Текст книги "Простительные грехи (ЛП)"

Автор книги: Аделаида Форрест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Я задавалась вопросом, выровняется ли когда-нибудь положение, найдем ли мы когда-нибудь вариант, который сработает для нас, когда мы не будем ссориться друг с другом из-за моей безопасности.

Я надеялась, что как только Лино найдет Коннора, все уляжется, но, глядя на жизнь Айвори, я искренне сомневалась в этом.

Глава 36

Лино

Войти в парадные двери дома Маттео с Самарой рядом со мной казалось нереальным. Сколько раз я мечтал привести ее сюда, держа ее руку в своей, чтобы я мог целовать и прикасаться к ней, как будто она была моей так же, как Айвори была Маттео, и мое желание наконец-то исполнилось.

Наше путешествие могло быть другим, возможно, нам потребовалось больше времени, чтобы найти путь к тому, где мы могли просто быть вместе, но теперь, когда мы туда добрались, оно было не менее прекрасным. Во всяком случае, я больше ценил то, что у нас было, за то, что мне пришлось для этого трудиться, как и для всего в моей жизни.

Люди могли подумать, что мы с Маттео родились с серебряной ложкой во рту, и хотя в какой-то степени это было правдой, нам также приходилось делать то, что большинству людей и не снилось, чтобы выжить. Нам пришлось пережить детство без любви. Нам пришлось вынести отцов, которые вымещали свои обиды и разочарования на своих сыновьях с помощью кулаков.

Нам пришлось пролить кровь.

Нам пришлось убивать.

И все это привело нас в замкнутый круг, к первой и единственной женщине, которая заставила нас хоть что-то почувствовать. Мы с Самарой так и не поговорили о том, что мешало мне добиваться ее все эти годы, но по выражению ее лица я видел, что она наконец начала понимать, что не все было так, как могло показаться. Что мои чувства не были столь однозначными, хотя она и не была моей. Это ничего не меняло, не могло стереть годы боли от мысли, что я не хочу ее. От осознания того, что я был с другими женщинами, а она была с другими мужчинами, когда мы должны были быть вместе. Я знал, потому что все еще были моменты, когда я смотрел на нее и видел ее такой, какой она была в тот день, когда вышла замуж за Коннора. Такая серьезная, такая безмятежная в своем белом платье, в котором утопала ее миниатюрная фигурка. Платье, которое, по убеждению матери Коннора, идеально ей подходило.

И когда мы с Явином вели ее к алтарю, та боль, что разрывала мою грудь надвое, была такой, которая никогда не пройдёт. Стало только хуже, когда Коннор одарил меня понимающей ухмылкой, высокомерно заявив, что Самара официально принадлежит ему. Как будто он переиграл Белланди, а я не пошёл на жертву, отдав ее, чтобы обезопасить.

Возможно, однажды все это станет частью нашей истории.

Возможно, однажды это не будет так больно.

Точно так же, как мне больше не было больно видеть, как мой кузен уткнулся лицом в шею своей жены и глубоко вдохнул ее запах, словно она была лучшим ароматом в мире. Мне было знакомо это чувство, я хотел провести каждую секунду своей жизни, похоронив себя в Самаре.

Луны в гостиной не было, но я заметил, что Донателло тоже. Это означало, что мужчине удастся похитить ребенка до того, как я смогу ее увидеть.

– Самара! – Айвори вскочила со своего места и отмахнулась от рук Маттео, когда тот потянулся к ней.

Самара шагнула вперед, чтобы обнять ее, и они покачивались бок о бок, радостно обнимаясь. Это заставило меня пожалеть о том, что я не привозил Самару в гости чаще.

– Гораздо приятнее видеть тебя при таких обстоятельствах, чем когда ты сходишь с ума от беспокойства. Мы теперь сестры, так что ты должна чаще приходить ко мне в гости, – прошептала она.

– Но двоюродные сестры, – ответила Самара с неуверенным смехом, и мое сердце сжалось при виде счастливых слез, которые начали собираться в ее глазах. Моя женщина не часто плакала, не позволяла эмоциям взять над собой верх, когда могла просто отмахнуться от них и надрать задницу. Так что осознание того, что то, что ее приняли в мою настоящую семью, значило для нее столько же, сколько и для меня, было как удар под дых.

– Пожалуйста, – усмехнулась Айвори. – Они вполне могут быть братьями, так что я претендую на статус сестры. В этой гребаной семье слишком много мужчин. Ты, я и Кьяра должны держаться вместе.

– Это становится слишком сентиментальным для меня. – Шрам направился к кабинету Маттео. Наклонившись, чтобы на мгновение оторвать Самару от Айвори, я впился в ее губы страстным поцелуем. Ее волосы, словно шелк, скользили сквозь мои пальцы, когда я держал ее затылок, чувствуя, что весь мой мир у меня на ладони. Она хихикнула в мой рот, пытаясь отстраниться, когда почувствовала, что уместность поцелуя зашла слишком далеко.

Моя Голубка никогда особо не любила публичных проявлений, часто даже не позволяя Коннору целовать ее на публике. Она игриво шлепнула меня по груди, сузив глаза. Но прежде чем она успела открыть свой рот, я повернулся и зашагал по коридору. Маттео расхохотался и последовал за мной, оставив женщин наверстать упущенное.

Она все еще не полностью простила мне попытку убедить ее уйти от Джаспера, но я знал, что это будет медленная битва, в которой я в конце концов выиграю. Она Белланди, и если она хотела работать, это прекрасно, но в конце концов она должна прийти работать в нашу семью. Я бы убедил Маттео нанять ее в качестве исполнительницы колыбельных для Луны на полный рабочий день, если бы мне пришлось.

Мысль, образ того, как она поёт ребёнку, заставили мое сердце сжаться в груди.

Единственное, что заставило меня остановиться перед тем, как войти в офис Маттео, – это голос Явина, когда открылась входная дверь. Это заставило меня повернуться и пройти в гостиную, где Явин и Самара уставились друг на друга. Скрестив руки на груди, я с интересом наблюдал за происходящим, не осмелится ли сказать Явин что-то, что мне не понравится. Вместо этого, встретившись со мной взглядом, он преодолел расстояние между ним и Самарой и заключил ее в объятия. Что бы он ни сказал, она со смехом запрокинула голову назад, и я расслабился, зная, что мне не придется выбивать дерьмо из моего друга.

Но он продолжал вызывающе ухмыляться каждый раз, когда она отвечала ему своей беззаботной привязанностью. Эта нелепая демонстрация собственнических чувств, как будто брат когда-либо действительно владел своей сестрой, заставила меня закатить глаза и повернуть обратно в коридор. Я едва успел устроиться, прислонив задницу к столу Маттео, как к нам присоединился Явин, который поприветствовал всех, кроме меня.

Маттео хмыкнул.

– Ладно, дамы, похоже, нам нужно кое-что прояснить.

– У меня нет проблем, Маттео. У меня есть все, о чем я только мог мечтать, и это ждёт меня в соседней комнате. Йо, Явин. – Я одарил его лучезарной улыбкой, подстрекая его начать дерьмо, но он просто ответил на мое небрежное приветствие и занял свое место, чтобы поговорить о делах.

– Райкер все еще работает над Коннором, так что сегодня он пропустит, – проворчал Шрам, не сказав больше ни слова о том куске дерьма, который причинил боль Самаре. Хотя от Явина все еще ощущалось напряжение, он быстро изменил свое отношение и приступил к работе.

Это было не то, чем мы были до того, как я женился на его сестре, но печальная реальность для Явина заключалась в том, что если бы мне пришлось выбирать между ним и Самарой, я бы выбрал ее.

Я всегда выбирал ее.

Глава 37

Самара

Сэйди и Дюк прибыли вместе, и я не могла поверить, что не ожидала увидеть их вдвоём. Я не очень хорошо знала Дюка, по крайней мере, не так, как в школе, учитывая, что он несколько отдалился от Айвори в последние месяцы, когда мы сблизились, но быстро стало очевидно, что любовь, которую он питал к Айвори, никуда не исчезла. Она перешла на ее дочь, причём совершенно не жутким образом.

Как только Донателло спустился по лестнице с маленьким свёртком, закутанным в пурпур, Дюк поспешил к нему, чтобы побыть со своей «племянницей». Дон подошел ко мне, поцеловав меня в макушку в знак приветствия, а затем направился по коридору, чтобы присоединиться к мужчинам. Сэйди хмыкнула, подошла к аквариуму и взяла Смауга. Она протянула мне ящерицу, и я хихикнула, когда он забрался мне на руку, как самое предприимчивое маленькое существо, каким он и был.

Эта ящерица ничего не боится.

Хотела бы я стать такой смелой однажды, чтобы просто позволить людям протянуть руку и не отшатнуться. Но когда он наклонил свою маленькую головку и посмотрел на меня, мое сердце растаяло, и я погладила его пальцем по голове. Он закрыл глаза от удовольствия, повернувшись кругом на моей руке, прежде чем успокоиться и прижаться к моей руке так счастливо, что я хихикнула.

– Разве ты не самый милый? – Я спросила его. Он повернулся, чтобы посмотреть на Луну, высунув язык на мгновение, что было слишком по-человечески.

– Да, он странный, – кивнула Айвори. – Жутковатый малый, честно говоря. Кажется, он все понимает. Но не позволяй ему одурачить тебя, он так же влюблен в Луну, как и все мы.

– Иди вымой руки, а мы отобьём ее у Дюка, – усмехнулась Сэйди, и я вскочила, чтобы сделать это. Я даже не стала притворяться, что не умираю от желания подержать это милое личико. Почему-то за те два раза, что я была в доме Айвори после рождения Луны, я ни разу не держала ребенка на руках. Между свадьбой и моими переживаниями после попытки похищения я была рада, что не попыталась испортить свой первый опыт с ней.

Когда я вернулась, Айвори уже забирала ее у надутого Дюка, который смерил меня свирепым взглядом.

– Я никогда не держала ее! – запротестовала я, подняв руки. Рассмеявшись в ответ, он, казалось, стряхнул с себя угрюмость, и его улыбка стала гораздо более веселой и открытой. Он подошел и помог Айвори расположить мои руки, чтобы правильно держать Луну, так как я понятия не имела, что делаю. Его руки на моих голых предплечьях казались мозолистыми, и я поняла, что он скульптор смешанной техники. Айвори говорила мне, что ужасается тому, сколько раз ее друг резал руки каждую неделю, но я не ожидала, что его руки будут, похожи на руки механика, с пятнами краски, застрявшими в трещинах его ладоней.

Когда Айвори опустила Луну мне на колени, он помог мне поддержать ее головку своей согнутой рукой, и все ее тело от головы до попки уместилось на моем предплечье. Оттянув немного одеяло, чтобы получше рассмотреть ее, я увидела, как она подняла на меня свои глубокие детские голубые глаза. Слегка надув губки, я коснулась пальцем ее груди и пошевелила им.

– Привет, малышка, – пробормотала я с улыбкой. – Ты, пожалуй, самое красивое создание, которое я когда-либо видела.

Когда я посмотрела на Айвори, она улыбнулась мне с гордостью, на которую способна только мать.

Вытащив руку из пеленки и слегка расстроенно потянувшись, Луна крепко сжала мой палец в кулаке, держа изо всех сил, просто наблюдая за мной.

– О-о, – прошептала Айвори, улыбка прозвучала в ее голосе еще до того, как я посмотрела на нее.

Но ее глаза были не на мне, она смотрела на Лино, который стоял в конце коридора и смотрел на меня и Луну взглядом, от которого у меня внутри все потеплело.

– Ну, ты беременна, – как-то странно сказала Сэйди.

– Нет, я не беременна, – я сардонически рассмеялась. По крайней мере, лучше бы я этого не делала, раз уж я заплатила за противозачаточные.

– Скоро будешь, – расхохоталась Айвори, не сводя глаз с Лино, когда он стремительно направился туда, где я сидела с Луной. Дюк понял намек и отступил на другую сторону дивана, чтобы Лино мог сесть рядом со мной. Он раздвинул колени и прижал меня к себе, и я почувствовала его голову на своем плече, когда он смотрел на маленькую принцессу. Момент был тяжелым, как будто что-то было решено прямо здесь и сейчас, без того, чтобы мы сказали хоть слово. Я ничего не могла сказать или сделать, чтобы сделать этот момент менее пронзительным, поэтому я просто прижалась к нему и позволила чувствам захлестнуть меня.

Странное тепло, чувство принадлежности. Никто не осмелился забрать у нас Луну, пока Лино не заявил, что нам пора домой, его голос охрип от эмоций, и мне, как ни странно, захотелось плакать, когда Айвори забрала Луну.

Мои руки внезапно опустели. Пустота, которой я никогда раньше не замечала, как будто что-то внутри меня проснулось, когда я держала ее. Лино улыбнулся мне, как будто он каким-то образом все знал о том, что это значило для меня.

Для нас.

А я просто ничего не понимала.

Я не хотела уходить, хотела остаться с Луной навсегда, но когда остальные тоже встали, чтобы уйти, я поняла, как сильно мы будем мешать Маттео и Айвори проводить время с их малышкой. Подозреваю, я бы вообще не стала делиться ей.

Я буду эгоистична по отношению к своему ребёнку, когда придет время, и внезапно меня осенило, что это стало «когда».

Больше не «если».

Я рожу ребёнка, даже если бы мне придётся умолять.

Лино проводил меня до машины, и мы молча поехали домой. Лино, казалось, был так же погружён в свои мысли, как я в свои, и мне оставалось надеяться, что это было по причинам, близким к моим, а не наоборот.

✽✽✽

Мы вошли в парадную дверь, и Лино, не теряя ни секунды, повернулся и прижал меня к ней, чтобы завладеть моим ртом. Я задыхалась, давая ему доступ ко всему, что он хотел в этот момент. Мое сердце, моя душа, мое тело, мое существо. Держа на руках ребенка, осознавая, что я отчаянно хочу своего собственного, я была растерзана.

– Ты выглядела такой красивой с ребенком на руках, – пробормотал он, наклоняясь, чтобы вздохнуть мне в шею. – Я хочу полный дом детей, – заявил он вдруг, и мое сердце забилось в груди.

Вопрос вырвался из моего рта прежде, чем я успела одуматься.

– Со мной?

– Конечно с тобой, Голубка, – засмеялся он. – Ты моя жена. Ты также будешь матерью моих детей.

Его взгляд говорил о том, что он считает меня забавной, но я все равно запиналась, произнося слова. Казалось невозможным, чтобы он вообще захотел чего-то подобного со мной.

Не говоря уже о том, что так скоро.

– Прямо сейчас?

– Очень скоро, – пробормотал он, нежно касаясь своими губами моих.

– Полный дом, это сколько? – спросила я, громко сглатывая. У нас огромный дом, конечно, он не имеет в виду…

– По крайне мере, четыре, может шесть, – пожал он плечами. – У нас есть комнаты.

Я ахнула, оттолкнув дверь, чтобы уйти от него на кухню, где я схватила бутылку воды и сделала глоток.

– Ты с ума сошел? Шестеро детей?

– А сколько ты хочешь? – спросил он, скрестив руки на груди с раздражающей ухмылкой на красивом лице.

– Два? – Спросила я.

Он покачал головой.

– Четыре.

– Лино! – Я рассмеялась, глядя на него широко раскрытыми глазами. Этот человек выводил из себя, это было невозможно. Я никак не могла пережить четырех маленьких Лино, бегающих вокруг, даже если мое сердце сжималось при мысли о маленьких мальчиках, похожих на него. Они свели бы меня с ума. – Это слишком много. Я не могу быть мамой четверых детей. До сегодняшнего дня я даже не была уверена, что хочу быть мамой одного.

Его смех разнесся по кухне, и он шагнул ко мне, чтобы заключить меня в свои объятия.

– Посмотри на нашу семью, Голубка. Посмотри, как они поклоняются Луне. Я обещаю тебе, мы не будем одни. Черт, Эмилио может каждый день возить тебя и детей в дом Маттео. Мы оба знаем, что Айвори это понравится, а Дон сойдёт с ума от счастья. Он обожает тебя; он любит меня. Он будет боготворить наших детям так же, как он боготворит Луну. У наших детей будет моя семья, у них будет Явин и твоя мама. Их будут любить, Самара. У нас достаточно любви, чтобы дать ее.

Я прижалась к его груди, слова эхом отдавались в моей голове с внезапной ясностью, от которой у меня защемило сердце.

– Хорошо, но при одном условии.

– Все, что угодно, для тебя, Голубка.

– Я хочу усыновить ребёнка, хотя бы одного. – Он уставился на меня сверху вниз, его тело застыло, а челюсть сжалась. – Мне повезло. У меня была мама после того, как папа ушел. Тебе не так повезло, – заикаясь, произнесла я. – Я хочу взять к себе маленького мальчика или маленькую девочку, которые нуждаются в нас. Если у нас есть вся эта любовь, то я хочу подарить ее ребенку, который никогда не знал любви.

Наконец он улыбнулся, прикоснувшись своим лбом к моему.

– Как ты поступила со мной, когда была слишком мала, чтобы даже понимать, что ты сделала. – Я вздохнула с облегчением, чувствуя, что его тело напряглось не от гнева. – Именно тогда, когда я думаю, что твое сердце не может стать больше, ты берёшь и удивляешь меня.

– Это значит «да»? – Я прошептала.

– Да, Голубка. Это «да». Все для тебя, – повторил он свои прежние слова, и я улыбнулась ему, чувствуя себя цельной и счастливой.

Я никогда не хотела, чтобы это чувство заканчивалось.

Глава 38

Самара

Поведение Джаспера казалось странным. Что-то было в том, что этот мужчина каждое утро приходил поздно, когда я знала, что он не проводит время в клубах. Это был не он, и тот факт, что он не мог никуда пойти без камер, следящих за ним, делал его еще более закрытым в своей жизни.

Женщины подводили его, использовали ради денег. Те немногие, кто, казалось, искренне интересовались им, не смогли справиться со стрессом его жизни. Не было никаких шансов, что он будет искать женщин, учитывая его недоверие к ним в целом.

Он во многом напоминал мне меня. Женщины причиняют только боль, мужчины причиняют только боль. Так зачем беспокоиться?

Оглядываясь назад на этот образ мыслей, учитывая счастье, которое я обрела с Лино, я чувствовала необходимость попытаться убедить Джаспера, что не все женщины причинят ему боль. Что однажды найдется та, кто полюбит его таким, какой он есть, и поймёт, что он стоит всех тех испытаний и невзгод, которые выпадают на долю мужчины, находящегося в центре внимания. Но в этом не было смысла, я знала. Он не хотел этого слышать, по крайней мере, до тех пор, пока не будет готов это услышать.

А он не был готов.

Я сидела за своим столом, задумчиво глядя на дверь Джаспера и размышляя, как я могу помочь тому, кто не хочет моей помощи. Честно говоря, я не знала никого, с кем могла бы его свести. Сэйди встречалась с кем-то, кого она знала из спортзала, и мне было грустно признавать, что у меня нет других одиноких друзей, о которых можно было бы говорить. Поскольку Айвори и Кьяра обе были замужем, на этом моя новая семья была исчерпана.

Когда дверь открылась, я повернулась с вежливой улыбкой, хотя с ней была и доля страха. На остаток дня у Джаспера не было стоящих встреч, и мне казалось, что приходили только те, с кем мне совсем не хотелось иметь дело. Мой взгляд остановился на женщине средних лет из клуба, сотруднице, которая была язвительна, и удивлена женитьбой Лино. Вздохнув, я встала из-за своего стола, когда она подошла ко мне с чересчур яркой улыбкой.

– Мисс Романо. Могу я вам чем-то помочь?

– Самара, – сказала она, демонстративно проигнорировав мою фамилию, как будто не могла смириться с мыслью называть меня Белланди. Я на мгновение задумалась, видел ли ее Эмилио, знал ли уже Лино о ее импровизированном визите.

Я не могла представить, что он оценит это.

Она внимательно осмотрела меня, издав глубокий вздох. Как будто она была моей подругой.

– Я подумала, не могли бы мы несколько минут поговорить без Лино. Я знаю, что неуместно устраивать тебе засаду на работе вот так, но я не видела другого способа добраться до тебя. Эмилио всегда с тобой.

Я кивнула, чувствуя себя так, будто проглотила стекло, и жестом указала на места в зоне ожидания.

– Почему бы нам не присесть?

– Спасибо. – Она присела на край стула, а я заняла место напротив нее на некотором расстояние. Там, где она казалась безупречной и уравновешенной, я откинулась назад, чтобы устроиться поудобнее, хотя и скрестила ноги, несмотря на расслабленное положение.

– Я просто хотела убедиться, что ты в курсе, во что ввязалась. Белланди…

– Я знаю, кто такие Белланди и чем они занимаются. Кажется, я говорила вам на вечеринке, что мой брат состоит в их рядах. Я знаю Лино с тех пор, как он был ещё мальчиком. Вы знали об этом? – спросила я, проводя пальцами по родимому пятну на ладони, как это сделал бы Лино в этой ситуации. Знакомое прикосновение успокоило меня, дало мне ощущение, что он рядом со мной во время разговора, в котором я не хотела принимать никакого участия.

– При всем уважении, то, что ты младшая сестра друга семьи, не означает, что ты что-то знаешь о Белланди.

– Вы меня неправильно поняли. Не Явин познакомил меня с Лино, а наоборот. Лино был моим другом дольше, чем другом Явина. Возможно, я не знаю каждого его шага или каждого решения, которое он когда-либо принимал, но я подозреваю, что ни одна жена этого не знает. Это не мое место в его жизни, – заявила я. – И никогда не было, и кольцо на моем пальце этого не изменит.

– И что именно, по-твоему, является твоим местом? – спросила она, слегка ухмыляясь.

– Я всегда была для Лино утешением в той части его жизни. Местом, куда он приходил, чтобы снова почувствовать себя человеком после того, как что-то заставило его почувствовать себя монстром. Его покой, – ответила я. – Единственное, что изменилось, так это то, что теперь он находит во мне утешение более разнообразными способами.

– Это мило, но это ненадолго. Конечно, он не разведется с тобой. Ты это знаешь, но такой мужчина, как Анджелино, не хранит верность одной женщине. Бесчисленное множество женщин пытались это сделать, и я не сомневаюсь, что они были более изобретательны в этом вопросе, чем ты. Он из рода Белланди, а они всегда гуляют от своих жен. Лино планировал полностью избежать этого, утверждая, что никогда не женится, – вздохнула она.

– Очевидно, что-то изменилось, – возразила я.

– Да, ему нужно было защитить тебя от твоего первого мужа. – Она ухмыльнулась мне, как будто уже выиграла битву, в которой я не хотела участвовать.

– Есть ли цель вашего присутствия здесь? Если не считать попытки раздуть драму. Ведь, я понимаю, что вы явно мало знаете о том, как сильно Лино заботится обо мне, но независимо от того, что вы думаете, он не тот человек, который женится на той, кого не хочет. Я важна для него так, как вы даже не можете себе представить.

Произнося эти слова, я поняла, насколько они правдивы. У Лино были альтернативы, чтобы справиться с Коннором, поскольку Явин был частью семьи, и мне не нужно было имя Белланди, чтобы защитить меня. Не тогда, когда Явин мог сделать это почти так же успешно.

– И все же, если бы не это, кто знает, изменил ли бы он ваши отношения. Я сомневаюсь в этом, потому что даже он знает, что ему быстро становится скучно. Если бы он действительно нашёл в тебе утешение, он бы не захотел отказаться от этого ради нескольких недель секса, возможно, месяцев. Хотя это будет рекорд, если это продлится так долго.

Мои пальцы впились в ладони, и мне ничего так не хотелось, как влепить ей пощечину, но я воздержалась, чтобы сохранить непринуждённое и скучающее выражение лица, даже когда я дрожала от ярости. Я потратила достаточно времени, подвергая сомнению наши отношения. Мне не нужно, чтобы другие делали это за меня, но она продолжила, как будто мое мнение по этому вопросу было совершенно второстепенным.

– Ты, конечно, послужишь определённой цели. По крайней мере, ты сможешь дать ему законных наследников. Его отец давил на него больше лет, чем я могу сосчитать, чтобы он женился по этой причине. Не успеешь оглянуться, как ты окажешься дома с детьми, которых, по словам Анджелино, он хочет. Это будет неожиданно, потому что у Лино нет ни капли терпения. Ты замужем, так почему бы и нет? – Она встала, провела руками по юбке-карандаш и посмотрела на меня с сочувствием в глазах.

– Вы ошибаетесь, – обвинила я, но семя уже зародилось в моей голове. Я надеялась, что внезапный интерес Лино к детям возник по той же причине, что и у меня, но мне показалось удобным, когда его отец и эта сука продолжали бросать мне в лицо слова о необходимости иметь детей.

Мужчины причиняют только боль.

Почему я думала, что Лино может быть другим?

– Значит, он сказал тебе, что любит тебя? – Она насмешливо подняла на меня бровь, и мне пришлось отвернуться, пока я обдумывала ее слова. – Он очень хорош в том, чтобы заставить тебя чувствовать это, даже не говоря об этом. Любая женщина скажет тебе, что когда придет время и ты признаешься ему в любви, он скажет тебе, что ты неправильно поняла его намерения. Что он тебя не любит. Что все, что он заставил тебя почувствовать, было не чем иным, как игрой твоего воображения. Он хорошо проводит время, Самара. Я знаю, что вы уже женаты, так что в каком-то смысле ущерб нанесен. Но нет причин, по которым ты не можешь двигаться вперед, понимая, какой именно брак у вас будет. В конце концов, это будет менее болезненно. Я надеюсь, что однажды ты сможешь оглянуться назад и понять, что я пришла сюда, чтобы избавить тебя от боли в будущем. – Она кивнула мне, поворачиваясь, чтобы направиться к двери.

Стук ее каблуков по полу, отвлек меня от размышлений, и я встала. Я изобразила свое лучшее бесстрастное лицо и вежливо улыбнулась ей.

– Хорошего дня, мисс Романо. Спасибо, что пришли, но я была бы признательна, если бы вы больше не прерывали мой рабочий день. Конечно, в будущем вы можете просто позвонить Лино и сказать ему, что хотели бы пообедать вместе. Я не думаю, что у него возникнут проблемы с тем, что вы рассказали мне все это, если предположить, что это правда.

Она хмуро посмотрела на меня, прежде чем выйти за дверь, и я поняла, что мне удалось хотя бы частично убедить ее в том, что меня это не беспокоит. Вернувшись к своему столу, я задумалась о куче работы, которая ждала меня, но я знала, что никогда и ни за что не смогу сосредоточиться из-за того, что мое сердце как будто билось где-то в желудке.

Так глупо.

Он действительно никогда не говорил мне, что любит меня. Я имела это в виду, когда сказала Линде, что мне кажется, что он говорит об этом без слов, но если другие женщины чувствовали то же самое?

Была ли я действительно другой?

На самом деле он никогда не произносил этих слов, хотя казалось, что он должен был их сказать вместе со всеми его заявлениями о нашем будущем. О том, что в нашем браке будем только он и я. Но, возможно, это была просто его попытка контролировать меня, поскольку женщинам Белланди не разрешалось заводить романы вопреки своим мужьям.

У меня возникла ужасающая мысль: если у всех Белланди были романы, что это значило для бедного Айвори? Но я отмахнулась от этой мысли в следующую секунду. Я видела, как Маттео смотрел на нее так, словно она сама повесила луну и звезды. Не могло быть и речи о том, чтобы этот мужчина был не верен своей жене. Он дарил ей такие взгляды и слова, подтверждающие его действия.

В отличие от Лино. Я ловила на себе горячие взгляды. Но разве он не мог подарить их любой привлекательной женщине? Явин сказал, что видел Лино со многими женщинами, заставлял ли он их чувствовать то же, что чувствовала я? Неужели второй раз в жизни, со вторым мужем, я приняла секс за любовь?

Рыдание застряло у меня в горле, но я подавила его и подошла к закрытой двери Джаспера. Легким толчком я открыла дверь и заглянула внутрь.

– Я собираюсь перекусить внизу. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, я в порядке. Скоро увидимся, – сказал он, не отрываясь от компьютера. Он был полностью поглощен тем, над чем работал, но в то же время отвлечен каким-то секретом, который хранил в своей груди. На одно-единственное мгновение я обрадовалась тому, что он не удосужился обратить на меня внимание. Если бы он обратил, то увидел бы, как раскололась моя душа, как во мне пульсировала потребность бежать.

Мужчины причиняют только боль.

Я хотела уйти, но с нависшей надо мной угрозой Коннора, я не могла просто выйти за дверь. Я схватила телефон со стола, набрала номер Явина и стала ждать, пока он ответит.

– Мне нужно, чтобы ты забрал меня с работы. Сейчас же, – сказала я, вздрогнув. Я не часто даже пыталась указывать Явину, что делать, так что это не было похоже на меня, – срываться на нем, как только он ответил на звонок.

– Что случилось, Смоллс? – спросил он, и его голос был тихим. Он знал. Он знал, как никто другой, что единственный человек, который может заставить меня так расколоться, – это Лино. Он пытался предупредить меня, и снова я не послушалась.

– Подъезжай к боковой двери. Встретимся там, – сказала я, собрала свои вещи и подождала всего несколько минут, прежде чем беспокойство взяло верх.

Мужчины только причиняют боль.

Эта мысль эхом отдавалась у меня в голове, и мне стало еще больнее от того, что я думала, что Лино никогда не причинит мне боль ложью и нечестностью. Возможно, он причинил мне боль тем, что не хотел меня, но я не могла винить его в том, что он не испытывает ко мне таких же чувств. Заставить меня поверить, что у нас есть нечто большее, чем брак, который защитит меня, если это не так? За это я могла бы его винить. Заставить меня поверить, что он хочет детей от меня, а не просто наследников империи Белланди? Это был непростительный грех по отношению ко мне.

Я схватила свою сумочку со стола и стремительно направилась к лифту, поймав его на пути вниз. Все больше и больше людей заполняли его по мере того, как мы спускались во время позднего полудня, когда люди уходили с последних встреч на сегодня. Меня охватила паника при мысли о том, что мне придётся прокрасться мимо Эмилио, но он стоял спиной, и мне удалось смешаться с толпой, пока я не вышла через боковую дверь. Необходимость убраться подальше от всего, что связано с Лино, ощутимо давила мне на грудь.

Эмилио не видел, как я стояла у бокового входа, прижавшись к зданию, словно оно могло спасти меня от потенциальных похитителей. К тому времени, когда Явин подъехал, я была близка к нервному срыву. У меня было в лучшем случае несколько часов, прежде чем они поймут, что меня нет, и я чувствовала ужасную вину за то, что это будет означать для Джаспера, когда я не вернусь.

Но я уже понимала, что часа будет недостаточно. Часа не хватит, чтобы обдумать варианты и попытаться усмирить свое сердце, чтобы оно вернулось в то состояние, где ему было все равно. Туда, где оно ничего не хотело.

Где оно могло бы использовать Лино, точно так же, как он использовал меня.

– Что происходит, Смоллс? – прошептал Явин, потянувшись, чтобы взять мою руку в свою.

Я сдержала рыдание.

– Мне просто нужно ненадолго уйти. Я не хочу об этом говорить. Я не хочу об этом думать. Ты можешь просто отвезти меня в Bird Lounge, пожалуйста? Мне нужно послушать музыку.

– Ага. Да, я могу отвезти тебя туда, Самара, – пробормотал Явин и замолчал. Явин был буйным и склонным к припадкам, но он также знал, когда он мог раздвинуть границы со мной, а когда я была на грани срыва.