Текст книги "0:1 в первом тайме"

Автор книги: Адам Багдай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА IV

1

Королевич свернул в разрушенные ворота и вошел в темный, заваленный мусором двор. В закоулках развалин было смрадно и мрачно. Только на выщербленных, разрушенных стенах кое-где мелькали слабые отблески заходящего солнца. Королевич вынул из кармана пачку папирос и закурил. После первой же затяжки он сухо закашлялся, но тут же пересилил себя и, несмотря на то что давился дымом, папиросы не бросил.

Подождав немного, он сунул в рот два пальца и громко свистнул.

Из-под темного свода отозвался голос:

– Это ты, Юлек?

– Я! – ответил Королевич. – Поторапливайся – мы опаздываем.

Поджидая Скумбрию, он равнодушно оглядывал развалины.

«И как здесь живут люди?» – думал он, глядя на тусклый свет, пробивающийся сквозь закопченное окошко подвала.

В это время из подвала послышался другой голос, резкий и раздраженный:

– Куда ты его тащишь, бродяга! Хочешь, чтобы вас снова милиция зацапала? Сегодня опять был сержант. Спрашивал, как вы себя ведете.

Мать Рысека! Королевич испуганно спрятал папиросу за спину, отступил на шаг, но ничего не ответил.

– Мама, оставь, – послышался из глубины пролома голос Скумбрии. – У нас дела.

– Вечно вы так!.. – Женщина повысила голос: – Какие еще дела по ночам?

– Я скоро вернусь, – успокаивал ее сын.

– Нашел себе подходящую компанию! – пронзительно выкрикивала женщина. – Одно хулиганье!

– Вы не очень-то, пани Покорская, – бросил почти спокойно Королевич.

– А ты, сопляк, лучше помалкивай, когда старшие разговаривают! Ишь, как все поумнели!

Во двор выскользнул Скумбрия.

– Пошли, а то еще не пустит, – шепнул он и заговорщически подмигнул.

– Помни, Рысек, возвращайся пораньше, не то я тебе порку закачу! – донеслось ему вслед.

Выйдя на улицу, Скумбрия остановился.

– Каждый день такое, – сказал он с обидой. – С тех пор как приходил сюда участковый, мать не дает мне ни минуты покоя.

– Боишься? – усмехнулся Королевич.

– Ну, вот еще! Только надоело мне все это. – Он ухватил Королевича за рукав:– Ну как, был ты там?

– Был.

– Ну, и что?

Королевич только махнул рукой;

– Гроб нам, братец.

– Как это – гроб?

– Обыкновенно. Оказывается, Чек вовсе не врал. Иду я к ним на поле, смотрю – а Стефанек их тренирует. Стали в кружок, и один другому мяч подает, совсем как на Конвикторской. Чтоб мне сдохнуть!.. – Он сплюнул и вытащил папиросу. – Закуривай – американские, брат угостил.

Скумбрия протянул было руку, но тут же отдернул обратно.

– Стефанек, ты говоришь?

– Ну да.

– Откуда же они его выудили?

Королевич пожал плечами:

– А я почем знаю! Чек хвастался, что это все он организовал… Ну, будешь курить? – Он еще раз протянул пачку «Честерфильд».

– Нет, настоящие футболисты не курят.

Королевич насмешливо усмехнулся.

– Ну, и что же будет? – спросил вдруг Скумбрия.

– Если мы не раздобудем какого-нибудь тренера, они нас обыграют, как маленьких.

Некоторое время они шли молча. Наконец остановились перед ярко освещенной вывеской дешевого ресторана «Под селедочкой». За запыленным окном на блюде в расплывающейся подливке торчало несколько кусочков фаршированной рыбы – реклама пригородного питейного заведения.

– Ромек ожидает нас с шефом, – шепнул Королевич.

Скумбрия заколебался:

– Может, я здесь постою?

Королевич потащил его за собой:

– Пошли! Чего боишься?

Нырнув под бархатную портьеру, ребята очутились в просторном зале, заставленном столиками. В углу они разглядели подстриженную ежиком шевелюру старшего Вавжусяка. Он сидел с рослым, плечистым мужчиной с красной, блестящей от пота физиономией.

– Наконец-то! – приветствовал Юлека старший брат. – Присаживайтесь.

– Мы только на минутку… – робко начал Скумбрия, оглядываясь вокруг.

Он чувствовал себя неловко в ресторане, где основными посетителями были пожилые, порядком подвыпившие мужчины.

– Садись, Скумбрия! – Старший Вавжусяк с размаху хлопнул его по спине и силой усадил на свободный стул. – Не бойся, здесь вам ничего не грозит.

Сидящий напротив мужчина, которого Королевич называл шефом, пьяно подмигнул Скумбрии.

– Это капитан вашей команды? – спросил он Королевича.

– Да, – коротко ответил мальчик.

– Пани Стася! – окликнул шеф проходящую мимо официантку. – Две сладких вишневки для молодых граждан.

Скумбрия с изумлением посмотрел на Королевича.

– Я сейчас не пью… – пробормотал он тихо.

– Настоящий спортсмен, – засмеялся шеф. – Ну, тогда выпей темного пива. Солодовое пиво можно давать даже грудным детям. Пани Стася, две большие темного.

– Чего это у вас такие кислые мины? – обратился к ним Ромек Вавжусяк.

Язык у него уже заплетался и голова покачивалась. По опорожненной бутылке из-под водки, стоявшей среди объедков и стопок, можно было судить, что беседа продолжалась уже достаточно долго.

– У нас? – скривился Королевич, щуря свои красивые глаза.

– Неприятности у нас… – начал Скумбрия.

– Ну, в чем дело? – заинтересовался Вавжусяк.

– Дадут нам в этом турнире, – спокойно сказал Королевич. – Эта мелюзга из Голубятни раздобыла настоящего тренера. Стефанека из «Полонии».

– Стефанека? Полузащитника из первой команды? – спросил шеф. Его мутные глаза как будто протрезвели. Размахнувшись, он так стукнул по столу, что подпрыгнули стопки. – У вас тоже будет! – хрипло крикнул он.

Это было настолько неожиданно, что сидящие за соседним столиком люди обернулись на них. Но шеф, ни на кого не обращая внимания, громко продолжал:

– Не допущу я, чтобы мои ребята с Окоповой были хуже «голубятников». Будет у вас тренер, не сойти мне с этого места! Все у вас будет. Куплю вам бутсы, костюмы, мяч, гетры. У меня на все хватит. Пускай мои ребята выглядят, как настоящая команда. Пани Стася, еще пол-литра припишите к тому счету! – крикнул он официантке, которая в этот момент подошла к столу с двумя кружками пенящегося пива.

Скумбрия весь сжался при мысли, что шеф заставит их выпить за свою неожиданную идею. Однако, поскольку идея показалась мальчику великолепной, он готов был принести и эту жертву. Перед командой неожиданно открывалась прекрасная перспектива: у них будет новый мяч, новые костюмы, новые футболки. Такое не грезилось ему даже в самых Сокровенных мечтах. Когда официантка налила водку только в две опорожненные стопки, Скумбрия с облегчением вздохнул и осторожно глянул на Королевича. Тот был по-прежнему невозмутим.

– А тренер? – неожиданно спросил Королевич, как бы пробудившись от сна.

– Тренер тоже будет! – пробасил шеф и еще раз стукнул по столу.

– Кто?

– Лободович. – И шеф выпучил глаза в ожидании впечатления, которое это имя должно было произвести на молодых футболистов.

Но Королевич и Скумбрия почти одновременно пожали плечами – они не слыхали о таком футболисте.

– Хорошая идея, – вмешался Ромек Вавжусяк. – Когда-то это был первоклассный игрок. Помню, как он после войны играл в «Легии».

– Феноменальный! – подхватил обрадованный шеф. – Сейчас он немного вышел из формы, но это неважно: футбола он еще не забыл.

Лица ребят вытянулись. Они были уверены, что получат в качестве тренера какую-нибудь звезду из «Полонии», а тут им обещают бывшего игрока, о котором они ничего не слышали.

– Говорю вам, – начал шеф, – мы сколотим такую команду, что не подкопаешься. Я знаю толк в футболе. Я тоже перед войной играл в «Маримонте». А сейчас я буду вашим председателем, – засмеялся он. – Провалиться мне на этом месте!

Ромек Вавжусяк глянул на часы и, проведя рукой по своим глянцевитым волосам, кивнул ребятам:

– Ну, вам пора.

– Пойдем, что ли?

– Езжайте, – сказал шеф изменившимся голосом, – А мы здесь подождем. – Он вытащил из кармана горсть смятых бумажных денег, выбрал из них пятьдесят злотых и протянул Королевичу: – Возьмете такси и поедете на Грохув, там вас уже будут ждать в гараже. Примете пакет и привезете его мне. Сдачу не возвращайте – это для вас. Понятно?

Королевич кивнул:

– Понятно.

– Только мигом, дело важное!

Когда они выходили, Скумбрия толкнул локтем Королевича;

– Слушай, что это за пакет?

Королевич рассердился:

– А мне какое дело? Важно, что мы на этом заработаем. Такси больше тридцатки не нащелкает. Двадцать останется нам.

– По десятке, – вставил Скумбрия.

– Нашел дурака! Получишь пятерку и за то спасибо. Скумбрии было все равно. В эту минуту он думал об «Урагане».

– Да, – пробормотал он, как бы про себя, – теперь у нас будет настоящая команда!

2

Манюсю вспоминался этот день, как какой-то яркий, радостный фильм. Все собрались точно к пяти часам, однако никто не смел и прикоснуться к мячу. Больше всех волновался Манюсь. Какой будет провал, если Стефанек не придет на тренировку! Все бы высмеяли Чека и обозвали его лгуном. Но, к счастью, точно в пять на улице затрещал мотор, и через минуту в проломе стены появился Стефанек, ведя красивую красную «Яву».

Манюсь чуть не запрыгал от радости. Его беспокойство уступило место безмерной гордости. Ведь это он, Манюсь, уговорил знаменитого полузащитника «Полонии» прийти на тренировку «Сиренки». Именно благодаря Манюсю все ребята могут сегодня поглядеть на своего любимца.

Они окружили Стефанека и его машину, помогли ему поставить мотоцикл у стены и ждали, что произойдет дальше. Знаменитый футболист вел себя так, как будто всех давно знал. Пожав каждому руку, он остановился посреди поля и с улыбкой спросил:

– Интересно, что вы умеете?

А потом началась тренировка. Настоящая, серьезная тренировка, такая, как на Коивикторской, в команде мастеров.

– Главное в футболе, – объяснял Стефанек, – это техника. Если игрок не овладел техникой, он не имеет права показываться на поле. А основными элементами техники футбола являются умение останавливать мяч, вести его, а кроме того – подача и удар.

Все это казалось таким простым, что ребята смотрели на «полониста» с разочарованием. И, только когда он показал им несколько элементарных приемов и заставил повторить их, ребята поняли, как мало они еще умеют.

– Футбол – это красивая, но трудная игра, – смеялся Стефанек, когда кто-нибудь не мог принять или плохо отбивал мяч. – Нужно учиться, учиться и учиться!

Тренировка проходила так интересно, что ребята и не заметили, как начали сгущаться сумерки.

– Ну, на сегодня хватит, – закончил Стефанек. – Если как следует потренируетесь недели две, сможете занять в турнире приличное место.

В этот же день случилось еще одно приятное событие. На поле неожиданно для всех пришел редактор Худынский из «Жиця Варшавы». Он долго разговаривал с мальчиками, расспрашивал обо всем и под конец пообещал, что поместит в газете заметку о команде и о ее подготовке к турниру.

Ребятам это страшно польстило. Ведь «Сиренке» всего-навсего несколько дней от роду, а о ней уже напишут в газете!

– Только не забудьте написать обо мне!.. Обо мне тоже!.. И обо мне! – наскакивал на редактора каждый из юных футболистов.

А Худынский добродушно посмеивался и раздавал шоколадные конфеты.

Ну как же не вспоминать такой день, не переживать его в душе по нескольку раз!

Утро следующего дня.

– Манюсь, пора вставать, – расталкивает его тетя Франя.

– Сейчас, тетя… – бормочет мальчик и еще крепче зажмуривает глаза, чтобы внезапно не прервался прекрасный фильм о вчерашнем дне. И вдруг он вспоминает, что необходимо встать и приготовить завтрак. Уже несколько дней, как бедная тетя жалуется на боль в пояснице, а вчера раньше обычного вернулась с работы и слегла.

Вчера приходил районный врач, осмотрел ее, выслушал, покачал головой и сказал, что, если легче не станет, придется лечь в больницу.

Бедная тетя Франя!.. Неужели она не могла подождать, пока не кончится турнир? Всю жизнь на нее сыплются одни несчастья. Да, нелегко ей приходится. Ежедневно она вскакивает на рассвете и бежит в свою артель. Там ей поручают какую-нибудь работу, но ничего приятного в такой работе быть не может – выметать чьи-то углы или стирать чужое белье… А сейчас еще – эта болезнь…

Кончился красочный фильм, и наступила серая обыденная действительность. Нужно вставать и приниматься за работу, потому что нет на свете волшебников, которые принесут за Манюся воду, растопят печь и приготовят завтрак.

Позевывая и почесываясь, мальчик сполз с постели. Ничего радостного на сегодня не предвиделось. Забылась даже его любимая песенка «Николо, Николо, Николино…»

Когда он умывался, в дверь постучали. Показалась веснушчатая рожица Жемчужинки.

– Слушай, Чек, – сказал маленький вратарь, – спускайся вниз. Манджаро проводит совет команды. Кшись и Тадек тоже пришли.

– Так пускай подождут, – проворчал Манюсь. – Ты что, не видишь, что я сейчас не могу пойти?

– Почему?

– Присмотрись получше. Тетя заболела.

Тетка пошевелилась на постели.

– Оставьте его хоть сегодня в покое! – простонала она.

– Тетя, не волнуйтесь, – успокоил ее Манюсь. – Я свои обязанности знаю… Ну, чего дожидаешься?– прошипел он Жемчужинке. – Скажи им, что я приду попозже.

– С тобой всегда так!.. – проворчал огорченный вратарь.

– Что я, виноват, что тетя заболела?

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказал Жемчужинка. – Скажу… Только ты приходи обязательно, потому что дело очень важное.

Манюсь добросовестно выполнил все указания тетки и, выходя, с гордостью заявил:

– Ну как, довольны вы обслуживанием, тетя? Такого обслуживания нет даже в отеле «Бристоль».

Женщина слабо улыбнулась:

– По дороге заверни к пани Загорской. Попроси, чтобы она зашла ко мне.

– Будет сделано, – ответил Чек, довольный, что честно выполнил свой долг.

Но, когда он спускался по ступенькам расшатанного помоста, его охватила внезапная грусть. «Как все-таки плохо, что нет у меня ни отца, ни матери, – подумал мальчик. – У других жизнь идет спокойно, старшие о них думают, заботятся, беспокоятся. А я?..»

Во дворе он увидел друзей.

– Тебя всегда приходится дожидаться! – уже издали крикнул Манджаро.

У Чека чуть было не сорвалось с языка резкое словечко, но он сдержался. «Не стоит затевать ссору», – подумал он.

– В чем дело?

– Мы определяем состав команды для первого матча. Ведь ты же знаешь, что мы в воскресенье играем.

– Так вы что, не могли составить его без меня?

– Нет, – ответил Кшись Слонецкий. – Ведь ты входишь в совет команды.

В совет они после первой тренировки со Стефанеком выбрали трех членов. Итак, Манджаро, Чек и Кшись должны были решать вопрос о составе команды для каждого матча.

– А у Стефанека вы спрашивали?

– Спрашивали. Он сказал, чтобы мы сами наметили, и вмешиваться в это не хочет. Потом дадим ему на утверждение.

– Пошли ко мне, там все обсудим, – предложил Кшись Слонецкий.

– Пойдем, – согласился Манджаро.

– А мне можно с вами? – спросил Тадек Пухальский. До сих пор он стоял надувшись и не принимал участия в разговоре.

– Ты что, с ума сошел?! – воскликнул Жемчужинка. – Раз совет, так совет.

Тадек скривился:

– Да ну вас! У людей делают всё вместе, а у нас распоряжаются только Манджаро и Чек. А я что, не понимаю ничего в футболе?

Манюсь насмешливо улыбнулся:

– Тебе, я вижу, не нравится это?

– Конечно, нет. В «Урагане» иначе. У них уже есть новые костюмы.

Это известие было как гром с ясного неба. Ребята с недоверием посмотрели на Пухальского.

– А ты откуда знаешь? – спросил Манджаро.

– Я был сегодня на Окоповой. Видел, как они тренируются. У них тоже есть тренер…

– Тренер! – хором воскликнули ребята.

– А как же. Лободович, бывший игрок «Легии». А костюмы у них новенькие, первоклассные. Гетры в черную и белую полоску. Выглядят, как настоящая команда, а не какая-нибудь мелюзга. Королевич говорил, что у них будут и новенькие футболки.

Жемчужинка присвистнул:

– Откуда у них столько денег?

– У них богатый председатель. Умеют устраиваться. А у нас что? Даже на одинаковые трусы не хватит.

Чек прищурился:

– Тебе что, у них больше нравится, да?

– Нет… только у них настоящая команда. Заботятся об игроках. А у нас что?

Манджаро подошел к Пухальскому:

– Я вижу, что тебе у нас ничего не нравится!

Тадек отступил. Губы его слегка дрожали, глаза беспокойно бегали.

– Не хотите, чтобы я был в совете, а я еще должен радоваться…

– Не выбрали тебя, так при чем мы здесь?

– Вы, из Голубятни, всегда один за другого!

– Тебе никогда ничего не нравится! – пискнул Жемчужинка. – Вечно ходишь обиженный!

Пухальский окинул вратаря завистливым взглядом.

– А раз не хотите, я тоже не обязан… – Он повернулся и не спеша удалился.

Ребята смотрели ему вслед. Когда он скрылся в воротах, Кшись Слонецкий покачал головой:

– Если ему уж так хочется быть в совете, я могу отказаться. Пусть он будет вместо меня.

– Да брось ты! – засмеялся Чек. – Ему никогда не угодишь. Важничает, как кинозвезда…

Они направились в сторону новых домов. За поворотом улицы, там, где кончались развалины, лачуги и старые заборы, открывался как бы новый мир, Казалось, солнце ласковее пригревает здесь подстриженные газоны, веселее отражается в больших чистых окнах нового жилого квартала. Даже лазурь неба над серебристыми крышами казалась здесь более яркой.

На куче песка посреди сквера играли чистые, хорошо одетые дети. Стайка голубей сорвалась с карниза дома.

Чек с интересом огляделся. Он уже не раз заходил сюда, но еще никогда так болезненно не ощущал разницу между новыми домами и Голубятней. Это чувство еще больше усилилось, когда они вошли в квартиру Кшися.

– Ну, брат, ты живешь, как индийский магараджа! – сказал Чек, с удивлением осматриваясь по сторонам.

Паркетный пол блестел, кругом были ковры, дорожки, цветы.

– Вы только хорошо вытирайте ноги, чтоб мама не сердилась, – попросил их Кшись.

– Чудак человек, – тихо сказал Чек, – здесь нужно на вертолете летать, чтобы пол не испортить!

Все расселись, и Манджаро вытащил из кармана новый блокнот. Он раскрыл его на коленях, разгладил листки рукой и торжественно начал:

– У меня уже есть некоторые предложения. Посмотрите, как я себе представляю состав команды.

Ребята еще теснее придвинулись к нему. На листке был начерчен план нового состава.

Манджаро вопросительно посмотрел на друзей:

– Ну как вам нравится?

Чек покачал головой:

– Все правильно, только куда ты дел Паука?

– Польдека Пеховяка? Он будет запасным.

– Чудак человек! – воскликнул Манюсь. – Так ведь он по двадцать раз подряд головой бьет! Этого даже я не сумею.

Капитан «Сиренки» был явно недоволен тем, что Чек вносит поправки в тщательно обдуманный им состав команды.

– Польдек слабый. Физически не выдержит, – заметил он. – А вообще-то… на чье бы место ты его поставил?

Манюсь еще раз внимательно просмотрел листок.

– Вместо левого полузащитника Фелека Рингера, – сказал он через минуту. – Во время последнего матча он был слабее всех.

– А твое мнение?– Манджаро посмотрел на Кшися.

– Мое? Мне кажется, Чек прав.

– Ну хорошо. – Манджаро вычеркнул Фелека и неохотно вписал Польдека Пеховяка. – А теперь нужно подумать, в каких костюмах мы будем выступать на матче. Я предлагаю, за те деньги, которые имеются у нас в кассе, купить материалу на черные трусы…

– Не хватит… – прервал его казначей. – На эти деньги мы можем получить только по одной штанине.

– А сколько у нас в кассе?

– Сто семьдесят пять злотых пятьдесят грошей, – отбарабанил без запинки Чек. – Все сведения по последнему подсчету. Бухгалтерия и счета у меня в полном порядке. Могу представить их в любой момент. Растрат у нас не бывает!

– Ладно. – Манджаро задумался. – Тогда приноси кассу на тренировку. Об этом деле нужно потолковать сообща.

3

– Обед первоклассный, тетя, – сказал Манюсь, ставя тарелку на полку. – Подле такого обеда я буду в форме до воскресного, матча. Только с мытьем посуды хуже, потому что она жирная.

Он налил в котелок теплой воды и принялся мыть тарелки. Раздумывая о только что съеденном обеде, Манюсь никак не мог понять, откуда взялась такая прекрасная еда.

В обычный, будничный день он привык к борщу с картошкой, ячневой каше на молоке или к клецкам под луковой подливкой. А сегодня пани Загорская приготовила им прекрасную солянку и по куску мяса под хреном. Он догадывался, что поводом для этого явилась болезнь тети Франи. Да оно и понятно: чтобы поскорее выздороветь, тетя должна хорошо питаться.

После вкусного обеда мальчик пришел в хорошее настроение, тем более что сегодня его еще ожидала тренировка. Чем ближе подходил срок турнира, тем сильнее волновались молодые футболисты, и каждая тренировка доставляла им все больше радости.

Манюсь вытер вымытые тарелки, расставил их на полке и подмел пол. Покончив со всеми делами, он взглянул на стоявший на комоде будильник. Тренировка начиналась через полчаса. Правда, сегодня Стефанека не будет, но они должны были отрабатывать показанные им приемы: дриблинг между кирпичами, подача углового, удары головой.

Он уже собирался выходить, как вдруг вспомнил, что Манджаро просил его принести клубные деньги. Манюсь держал их в альбоме с почтовыми марками. Он не торопясь выдвинул ящик и достал альбом. Денег не было. Манюся кинуло в жар. Он еще раз лихорадочно перелистал все страницы, но обнаружил только листок, на котором вел счета. Руки его, судорожно сжимавшие старый альбом, задрожали, в глазах потемнело.

– Что ты там ищешь? – услышал он слабый голос.

Манюсь обернулся. Тетка испуганно смотрела на него.

– Где деньги? – дрожащим голосом спросил мальчик.

Женщина медленно отвела взгляд и уставилась на свои худые руки, лежащие на одеяле.

– Где деньги? – повторил Манюсь плачущим голосом.

– Какие деньги?

– Эти, из альбома.

– А, эти… – Тетка притворилась удивленной. – Я как раз хотела тебе сказать. Пришла пани Загорская… Я просила ее пойти в магазин и дала эти деньги…

Мальчик ошеломленно взглянул на нее.

– Так ведь это же не мои! – почти крикнул он. – Это клубные!.. – Он швырнул альбом на пол. – Ну что вы, тетя, наделали! Как мне теперь быть?!

Женщина уселась в постели.

– А я думала, это твои… за бутылки…

– Эх! – простонал он, сжимая кулаки. – Что мне теперь делать? Что мне делать?

4

Тренировка должна была начаться в половине пятого. Время подходило к пяти, однако нескольких игроков еще не было. Манджаро нервничал и постукивал мячом по земле. Мрачный и злой, он ежеминутно посматривал на пролом в стене.

– Вечно у нас так! – сказал он Жемчужинке. – Сколько раз я объяснял, что в команде прежде всего должна быть дисциплина. С такими порядками мы недалеко уедем.

Маленький вратарь с тревогой посмотрел на капитана команды. Он не любил, когда Манджаро злился.

– Подождем еще немного, может, придут, – сказал он несмело.

Манджаро со злостью швырнул мяч.

– К черту! Где Чек? Где Пухаля? Где Ромек Мармол? Где Игнась?

Как раз в эту минуту, как бы на зов капитана команды, в проломе стены появился Игнась Парадовский. Увидев ребят, он, запыхавшись, подбежал к ним.

– Ну и банда! – воскликнул он.

– Что случилось? – спросил шустрый Жемчужинка.

– Представьте себе, «Ураган» перетянул Пухалю!

Ребята умолкли. Ошеломленные, они в изумлении глядели друг на друга. Известие это настолько их поразило, что они долго не могли произнести ни слова. Первым отозвался Манджаро.

– Это невозможно, – отчеканил он с возмущением. – Ведь это же предательство!

Игнась ударил себя кулаком в грудь.

– Честное слово! Я собственными глазами видел.

– Врешь! – проговорил Жемчужинка. Одна мысль, что кто-нибудь может бросить «Сиренку», казалась ему неправдоподобной.

Игнась, видя, что очутился в центре внимания, с возмущением принялся рассказывать:

– Это факт. Вижу, что остается еще немного времени, и решил: пойду на Окоповую, посмотрю, что там делается. Только подошел, а эти «фазаны» уже тренируются. Интересно, думаю, как они тренируются. И тут вижу – с ними Пухаля.

– Может, он просто так, для фасону? – вставил Казик Пигло.

– Не перебивай! – возмутился Игнась. – Для фасону? Для какого там фасону! Он, как только меня увидел, хотел удрать, но Королевич схватил его за штаны и говорит: «Чего стесняешься? Разве тебе у нас плохо?» А потом мне: «Слушай, малый, может, и ты у нас будешь играть? Получишь новый костюм, футболку да еще на мороженое».

– Ну, а ты что? – спросил Манджаро.

– Я?.. Я им сказал, что плевать я хотел на их костюмы и футболки. Что им меня не купить… Говорю вам, Пухаля был белый, как бумага. На меня он даже не посмотрел, только сказал Скумбрии: «Он из Голубятни. Его перетянуть не удастся». А потом вдруг говорит мне! «Скажи нашим, что я перешел в «Ураган».

– Вот свинья! – вырвалось у Жемчужинки.

Манджаро нахмурил брови. Однако, как и подобает капитану команды, он постарался сохранить невозмутимый вид.

– Я знал, что так будет, – сказал он. – Сегодня после тренировки соберем собрание и вычеркнем его из списков клуба. Нам не нужны такие предатели.

– А жалко, – прошептал, как бы про себя, Жемчужинка. – Тадек все-таки хороший игрок.

Манджаро вытащил свой блокнот.

– Это серьезно ослабит наше нападение, но ничего не поделаешь. Вместо него мы поставим Фелека Рингера, а полузащитником будет играть Паук.

– Ничего страшного, – сказал Паук, подпрыгнув на своих длинных ногах. – Фелек тоже неплохо мотается, а я в полузащите не подкачаю.

Обсуждая нежданные трудности, ребята не заметили, как на поле появился Чек. Он шел очень медленно и нерешительно. Казалось, это был не смешливый, всегда уверенный в себе Манюсь, а какой-то другой мальчик, вялый и робкий.

Жемчужинка подбежал к приятелю:

– Ты слышал? Тадека перетянули в «Ураган»!

Чек отозвался на это сенсационное известие только одним словом:

– Барахольщик!

– А тебе необходимо было опоздать! – задиристо приветствовал его Манджаро.

Чек только плотнее сжал губы.

– Ты ведь знаешь, тетка у меня больна.

– А деньги принес?

Манюсь побледнел. Он надеялся, что капитан команды заговорит о деньгах только после тренировки. Вызывающе глянув на Манджаро, он отчетливо произнес:

– Куда ты так торопишься? У меня, как в банке.

Манджаро развел руками:

– Ведь я говорил тебе, чтобы ты принес!

– С такими деньгами ходить по улице? – сказал Манюсь. – Дам их тебе вечером.

– Я уже целую неделю прошу тебя отчитаться.

Манюсь горько усмехнулся:

– Даже и в банке ты не получил бы раньше.

– Да ты что, смеешься надо мной? Скажи, может, у тебя уже нет денег?

– Не беспокойся.

– Так чего же ты выкручиваешься?

Чек поднял голову и сверкнул глазами.

– В чем дело, Фелюсь? – спросил он резко.

Манджаро заколебался, но не мог сдержать раздражение.

– Может, с этими деньгами так же, как с тем мячом? – спросил он, глядя Чеку прямо в лицо.

В глазах у Манюся вспыхнули злые огоньки, он сжал зубы и по-бычьи нагнул голову:

– Ты меня подозреваешь?

Манджаро усмехнулся:

– Не подозреваю, а просто… просто мне хотелось бы видеть клубные деньги.

– Хорошо, тогда ты их увидишь еще сегодня! – Манюсь повернулся и двинулся с поля медленным, неуверенным шагом, точно под бременем какой-то тяжести.

– Манюсь, куда ты? – крикнул ему вслед Жемчужинка.

Но Манюсь даже не оглянулся. Он пересек облысевшее поле и исчез в проломе стены.

5

Улица была затоплена волнами яркого света. В воздухе клубилась легкая пыль, поднятая проезжающими автомашинами. Сквозь щели разрушенных домов просачивались дрожащие потоки солнца и теплыми пятнами ложились на тротуары. Дребезжал разогнавшийся трамвай, из открытых окон домов доносилась музыка радиоприемников. Чей-то высокий мужской голос тянул веселую песенку: «Николо, Николо, Николино…» Но Манюсь, казалось, ничего не слышал. Сжав кулаки в карманах, шаркая разбитыми тапочками, он озабоченно шагал по нагретым плитам тротуара.

«Фелек Манджаро стал слишком важный, – думал Манюсь. – Пусть не задается. Деньги он, конечно, получит, если бы даже мне пришлось их из-под земли достать. Но все же – где их взять? Десять, двадцать злотых можно было бы легко организовать, но сто семьдесят пять – совсем другое дело».

Нужно было сказать ребятам всю правду… Нет, на такое мог решиться только щенок, не имеющий никакой гордости. Какое дело членам «Сиренки» до того, что у Манюся внезапно заболела тетка и ей захотелось приготовить обед получше? Это ведь его личное дело. К чему позориться?

Он так задумался, что не заметил, как прошел мимо продовольственного магазина. Пришлось повернуть обратно.

– Что это ты сегодня такой мрачный? – спросила продавщица.

– У каждого свои неприятности, панна Казя, – ответил он мягко.

– Почему не принес утром бутылок?

Мальчик по-взрослому вздохнул.

– Эх, что там говорить! Жизнь – это не цветной фильм. – И быстро добавил: – Тетка заболела, и я теперь что-то вроде медсестры. – Он огляделся и продолжал вполголоса: – Панна Казя, я к вам по деликатному вопросу. Мне необходимы наличные.

– Кому не нужны наличные? – пошутила продавщица, с удивлением глядя на необычно серьезное лицо мальчика.

– У меня есть к вам одно предложение, – снова начал Манюсь. – Я буду целый месяц бесплатно приносить вам бутылки, а вы, если можете, одолжите мне немного наличными.

– Сколько же тебе нужно?

– Немного, панна Казя, сто семьдесят злотых. Что это для вас при ваших оборотах?

Круглое лицо продавщицы помрачнело, большие глаза глядели настороженно. Мальчик поглядывал на нее со все возрастающим беспокойством и надеждой одновременно.

– Сто семьдесят злотых? – сказала она спустя мгновение. – Откуда же я возьму для тебя столько денег?

– В качестве аванса за бутылки, панна Казя. Ведь у меня солидная фирма, я все верну.

– Не повезло тебе, Чек: завтра мы как раз рассчитываемся за бутылки. Если бы ты пришел попозже…

Мальчик жалобно сморщился:

– И ничего нельзя сделать?

Продавщица пожала плечами.

Он поднес ко лбу руку, как бы желая отогнать неприятные мысли.

– Ну что ж, ничего не поделаешь. Придется поискать где-нибудь еще.

Выйдя из магазина, он еще ниже опустил голову, зашагал еще медленнее. Он знал, что продавщица сказала ему неправду. Расчет она производит всегда под конец месяца. Как видно, она ему не доверяет, боится за свои деньги. Он даже не сердился, ему было лишь очень обидно.

Следуя своим ежедневным маршрутом, он уже издали заметил тележку с фруктами, за которой стояла приземистая, толстая, обливающаяся потом пани Вавжинек. На мгновение он приостановился. Ему не хотелось, чтобы она заметила его грустный вид. «Держись!» – шепнул он себе и, прибавив шагу, направился к тележке.

– Привет начальству! Как процветает фруктово-овощная торговля? – с усилием выдавил он, пытаясь улыбнуться.

Торговка в ответ развела руками.

– Каждый день какие-нибудь новости, Чек. Смотри, какие мне сегодня привезли яблоки. Половину этой дряни нужно на помойку выбросить.

– Или домашним способом переделать в мармелад, – быстро заметил мальчик.

– Мармелад мармеладом, но расходы не окупаются-

– Вы слишком хороший специалист, чтобы допустить перерасход, – напал он любезно. – А что производство подводит, так ведь это не ваша вина. Я бы им все это вернул – пусть сами делают мармелад.

– Ох да, да, родной мой, вечно только одни неприятности!