а что ж ее не было ни разу? Я ведь и не знал, что Глеб женат. Погоди-ка! – начинает доходить до Ромки. Он пристально смотрит мне в глаза. – Рогальский же везде эту Леночку таскал. Это у него выходит…

– У него замечательно входит, но не всегда хорошо выходит! Да! Леночка любовница Рогальского, и беременна от него к кому же.

Ромка свистит.

– А еще, Леночка младшая сестра Маринки.

Ромка резко поднимает голову на меня.

– Какая мерзость! Ты шутишь, что ли?

– Не шучу. Вчера Марина их застала дома. Узнала, что сестра от мужа беременна. Видимо, сбежала оттуда, и попала под самокатчика.

И уже спокойнее пересказываю новости вчерашнего дня. Ромка достает сигареты. Вообще, я не люблю, когда курят в моем кабинете, но сегодня на его вопросительный взгляд машу рукой.

– Кури. Но только ответь мне, ну как после этого можно к мужу вернуться? Как можно простить?

– Слушай, – тянет Ромка, – я вот пять минут назад понял, что бывает все что угодно. А ты уверен, что она к нему вернулась?

– Ну она же на встречу с ним поехала!

– Ну и что, что поехала? Конечно поедет! Может им о разводе поговорить надо? И вещи, в конце концов забрать из квартиры. Она же не с чемоданом от него сбежала.

Я задумчиво смотрю на него.

– Погоди, ты думаешь…

– Нет это ты погоди! – снова перебивает друг. – Что она сказала в машине? Еду к любимому мужу? Все прощаю?

– Нет… – ошалело говорю я. – Что-то про ошибки прошлого…

– Что их надо прощать?

– Не помню я… – начинаю ерзать на стуле. – Ну вроде как забывать и прошлое оставлять в прошлом… – останавливаюсь и смотрю на Ромыча. – Ромка, я – дебиииил!

– Возможно да, Лех. – кивает он.

– Это получается, мужа в прошлом оставить? Она еще про чистый лист говорила. – хватаюсь за голову. – Я все испортил, Ром! Я вообще ее не так понял!

– Спокойно! Ты же ей нечего такого не наговорил, да? – уточняет он.

– Я сказал, что рад, что они с мужем снова сошлись. – признаюсь упавшим голосом.

– Жестко ты конечно. Но исправить можно. – он тушит сигарету и смотрит на меня.

– Погоди, а завтра тогда что за свиданка у них в «Бристоле»? – снова начинаю нервничать.

– Лёх, да что ты как маленький! Позвони и спроси.

– Как? – упавшим голосом говорю я.

– Как взрослый мужик! Словами через рот!

– Да у меня ее номера нет! – поднимаю на него глаза и слышу, что Ромка что-то бормочет. – Как ты меня назвал?!

– Я говорю, собирайся! – встает он со стула. – Погнали!

– Куда? – не понимаю я.

– Сначала в ТЦ, где ты ее высадил, может она еще там хромает где-то. Потом матери позвонишь, адрес ее узнаешь или сами пробьем. Давай, за дело, чего сидишь!

Я резко подрываюсь и на ходу достаю ключи от машины. И тут в мою голову заползает страшная мысль. И я поворачиваюсь к Ромке:

– Слушай, а что если я на нее психанул, и она теперь из-за этого решит с мужем помириться?

Глава 17. Марина

– Я рад за вас. Рад, что вы снова вместе. – говорит Алексей.

Меня словно окатывает холодной волной с головы до ног. Он рад за нас? Я не понимаю… Мое сердце начинает стучать в бешеном ритме. Мне хочется сделать глубокий вдох, но лёгкие сжимаются от отсутствия воздуха.

Как же так? Еще час назад он говорил мне… говорил, и я решила…

Мельком бросаю на него взгляд и вижу, как он отстраненно смотрит в окно.

«Ты решила, что?» – спрашиваю я себя. Ну… что нравлюсь ему… или не безразлична хотя бы. Мне делается стыдно за свою самонадеянность. Как я могла такое подумать? Принять обычную вежливость за нечто иное… Большее. Как стыдно! Какая же я глупая дура.

Я прячу руки под сумочку и сжимаю пальцы в кулаки. Сжимаю сильно, так что ногти впиваются в ладони, и эта боль возвращает меня в реальность.

Что ж! Это просто была вежливость по отношению к учительнице сына и нечего больше. А мне надо держать себя в руках. Хватит распускать сопли!

– Мы приехали. – Алексей останавливает машину и кажется впервые за всю поездку поворачивает голову в мою сторону. – Тебя… вас забрать, потом?

– Не надо, – говорю я. – Спасибо за беспокойство. И... за все.

Я быстро, выпрыгиваю из его машины и стараясь не хромать и иду к дверям ТЦ. За спиной кто-то резко дает по газам. Даже не оборачиваюсь, я и так знаю кто это уехал.

Как только я остаюсь одна, позволяю себе выдохнуть, и чувствую, что не могу сделать ни шага. В голове крутится вопрос: «Что я сделал не так?!» И самое обидное, я не знаю ответа!

Падаю на скамейку в ТЦ. Вот и все. Ну что ж, в любом случае спасибо за помощь, Алексей Васильевич. Это было так… приятно.

И хватит! Я не буду больше плакать из-за мужчин. Сейчас я буду думать о другом. О себе. Опускаю взгляд на ноги. Мне надо купить новые туфли. Хотя нет. Я куплю себе кроссовки.

***

Ровно в три захожу в кафе. Я сразу вижу своего мужа. Он сидит у окна развалившись на стуле, лицом ко мне. На столе перед ним его любимая паста, которую он с удовольствием ест. Он не видит меня. Или делает вид, что не видит.

Выпрямляю спину и подхожу к нему.

– Привет, – говорю я и сажусь за стол.

– Ну здравствуй, – произносит Глеб, вытирает губы салфеткой и тянется ко мне.

Серьезно? Он хочет, чтобы я его поцеловала? Отворачиваюсь, но он берет меня пальцами за подбородок и разворачивает к себе. Секунду мы смотрим друг другу в глаза, и он прикасается губами к моей щеке. Видимо по моему лицу проходит гримаса омерзения, потому как он начинает смеяться, но его глаза остаются злыми.

– Да брось, дорогая! Ну я же не зверь. Честное слово, ты прям слишком эмоционально ко всему относишься.

– Хорошо, милый, как скажешь. – отвечаю в тон ему. – Я слишком эмоционально отношусь. А напомни, почему мы тут? Ах да! Кто-то, а именно ты, спит с моей…

– Да, да... Я помню. – перебивает меня Глеб. – Что тебе заказать?

– Нечего. Я не голодна.

– О, ты была в хорошем месте. Тебя там не только приютили, но и накормили.

– Да, представь себе.

– А скажи, в этом хорошем месте меня тоже могут приютить? – он смотрит на меня холодными глазами и делает глоток кофе.

– Тебя уже приютила Леночка между своих ног – тебе мало?

Глеб заходится кашлем.

– Какая ты оказывается! А, Маринка! – он вытирает рот салфеткой.

– Какая, Глебчик?

– Ты оказывается у нас такая злопамятная, такая язвительная, интересно ты всегда такой была или я просто не замечал?

– Ну что ты, я все время была серой мышкой. А вот ты был другим животным. Благородным и сильным… Козлом! Наверное, не просто так у тебя фамилия Рогальский, да, милый?

– Что, уже успела мне наставить рога? За сегодняшнюю ночь? Старалась до утра?

– Ну что ты дорогой, это же только ты мне можешь рога делать, да? Я ведь тоже Рогальская! Правда останусь ей не долго!

– А что так? Уже берешь другую фамилию? Не рановато ли после одной ночи? – нависает он надо мной.

– Я в отличие от тебя, всегда могу вернуться к своей прошлой! А ты как был РОГАльским, так и останешься!

Муж поджимает губы.

– Я пас! Пикировка окончилась? Мы можем уже начать общаться, как взрослые люди? Что ты намерена делать? – откидывается он назад на стуле.

– Подавать на развод.

– Это исключено. Я не тебе его дам!

– Что?! – восклицаю я. – То есть как это ты не дашь мне развод? Мы живем в свободной стране!

– Это конечно так. Но ты кое-что забываешь… а я помню. И я не дам тебе развод, потому что забочусь о тебе! Как ты будешь жить, дорогая, и где?

– Ты намекаешь, что у меня нечего нет?

– Именно! И не намекаю, а говорю. Я не могу позволить, чтобы моя жена голодала. – он складывает руки на животе и продолжает буравить меня взглядом.

– Нечего страшного, я уверена, что смогу прожить без тебя и твоих денег.

– На зарплату учительницы начальных классов?

– Да, милый. А тебе вообще надо думать не обо мне. А о моей милой и чудесной сестренке. И вашем будущем ребенке.

По лицу Глеба меняется от этих слов, и я продолжаю:

– Я уверена, что Лена будет отличной матерью и прекрасной женой!

– Знаешь, Марин, вот мне даже обидно! – шипит мой муж. – Почему ты не хочешь побороться за нас? За наш брак?

– Глебушка, – мягко произношу я, зная, как бесит его этот вариант имени, – ты как себя чувствуешь? Головой в душе сегодня не ударился случайно? Бороться? За тебя? После того, что я видела?

– Хорошо! Я дам тебе развод, но давай это обсудим чуть позже? Сначала выполни одну мою просьбу?

Я поднимаю бровь.

– Хочу… Прошу, чтобы завтра, ты встретилась с моими родителями в «Бристоле».

Я открываю рот, чтобы сказать, что его отец уже звонил мне, но решаю промолчать.

– Ты наверняка забыла, но завтра наша годовщина. Я понимаю, что для тебя наш брак уже нечего не значит, и ты готова все сжечь в угоду своим странным желаниям…

Мои брови откровенно ползут вверх от удивления. Какие высокие слова употребляет мой муж! Это вообще на него не похоже.

– А я за это время, готов доказать, что я тебе нужен. Ты не сможешь без меня. – он пытается взять меня за руки, и я прячу их под стол.

– Доказать, что ты нужен мне? Ты бредишь, Глеб? Ну, хорошо. Я буду завтра в ресторане. – соглашаюсь я.

К тому же, я уже обещала Давиду Григорьевичу. И наша годовщина – это прекрасный повод поставить жирную точку в этих отношениях. Разобраться сразу и махом со всей этой веселой семейкой.

– В семь.

– В семь? – переспрашиваю я.

Хм, его отец назвал мне другое время. Я точно это помню, а вот мой муженек никогда не мог правильно запомнить даты и время. Впрочем, сейчас это уже его проблемы.

– Да, в семь. – повторяет мой муж. – И сделай мне одолжение в память о нашей семье, которую ты так хочешь разрушить…

Я просто недоумеваю от этой комедии, но стараюсь сохранять невозмутимый вид.

– Я очень хочу, – продолжает он, – чтобы ты завтра была самой красивой на свете. Самой-самой! Постарайся, пожалуйста. Ради моих родителей. Они всегда любили тебя.

– Хорошо. – удивленно тяну я.

– Я понимаю, что там, где ты сейчас, тебе, наверное, хорошо. Но знай, я всегда был твоей опорой. И тебе без меня будет очень плохо. Очень! Хочу, чтобы ты это поняла. И хорошо подумала о последствиях своих решений.

Муж встает и не прощаясь уходит. А я сижу в легком шоке. Он что сейчас угрожал мне?

В тот момент я даже не подозревала, что уже через тридцать минут его угрозы осуществятся самым мерзким способом.