Текст книги "Кто бы мог подумать?"

Автор книги: Аделаида Котовщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Приятное фиаско

Мороз был изрядный, градусов восемнадцать. Солнце, синее яркое небо. И полное безветрие. Ветки, даже самые тонкие, одетые сверкающим инеем, словно боялись шелохнуться, чтобы не потревожить свой нарядный убор. В каждой сосульке горели разноцветные огоньки. Снег искрился и скрипел под ногами.

Выйдя из дому с лопатой на плече, Костя зажмурился: снопы света брызнули ему в лицо. Красотища какая! Но придут ли ребята, не побоятся озябнуть?

Мама сказала, когда он уходил:

– Смотри, поморозишь своих октябряток! Будет тебе от родителей.

– Может, и не придётся морозиться… – Папа загадочно улыбнулся.

Словам этим Костя не придал значения. Только потом их понял.

Ещё издали до Кости долетели весёлые крики, смех. Он повернул за угол. Глазам его открылся сквер. Но что это?

Заваленный снегом сквер был пустынен все эти дни. А сейчас за решёткой сновала толпа ребят. Кто лепит снежную бабу, кто катается на санках с небольшой горки, кто просто носится по широким дорожкам. Да, по дорожкам! Костя даже заморгал: не мерещится ли ему? Но нет…

Весь сквер был пересечён отлично расчищенными дорожками. От каждого входа тянулся ровный путь. Дороги сходились, пересекались. А у входов торчали столбики с прибитыми к ним фанерками. На фанерках надписи.

Костя подбежал.

Вот красной, как у них, краской намалёвано:

«Здесь работали ученики девятого класса. Привет!»

А вот зелёной краской:

«Здесь потрудились комсомольцы второго цеха, поддержали почин школьников!»

Ещё были две или три дощечки, но прочесть их Костя не успел. Кто-то дёрнул его за карман пальто. Взволнованный, с хрипотцой голос Тольки Акимова:

– Ко-остя! Это чего такое, а?

Рядом с Толькой топтался недоумевающий Слава Курков.

А вот и Таня. Волочит свою лопатку, кричит на бегу:

– Меня мама не хотела пускать – ещё, говорит, наработаешься. О-ой! Какой красивый стал сквер!

Ира и Алла появились не с улицы, они чинно вышли из самого сквера. Лопаток у них при себе не было.

– Мы ещё утром знали, что всё сделано, – сообщила Алла.

Ира вежливо поздоровалась:

– Здравствуйте, Костя. Да, мы ещё утром узнали, что всё расчищено. Бабушка Аллы ходила через сквер в магазин, рассказала Алле, Алла мне. Мы не могли вас предупредить, адреса вашего не знаем. Здравствуйте, Тамара Георгиевна! Вы тоже пришли погулять при такой прекрасной погоде?

– Здравствуйте, Тамара Георгиевна! – вразнобой сказали Алла, Толька Акимов и Мухин, откуда-то вдруг возникший. Слава Курков шевельнул губами, – видно, шёпотом поздоровался.

Вслед за ребятами Костя повторил:

– Здравствуйте, Тамара Георгиевна.

Лицо учительницы сияло улыбкой:

– Здравствуйте! Здравствуйте! Я вижу, что вас опередили. Каким чудесным стал сквер! Дёмин, ты… – Она рассмеялась. – Ты потерпел фиаско.

– Как это – фиаско? – не понял Костя.

– Не слышал такого слова? Фиаско – это значит неудача, провал. Но у вас очень-очень приятное фиаско. Поздравляю!

– Можно, мы ещё немножко погуляем? – спросила Ира.

– Пожалуйста! Но как озябнете – домой! Договорились? – Тамара Георгиевна ещё раз всем улыбнулась, помахала на прощанье рукой и ушла в своих высоких сапожках на меху, в меховой шапочке. И даже спина у неё была очень довольная – Костя это отчётливо видел.

– Фиаско ещё какое-то придумала, – пробурчал Толька. – Что же мы – так и разойдёмся?

– Для чего я от матери вырвалась? – плаксиво пожаловалась Таня.

Ребятам явно не хотелось расходиться. Костя почувствовал, что ему это приятно. Он оглядел ребят:

– А чем мы можем сейчас заняться? Может, снежную бабу слепим?

– Звёздочки собираются у кого-нибудь дома, – сказала Ира. – И что-нибудь делают. Я бы пригласила нас всех к себе. Но сегодня воскресенье, мама и папа дома. И может быть, к ним придут гости…

Костю насмешило Ирино «нас всех», а не «вас всех». Но никто из ребят даже не улыбнулся, у всех были озабоченные лица.

«Ко мне тоже сегодня не стоит, – подумал он. – Папа, наверно, читает, надо же и родителям в спокойствии посидеть».

– Не стоит, ребята, к кому-нибудь идти в выходной. И школа закрыта. В другой раз соберёмся.

– Ко мне можно! – объявил Мухин. – У меня никого дома нету.

– Куда ж все пропали? – спросила Таня.

– А уехали. К тётке. На день рожденья.

– Ты из-за сбора остался? – спросил Костя.

– Я бы всё равно не поехал. Мне лень.

Все ребята удивились.

– На день рожденья лень? – вырвалось у Славы.

– Ну ты даёшь, Серёжка! – воскликнул Толька.

Алла пропела из «Песенки крокодила Гены»:

– К сожаленью, день рожденья только раз в году!

– А чего там делать-то? Взрослые одни. И сиди. Даже подремать не дадут, скажут: «Как не стыдно, в гости спать пришёл!» – равнодушно сказал Мухин.

Ребята расхохотались.

– А тебе не попадёт, что в отсутствие родителей к тебе целая орава заявится? – спросил Костя.

Мухин пожал плечами:

– А от кого мне может попасть? От мамы – ни в жисть. Папа всегда – как мама скажет. Нонка если чего разбушуется. А мне-то что? Я ей подчиняться не обязан.

– Кто это – Нонна? – спросил Костя.

– Сестра его старшая, – объяснила Ира.

– На парикмахершу учится, – добавила Таня. И запрыгала, колотя валенок об валенок. – Пошли скорей! Холодно стоять.

Поколебавшись, Костя согласился:

– Ладно. Веди, Серёжа, к себе.

«Домашние тимуровцы»

Поведение Мухина забавляло Костю. Толстый мальчишка суетился неповоротливо, усаживал ребят на диван и стулья, а вид важный, изображает гостеприимного хозяина. Даже сонливость его покинула.

– Чаю хотите? – предложил Мухин. – А телевизор включить?

– Включи! Включи! – Таня захлопала в ладоши.

– Никаких телевизоров! – строго сказал Костя. – Сергей, садись! Мы к тебе не в гости пришли, а по делу.

Мухин плюхнулся на диван возле девочек.

– Вы что любите делать? – спросил Костя. – Хоть какой-то план работы надо нам…

– Я люблю слушать истории! – заявила Алла. – Про всякие страшные случаи.

– Случаёв бывает много, – живо подхватила Таня, сделав ударение на «ёв». – Вчера наша кошка угодила головой в ведро. Да, да! И чуть там не утопла.

– В помойном ведре? – Слава вздохнул. – Бедная!

– Таня, о каких ты глупостях рассказываешь, – недовольно сказала Ира. – А когда мы будем альбом клеить?

– Не утонула, и хорошо, – прогудела Алла. – И не страшная совсем история.

– Выскочить успела, – закивала Таня. – Она на табуретке сидела и глядела в воду, как в зеркало, мама как раз пол мыла, и ведро стояло полное. И она, кошка наша, как-то шмыг в воду!

– Шмыг! – захохотал Толька. – Ты, часом, кошку не спутала с мышкой? Потеряла кошку, ты же всё теряешь, а нашла мышку… в помойном ведре!

Таня погрозила Акимову кулаком:

– Дразнила глупая!

– Крысы и в самом деле в зеркало смотрятся, – задумчиво проговорила Алла. – Я знаю случай, немножко страшный…

В комнате было очень тепло, все раскраснелись с мороза. Вдобавок Костя сидел близко от кафельной печки, ему стало жарко. Он провёл рукой по лбу:

– Хватит вам глупости болтать. Мы…

Скрипнув, осторожно приоткрылась дверь. В комнату проскользнули две девочки, одна лет восьми, другая не больше трёх. Обе встали у самой двери, прижавшись спиной к стене.

Ира, Алла и Таня сказали разом:

– Здравствуй, Маня! А, Манечка! Откуда ты взялась!

– Стрельцова собственной персоной! – насмешливо присвистнул Толька.

Мухин встал с дивана с угрожающим видом:

– Вы чего это явились?

– Сергей, не грубиянь! – Старшая девочка тряхнула чёлкой. – Я тоже хочу послушать, чего вы тут говорите.

– Проваливай, проваливай! – Мухин приблизился к девочкам. – Ты совсем из другой звёздочки!

– Селгей, не глубиянь! – сердито сказала трёхлетняя.

– Что ты их гонишь? – вступился Костя. – Любезный хозяин!

– Хоть из другой звёздочки Стрельцова, – рассудительно сказала Ира, – но всё-таки из нашего класса. А мы ведь даже если из другой страны, и то не гоним, правда, Костя?

Подавив смешок, Костя кивнул:

– Конечно, гнать не годится! Ну, садитесь где-нибудь…

Маня Стрельцова опустилась на корточки там, где стояла. Сестрёнка поглядела на неё и тоже села на корточки.

– Так чем же заняться нашей звёздочке? – сказал Костя. – Предлагайте! Тебя, Ира, не спрашиваю, ты хочешь какой-то альбом клеить…

– И вовсе не только альбом! – с вызовом сказала Ира. – Я хочу быть тимуровкой. Всяким старушкам помогать.

Слава Курков поднял руку, как на уроке:

– Я тоже хочу.

– Ну, не знаю… – с сомнением покачал головой Костя. – Тимуровской работой, по-моему, занимаются шестиклассники. Да вас и не пустят родители ходить куда-то одних.

– И, во-вторых, – раздался снизу голос Мани Стрельцовой, – разве вы сумеете прибрать, сготовить, пол вымыть?

– А в-третьих, тебя не спрашивают! – рассердился Мухин. – Скажи спасибо, что не прогнали! Не твоя звёздочка!

– Будет ещё указывать! – обиженно пропищала Таня.

– Если станете ссориться, уйду! – пригрозил Костя. – А, в самом деле, вы что-нибудь умеете делать по дому?

– Пол подмести, подумаешь! – заявил Толька.

– Я бабушке часто помогаю, – негромко сказал Слава.

– Фу, с веником возня! – Алла пренебрежительно скривилась.

– Не мужское дело! – провозгласил Мухин.

Сидя на корточках, Маня Стрельцова презрительно засмеялась.

Ира промолчала, только слегка пожала плечами. И тут Костю осенило.

– А знаете что, ребята? Будем тимуровцами! Но – особенными. Будем домашними тимуровцами.

– Как это? – удивились ребята.

– А так! Будем всё, что сможем, делать для бабушек, для мам. Почему чужой бабушке важнее помочь, чем своей? Но не просто так: сделал, и всё. Будем тимуровское задание выполнять. Однако не скажем никому, что мы – тимуровцы. А ты, как тебя? Стрельцова? И ты молчи, слышишь? А то окажешься предателем.

– На заседание проникла! – крикнул Толька.

– Я не предам! – Маня Стрельцова прижала руки к груди. – А Дашка ещё ничего не понимает.

– Так вот! – вдохновенно продолжал Костя. – Никто не будет знать, что мы не просто так, что мы – тимуровцы. А я проверю, исполняете ли вы наше тимуровское задание. А потом соберёмся и отчитаемся. Поняли?

– Я поняла! – твёрдо сказала Ира. – Вот я сбегала в булочную. Но я не просто так хлеб и булку принесла, я тимуровское задание выполнила. Но никому не сказала, что не просто так.

«Кажется, Светка Кольцова не зря говорила, что на эту Иру можно опереться», – подумал Костя.

– Вот именно! Главное дело никому не хвастаться, ясно? Это наша тайна! Значит, одно дело у нас есть: мы – домашние тимуровцы. И подумайте каждый, что хотите ещё делать. А теперь по домам! Не знаю, как вам, а мне ещё уроки надо готовить. И хоккей будет по телевизору. Серёжа, спасибо, что мы у тебя побыли! А Стрельцову не обижай, вон ты, какой большой, сильный, а она худенькая.

– Да ладно уж, – пробурчал Мухин. – Не трону… пигалицу!

Домой Костя шёл часть пути вместе с Толькой.

– Как поживает твой Шарик? Не согнали со двора?

– В будке обретается. А когда папы нет дома, на диване. Серафима специально подстилку припасла.

– Видишь, хорошая она у тебя. А ты не ценишь.

– Да ну… Добрая, конечно… Костя, ты не соглашайся альбом клеить, слышишь? Вот Ирка Сергеева всё предлагает. Занудство это – сил нет.

– Да что за альбом такой? Никак не соберусь толком разузнать.

– А про зиму сейчас в прежней моей звёздочке клеят. Будто и так не видно, когда зима, а когда осень. Вот в третьем – четвёртом альбом делают про войну – это дело! А что – про зиму? – Помахав Косте, Толька убежал.

Пообедал Костя с волчьим аппетитом. Потом, как маленький, возился с отцом, боролся с ним, стараясь повалить на диван, рассказывал с хохотом:

– Ну и потеха! Таня эта Зимкова болтает про какую-то кошку, которая чуть не утопилась в помойном ведре. И вдруг явление: ещё две девчонки! Уселись под стенкой, одна чуть, что не грудная, ну, ясельная. А со сквером-то как вышло! Ты подумай: приходим, а там всё расчищено – красота!

Сообщение про сквер отца ничуть не удивило. Он промолвил с удовольствием:

– Успели закончить за субботу, не подкачали!

– Па-апка! Хитрец! – воскликнул Костя. – А ты никак знал, что там заводские комсомольцы и старшеклассники за дело взялись?

– Знал, брат, – виновато вздохнул папа. – Твои октябрята сколько бы ещё провозились. Сквер-то большой! Но вы молодцы, начали хорошее дело. Вот мы и решили: подхватим почин младшего поколения!

Светкины нападки

Дни неслись, будто гнал их кто-то палкой, а они со всех ног удирали. Февральские вьюги сменялись крепкими морозами, и опять мело, а через день-два от солнца снег на катке сверкал, и на сугробах вспыхивали весёлые искры.

Прошёл дружинный сбор, посвящённый Дню Советской Армии. В школу приходили военные, рассказывали о замечательных подвигах танкистов, лётчиков, минёров. Очень было интересно. Костя слушал и жалел, что октябрята не слышат. Надо будет им пересказать, да разве он сумеет? Почему-то Косте то и дело приходили на ум второклассники.

Впрочем, о них и захочешь забыть, так не забудешь. Редкий день на переменах не подбегали к Косте в коридоре то Таня Зимкова похвастаться четвёркой по математике, то Толька Акимов показать обновку – новые сапоги, купленные ему Серафимой, то Мухин поделиться какой-нибудь новостью, и Слава Курков – тут как тут за спиной приятеля. Ира с Аллой часто прогуливались возле дверей кабинета, где занимался пятый класс.

В последние дни Костя стал замечать на себе косые подозрительные взгляды Светы Кольцовой. Подумал мельком: «Чего это она?»

Но вот Света спросила напрямик:

– Чего они к тебе липнут? Чем ты их приворожил? – Голос у Светки был ревнивый, лицо сердитое.

Кончился урок литературы, ребята гурьбой выходили из класса.

Костя пожал плечами:

– По-моему, ко мне никто не липнет. Кроме тебя.

– Не кривляйся, Дёмин! Они бегают за тобой. О чём они с тобой шепчутся?

Пятиклассники обступили Кольцову с Дёминым, с любопытством прислушиваясь. Костя покраснел: разумеется, он сразу догадался, о ком говорит Светка, но какое ей дело?

– Кость, это она, должно быть, про малышей из второго, – влез со своими пояснениями Аркаша Звягин. – Светка, а тебе что, завидно?

Генка Круглов раздвинул ребят:

– Кольцова, за что ты нападаешь на Дёмина?

– Ничего я не нападаю! То ни за что работать с октябрятами не хотел, а теперь… без конца! И… моя Стрельцова просится: «Можно, я в Костину звёздочку перейду?» Это непедагогично!

Почему-то Костя вспомнил, как лупил своих октябрят снежками. Румянец на его щеках стал гуще.

Генка засмеялся, поправил очки:

– Вот, значит, как? Даже просятся к нему? Здорово!

– А чего он с ними делает такое? – кипятилась Света. – Надо его отчёт поставить на совете отряда! Все звёздочки готовятся к общеклассному сбору по теме. А он готовится? Не похоже. Втихую чего-то…

Костю совсем в жар бросило. Отчитываться? В чём? Обалдеть можно!

Он вырвался из толпы ребят и побежал по коридору.

Света кричала ему вслед:

– Убегаешь? Бессовестный!

За поворотом коридора Костя остановился. Он чувствовал себя несчастным. И потому, что удрал как последний трус, и потому, что им овладело смятение. А ну как, правда вызовут на совет отряда и станут расспрашивать? Что сказать?

Про «домашних тимуровцев» говорить нельзя – это их тайна…

Кстати, хочешь, не хочешь, а проверить, как действуют «домашние тимуровцы», придётся.

Уже сколько раз ребята ему нашёптывали в коридоре: «Когда придёшь проверять?» Толька шептал требовательно, а Мухин с сонной улыбочкой. Ира сообщала очень строго: «Я мусорное ведро почти каждый день выбрасываю и ни разу не хвасталась!» Алла почему-то молчит и дуется, когда он сам её спрашивает: «А ты что-нибудь делаешь?»

Надо, надо проверить. Но ведь проверить – это значит явиться к ребятам домой, разговаривать с их родными, незнакомыми ему взрослыми… При одной мысли об этом Костю сковывало смущение. А октябрят своих он совсем перестал стесняться, не заметил, как это и произошло.

Вот о том, что на сборах своих они читают вслух, рассказать можно, секрета тут нет.

Библиотекарь городской библиотеки удивилась, когда, вернув «Сына полка», читанного уже в третий раз, и взяв «Два капитана», Костя попросил ещё какую-нибудь книгу «для малышей».

– Что это тебя потянуло на малышовые книги? Давно серьёзные читаешь.

– Меня просил… тут один. Он не испортит.

– На какой же тебе возраст?

– На восемь лет.

– Ну, это не такие уж малыши. Вот возьми, очень весёлая. – Библиотекарь дала ему рассказы про Дениску.

Как ребята хохотали! Читали вслух по очереди – то сам Костя, то Ира, то Серёжа Мухин: оказалось, что этот сонный лентяй умеет читать с выражением.

Таня восхищалась:

– Вместе когда читаешь, в сорок раз лучше понимаешь!

Шарик лаял, словно ему тоже было смешно. На сборы Толька приводил с собой Шарика. Собирались у Кости дома. Как-то за Мухиным прибежала Стрельцова. Костя не позволил её выгнать.

Но чтение вслух, хохот, разговоры – тот ли это сбор, который Света считает педагогичным?

Урок честности

На уроке истории Костя сидел в мрачном настроении, всё ещё взбудораженный. Учительница о чём-то рассказывала нудным голосом. Косте было неинтересно, он почти не слушал, думая о своём. Да ладно, потом в учебнике прочтёт, всё равно сейчас ничего не понимает, о чём она там толкует.

Костя осторожно вытянул из портфеля «Всадника без головы», которого принёс ему сегодня один мальчик из шестого класса, и, держа раскрытую книгу на коленях, стараясь сохранить на лице внимательное выражение, погрузился в чтение.

Сколько времени прошло, неизвестно, но вдруг он почувствовал: что-то кругом изменилось. Поднял голову. В классе тишина. И все головы к Косте повёрнуты. А учительница смотрит на него в упор. Историчка у них пожилая, голова сплошь в седоватых кудерьках, губы строго сомкнуты. Но вот эти губы разжались:

– Дёмин, ты не слушаешь. Ты занят чем-то посторонним? Спрашиваю вторично.

Костя встал:

– Я не занят посторонним…

Книга в мгновение ока очутилась в глубине парты, под портфелем.

– После урока дашь мне дневник! Запишу замечание за невнимательность. Не забудь подать дневник!

Показалось Косте или правда щель в дверях класса стала шире и в ней что-то мелькнуло?

История была у них последним уроком. Прозвенел звонок, но никто не встал, потому что учительница ещё продолжала говорить.

Теперь уж наверняка не показалось. Все видели, как дверь распахнулась, просунулись две ребячьи головы – стриженая мальчишеская и с косичками девчонкина, – тотчас же исчезли, а створки двери поспешно закрылись.

Сидевшая через проход Света возмущённо прошипела:

– Твои уже прямо в класс лезут. Совсем их распустил!

Возразить было нечего. Действительно, обнахалились. Ну, Танька Зимкова вечно всюду суётся, но заглянул и Слава Курков – подумайте, как расхрабрился!

А ведь занятия во втором классе кончились целый урок назад. Сколько же это времени они болтаются под дверью?

Костя слегка вздрогнул. Ребята, наверно, слышали да и видели в щёлку, как он получил замечание и ему было велено подать дневник… Секунда колебания – и Костя вытащил дневник из портфеля и двинулся по проходу к учительскому столу.

Историчка уже взяла в руки журнал, собираясь уходить.

– Вера Евгеньевна, – громко сказал Костя, – вы хотели записать мне в дневник замечание! – Помолчал и добавил: – Извините, я и, правда, плохо слушал. Но я выучу.

Историчка глядела на него с удивлением:

– А я ведь забыла про твой дневник… Оказывается, ты честный человек. Так вот. За честность я не буду записывать тебе замечание. Но на следующем уроке спрошу непременно. – С журналом под мышкой она уплыла из класса.

– Чего ты выставляешься? – накинулись на Костю мальчишки. – Так уж тебе замечание в дневнике понадобилось?

Света с ног до головы мерила Костю взглядом: что-то она заподозрила – никогда прежде Дёмин «паинькой» не был.

За дверями класса его октябряток уже не было. Ясное дело – убежали, когда выходила учительница. Они стояли в сторонке у окна и при виде Кости бросились к нему.

Таня всплеснула руками. На остроносенькой физиономии изумление и уважение.

– Са-ам дневник подал! Всем расскажу, какой ты честный!

Он не ошибся: они подглядывали.

– Чего вы тут околачиваетесь? – сердито спросил Костя.

Хотел назвать их «приставучими», но наткнулся на внимательный и какой-то не простой взгляд Славы Куркова, и язык не повернулся обругать ребят.

– Мухина сегодня на «скорой» увезли! – выпалила Таня. – Вот! У него прямо на уроке так живот заболел, так заболел, что он заревел как… бегемот!

– Ира говорит: у него, наверно, аппендицит, – сказал Слава.

– Ира, конечно, в медицине авторитет, – усмехнулся Костя. – Бедняга Серёжа. Ну, а меня-то вы зачем дожидались?

– Чтобы ты сразу знал! А как же? Ира велела: «Скажите про Мухина Косте». Ей куда-то с мамой надо было идти, поэтому с нами не дожидалась.

Иру слушались, даже Толька Акимов нередко ей подчинялся.

«А ведь они сдружились! – обрадованно подумал Костя. – Прежде, может, так за Мухина не переживали бы…»

– Сейчас нам в больницу бежать? – сказал он вслух. – Нет, нельзя сразу приставать к врачам. Слава, ты близко от Серёжки живёшь, узнай у родных и завтра мне скажешь. А потом, если можно будет, мы его в больнице навестим, передачу отнесём.

Они неторопливо шли по улице.

– В этом доме Алла живёт, – показала Таня. – Урок по музыке делает. Слышите?

Через двойные рамы ничего Костя не слышал. Или у Тани был слух тоньше, или выдумывала.

«Всё равно придётся, – пронеслась мысль. – Так почему не сейчас?»

– Вот что, ребята, я сейчас зайду к Алле, посмотрю, какая она тимуровка. Только вы за мной не бегите. И не ждите! Отправляйтесь домой.

– А когда ко мне придёшь? – ревниво спросила Таня.