Текст книги "Измена. Предателей не прощают (СИ)"

Автор книги: Агата Гец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22. Алексей

Я давно отвык от больших шумных вечеров. Нет, Васька, конечно у нас любит зажигать, но сегодня все было как-то иначе. По-семейному что ли.

Совершенно не ожидал, что мать с сыном сегодня приедут, не успел предупредить, что Марина у меня дома. Хотя до последнего не знал, согласиться она снова остаться у меня или уже нет. Дал я маху конечно сегодня! Может Ромка и прав, надо было не только работой заниматься, а хоть иногда и выбираться куда-то поболтать с девушками. Когда я последний раз не по работе общался с женщинами? Три, пять, семь лет назад… Не помню.

Да и не до того было. Сын маленький на руках. Врачи. Кто поднимет если ни я? Пахал днями и ночами. Как с ума не сошел, не знаю. Вру – все я знаю. Вот он – сын – сидит и болтает без умолку. А тогда сказали, что никогда не заговорит. Это был мой главный стимул на года. Хорошо мать всегда была рядом. И нечего! Подняли! Бегает, прыгает, учится!

Немного напрягся сначала, не знал, как мать отнесётся, что у нас Маринка. Одно дело хвалить женщину за доброту в школе, и совсем другое увидеть ее в моем халате в моей спальне в нашем доме. Но кажется, они нашли общий язык. Проболтали в комнате почти час, вышли довольные, смеялись. Маринке полезно посмеяться, а то периодически о проблемах вспоминает и аж бледнеет.

Выдумала она себе это «приду красивой, все им докажу». Нечего метать бисер… Но ей же не объяснишь. Да и как объяснить, если за годы я привык только решать. Есть проблема – беру и решаю. А тут «сама подумаю, сама сделаю», и по столу не стукнешь – глупо. И убеждать Маринку – кто я ей?

Куда было бы проще – привез ее к ресторану, зашли, все сказали и вышли. Но не согласится же. Упертая.

Она и так мне уже сказала, что переживает, как это на моем бизнесе отразится. Я попросил, что бы об этом хоть не думала.

Да, контракт с Рогальским у нас висит. Но не совсем же он дурак бизнес подставлять и госзаказ сливать? Хотя, пока все, что я о нем знаю, говорит, о том, что он дурак. Надо перестраховаться. Хотя где я сейчас поставщика найду? В конце мая выход на финальную часть и все. После праздников обсудим с Ромычем. Вроде был еще план Б. Так! Мать уже посматривает на меня, видимо выпал из общения за столом.

Возвращаюсь из своих мыслей и снова смотрю на сына. Васька сегодня просто безмерно счастлив, что обыгрывает нас в какую-то настолку.

– Я спать. – наконец поднимается мама, – Вася и ты тоже. Пора.

– Ну баааа! – тянет сын.

– Никаких, ба! Почти полночь. Это сейчас праздники, а потом снова будет учеба и снова рано вставать, тебя потом не добудишься.

– А мне Марина Игоревна будет разрешать опаздывать, да? Или мы все вместе будем отсюда кататься и опаздывать, тогда меня точно никто не накажет!

Я перевожу взгляд на засмущавшуюся Марину.

– Пап, ну я же здорово придумал! А вечером будем опять вот так играть! Давай, пап! Марина Игоревна!

– Василий, спать! – командует моя мать, и сын безропотно подчиняется.

– Доброй ночи. – бубнит он.

– Доброй. – отвечаем мы и провожаем их взглядом.

– Мариночка, помни, что завтра надо быть без синяков под глазами. – улыбается мать в дверях и они уходят наверх.

– Я тоже пойду наверх, наверное, – прощается Марина. – Доброй ночи, Алексей.

Кажется, Марине неловко оставаться со мной наедине после сцены в душе. Да и мне, тоже немного неловко. Надо же так потерять контроль, а вроде уже не сопливый пацан, чтобы так снесло голову при виде полуобнажённой женщины.

Даю ей возможность уйти первой и поднимаюсь к себе. Из-под ее двери льется свет. Может постучать и что-то сказать… Спросить, как она устроилась в новой комнате или … Нет! Я все же не уверен, что сдержусь, находясь так рядом к ней.

Подаю на свою кровать. Поднимаю глаза в потолок. Ну вот сегодня она спит еще ближе чем вчера. Нас разделяет с ней стена моего дома и… ее муж. А что если, вот сейчас зайти к ней и сказать… Все сказать, как Ромке сегодня рассказал: как увидел, как влюбился, как… Хотя, нет, наверное, еще слишком рано. Марина сейчас в отчаянии, насколько будет правильным воспользоваться ситуацией и сказать, что она не безразлична мне? Вдруг она ответит мне, не потому что что-то чувствует, а потому что, ей страшно быть одной. А что потом? Горькое разочарование? Нет, спасибо. Не хочу.

Да и у нее сейчас голова другим забита. Пока могу только поддержать ее с этим походом в ресторан. И помочь чем могу. Заказ на завтра я уже сделал, курьер обещал вовремя все доставить.

Иду ополоснуть лицо водой и застываю посреди ванной комнаты. Вот тут она стояла, обнаженной, под струями душа…

Так хватит! Хочу на воздух. Надо проветриться. Выхожу на балкон со своей стороны и повернув голову, вижу, что с другого конца находится силуэт.

Уйти? Остаться? Ну реально, веду себя, как школьник! Я хозяин этого дома и вообще…

Марина стоит ко мне спиной, обхватив себя руками и смотрит вдаль. Я беру плед из своей комнаты и иду к ней. Она вздрагивает, когда на ее плечи ложиться теплая ткань.

– Не спится? – тихо спрашиваю, и мои ладони замирают на ее плечах. – Сегодня был сложный день… тебе надо отдохнуть.

– Да, – шепчет она в ответ. – Сегодня был ужасный и одновременно прекрасный день. Спасибо тебе за него.

Она так близко ко мне. Критически близко. Запах ее волос начинает сводит меня с ума. Больше всего на свете, хочу убрать ее непослушный локон, склониться к изящной шее, поцеловать ее маленькое ушко, а потом развернуть к себе и покрыть поцелуями ее лицо.

Я не успеваю убрать руки, как она разворачивается ко мне лицом и оказывается зажата между мной и перилами балкона. Ее лицо так близко к моему, я вижу ее глаза, чуть вздернутый носик, ее губы. Что мне следует сделать? То, что хочу сделать я? А хочет ли она того же?

В моей голове яркими вспышками мелькают картинки моих потаённых желаний: взять ее за руку, коснуться ее губ, увести за собой, рухнуть с ней на мою кровать… Или остаться здесь, под звездами, укрытыми теплым пледом, и целовать ее до рассвета.

Пора прощаться, пока я не сделал того, о чем утром могу пожалеть. Я набираю в грудь воздух, чтобы попрощаться, но она опережает меня.

– Не уходи! – шепчет Марина.

Глава 23. Алексей

Когда утром спускаюсь вниз, весь дом обволакивает запах свежих пирожков. Встречаю Людмилу со стопкой белья.

– Вы просто волшебница, когда все успеваете!

– А это не я! – смеется Людмила. – Это Марина с утра затеяла. Первая порция уже в столовой. Проходите, все уже там.

Ого! Как рано Марина встала! Я еле проснулся утром: мы вчера проболтали с ней на балконе пол ночи. Я вынес кресла из комнаты, мы завернулись в одеяла и разговаривали почти до рассвета. Обо всем и не о чем. Зато теперь я знаю, что она ненавидит круассаны, но обожает булочки с корицей.

Мысленно благодарю себя еще раз, что не наделал вчера никаких глупостей. Все у нас будет. В свое время.

Заглядываю в дверной проем. Мои уже завтракают. Ловлю себя на мысли, что уже отношу Марину к «своим».

– Доброе утро, сын! Чай, кофе? У нас сегодня пирожки на завтрак. – улыбается мама.

– С капустой и рисом уже готовы, с повидлом на подходе, – поднимает на меня глаза Марина.

– Ты просто волшебница, – улыбаюсь я, беря теплый пирожок с блюда.

– Папа, идем в сад, ты обещал со мной мяч покидать.

– Прожуй сначала. И дай мне сделать глоток кофе!

– Ну паааап, я так долго ждал, когда ты проснешься, – канючит сын.

Мама укоризненно смотрит на Васька. Я быстро глотаю кусочек пирожка и отхлебываю кофе:

– Пошли!

Вася с криком бежит впереди меня. Я люблю проводить с ним время и очень дорожу этими часами. Иногда мы устраиваем тренировки, гоняем мяч по лужайке или плаваем на остров за речкой, где я построил ему шалаш для игр.

Сейчас мы с ним пинаем футбольный мяч, по очереди стоя на импровизированных воротах. Обычно Васек носится и кричит, но сегодня он не привычно задумчив.

– Пап, – в какой-то момент сын подхватывает на руки мяч и идет ко мне.

– Что такое, Вась. Ты что-то хочет спросить?

Он пинает мяч об землю видимо не решаясь начать. Я не тороплю его.

– А Марина Игоревна останется с нами?

Я опускаюсь на свежую траву, и сын садиться рядом. Не люблю возвышаться над ним во время серьезных разговоров, а сейчас один из них.

– Я не знаю, Вась, – честно отвечаю ему. – У Марины Игоревны сейчас неприятности и я предложил ей пожить у нас. Будет лучше, если в школе про это не узнают.

– Понятно. Не маленький. – обижается сын, – итак говорят, что я ее любимчик, а если узнают, что она живет с нами… – он проводит рукой по шее.

– А ты что любимчик?

– Нет, – вздыхает сын, – у нее нет любимчиков. Она строгая, но хорошая. Пап, ты знаешь... она мне очень-очень нравится... А тебе?

Молчу какое-то время.

– И мне тоже, сынок.

– Ну так давай ей скажем об этом! У нас большой дом! Комнат полно. – задумывается и выдает, – я ей свою могу отдать!

– Зачем, если у нас комнат много?

– Ну, что бы она поняла, пап, что все серьёзно. Знаешь, вот когда Петька хотел со мной дружить он мне своего робота отдал на пульте. А я ему машинку.

Он смотрит на меня такими взрослым взглядом, но еще такими детскими глазами. Как же тебе это все объяснить сын… что не всегда можно обменяться вещами и стать друзьями навек. У взрослых чуточку иначе.

– У Марины Игоревны есть муж. Муж, это человек…

– Пап, ну ты чо, как с мелким! Я что не знаю кто-такой муж по-твоему? – шмыгает он носом. – Муж это тот, кто защищает. Я вот Ольке предложил быть ее мужем, она мне учебником по лбу дала. Ей Мишка сейчас сменку из раздевалки таскает.

– Вот, – продолжаю, пытаясь скрыть улыбку, – Оля сделала свой выбор, пусть и не в твою пользу. Вот и Марине Игоревне надо решиться. Хочет она, что бы я ей сменку носил или нет.

– Пап, а она знает?

– Что знает, сын? – спрашиваю я.

– Ну ты ей говорил, что готов сменку ей носить? А то Олька сказала, что она ждала, что я ей предложу, а я не предложил. А Мишка предложил. Она так мне и сказала: Дурак, что не предложил и хрясь мне учебником по башке.

– А ты?

– Не, ну а чо она начала? Сказал, что сама дура, раз не поняла, что я лучше Мишки и дал учебником ей по башке в ответ.

– Во-первых, по голове, а не по башке. Во-вторых, девочек бить нельзя. Ты вырастешь и станешь сильнее. Это как с котенком – он может тебя бояться и кусаться, но ты же не будешь обижать того, кто меньше тебя и…

– Алексей Васильевич!

К нам бодрым шагом идет Степан с большими коробками в руках.

– Вам с охраны позвонили, курьер привез!

– Спасибо, Степан. Отлично, вот и подарок.

– Кому?! – встрепенулся Васька.

– Не тебе. Марине Игоревне. Бери маленькую коробку, я большую, пошли в дом.

– А что там пап?

– Если ей понравится, то увидишь вечером.

Мы поднимаемся на второй этаж и стучим в ее дверь. Марина открывает нам, одетая в изящное красное платье до колен. Видимо она уже готовится к вечернему выходу.

– Это вам! – кричит Вася, – я не знаю, что там! Но папа сказал, что если вам понравится я увижу вечером! Вы покажете?

Марина заинтересованно открывает маленькую коробку.

– Туфли? – восклицает она.

– И платье вечернее. – я протягиваю большую коробку. – Я же обещал тебе купить новые туфли. Размер посмотрел на тех, что были в машине. А платье... Ну я тоже размер посмотрел, в твоих покупках…

– Алексей, не стоило… – растерянно говорит Марина, – я уже купила, – и поправляет на себе платье.

– Я не настаиваю! Это просто мой вклад в твою… – подбираю слова, так и подмывает сказать: «Чтобы сегодня у твоего мужа челюсть отпала, и он понял, кого потерял!», но звучит это по-детски и сын рядом, – уверенность сегодня. Вот! Сын, на выход!

Васька уносится по своим делам, а я иду в кабинет. Вообще в планах было просмотреть документы и сметы, но через полчаса понимаю, что просто смотрю в одну и ту же точку. На часы. Я не хочу, чтобы она туда шла.

Но что я могу изменить? Это ее жизнь, ее семья, ее решение. А она взрослый человек. Я могу только ее поддержать.

Да, хочу, чтобы она осталась и никуда не ходила, или что бы точно вернулась сюда. Ко мне! Не к нему. Что сделает Марина, если муж попросит прощения? А если на нее надавят его родители? Это она сейчас говорит, что не хочет прощать, но какое она примет решение, известно только ей.

– Марина! – слышу возглас Людмилы за дверью кабинета, – Вы восхитительны.

Выхожу из дверей и замираю пораженным. Черное длинное платье изумительно подчеркивает ее фигуру, высокий разрез открывает прелестную стройную ножку. Марина убрала волосы в высокую прическу, открыв длинную шею и покатые плечи. В ложбинке декольте золотится маленький медальон.

– Ваааау! – кричит Васька, который появляется словно из-под земли. – Марина Игоревна! Вы такая красивая! А почему вы в школу так не ходите?

Марина спускается с лестницы слегка прихрамывая и держит в руках туфли на шпильке.

– Ты прекрасна! Тебе очень идет. – выдавливаю я из себя.

– Туфли переобую в машине, пока побуду в кроссовках.

Она стоит передо мной на ступеньке, и мы сейчас с ней одного роста. Мы просто улыбаемся и смотрим друг другу в глаза. Людмила вдруг забирает листок документов из моих рук и несет назад на мой стол, странно, я даже не заметил, что крутил его в руках.

– Сменка, пап! – громко шепчет Вася. – Не забудь сказать про сменку.

– Что? – одновременно с Мариной спрашиваем у Васи. Но он уже с самым заинтересованным видом листает телефон.

– Мариночка! – доносится сверху голос матери. – Я нашла.

Мама спускается к нам с черным клатчем в руках и протягивает его Марине.

– Мой любимый, на удачу! – хлопочет она.

– Спасибо вам всем большое! Я чувствую себя королевой!

– Ты она и есть. – улыбается мама.

– Поехали, я отвезу тебя в ресторан.

Мы уже почти выходим из дома, когда мама подзывает меня.

– Иди к машине, Марин, я сейчас. Да, мам, что?

Мама наклоняется к моему самому уху и шепчет:

– Ты будешь полным дураком, если позволишь ей вернуться к мужу. Я тебе этого никогда не прощу.

– Не беспокойся, мам, – шепчу ей в ответ, – у меня есть план! И я приступаю к его осуществлению!

Глава 24. Марина

– Притормози пожалуйста заранее, и я переобуюсь в машине. И выйду уже во всеоружии. – прошу я Алексея, когда мы едем в город.

– Как скажешь! – сегодня он постоянно смотрит в мою сторону.

– Смотри пожалуйста на дорогу, хоть иногда – смеюсь я.

– Извини, но я правда не могу оторваться. Ты невероятно красивая.

– Есть немного, – окидываю себя взглядом. – Это звучит нескромно, но я прям чувствую себя как-то иначе. – подтверждаю я. – Это платье придает уверенности. Спасибо тебе и твоей маме за заботу.

– Красивый кулон, – продолжает Алексей. – Не замечал его раньше.

Я опускаю глаза в вырез платья, где висит подвеска. Обычно не ношу такое глубокое декольте. Да и не в школу же мне так ходить. Немного непривычно видеть себя такой яркой.

– Это мамино. – приподнимаю кулончик из ложбинки. – Остался после ее смерти. Я не часто его надеваю, но всегда ношу с собой в сумке на удачу.

– Я не знал, что твоя мама умерла. Ты не рассказывала мне. – его голос делается серьезным.

– Да, мы как-то оба мало что знаем друг о друге. – в тон ему отвечаю я.

– Пока мало! – парирует Алексей. – Зато теперь я знаю, что кофе с круассаном – это не твое!

– О, да!

– И я надеюсь, у нас будет время узнать друг друга получше, – он снова поворачивается ко мне и добавляет, – Обещаешь?

– Обещаю. – честно говорю я и смотрю на моего водителя.

Как быстро развиваются события! Я даже не успеваю понять, все ли я правильно делаю. Ведь я его действительно совсем не знаю. Да, у него хороший сын и я, кажется, нравлюсь его матери… У него есть дом и бизнес, но что я еще знаю о нем? Он добрый? Он жестокий? Какой он? Сейчас он заботится обо мне, но что это – реальная забота, или просто попытка покрасоваться?

Ведь и он совсем нечего не знает обо мне. Вчера, или уже сегодня, пол ночи болтали обо всем и не о чем. Но сколько должно пройти таких разговоров, чтобы понять, что это твой человек. Или для этого вообще не нужны разговоры?

Смотрю на его пальцы, спокойно держащие руль. Как мягко и спокойно он ведет машину. Уверенность, спокойная уверенность – вот что я чувствую рядом с ним. А он? Что чувствует он?

В жизни не поверю, что мужчина мог влюбиться в меня вот так за пару дней!

Как это мало, хотя эти два дня полностью изменили мою жизнь. Все перевернули с ног на голову.

Снова поднимаю взгляд на Алексея. Мне хорошо с ним. Мне кажется, что я могу ему доверять.

Доверять? Он не знает о ребенке… Что будет, когда я расскажу, что жду малыша? Нужен ли Алексею чужой ребенок? Вдруг он не примет меня или предложит выбор – отказаться от ребенка или быть с ним. Это сейчас он такой внимательный, но что он сделает, если узнает, что я беременна от мужа? Как поведет себя? Голова идет кругом!

Телефон в моей сумочке пиликает. Достаю и читаю смску со знакомого номера:

«Постарайся не опаздывать. Ах, да! У тебя же нет денег на такси. Если нужна помощь – скинь адрес.»

Козел! Мой муж реально ведет себя, как последняя свинья! Ну и что мне делать с Глебом? Какой способ мести выбрать? Интеллигентный или не очень? Знаю одно – я точно не собираюсь его прощать. После всех его выходок – ни за что. Меня воротит от одной мысли о нем. Мразь! Сколько же я натерпелась от него за эти дни. Ни за что! Я ни за что не вернусь к нему! Опять он мне испортил настроение! Нечего, сегодня я тоже тебе его попорчу!

– Марин! – слышу я голос Алексея, – все в порядке?

– Да, все хорошо.

– У тебя все на лице написано. Ты не умеешь лгать.

Вздыхаю и зачитываю смс вслух.

– Знаешь, – продолжаю я, – после всего этого я действительно хочу ему отомстить!

– И что ты планируешь сделать?

– Буду смотреть по ситуации: вылью ему коктейль на рубашку или швырну в лицо омара. А еще твоя мама положила мне в клатч сильное слабительное!

– Ты опасная женщина, Марин. – полушутя, полусерьезно говорит Алексей. И останавливается на светофоре. – Открой свою книгу контактов и дай мне телефон, пожалуйста.

Я протягиваю ему черный прямоугольник. Он начинает что-то вводить там.

– Вот так. – он возвращает мне телефон – Теперь у тебя есть мой номер. Позвони мне я приеду и заберу тебя. В любое время, из любого места. Если ты, – я чувствую, что ему тяжело подбирать слова, но он старается справится с волнением, – если ты все же решишь простить его…

Я пытаюсь что-то начать говорить, но ладонь Алексея накрывает мои руки, и я замолкаю.

– Если ты решишь простить его, – повторяет он, – я пойму и отступлю. Он твой муж. Хоть и мерзавец. Если захочешь дать ему шанс, – он поворачивается и смотрит мне в глаза долгие мгновения, – дай шанс и мне побороться за тебя. Я не хочу отдавать тебя без боя. Договорились?

– Договорились, – мое горло пересыхает от волнения.

– Марин, я не умею отгадывать женские мысли, и ты, наверное, это уже поняла. Поэтому прошу – просто скажи мне. Как есть.

Мы тормозим у ресторана. Мне пора выходить. И впервые за все это время, мне в голову приходит мысль, а может не надо туда идти? Проще же все сказать по телефону.

Проще – да. Но для меня этого мало.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет, – смело отвечаю я, – эта история началась без тебя и пусть без тебя она закончится.

И тут я сама повинуясь порыву беру его за руку.

– И пусть начнется что-то новое! – произносит Алексей. Он поднимает мои пальцы к своим губам.

– Ты нужна мне, и я буду с тобой всегда, если ты этого захочешь.

Я выхожу из машины и поднимаю руку ему вслед на прощание. В голове крутятся его последние слова. Это же признание… Он признался мне! Да, он не сказал, что любит меня, но это слова, этот взгляд. Вчерашний вечер на балконе… и… и в душе… и вообще все это!

Что ж, пусть начнется что-то новое, но сначала я поставлю точку в старом. Пора.

Я подхожу к ресторану и на секунду задерживаюсь перед дверью. Теперь я знаю, что все делаю правильно!

Швейцар глядит на меня выжидающе. Смотрю на часы в телефоне. Шесть тридцать.

Я вхожу в зал. В самом центре, на возвышении стоит столик, за которым уже сидят Давид Григорьевич и Изольда Марковна. Разумеется, Глеба еще нет. Он так и не смог правильно запомнить время.

С высоко поднятой головой иду к ним, мимолетно отмечаю на себе заинтересованные взгляды мужчин. Даже почти не обращаю внимания на боль в ноге, сейчас все это не важно.

Мой свекр замечает меня первым.

– Марина, птичка! Ты восхитительна! – он подает мне руку, чтобы я поднялась по ступенькам к их столику. Свекр усаживает меня на стул, и тихо говорит в самое ухо:

– Пол седьмого, и ты пришла одна. Что и следовало доказать. У меня к тебе много вопросов, птичка. Начнем с простого – где Глеб?